А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Buono? — спросил он.
Морщинистые щеки пастуха покрывала четырехдневная щетина, скорее борода. Он взял один из маков и сжевал головку. Потом поднял десять пальцев и произнес еще несколько непонятных слов. Мэйс наблюдал.
Пастух улыбнулся и погладил себя по животу. Он готов был и дальше продолжать пантомиму, но стадо, лишенное понуканий и тычков, побрело прямо на шоссе. Пастух приподнял свою дырявую соломенную шляпу.
Мэйс достал еще одну тысячелировую бумажку и вместе с первой протянул старику. Они расстались, страшно довольные. Примерно за фунт, подсчитал Мэйс, он получил возможность сделать жизнь в Калабрии если не приятной, то по крайней мере переносимой.
Присев на капот «фиата», он начал жевать маковые головки. Старик показал, примерно десяток? Ужасный вкус. Проклятый Шан.
* * *
Дж. Лаверн Саггс выехал в госпиталь, как только получил сообщение. Он прихватил с собой выписки из досье Носа — Ноа Кохена — адреса родственников и все такое. Он уже позвонил в морг, и теперь его единственным желанием было с минимальными хлопотами запустить все погребальные процедуры.
Он ждал, шло время.
В аэропорту Кеннеди прозвучало последнее приглашение на посадку на рейс «Эйр Франс». Респектабельный господин устроился поудобней в своем кресле салона первого класса.
В Рузвельтовском госпитале динамик на стене в приемном покое безостановочно шепелявил: «Доктор Азиз, доктор Малсиндржи, доктор Фармаджаниан...» Саггса почему-то переадресовали в отделение интенсивной терапии, и там ему пришлось еще раз повторить все объяснения. Он уже весь кипел и едва сдерживался. Медсестра вела себя очень странно. Она попросила его подождать еще немного. Из динамика доносилось: «Доктор Сассариан, доктор Мун Синг, доктор Бок...»
Рейс «Эйр Франс» отправлялся из аэропорта Кеннеди. Пилот выключил табло «Не курить». Респектабельный господин закурил и сделал глубокую затяжку с огромным удовольствием и облегчением.
Саггс зевал от скуки и раздражения. Кохен втянул его в неприятности даже теперь, когда умер. Не перестает создавать проблемы. Странно, последнее медицинское обследование не выявило у него никаких болезней. Пожалуй, ему не следовало принимать служебные дела так близко к сердцу. Саггс снисходительно усмехнулся. Близко к сердцу.
«Доктор Ватанабе, доктор Аве Хуун, доктор Бросикевик...»
Бедный старина Кохен с его подозрениями насчет «Ричланд-Риччи». Не то чтобы их досье в ФБР совсем не росло. К примеру, недавнее вооруженное вторжение в подземный гараж. И какая-то резня на Сицилии — там тоже замешаны Риччи. Может, Кохен и раскопал что-нибудь. Некоторые как раз считали, что именно это доказывала его скоропостижная смерть. Но сейчас уже поздно. Саггс услышал шаги в конце коридора и обернулся. К нему приближалась медсестра и два врача — белый и негр.
— Мистер Саггс, — сказала медсестра, — это доктор Рэгли и доктор Шапиро.
Саггс собрался было подать руку, но потом раздумал. Какого черта он должен изображать дружелюбие?
— Думаю, для начала мне следует опознать тело. Потом я попрошу вас выдать мне все необходимые справки, как обычно.
— Нет, все не так, — сказал доктор Рэгли.
— Прошу прощения?..
Негр пристально смотрел на Саггса.
— Прежде всего, позвольте мне напомнить, что газетчики и ребята с телевидения вечно забегают вперед. Правда, такого случая у нас еще не было...
— Простите?..
Улыбка доктора Шапиро заставила Саггса нахмуриться. Как и Кохен, он был совершенно не похож на еврея.
— В машине образовался воздушный карман, — сказал Шапиро. — Поэтому кислородное голодание началось не сразу.
— Мы столкнулись с чисто сердечным приступом, без удушья, — добавил Рэгли. — Не исключено, что причиной послужила небольшая доза афлатоксина. Ваши люди — детективы, они разберутся. — Он сделал подчеркнуто безразличное лицо. — Доктор Шапиро — наш еврейский сердечник. — Негр явно ожидал улыбки, но не получил ее. — Он заставил сердце застучать снова. Как это у него вышло — не пойму...
