Тело с неподдельным интересом оглядывало окружающий интерьер маленькими выпученными глазками и имело столь задумчивое выражение лица, что Соловец поначалу принял его за своего коллегу из следственного отдела района.– Э-э-э, – промычало тело, когда майор начал ковырять ключом в замочной скважине, пытаясь отпереть хлипкую дверь кабинета.– Вы ко мне? – спросил Соловец.– Да. – Посетитель встал, и майора обдало густым ароматом туалетной воды «Ceazar» Цезарь (англ.).
, коей незнакомец явно пользовался сверх всякой меры. - По какому вопросу?– Мне этот… – посетитель щелкнул пальцами. – Ну, ваш, снизу, сказал, что сюда… Чердачков.– Чердынцев, – автоматически поправил Соловец. – Проходите.Незнакомец вплыл в кабинет и уселся на скрипучий стул напротив майорского стола.– Так что у вас? – Хозяин кабинета расположился в многократно прожженном окурками кресле.– Я – генеральный директор издательства «Фагот», – значительно молвил посетитель и небрежно кинул на покрывавший стол плексиглас прямоугольник визитной карточки, сплошь усеянный золотыми вензелями, словно этикетка молдавского десертного вина. – Трубецкой…– И что? – Соловец покрутил в пальцах визитку, отметив, что визитера зовут Василий Акакиевич.– Человек пропал…– Что за человек?– Автор.– Автор чего?– Не чего, а чей, – генеральный директор издательства недовольно выпятил нижнюю губу. – Мой автор…– Тогда вам надо в отдел, занимающийся… – Майор внимательно посмотрел на собеседника. – Нет, отставить. Мы вам дадим молодого, но опытного сотрудника, – Соловец снял телефонную трубку. – Дежурка? Слушай, Чердынцев, Мартышкин еще у тебя?.. И что делает?.. Какую фанеру?.. Ага… Давай его сюда, тут заявитель по его профилю…Трубецкой слегка скривился, услышав фамилию Мартышкин, но из природной воспитанности комментировать не стал.– Сейчас будет, – сообщил майор, лучезарно улыбаясь директору издательства. – Так когда пропал ваш автор?– Вот, – Трубецкой покопался в кожаной папке с тисненым золотом вензелем «Fagot» и извлек на свет божий парочку рекламных плакатов, – посмотрите…– Интересно, – Соловец разгладил глянцевые листы, сообщавшие о том, что некие «авторы бестселлеров» Чушков и Беркасов под общим псевдонимом Б. К. Лысый написали «новый блок-бастер» про какого-то «Народного Целителя» и сие произведение издано в серии «Закон жулья». – Это Чушков пропал? Или Беркасов?– Никуда они не пропадали, – горестно пробубнил издатель. – Пропал другой…– А зачем вы мне это показываете? – не понял начальник убойного отдела.– Чтобы вы были в курсе, если на меня будет совершено покушение, – скрипуче заявил Трубецкой и оглянулся, словно ожидал увидеть у себя за спиной подслушивавшего разговор киллера.– Кто-то собирается? – Майор взял ручку.– Один из этих двоих, – страшным шепотом поведал издатель.– И кто же? – Соловец тоже понизил голос. – Скажите, Василий Акакиевич…– Пока не знаю…– Но узнаете?– Обязательно.– Ну, вот тогда и приходите, – облегченно вздохнул страж порядка.– Я решил сообщить заранее. – Трубецкой ослабил узел аляповатого турецкого галстука в зеленый горошек на розовом поле, приобретенного им у нечистого на руку продавца-албанца возле бутика «Версаче» на площади Святого Петра в Риме. – Проинформировать, так сказать.– И это правильно, – согласился Соловец. – Тогда, когда вас все-таки убьют, мы будем знать, кого арестовывать.Генеральный директор издательства «Фагот» обиженно засопел, но поставить на место невежливого майора не успел, ибо за его спиной распахнулась дверь и в кабинет ворвался стажер Мартышкин – штаны измяты, в руке лопата.– А-а! Вот и наш сотрудник! – непритворно обрадовался Соловец, мечтающий побыстрее выпроводить посетителя. – Познакомьтесь! Младший лейтенант Мартышкин. Сысой… как тебя по батюшке?– Бедросович, – гордо ответствовал запыхавшийся стажер.– Человек пропал. Видимо, взят в заложники, – с места в карьер начал майор и добавил заговорщицким тоном. – А вот этот господин…Но договорить Соловец не успел.– Колись, сволочь! – Тщедушный младший лейтенант издал крик раненного в ягодицу молодого носорога, отшвырнул в сторону лопату и мертвой хваткой вцепился издателю в глотку. – Колись, а то хуже будет!