Японец уже убедился, что американец проявляет именно те чувства, которые он от него ожидал. — Прошу тебя, Крис, не вини меня в случившемся, — продолжил Нагумо, явно сдерживая собственные чувства. — Но такое бывает. Я не имею к этому никакого отношения. Никто не спрашивал моего мнения. Ты знаешь, каким был бы мой ответ, какой бы совет дал я. — Нагумо говорил правду, и Кук понимал это.— Господи, Сейджи, что же теперь делать? — Этот вопрос прозвучал как проявление дружбы, поиски поддержки, что было нетрудно предсказать. Нагумо, как и рассчитывал, тут же воспользовался этим.— Нам нужно сохранять спокойствие и удерживать происходящее в определённых рамках. Я не хочу, чтобы мою страну снова уничтожили. Мы должны остановить это и сделать все как можно быстрее. — Это являлось целью его страны и потому его собственной. — В мире не должно быть места для такой… такой мерзости. В моей стране есть и более рассудительные головы. Гото — дурак. Вот видишь, — Нагумо развёл руками, — вот я и высказал тебе свою точку зрения. Он действительно дурак. Неужели мы позволим, чтобы наши страны уничтожили друг друга из-за дураков? Как по-другому можно назвать действия вашего Конгресса, поведение этого маньяка Трента с его законом о реформе торговли? Посмотри, к чему привели эти его реформы! — Нагумо no-настоящему вошёл в роль. Умеющий скрывать свои чувства подобно большинству дипломатов, он обнаружил у себя актёрский талант, который проявился особенно ярко, поскольку Нагумо искренне верил в то, что сейчас говорил. Он поднял голову — у него в глазах стояли слезы. — Крис, если такие люди, как мы с тобой, не возьмутся за решение проблемы — мой Бог, что будет тогда? Пропадёт труд нескольких поколений, обе страны — твоя и моя — понесут огромный урон, погибнут люди, наступит конец прогрессу — и все это почему? Только потому, что дураки в наших странах не сумели урегулировать торговые проблемы? Кристофер, ты должен помочь мне положить этому конец. Должен!Кристофер Кук, пусть и предатель, продавший за деньги интересы своей страны, оставался тем не менее дипломатом, а профессиональный долг дипломатов заключается в том, чтобы не допустить войны. Ему нужно было принять решение, и он его принял.— Но что ты собираешься делать?— Крис, ты ведь знаешь, что моё влияние выходит далеко за пределы той должности, которую я занимаю, — напомнил Нагумо. — Иначе как бы я мог оказывать тебе услуги, цементирующие нашу дружбу?Кук кивнул. Он догадывался об этом.— В Токио у меня влиятельные друзья и связи. Но мне нужно время. Мне нужны гибкие условия при переговорах. Если мне предоставят такие возможности, я сумею смягчить нашу позицию, опереться на политических противников Гото и выработать какое-то взаимоприемлемое решение проблемы. Нам придётся упрятать этого безумца в сумасшедший дом — там ему самое место. Такой маньяк может уничтожить мою страну, Крис! Ради всего святого, ты должен помочь мне остановить его. — Эта фраза прозвучала как крик души.— Но что я могу сделать, Сейджи, чёрт возьми? Я всего лишь заместитель помощника госсекретаря, понимаешь? Самый рядовой краснокожий, и надо мной множество вождей.— Ты один из тех немногих в Государственном департаменте, кто понимает нас. К тебе обратятся за советом. — Нагумо решил, что следует добавить немного лести. И Кук кивнул.— Пожалуй. Может быть, у них хватит сообразительности, — добавил он. — Мы знакомы со Скоттом Адлером. Он советуется со мной.— Если ты сообщишь мне, чего хочет ваш Госдепартамент, я передам эту информацию в Токио. Чуточку везения, и мои союзники в Министерстве иностранных дел раньше других успеют выдвинуть встречное предложение. В таком случае ваши идеи могут показаться нашими и мы с большей лёгкостью пойдём вам навстречу. — Такое поведение называлось дзюдо и заключалось главным образом в том, что сила и натиск противника использовались против него самого. Нагумо считал, что очень умело прибегнул сейчас к этому древнему японскому искусству, придумав подобный гамбит. Тщеславию Кука должна понравиться мысль, что таким образом он сможет манипулировать теми, в чьих руках находится внешняя политика Соединённых Штатов.Гримаса недоверия снова появилась на лице Кука.