— С чего бы? Совсем нет. Я и на корабле-то никогда раньше не бывал, и твое колдовство мне в новинку. Я слышал, правда, что в Швении есть что-то вроде кристалла... А почему ты спрашиваешь?
— Да так, мне любопытно, потому что я этим делом сама занимаюсь. А как тебе наша еда?
— Просто отличная! — ответил юноша. Хотя на самом деле вегетарианское блюдо не вызывало у него восторга. Он вовремя вспомнил о наставлениях Джориана: при любой возможности льстить хозяевам.
* * *
Дни шли за днями, Керин привык к однообразию жизни на корабле. Он вставал, ел, делал упражнения, смотрел на работу матросов, узнавал кое-что о том, как устроена «Яркая Рыбка», практиковался в мальванском, учил немного салиморский язык с помощью Джанджи, а затем снова ложился спать. На второй день плавания Белинка сообщила ему:
— Хи-хи-хи, мастер Керин, эта коричневая женщина капитану Гувраке не только лоцманшей служит!
— Ты хочешь сказать, что она...
— Именно это я и хочу сказать. По ночам она отправляется в его каюту. Ее бира это очень забавляет, потому что капитана ждут в Эккандере его две законные жены. Он говорит, что...
— Кто говорит?
— Вир, дух-хранитель. Он говорит, что они обе страшно ревнивы, хотя друг к другу и не ревнуют. Если они прознают про Джанджи, лучше капитану не жить! Но мне предчувствие говорит, что Джанджи следует опасаться! Вир утверждает, что все салиморские лоцманши — ведьмы.
Керин пожал плечами:
— Семейная жизнь Гувраки меня не касается.
Но Белинка продолжала пищать:
— Виру кажется странным, что в Новарии можно жениться только на одной женщине. Он думает, что из-за этого в местностях, где число мужчин и женщин не равно, кому-то приходится оставаться в одиночестве.
— Может, он и прав, — ответил Керин.
* * *
В Янарете Керин решил провести день на берегу, среди пестрой толпы, болтающей на самых разных языках. Когда он вернулся на «Яркую Рыбку», то увидел незнакомого человека — ростом и сложением похожего на него самого, — который о чем-то беседовал на палубе с капитаном Гувракой. Керин подошел поближе, и тут незнакомец обернулся. Он был примерно того же возраста, что и юноша; его костюм состоял из красного с желтым тюрбана, белой куртки со множеством пуговиц и туфель, носы которых загибались кверху. Приглядевшись, Керин с удивлением обнаружил, что, если не обращать внимания на более темный оттенок волос, бороды и кожи, незнакомец был очень похож на него, Керина.
— А, мастер Керин! — сказал Гуврака. — Познакомься с новым пассажиром, мастером Рао. Как и ты, он направляется в Кватну, а оттуда, с помощью богов, и в Куромон. Он займет вторую пассажирскую кабину.
— Рад познакомиться, — сказал Керин на нескладном мальванском и машинально протянул руку. Вместо того чтобы пожать ее, незнакомец сложил ладони вместе и поклонился:
— Я тоже рад знакомству. Я вижу, что ты говоришь на моем языке.
— Всего лишь несколько слов и знаю.
— Таковы и мои познания в вашем поварском языке! Я скоро снова с тобой увижусь, если только морская болезнь позволит мне покидать мою каюту. Мой желудок уже ощущает ее приближение.
Прилив и ветер заставили капитана Гувраку отплыть еще до заката. Заходящее солнце едва пробивалось из-за туч, когда «Яркая Рыбка» вышла из гавани и поплыла на восток по темневшим синим волнам моря.
Зайдя в капитанскую каюту, Керин обнаружил там Рао. Стюард принес воду и полотенца. Когда с умыванием было покончено, стюард явился вновь — теперь он нес не три кружки, а четыре и новую, непочатую бутылку.
Рао с сомнением поглядел на свою кружку:
— Я не знаю... это против правил секты моего учителя...
— Ну, не робей! — воскликнул Гуврака. — Такой незначительный грех не повлияет на твою судьбу в следующем воплощении. Кроме того, такой любитель приключений, как ты, должен набраться опыта, чтобы преуспеть.
Гуврака продолжал уговаривать Рао. Керин не все понимал в его речи, потому что этот язык все еще не давался ему. Однако Рао в конце концов протянул свою кружку. Он отхлебнул немного, закашлялся и выдохнул с отвращением:
— У-ух!
— Это часто случается, если впервые пробуешь, — сказал капитан. — Выпей еще.
