— Скажите ваше имя.— Мое? Что? Мое имя? — он заторопился: — Фрэнк Фаран.— Как вы зарабатываете себе на жизнь? А, Фрэнк? Назвав его по имени, Паркер, возможно, хотел успокоить его этим. Но холодный тон и выражение лица, с которым это было сказано, возымели обратное действие. Стараясь взять себя в руки, успокоиться, чтобы четко и быстро отвечать, Фаран заявил:— Я управляю «Нью-Йорк Рум». Это... это ночное заведение...Паркер продолжал:— А чем вы занимаетесь еще, Фрэнк?— Так вот, я еще... я еще немного занимаюсь синдикатами. Кроме того, у меня есть еще некоторые обязанности...— Шеф городского синдиката?— Да... э... Да, это так.— Что вы делаете еще, Фрэнк? — продолжал допрос Паркер.Фрэнк пытался припомнить что-нибудь еще, но это ему не удалось, и он так и сказал:— Все! Больше ничего!— Вы плохо соображаете, Фрэнк, — в голосе Паркера послышалась угроза. Дюжина мужчин, сидевших в гостиной, молча наблюдали за ними: — На кого вы работаете, а, Фрэнк? — настаивал Паркер.— О, понял! На мистера Лозини. Я... э... я работал на него, но ведь он умер... Поэтому теперь, я полагаю, это будет Датч Буанаделла или Эрни Дюлар. Или, может быть, они оба.Паркер кивнул на стол, и Фрэнк Фаран заметил тогда лежащие на нем бумаги. Это были наброски плана и другие сведения, записанные Паркером в прошлую ночь и утро.— Это вы мне сказали обо всем, не так ли, Фрэнк? — вновь холодно и твердо спросил Паркер.— Да, да, это так!— И все здесь абсолютно правильно, не так ли, Фрэнк?Фаран попытался пошутить, засмеяться, как-то завоевать расположение всей этой страшной компании.— Не в моих интересах врать, — с вымученной улыбкой ответил он.Ничего не изменилось в лицах окружающих. Только один спросил:— А можем ли мы быть уверены в нем и в его словах?— Да, и вот почему. Он знает, что мы не отпустим его, прежде чем не проверим все сведения, которые он нам сообщил. И понимает, что если хоть в чем-то нам солгал, то мы его просто укокошим! Не так ли, Фрэнк, вы это отлично понимаете, надеюсь?Фаран только молча кивнул головой, не в силах вымолвить ни слова.Наступило молчание.Фаран смотрел куда-то сквозь присутствующих, но все время чувствовал на себе их пристальные взгляды. Видимо, они старались теперь составить о нем более точное мнение, оценить: верить или нет? А у него под этими взглядами внезапно заболели голова и горло, будто он долго громко кричал и сорвал голос...— Вы не хотите ничего изменить в ваших показаниях, Фрэнк? — тихо, но жестко спросил Паркер.Фаран только покачал головой, пытаясь поточнее вспомнить все, о чем рассказал.«Мог ли я совершить ошибку? — пронеслось в его голове. — Нет, пожалуй, это невозможно. Ведь Паркер заставил повторить все детали и подробности по нескольку раз».— Я сказал правду, — настаивал он. — Я вам клянусь! Все сведения верны.Фаран увидел, что Паркер оглядел присутствующих, словно спрашивая, удовлетворены ли они.Фаран же по-прежнему не осмеливался смотреть на них. Он, часто моргая, смотрел лишь на Паркера. Это было более знакомое лицо, хотя и не менее жесткое и холодное. Левая щека Фрэнка непроизвольно дергалась, и он с этим ничего не мог поделать...— О’кей! — воскликнул один из этой дюжины. — Мы все поняли.Паркер кивнул.— Кто-нибудь еще хочет что-либо спросить у Фрэнка?Вопросов не последовало, и Фаран почувствовал большое облегчение. Особенно тогда, когда Паркер сказал ему:— Теперь идите, Фрэнк. Возвращайтесь на свое место.Они подошли к спальне. Фаран вошел, а Паркер остановился у двери. Здесь Фаран сказал:— Вы можете мне доверять, Паркер! Я не причиню вам никаких неприятностей.— Надеюсь, Фрэнк!С этими словами Паркер погасил свет и закрыл дверь.Фаран остался в тревожном одиночестве. Глава 15 Заперев Фрэнка Фарана, Паркер вернулся в гостиную, где все одиннадцать парней, разместившись небольшими группками, обсуждали ситуацию. Он не вмешивался, давая им взвесить все «за» и «против». Паркер знал, что рано или поздно они обратятся к нему.Том Харли, забывший наконец-то о своих претензиях к Морзу — во всяком случае в данный момент, — встал первым и, указав на лежащие на столе бумаги, спросил:— Паркер, где будешь ты, когда мы будем заниматься всем этим?Все разом замолчали и повернулись к ним.