— Но если мы ведём войну с Японией, то — каким образом…— Гото всё-таки не законченный безумец. Наши страны сохранят свои представительства в качестве каналов связи. Мы предложим вернуть Америке Марианские острова. Сомневаюсь, что такое предложение будет совершенно искренним, но оно будет выдвинуто в качестве жеста доброй воли. Видишь, — покачал головой Сейджи, — вот я и предал свою страну. — Он не добавил, что эта фраза была обдумана заранее.— Какое предложение будет приемлемо для Японии как последнее, дальше которого она откажется отступать?— Тебя интересует моё мнение? Полная независимость северной части Марианских островов и отмена их статуса, как подмандатных территорий США. В любом случае они окажутся в сфере нашего влияния по чисто географическим и экономическим причинам. Мне это представляется разумным компромиссом. Почти вся земля на этих островах куплена японцами, — напомнил он гостю. — Я, правда, не совсем уверен, что именно таким будет окончательное предложение, но, кажется, догадываюсь.— Как относительно Гуама?— Он остаётся во владении США при условии демилитаризации. И здесь я не могу быть уверенным, но у меня есть основания предполагать, что такой будет позиция моей страны. Для полного решения всех вопросов понадобится время, но в этом случае мы остановим военные действия, прежде чем они зайдут слишком далеко.— Что, если нам не удастся достичь соглашения?— Тогда погибнут многие. Мы с тобой дипломаты, Крис. Наша задача заключается в том, чтобы не допустить этого. — И новое напоминание: — Если ты сможешь помочь мне, просто сообщив о сути американских предложений, чтобы предоставить нам возможность пойти на компромисс, мы с тобой сможем положить конец войне, Крис. Прошу тебя, помоги мне.— Я не хочу брать деньги за это, Сейджи, — последовал ответ Кука.Поразительно. Оказывается, у этого человека всё-таки есть моральные принципы. Как хорошо, что ему не хватает проницательности. * * * В соответствии с договорённостью посол Японии подъехал ко входу в Восточное крыло. Швейцар распахнул ворота перед длинным «лексус-стретчем», морской пехотинец отдал честь, поскольку ему никто не давал иного распоряжения. Посол вошёл в здание в одиночку, без телохранителя, миновал металлодетекторы, затем повернул по длинному коридору на запад, мимо личного кинозала президента. Стены украшали портреты прежних президентов, по сторонам возвышались скульптуры Фредерика Ремингтона и другие раритеты, напоминающие об истории заселения Америки. Сама длина коридора должна была вселять в посетителя представление о размерах этой страны. Три агента Секретной службы проводили посла на государственный этаж Белого дома, который был хорошо ему знаком, затем дальше на запад в крыло, из которого и велось управление Соединёнными Штатами. Взгляды агентов не казались враждебными, они были сдержанными и нейтральными, но все это резко отличалось от сердечного приёма, обычно оказываемого ему в этом здании. Наконец, не случайно и приём был назначен в зале Рузвельта. Там находились золотая медаль и диплом Нобелевского лауреата, вручённые Теодору за его роль посредника в переговорах, положивших конец русско-японской войне.Если процедура приезда в Белый дом была рассчитана на то, чтобы внушить ему благоговейный страх, подумал посол, то её заключительный этап привёл к обратному. Американцам свойственны такие глупые мелодраматические жесты. Зал Индейских договоров в соседнем здании Экзекьютив-билдинг был предназначен для того, чтобы приводить в трепет дикарей, а этот зал напоминал послу о первой крупной войне, которая вознесла его страну до уровня великих держав после победы над другим членом этого эксклюзивного клуба, царской Россией, страной совсем не такой великой, как казалось на первый взгляд, пронизанной коррупцией, раздираемой внутренними разногласиями и конфликтами, склонной к хвастовству и ничем не подкреплённым угрозам. В точности как Америка, подумал посол. В данную минуту он нуждался в столь ободряющих мыслях, потому что у него дрожали колени. Президент Дарлинг уже стоял, и посол пожал протянутую руку.— Господин посол, вы знакомы со всеми присутствующими здесь. Прошу садиться.