От матроса юноша узнал, что почти все каюты были заняты куромонскими купцами, которые везли товары на продажу в Салимор. Большинство купцов были на берегу — лишь пара желтых лиц выглянула из дверей, заслышав шаги.
Матрос отворил дверь одной из кают, в которой уже горел свет. Поклонившись, проводник Керина замер в позе, ясно выражавшей ожидание чаевых. Керин дал ему мелкую медную салиморскую монетку и вошел в каюту. Он не успел наклонить голову и сильно ударился лбом о низкую притолоку. По поварским меркам, он был немного выше среднего роста, но большинство куромонцев были гораздо ниже, чем он, а на корабле все было рассчитано на их рост.
Керин уже давно обнаружил, что все помещения на морских судах имеют чрезвычайно небольшие размеры, а на «Тукаре Море» они были еще теснее, чем на кораблях, которые ему довелось повидать раньше. В каюте едва хватало места для двух коек, одна из которых располагалась на полу, а другая, точно такая же, — на полке, непосредственно над первой. Кроме коек в каюте имелся один-единственный стул, крохотная полочка, прилаженная к стене у изголовья коек, и небольшая бронзовая лампа, подвешенная к потолку. В стену были вбиты гвозди, чтобы вешать одежду.
В каюте находился и ее единственный пока обитатель — маленький морщинистый желтокожий человек в черной одежде, который сидел, скрестив ноги, на краю нижней койки и читал какой-то свиток. Он поднял глаза на Керина.
— Добрый день, — неуверенно проговорил юноша по-куромонски. — Ты отец Цембен?
— Добрый день, — ответил жрец. То, что он добавил к приветствию, показалось Керину невнятным треском, перемежаемым странными гласными.
Заметив, что юноша не понимает его, жрец перешел на салиморский:
— Ты будешь со мной в каюте?
— Да. Как мне сказали, ты — миссионер?
— Да, молодой человек. А откуда ты родом? По виду ты похож на западного варвара, о которых я кое-что слышал.
— Я из Кортолии, одного из Двенадцати Городов Новарии. А ты?
Керин и жрец не без опаски старались выяснить, с кем имеют дело.
— Ты рад, что возвращаешься домой? — спросил юноша.
— Увы, не очень! Жалкий червь не справился со своей задачей, — вздохнул жрец.
— Как это не справился?
— Этот убогий отправился просвещать варваров, дабы обратить в истинную веру, но мне не удалось обратить никого. Они упрямо хранят верность своим языческим божкам, Баутонгу, Луару и лживым богам Мальваны. Это попросту демоны — они могут приносить пользу, если их покорить своей воле и заставить выполнять какую-нибудь работу, но в остальном они бесполезны или даже враждебны людям.
Поэтому, когда мои начальники узнали, что культ почитания Царицы Небес не распространяется, они приказали мне вернуться домой. Если бы я был человеком чести, я перерезал бы себе горло, но мне даже на это не хватает смелости. Поистине эта личность — последний из последних.
Керин заметил, как по морщинистой желтой щеке медленно поползла слезинка, сверкая при свете лампы. Ему было неловко утешать человека в два раза старше, чем он, но юноша преодолел смущение и произнес:
— Не грусти, отец! Если ты сделал, что мог, то никто не вправе требовать большего. Может, ты отвлечешься от печальных мыслей, если по пути в Котейки окажешь мне одну услугу. Я даже немного заплатить могу.
— А о чем идет речь, молодой человек?
— Мне нужно начать обучаться куромонскому языку — прямо сегодня. Я до сих пор не смог ничему выучиться, кроме простейших фраз вроде «Доброе утро», или «Где уборная?», или «Сколько это стоит?».
Они договорились о цене, и Керин отправился платить за свое место.
По пути на «Бендуан» Керин отыскал хозяина распивочной, где однажды поужинал. Он сказал ему:
— Мастер Натар, мне нужен искусный колдун или предсказатель. Ты мог бы мне кого-нибудь рекомендовать?
— Ну раз Балинпаванг Пвана вернулся в город, то лучшего не сыскать.
Керин был изумлен:
— Пвана вернулся?
— Да. Он прибыл недели две тому назад и снова управляет храмом Баутонга, как ни в чем не бывало.
— А я-то думал, что он в ссоре с Софи.
— С бывшим Софи он и был не в ладах, да только вот новый, Вуркай, — да не подведет его мужская сила! — со своим братом тоже не очень-то ладил. Поэтому он и отнесся благосклонно к возвращению учителя Пваны.