Генеральный директор тоненько взвизгнул, когда колено стажера надавило ему на низ живота, и засучил ногами.Ошалевший Соловец не сразу, но все-таки вышел из ступора и с трудом отодрал разошедшегося стажера от начавшего уже синеть Грубецкого.– Ты обалдел?! Это же не преступник! Это – заявитель! Василий… как его… Акакиевич! Василий Акакиевич! Вы живы?!Издатель с трудом поднялся, вновь уселся на стул и покрутил головой.– Воды?! – Майор поднес к дрожащим губами Трубецкого граненый стакан с мутной водой, на краю которого виднелись отпечатки губной помады. – Василий Акакиевич, не молчите!– Я… – прохрипел белый как мел генеральный директор. – Я… Да я на вас… Да я в Европейский суд по правам человека… Да я министру…– Это ошибка! – вскричал Соловец и схватил валявшуюся в углу дубинку. – Не держите на нас зла! Сейчас я все исправлю! – Он двинулся на барахтавшегося среди перевернутых стульев Мартышкина и замахнулся. – Смотрите!Первый удар «демократизатора» пришелся Сысою по спине.Стажер охнул и повернулся лицом к напавшему с тыла противнику.– Видите?! – орал Соловец, молодецки размахивая дубинкой и демонстративно обрабатывая вяло отбрыкивающегося стажера. – Видите?! Сейчас я ему устрою! А теперь – по харе, по харе!..Полуоглушенный Сысой забрался под стол, а Трубецкой в ужасе закрыл глаза.Потный и тяжело дышащий Соловец оперся рукой о столешницу и положил дубинку рядом с плакатами, извещавшими о новом «блокбастере» издательства «Фагот».– Ну вот, – майор одним махом опрокинул в себя стакан с водой, – думаю, инцидент исчерпан… Давайте вернемся к вопросу о пропавшем авторе… Василий Акакиевич, так как его зовут? * * * – Такого, Андрюха, просто не может быть, – очередной раз пытался убедить товарища Дукалис. – Понимаю еще, если бы чекисты телепортацию изобрели и втихаря сношались… я, естественно, имею в виду внешние сношения, ну, международные, а не те, о которых постоянно треплется Казанова… Но машина времени – это уж слишком!– Слишком – не слишком, а выбираться отсюда все равно надо. Это – во-первых… Во-вторых, в любом случае соваться к официальным властям нельзя – в клетку забьют стопроцентно, – начал рассуждать Ларин. – Конечно, поймай мы этого Мориарти, можно было бы и к местным бобби сунуться. Победителей, как говорится, не судят. Но где мы его тут разыщем? А нам он нужен как воздух – этот урод явно должен знать, как починить машину, чтобы обратно попасть…– Точно, Андрюха, – подхватил Дукалис, – я знаю, что делать. Надо найти частного сыскаря, ну вроде местного Шерлока Холмса, с ним договорится проще. А заодно бомжа прихватить, может, сыскарь с ним общий язык легче найдет, чем мы… Я и так понимаю его через два слова на третье…– О, мистер Холмс! – услышав знакомое слово, встрял в разговор Роб. – Это замечательный господин. Вы его друзья?– Друзья, – быстро подтвердил Ларин. – Если он – сыщик. Давай-ка, проводи нас к нему.– Мне нельзя отсюда уходить, – попытался было возразить Дьерк, но увидев выразительный взгляд Дукалиса, начал суетливо подниматься. – Конечно, это не очень далеко…Прогулка по городу была удивительной: скудное освещение, полное отсутствие машин и светящихся реклам, две-три подозрительные личности в мятых котелках, торопливо прошмыгнувшие через дорогу подальше от путешественников.Впрочем, проводник и не старался показать гостям все прелести города или помочь завести приятные знакомства. Более того, пару раз он менял направление движения, мотивируя это тем, что можно натолкнуться на полицейских. Минут сорок проблуждав по узким и темным закоулкам, троица добралась до более-менее широкой и прямой улицы.– Бейкер-стрит, – прокомментировал Роб. – Следующий дом как раз тот, который вам нужен.– Слушай, Андрюха, – снова засомневался Дукалис, – тебе не кажется, что все это сильно смахивает на белую горячку? «Уехала навсегда. Твоя крыша»? Лондон, девятнадцатый век, Холмс!.. Помнится, я где-то читал, что никакого Холмса в природе не существовало…– Вот сейчас это и выясним. – Ларин решительно дернул за шнурок, болтавшийся у входной двери дома с номером 221-Б.Где-то в глубине раздалось звяканье, затем послышались шаркающие шаги и надтреснутый старушечий голос произнес из-за приоткрывшейся двери:– Что вам угодно, господа?– We need mister Holmes, mam Нам нужен мистер Холмс, мэм (англ.).