Наконец Рао выпил всю кружку. Керин спросил:
— А ради чего, мастер Рао, ты направляешься в далекое путешествие — в Куромон?
Рао хитро взглянул на него:
— Ага! Ты хочешь, чтобы я так все и рассказал! У меня сверхсекретное поручение от моего гуру — моего учителя.
— А скажи, пожалуйста, кто твой учитель?
— Великий чародей и святой аскет Гулам. Я его чела, как и сам он был некогда чела великого гуру Аджендра. Ты наверняка о нем слышал, хоть и живешь в отсталой стране.
Керин уже совсем приготовился ответить резкостью, но, вспомнив советы Джориана по части дипломатии, сдержался и скромно ответил:
— Боюсь, что слава великого доктора Гулама еще не достигла моей захолустной деревушки. Пожалуйста, расскажи о нем.
Пока стюард вновь наполнял кружки, Рао принялся красочно повествовать о подвигах могучего Гулама: как он останавливает ветер, исцеляет больных, предсказывает будущее и губит своих врагов, насылая на них смертоносных демонов. Разглагольствуя, Рао проглотил еще две кружки тари. Наконец Керин произнес:
— Если поручение, которое дал тебе твой гуру, такое важное и секретное, меня удивляет, что учитель отправил тебя в путь без телохранителя.
— В своей глубокой мудрости он решил, что свита только привлечет лишнее внимание и что самое надежное — отправиться одному и путешествовать себе потихоньку как обычный турист. — Рао подмигнул. — Но, между нами говоря, я подозреваю, что ему просто было жаль денег, чтобы нанять охрану, — он ужас как скуп.
— А твоя задача — связаться с каким-нибудь его куромонским коллегой?
— Нет, мастер Керин, гораздо серьезнее. Я должен вручить его драгоценное послание Его Императорскому Высочеству Дзучену Куромонскому да вдобавок забрать послание, которое Куромон в ответ пошлет Королю Королей, могущественному Ладжлату Мальванскому.
— О боги! — вскричал Керин. — А я-то воображал, что эти высокие правители послали бы для такого дела целое посольство — с послами, секретарями, слугами и солдатами.
— В самом деле, многие так и подумали бы, — отвечал Рао, у которого язык уже начинал заплетаться. — Но могущественный Гулам убедил их, что его план наилучший; он де предвидел его успех по звездам. Но, ясное дело, — добавил он, тараща глаза, как сова, — ты об этом обо всем и слыхом не слыхал! Это величайший секрет, и мой язык нем.
Керин подумал, что или чародей Гулам, или Король Королей явно не в своем уме, коль они доверили столь важную миссию легкомысленному юнцу, который после пары кружек чего-нибудь покрепче выбалтывает все, что знает. Но он тут же припомнил, как неосторожен был он сам в первый же вечер плавания. Этими соображениями Керин не стал делиться со своим собеседником, и беседа потекла в другом направлении: обсуждались одежды, подходящие для более прохладных районов Куромонской империи. Стюард принес ужин.
«Яркая Рыбка» плавно продвигалась вперед, но постепенно качка усилилась. Посреди ужина Рао значительно — учитывая коричневый цвет его кожи — побледнел, прикрыл рот рукой, вскочил и выбежал за дверь.
— Лучше с подветренной стороны! — крикнул Гуврака вслед.
* * *
Перед тем как лечь спать, Керин решил навестить второго пассажира. Молодой мальванец лежал на своей койке бледный и ослабший. На вопрос, как он себя чувствует, Рао отвечал со стоном:
— Я на этом проклятом корабле помру!
— Ты никогда раньше по морю не плавал?
— Нет. Среди ортодоксов нашей секты путешествия по морю считаются безнравственными, потому что моряк неизбежно оскверняет воды своими экскрементами. Это вызывает гнев божеств моря. Если я выживу, я больше никогда не...
На него валился приступ тошноты, но желудок был уже пуст. Когда ему полегчало, Рао схватил Керина за руку:
— Моя миссия чрезвычайно важна, и ее необходимо выполнить. От этого могут зависеть судьбы целых народов...
— И что же дальше?
— Я серьезно говорю. Поэтому, если я погибну от этой проклятой морской болезни, умоляю — обещай мне, что исполнишь мою просьбу.
Корину было жалко его, но он был начеку:
— Какую просьбу?
— Если я умру, выполни мою миссию за меня. Тебе не придется отклоняться от твоего маршрута, ведь ты тоже направляешься в Куромон.
Керин нетерпеливо махнул рукой:
— Ну да, ну да, но что именно я должен сделать? Чего ты хочешь от меня?
