СЕНКЕВИЧ ЮРИЙ
СЕНКЕВИЧ ЮРИЙ (ведущий телепрограммы «Клуб кинопутешествий» (1973 – 2003); скончался 25 сентября 2003 года на 67-м году жизни).
1 апреля 2002 года у Сенкевича случился инфаркт. Врачам удалось спасти телеведущего, после чего ему был предписан покой. Однако пару дней спустя из жизни ушел близкий друг Сенкевича норвежский путешественник Тур Хейердал и, когда эта новость дошла до Москвы, у Сенкевича случился второй микроинфаркт. К счастью, и он не стал роковым.
Между тем сидеть без работы Сенкевич не мог и уже вскоре после выписки из больницы снова вернулся к своим служебным делам. В результате полтора года спустя последовал новый инфаркт, пережить который Сенкевич уже не смог. А предшествовала этому инфаркту автомобильная авария, которую Сенкевич перенес в марте 2003 года в Танзании. На крутом вираже его автомобиль занесло и он упал с насыпи. В больнице выяснилось, что у Сенкевича сломано шесть ребер и были подозрения, что сломанные ребра поранили легкие. Но в Москве этот диагноз не подтвердился. Хотя еще пару месяцев после этого Сенкевича мучили ноющие боли в груди.
В роковой день 25 сентября 2003 года Сенкевич как обычно приехал на работу – в свой офис на Селезневской улице – в 7.50 утра. Причем приехал на джипе сам, постеснявшись будить столь рано своего водителя, который работал у него уже 12 лет. В холл Сенкевич вошел бодрым шагом, как всегда, улыбаясь, поздоровался с охраной, поинтересовался, как дела. Получив положительный ответ, проследовал прямиком к себе в кабинет. Попросил своего секретаря Светлану Александровну приготовить кофе, а сам пока включил компьютер. Потом набрал номер телефона своего друга – Артура Чилингарова, известного полярника, вице-спикера Госдумы и сопредседателя Фонда международной гуманитарной помощи. Сенкевич поздравил друга с 64-летием, пообещал обязательно заехать к нему в Госдуму после обеда. Но этому визиту не суждено будет осуществиться.
В девять часов утра Сенкевич внезапно почувствовал боли в области груди. Позвал секретаршу и попросил принести ему воды. Когда та выполнила его просьбу, Сенкевич вынул из коробочки таблетку нитроглицерина и положил ее в рот. Однако лекарство не помогло. Поняв это, секретарша бросилась звонить в «Скорую помощь». Но пока набирала номер, ясно слышала, как Сенкевич позвонил своему сыну Николаю и сообщил, что плохо себя чувствует. Потом он позвонил своим друзьям-докторам – заместителю директора Центра экстренной медицинской помощи Дмитрию Некрасову и профессору-кардиологу Александру Шилову и попросил их немедленно к нему приехать.
Между тем первыми к Сенкевичу приехали врачи «Скорой помощи». Когда они вошли в его кабинет, Сенкевич поднялся с кресла, чтобы приветствовать их, но острая боль в груди пронзила телеведущего. И он осел в кресло. Пульс не прощупывался и врачи бросились в реанимационную машину за дефибриллятором. С помощью водителя они втащили прибор на третий этаж, им вскоре удалось завести сердце Сенкевича. Но спустя несколько минут сердце снова остановилось и на этот раз – навсегда. Врачи Центра экстренной медицины поставили диагноз: тромбоэмболия ветвей легочной артерии. По их мнению, спасти Сенкевича было невозможно. Газета «Жизнь» так описывала происходившие затем события:
«Сын Юрия Александровича Николай приехал через несколько минут после того, как доктора уже констатировали смерть. Кто-то предложил позвонить Ксении Николаевне и Даше – жене и дочери Юрия Александровича. Но Николай сказал, что сделает это сам. Даша с супругом приехали быстро, а Ксения Николаевна из-за пробок на Дмитровском шоссе добиралась больше двух часов. И пока она не приехала, тело Юрия Александровича оставалось в его кабинете.
Узнав о смерти Сенкевича, в его офис приехали коллеги по телевизионному цеху – Константин Эрнст, Александр Любимов, Эдуард Сагалаев.
Когда тело Юрия Александровича увезли, к Николаю Сенкевичу стали подходить друзья его отца. Жали руку, обнимали, просили крепиться…»
Прощание с Ю. Сенкевичем состоялось 30 сентября в Октябрьском зале Дома союзов. Ж. Дзугова и М. Коралова в газете «Жизнь» так описывали происходящее:
«К девяти часам утра в Доме союзов был выставлен почетный караул. Кремлевские курсанты стояли у гроба Юрия Александровича и на лестнице, которая ведет в Октябрьский зал. Порядок в траурном зале и вестибюле поддерживали несколько десятков охранников в штатском. Но их вмешательство не потребовалось.