. – Андрей старался быть максимально вежливым.Дверь открылась чуть шире, и в щель просунулось востроносое личико под белым чепцом с выбивающимися из-под него желтоватыми седыми кудряшками.– Боюсь, джентльмены, что мистер Холмс отдыхает, – вздохнула старушка. – Вероятно, он будет рад вас увидеть завтра утром.Старушка попыталась было закрыть дверь, но Ларин успел поставить в щель ногу, обутую в нечищеный ботинок.– Полиция, миссис… извините, запамятовал ваше имя… о, миссис Хадсон! Да, виноват, но у нас, правда, срочное дело к мистеру Холмсу…Дукалис утвердительно закивал головой.Слово «полиция» возымело действие, и путешественники были удостоены чести войти в помещение. Воспользовавшись потерей бдительности гостей, Роберт Дьерк сначала осторожно отступил на пару шагов назад, затем попросту задал стрекача. Дукалис хотел было рвануть следом, но был остановлен товарищем.– Сейчас мы его все равно не поймаем, а дело он свое уже сделал, – резонно заметил Ларин.Откуда-то сверху, из глубины дома, доносилась довольно странная мелодия. Казалось, кто-то водит металлической пилой по стеклу. Андрей, которого мама в детстве безуспешно пыталась обучить музыке, непроизвольно поморщился, словно у него разболелись зубы.– Я же предупреждала вас, господа, что мистера Холмса лучше было побеспокоить завтра…Но друзья уже устремились наверх. * * * – Итак, как же его зовут? – участливо поинтересовался Соловец, наливая частично пришедшему в себя Трубецкому чаю.В кабинете ничто не напоминало о случившемся четверть часа назад конфузе. Разве что у заявителя был помятый и испуганный вид, да чинно восседавший возле стены Мартышкин зажимал нос большим клоком гигроскопической ваты.Тихо бормотал радиоприемник «Vitec», позаимствованный из хранилища арестованного имущества, над вскипевшим чайником поднимался парок, все бумаги на столе были аккуратно сложены, опрокинутые стулья расставлены в обычном порядке, дубинка отправлена в угол, пальто генерального директора издательства «Фагот» вычищено и повешено на заменяющий вешалку гвоздь, кожаная папочка с золотым вензелем положена на тумбочку рядом с засохшим фикусом в треснувшем горшке.– Мне бы еще вспомнить! – фыркнул издатель, опасливо скосив глаза на Мартышкина. – Особенно после всего произошедшего…– Это немного осложняет процесс поисков, – вернувшийся в свое кресло майор горестно покачал маленькой и сплюснутой с боков головой. – А узнать как-то можно?– Позвоните моему секретарю, – промямлил Трубецкой. – Она должна знать.– А эти, – Соловец придвинул к себе рекламные плакаты, – Чушков и… Беркасов… не имеют ли они отношения к исчезновению вашего уважаемого автора?– Это, я думаю, вы должны выяснять… – осторожно намекнул Василий Акакиевич.– Если они авторы боевиков или детективов, – встрял очухавшийся Мартышкин, – то у них может быть опыт.– Да-да-да, – согласился начальник «убойного» отдела. – Они детективы пишут?– Я-то откуда знаю? – Лицо Трубецкого приобрело напряженное и слегка грустноватое выражение. – Я книги издаю, мне читать некогда.– Совершенно с вами согласен, Василий Акакиевич, – поспешно отреагировал Соловец. – Если всё читать, никакой жизни не хватит… А эти? – Майор осторожно ткнул пальцем в плакаты, извещающие о выходе книг про приключения «Народного Целителя». – Может быть, вы краем уха слышали о том, что в них написано?– Мне докладывали, – надулся генеральный директор.– И о чем они? – через минуту молчания осведомился Соловец.Трубецкой наморщил лоб и попытался вспомнить, что же ему докладывали.Но не смог.Будучи последним бастионом издательства на пути рвущихся в высокую литературу графоманов, генеральный директор выслушивал по два десятка докладов в день и просто физически не мог помнить их все.