— О чем, черт побери, вы говорите? — не выдержал Саггс.
— Мы говорим, улыбнитесь чуть-чуть, — сказал Рэгли. — Ваш Кохен жив.

Декабрь
Глава 50
Вернувшись в Манхэттен после пятнадцатилетнего отсутствия, Гарнет обнаружила большие изменения в том, как люди ведут дела. Раньше сделки заключались во время ленча с тремя мартини. Обед предназначался для решения проблемы с налогами. Деловой завтрак...
Гарнет задумалась, глядя на стол, украшенный цветами, с четырьмя хрустальными бокалами около каждого прибора. Основательный деловой завтрак отнимал все утро. Ленч орошался уже только минеральной водой, а к обеду действующие лица были слишком измучены, чтобы есть, и слишком запуганы СПИДом, чтобы заняться сексом.
Сегодня Фонд Германа в обеденном зале отеля «Плаза» вручал ежегодные награды за охрану природы. Гарнет, немного сутулясь на высоком стуле, гадала, отчего пустует соседнее с ней место — место Чарли. Он редко посещал подобные сборища, но сегодня ей должны были вручить премию Фонда, а это обязывало ее к произнесению речи.
Фонд Германа был спонсором популярной телевизионной программы. Последнее время в конце программы за эмблемой спонсора следовала маленькая строчка — имя последнего лауреата премий Фонда Германа. Если учесть, что аудиторию этой программы составляли все американцы, чей коэффициент интеллекта превышал температуру тела, это был отличный рекламный ход для завоевания зрительских симпатий.
Ленч подошел к середине, и два хрустальных бокала из четырех уже пошли в ход — для белого вина и для минеральной воды, — только тогда Чарли скользнул на свое место. Официант как раз перед этим убрал закуски и расставил тарелки с мясными медальонами размером с крышку от консервной банки.
— У тебя есть соображения, что говорить, если тебя попросят выступить? — спросила Гарнет.
— Зачем тогда «Ричланд» штатный филантроп, если мне вставать и говорить?
— У тебя игривое настроение, — отметила Гарнет. — Что тебя задержало?
— Просто «А!»?
— Ах-ха, — уточнил он и, подцепив вилкой свой медальон, утопаюший в густой подливке, попытался разрезать его.
— Это что? Оленина?
Она прожевала кусочек.
— Гуттаперча?
Чарли ожесточенно работал ножом.
— Нужно поискать раввина.
— Зачем тебе раввин?
— Пусть скажет, мясо это или нет! — Он тщательно прожевал еще кусочек. — Иисусе, я знаю, что это такое!
— Не говори таким устрашающим тоном.
— Это новейшее микомясо фирмы «Фуд Ю-Эс-Эй». — Он драматично откашлялся. — Разновидность волокнистого грибка с гидролизированным растительным протеином. Ботаники называют это лишаем. Свиной, куриный и говяжий лишай. А вон та морская закуска — вероятно, микомоллюск. Как выражается в таких случаях Банни, ох и дрянь же!
Он подчистил всю подливку, но мясо больше есть не пытался, только задумчиво трогал его вилкой и что-то потихоньку мурлыкал себе под нос. Наконец не выдержал и прошептал ей на ухо:
— Сегодня утром я сплавил «Фуд Ю-Эс-Эй» Чио Итало. Из-за этого и задержался.
— Но ты продал ее уже после того, как выпустил эту дрянь.
— Гарнет, это старое предприятие моего отца. Последняя сделка! Теперь Итало принадлежит все, кроме финансовых компаний. Осталось еще одно маленькое предприятие в Японии — «Ричтрон». — Он приподнял свой бокал с минеральной водой. — Наконец-то свободен!
— Чарли, это великая новость! — Они чокнулись бокалами. — Но как это Итало согласился?..
— Я воспользовался подходящим моментом. Его часть семейного бизнеса сейчас не приносит ничего, кроме головной боли. Кто-то из людей Итало устроил форменную резню в Корлеоне — там истреблен целиком враждебный клан, и, конечно, место убитых заняли другие, и теперь у Риччи на Сицилии целое поколение заклятых врагов. Кроме того, он послал своего человека на Филиппины, тот попал в большую переделку и удирал оттуда, стреляя налево и направо. В Нью-Йорке у него тоже хватает хлопот: из окружной прокуратуры ему сообщили, что Винса ждут большие неприятности.
— Неудивительно, что тебе хочется отделиться от своей семейки!
