Он быстро отстегнул парашютные ремни, включил спасательный радиомаяк и вытащил револьвер, затем увидел парашют Эйсли, опускающийся на деревья, и побежал к нему.
— Долбанные деревья! — выругался Эйсли. Он висел на парашюте, запутавшемся в кроне дерева. Он взобрался наверх и перерезал стропы. Майор упал на землю. По лицу его текла кровь.
С севера донесся грохот взрывов.
— Ага, их достали! — ликующе произнес полковник.
— Да, но кто достал нас? — спросил Эйсли. — Я повредил спину.
— Ты сможешь идти. Дон?
— Конечно, черт побери!
Стендаль, Германская Демократическая Республика
После рассредоточения запасов горючего по небольшим складам налеты авиации НАТО на них почти полностью прекратились. Результатом стало чувство безопасности, продолжавшееся почти месяц. Налеты на склады с боеприпасами и танковые колонны наносили серьезный ущерб, но пополнить и то и другое было нетрудно. А вот с горючим дело обстояло намного хуже.
— Товарищ генерал, авиация НАТО изменила тактику своих налетов.
Алексеев повернулся от огромной карты фронта к офицеру разведки ВВС. Через пять минут пришел начальник службы тыла.
— Насколько серьезной является ситуация? — спросил генерал.
— В общей сложности мы потеряли примерно десять процентов запасов горючего в прифронтовой полосе. В районе Альфельда — больше тридцати.
И тут же зазвонил телефон. Алексеева вызывал генерал, чьи войска должны были атаковать Альфельд через пять часов.
— У меня уничтожены запасы горючего! Авиация противника разгромила колонну машин-заправщиков в двадцати километрах отсюда.
— Вы в состоянии начать наступление с теми запасами, которые имеются в вашем распоряжении? — спросил Алексеев.
— Да, но теперь я лишен свободы маневрирования!
— Начинайте наступление с тем, что у вас есть.
— Но…
— Четыре советские дивизии погибнут, если вы не придете им на помощь. Начинайте наступление точно по плану! — Алексеев положил трубку. У Берегового тоже не хватало горючего. Заправленному танку хватает запаса топлива, чтобы проехать по прямой триста километров, но танки почти никогда не двигаются по прямой, и, несмотря на приказы, экипажи не выключают двигатели во время остановки. Их можно понять — время, необходимое для пуска дизелей, решает вопрос жизни и смерти в случае внезапного налета вражеской авиации. Береговому пришлось передать все запасы горючего своим танкам, направляющимся на восток, чтобы они могли нанести удар по Альфельду одновременно с танками дивизий резерва, двигавшимися на запад. Две дивизии на левом берегу Везера фактически лишились возможности передвигаться. Начиная наступление, Алексеев полагался на то, что сумеет восстановить коммуникации и снабдить фронт всем необходимым. Он приказал начальнику тыла доставить горючее к передовой. Если наступление окажется успешным, горючего потребуется еще больше.
Москва. РСФСР
Переход от войны к миру, от постоянной угрозы смерти к безопасности казался просто невероятным — всего два часа полета на реактивном самолете. Шофер отца, Виталий, встретил Сергетова на военном аэродроме и сразу отвез на служебную дачу министра, расположенную в березовой роще недалеко от Москвы. Майор вошел в гостиную и увидел вместе с отцом незнакомца.
— Значит, это и есть знаменитый Иван Михайлович Сергетов, майор Советской Армии?
— Извините, не припомню, чтобы мы встречались.
— Познакомься, Ваня, это Борис Косов.
Лицо молодого офицера осталось почти бесстрастным, когда его представили председателю КГБ. Иван откинулся на спинку кресла и посмотрел на человека, по приказу которого был произведен взрыв в Кремле — после того как он распорядился привезти туда детей. Сейчас было два часа утра. Сотрудники КГБ, преданные своему председателю — по-видимому преданные, поправил себя министр — окружили дачу и охраняли ее, следя за тем, чтобы эта встреча осталась втайне.
— Иван Михайлович, — искренним тоном обратился к майору Косов, — как вы оцениваете обстановку на фронте?
Молодой офицер подавил желание посмотреть на отца и взглядом спросить у него совета.