– Это… В общем, про воров в законе, – наконец нашелся издатель, с трудом одолевающий перед сном рассказик на полстранички в любимых им эротических журналах, заменивших перегруженному работой Василию Акакиевичу личную жизнь. – Сильная вещь…– Вот! – опять встрял младший лейтенант. – Чушков и Беркасов сговорились со знакомыми ворами и похитили автора. Чтобы самим писать продолжение этих бестселлеров… И зарабатывать миллионы. Или, даже, десятки миллионов… Или сотни… Или миллиарды…Трубецкой напустил на себя горестный вид и мелко затряс головой, изображая полное согласие со словами стажера.– Да! Вероятно, так всё и произошло… Беркасову, например, я никогда не доверял. Он, знаете ли, скользкий такой типчик. Да и Чушков не лучше…– Ну, Василий Акакиевич, тогда можно считать, что дело почти раскрыто, – заявил Соловец. – Осталось путем наружного наблюдения за этими двумя субъектами выяснить, где они держат заложника…Дотоле тихо бубнивший приемник произвольно увеличил громкость, и бодрый голос диктора популярнейшей радиостанции «Азия-минус» радостно произнес:– А вы поменяете пять пачек обычного порошка на один грамм необычного?Вопрос застал Трубецкого врасплох, и он глубоко задумался.Из состояния прострации генерального директора вывел хозяин кабинета, предложивший не откладывая приступить к осуществлению операции «Слежка», для чего Мартышкину вместе с издателем следовало отправиться к последнему в офис, взять у секретаря адреса Чушкова и Беркасова и начать их «выпасать».– Да-да, – промолвил Трубецкой и выразительно посмотрел на стажера. – Пусть приступает…Дверь в кабинет резко открылась, и на пороге возник капитан Казанцев.Лицо Казановы было напряжено:– Георгич, у нас труп… * * * – Чем могу быть полезен, джентльмены? – бережно откладывая скрипку, осведомился у гостей высокий худощавый мужчина в шелковом халате. – Вам известно, что мои гонорары достаточно высоки, да и заказов я сейчас не беру?– Но вы же сыщик? – успел спросить Ларин, прежде чем из соседней комнаты послышалось какое-то утробное рычание. – А мы из полиции.– При чем здесь полиция? – переспросил хозяин. – У меня все в порядке, а там, – он махнул рукой на закрытую дверь, из-за которой снова послышалось рычание, – там отдыхает мой друг и коллега, доктор Джон Уотсон. Правда, он мучается похмельем и немного мешает мне играть… А вы ведь не из Скотленд-Ярда. Хотя физиономии у вас, точно, полицейские…Друзья попытались объяснить, что им необходимо срочно разыскать некоего господина, имеющего имя или кличку Мориарти. Но сыщик лишь замахал руками, заявив, что даже и не подумает браться за такое дело.– Во-первых, джентльмены, это будет очень дорого стоить, а денег, как я понимаю, у вас мало. Во-вторых, вы, кажется, не представляете, в какую авантюру пытаетесь меня втянуть. Люди вы приезжие, так что можете не знать наших реалий, а лондонцам они, к сожалению, хорошо известны. Впрочем, послушайте…По словам Холмса выходило, что столицу крепко держит в руках некая девонширская преступная группировка, получившая свое название потому, что ее основатели родились не далее чем в паре сотен миль от этого города. Лидером же девонширских братков считается именно господин Мориарти. Шайка славится своей жестокостью и полным пренебрежением ко всем правилам, включая законы преступного мира. Так, некоторое время назад, девонширцы решили взять под контроль один из «блошиных» рынков, который прежде опекали «шотландские». Как это принято среди злоумышленников, сначала решили собраться на ланч за городом и там обсудить проблему. Но «девонширские» приехали не в трех кэбах, как это водится в таких случаях, а в десяти. Кроме того, вопреки традициям, они оказались вооружены.Когда же «шотландские» попытались объяснить, что рыночная торговля – их бизнес, шайка Мориарти просто перестреляла всех конкурентов, получив за это прозвище «фризеры»…– Я бы перевел это как отморозки, – более образованный Ларин подсказал значение слова задумчивому Дукалису.– Точно, отморозки, Андрюха. – Дукалис нахмурился. – Быкуют не по понятиям. Мочат друг друга без разбора…– Поэтому, господа, помочь вам ничем не смогу. – Холмс поднялся, демонстрируя, что разговор окончен. – Желаю удачи.В этот момент внизу послышался настойчивый звонок, зашаркали шаги миссис Хадсон.– Иду-иду! Перестаньте же трезвонить на весь дом!Затем раздались грохот, будто в дверь со всей силы пнули ногой, испуганный писк старушки, топот сапог по лестнице, и вот уже в комнату ворвался посетитель, внешним видом напоминающий разъяренного орангутанга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
