— Он в состоянии шока, — предположил Грофилд.— Мне бы очень хотелось побеседовать с ним.— Вряд ли это возможно.— Он не должен умереть здесь! Ты готов?— Да.— Нам нужна липкая лента.— Изоляционная пойдет?— Все равно.Грофилд покопался в своем чемодане и достал липкую изоляционную ленту, от которой Паркер оторвал два куска сантиметров по шесть-семь длиной и приклеил их крест-накрест на правое веко Абаданди.Было неприятно дотрагиваться до глаза под тонким веком. Паркер вытер кровь с лица парня и стал ждать, пока не убедился, что кровь из-под липкой ленты больше не течет.— Отлично, — сказал Паркер. Он свернул полотенце окровавленной частью и протянул его Грофилду: — Убери это!— Угу.Паркер встал и сказал:— Мы отведем его к машине, усадим в нее, а потом где-нибудь оставим.Грофилд закрыл свой чемодан и снова спрятал в шкаф. Потом вдвоем они подняли грузное тело Абаданди, взяли его под мышки, положив его руки себе на плечи. Издалека можно было подумать, что они ведут пьяного.Так втроем они вышли на галерею. Болтали две женщины на пороге одной из комнат. Больше никого не было видно. Они проследовали вдоль всей галереи, ноги Абаданди волочились по полу. Им с трудом удалось дотащить его до низа лестницы.Усадив Абаданди на заднее сиденье «импалы», Паркер сел за руль, машина тронулась. Выехав за город, Паркер осмотрелся, выбирая подходящее место.Они уже опаздывали к Лозини, но что делать, обстоятельства были выше их. Машины на дороге почти не встречались, и в это воскресное утро большинство из них ехало медленно: это были, видимо, семейные поездки за город.— Не повезло этому бедняге, — проговорил Грофилд. Паркер быстро взглянул на него, потом вновь мрачно уставился на дорогу.— Если бы я спал сегодня утром дольше обычного, то, безусловно, не повезло бы тебе...— А ведь только час назад я был очень активен на этом же сиденьи, — как ни в чем не бывало заявил Грофилд.К опасностям в своей неспокойной жизни оба привыкли и не придавали им большого значения. Да и смерть, постоянная спутница их похождений, не слишком пугала. Оба они как-то и не думали о ней. Глава 21 Лозини, сидя у пруда, пил свою первую чашку кофе. На нем были старые брюки, измазанные в краске, мокасины и темные очки, защищающие глаза от яркого утреннего солнца.Лозини чувствовал себя усталым. И дело было не только в том, что он неважно спал. Скорее всего это нервы, которые беспокоили его в последнее время не на шутку.Что же происходит? Паркер опаздывает уже почти на полчаса, а Лозини не терпелось узнать, чем вызван его такой ранний звонок. Но не оставалось ничего другого, как ждать, хотя нервы были на пределе.Вскоре в доме послышался шум. Лозини пошевелился в кресле, переставил чашку на столе.Паркер и Грин появились в сопровождении Гаролда. Когда посетители подошли к нему, Лозини сделал знак Гаролду вернуться в дом.Лозини не стал вставать. Он только указал на пустые кресла рядом. А когда Паркер и Грофилд уселись, Лозини поинтересовался:— Гаролд предложил вам кофе?Не ответив, Паркер полувопросительно, полуутвердительно заявил:— Майкл Абаданди работает на вас!— Да, действительно, — ответил Лозини, нахмурившись.— Он явился сегодня утром в наш отель. С особым заданием!— Вот как!— Вы его не посылали, — так же отрывисто продолжал Паркер.— Боже мой, конечно, нет!— Лозини, если вы еще можете так спокойно пить кофе, значит, вы действительно сильный человек!— Как раз о спокойствии речь не идет...— Вы на грани краха! — бесцеремонно добавил Паркер.— Я знаю... Не стоит труда говорить мне об этом.— Я хотел обратить ваше внимание на одну тонкость.— Я достаточно реально оцениваю свое положение. А что за тонкость?— Во всем этом городе лишь нам двоим вы можете доверять! Только нам единственным, ясно?Лозини посмотрел на него. Грофилд сидел рядом с Паркером, скрестив руки. Он слегка щурился от солнца, и у него был гораздо более серьезный вид, чем в ту ночь, когда он болтал с Анги.— Вам двоим? — переспросил он.— Да, только нам. Каким образом Абаданди обнаружил нас? — спросил Паркер. — Как мог узнать, где мы живем? Значит, нас проследили после совещания у вас, вчера вечером. А как это могло случиться? Напрашивается мысль, что кто-то знал о нашей встрече совершенно точно и еще до ее начала поставил снаружи типа, чтобы тот незаметно сел нам на хвост. Кто знал об этом совещании? Только люди, которым вы доверяете!