— Успех или поражение — и то и другое сейчас висит на волоске. Прошу только иметь в виду, что я — всего лишь младший офицер и у меня недостаточно знаний для точной оценки ситуации. Однако, насколько я понимаю, исход войны может склониться в любую сторону. У НАТО недостаточно людских резервов, но внезапно они получили значительные подкрепления и новые ресурсы.
— Которых хватит на пару недель боевых действий.
— Возможно, даже меньше, — заметил Сергетов. — Мы поняли на передовой, что горючее и боеприпасы расходуются намного быстрее, чем предполагается. Создается впечатление, будто они исчезают сами по себе. Вот почему наши друзья из военно-морского флота должны продолжать нападения на американские конвои.
— Наши возможности в этой области резко сократились, — произнес Косов. — Я не предполагал…, короче говоря, флот потерпел поражение. Исландия скоро окажется в руках НАТО.
— Но Бухарин утверждал совсем другое! — возразил старший Сергетов.
— Он умолчал также и о том, что морская авиация дальнего действия, входящая в состав Северного флота, почти полностью уничтожена, но дело обстоит именно так. Этот кретин считает, что сумеет скрыть что-то от меня! Сейчас у американцев в Исландии целая дивизия, которая обеспечена мощной поддержкой их флота. Если только нашим подводным лодкам не удастся уничтожить американские военные корабли, находящиеся там, — причем имейте в виду, что пока они занимаются этим, им не до конвоев, — Исландия падет меньше чем за неделю. Это положит конец стратегии флота, направленной на изоляцию Европы от Америки. А если войска НАТО будут непрерывно снабжаться всем необходимым, что тогда?
Иван Сергетов нервно шевельнулся в кресле. Ему стало ясным направление разговора.
— Тогда, скорее всего, мы потерпим поражение.
— Скорее всего? — проворчал Косов. — Да мы просто обречены! Мы проиграем войну с
НАТО, у нас останется лишь часть энергетических ресурсов, а наши вооруженные силы превратятся в жалкую тень мощной армии недавнего прошлого. И какие меры примет Политбюро?
— А вдруг наступление на Альфельд окажется успешным? — спросил майор с надеждой в голосе. Члены Политбюро даже не обратили на него внимания.
— Как продвигаются секретные переговоры в Индии? — спросил министр.
— Ага, вы тоже заметили, как ловко уходил от обсуждения этой темы министр иностранных дел? — злорадно усмехнулся Косов. Он был прямо-таки прирожденным заговорщиком. — Немцы не изменили своих позиций ни на йоту. В лучшем случае они пытались обезопасить себя на случай поражения НАТО, но, скорее всего, это был ловкий маневр с самого начала. Мы не уверены в подлинных причинах. — Председатель КГБ отпил минеральной воды из стоящего перед ним стакана. — Через восемь часов состоится заседание Политбюро. Меня там не будет. У меня, по-видимому, случится сердечный приступ.
— Значит, сообщение сделает Ларионов?
— Да, — усмехнулся Косов. — Бедный Иосиф. Он попал в ловушку, когда представил Политбюро наш наиболее оптимистический вариант оценки ситуации. Он сообщит, что события развиваются не в соответствии с планом, но все-таки в нашу пользу. Он скажет, что происходящее сейчас наступление войск НАТО — это последняя отчаянная попытка помешать нашему решающему броску на Альфельд и что переговоры с немцами все еще развиваются многообещающе. Мне хотелось бы предостеречь вас, майор, что в штабе генерала Алексеева находится один из людей Ларионова. Мне известно его имя, но я не получаю присылаемых им донесений. По-видимому, предыдущего главнокомандующего арестовали на основании его донесений, и затем командование Западным театром военных действий перешло к вашему генералу.
— Какова судьба бывшего главнокомандующего? — спросил молодой офицер.
— Это не должно интересовать вас, — холодно заметил Косов. За последние тридцать шесть часов было арестовано семь высших военачальников. Все находились сейчас в Лефортовской тюрьме, и Косов не смог бы никак повлиять на их судьбу, даже если бы захотел.
— Отец, мне необходима информация о ситуации с горючим.
— Государственные запасы страны сократились до минимума недельный запас горючего либо находится у вас в тылу, либо в пути. Примерно еще на неделю горючего для войск в Германии плюс недельный запас для армий, готовящихся к броску в район Персидского залива. Это все.