, коей незнакомец явно пользовался сверх всякой меры. - По какому вопросу?– Мне этот… – посетитель щелкнул пальцами. – Ну, ваш, снизу, сказал, что сюда… Чердачков.– Чердынцев, – автоматически поправил Соловец. – Проходите.Незнакомец вплыл в кабинет и уселся на скрипучий стул напротив майорского стола.– Так что у вас? – Хозяин кабинета расположился в многократно прожженном окурками кресле.– Я – генеральный директор издательства «Фагот», – значительно молвил посетитель и небрежно кинул на покрывавший стол плексиглас прямоугольник визитной карточки, сплошь усеянный золотыми вензелями, словно этикетка молдавского десертного вина. – Трубецкой…– И что? – Соловец покрутил в пальцах визитку, отметив, что визитера зовут Василий Акакиевич.– Человек пропал…– Что за человек?– Автор.– Автор чего?– Не чего, а чей, – генеральный директор издательства недовольно выпятил нижнюю губу. – Мой автор…– Тогда вам надо в отдел, занимающийся… – Майор внимательно посмотрел на собеседника. – Нет, отставить. Мы вам дадим молодого, но опытного сотрудника, – Соловец снял телефонную трубку. – Дежурка? Слушай, Чердынцев, Мартышкин еще у тебя?.. И что делает?.. Какую фанеру?.. Ага… Давай его сюда, тут заявитель по его профилю…Трубецкой слегка скривился, услышав фамилию Мартышкин, но из природной воспитанности комментировать не стал.– Сейчас будет, – сообщил майор, лучезарно улыбаясь директору издательства. – Так когда пропал ваш автор?– Вот, – Трубецкой покопался в кожаной папке с тисненым золотом вензелем «Fagot» и извлек на свет божий парочку рекламных плакатов, – посмотрите…– Интересно, – Соловец разгладил глянцевые листы, сообщавшие о том, что некие «авторы бестселлеров» Чушков и Беркасов под общим псевдонимом Б. К. Лысый написали «новый блок-бастер» про какого-то «Народного Целителя» и сие произведение издано в серии «Закон жулья». – Это Чушков пропал? Или Беркасов?– Никуда они не пропадали, – горестно пробубнил издатель. – Пропал другой…– А зачем вы мне это показываете? – не понял начальник убойного отдела.– Чтобы вы были в курсе, если на меня будет совершено покушение, – скрипуче заявил Трубецкой и оглянулся, словно ожидал увидеть у себя за спиной подслушивавшего разговор киллера.– Кто-то собирается? – Майор взял ручку.– Один из этих двоих, – страшным шепотом поведал издатель.– И кто же? – Соловец тоже понизил голос. – Скажите, Василий Акакиевич…– Пока не знаю…– Но узнаете?– Обязательно.– Ну, вот тогда и приходите, – облегченно вздохнул страж порядка.– Я решил сообщить заранее. – Трубецкой ослабил узел аляповатого турецкого галстука в зеленый горошек на розовом поле, приобретенного им у нечистого на руку продавца-албанца возле бутика «Версаче» на площади Святого Петра в Риме. – Проинформировать, так сказать.– И это правильно, – согласился Соловец. – Тогда, когда вас все-таки убьют, мы будем знать, кого арестовывать.Генеральный директор издательства «Фагот» обиженно засопел, но поставить на место невежливого майора не успел, ибо за его спиной распахнулась дверь и в кабинет ворвался стажер Мартышкин – штаны измяты, в руке лопата.– А-а! Вот и наш сотрудник! – непритворно обрадовался Соловец, мечтающий побыстрее выпроводить посетителя. – Познакомьтесь! Младший лейтенант Мартышкин. Сысой… как тебя по батюшке?– Бедросович, – гордо ответствовал запыхавшийся стажер.– Человек пропал. Видимо, взят в заложники, – с места в карьер начал майор и добавил заговорщицким тоном. – А вот этот господин…Но договорить Соловец не успел.– Колись, сволочь! – Тщедушный младший лейтенант издал крик раненного в ягодицу молодого носорога, отшвырнул в сторону лопату и мертвой хваткой вцепился издателю в глотку. – Колись, а то хуже будет!Генеральный директор тоненько взвизгнул, когда колено стажера надавило ему на низ живота, и засучил ногами.Ошалевший Соловец не сразу, но все-таки вышел из ступора и с трудом отодрал разошедшегося стажера от начавшего уже синеть Грубецкого.