— Можно, если наверху нет охраны, — ото звался Хоук.
— Можно и с охраной, если ее убрать, — сказал я.
— Но убрать ее так, чтобы не всполошились те, кто дежурят внизу, — продолжил мою мысль Хоук.
— А можно приземлиться на вертолетной площадке, прямо у шахты, — сказал я.
— Если найдем пилота, готового пожертвовать своей головой.
— Обычно пилот жертвует рукой и ногой, не больше. Но, даже сев на площадку, мы окажемся всего лишь за оградой.
— Есть ли хотя бы один шанс из миллиона, — спросил я, — что Рассела обнаружат на склоне холма с перебитыми лодыжками?
Сюзан болезненно улыбнулась и покачала головой.
— Я не хочу шутить по этому поводу, — сказала она. — Хотя я понимаю, что ты просто стараешься разрядить атмосферу.
— Хорошо, — кивнул я. — Просто ты говоришь, что в случае, если меня, или Джерри, или нас обоих убьют, — все равно выигрывает Рассел.
День начал клониться к закату. В Буасе наступила осень. На самом деле она наступила во всем полушарии, но заметил я ее лишь в Буасе.
Солнечный свет красил алым верхние этажи городских приземистых зданий, а сами улицы находились в тени. Движения на дорогах вообще не наблюдалось. У меня появилось ощущение, что в Буасе его практически никогда нет.
— Похоже, впервые моя жизнь зависит от того, прав был Фрейд или не прав.
— А еще Софокл, — добавила Сюзан.
— И он тоже.
Глава 50
— Если люди в шахте зависят от наружных источников электроэнергии и воды, мы могли бы отрезать их от жизненных благ и таким образом выманить наружу, — сказал Хоук.
Мы yжинали в столовой «Айданы».
— Если сможем обнаружить, каким образом это сделать, — заметил я. — Но когда они появятся, вокруг Костигана будет столько охраны, что это не даст нам никакого преимущества.
— К тому же они будут знать, что мы пришли, — сказал Хоук.
Сюзан потихоньку поедала лосося под сладким миндалем. Хоук заказал «Сокол Блоссер Пино Нуар», я отпил глоточек и одобрительно кивнул головой.
— Орегон, — сказал Хоук. — Лучшее «Пино Нуар» делают в Орегоне.
— Кто бы мог подумать! — удивился я.
И налил немного вина в бокал Сюзан. Она улыбнулась мне.
— Вот еще что, — сказала она. — Ведь официально Костиганы не совершают ничего противозаконного. Они всегда могут — и наверняка так и поступят — вызвать полицию. Вы снова попадете в беду, и тогда уже вам вряд ли кто-нибудь поможет.
— Разумно также предположить, что Кости — ган, где бы ни находился, всегда может нажать на некоторые рычаги силовых структур, — сказал я.
— Ладно, — бросил Хоук. — Следовательно, мы не станем выкуривать его из норы. Значит, нужно войти внутрь.
— По крайней мере, он не ожидает, что мы на это решимся, — отметил я.
— Черт, — сказал Хоук, — я сам этого не ожидаю.
— Прорваться мы не сможем.
— Верно, — согласился Хоук. — Даже Восемьдесят вторая десантная не сможет туда прорваться.
— Остается хитрость, — сказал я. — Мы должны придумать, как проникнуть внутрь.
— Можно нарваться, — глубокомысленно заметил Хоук.
— А пока, — сказал я, — лучшее средство — побродить вокруг и как следует обдумать то, что мы увидим.
Сюзан оторвалась от лосося.
— Такова ваша основная стратегия? — спросила она. — Шнырять вокруг и наблюдать за тем, что делается?
— Правильно, так каждый может, — сказал я. — Но наше отличие в том, что, когда начинаем шнырять мы, нас очень тяжело напугать и отвадить.
Ее рука легко коснулась моей.
— Ты неисправим, — сказала она.
Мы съели какой-то десерт, выпили какой-то кофе, затем какой-то грушевой водки, а после ужина мы со Сюзан прошлись по центру Буасе. На Мэйн-стрит мы остановились у витрины книжного магазина и заглянули за стекло.
Через дорогу магазинчик с одеждой в стиле вестерн выставил напоказ коллекцию ковбойских высоких сапог, широкополых шляп и широких полотняных штанов. Ресторанчик возле самой гостиницы предлагал бифштексы, яичницу и свежие булочки. Рядом находился ломбард, где в заклад люди оставляли охотничьи ножи и дробовики. Все это было закрыто, и над маленьким городом, казалось, сомкнулось мрачное, залитое звездным светом пространство, распространившееся по темному безразличному небу.
— На Бостон совсем непохоже, — сказала Сюзан.