— Так что, Иван Михайлович, передайте своему генералу, что он должен одержать окончательную победу в течение двух недель. Если он потерпит неудачу, с ним все кончено. Ларионов обвинит армию в собственных ошибках, допущенных при оценке ситуации. Между прочим, молодой человек, ваша жизнь тоже окажется в опасности.
— Кто из наших офицеров доносит в КГБ?
— Начальник оперативного управления фронта. Его завербовали несколько лет назад, но офицер КГБ, с которым он связан, принадлежит к фракции Ларионова. Мне неизвестно содержание его донесений.
— Генерал Алексеев, строго говоря, нарушает приказы Ставки, перебрасывая дивизию с Везера на восток для наступления на Альфельд. Вам это известно?
— В таком случае его жизнь уже в опасности, и я ничем не могу ему помочь, — заметил Косов. Не могу помочь, не привлекая к себе излишнего внимания, подумал председатель КГБ.
— Ваня, возвращайся обратно. Товарищу Косову и мне нужно кое-что обсудить. — Сергетов обнял сына и проводил его к выходу. Он смотрел вслед исчезающим вдали красным огонькам автомобиля, затем вернулся в дом.
— Мне совсем не нравится, что моего сына втягивают в эти дела!
— А кому еще мы можем доверять, Михаил Эдуардович? Наша страна на краю гибели, партийное руководство сошло с ума, и даже я не могу полностью контролировать КГБ! Неужели вы не видите: война проиграна! Нужно спасти все, что можно.
— Но наши войска по-прежнему находятся на вражеской территории…
— Вчерашний день не имеет значения, так же как сегодняшний. Нужно смотреть в будущее, думать о том, что случится через неделю. Как поступит наш министр обороны, когда даже ему станет ясно, что война проиграна? Вы подумали об этом? Когда отчаявшиеся люди начинают понимать, что потерпели поражение, и у этих отчаявшихся людей есть ядерное оружие, что тогда?
Действительно, что тогда? — подумал Сергетов. Он задумался еще над двумя вопросами. Как мне — нам? — нужно поступить? Потом он посмотрел на Косова и задал себе второй вопрос.
Альфельд, Федеративная Республика Германия
Русские реагировали что-то слишком медленно, с удивлением увидел Макколл. В течение ночи были произведены воздушные налеты и жестокие артобстрелы, но ожидаемое наступление так и не началось. Для русских это было грубейшей ошибкой. Союзные войска получили боеприпасы и впервые за несколько недель у них оказались полные боекомплекты. Но еще лучше было то, что целая немецкая бригада бронетанковых войск пришла на помощь изрядно потрепанному Одиннадцатому бронетанковому полку, а Макколл научился уважать эти немецкие войска в не меньшей степени, чем привык полагаться на композитную броню своего танка. Оборонительные позиции союзных войск развернулись в глубину на восток и на запад. Бронетанковые войска, продвигающиеся с севера, получили теперь возможность своими дальнобойными орудиями оказывать огневую поддержку силам, обороняющим Альфельд. Саперы восстановили русские мосты через Лейне, и Макколл приготовился перебросить свои танки на восточный берег для усиления механизированных подразделений, защищающих груды развалин, еще недавно бывших Альфельдом.
Как странно переправляться по русскому понтонному мосту, но еще более странно двигаться на восток, подумал Макколл. Механик-водитель нервничал, ведя огромный танк по узкому, на первый взгляд, ненадежному сооружению со скоростью пять миль в час. Переправившись на другой берег, танки повернули на север вдоль реки, обходя город. Шел легкий дождь, стоял туман, над головой нависали облака — типичная европейская летняя погода, при которой видимость уменьшалась до тысячи ярдов. Их встретили солдаты, направившие танки к выбранным для них оборонительным позициям. На этот раз советские саперы пришли им на помощь. Постоянно расчищая дороги от развалин, они оставили американцам аккуратные кучи кирпичных обломков высотой до двух метров, почти точно соответствующие по высоте защитным сооружениям, за которыми можно было скрыть танки. Лейтенант выбрался из своей машины, чтобы проверить дислокацию остальных танков взвода, затем пошел посовещаться с командиром пехотной роты, поддержку которой ему предстояло обеспечить. В этом секторе на окраине Альфельда окопались два батальона пехоты, поддерживаемых танковой ротой. Макколл слышал над головой свист проносящихся артиллерийских снарядов нового типа, разбрасывающих мины на окутанном туманом поле боя перед оборонительными позициями союзников. Свист прекратился, когда лейтенант забрался внутрь своего танка. Наступление началось.