– Ты обалдел?! Это же не преступник! Это – заявитель! Василий… как его… Акакиевич! Василий Акакиевич! Вы живы?!Издатель с трудом поднялся, вновь уселся на стул и покрутил головой.– Воды?! – Майор поднес к дрожащим губами Трубецкого граненый стакан с мутной водой, на краю которого виднелись отпечатки губной помады. – Василий Акакиевич, не молчите!– Я… – прохрипел белый как мел генеральный директор. – Я… Да я на вас… Да я в Европейский суд по правам человека… Да я министру…– Это ошибка! – вскричал Соловец и схватил валявшуюся в углу дубинку. – Не держите на нас зла! Сейчас я все исправлю! – Он двинулся на барахтавшегося среди перевернутых стульев Мартышкина и замахнулся. – Смотрите!Первый удар «демократизатора» пришелся Сысою по спине.Стажер охнул и повернулся лицом к напавшему с тыла противнику.– Видите?! – орал Соловец, молодецки размахивая дубинкой и демонстративно обрабатывая вяло отбрыкивающегося стажера. – Видите?! Сейчас я ему устрою! А теперь – по харе, по харе!..Полуоглушенный Сысой забрался под стол, а Трубецкой в ужасе закрыл глаза.Потный и тяжело дышащий Соловец оперся рукой о столешницу и положил дубинку рядом с плакатами, извещавшими о новом «блокбастере» издательства «Фагот».– Ну вот, – майор одним махом опрокинул в себя стакан с водой, – думаю, инцидент исчерпан… Давайте вернемся к вопросу о пропавшем авторе… Василий Акакиевич, так как его зовут? * * * – Такого, Андрюха, просто не может быть, – очередной раз пытался убедить товарища Дукалис. – Понимаю еще, если бы чекисты телепортацию изобрели и втихаря сношались… я, естественно, имею в виду внешние сношения, ну, международные, а не те, о которых постоянно треплется Казанова… Но машина времени – это уж слишком!– Слишком – не слишком, а выбираться отсюда все равно надо. Это – во-первых… Во-вторых, в любом случае соваться к официальным властям нельзя – в клетку забьют стопроцентно, – начал рассуждать Ларин. – Конечно, поймай мы этого Мориарти, можно было бы и к местным бобби сунуться. Победителей, как говорится, не судят. Но где мы его тут разыщем? А нам он нужен как воздух – этот урод явно должен знать, как починить машину, чтобы обратно попасть…– Точно, Андрюха, – подхватил Дукалис, – я знаю, что делать. Надо найти частного сыскаря, ну вроде местного Шерлока Холмса, с ним договорится проще. А заодно бомжа прихватить, может, сыскарь с ним общий язык легче найдет, чем мы… Я и так понимаю его через два слова на третье…– О, мистер Холмс! – услышав знакомое слово, встрял в разговор Роб. – Это замечательный господин. Вы его друзья?– Друзья, – быстро подтвердил Ларин. – Если он – сыщик. Давай-ка, проводи нас к нему.– Мне нельзя отсюда уходить, – попытался было возразить Дьерк, но увидев выразительный взгляд Дукалиса, начал суетливо подниматься. – Конечно, это не очень далеко…Прогулка по городу была удивительной: скудное освещение, полное отсутствие машин и светящихся реклам, две-три подозрительные личности в мятых котелках, торопливо прошмыгнувшие через дорогу подальше от путешественников.Впрочем, проводник и не старался показать гостям все прелести города или помочь завести приятные знакомства. Более того, пару раз он менял направление движения, мотивируя это тем, что можно натолкнуться на полицейских. Минут сорок проблуждав по узким и темным закоулкам, троица добралась до более-менее широкой и прямой улицы.– Бейкер-стрит, – прокомментировал Роб. – Следующий дом как раз тот, который вам нужен.– Слушай, Андрюха, – снова засомневался Дукалис, – тебе не кажется, что все это сильно смахивает на белую горячку? «Уехала навсегда. Твоя крыша»? Лондон, девятнадцатый век, Холмс!.. Помнится, я где-то читал, что никакого Холмса в природе не существовало…– Вот сейчас это и выясним. – Ларин решительно дернул за шнурок, болтавшийся у входной двери дома с номером 221-Б.Где-то в глубине раздалось звяканье, затем послышались шаркающие шаги и надтреснутый старушечий голос произнес из-за приоткрывшейся двери:– Что вам угодно, господа?– We need mister Holmes, mam Нам нужен мистер Холмс, мэм (англ.).