Москвичи, оставляя на столике цветы, шли мимо гроба молча, вытирая набегавшие на глаза слезы…
Цветов было столько, что буквально каждые полчаса организаторам похорон приходилось собирать их со специально установленного стола и уносить в ритуальные машины. Ими потом покроется не только аллея, ведущая от входа на кладбище до могилы, но и вся ритуальная площадь на Новодевичьем. Впечатление было такое, будто на погост пролился с неба дождь из роз и лилий.
Чтобы проститься с близким другом, из Санкт-Петербурга приехал Кирилл Лавров. Замечательный актер подошел к Ксении Николаевне, и они долго стояли обнявшись. Молча.
Один за другим к гробу с телом Юрия Сенкевича подходили актеры, политики. Станислав Любшин, Станислав Говорухин, Геннадий Селезнев, Владимир Жириновский, Константин Эрнст. Вдова покойного Ксения Николаевна, сын Николай, дочь Даша, внучка Даша принимали соболезнования.
О том, что Юрий Александрович был необыкновенным человеком, человеком большой души, говорит тот факт, что проститься с ним пришли его бывшие зятья. У Даши нынешний брак – третий. Ее первый супруг высококлассный офтальмолог Дмитрий Дементьев сейчас живет в Милане (он женат на внучке маршала Буденного Татьяне), но специально прилетел из Италии, чтобы проводить Юрия Александровича в последний путь. Второй – бизнесмен Аднан Музыкаев, член Совета Федерации от Госсовета Чечни – был рядом с бывшей женой и в тот день, когда Юрий Александрович внезапно скончался. Сейчас Даша замужем за Сергеем Усковым, тоже бизнесменом. Два месяца назад у них родился сын Андрюша. Юрий Александрович так радовался появлению на свет внука…»
Юрия Сенкевича отпели в Успенском соборе Новодевичьего монастыря. Похоронили знаменитого телеведущего и путешественника на Новодевичьем кладбище рядом с могилами Артема Боровика и Евгения Матвеева.
СЕРОВА ВАЛЕНТИНА
СЕРОВА ВАЛЕНТИНА (актриса театра, кино: «Девушка с характером» (1939), «Весенний поток» (1941), «Жди меня» (1943), «Сердца четырех» (1945), «Композитор Глинка» (1947), «Заговор обреченных» (1950), «Бессмертный гарнизон» (1956), «Кремлевские куранты» (1970), «Дети Ванюшина» (1974) и др.; скончалась 10 декабря 1975 года на 58-м году жизни).
О том, как жила в те годы прославленная некогда актриса, вновь вспоминает И. Макарова:
«Несчастья преследовали ее и в последние годы. Болезнь, долгие, изнурительные курсы лечения, сын Толя, хронический алкоголик, чудом избежавший тюрьмы, бесконечные суды с матерью, которая в расчете на симоновские алименты вознамерилась лишить Валю материнских прав. Машу отобрать не удалось, но чего ей это стоило! Что могло ее спасти – так это какая-нибудь хорошая роль, серьезная работа. Но призрак скандала, незримо присутствовавший за ее спиной, дурная молва и плохой диагноз, о котором все помнили, закрывали перед ней двери киностудий и столичных театров. К тому же ни для кого не было секретом, что Симонову неприятно любое упоминание имени Серовой, любое ее появление на сцене и экране. Об этом знало начальство, об этом знала она». (К. Симонов изымет из своих сочинений все посвящения ей, только у стихотворения «Жди меня» останется посвящение – В. С.)
В последние несколько лет своей жизни Серова влачила поистине жалкое существование. Так как денег на выпивку у нее постоянно не хватало, она распродавала свои личные вещи, на продажу которых раньше у нее не поднималась рука. Например, в одном случае она по дешевке продала одной актрисе Театра-студии киноактера дорогое кольцо, в другом – брошь, которую ей когда-то подарил Симонов.
Собутыльником и другом Серовой тогда был молодой мужчина по прозвищу Юкочка, который работал рабочим сцены в Театре киноактера. Ему она доверяла все свои тайны, даже читала дневники, которые писала в течение нескольких лет.
Между тем летом 1975 года в возрасте 36 лет от рокового пристрастия к алкоголю скончался сын актрисы Анатолий Серов. Мать на похороны прийти не смогла – она находилась в бессознательном состоянии. А через полгода Серова умрет сама.