Стендаль, Германская Демократическая Республика
— Им потребовалось слишком много времени, чтобы перейти в наступление, — проворчал Алексеев, обращаясь к начальнику своего оперативного управления.
— Там все-таки три дивизии, и теперь они двигаются вперед.
— Но какие подкрепления прибыли к нам?
Начальник оперативного управления предостерегал Алексеева от попыток координировать наступление на двух направлениях, однако генерал решил придерживаться плана. Кадровая дивизия Берегового, переброшенная с севера, уже заняла исходную позицию для атаки с запада, тогда как три резервные дивизии третьей очереди готовились к наступлению с востока. У обычных танковых дивизий нет артиллерии — они передвигаются слишком быстро, чтобы артиллерия успевала сопровождать их, — но триста танков и шестьсот боевых машин пехоты представляли собой мощную ударную силу, считал генерал…, вот только кто им противостоит и сколько боевых машин повреждено или уничтожено воздушными налетами за время подхода к передовой?
Появился Сергетов. Его мундир кадрового офицера выглядел помятым после бессонной ночи.
— Как Москва? — спросил Алексеев.
— Там темно, товарищ генерал. Наступление развивается успешно?
— Только начинается.
— Вот как? — Отсрочка удивила майора. Он внимательно посмотрел на начальника оперативного управления, склонившегося над картой и с неудовольствием рассматривавшего дислокацию войск перед началом атаки. Штабные офицеры готовились наносить на карту развитие наступления.
— У меня донесение из Ставки, товарищ генерал. — Сергетов вручил Алексееву официально выглядящий бланк. Алексеев взглянул на него — и замер. Его пальцы стиснули лист бумаги. Генерал старался овладеть собой.
— Зайдите ко мне в кабинет. — Алексеев не произнес ни слова, пока за ними не закрылась дверь. — Вы уверены в этом?
— Мне сказал сам председатель КГБ Косов.
Генерал сел на край стола, чиркнул спичку и поджег листок бумаги, глядя на то, как пламя подбегает к самым его пальцам. Лишь после этого он бросил пепел в корзину для мусора.
— Проклятый хорек! Стукач! — Подумать только, осведомитель КГБ в штабе фронта! — Какие еще новости, Иван Михайлович?
Сергетов выложил полученные им сведения. Наступило молчание. Генерал мысленно рассчитывал потребности в горючем, сравнивая их с запасами, имеющимися в его распоряжении.
— Если сегодняшнее наступление окажется неудачным…, мы… — он отвернулся, не решаясь, не в силах произнести эти слова. Всю жизнь меня учили одерживать победы! Алексеев вспомнил, как он узнал о предстоящей войне с НАТО. Я ведь сказал им, что нужно немедленно нанести удар, что нам следует воспользоваться фактором стратегической внезапности, что мы столкнемся с трудностями, если будем ждать слишком долго. Я предупредил их о необходимости закрыть Северную Атлантику, чтобы отрезать войска НАТО от источников снабжения, перерезать морские коммуникации между Америкой и Европой. Мы говорили обо всем этом — и что теперь? Теперь мы не сумели добиться ничего этого, мой друг в тюрьме КГБ и моей собственной жизни угрожает смертельная опасность, потому что я могу потерпеть неудачу в осуществлении невозможного плана — поскольку был прав с самого начала!
Успокойся, Паша. Зачем Политбюро прислушиваться к мнению своих генералов, когда гораздо проще их расстрелять? — сказал он себе.
Начальник оперативного управления просунул голову в дверь.
— Войска начали наступление.
— Спасибо, Евгений Ильич, — с теплой улыбкой поблагодарил его генерал. Он встал из-за стола. — Давайте посмотрим, майор, как быстро нам удастся прорвать оборону противника!