Керин нахмурился:
— Про учителя Пвану я слышал, но, боюсь, его гонорары мне не по карману. А ты не посоветуешь кого-нибудь... гм... менее прославленного?
— Дай припомнить, — сказал Натар и раздавил длинную сороконожку на полу. — Я знаю Паванга Клунга, который вроде бы довольно сведущ. А дом его находится... — Хозяин распивочной присел на корточки и пальцем нарисовал на земляном полу нечто вроде плана.
— Большое спасибо! — поблагодарил Керин. — А как торговля идет?
— Хорошо, если бы только сборщики налогов не забирали всю прибыль на подати. Сумасшедшая затея — вымостить камнем весь город! Как будто каменной набережной мало!
Керин отправился искать дом Паванга Клунга. Это оказалось сооружение из дерева и камня, достаточно богатое на вид. В огороженном решеткой дворе прохаживались в ожидании несколько местных жителей. У двери плотный привратник остановил Керина.
— Можно мне увидеть Паванга Клунга? — спросил юноша.
— Когда твоя очередь придет — после этих всех, — ответил привратник, указывая на людей во дворе.
Керин отыскал удобное местечко и уселся на траву, прислонившись спиной к дереву. После утра, проведенного в борьбе с непостижимыми интонациями куромонского языка, он чувствовал голод и усталость.
Внезапно раздался звенящий голосок Белинки:
— Мне это место не внушает доверия, мастер Керин! Я ощущаю в нем присутствие других сверхъестественных существ. И я не доверяю ни одному колдуну или предсказателю, кроме моей доброй хозяйки, госпожи Эрвины!
— Нам придется рискнуть, — проворчал Керин.
Из дома вышел какой-то человек, а вслед за ним показался дородный, плотный салиморец. В его руке был длинный жезл, увенчанный серебряной звездой. Толстяк ткнул жезлом в сторону женщины, ожидавшей во дворе, и произнес:
— Твоя очередь, сударыня!
Женщина вскочила на ноги, затем опустилась на колени и принялась кланяться, подметая землю своими прямыми черными волосами. Наконец она снова встала и вслед за толстяком вошла в дом.
Керин спросил одного из посетителей:
— Это и есть Паванг Клунг?
Тот с изумлением взглянул на юношу:
— А кто же еще?! — Он презрительно фыркнул. — Издалека же ты, наверное, приехал, если даже этого не знаешь. Имей в виду — ты должен называть «Балинпаванг».
— Спасибо, — поблагодарил Керин и вернулся дремать у дерева.
Разбудил его привратник — он тряс юношу и спрашивал:
— Ты идешь к Балинпавангу или нет?
Керин заморгал, прогоняя сон, и обнаружил, что из всех посетителей остался он один. Все остальные уже разошлись.
— Я... а где... х-х... конечно, я должен с ним поговорить, — пробормотал он.
Тут Керин увидел, что колдун стоит рядом, и почтительно поклонился по-новарски.
— Эй ты! — зарычал привратник. — Ты почему не приветствуешь моего великого повелителя как следует, со всем почтением?
— Оставь его, — пробурчал колдун. — Он приехал из страны, обычаи которой отличаются от наших. Будем считать, что он выказал должную почтительность.
Толстяк повернулся к Керину. Его темные раскосые глаза забегали туда-сюда.
— Эге! — произнес он наконец. — Я вижу, с тобой пришел и дух-хранитель.
— Это правда, — отозвался юноша, — она ко мне как приклеилась. Ее повелительница — ведьма — приказала ей следить, чтобы со мной ничего худого не случилось.
— Что ж... но в дом я ее пустить не могу. Придется ей подождать снаружи.
— В самом деле! — завизжала Белинка, ставшая полностью видимой и пустившаяся в бешеный танец. — А что же во мне такого вредного, о великий и могучий колдун?
Клунг хихикнул:
— В тебе ничего нет вредного, милая эльфица. Но я боюсь впускать в дом чужого духа-хранителя — а вдруг ты начнешь ссориться с моими преданными духами? Они страшно ревнивы, и присутствие посторонних духов может разъярить их.
— Мастер Керин, — закричала Белинка, — неужели ты потерпишь, чтобы так безобразно обошлись с существом, верно служившим тебе много месяцев? Я требую...