— Пожалуй...— Здесь готовится дворцовый переворот. А это значит, что группа из четырех или пяти человек, а может быть, и дюжина, участвует в нем! Группа людей, понимаете? Скорее всего они внутри вашей же организации. Они хотят вышвырнуть вас, чтобы посадить кого-то на ваше место. Понятно?Лозини поднял свои темные очки и протер глаза. Потом сказал:— Впервые в жизни я понимаю, что это такое — стать старым... Появляется желание просить о перемирии... — Он снова надел очки и прямо посмотрел на обоих мужчин. Лица их были непроницаемы: — Вы правы! Вы — единственные, кому я могу доверять, потому что я точно знаю, какова ваша позиция, и чего вы хотите.Ни тот, ни другой не проронили в ответ ни единого слова.Лозини смотрел на пруд в калифорнийском стиле, на дом в стиле Новой Англии, смотрел каким-то безразличным взглядом, потом поднял глаза к солнцу и продолжал:— Я построил все это потому, что был ловок и богат. Я сделал где-то ошибку и занимался делами, не замечая ее. Сколько лет я уже не тот? Пять? Больше, меньше? Нет. Я был еще ловок и силен, когда преследовал вас в парке аттракционов! А ведь это было всего два года назад.Паркер утвердительно кивнул:— Вы изменились.Лозини сжал кулак и опустил его на стол, рядом с чашкой кофе.— Им понадобилось не много времени, а? Как только я начал наклоняться, кто-то тут же пытается влезть мне на плечи. Они почувствовали это, подонки! «Лозини становится стар, а значит, время войти в игру», — так они решили...Он продолжал постукивать кулаком по столу.— Если бы только знать, кто из них! Тогда, по крайней мере, я был бы удовлетворен!— Один из типов, присутствовавших на совещании, — предположил Паркер.— Нет! Многие замешаны в этом, безусловно, но они не организаторы. Для этого у них нет необходимой мощности и силы.— Савелли? Это ваш помощник, верно?— Понадобятся еще годы, чтобы Тэд Савелли смог стать во главе организации. Никто не пойдет за Тэдом, вот в чем вопрос. Это должен быть человек, за которым охотно последовали бы другие.— Вы знаете своих людей! Кто обладает необходимыми качествами?Лозини уже раньше приходило это в голову. Поэтому, почти не раздумывая, он ответил:— Всего три человека способны организовать удар, найти достаточно помощников, на которых могли бы опереться, и заставить себя признать, как ваш друг Карн.— И кто они?— Эрни Дюлар, Датч Буанаделла, Фрэнк.— Дюлар замешан? — внезапно вмешался Грин. Лозини нахмурился и внимательно посмотрел на Грофилда:— Вы знакомы с Эрни?— Нет. Но я многое прочитал о нем в вашей городской газете. — Он повернулся к Паркеру: — Дюлар контролирует всех букмекеров в округе. А Луис Датч Буанаделла, здешний король порнографии. Кинематография, книготорговля, закупочное предприятие через посредника.Пораженный Лозини на мгновение даже забыл о своих невзгодах.— Похоже, вы хорошо осведомлены о моих делах! — сказал он.— Я всегда интересуюсь документами и справками, — с довольной улыбкой отозвался Грин.— А кто это Фрэнк? — спросил Паркер. — Не Фрэнк Фаран?Лозини кивнул на Грина:— Вероятно, вы в курсе дела?— Речь, должно быть, идет о Фрэнке Шродере, — ответил Грин. — Специалист по наркотикам.— Черт возьми, — с восхищением отозвался Лозини. — Может, вы сумеете мне сказать, и который из них?— Ведь я лично их не знаю, — ответил Грин. — Но сильно сомневаюсь, чтобы это был Шродер.— Почему?— Во-первых, он слишком стар, чтобы принять командование.— Он на пять лет моложе меня, — заявил Лозини. Грин развел руками и улыбнулся, как бы извиняясь перед Лозини.— Не слишком стар, чтобы руководить, но слишком стар, чтобы начинать руководить! К тому же, говорят, он сам употреблял наркотики, и я не думаю, чтобы у него была солидная поддержка.— Это не так!— Неважно, правда это или нет, — возразил Грин, — факт то, что об этом ходят слухи, и этого вполне достаточно, чтобы он не смог найти себе сторонников.Лозини утвердительно кивнул.— Очень хорошо! Значит, маловероятно, что это может быть Шродер.— Следовательно, остаются двое, — констатировал Паркер, — Дюлар и Буанаделла!