— Спасибо, господин президент. Я весьма благодарен вам за то, что вы согласились принять меня без заблаговременной просьбы с моей стороны по вопросу, не терпящему отлагательства. — Он обвёл взглядом находящихся в зале, кивая каждому, пока Дарлинг обходил стол, направляясь к своему креслу на противоположной стороне. Бретт Хансон, государственный секретарь; Арнолд ван Дамм, глава администрации Белого дома; Джон Райан, советник по национальной безопасности. Посол знал, что министр обороны тоже находится в здании, но отсутствует на встрече. Интересно. Посол находился в Вашингтоне много лет и хорошо понимал американцев. Лица сидящих напротив отражали сдерживаемый гнев; хотя президент, подобно агентам Секретной службы, стоящим у дверей, умело скрывал свои эмоции, у него был жёсткий взгляд солдата. Лицо Хансона выражало даже не гнев, нет — скорее это было негодование. По-видимому, ему и в голову не приходило, что у кого-то возникнет столь глупая мысль, как угрожать его стране, — он походил на испорченного ребёнка, недовольного тем, что провалился на экзамене у справедливого и беспристрастного учителя, Ван Дамм — политик, потому он смотрел на посла, как на варвара — маленького занятного человечка. Райан скрывал свои чувства лучше других, хотя гнев ощущался и у него — не в пристальном взгляде его голубых кошачьих глаз, а в манере поведения, даже в том, как он держал ручку. Послу никогда не приходилось иметь дело с Райаном, даже встречаться с ним, за исключением нескольких официальных банкетов. Не знали его и сотрудники посольства. Несмотря на то что прошлое Райана было хорошо известно знатокам вашингтонского света, его считали специалистом по Европе, далёким от проблем Японии. Это хорошо, подумал посол. Знай Райан Японию получше, он мог бы стать опасным противником.— Господин посол, — начал Хансон. — Вы обратились с просьбой об этой встрече. — Начинайте, прошу вас.Райан выслушал вступительное заявление посла Японии без особого внимания. Оно было длинным, подготовленным заранее и легко предсказуемым, ничем не отличалось от заявлений любой другой страны при подобных обстоятельствах, разве что было немного оживлено упоминанием о национальных особенностях. В случившемся нет вины японцев; их принудили к этому, загнали в угол, с ними обращались как с вассалами — и все это после многих лет тесного и взаимовыгодного сотрудничества, после столь длительного периода дружеских отношений. Они тоже сожалеют о случившемся, и тому подобное. Это было всего лишь дипломатическое многословие, и Джек принялся разглядывать посла, пока слух отфильтровывал монотонное жужжание его голоса.Поведение говорящего представлялось более интересным. В дружественной обстановке дипломаты склонны изъясняться цветисто и выразительно, а во враждебной — монотонно и однообразно, словно стесняясь произносить то, что им приказано передать. Но не в данном случае.Посол Японии говорил уверенно и убеждённо, что указывало на гордость за свою страну и её действия. Джек вспомнил, что даже германский посол, приехавший сообщить Молотову о вторжении гитлеровских войск в Россию, делал это с печалью в голосе.Что касается президента, то он, заметил Райан, выслушал заявление посла молча и с бесстрастным выражением, дав возможность Арни демонстрировать гнев, а Хансону — шок. Молодец.— Господин посол, война с Соединёнными Штатами — вопрос крайне серьёзный, — произнёс государственный секретарь, когда вступительное заявление подошло к концу.Эти слова не произвели впечатления на посла. Он даже не дрогнул.— Война начнётся лишь в том случае, если вы этого захотите, — сказал он. — У нас нет ни малейшего желания уничтожить вашу страну, но нам необходимо соблюдать интересы собственной безопасности. — Далее он изложил японскую точку зрения на оккупацию Марианских островов. Раньше они принадлежали Японии и теперь вернулись обратно к ней. Его страна имеет право на оборонительный периметр вокруг метрополии, вот и все, закончил посол.— Вам известно, — напомнил Хэнсон, — что мы в состоянии уничтожить вашу страну?Кивок.— Да, конечно. Мы хорошо помним, как вы сбросили атомные бомбы на японские города.