— Да, — отозвался я.
— Я раньше никогда не бывала на Западе, — сообщила она. — А ты?
— В каком-то смысле бывал. Я здесь родился.
— В Буасе?
— Нет, в соседнем штате. В местечке Лереми, штат Вайоминг.
— Не знала, — сказала Сюзан.
— Когда я был совсем ребенком, отец, с двумя моими дядьями и мной, переехал на восток.
— Твоя мать умерла, когда ты был еще совсем маленьким? — спросила Сюзан.
— Нет, — сказал я. — Она умерла... На самом деле она умерла, когда я еще не родился.
В свете уличного фонаря Сюзан внимательно разглядывала меня. Подняв брови.
— Произошел несчастный случай, — пояснил я, — на девятом месяце беременности. Умерла она в операционной, и врач сделал ей кесарево сечение.
— То есть, в каком-то смысле, у тебя никогда не было матери, — сказала Сюзан. — Рожден после ее смерти.
— Н-да. Не женщиной.
— А что за несчастный случай? — спросила Сюзан.
— Не знаю. Отец об этом никогда не рассказывал. Ни он, ни мои дядья.
— Насколько мне помнится, они не были братьями твоего отца, да?
— Да, — сказал я. — Братья матери. Отец так с матерью и познакомился. Они втроем держали столярную мастерскую.
— И твой отец больше не женился?
— Нет. Он вырастил меня вместе с дядьями.
— Он сейчас жив?
— Нет.
— А дядья?
— Нет.
— Ты о них никогда не рассказывал.
— Меня интересует только то, что произойдет в будущем, — сказал я.
— То, что произойдет в будущем, тесно связано с тем, что случилось в прошлом, — покачала головой Сюзан.
— Может быть. Только то, что произошло в прошлом, лежит вне сферы моего влияния.
— Но ты можешь изменить то, что сотворило с тобой прошлое, — сказала Сюзан.
— Да, — кивнул я. — Думаю, это возможно.
Мы снова вошли в гостиницу. Я придержал дверь и пропустил Сюзан. Мы отправились к номеру.
Хоук без рубашки лежал на кровати, почитывая местную газетенку. Когда мы вошли, он положил ее на грудь и улыбнулся.
— Ура-ура, — сказал он. — Позвонил Рассел и сказал, что протащит тебя в шахту.
Глава 51
— Он очень сложная натура, — сказала Сюзан. — И делает это, видимо, потому, что считает, что так хочется мне. Или думает, что я буду благодарна ему и вернусь. Или по известным ему одному причинам.
— Хочет, чтобы меня убили, — сказал я.
— Или отца. Или вас обоих.
— Или хочет убить меня собственными руками, — добавил я.
Сюзан опустила глаза:
— Может быть... нет. Этого я себе представить не могу. Он опасен. Жесток. Хотя со мной никогда... И все же... он этого не сделает. Нет.
— Поглядим, — сказал я.
Сюзан обвила меня руками и положила голову на грудь.
— Пора, — сказал я.
Она кивнула, не поднимая головы. А затем отступила.
Хоук протянул мне «триста пятьдесят седьмой» в наплечной кобуре и помог облачиться в сбрую.
Я приподнял правую штанину, и Хоук примотал изолентой к ноге охотничий нож. Я опустил штанину обратно. На моих ногах были серые «найковские» кроссовки, и я надел черную футболку.
Мягкую серо-черную штормовку я натянул поверх футболки и кобуры. Правительственную битку положил в правый карман джинсов. На куртке спереди был карман на молнии, в который я сунул пригоршню патронов. Я встал, сделал три шага по направлению к окну. Патроны зазвенели, как мелочь. Я покачал головой.
— Нет, — одновременно сказали мы с Хоуком.
Я вытащил патроны, и Хоук, пройдя в ванную, возвратился с пластырем. Я приподнял куртку и футболку, и Хоук прилепил дюжину патронов 357-го калибра мне на живот. Я оставил футболку навыпуск, чтобы доставать было легче, Снова прошелся по номеру. Тихо.
— В порядке, — сказал я. — Увидимся здесь, только позже.
— Мне бы не хотелось оставлять тебя одного, — произнесла Сюзан.
— Мне тоже. Но таковы его условия.
Сюзан кивнула. Я взглянул на Хоука.
— Если придется убить его, — сказал Хоук, — убей. Не позволяй себе умереть только потому, что ты ей что-то там обещал.
Я кивнул.
— Ведь она не хочет, чтобы ты погиб, — сказал Хоук.
Я хмыкнул.
— Не хочешь? — спросил Хоук у Сюзан.
Она покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Господи, нет, я... нет. Нет. Забудь об обещаниях. Делай все, лишь бы ты вернулся. — Она сидела на кровати, растирая виски руками. — Я хочу, чтобы ты вернулся.