Альфельд, Федеративная Республика Германия
— Похоже на драку в темном баре, — произнес Вуди с места наводчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Долбанные деревья! — выругался Эйсли. Он висел на парашюте, запутавшемся в кроне дерева. Он взобрался наверх и перерезал стропы. Майор упал на землю. По лицу его текла кровь.
С севера донесся грохот взрывов.
— Ага, их достали! — ликующе произнес полковник.
— Да, но кто достал нас? — спросил Эйсли. — Я повредил спину.
— Ты сможешь идти. Дон?
— Конечно, черт побери!
Стендаль, Германская Демократическая Республика
После рассредоточения запасов горючего по небольшим складам налеты авиации НАТО на них почти полностью прекратились. Результатом стало чувство безопасности, продолжавшееся почти месяц. Налеты на склады с боеприпасами и танковые колонны наносили серьезный ущерб, но пополнить и то и другое было нетрудно. А вот с горючим дело обстояло намного хуже.
— Товарищ генерал, авиация НАТО изменила тактику своих налетов.
Алексеев повернулся от огромной карты фронта к офицеру разведки ВВС. Через пять минут пришел начальник службы тыла.
— Насколько серьезной является ситуация? — спросил генерал.
— В общей сложности мы потеряли примерно десять процентов запасов горючего в прифронтовой полосе. В районе Альфельда — больше тридцати.
И тут же зазвонил телефон. Алексеева вызывал генерал, чьи войска должны были атаковать Альфельд через пять часов.
— У меня уничтожены запасы горючего! Авиация противника разгромила колонну машин-заправщиков в двадцати километрах отсюда.
— Вы в состоянии начать наступление с теми запасами, которые имеются в вашем распоряжении? — спросил Алексеев.
— Да, но теперь я лишен свободы маневрирования!
— Начинайте наступление с тем, что у вас есть.
— Но…
— Четыре советские дивизии погибнут, если вы не придете им на помощь. Начинайте наступление точно по плану! — Алексеев положил трубку. У Берегового тоже не хватало горючего. Заправленному танку хватает запаса топлива, чтобы проехать по прямой триста километров, но танки почти никогда не двигаются по прямой, и, несмотря на приказы, экипажи не выключают двигатели во время остановки. Их можно понять — время, необходимое для пуска дизелей, решает вопрос жизни и смерти в случае внезапного налета вражеской авиации. Береговому пришлось передать все запасы горючего своим танкам, направляющимся на восток, чтобы они могли нанести удар по Альфельду одновременно с танками дивизий резерва, двигавшимися на запад. Две дивизии на левом берегу Везера фактически лишились возможности передвигаться. Начиная наступление, Алексеев полагался на то, что сумеет восстановить коммуникации и снабдить фронт всем необходимым. Он приказал начальнику тыла доставить горючее к передовой. Если наступление окажется успешным, горючего потребуется еще больше.
Москва. РСФСР
Переход от войны к миру, от постоянной угрозы смерти к безопасности казался просто невероятным — всего два часа полета на реактивном самолете. Шофер отца, Виталий, встретил Сергетова на военном аэродроме и сразу отвез на служебную дачу министра, расположенную в березовой роще недалеко от Москвы. Майор вошел в гостиную и увидел вместе с отцом незнакомца.
— Значит, это и есть знаменитый Иван Михайлович Сергетов, майор Советской Армии?
— Извините, не припомню, чтобы мы встречались.
— Познакомься, Ваня, это Борис Косов.
Лицо молодого офицера осталось почти бесстрастным, когда его представили председателю КГБ. Иван откинулся на спинку кресла и посмотрел на человека, по приказу которого был произведен взрыв в Кремле — после того как он распорядился привезти туда детей. Сейчас было два часа утра. Сотрудники КГБ, преданные своему председателю — по-видимому преданные, поправил себя министр — окружили дачу и охраняли ее, следя за тем, чтобы эта встреча осталась втайне.
— Иван Михайлович, — искренним тоном обратился к майору Косов, — как вы оцениваете обстановку на фронте?
Молодой офицер подавил желание посмотреть на отца и взглядом спросить у него совета.