— Итало понимает, что обратного пути уже нет. А когда мне удастся сплавить ему и «Ричтрон», я стану свободным человеком, а он — замаскированным владельцем огромной империи, которой ему придется управлять самостоятельно, без моей помощи.
— Ты считаешь, он в конце концов смирится с этим?
Чарли задумался. Он отломил кусочек булочки и понюхал его.
— Хоть хлеб у них настоящий? Вот черт. — Он немного помолчал, машинально пережевывая булку.
— Я успел сильно продвинуться, воспользовавшись растерянностью Чио. Это не страховка от неприятностей. Наоборот, теперь я попадаю в самое начало его черного списка.
— По-моему, ты уже давно абонируешь в нем первый номер.
Чарли помолчал, размышляя.
— Семья, — задумчиво произнес он, — слишком разрослась, в этом все дело. Итало уже не может справиться со всеми проблемами в одиночку. Для одного человека это слишком много, и он это прекрасно понимает.
— Спасибо, — произнесла Гарнет, когда затихли аплодисменты. — Я благодарю Фонд Германа, великодушно отметивший мой вклад в дело охраны окружающей среды. Мне посчастливилось наблюдать за работой дочерней организации Фонда, Товарищества по исследованию образования. — Она замолчала и сделала глоток воды. — Я слышала, как некоторые из присутствующих спрашивали, какое отношение имеет образование к проблемам экологии.
Она обвела взглядом аудиторию, и Чарли показалось, что все в зале подались вперед, прислушиваясь. Скорее всего, так оно и было на самом деле.
— Чтобы объяснить, какая связь существует между образованием и экологией, мне придется начать издалека. Сначала мы должны ответить на вопрос — общество, в котором мы живем, это действительно демократия? Мы действительно держим в Белом доме того человека, которого хотим? Мир удивлен: почему при выборах первого лица в государстве мы продолжаем опираться на избитый ассортимент из экс-шпионов и отставных киноактеров?
Аудитория заволновалась, и Чарли тоже. Здесь присутствовали в основном денежные мешки, и наступать им на любимую мозоль было опрометчиво для карьеры Гарнет.
— Ответ на эти вопросы — это убийственное состояние американских избирателей. Вот наш самый позорный секрет: мы произвели три поколения учителей, каждое из которых невежественнее предыдущего.
Напряженное молчание разорвали свистки и выкрики, но Гарнет продолжала:
— Сложнейшая часть проблемы в том, что ни сами эти учителя, ни те, кто проходит через их руки, не имеют ни малейшего представления о глубине своего невежества. Это вовсе не глупые люди! — Она повысила голос. — Это дезинформированные или просто неинформированные, умственно ленивые, необщительные люди. Они и есть избиратели Америки.
Невнятный ропот в зале.
— И Америка чувствует это. Разве «масс медиа» обращается с ними, как со взрослыми? Разве политические партии доверяют им выбрать кандидата без своих назойливых наставлений? Мы все сидим в очень ненадежной лодочке, и никто не рискнет раскачивать ее... И никто не поинтересуется — что за причуда составлять правительство из самых коррумпированных и неквалифицированных личностей? И никто не крикнет — глупо надеяться на здравый смысл этих высевков, на безостановочный политический маскарад вместо реальных дел... Подумайте над этим, и вы поймете, почему деятельность Товарищества по исследованию образования жизненно важна для спасения окружающего мира. Спасибо.
Сначала раздались жиденькие хлопки нескольких отъявленных поклонников Гарнет, потом к ним присоединились некоторые из приглашенных, вспомнившие, что на подобных сборищах аплодисменты после речи обязательны. Нарастающая овация побудила остальных испугаться, что они обнаруживают свои истинные чувства, и присоединились к аплодирующим. В конце концов звук аплодисментов позволил предположить энтузиастический отклик на выступление, а Чарли слишком гордился Гарнет, чтобы задуматься от причинах такого энтузиазма.
Но подумал про себя: в Америке, пока ты хорошо смотришься, о чем еще беспокоиться?
* * *
На небе холодно сияло зимнее солнце.
Одетая гейшей черная официантка, путаясь в подоле кимоно, принесла два бокала кока-колы со льдом для двух пожилых посетителей. Они с недоумением оглядели обстановку кафе, лакированные джунгли, изображавшие знойные тропики, и, превозмогая дрожь, взялись за свои напитки.
— Уф-ф, — выдохнул один из них, — эти жители Нью-Йорка просто сумасшедшие.