Я глубоко вздохнул. Положил ладони ей на щеки, поднял ее лицо вверх и нежно поцеловал в губы. Она прижала мои ладони своими и продлила поцелуй. Затем мы оторвались друг от друга, я выпрямился и отошел. Ее взгляд скользнул за мной, но слова так и не прозвучали. Я взглянул на Хоука. Он кивнул — коротко. Я открыл дверь и вышел.
Рассел Костиган подобрал меня в свой «дженсен-хили» с опущенным верхом. На нем были надеты серебристая гоночная куртка и перчатки из стальной кожи, открытые с тыльных сторон ладоней. Еще — солнцезащитные очки «Порш».
Гриву разметало ветром, и я заметил, что он лысеет. Это мне понравилось.
— Волнуешься? — спросил он.
Я ничего не сказал.
— Недоумеваешь, зачем я это делаю?
— Нет.
Он ухмыльнулся. Волчья ухмылка, как у оскалившего зубы опасного хищника.
— Так я тебе и поверил, — сказал он.
Мы ехали из Буасе на север, но по другой дороге. Для опущенного верха в это время года было холодновато: ветер хлестал нещадно. Я смотрел на Костигана, чувствуя, как напрягаются по всей спине и в плечах мускулы. Ведя машину, Костиган мельком посматривал на меня. На меня, затем быстро на дорогу, затем снова на меня. Потом он медленно качнул головой.
— Угу, — сказал Рассел, — понимаю. Очень хорошо понимаю это чувство. Ты хочешь меня убить. Но не можешь. Ненавидишь до кончиков ногтей, но здесь замешана эта связь. Да? Эта особая связь.
Я беззвучно кивнул.
Рассел вел машину, положа одну руку на руль, а локоть второй — на дверцу. Но расслабленной позы не получилось. Он был весь составлен из острых углов и натянутых струн.
— Думаешь, меня можно убить? — спросил он. Взглянул на меня. Одними глазами, не поворачивая головы. — Думаешь, можно?
— Любой может убить любого, — сказал я.
Он кивнул:
— Что она обо мне говорила?
Я ничего не ответил. Он покачал головой:
— Правда. Некорректный вопрос. — И снова покачал головой. — Я забылся, — сказал он и побарабанил по дверце пальцами, словно в такт неслышной для меня музыке.
Мы молчали минут десять, а затем Рассел резко завернул влево, и, скрипя шинами, «хили» рванул по грязной дороге в долину. Нас подбрасывало и трясло, ехали, словно в телеге, примерно с милю. За пригорком Рассел остановился.
— Теперь пройдемся, — сказал он.
Вылез и направился в обход пригорка. День клонился к вечеру, низкое, светящее прямо в лицо солнце подсказало мне, что мы движемся на запад. В траве виднелись маленькие синенькие цветочки. Холмы волнами тянулись на запад, чем дальше, тем выше и выше, переходя в скалистые горы. Рассел носил ковбойские сапоги из змеиной кожи и из-за высоких каблуков слегка раскачивался на ходу из стороны в сторону. Благодаря сапогам он практически сравнялся со мной в росте.
Мы спустились с пригорка, за которым припарковались, поднялись на следующий и взглянули вниз. Долина и спуск в нее были усеяны здоровенными камнями, среди которых попадались заросли жесткого кустарника. Мы сошли в долину и стали подниматься на следующий холм.
Однако, не пройдя и пяти футов, остановились.
Рассел прислонился к выступу скалы, вытащил из кармана рубашки пачку «Лаки страйк» и прикурил одну сигарету от бутановой зажигалки — не от дешевки какой-нибудь, а от модели, инкрустированной золотом и обтянутой свиной кожей. А может быть, в среде богачей типа Рассела подобные штучки тоже считались дешевками и выкидывались сразу после употребления.
Он втянул в себя побольше дыма и медленно выпустил его сквозь губы тоненькой струйкой.
Среди пустоты ландшафта запах сигаретного дыма казался удивительно сильным.
— Откуда ты мог знать, что где-нибудь в засаде нас не поджидает десяток молодцов с оружием? — спросил Рассел.
— Я этого не знал.
— Но должен был об этом подумать, — указал Рассел.
— Она сказала, что ты не станешь этого делать.
— А если бы она ошиблась?
— Тогда, вполне возможно, твоим десятерым дружкам пришлось бы несладко.
Рассел снова по-волчьи ухмыльнулся.
— Когда мой старик отстраивал эту «Крепость», — сказал он, — то никому не доверял. Забраться в нее практически невозможно, но он не хотел зависеть от обстоятельств и потому сделал для себя потайной ход.