Рао скинул с себя простыню, и оказалось, что у него на шее висел на тонкой цепочке мешочек из промасленного шелка. Он переломил восковую печать, развернул мешочек и достал длинную полоску бумаги — необычайно тонкой и эластичной. Она вся была исписана крошечными мальванскими буковками, как бы висевшими на коротких горизонтальных линиях. Рао сложил бумагу и достал свечку, восковую палочку и медную печать, чтобы запечатать послание. Затем он объяснил:
— Вот это я и должен передать чиновникам императора. Если я погибну, обещай, что ты постараешься доставить послание!
— Что ж, — колеблясь, произнес Керин, — ладно. Обещаю, что по крайней мере попытаюсь. Но мне и пытаться не придется — я кое-что в мореходном деле понимаю: никогда не слышал, чтобы кто-нибудь от морской болезни помер. Тебе, может, и хотелось бы умереть, но едва окажешься на суше, как все снова будет в полном порядке.
— Надеюсь, — уныло ответил Рао.
Когда Керин вернулся в свою каюту и уже готовился лечь спать, явилась Белинка и принялась сплетничать:
— Вир этой ведьмы намекает, что его хозяйка что-то хитрое насчет тебя задумала... а яснее сказать не хочет.
— Что именно? Мне не нравится, когда против меня что-то тайное замышляют.
— Он не говорит, но, боюсь, она тебе не добра желает.
— А ты не могла бы у него выведать?
— Может, и могла бы... Я ему не на шутку нравлюсь.
— А как он выглядит? Я его не видел.
— Он предпочитает оставаться невидимым, но может воплощаться в тело, похожее на мое — только мужское.
— Что ж, сообщи мне, если узнаешь что-нибудь интересное. Спокойной ночи!
* * *
Они встали на якорь в Халгире, с мальванской стороны пролива, известного как Халгирские Клыки. Керин решил, что не стоит сходить на берег в этом грязном городишке, с полусгнившими домами и улицами, залитыми черной глиной. Обитали в нем голодные с виду мальванцы, носившие нечистые балахоны из хлопчатобумажной ткани. Керин удовлетворился тем, что многократно ответил «нет» низкорослым смуглым туземцам, пытавшимся продать ему свои грубые поделки, и сбежал обратно на корабль.
Ветер все держался, так что Сикхоново море удалось переплыть менее чем за четверо суток. На вторую ночь после отплытия Керин стоял, опершись о перила, и глядел то на пену за кораблем, то на ярко сверкавшие звезды. Месяц еще не взошел. Почувствовав легкое прикосновение, юноша обернулся и увидел Джанджи, которая беззвучно подошла и оперлась о перила рядом с ним.
— Нравится тебе плавание? — спросила она.
— Да. Иногда, правда, скучно становится — день за днем все одно и то же.
Он угадал, что она улыбается.
— Радуйся, что все одно и то же! Если случится буря, ты будешь мечтать об однообразии тихих дней.
— А что, ожидается буря?
Лоцманша пожала плечами:
— Разве это можно знать?.. Ты лучше скажи мне, мастер Керин, почему ты стал такой скрытный? За ужином ты о себе и слова не скажешь. В первый вечер ты откровенно обо всем рассказывал, а потом замкнулся, будто черепаха, что голову в панцирь втянула. Вот молодой мастер Рао гораздо откровеннее, чем ты.
— Что правда, то правда, — ответил Керин. — Честно говоря, в первый вечер, после того как он появился на корабле, я подумал, что это просто болтун, рассказывающий нам о таких вещах, которые его учитель предпочел бы держать в секрете. Но с тех пор он почти не показывается.
— Бедный парнишка! Он один из тех, кто начинает страдать от морской болезни, когда судно еще якорь не подняло. Вот ты вроде бы хорошо приспособился к жизни на воде, хоть вы с ним и похожи. Если бы у тебя кожа была посмуглее или если бы ты был потоньше, вас можно было бы принять за братьев. Только ты гораздо более скрытен.
Керин едва не принялся рассказывать о том, как Джориан готовил его к путешествию, но сдержался и просто заметил:
— Я не хочу докучать тебе и капитану россказнями о моих мелких личных делишках.
— Но нам вовсе не скучно! Например, я видела, как ты сегодня на палубе умывался. Про новарцев столько глупостей рассказывают! Кое-кто говорит, что половые члены у них длиной дюймов сорок и извиваются, как змеи, но ты вроде мужчина как все.
Керин сглотнул и покраснел в темноте:
— Спасибо на добром слове.