— Так! — Лозини посмотрел на Грина: — Что вы думаете по этому поводу?— Огорчен. Они оба одного возраста, оба крепкие, оба уже достаточно могущественные, даже внутри вашей организации, у обоих имеются необходимые связи за пределами вашего города. Вы их, думаю, хорошо знаете:у кого из них зубы поострее?— У обоих, — ответил Лозини.— Дайте нам их адреса, — попросил Паркер.— Вы будете драться за меня?— Нет. Ваши шансы удачно закончить это дело зависят только от вас! Но тип, которому О’Хара рассказал про деньги в парке аттракционов, уже два года готовит восстание, которое сейчас и начнется!— Неужели это началось так давно?Совершенно удрученный Лозини попытался припомнить все признаки и подробности, которые он должен был заметить еще в то время и которые прошли мимо его внимания.— Они дожидались этих выборов, — продолжал Паркер. — Вот здесь-то вам и конец!— Это верно, — снова согласился Лозини.— И мои деньги попали к Дюлару или Буанаделла, — продолжал Паркер, — если кто-то из них лезет наверх. Они им понадобились, чтобы провести выборы нужного кандидата. Значит, моя добыча у них — и придется ее отнять!Лозини смотрел на Паркера почти с восхищением.— Боже мой! Как просто вы рассуждаете!— Я приехал сюда, чтобы забрать свои деньги, а не для того, чтоб вмешиваться в войну гангстеров!— И вы отправитесь и к Эрну, и к Датчу? А как вы узнаете, кто из них?— Сперва мы добудем сведения. Будем задавать вопросы тем, кто переметнулся в другой лагерь.— Абаданди?— Он сейчас не в состоянии говорить. Дайте нам адрес Калезиана.— Калезиана?! Но почему?— Никто не решится начать войну против вас, если ваш флик не будет у него в кармане. Калезиан достаточно хитер, чтобы понять, что вы сдаете позиции.— Дерьмо!— Кстати, а Фаррел? — спросил Паркер. Лозини и Грин удивленно посмотрели на него.— Кто? — переспросил Лозини.— Ваш мэр. Вы уверены, что он будет побит? Может быть, он тоже перешел на другую сторону?— "Мой" — это Уэн, — вмешался Грин. — Фаррел — это кандидат-реформатор, противник.— Вы, Лозини, все повторяли: «мой кандидат», и я думал, что это Фаррел. — Он повернулся к Грину: — Почему ты не сказал мне об этом, черт возьми!— Не сказал тебе, что?Грин был удивлен так же, как и Лозини.— А что это меняет? — спросил Лозини. — Альфред Уэн — это мой человек и депутат, полномочия которого истекли. Георг Фаррел — это реформатор и новый кандидат. Такова предвыборная ситуация.— Фаррел, — продолжал Паркер, — это тот, чье имя мельтешит по всей Лондон-авеню? И афиши повсюду?— Да, — ответил Лозини. — А мы не могли тратить столько денег. Уже года два, как дела пришли в некоторый упадок. Я уже говорил вам об этом. К тому же, мы никогда и не смогли бы истратить столько. А Фаррел и его сторонники работают по-другому.— Я должен был проверить, — словно про себя проговорил Паркер, нахмурив лоб и устремив взгляд на пруд. — Это моя ошибка. Я не должен был доверять видимому.— Я вас не понимаю, — сказал Лозини.— Ваши доходы не уменьшились, — пояснил ему Паркер. — Но пользуются ими другие. И их человек — это Фаррел.— О! — протянул Грин.В мозгу Лозини вдруг все стало на свои места, он все понял.— О, мерзавцы! О, негодяи! Они финансировали Фаррела моими же деньгами!..— И моими! — бросил Паркер и повернулся к Грину: — Оставим Калезиана и отправимся к Фаррелу.— Ладно.— Уходите в отставку, Лозини! Поезжайте во Флориду и играйте там в шашки, — сказал Паркер и встал.Лозини смотрел им вслед, пока они шли, освещенные солнцем, потом скрылись в тени дома.«Играйте в шашки!» — все еще обидно звучало у Лозини в ушах.«Калезиан! Абаданди! Эрни Дюлар или Датч Буанаделла! Фаррел! Моими же деньгами!» — обгоняли друг друга мысли. Глава 22 Пол Дунстан встал в девять часов. По утрам в воскресенье он вставал обычно позже. Два парня из лавки должны были зайти за ним около десяти, чтобы отправиться на пляж. Он встал так рано, чтобы потом не торопиться, а теперь не знал, чем занять время, и метался по квартире. Его хорошее настроение немного ухудшилось, когда он взглянул на столик у входной двери. На нем лежал конверт с чеком на получение пенсии, а идти за деньгами можно было только завтра.