Керин не смог совладать со своим гневом и зарычал:
— Белинка, убирайся! — Он едва не добавил «и утопись в Восточном океане», но все-таки сдержался. Джориан предостерегал его: никогда не следует слишком обострять ситуацию. Поэтому он произнес уже спокойнее: — Пожалуйста, лети последи за Джанджи и разузнай, что задумывает ее Лоцманская Гильдия. Пока что это самое полезное дело, какое ты можешь сделать. А потом возвращайся ко мне на «Бендуан», хорошо?
Белинка издала звук, который можно было бы назвать фырканьем, если бы только это слово было применимо к столь маленькому и столь эфемерному существу. Керин проследил глазами за ее стремительным движением в сторону города, а затем повернулся к Клунгу, который пригласил:
— Пошли в дом, молодой человек.
ГОРОД КВАТНА
Идя за Клунгом по прихожей, Керин заметил сквозь приоткрытую дверь просторную комнату, заполненную разными приборами из стали, бронзы и меди, которые приглушенно поблескивали в полумраке. Клунг зашел в комнату поменьше и жестом пригласил гостя присесть на разложенные на полу подушки, а сам уселся за невысокий ярко-красный лаковый столик, возвышавшийся над полом не более чем на фут. Устроившись поудобнее на подушках, дородный колдун произнес на вполне уверенном, хотя и старомодном поварском:
— Ну-с, молодой человек, чего тебе нужно?
— Сударь, — осторожно начал Керин, — прежде всего, мне не хотелось бы по незнанию показаться невежливым в чужой стране. Поэтому объясни мне, пожалуйста, разницу между Павангом и Балинпавангом.
Колдун сложил пальцы домиком:
— «Паванг» на нашем языке значит просто «колдун» или «чародей». У нас есть и Гильдии колдунов, а «Балинпаванг» — это избранный глава такой Гильдии специалистов по сверхъестественным явлениям.
— А ты руководитель Гильдии колдунов Кватны?
— Да, и всего Салимора в придачу. На деле это относится прежде всего к Амбоку: Паванги других островов просто-напросто невежественные колдуны-целители, даже не подозревающие о существовании сложных дисциплин магической науки.
— Тогда, пожалуйста, рассей мои недоумения. Ты знаешь колдуна Пвану?
Клунг зарычал:
— Знаю ли я этого негодяя? Еще бы! И что дальше?
— Я тоже его знаю. Когда я с ним познакомился — это случилось примерно месяц назад, — он назвал себя Балинпавангом.
— Вот как! — Раскосые глаза Клунга округлились от злости. — Так, стало быть, ты и помог этому негодяю вернуться на Амбок! Уж лучше бы ты оставил его влачить жалкое существование на заброшенном острове, пока крабы не обглодали бы его труп! А теперь он снова принялся за свои старые проделки — восстановил культ Космического Бриллианта, и легковерная толпа стекается в его храм!
— Я ничего такого не хотел, — объяснил Керин. — Но это он помог мне и еще одной пленнице победить пиратов Малго.
— Об этом я кое-что слышал. Как-нибудь в другой раз ты мне расскажешь эту историю в подробностях. — Клунг помолчал. — То, что ты спас этого злодея, в моих глазах тебе чести не делает, но я постараюсь отнестись ко всему беспристрастно.
— Но объясните, пожалуйста, про звание главного колдуна...
— Гм... После того как злодеяния Пваны обнаружились и ему пришлось бежать, Гильдия провела внеочередные выборы, и подавляющим большинством голосов я был избран на его место. Потом все шло хорошо, пока этот проходимец не явился снова и не начал утверждать, что он-де никогда не отказывался от своего поста, на котором ему положено оставаться еще два года, — и, значит, он-то и есть законный Балинпаванг! Едва члены Гильдии договорятся о дате, будут проведены еще одни выборы, чтобы окончательно решить этот вопрос. К тому времени я доведу свое великое изобретение до рабочего состояния — так что результаты выборов меня не страшат. Однако я не могу потратить весь рабочий день на бесплодную болтовню. Склонность к разговорам — одна из моих вредных привычек. Кто ты такой и чего ты желаешь?
Керин кратко рассказал о себе, а потом прибавил:
— Сейчас мне очень хочется узнать, что случилось с принцессой Ноджири. В последний раз я видел ее, когда она входила в дом владыки Вунамбая, но Белинка, которую я послал разузнать, что с ней произошло, сообщила, что нигде не могла обнаружить принцессу. По тому, как странно ее дядя обошелся со мной, я опасаюсь, что он мог замыслить недоброе...