. – Андрей старался быть максимально вежливым.Дверь открылась чуть шире, и в щель просунулось востроносое личико под белым чепцом с выбивающимися из-под него желтоватыми седыми кудряшками.– Боюсь, джентльмены, что мистер Холмс отдыхает, – вздохнула старушка. – Вероятно, он будет рад вас увидеть завтра утром.Старушка попыталась было закрыть дверь, но Ларин успел поставить в щель ногу, обутую в нечищеный ботинок.– Полиция, миссис… извините, запамятовал ваше имя… о, миссис Хадсон! Да, виноват, но у нас, правда, срочное дело к мистеру Холмсу…Дукалис утвердительно закивал головой.Слово «полиция» возымело действие, и путешественники были удостоены чести войти в помещение. Воспользовавшись потерей бдительности гостей, Роберт Дьерк сначала осторожно отступил на пару шагов назад, затем попросту задал стрекача. Дукалис хотел было рвануть следом, но был остановлен товарищем.– Сейчас мы его все равно не поймаем, а дело он свое уже сделал, – резонно заметил Ларин.Откуда-то сверху, из глубины дома, доносилась довольно странная мелодия. Казалось, кто-то водит металлической пилой по стеклу. Андрей, которого мама в детстве безуспешно пыталась обучить музыке, непроизвольно поморщился, словно у него разболелись зубы.– Я же предупреждала вас, господа, что мистера Холмса лучше было побеспокоить завтра…Но друзья уже устремились наверх. * * * – Итак, как же его зовут? – участливо поинтересовался Соловец, наливая частично пришедшему в себя Трубецкому чаю.В кабинете ничто не напоминало о случившемся четверть часа назад конфузе. Разве что у заявителя был помятый и испуганный вид, да чинно восседавший возле стены Мартышкин зажимал нос большим клоком гигроскопической ваты.Тихо бормотал радиоприемник «Vitec», позаимствованный из хранилища арестованного имущества, над вскипевшим чайником поднимался парок, все бумаги на столе были аккуратно сложены, опрокинутые стулья расставлены в обычном порядке, дубинка отправлена в угол, пальто генерального директора издательства «Фагот» вычищено и повешено на заменяющий вешалку гвоздь, кожаная папочка с золотым вензелем положена на тумбочку рядом с засохшим фикусом в треснувшем горшке.– Мне бы еще вспомнить! – фыркнул издатель, опасливо скосив глаза на Мартышкина. – Особенно после всего произошедшего…– Это немного осложняет процесс поисков, – вернувшийся в свое кресло майор горестно покачал маленькой и сплюснутой с боков головой. – А узнать как-то можно?– Позвоните моему секретарю, – промямлил Трубецкой. – Она должна знать.– А эти, – Соловец придвинул к себе рекламные плакаты, – Чушков и… Беркасов… не имеют ли они отношения к исчезновению вашего уважаемого автора?– Это, я думаю, вы должны выяснять… – осторожно намекнул Василий Акакиевич.– Если они авторы боевиков или детективов, – встрял очухавшийся Мартышкин, – то у них может быть опыт.– Да-да-да, – согласился начальник «убойного» отдела. – Они детективы пишут?– Я-то откуда знаю? – Лицо Трубецкого приобрело напряженное и слегка грустноватое выражение. – Я книги издаю, мне читать некогда.– Совершенно с вами согласен, Василий Акакиевич, – поспешно отреагировал Соловец. – Если всё читать, никакой жизни не хватит… А эти? – Майор осторожно ткнул пальцем в плакаты, извещающие о выходе книг про приключения «Народного Целителя». – Может быть, вы краем уха слышали о том, что в них написано?– Мне докладывали, – надулся генеральный директор.– И о чем они? – через минуту молчания осведомился Соловец.Трубецкой наморщил лоб и попытался вспомнить, что же ему докладывали.Но не смог.Будучи последним бастионом издательства на пути рвущихся в высокую литературу графоманов, генеральный директор выслушивал по два десятка докладов в день и просто физически не мог помнить их все.– Это… В общем, про воров в законе, – наконец нашелся издатель, с трудом одолевающий перед сном рассказик на полстранички в любимых им эротических журналах, заменивших перегруженному работой Василию Акакиевичу личную жизнь. – Сильная вещь…– Вот! – опять встрял младший лейтенант. – Чушков и Беркасов сговорились со знакомыми ворами и похитили автора. Чтобы самим писать продолжение этих бестселлеров… И зарабатывать миллионы. Или, даже, десятки миллионов… Или сотни… Или миллиарды…Трубецкой напустил на себя горестный вид и мелко затряс головой, изображая полное согласие со словами стажера.