— И ты им орудуешь, как все?
— Насколько мне известно, да. — Керин подумал, что если волна смущения, охватившая его, будет нарастать, то вскоре он просто вспыхнет, как сказочный феникс.
— И вот еще... — продолжала Джанджи. — Поговаривают, что при виде женских грудей у новарцев вспыхивает такая безудержная похоть, что они бросаются на любую женщину как дикие звери. Правда это?
Она придвинулась поближе, слегка касаясь его. Керин почувствовал запах духов.
— Ну как сказать, это преувеличение. Правда, мы не привыкли видеть эту часть тела обнаженной где-либо, за исключением бань. Просто у нас разные обычаи.
Керин почувствовал, как у него закипает кровь. При свете звезд пухлая, зрелая Джанджи казалась почти красавицей. Его сердце бешено забилось. Он откашлялся:
— Ты хочешь сказать... ты бы хотела...
Он почувствовал, как ее рука скользит по его телу. Она воскликнула:
— Клянусь Крадхой-Хранителем! Видно, правду говорят... Верно, придется с этим считаться... Пошли, но тихо! Гуврака — человек ревнивый и свирепый.
Она повлекла его к двери своей каюты, но, когда юноша протянул руку, чтобы ее открыть, лоцманша решительно загородила ему дорогу:
— Для начала ты должен мне сказать всю правду о своей секретной миссии.
— О чем? О какой секретной миссии ты болтаешь?
— Когда я знаю, я не спрашиваю. Говори!
— Я же рассказал про часовой механизм...
— И ты думаешь, что я поверила? Не так я проста! Говори правду, или сегодня любви не будет!
Керин развел руками:
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Нет у меня никакой секретной миссии, если не считать выяснения тайны часового механизма.
— Говори тише, болван, а не то Гувраку разбудишь и он прибежит с саблей в руке! Раз не хочешь рассказать, говорить нам не о чем. Спокойной ночи!
Женщина исчезла в темноте. Керин, чью страсть допрос порядком охладил, стоял, глядя ей вслед, и раздумывал, не свалял ли он дурака. Ведь если бы ему удалось выдумать правдоподобную байку — например, о том, зачем в свое время отправился в путь Джориан, совсем уже было расположившийся вести оседлую семейную жизнь...
Но, с другой стороны, Джанджи могла бы задать ему множество каверзных вопросов. Он вздрогнул, представив себе, в каком неловком положении оказался бы, если бы его выдумка была разгадана. Нет уж, лучше еще на некоторое время остаться невинным...
Белинка запищала в ухо Керину:
— Быстро же ты управился, мастер Керин! Я видела, как вы направились к каюте, — и тут бир, или ханту, как на его языке говорят, принялся за мной по всему кораблю гоняться. Он желает насладиться плодами моей благосклонности, как вы изящно выражаетесь в вашей Первой Реальности. И вот минуту спустя она уже от тебя ушла!
— Ни быстро, ни медленно, — пробурчал Керин. — Она хотела, чтобы я раскрыл ей какую-то чертову тайну, о которой я и понятия не имею! А раз я этого не смог сделать, то она от своих затей отказалась.
— А не то ты только рад был бы, да? Мне приказано оберегать тебя от распутных женщин — и стоило мне на минутку тебя упустить из виду, как ты уже с этой девкой в постель залезть собрался! Я ведь предупреждала тебя, что она средоточие зла! Пусть же она превратит тебя в треску — мне все равно! Вот забавные вести я принесу Аделайзе!
— Рассказывай ей что хочешь! — сердито крикнул Керин, — Я на этой девке никогда жениться не собирался, а что она ко мне духа-хранителя привесила, так это просто наглость!
Ему показалось, что послышались слабые всхлипывания.
— Ну-ну, не плачь, Белинка! Ты не виновата, ты просто выполняешь свой долг. Но если ты расскажешь Аделайзе, что я каждый день, пока путешествовал, какую-нибудь постороннюю бабу имел, так я только рад буду!
Всхлипывания прекратились. Наконец эльфица сказала:
— Извиняюсь, мастер Керин, но я не могу не предоставить моей хозяйке правдивый отчет обо всем, когда вернусь.
— Не рассказывай, по крайней мере, об этой неудачной попытке совращения! Слишком уж неловко.
— Я не могу об этом совсем умолчать, но постараюсь смягчить детали.
— Ладно! — сказал Керин. — А раз уж на то пошло, так не постараешься ли ты выведать у этого пылкого бира, о какой тайне так допытывается Джанджи?
— Я попробую, но за это ты должен быть мне верен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25