— А почему эта девица тебя интересует? Ты ее любовник?
— Нет, — ответил Керин. — Во-первых, она уже обручена, во-вторых, после того как пираты так жестоко с ней обошлись, она отнеслась бы с отвращением к столь близким отношениям. Но она была мне верным надежным товарищем...
— И тебе хотелось бы узнать, куда она делась? А заплатить ты сможешь?
— В разумных пределах... сколько?
Клунг задумался:
— Боюсь, у моих духов-служителей сил на такую задачу не хватит. Мне придется самому отправиться на поиски — в астральном плане. Это займет не меньше часа, а тебе обойдется в сотню салиморских крон — по курсу в иностранной монете.
Они поторговались относительно обменного курса и в конце концов пришли к соглашению. Керин все меньше стеснялся торговаться. Из своего пояса он выудил несколько золотых монет.
— Можешь осмотреть дом, пока мой дух будет отсутствовать, — разрешил Клунг, — но ни к чему не прикасайся, а не то превратишься в крокодила или рассыплешься в прах. Ну, вперед!
Маг откинулся назад, закрыл глаза и забормотал заклинание — все время одно и то же. Через некоторое время он умолк, затем все его тело вздрогнуло и застыло неподвижно.
Чтобы ждать было не так скучно, Керин встал, потянулся и отправился бродить по дому. У двери в рабочую комнату волшебника он наткнулся на привратника, который сказал ему:
— Смотреть смотри, а заходить туда и не думай!
Через плечо привратника Керин заглянул в полутемную комнату. Среди разных устройств и приспособлений ему бросилось в глаза нечто напоминавшее клетку, в которой мог поместиться человек. Эта штука стояла посреди комнаты и была снабжена множеством шестерен и колес.
— Что это? — спросил юноша, указывая пальцем на загадочный предмет.
Привратник только пожал плечами:
— Балинпаванг называет эту штуку своим транспортировщиком. Когда он однажды транспортировал моего ручного мангуста за город, несчастная тварь перепугалась до полусмерти. — Привратник помолчал. — А это правда, мастер Керин, что ты приехал из таинственных западных стран?
— Правда, — ответил тот, — хотя для меня в них ничего таинственного нет. С другой стороны, любая страна кажется загадочной, пока не привыкнешь к местным обычаям.
— Гм... никогда об этом не думал. Я только читал о западных странах в книгах, — с гордостью сказал привратник и ударил себя в грудь. — Я умею читать! А этим не многие из моего сословия могут похвастать.
— Молодец! В жизни чем больше умеешь, тем лучше.
Вернувшись в приемную, Керин увидел, что Клунг по-прежнему находится в трансе. После томительного ожидания он наконец вздрогнул и открыл глаза. Сначала он жадно втягивал в себя воздух, как будто только что бежал со всех ног, а потом заговорил:
— Нашел я твою принцессу, мастер Керин, но пришлось-таки поискать!
— Где она?
— Она сидит в тюрьме Храма Баутонга.
— Но как же... — начал было Керин. Голос его задрожал от волнения, но он справился с собой.
— Ее дядя продал принцессу Иване, который хочет бедняжку использовать для какого-то ритуала с человеческим жертвоприношением.
— Ради всех богов, зачем ему это?
Клунг развел пухлыми ладонями:
— Кто знает... И так мне пришлось немало порыскать по углам, подслушивая обрывки разговоров и во дворце Вунамбая, и в храме, чтобы понять, что произошло. Когда Вунамбай выслушал рассказ принцессы и узнал, что она утратила девственность... дело в том, что для невест ее класса девственность имеет первостепенное значение. Даже если бы с ней ничего такого и не случилось, ее жених никогда бы этому не поверил: раз уж она была в плену у пиратов и одна, без свиты, путешествовала с тобой на обратном пути... Когда дядя задал ей прямой вопрос, она по глупости правдиво рассказала о групповом изнасиловании. По-моему, эта женщина слишком правдива, чтобы преуспеть в жизни.
— А Вунамбай осведомился, каковы намерения жениха?
— Не знаю. Учитывая ее социальное положение, я просто не сомневаюсь, что молодой человек откажется от брака, — теперь товар некачественный. Она ведь не девица из простонародья — это там вопросам генеалогии и родственным связям не придают большого значения.
— Но мне кажется, что Ноджири ни в чем не виновата, разве что отправилась на этот пикник... И с салиморской точки зрения с ней поступают справедливо?