Райан широко открыл глаза от неожиданности. «Ядерное оружие?» — написал он на странице блокнота.— Но ведь вы не закончили свою аргументацию, — вступил в разговор Дарлинг.— Господин президент, моя страна тоже обладает ядерным оружием.— И средствами доставки? — презрительно фыркнул Арни. Райан мысленно поблагодарил его за вовремя заданный вопрос. Существуют моменты, когда даже ослы могут приносить пользу.— Моя страна располагает несколькими межконтинентальными баллистическими ракетами с ядерными боеголовками. Ваши инженеры побывали на заводе, где собирали эти ракеты. Если хотите, можете проверить это в НАСА. — Посол сухо и по-деловому прочитал имена и дни, когда американцы присутствовали при сборке и запуске ракет, обратив внимание на то, что Райан записывает информацию, как и полагается хорошему чиновнику. В зале наступила такая тишина, что было слышно, как скрипит перо Джека. Ещё интереснее было смотреть на лица остальных присутствующих.— Вы нам угрожаете? — негромко спросил Дарлинг. Посол посмотрел ему прямо в глаза.— Нет, господин президент. Это простая констатация факта. Повторяю ещё раз, что война начнётся лишь в том случае, если вы пожелаете этого. Да, мы знаем, что вы можете уничтожить нас, а мы вас — нет, хотя в состоянии причинить вам колоссальный ущерб. Из-за чего, господин президент? Из-за нескольких маленьких островов, исторически всегда принадлежавших Японии? На протяжении ряда последних лет они и так были японскими во всех отношениях, кроме формальной принадлежности.— А люди, которые погибли от ваших рук? — спросил ван Дамм.— Поверьте, я, искренне сожалею об этом. Разумеется, мы выплатим компенсацию семьям погибших. Я надеюсь, мы сможем урегулировать наши проблемы. Мы не будем нарушать деятельность вашего посольства и его персонала при условии, что вы будете относиться к нашим дипломатам так же. Это позволит сохранить каналы связи между нашими странами. Неужели так трудно, — произнёс он, — рассматривать нас как равных? Почему вам хочется причинить нам ущерб, унизить нас? Во время авиакатастрофы несколько лет назад, вызванной просчётом американских инженеров в компании «Боинг», погибло больше японских граждан, чем американцев в результате этого прискорбного столкновения в Тихом океане. Разве мы тогда угрожали вам? Разве пытались подорвать национальную экономику вашей страны, лишить её всякой надежды на выживание? Нет, мы даже не думали об этом. Наступило время, когда моя страна займёт своё место, заслуженно ей принадлежащее в мире. Вы покинули западную часть Тихого океана. Теперь нам придётся заняться обороной наших рубежей. Кто может гарантировать, что вы, подорвав нашу экономическую мощь, не будете затем стремиться к физическому уничтожению нашей страны?— Мы никогда не сделаем этого! — возразил Хансон.— Слова, слова, господин государственный секретарь. Вы уже однажды поступили таким образом и, как только что напомнили сами, сохраняете достаточно сил для достижения такой цели.— Не мы начали ту войну, — возразил ван Дамм.— Вот как? — поднял брови посол. — Лишив Японию нефти, организовав торговую блокаду, вы поставили нас на грань катастрофы, и это стало причиной войны. Всего лишь месяц назад вы привели нашу экономику в состояние хаоса и надеетесь, что мы безмолвно, без сопротивления согласимся с гибелью, даже не подумав о том, чтобы защитить себя? Нет, теперь мы обладаем ядерной мощью, — продолжил посол. — Настало время обращаться с нами, как с равными. Моё правительство считает конфликт исчерпанным. Мы не собираемся предпринимать дальнейших действий против американцев. Ваши граждане будут приняты у нас как желанные гости. Мы внесём изменения в правила торговли, чтобы они не противоречили американскому законодательству. Все случившееся можно представить вашей общественности как инцидент, достойный сожаления. Статус Марианских островов будет урегулирован в процессе переговоров. Мы готовы пойти на компромисс, принимающий во внимание интересы обеих сторон. Такова позиция моего правительства. — С этими словами посол открыл портфель и достал памятную записку, как это требовалось по дипломатическому протоколу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140