— Успех или поражение — и то и другое сейчас висит на волоске. Прошу только иметь в виду, что я — всего лишь младший офицер и у меня недостаточно знаний для точной оценки ситуации. Однако, насколько я понимаю, исход войны может склониться в любую сторону. У НАТО недостаточно людских резервов, но внезапно они получили значительные подкрепления и новые ресурсы.
— Которых хватит на пару недель боевых действий.
— Возможно, даже меньше, — заметил Сергетов. — Мы поняли на передовой, что горючее и боеприпасы расходуются намного быстрее, чем предполагается. Создается впечатление, будто они исчезают сами по себе. Вот почему наши друзья из военно-морского флота должны продолжать нападения на американские конвои.
— Наши возможности в этой области резко сократились, — произнес Косов. — Я не предполагал…, короче говоря, флот потерпел поражение. Исландия скоро окажется в руках НАТО.
— Но Бухарин утверждал совсем другое! — возразил старший Сергетов.
— Он умолчал также и о том, что морская авиация дальнего действия, входящая в состав Северного флота, почти полностью уничтожена, но дело обстоит именно так. Этот кретин считает, что сумеет скрыть что-то от меня! Сейчас у американцев в Исландии целая дивизия, которая обеспечена мощной поддержкой их флота. Если только нашим подводным лодкам не удастся уничтожить американские военные корабли, находящиеся там, — причем имейте в виду, что пока они занимаются этим, им не до конвоев, — Исландия падет меньше чем за неделю. Это положит конец стратегии флота, направленной на изоляцию Европы от Америки. А если войска НАТО будут непрерывно снабжаться всем необходимым, что тогда?
Иван Сергетов нервно шевельнулся в кресле. Ему стало ясным направление разговора.
— Тогда, скорее всего, мы потерпим поражение.
— Скорее всего? — проворчал Косов. — Да мы просто обречены! Мы проиграем войну с
НАТО, у нас останется лишь часть энергетических ресурсов, а наши вооруженные силы превратятся в жалкую тень мощной армии недавнего прошлого. И какие меры примет Политбюро?
— А вдруг наступление на Альфельд окажется успешным? — спросил майор с надеждой в голосе. Члены Политбюро даже не обратили на него внимания.
— Как продвигаются секретные переговоры в Индии? — спросил министр.
— Ага, вы тоже заметили, как ловко уходил от обсуждения этой темы министр иностранных дел? — злорадно усмехнулся Косов. Он был прямо-таки прирожденным заговорщиком. — Немцы не изменили своих позиций ни на йоту. В лучшем случае они пытались обезопасить себя на случай поражения НАТО, но, скорее всего, это был ловкий маневр с самого начала. Мы не уверены в подлинных причинах. — Председатель КГБ отпил минеральной воды из стоящего перед ним стакана. — Через восемь часов состоится заседание Политбюро. Меня там не будет. У меня, по-видимому, случится сердечный приступ.
— Значит, сообщение сделает Ларионов?
— Да, — усмехнулся Косов. — Бедный Иосиф. Он попал в ловушку, когда представил Политбюро наш наиболее оптимистический вариант оценки ситуации. Он сообщит, что события развиваются не в соответствии с планом, но все-таки в нашу пользу. Он скажет, что происходящее сейчас наступление войск НАТО — это последняя отчаянная попытка помешать нашему решающему броску на Альфельд и что переговоры с немцами все еще развиваются многообещающе. Мне хотелось бы предостеречь вас, майор, что в штабе генерала Алексеева находится один из людей Ларионова. Мне известно его имя, но я не получаю присылаемых им донесений. По-видимому, предыдущего главнокомандующего арестовали на основании его донесений, и затем командование Западным театром военных действий перешло к вашему генералу.
— Какова судьба бывшего главнокомандующего? — спросил молодой офицер.
— Это не должно интересовать вас, — холодно заметил Косов. За последние тридцать шесть часов было арестовано семь высших военачальников. Все находились сейчас в Лефортовской тюрьме, и Косов не смог бы никак повлиять на их судьбу, даже если бы захотел.
— Отец, мне необходима информация о ситуации с горючим.
— Государственные запасы страны сократились до минимума недельный запас горючего либо находится у вас в тылу, либо в пути. Примерно еще на неделю горючего для войск в Германии плюс недельный запас для армий, готовящихся к броску в район Персидского залива. Это все.