– Да! Вероятно, так всё и произошло… Беркасову, например, я никогда не доверял. Он, знаете ли, скользкий такой типчик. Да и Чушков не лучше…– Ну, Василий Акакиевич, тогда можно считать, что дело почти раскрыто, – заявил Соловец. – Осталось путем наружного наблюдения за этими двумя субъектами выяснить, где они держат заложника…Дотоле тихо бубнивший приемник произвольно увеличил громкость, и бодрый голос диктора популярнейшей радиостанции «Азия-минус» радостно произнес:– А вы поменяете пять пачек обычного порошка на один грамм необычного?Вопрос застал Трубецкого врасплох, и он глубоко задумался.Из состояния прострации генерального директора вывел хозяин кабинета, предложивший не откладывая приступить к осуществлению операции «Слежка», для чего Мартышкину вместе с издателем следовало отправиться к последнему в офис, взять у секретаря адреса Чушкова и Беркасова и начать их «выпасать».– Да-да, – промолвил Трубецкой и выразительно посмотрел на стажера. – Пусть приступает…Дверь в кабинет резко открылась, и на пороге возник капитан Казанцев.Лицо Казановы было напряжено:– Георгич, у нас труп… * * * – Чем могу быть полезен, джентльмены? – бережно откладывая скрипку, осведомился у гостей высокий худощавый мужчина в шелковом халате. – Вам известно, что мои гонорары достаточно высоки, да и заказов я сейчас не беру?– Но вы же сыщик? – успел спросить Ларин, прежде чем из соседней комнаты послышалось какое-то утробное рычание. – А мы из полиции.– При чем здесь полиция? – переспросил хозяин. – У меня все в порядке, а там, – он махнул рукой на закрытую дверь, из-за которой снова послышалось рычание, – там отдыхает мой друг и коллега, доктор Джон Уотсон. Правда, он мучается похмельем и немного мешает мне играть… А вы ведь не из Скотленд-Ярда. Хотя физиономии у вас, точно, полицейские…Друзья попытались объяснить, что им необходимо срочно разыскать некоего господина, имеющего имя или кличку Мориарти. Но сыщик лишь замахал руками, заявив, что даже и не подумает браться за такое дело.– Во-первых, джентльмены, это будет очень дорого стоить, а денег, как я понимаю, у вас мало. Во-вторых, вы, кажется, не представляете, в какую авантюру пытаетесь меня втянуть. Люди вы приезжие, так что можете не знать наших реалий, а лондонцам они, к сожалению, хорошо известны. Впрочем, послушайте…По словам Холмса выходило, что столицу крепко держит в руках некая девонширская преступная группировка, получившая свое название потому, что ее основатели родились не далее чем в паре сотен миль от этого города. Лидером же девонширских братков считается именно господин Мориарти. Шайка славится своей жестокостью и полным пренебрежением ко всем правилам, включая законы преступного мира. Так, некоторое время назад, девонширцы решили взять под контроль один из «блошиных» рынков, который прежде опекали «шотландские». Как это принято среди злоумышленников, сначала решили собраться на ланч за городом и там обсудить проблему. Но «девонширские» приехали не в трех кэбах, как это водится в таких случаях, а в десяти. Кроме того, вопреки традициям, они оказались вооружены.Когда же «шотландские» попытались объяснить, что рыночная торговля – их бизнес, шайка Мориарти просто перестреляла всех конкурентов, получив за это прозвище «фризеры»…– Я бы перевел это как отморозки, – более образованный Ларин подсказал значение слова задумчивому Дукалису.– Точно, отморозки, Андрюха. – Дукалис нахмурился. – Быкуют не по понятиям. Мочат друг друга без разбора…– Поэтому, господа, помочь вам ничем не смогу. – Холмс поднялся, демонстрируя, что разговор окончен. – Желаю удачи.В этот момент внизу послышался настойчивый звонок, зашаркали шаги миссис Хадсон.– Иду-иду! Перестаньте же трезвонить на весь дом!Затем раздались грохот, будто в дверь со всей силы пнули ногой, испуганный писк старушки, топот сапог по лестнице, и вот уже в комнату ворвался посетитель, внешним видом напоминающий разъяренного орангутанга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20