Утром 10 декабря Серова встала пораньше и отправилась в Театр киноактера за зарплатой. Получив свои кровные сто с небольшим рублей, она на радостях зашла в магазин, где купила бутылку водки и нехитрую закуску. Домой вернулась к полудню. Прошла на кухню, где открыла бутылку и за каких-нибудь полчаса выпила ее. Затем встала и, шатаясь, направилась в комнату. Но, сделав всего несколько шагов, упала замертво на пол. Как установят позже эксперты, смерть актрисы наступила от сердечной недостаточности, усугубленной ударом (падая, Серова ударилась затылком). До своего 58-го дня рождения бывшая звезда не дожила 13 дней.
11 декабря сожитель Серовой явился к возлюбленной с утра пораньше. Ключом, который хозяйка выдала ему, открыл дверь и вошел в прихожую. И тут же увидел торчащую из кухни голову Серовой, лежащей на полу. «Опять напилась?» – недовольно пробурчал визитер и направился к женщине, чтобы помочь ей подняться. Но едва нагнулся, как тут же и отпрянул – он понял, что хозяйка мертва. Бросился к телефону и вызвал к месту трагедии «Скорую помощь» и милицию.
Когда Серову уже увезли в морг, сюда приехала ее дочь Мария. Найдя потрепанную записную книжку матери (впрочем, искать ее долго не понадобилось – в квартире из мебели осталось только пианино да несколько стульев, а все остальное было давно пропито), она принялась обзванивать бывших коллег покойной, с тем чтобы пригласить их на похороны. Однако почти никто (!) не согласился приехать: один сослался на болезнь, другая на занятость, третья еще на что-то.
В те дни бывший муж Серовой Константин Симонов отдыхал в Кисловодске. Печальную весть ему сообщила по телефону коллега Серовой по Театру киноактера Лидия Смирнова. По ее словам: «Когда я сказала ему, что Вали нет, он закричал. Я поняла, как ему было тяжело – такая любовь не проходит. Он попросил, чтобы купили побольше цветов и чтобы на похоронах играла музыка, чтобы она пела свои песни…»
В те же дни по городу ходила еще одна, неофициальная, версия смерти актрисы. Очевидцы рассказывали, что возле пивной неподалеку от дома Серовой крутился какой-то ханыга и бахвалился, что убил актрису Серову, отомстив за ее сына Анатолия, который спился и умер в расцвете лет во многом по вине матери. Однако уголовного дела заведено так и не было.
Панихида по В. Серовой прошла 13 декабря в Театре киноактера. Гроб с телом установили в вестибюле. Проститься с некогда популярной актрисой пришло не так много людей, в основном ее коллеги. Венки купили дешевые, бумажные. Послушаем очевидцев.
В. Вульф: «Все стояли в зимних пальто и ждали, когда начнется гражданская панихида, а она все не начиналась. Кто-то должен был приехать, то ли из Союза кинематографистов, то ли из Госкино СССР, но „начальство“ все не приезжало. И вдруг за кулисами включили магнитофон, и над вестибюлем поплыл голос Серовой:
Сколько б ни было в жизни разлук,
В этот дом я привык приходить.
Я теперь слишком старый твой друг,
Чтоб привычке своей изменить.
В фойе послышались рыдания. Мгновенно началась панихида, как будто сорвалась плотина, актрисы и актеры выходили к гробу и говорили о Серовой с нежностью, болью, обидой, горечью…
Шрамы от падения не мог скрыть грим, наложенный на лицо покойной… На портрете, висевшем у гроба, у Серовой было живое, нежное лицо, очень правдивое, уникально женственное, лицо, ставшее знамением 40-х годов, а в гробу лежала измученная женщина, совсем не похожая на ту, что была на портрете…»
А. Серова: «Когда Валя умерла, то на похоронах ее не узнавали. Так, лежит какая-то женщина, старая, дряхлая, простая. А мать сидит и кулаком на нее – дескать, „вот до чего ты дожила!“. Мать еще жива была. Дочь Маша пришла в цигейковом пальто и джинсах. Симонова на похоронах не было, он в Кисловодске отдыхал. Не далеко. Но он не захотел приехать. Говорят, он послал ей сто гвоздик…»
Л. Пашкова: «Поглядела на умершую, и сердце сжалось от боли. Неужто это все, что осталось от самой женственной актрисы нашего театра и кино? Ком застрял в горле. Вынести это долго не могла. Положила цветы и ушла из театра. Часа три ходила по Москве и плакала…»
СЕРЫЙ АЛЕКСАНДР
СЕРЫЙ АЛЕКСАНДР (кинорежиссер: «Выстрел в тумане» (1964, с А. Бобровским), «Иностранка» (1966, с К. Жуковым), «Джентльмены удачи» (1971, с Г. Данелия), «Ты – мне, я – тебе» (1977), «Берегите мужчин» (1983); покончил с собой (застрелился) 10 октября 1987 года на 60-м году жизни).