— Так что, Иван Михайлович, передайте своему генералу, что он должен одержать окончательную победу в течение двух недель. Если он потерпит неудачу, с ним все кончено. Ларионов обвинит армию в собственных ошибках, допущенных при оценке ситуации. Между прочим, молодой человек, ваша жизнь тоже окажется в опасности.
— Кто из наших офицеров доносит в КГБ?
— Начальник оперативного управления фронта. Его завербовали несколько лет назад, но офицер КГБ, с которым он связан, принадлежит к фракции Ларионова. Мне неизвестно содержание его донесений.
— Генерал Алексеев, строго говоря, нарушает приказы Ставки, перебрасывая дивизию с Везера на восток для наступления на Альфельд. Вам это известно?
— В таком случае его жизнь уже в опасности, и я ничем не могу ему помочь, — заметил Косов. Не могу помочь, не привлекая к себе излишнего внимания, подумал председатель КГБ.
— Ваня, возвращайся обратно. Товарищу Косову и мне нужно кое-что обсудить. — Сергетов обнял сына и проводил его к выходу. Он смотрел вслед исчезающим вдали красным огонькам автомобиля, затем вернулся в дом.
— Мне совсем не нравится, что моего сына втягивают в эти дела!
— А кому еще мы можем доверять, Михаил Эдуардович? Наша страна на краю гибели, партийное руководство сошло с ума, и даже я не могу полностью контролировать КГБ! Неужели вы не видите: война проиграна! Нужно спасти все, что можно.
— Но наши войска по-прежнему находятся на вражеской территории…
— Вчерашний день не имеет значения, так же как сегодняшний. Нужно смотреть в будущее, думать о том, что случится через неделю. Как поступит наш министр обороны, когда даже ему станет ясно, что война проиграна? Вы подумали об этом? Когда отчаявшиеся люди начинают понимать, что потерпели поражение, и у этих отчаявшихся людей есть ядерное оружие, что тогда?
Действительно, что тогда? — подумал Сергетов. Он задумался еще над двумя вопросами. Как мне — нам? — нужно поступить? Потом он посмотрел на Косова и задал себе второй вопрос.
Альфельд, Федеративная Республика Германия
Русские реагировали что-то слишком медленно, с удивлением увидел Макколл. В течение ночи были произведены воздушные налеты и жестокие артобстрелы, но ожидаемое наступление так и не началось. Для русских это было грубейшей ошибкой. Союзные войска получили боеприпасы и впервые за несколько недель у них оказались полные боекомплекты. Но еще лучше было то, что целая немецкая бригада бронетанковых войск пришла на помощь изрядно потрепанному Одиннадцатому бронетанковому полку, а Макколл научился уважать эти немецкие войска в не меньшей степени, чем привык полагаться на композитную броню своего танка. Оборонительные позиции союзных войск развернулись в глубину на восток и на запад. Бронетанковые войска, продвигающиеся с севера, получили теперь возможность своими дальнобойными орудиями оказывать огневую поддержку силам, обороняющим Альфельд. Саперы восстановили русские мосты через Лейне, и Макколл приготовился перебросить свои танки на восточный берег для усиления механизированных подразделений, защищающих груды развалин, еще недавно бывших Альфельдом.
Как странно переправляться по русскому понтонному мосту, но еще более странно двигаться на восток, подумал Макколл. Механик-водитель нервничал, ведя огромный танк по узкому, на первый взгляд, ненадежному сооружению со скоростью пять миль в час. Переправившись на другой берег, танки повернули на север вдоль реки, обходя город. Шел легкий дождь, стоял туман, над головой нависали облака — типичная европейская летняя погода, при которой видимость уменьшалась до тысячи ярдов. Их встретили солдаты, направившие танки к выбранным для них оборонительным позициям. На этот раз советские саперы пришли им на помощь. Постоянно расчищая дороги от развалин, они оставили американцам аккуратные кучи кирпичных обломков высотой до двух метров, почти точно соответствующие по высоте защитным сооружениям, за которыми можно было скрыть танки. Лейтенант выбрался из своей машины, чтобы проверить дислокацию остальных танков взвода, затем пошел посовещаться с командиром пехотной роты, поддержку которой ему предстояло обеспечить. В этом секторе на окраине Альфельда окопались два батальона пехоты, поддерживаемых танковой ротой. Макколл слышал над головой свист проносящихся артиллерийских снарядов нового типа, разбрасывающих мины на окутанном туманом поле боя перед оборонительными позициями союзников. Свист прекратился, когда лейтенант забрался внутрь своего танка. Наступление началось.