— Здесь! Я сторожу Фрэнка, это раз. Далее: квартира служит базой для операций — для всех вас. Я буду дежурить у телефона. Вам, возможно, понадобится связь.Харли снова указал на бумаги.— Хорошо! Тут предусмотрены все точки, все хорошо продумано! Мы отправляемся и одновременно нападем повсюду! Это отличная мысль, и мне она очень нравится! И это не даст фликам сесть нам на хвост. А ты тем временем оставишь их в дураках!Генди Мак-Кей спокойно добавил:— Разработав и организовав всю операцию, разветвленную, как никогда раньше, ты, по-моему, предусмотрел все!Паркер молча кивнул. Показав на пистолеты, сваленные в кучу на столе, он прибавил:— Я позаботился и о вашем боевом снаряжении. Добыл все это прошлой ночью у одного оружейника. Все оружие новое, с боеприпасами. Я не мог его проверить, да, в сущности, вам и не придется воспользоваться ими! Хотя иметь под рукой необходимо!— Отлично, — сказал Харли. — Все это очень хорошо. Но мне хотелось бы знать, что же тебе лично принесет все это?— Ничего! — холодно ответил Паркер. Все в недоумении уставились на него. Для них это было крайне неожиданно.— Паркер! — спросил Мак-Кей. — Ты не берешь свою долю? Почему?— Вас одиннадцать. Вы идете, работаете и возвращаетесь сюда, складываете все вместе и делите на одиннадцать равных частей.Удивленный Харли недоверчиво нахмурился:— Все, кроме тебя?— Совершенно точно!— Тогда не понимаю, зачем тебе все это? — спросил Фред Дюкасс.— Я хочу, чтобы вы потом поработали и на меня, — ответил Паркер. — Но это завтра, когда все операции будут закончены. Когда добыча, — надеюсь, хорошая! — уже будет лежать в ваших карманах!Харли с удовлетворением, будто получив разгадку тайны, которая его давно тревожила, спросил:— А какое дело, Паркер?Паркер встал, достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и положил поверх бумаг. Потом отступил, чтобы все смогли рассмотреть ее содержимое.Губы Харли судорожно скривились от отвращения.— Что это значит, Паркер?— Это палец моего друга, некоего Грофилда.— Алана Грофилда? — поинтересовался Дэн Викца.— Да, — коротко бросил Паркер.— Да-а, — протянул Фрэнк Элкин. — Я помню его. Он работал вместе с нами в Купер Каньон.— Верно, — подтвердил Викца. — Это тот малыш, который отхватил девушку. Телефонистку.— Я работал одно время с актером Грофилдом.— Это он, — сказал Дэн Викца.— Это отличный парень! — добавил Ральф Висс.— Да, отличный! — согласился с ним Далесиа.— Я его не знаю, — небрежно протянул Харли. Он принял несколько агрессивный вид и обежал присутствующих вопросительным взглядом: — Разве я знаю этого типа, ребята?Никто ему не ответил, а Мак-Кей заявил:— Я его знаю. Мы вместе работали как-то, хоть и неудачно. Это славный парень.— А что он сделал со своей телефонисткой? — спросил Дэн Викца.— Он женился на ней, — ответил Паркер. — У них театр в Индиане.— Любопытная история! — улыбаясь, проговорил Викца.— Я знаю Алана, — вновь повторил Мак-Кей. — Так что с ним случилось? Как он ухитрился потерять палец?— Два года назад мы с ним обтяпали здесь одно дело, — ответил Паркер.И он коротко передал им историю о спрятанных на Очарованном Острове деньгах, о Лозини, Буанаделла, Дюларе, Калезиане, о хитрости и подлости последнего, о его внезапном нападении у дома Буанаделла, о ранении Грофилда, и наконец, о муках Алана и жестокости Калезиана, пригрозившего и дальше посылать Паркеру каждый день по одному пальцу Грофилда.Когда Паркер закончил свой последний рассказ, Том Харли сказал:— Теперь я понял. Мы займемся «коробками» всех этих подонков!— Да, это так! — жестко ответил Паркер.— Что ж, мы им покажем, — сказал Фред Дюкасс. — И если они, эти подонки, откажутся отпустить Грофилда и вернуть вашу добычу, мы сотрем их всех в порошок!Ральф Висс сидел все это время молча в углу и, казалось, не обращал внимания на разговор своих товарищей, погруженный в какие-то свои размышления. Теперь и он вмешался.— Это не пройдет! — резко сказал он.— Я знаю, — спокойно ответил Паркер. — Это не совсем то, что я задумал.Дюкасс повернулся к Ральфу.— Почему не пройдет? Ведь они всегда предпочитают оставаться в тени. Они согласятся заплатить за свой покой.— Я знаю этих людей, — пояснил Висс. — Они не привыкли терять и ни за что не согласятся на это. Они истратят даже большую сумму денег, наймут охрану для своих домов и заведений и ищеек, чтобы выследить Паркера...