— Нет, но вельможи поступают, как им заблагорассудится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Матрос отворил дверь одной из кают, в которой уже горел свет. Поклонившись, проводник Керина замер в позе, ясно выражавшей ожидание чаевых. Керин дал ему мелкую медную салиморскую монетку и вошел в каюту. Он не успел наклонить голову и сильно ударился лбом о низкую притолоку. По поварским меркам, он был немного выше среднего роста, но большинство куромонцев были гораздо ниже, чем он, а на корабле все было рассчитано на их рост.
Керин уже давно обнаружил, что все помещения на морских судах имеют чрезвычайно небольшие размеры, а на «Тукаре Море» они были еще теснее, чем на кораблях, которые ему довелось повидать раньше. В каюте едва хватало места для двух коек, одна из которых располагалась на полу, а другая, точно такая же, — на полке, непосредственно над первой. Кроме коек в каюте имелся один-единственный стул, крохотная полочка, прилаженная к стене у изголовья коек, и небольшая бронзовая лампа, подвешенная к потолку. В стену были вбиты гвозди, чтобы вешать одежду.
В каюте находился и ее единственный пока обитатель — маленький морщинистый желтокожий человек в черной одежде, который сидел, скрестив ноги, на краю нижней койки и читал какой-то свиток. Он поднял глаза на Керина.
— Добрый день, — неуверенно проговорил юноша по-куромонски. — Ты отец Цембен?
— Добрый день, — ответил жрец. То, что он добавил к приветствию, показалось Керину невнятным треском, перемежаемым странными гласными.
Заметив, что юноша не понимает его, жрец перешел на салиморский:
— Ты будешь со мной в каюте?
— Да. Как мне сказали, ты — миссионер?
— Да, молодой человек. А откуда ты родом? По виду ты похож на западного варвара, о которых я кое-что слышал.
— Я из Кортолии, одного из Двенадцати Городов Новарии. А ты?
Керин и жрец не без опаски старались выяснить, с кем имеют дело.
— Ты рад, что возвращаешься домой? — спросил юноша.
— Увы, не очень! Жалкий червь не справился со своей задачей, — вздохнул жрец.
— Как это не справился?
— Этот убогий отправился просвещать варваров, дабы обратить в истинную веру, но мне не удалось обратить никого. Они упрямо хранят верность своим языческим божкам, Баутонгу, Луару и лживым богам Мальваны. Это попросту демоны — они могут приносить пользу, если их покорить своей воле и заставить выполнять какую-нибудь работу, но в остальном они бесполезны или даже враждебны людям.
Поэтому, когда мои начальники узнали, что культ почитания Царицы Небес не распространяется, они приказали мне вернуться домой. Если бы я был человеком чести, я перерезал бы себе горло, но мне даже на это не хватает смелости. Поистине эта личность — последний из последних.
Керин заметил, как по морщинистой желтой щеке медленно поползла слезинка, сверкая при свете лампы. Ему было неловко утешать человека в два раза старше, чем он, но юноша преодолел смущение и произнес:
— Не грусти, отец! Если ты сделал, что мог, то никто не вправе требовать большего. Может, ты отвлечешься от печальных мыслей, если по пути в Котейки окажешь мне одну услугу. Я даже немного заплатить могу.
— А о чем идет речь, молодой человек?
— Мне нужно начать обучаться куромонскому языку — прямо сегодня. Я до сих пор не смог ничему выучиться, кроме простейших фраз вроде «Доброе утро», или «Где уборная?», или «Сколько это стоит?».
Они договорились о цене, и Керин отправился платить за свое место.
По пути на «Бендуан» Керин отыскал хозяина распивочной, где однажды поужинал. Он сказал ему:
— Мастер Натар, мне нужен искусный колдун или предсказатель. Ты мог бы мне кого-нибудь рекомендовать?
— Ну раз Балинпаванг Пвана вернулся в город, то лучшего не сыскать.
Керин был изумлен:
— Пвана вернулся?
— Да. Он прибыл недели две тому назад и снова управляет храмом Баутонга, как ни в чем не бывало.
— А я-то думал, что он в ссоре с Софи.
— С бывшим Софи он и был не в ладах, да только вот новый, Вуркай, — да не подведет его мужская сила! — со своим братом тоже не очень-то ладил. Поэтому он и отнесся благосклонно к возвращению учителя Пваны.