— Аминь, — произнесла Ленора Риччи, проходившая мимо.
Попытки манхэттенской мэрии пресечь строительство небоскребов, заслоняющих солнце над городскими улицами, с помощью специальных постановлений потерпели поражение. Можно было возводить сколько угодно этажей сверху, если первый пожертвовать какому-нибудь Обществу Божественного Барбекю. По всему Манхэттену высились самодовольные стеклянные исполины, один из которых известный архитектор назвал «Похоронным бюро мафии на берегу Амазонки». Ленора Риччи знала владельца этого небоскреба, он приходился ей родственником.
Сегодня она была совершенно свободна от домашних обязанностей. Ленора уже выпила кофе в одном из крытых портиков, где чах вдоль стен бамбук, вывезенный из тропиков и обреченный умирать на Пятой авеню. В другом синтетическом патио она прошлась вдоль растущих в горшках гинкго и карликовых смоковниц. Декабрьское солнце вяло пригревало через прочную стеклянную крышу, солнечный шар казался серовато-бежевым, как растопленный маргарин.
Юный Юджин, неутомимый ползун, вырос достаточно, чтобы его можно было оставить на день с няней. Ленора старалась изо всех сил, чтобы придать содержательность редкому дню свободы. Она купила себе костюм и блузку, которые, вместе с несколькими парами туфель, подобранными в тон, обошлись Винсу в пять тысяч долларов. Но пока она еще не испытывала удовлетворения от того, как распорядилась выходным.
В одном из углов стилизованного японского садика защелкали репортерские вспышки. Ленора, тепличный цветок, поспешила к выходу. Перебирая в памяти свои покупки, она еще раз напомнила себе, что пять тысяч — мелочь для Винса. Это поступления за шестьдесят секунд от ста четырнадцати детоксикационных клиник, разбросанных от побережья до побережья. Естественно, ей не показывали бухгалтерские отчеты «Риччи-энтертэйнмент», просто однажды Винс обмолвился, что медицинские центры приносят свыше трех миллиардов в год. Остальные подсчеты Ленора произвела самостоятельно.
Огромный, как расписание электричек, плакат был укреплен на одной из стеклянных стен кафе. Это была копия обложки нового бестселлера Пэм Скарлетти под названием «Выжить в этом столетии». Расторопная нью-йоркская издательница посоветовала ей развить первый творческий успех, увенчанный президентской наградой, и выпустить второй буклет. Новый буклет Пэм был адресован алкоголикам, больным СПИДом, избиваемым женам, курильщикам, изнасилованным и другим жертвам индустриальных джунглей.
— А теперь... выступит... Пэм! — Все телекамеры развернулись. Заинтересованная, Ленора вернулась в патио и подошла поближе.
Господи, Пэм выглядела великолепно. Она была на десять лет старше Леноры, но очень помолодела за последние месяцы. Изысканно угловатая фигура, водопад угольно-черных волос, коротко подстриженных на затылке и волной опускающихся на плечи, элегантный костюм — все это придавало ей очень энергичный и немного порочный вид. Другими словами, чрезвычайно современная, полная жизни, достойная зависти женщина.
Ленора почувствовала настоящую гордость — за Пэм, за всех родственников. Не важно, что движущей силой успеха был Винс, а не Пэм, не важно, что буклет был просто глазурью, которой сверху прикрывались темные дела. Все равно Риччи — великолепная семья! Она помахала Пэм рукой.
После съемки они обнялись и договорились вместе позавтракать. К кузинам присоединилась издательница Пэм, одна их тех шикарных блондинок, которые сделали стиль «Шанель» обязательным атрибутом мира бизнеса.
— Хай, я — Имоджин Рэсп. Знаете, мы решили отдать десять процентов прибыли от издания на благотворительность.
— Это немного охладило пыл налогового управления? — поинтересовалась практичная Ленора.
Имоджин Рэсп, не отвечая, торопливо осушила бокал «Перье» и встала, улыбаясь так всепобеждающе, что зимнее солнце, отразившись от ослепительных фарфоровых зубов, отпечатало их на сетчатке зрителей.
— Вам, девочки, наверняка есть о чем пошептаться. Пока!
Пэм проводила ее взглядом.
— Грандиозная девка, — сказала она, машинально переставляя с места на место тарелочку, на которой лежали затейливо нарезанные свежие овощи и четыре ломтика копченого цыпленка, размером с карандашные стружки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57