У Серого была поистине трагическая судьба. В молодости он был страстно влюблен в девушку, которая своей красотой пленяла многих. В итоге однажды Серый приревновал ее и жестоко избил очередного ухажера. Тот угодил в больницу, а Серый – за решетку сроком на шесть лет (из них Серый отсидел только четыре).
После освобождения Серый женился на той самой девушке, которую приревновал. Но их драма на этом не закончилась. Мужчина, которого Серый из ревности сделал инвалидом, стал преследовать его. И однажды едва не убил, напав на режиссера с топором. Только чудо спасло Серого от неминуемой гибели.
Между тем все эти страсти сказались на здоровье режиссера. Еще в период работы над «Джентльменами удачи» (в 1971 году) он заболел лейкемией. И часть съемок за него проводил Георгий Данелия. Серый долго и упорно лечился, однако победить болезнь ему так и не удалось. В середине 80-х она стала прогрессировать. Режиссер страдал от жутких болей, мучились и его родные (жена и дочь). В итоге, чтобы раз и навсегда прекратить общие мучения, Серый принял решение добровольно уйти из жизни. За 17 дней до своего 60-летия – 10 октября 1987 года – создатель «Джентльменов…» застрелился.
СИДЕЛЬНИКОВ АЛЕКСАНДР
СИДЕЛЬНИКОВ АЛЕКСАНДР (хоккеист, вратарь столичной команды «Крылья Советов» (1967–1984), сборной СССР (1974–1977), чемпион СССР (1974), мира и Европы (1973–1974), Олимпийских игр (1976); скончался 23 июня 2003 года на 53-м году жизни).
В 70-е годы имя Александра Сидельникова знали все: он считался преемником Владислава Третьяка в воротах национальной сборной по хоккею. Они и из хоккея ушли вместе – в 1984 году, после чего Сидельников стал тренировать детей в ХК «Крылья Советов».
Рассказывает хоккеист Валерий Васильев: «Увы, после расставания с активным хоккеем Саша повторил судьбу многих своих предшественников, заменив алкоголем прежний высокий градус личной жизни. (Из-за проблем с алкоголем Сидельникова выгнали с поста тренера детской спортивной школы. – Ф. Р. ) Ситуацию усугубили и неурядицы в семейной жизни: насколько я знаю, Марина, его жена, подала на развод (сама Марина утверждает обратное. – Ф. Р. ). В последние годы он заметно похудел, что, естественно, позволяет делать соответствующие выводы о его здоровье. Перестал пить, поэтому его смерть стала полной неожиданностью для всех. Я знаю, что он, получив олимпийскую стипендию – 15 тысяч рублей, поехал с другом отдыхать в Архангельскую область (поселок Холмогоры. – Ф. Р. ). О том, что случилось дальше, можно только догадываться. Видимо, там сорвался, здорово выпил, и подсевшая печень не сработала…
Очень сожалею, что не смог с ним проститься: врачи отговорили ехать на похороны, поскольку я пережил уже три инфаркта и операцию на сердце…»
Похоронили А. Сидельникова на Троекуровском кладбище в Москве.
СИМОНОВ КОНСТАНТИН
СИМОНОВ КОНСТАНТИН (писатель: «Живые и мертвые», «Записки Лопатина», «Глазами человека моего поколения» и др.; сценарист: «Парень из нашего города» (1942), «Во имя Родины», «Жди меня» (оба – 1943), «Дни и ночи» (1945), «Нормандия-Неман» (1960), «Живые и мертвые» (1964), «Возмездие» (1969), «Случай с Полыниным» (1971), «Двадцать дней без войны» (1977) и др.; скончался 28 августа 1979 года на 64-м году жизни).
Симонов умер от рака. Зная о том, что обречен, он хотел, чтобы его прах был развеян на поле под Могилевом, где он когда-то воевал. Однако он боялся, что партийные власти запретят это делать. Так однажды уже было. Умер старейший советский писатель, который завещал, чтобы его прах развеяли над морем. Но власти сказали: «Нельзя!» и приказали похоронить писателя на Новодевичьем кладбище. Поэтому Симонов не предал свое завещание широкой огласке, поделившись своим желанием только с близкими. И те его волю выполнили.
Из дневника вдовы К. Симонова: «Девятый день – у нас дома. Урна с прахом стояла в шкафу у него в кабинете, в той же комнате, где мы его поминали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98