Керин нахмурился:
— Про учителя Пвану я слышал, но, боюсь, его гонорары мне не по карману. А ты не посоветуешь кого-нибудь... гм... менее прославленного?
— Дай припомнить, — сказал Натар и раздавил длинную сороконожку на полу. — Я знаю Паванга Клунга, который вроде бы довольно сведущ. А дом его находится... — Хозяин распивочной присел на корточки и пальцем нарисовал на земляном полу нечто вроде плана.
— Большое спасибо! — поблагодарил Керин. — А как торговля идет?
— Хорошо, если бы только сборщики налогов не забирали всю прибыль на подати. Сумасшедшая затея — вымостить камнем весь город! Как будто каменной набережной мало!
Керин отправился искать дом Паванга Клунга. Это оказалось сооружение из дерева и камня, достаточно богатое на вид. В огороженном решеткой дворе прохаживались в ожидании несколько местных жителей. У двери плотный привратник остановил Керина.
— Можно мне увидеть Паванга Клунга? — спросил юноша.
— Когда твоя очередь придет — после этих всех, — ответил привратник, указывая на людей во дворе.
Керин отыскал удобное местечко и уселся на траву, прислонившись спиной к дереву. После утра, проведенного в борьбе с непостижимыми интонациями куромонского языка, он чувствовал голод и усталость.
Внезапно раздался звенящий голосок Белинки:
— Мне это место не внушает доверия, мастер Керин! Я ощущаю в нем присутствие других сверхъестественных существ. И я не доверяю ни одному колдуну или предсказателю, кроме моей доброй хозяйки, госпожи Эрвины!
— Нам придется рискнуть, — проворчал Керин.
Из дома вышел какой-то человек, а вслед за ним показался дородный, плотный салиморец. В его руке был длинный жезл, увенчанный серебряной звездой. Толстяк ткнул жезлом в сторону женщины, ожидавшей во дворе, и произнес:
— Твоя очередь, сударыня!
Женщина вскочила на ноги, затем опустилась на колени и принялась кланяться, подметая землю своими прямыми черными волосами. Наконец она снова встала и вслед за толстяком вошла в дом.
Керин спросил одного из посетителей:
— Это и есть Паванг Клунг?
Тот с изумлением взглянул на юношу:
— А кто же еще?! — Он презрительно фыркнул. — Издалека же ты, наверное, приехал, если даже этого не знаешь. Имей в виду — ты должен называть «Балинпаванг».
— Спасибо, — поблагодарил Керин и вернулся дремать у дерева.
Разбудил его привратник — он тряс юношу и спрашивал:
— Ты идешь к Балинпавангу или нет?
Керин заморгал, прогоняя сон, и обнаружил, что из всех посетителей остался он один. Все остальные уже разошлись.
— Я... а где... х-х... конечно, я должен с ним поговорить, — пробормотал он.
Тут Керин увидел, что колдун стоит рядом, и почтительно поклонился по-новарски.
— Эй ты! — зарычал привратник. — Ты почему не приветствуешь моего великого повелителя как следует, со всем почтением?
— Оставь его, — пробурчал колдун. — Он приехал из страны, обычаи которой отличаются от наших. Будем считать, что он выказал должную почтительность.
Толстяк повернулся к Керину. Его темные раскосые глаза забегали туда-сюда.
— Эге! — произнес он наконец. — Я вижу, с тобой пришел и дух-хранитель.
— Это правда, — отозвался юноша, — она ко мне как приклеилась. Ее повелительница — ведьма — приказала ей следить, чтобы со мной ничего худого не случилось.
— Что ж... но в дом я ее пустить не могу. Придется ей подождать снаружи.
— В самом деле! — завизжала Белинка, ставшая полностью видимой и пустившаяся в бешеный танец. — А что же во мне такого вредного, о великий и могучий колдун?
Клунг хихикнул:
— В тебе ничего нет вредного, милая эльфица. Но я боюсь впускать в дом чужого духа-хранителя — а вдруг ты начнешь ссориться с моими преданными духами? Они страшно ревнивы, и присутствие посторонних духов может разъярить их.
— Мастер Керин, — закричала Белинка, — неужели ты потерпишь, чтобы так безобразно обошлись с существом, верно служившим тебе много месяцев? Я требую...
