А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Убирайся.
– Там с тобой кто-то есть, ma bellе? – хрипловато засмеялся Роман. – Только не говори мне, что я позвонил в неподходящий момент. Неужели какой-то крепкий ковбой с походкой вразвалочку завладел твоим сердцем?
– Абсолютно нет! И никого со мной рядом, – проговорила она, бросая ядовитый взгляд на Слоана, прежде чем повернуться к нему спиной.
– А вот это грубо, милая, – пробормотал Слоан и с удовольствием пробежался пальцем по ее напряженному позвоночнику. Шелли поерзала, пытаясь отодвинуться, но он помешал этому, приподнявшись и схватив ее за талию. Удерживая ее на месте, он нежно поцеловал ее в ямочку под ушком.
Дыхание вырвалось из ее груди слабым стоном, едва она ощутила его прикосновение. А дальше… его руки проявили дерзкую склонность бродить по ее трепещущему телу, а зубы легонько покусывать нежную шейку сбоку.
– Роман, – поспешила выговорить она, – мне нужно идти. Я тебе перезвоню. Обещаю.
Телефонная трубка с грохотом упала на рычаг. Сердце Шелли стучало, готовое вырваться из груди… Она попыталась успокоиться. Ей нужно сохранять хладнокровие! Быть твердой. Здравый смысл должен восторжествовать над предательским телом. Но это тело не желало ничего иного, кроме как предложить себя единственному мужчине, который мог разбить ее сердце. Ее уже однажды разбитое им сердце, с горечью напомнила она себе.
Достигнув своей цели, Слоан откинулся на кровати, приготовясь ждать, что теперь будет.
Она глубоко вздохнула и полуобернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. «О Боже! – с отчаянием подумала она, не сводя с него глаз. – Я в большой беде». Полулежа на подушках ее постели, закинув руки за голову, с этой своей насмешливой улыбкой и полузакрытыми глазами, полными чувственного обещания, он выглядел здесь так органично, так естественно, словно это было его законное место.
– Нам нужно поговорить, – ровным голосом произнесла она, еле сдерживая бурлящие в ней чувства.
– Нет, не нужно, – сказал Слоан. И прежде чем она осознала, что происходит, рывком перетащил ее через постель к себе на грудь. – Разговоры, – шептал он где-то возле ее губ, – вечно заводили нас в тупик. Но это… никогда. Это никогда.
Его рот завладел ее губами, от поцелуя у Шелли голова пошла кругом и все чувства вскипели бурным водоворотом. Слишком хорошо помнила она жадные пронзающие выпады его языка, требовательные губы, жгучие укусы его зубов. Он применил все: зубы, язык и губы, чтобы возбудить ее тело, и оно откликнулось, как бывало всегда, и мир вокруг взорвался огненным шаром, оставляя за собой лишь муку буйно расцветающего желания.
Обхватив ее голову ладонями, сжав ее виски, он удерживал Шелли на месте и целовал, долго и жарко, проникновенно. Прикосновение его рта, скользящие удары его языка в глубине ее рта, манящие и требовательные, не давали ей очнуться. Отказ был немыслимым. Ее губы открылись навстречу его вторжению, ее язык сплетался с его языком в первобытном танце спаривания. Ее руки жадно сомкнулись на его плечах.
Он полулежал на ней, и теплый тяжкий вес его мощного тела был знакомым и незнакомым одновременно. Много времени утекло, с тех пор как она лежала в объятиях Слоана. Целая вечность… Бесконечно долгие годы прошли с того момента, как она испытывала страсть… такую подавляющую, дикую.
Когда его рука скользнула вниз и стала ласкать ее грудь, Шелли выгнулась ей навстречу. Его большой палец прошелся по ее соску, рассылая по всему телу колкие иголочки наслаждения. За рукой последовали его губы, и от ощущения настойчивого потягивания, посасывания у нее перехватило дыхание и безумно застучало сердце. Но другое касание, его рука между ее ног, деликатное скольжение его пальца вдоль средоточия ее женственности, влажного, млеющего от мучительной неги, вызвало молящий вскрик желания. Несмотря на барьер одежды, его могущественные ласки испепелили ее разум.
Сексуальное напряжение между ними нарастало на протяжении всего дня, и этот нежный вскрик окончательно погубил ее сдержанность. С низким горловым рыком он стал срывать с нее одежду. Его пальцы боролись со всякими пуговицами и молниями, когда он стремился поскорее освободить и выпустить на свет нагую красоту, которая преследовала его все эти годы. Шелли вела себя не лучше. Она изо всех сил старалась предотвратить именно эту ситуацию, но битва с собой оказалась тщетной. Она хотела Слоана. Она до боли жаждала его. Отчаянно стремилась ощутить мощь его большого тела, надвигающегося на нее. Каждая клеточка ее требовала сладостного завершения, которое она могла найти только в его ласках. Ее тело вопило, жаждая его жесткого вторжения… Проиграв битву с собой, она не собиралась отказываться от удовлетворения.
Торопливыми неловкими движениями, беспорядочными рывками, перемежая их поцелуями, они наконец освободились от одежды. Слоан скатился на край постели и, чертыхаясь, содрал с себя сапоги, джинсы и трусы, сохранив лишь достаточно разума, чтобы выхватить из бумажника пакетик из фольги. Ему понадобилась одна мучительная секунда, чтобы подготовиться, и он тут же вернулся к ней.