— Отправляя ему по пальцу каждый день, — добавил Стен Деверс. — Очаровательно...— Тогда чего же ты хочешь, Паркер? — спросил Том Харли.— Я хотел только освободить Грофилда и получить мои деньги! А теперь мне нужна и шкура этих подонков!Том Харли прервал его жестом:— А потом?— Я подготовил места для ваших операций. Вы отхватите хороший куш, приличный куш! И это все без особых трудностей! Потом вы вернетесь сюда... Ну, скажем, часа в три-четыре утра.Большинство из них согласно кивнули.— Ясно. А потом?— Потом вы все пойдете со мной! Это будет уже моя игра! Мы, все двенадцать, нападем на дом Буанаделла и вынесем оттуда Грофилда. А если они спрятали его в другом месте, то мы узнаем — где, и отправимся туда за ним! Но мы прикончим их: Калезиана, Буанаделла, Дюлара.Настойчивость и железная непреклонность в тоне Паркера удивила их. Несколько секунд все молчали, потом Генди Мак-Кей сказал:— Это на тебя не похоже!«Что это значит?» — подумал Паркер, рассчитывавший на безусловную поддержку Генди.— Что на меня не похоже? — переспросил он.— Две вещи. Прежде всего то, что ты так стараешься ради кого-то другого: Грофилда, меня, безразлично кого. Все мы тут достаточно взрослые, чтобы каждый занимался своим делом, а не благотворительностью! И ты, и Грофилд. Такова наша работа. То, что случилось с Грофилдом, касается лишь его!..— Нет, если мне посылают его маленькими кусочками! — твердо возразил Паркер. — Если они его убьют, это одно дело. Если сдадут в полицию, отправят в тюрьму — тут он сам должен позаботиться о себе. Но эти мерзавцы своей низостью и подлостью привели меня в ярость!Генди развел руками в знак согласия.— Ну, это другое дело! — добавил он. — Это месть! Просто я знаю, что прежде в игре ты довольствовался картами, которые были у тебя на руках. А теперь вдруг ты хочешь уничтожить целую банду!Паркер встал. Ему долго приходилось сдерживаться. Он разложил всю ситуацию по пунктам и теперь начал нервничать:— Мне наплевать на то, похоже это на меня или нет! Эти подонки схватили меня за горло, я верчусь и так и сяк, но ничего пока не вышло... Разве это в моих правилах — покорно проглотить обиду и сбежать? Я хочу побрить этот проклятый город, взорвать его! И я не могу больше только болтать, я хочу действовать! Так ты входишь в игру, Генди, или нет? Я вам все объяснил, сказал, что надо мне и что получите вы. Теперь я хочу одного: да или нет?— А куда спешить, ей-богу! — воскликнул Том Харли. — У нас впереди еще целый час!— Достаточно, чтобы всхрапнуть, — сказал, вставая, Стен Деверс. — Я иду, Паркер! — Он повернулся к своему соседу, Дэну Викце: — А ты, Дэн?Викца не хотел, чтобы его торопили. Он, нахмурившись, взглянул на Деверса, потом на Паркера. Ему, откровенно говоря, хотелось отправить всех к черту! С досадой он резко пожал плечами:— Проклятье! Время от времени я люблю небольшую корриду.— Паркер! — воскликнул Харли. — Естественно, я с тобой! Ты это прекрасно знаешь!— Черт побери! Мы все идем! — сказал Мак-Кей. — Я хорошо знаю Алана Грофилда, он славный парень. Нельзя позволить разрезать его на кусочки.Майкл Карлоу до сих пор еще не открывал рта. Но тут он заговорил:— Этого Грофилда я не знаю, — заявил он, — и фактически всех присутствующих здесь вижу впервые. Но я хорошо знаю Паркера, поэтому я иду!Все одиннадцать согласились идти с Паркером. А тот еще раз поочередно посмотрел на их решительные лица. Никто не собирался отступать. Это была сила!Паркер, довольный, позволил себе немного расслабиться.— Отлично! — воскликнул он. — Скоро приступаем к операции. Глава 16 В дверь постучали. Калезиан посмотрел на Датча Буанаделла и увидел, что тот колеблется, подняв брови, словно дожидаясь, чтобы ему подсказали, разрешить ли стучавшему войти. Он сидел в собственном рабочем кабинете своего собственного дома, но разрешил Кале-зиану решать и распоряжаться самому, кого можно впускать, кого нет... Все это ясно показывало, какое место здесь занял Калезиан.С трудом сдерживая довольную улыбку, Калезиан молча кивнул, словно говоря: «Да, ты можешь разрешить войти!»— Входите! — крикнул Буанаделла.