Керин не смог совладать со своим гневом и зарычал:
— Белинка, убирайся! — Он едва не добавил «и утопись в Восточном океане», но все-таки сдержался. Джориан предостерегал его: никогда не следует слишком обострять ситуацию. Поэтому он произнес уже спокойнее: — Пожалуйста, лети последи за Джанджи и разузнай, что задумывает ее Лоцманская Гильдия. Пока что это самое полезное дело, какое ты можешь сделать. А потом возвращайся ко мне на «Бендуан», хорошо?
Белинка издала звук, который можно было бы назвать фырканьем, если бы только это слово было применимо к столь маленькому и столь эфемерному существу. Керин проследил глазами за ее стремительным движением в сторону города, а затем повернулся к Клунгу, который пригласил:
— Пошли в дом, молодой человек.
ГОРОД КВАТНА
Идя за Клунгом по прихожей, Керин заметил сквозь приоткрытую дверь просторную комнату, заполненную разными приборами из стали, бронзы и меди, которые приглушенно поблескивали в полумраке. Клунг зашел в комнату поменьше и жестом пригласил гостя присесть на разложенные на полу подушки, а сам уселся за невысокий ярко-красный лаковый столик, возвышавшийся над полом не более чем на фут. Устроившись поудобнее на подушках, дородный колдун произнес на вполне уверенном, хотя и старомодном поварском:
— Ну-с, молодой человек, чего тебе нужно?
— Сударь, — осторожно начал Керин, — прежде всего, мне не хотелось бы по незнанию показаться невежливым в чужой стране. Поэтому объясни мне, пожалуйста, разницу между Павангом и Балинпавангом.
Колдун сложил пальцы домиком:
— «Паванг» на нашем языке значит просто «колдун» или «чародей». У нас есть и Гильдии колдунов, а «Балинпаванг» — это избранный глава такой Гильдии специалистов по сверхъестественным явлениям.
— А ты руководитель Гильдии колдунов Кватны?
— Да, и всего Салимора в придачу. На деле это относится прежде всего к Амбоку: Паванги других островов просто-напросто невежественные колдуны-целители, даже не подозревающие о существовании сложных дисциплин магической науки.
— Тогда, пожалуйста, рассей мои недоумения. Ты знаешь колдуна Пвану?
Клунг зарычал:
— Знаю ли я этого негодяя? Еще бы! И что дальше?
— Я тоже его знаю. Когда я с ним познакомился — это случилось примерно месяц назад, — он назвал себя Балинпавангом.
— Вот как! — Раскосые глаза Клунга округлились от злости. — Так, стало быть, ты и помог этому негодяю вернуться на Амбок! Уж лучше бы ты оставил его влачить жалкое существование на заброшенном острове, пока крабы не обглодали бы его труп! А теперь он снова принялся за свои старые проделки — восстановил культ Космического Бриллианта, и легковерная толпа стекается в его храм!
— Я ничего такого не хотел, — объяснил Керин. — Но это он помог мне и еще одной пленнице победить пиратов Малго.
— Об этом я кое-что слышал. Как-нибудь в другой раз ты мне расскажешь эту историю в подробностях. — Клунг помолчал. — То, что ты спас этого злодея, в моих глазах тебе чести не делает, но я постараюсь отнестись ко всему беспристрастно.
— Но объясните, пожалуйста, про звание главного колдуна...
— Гм... После того как злодеяния Пваны обнаружились и ему пришлось бежать, Гильдия провела внеочередные выборы, и подавляющим большинством голосов я был избран на его место. Потом все шло хорошо, пока этот проходимец не явился снова и не начал утверждать, что он-де никогда не отказывался от своего поста, на котором ему положено оставаться еще два года, — и, значит, он-то и есть законный Балинпаванг! Едва члены Гильдии договорятся о дате, будут проведены еще одни выборы, чтобы окончательно решить этот вопрос. К тому времени я доведу свое великое изобретение до рабочего состояния — так что результаты выборов меня не страшат. Однако я не могу потратить весь рабочий день на бесплодную болтовню. Склонность к разговорам — одна из моих вредных привычек. Кто ты такой и чего ты желаешь?
Керин кратко рассказал о себе, а потом прибавил:
— Сейчас мне очень хочется узнать, что случилось с принцессой Ноджири. В последний раз я видел ее, когда она входила в дом владыки Вунамбая, но Белинка, которую я послал разузнать, что с ней произошло, сообщила, что нигде не могла обнаружить принцессу. По тому, как странно ее дядя обошелся со мной, я опасаюсь, что он мог замыслить недоброе...
— А почему эта девица тебя интересует? Ты ее любовник?