Полу Дунстану было двадцать девять лет, и он стал получать семь долларов в неделю, как только вышел в отставку, прослужив в полиции Тэйлора четыре года. Он старался не вспоминать об этом времени.Он и Джо О’Хара пару лет патрулировали вместе в радиофицированной полицейской машине. Были они вместе и тогда, два года назад, когда в парке аттракционов на Очарованном Острове произошла известная история с перестрелкой и большим шумом. До этого происшествия Дунстан был в числе фликов, которых щедро одаривали, а он и не желал ничего лучшего, время от времени закрывая на кое-что глаза. Но дело в парке аттракционов многое изменило.Тогда он был замешан в попытке убийства. Он видел, как вокруг него умирали люди, он оказался пленником бандита, направившего в его голову пистолет, так что сопротивление было равносильно смерти. Когда на Острове все закончилось, он решил, что с него довольно!.. И не потому, что О’Хара должен был на ком-то согнать свою злость. И не потому, что он прочел в глазах старого Лозини презрение... Но что ему до Лозини? Просто изменилось что-то внутри него. Он вдруг понял, что больше не сможет так жить, не считаясь с законами и со своей совестью.И Пол Дунстан бросил работу в полиции, покинул Тэйлор, устроился в другом городе, в пятистах километрах, в фирме, выпускающей приборы для поддержания искусственного климата в комнатах.Теперь у него была хорошая работа, добрые друзья, приятная жизнь с маленькими подружками, которыми он обзавелся за последние два года. Если бы не эти абсурдные семь долларов пенсии, он бы совершенно стер из своей памяти Тэйлор, жизнь в нем и работу в полиции.Без двадцати десять он оделся. Завернув плавки в полотенце, он положил сверток на столик у входа, рядом с неприятным конвертом и чеком. В этот момент раздался звонок в дверь.Было без десяти десять.«Кто бы это мог быть? — подумал Дунстан. — Ведь Гарри никогда не заходит раньше времени».Пол Дунстан подошел к двери, открыл ее. Действительно, это был не Гарри. Перед ним стоял улыбающийся парень, очень уверенный в себе. В руке у него был плоский бумажный пакет.— Пол Дунстан? — спросил он.Его лицо показалось Полу смутно знакомым. Возможно, этот тип был из Тэйлора. А может, Дунстану это просто почудилось...— Да, — ответил он.— Мне очень жаль, — сказал он, все так же улыбаясь, — но я до сих пор не знаю, что мог сказать тебе О’Хара!Пол Дунстан среагировал медленнее, чем во время службы в полиции. Он не успел сделать и движения, как из бумажного пакета появился пистолет с глушителем...И было уже слишком поздно что-либо предпринимать...Не издав больше ни звука. Пол Дунстан упал у двери... Глава 23 — Ваша проповедь замечательна, ваше преподобие! — с чувством произнес Георг Фаррел.Судя по выражению лица пастора, тот знал, что служит только фоном.— Рад, что вам понравилось, мистер Фаррел.Фаррел продолжал трясти руку пастору, держа в своих и не давая ему высвободиться. Краем глаза Фаррел наблюдал за Джеком, скромно стоящим в стороне. Джек должен подать ему знак, когда фотографы и камеры, направленные на них, закончат съемки, и лишь тогда он выпустит руку пастора.Фаррел, стоя перед церковью в ярком солнечном свете и любезно пожимая руку пастора, воплощал собой идеал американцев. И он это знал.Высокий, дородный, с внешностью банкира и профилем киноактера. «Только представьте себе этот образ, господа избиратели, — как бы говорил всем своим видом Фаррел, — и сравните с любой фотографией Альфреда Уэна, с его крупным носом, мешками под глазами, и со всей его довольно жалкой внешностью, и вам станет ясно, кто достоин быть избранным в мэры!»Несколько минут спустя Джек поднял руку, якобы приглаживая свои короткие волосы. Это был знак, и Фаррел приветливо улыбнувшись пастору, выпустил его руку.— Продолжайте вашу полезную деятельность, ваше преподобие, — сказал он на прощанье.— Вы тоже, мистер Фаррел, — ответил пастор без всякого выражения.«Я ненавижу тебя, старик», — подумал в это время Фаррел.Улыбаясь, он отвернулся от пастора, и привычным жестом коснулся локтя Элеонор. Разумеется, она была там, где и должна быть: рядом со своим мужем. Уверенная в себе, достаточно привлекательная. Что такое общественный деятель без своей жены, которая всегда рядом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25