Стендаль, Германская Демократическая Республика
— Им потребовалось слишком много времени, чтобы перейти в наступление, — проворчал Алексеев, обращаясь к начальнику своего оперативного управления.
— Там все-таки три дивизии, и теперь они двигаются вперед.
— Но какие подкрепления прибыли к нам?
Начальник оперативного управления предостерегал Алексеева от попыток координировать наступление на двух направлениях, однако генерал решил придерживаться плана. Кадровая дивизия Берегового, переброшенная с севера, уже заняла исходную позицию для атаки с запада, тогда как три резервные дивизии третьей очереди готовились к наступлению с востока. У обычных танковых дивизий нет артиллерии — они передвигаются слишком быстро, чтобы артиллерия успевала сопровождать их, — но триста танков и шестьсот боевых машин пехоты представляли собой мощную ударную силу, считал генерал…, вот только кто им противостоит и сколько боевых машин повреждено или уничтожено воздушными налетами за время подхода к передовой?
Появился Сергетов. Его мундир кадрового офицера выглядел помятым после бессонной ночи.
— Как Москва? — спросил Алексеев.
— Там темно, товарищ генерал. Наступление развивается успешно?
— Только начинается.
— Вот как? — Отсрочка удивила майора. Он внимательно посмотрел на начальника оперативного управления, склонившегося над картой и с неудовольствием рассматривавшего дислокацию войск перед началом атаки. Штабные офицеры готовились наносить на карту развитие наступления.
— У меня донесение из Ставки, товарищ генерал. — Сергетов вручил Алексееву официально выглядящий бланк. Алексеев взглянул на него — и замер. Его пальцы стиснули лист бумаги. Генерал старался овладеть собой.
— Зайдите ко мне в кабинет. — Алексеев не произнес ни слова, пока за ними не закрылась дверь. — Вы уверены в этом?
— Мне сказал сам председатель КГБ Косов.
Генерал сел на край стола, чиркнул спичку и поджег листок бумаги, глядя на то, как пламя подбегает к самым его пальцам. Лишь после этого он бросил пепел в корзину для мусора.
— Проклятый хорек! Стукач! — Подумать только, осведомитель КГБ в штабе фронта! — Какие еще новости, Иван Михайлович?
Сергетов выложил полученные им сведения. Наступило молчание. Генерал мысленно рассчитывал потребности в горючем, сравнивая их с запасами, имеющимися в его распоряжении.
— Если сегодняшнее наступление окажется неудачным…, мы… — он отвернулся, не решаясь, не в силах произнести эти слова. Всю жизнь меня учили одерживать победы! Алексеев вспомнил, как он узнал о предстоящей войне с НАТО. Я ведь сказал им, что нужно немедленно нанести удар, что нам следует воспользоваться фактором стратегической внезапности, что мы столкнемся с трудностями, если будем ждать слишком долго. Я предупредил их о необходимости закрыть Северную Атлантику, чтобы отрезать войска НАТО от источников снабжения, перерезать морские коммуникации между Америкой и Европой. Мы говорили обо всем этом — и что теперь? Теперь мы не сумели добиться ничего этого, мой друг в тюрьме КГБ и моей собственной жизни угрожает смертельная опасность, потому что я могу потерпеть неудачу в осуществлении невозможного плана — поскольку был прав с самого начала!
Успокойся, Паша. Зачем Политбюро прислушиваться к мнению своих генералов, когда гораздо проще их расстрелять? — сказал он себе.
Начальник оперативного управления просунул голову в дверь.
— Войска начали наступление.
— Спасибо, Евгений Ильич, — с теплой улыбкой поблагодарил его генерал. Он встал из-за стола. — Давайте посмотрим, майор, как быстро нам удастся прорвать оборону противника!
Альфельд, Федеративная Республика Германия
— Похоже на драку в темном баре, — произнес Вуди с места наводчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113