— Нет, — ответил Керин. — Во-первых, она уже обручена, во-вторых, после того как пираты так жестоко с ней обошлись, она отнеслась бы с отвращением к столь близким отношениям. Но она была мне верным надежным товарищем...
— И тебе хотелось бы узнать, куда она делась? А заплатить ты сможешь?
— В разумных пределах... сколько?
Клунг задумался:
— Боюсь, у моих духов-служителей сил на такую задачу не хватит. Мне придется самому отправиться на поиски — в астральном плане. Это займет не меньше часа, а тебе обойдется в сотню салиморских крон — по курсу в иностранной монете.
Они поторговались относительно обменного курса и в конце концов пришли к соглашению. Керин все меньше стеснялся торговаться. Из своего пояса он выудил несколько золотых монет.
— Можешь осмотреть дом, пока мой дух будет отсутствовать, — разрешил Клунг, — но ни к чему не прикасайся, а не то превратишься в крокодила или рассыплешься в прах. Ну, вперед!
Маг откинулся назад, закрыл глаза и забормотал заклинание — все время одно и то же. Через некоторое время он умолк, затем все его тело вздрогнуло и застыло неподвижно.
Чтобы ждать было не так скучно, Керин встал, потянулся и отправился бродить по дому. У двери в рабочую комнату волшебника он наткнулся на привратника, который сказал ему:
— Смотреть смотри, а заходить туда и не думай!
Через плечо привратника Керин заглянул в полутемную комнату. Среди разных устройств и приспособлений ему бросилось в глаза нечто напоминавшее клетку, в которой мог поместиться человек. Эта штука стояла посреди комнаты и была снабжена множеством шестерен и колес.
— Что это? — спросил юноша, указывая пальцем на загадочный предмет.
Привратник только пожал плечами:
— Балинпаванг называет эту штуку своим транспортировщиком. Когда он однажды транспортировал моего ручного мангуста за город, несчастная тварь перепугалась до полусмерти. — Привратник помолчал. — А это правда, мастер Керин, что ты приехал из таинственных западных стран?
— Правда, — ответил тот, — хотя для меня в них ничего таинственного нет. С другой стороны, любая страна кажется загадочной, пока не привыкнешь к местным обычаям.
— Гм... никогда об этом не думал. Я только читал о западных странах в книгах, — с гордостью сказал привратник и ударил себя в грудь. — Я умею читать! А этим не многие из моего сословия могут похвастать.
— Молодец! В жизни чем больше умеешь, тем лучше.
Вернувшись в приемную, Керин увидел, что Клунг по-прежнему находится в трансе. После томительного ожидания он наконец вздрогнул и открыл глаза. Сначала он жадно втягивал в себя воздух, как будто только что бежал со всех ног, а потом заговорил:
— Нашел я твою принцессу, мастер Керин, но пришлось-таки поискать!
— Где она?
— Она сидит в тюрьме Храма Баутонга.
— Но как же... — начал было Керин. Голос его задрожал от волнения, но он справился с собой.
— Ее дядя продал принцессу Иване, который хочет бедняжку использовать для какого-то ритуала с человеческим жертвоприношением.
— Ради всех богов, зачем ему это?
Клунг развел пухлыми ладонями:
— Кто знает... И так мне пришлось немало порыскать по углам, подслушивая обрывки разговоров и во дворце Вунамбая, и в храме, чтобы понять, что произошло. Когда Вунамбай выслушал рассказ принцессы и узнал, что она утратила девственность... дело в том, что для невест ее класса девственность имеет первостепенное значение. Даже если бы с ней ничего такого и не случилось, ее жених никогда бы этому не поверил: раз уж она была в плену у пиратов и одна, без свиты, путешествовала с тобой на обратном пути... Когда дядя задал ей прямой вопрос, она по глупости правдиво рассказала о групповом изнасиловании. По-моему, эта женщина слишком правдива, чтобы преуспеть в жизни.
— А Вунамбай осведомился, каковы намерения жениха?
— Не знаю. Учитывая ее социальное положение, я просто не сомневаюсь, что молодой человек откажется от брака, — теперь товар некачественный. Она ведь не девица из простонародья — это там вопросам генеалогии и родственным связям не придают большого значения.
— Но мне кажется, что Ноджири ни в чем не виновата, разве что отправилась на этот пикник... И с салиморской точки зрения с ней поступают справедливо?
— Нет, но вельможи поступают, как им заблагорассудится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25