Вошел доктор Бенни. Он выглядел мрачным и сонным. Впрочем, это было его обычное выражение, за исключением особых случаев, когда он бывал испуган или возбужден.— Как он? — спросил Калезиан.— Дышит, — ответил врач. — Это все, что можно сказать...— А палец?Врач еще больше помрачнел.— Какой палец? — спросил он.— Вы должны были отрезать у него палец!Врач повернулся к Луису Буанаделла, и тот сказал:— Я просил его не делать этого.— Почему? — мрачно спросил Калезиан.— Врач уверяет, что это опасно. Он может умереть от шока во время ампутации. А мы даже не знаем, где Паркер, чтобы послать ему это.Умоляющий тон, которым говорил Буанаделла, заверил Калезиана, что это не бунт. В словах же его была правда: они не знали, ни где Паркер, ни как с ним связаться. И тогда Калезиан благосклонно позволил:— Ладно, согласен, оставим пока его в покое. Но, доктор, если у меня будут новости о Паркере, я хочу знать, где вас можно найти. Тогда вы галопом примчитесь сюда... вместе с вашей пилой!— К вашим услугам! — все так же мрачно ответил врач.— Но если это его убьет? — запротестовал Буанаделла.— Послезавтра он нам живым уже не нужен!— Я не желаю слушать подобные разговоры, — сказал доктор Бенни, сразу же заторопившись. — Я иду домой. Если понадоблюсь, позвоните, и я приду.Калезиан насмешливо улыбнулся:— Это так любезно с вашей стороны, доктор, посещать больных на дому.Бенни поклонился и закрыл за собой дверь.— Ты собираешься его убить, не так ли? — спросил Буанаделла.Думая, что тот говорит о враче, Калезиан нахмурил лоб:— Что? Зачем?— Ты все время повторяешь, что послезавтра живым он нам больше не нужен.— А, Грин! Но он и так почти мертв, верно? Без нашего лекаря он уже давно был бы на том свете.— Но он жив!— Если кто-нибудь будет ухаживать за ним. К тому же нам вовсе незачем его убивать. Достаточно вывезти его в машине за город и оставить на краю дороги, как поступили они с бедным Абаданди. Ведь Майкл Абаданди мертв, правда?— Многие умирают, — мрачно проговорил Датч Буанаделла. — А где может быть сейчас Фрэнк Фаран, давненько я его не видел.— Фрэнки, видимо, спрятался где-нибудь с бутылкой и бабой. Не беспокойся о нем.— Он должен был предупредить, — заперечил Буанаделла, разбирая бумаги на столе. — Он не мог скрыться, ничего не сказав.— Спокойнее! Ситуация в наших руках. Завтра пройдут выборы, и все закончится!— Мне хочется, чтобы уже была среда!Калезиан рассмеялся. Ему тоже очень хотелось, чтобы выборы уже прошли, и прошли успешно, но он не признавался в этом не только Буанаделла, но даже и себе!..Гаролд Калезиан с очень уверенным видом подошел к окну-двери, взглянул на освещенную лужайку, затем посмотрел на небо.В ярком свете прожекторов небо казалось темной, громадной пропастью.«Что таит в себе эта темнота?» — внезапно с тревогой подумал Калезиан. Глава 17 Было новолуние, но небо оставалось темным.Шоссе «Национальное, 210» было таким же невидимым, как и сосновые леса, которые оно пересекало.Без четверти одиннадцать по ней проехал Майкл Карлоу за рулем недавно украденного «меркурия-монтего». Рядом с ним сидел Стен Деверс, а Дэн Викца развалился на заднем сиденье.Десять минут спустя за ними последовал Ник Далесиа. Рядом с ним, на переднем сиденье «плимута», тоже угнанного недавно, сидели Том Харли и Генди Мак-Кей.Время от времени им навстречу, на юг проскальзывали машины, но обогнать не пришлось ни одной.В десяти километрах севернее Тэйлора в сиянии красного и желтого неонового света располагалось длинное строение бывшей фермы, переоборудованной под дансинг и ресторан. На краю дороги стоял столб с красочным плакатом, извещающим:«КЛУБ „РИВЬЕРА“ у Тони Флорио Посетите наш клуб!»Дела у Тони Флорио шли неплохо не только в понедельник вечером, но и, по существу, каждый вечер.Асфальтированная стоянка за зданием была заполнена более чем наполовину, когда в одиннадцать двадцать туда въехал «плимут» и остановился рядом с такой же машиной.В клубе Тони Флорио с неизменной улыбкой на губах встречал завсегдатаев, обмениваясь любезностями с постоянными клиентами.Бывший боксер-тяжеловес. Тони совершенно расплылся с тех пор, как покинул ринг, но сохранил по-прежнему ясный взгляд, энергичный кулак, веселый нрав и большую уверенность в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25