Он снова затянулся полной грудью. Сигарета была короткая, без фильтра. Он задержал дым в легких, а затем стал выпускать его, одновременно продолжая говорить:
— Для себя и своей семьи. Больше ни для кого. Для меня, жены и себя самого.
Он уронил сигарету на землю и растер ее носком правого сапога.
— Я собираюсь показать тебе этот ход.
— И?
— А затем встану в сторонке и посмотрю, что получится, — сказал он.
— Забава?
— Забава. Помоги отодвинуть этот камень.
Мы изо всей силы налегли на торчащий из травы валун. Сначала с неохотой, но потом неожиданно легко он поддался, и огромный пласт за нашими спинами скользнул в сторону. Рассел ухмыльнулся и поклонился мне, как метрдотель, приветствующий появление сиятельной особы.
Передо мной зиял темный проход.
— Вуаля, — сказал Рассел.
Я подошел к провалу.
— Спенсер, — окликнул Рассел.
Я развернулся и взглянул на него.
— Я любил ее с тех самых пор, как повстречал, — произнес он. — И все еще люблю.
— Я тоже, — сказал я. — Это и есть та самая связь между нами.
А затем вошел в темный туннель и услышал за спиной скрежет закрывающейся стены.
Глава 52
Там, где я стоял, было темнее, чем в животе у дракона, тишина давила на уши. Черт возьми, где же эти чертовы киловатты, когда они так нужны. Сейчас я бы с удовольствием поменял коечто из своего арсенала на фонарик, но, похоже, эта сделка никого не заинтересовала, и потому я принялся, держась за стену, медленно продвигаться вперед, аккуратно опуская ноги, как это делают люди, спускаясь по темной лестнице. Если мне таким образом придется преодолеть значительное расстояние, значит, в моем распоряжении куча времени, чтобы спланировать стратегию. Пока план был прост: двигаться в темноте до тех пор, пока что-нибудь не случится. Потом я реагирую на то, что случaeтся. Не Бог весть какой план, зато привычный. «Живи как живется», — подумал я.
Я осторожно двигался, медленно переставляя ноги. И все ждал, когда глаза привыкнут к темноте. Они, естественно, этого делать не собирались. Они приноровились бы к тусклому свету, но чернота есть чернота. Я вытянул левую руку вперед. До противоположной стены не достал.
Поднял ее вверх. Зато дотянулся до потолка.
Провел пальцами по потолку и стене. Угла не было. Туннель, видимо, был сделан в форме трубы. Стены на ощупь сильно смахивали на гофрированную сталь. Пол был плоским. Я присел и потрогaл его. Очевидно, бетон. Наверное, пробив трубу, ее залили бетоном, чтобы пол стал ровным. Я встал и двинулся дальше. Уверенность как класс отсутствовала. Не видя того, до чего дотрагиваюсь, я не мог доверять своим ощущениям. Я снова остановился и прислушался. Звук собственного дыхания — ничего больше. Принюхался. Никакого запаха. Нейтральная температура — ни холодно, ни жарко. Не ощущалось сырости, так же как и не чувствовалось сухости.
Я осторожно ощупывал место, куда ставлю ногу, поджидая момент, когда подо мной разверзнется бесконечный пролет и я ухну вниз, в бездонный океан пропасти. Правда, в Айдахо, наверное, не так много бездонных океанов, так же как и бесконечных пролетов. Если это тайный ход для семейки Костиганов, беспокоиться за его безопасность нечего. Я продолжал продвигаться вперед дюйм за дюймом. Не будучи уверенным, что это семейный костигановский выход. Но если это не он, тогда, черт побери, что же это? Выстроено на совесть. Не шахта же, в самом деле. В туннеле не было другого смысла, кроме как бежать по нему изнутри наружу. Или наоборот. Моя нога наткнулась на какой-то край. Я остановился, отпрянул. Лестница? Бесконечный пролет? Я решил, что, наверное, все-таки лестница. Опустился на пол, лег на живот и пополз вперед. Параноик, выстроивший эту крепость и сделавший в ней параноидальный потайной выход, мог так, же параноидально устроить здесь какую-нибудь идиотскую ловушку. Я протянул вперед руки и принялся шарить внизу. Ступенька. Я потянулся еще дальше. Следующая ступенька. Я встал, придерживаясь за стенку, и сделал шаг вперед. Под рукой появились перила. Я вцепился в них. Перила. Жизнь прекрасна. Вцепился обеими руками, и сделал очередной шаг. И еще шаг. Господи, радость-то какая. Но любая радость относительна. Сейчас перила доставляли мне больше радости, чем секс, и почти столько же, сколько приносит любовь. Я спустился на третью, а затем и на четвертую ступеньку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25