Они встретились на середине постели, стоя на коленях, и внезапное потрясение от смыкания двух обнаженных тел было таким мучительно-сладостно невыносимым, что Слоан больше не мог сдержаться. Ее руки обвили его шею, и они стали целоваться безумно, жадно, самозабвенно. Его руки бродили по ее телу, изучая. Лаская, его пальцы оставляли огненный след всюду, где прикасались к ней.
Шелли бездумно предавалась наслаждению, она терлась сосками о его твердую грудь, бережно сжимала бедрами его тяжелый возбужденный член. Губы и тела слились, сплавились жаром страсти. Они нежно покачивались, и его разросшийся член скользил по ее влажному пульсирующему лону, доводя желание до невыносимого голода. Ее отчаянно ищущие руки пошлись по его спине и сжались на упругости ягодиц. Она всегда восхищалась его ягодицами, и это сохранилось до сих пор.
Его кожа была теплой даже в этом месте, а плоть – тугой и гладкой.
Опасно приближаясь к краю, Слоан оторвал губы от ее рта нагнув голову, отыскал тугой сладостный сосок. Его губы сомкнулись на нем, и Шелли содрогнулась в восторге. Когда она спустя мгновение коснулась его, когда ее легкие пальчики нашли его член, он стал извиваться в тисках примитивной, слепой, пожиравшей его жажды.
– Я больше не могу ждать, – прошептал он, – я хочу тебя…сейчас.
Зеленые, полные жгучего желания глаза Шелли встретили его взгляд.
– Тебя никто не сдерживает, – задыхаясь, проговорила она.
С каким-то полусмехом-полурыком он толкнул ее навзничь на постель и упал на нее, как голодающий набрасывается на пиршество. Какие-то несколько безумных беспамятных секунд его рот и руки были повсюду – на ее шее, на груди, на плоском трепещущем животе… а затем его губы нашли ее рот, и язык вонзился глубоко в его мягкую сладость. Рука его скользнула вниз, отыскивая жар между бедер. Обнаружив его, Слоан прикоснулся к нему, и хищная улыбка промелькнула на его лице, когда Шелли содрогнулась. Раздвинув ей ноги, Слоан ввел в ее влажную ждущую сердцевину сначала один палец, потом второй. Ее бедра выгнулись, и жалобный стон сорвался с уст, а он продолжал гладить ее глубину и, найдя распухшую пуговку среди пылающих складочек-лепестков, прошелся по ним легким касанием большого пальца раз, потом другой. Его твердые губы завладели ее губами и поймали вскрик, вырвавшийся из самых потаенных глубин ее существа, когда тело ее дернулось и забилось в экстазе оргазма.
В туже секунду выдержка покинула Слоана, он рывком развел ее бедра и скользнул между ними, войдя в нее. Господи Иисусе! Он забыл этот огонь, эту сладостную тесноту ее лона. Она облегала его, как жаркая перчатка, атласные стенки льнули и затягивали его, беспомощного, внутрь. Подгоняемый ими к окончательному судорожному восторгу, он настойчиво вонзался в нее. Его бедра непрестанно двигались, как мощные поршни.
Шелли снова настиг оргазм. Когда его обжигающая волна накрыла ее, тело Шелли напряглось, содрогнулось в блаженной муке. Секундой позже Слоан последовал за ней. Пальцы его впились в ее упругие бедра, рычание и крик вырвались из его груди в этот миг захлестывающего экстаза.
Потом они долго лежали не шевелясь, слишком насытившиеся и расслабленные. Наконец Слоан откатился и лег рядом, но продолжал держать руку на ее бедре, словно боялся, что она исчезнет.
Ей не хотелось думать о том, что сейчас произошло, что это может означать. «Ну и пусть я занималась с ним сексом, – медленно текли ее мысли. – Большое дело. Пусть так все и остается. Отнесись к этому именно так. Я всего-навсего разделила с ним удовольствие». Это же не преступление. Они никому не причинили вреда. Они взрослые люди. Он использовал презерватив. В ней забурлил истерический смех: даже секс у них был безопасным!
Слоан повернулся на бок. Его взгляд скользил по всему ее обольстительному телу. Его член шевельнулся, напоминая о своей готовности. Он поморщился. Впрочем, чему тут удивляться? Она всегда так на него действовала. Как бы часто они ни занимались любовью, ему вечно было мало. Он сжал губы. И делить ее он не будет ни с кем!..
Потянув ее за прядку волос, Слоан заставил Шелли посмотреть на себя и без улыбки встретил ее настороженный взгляд.
– Ну так как: ты сама избавишься от этого типа, с которым говорила по телефону, или мне свернуть ему шею?
Глава 12
На какой-то миг Шелли растерялась, не понимая, о ком идет речь. Потом до нее дошло: он имеет в виду Романа. Романа!..
– Полагаю, что у Романа будут на этот счет свои соображения, и, зная его, подозреваю, что свернуть ему шею будет невозможно, даже с твоими способностями, – промолвила она, отодвигаясь от Слоана. Внезапно смутившись, она схватила подушку и прижала к груди.
– Избавься от него, – повторил Слоан. – Я не привык делиться.
Она сжала губы.
– Во-первых, делить тут нечего. А во-вторых, Роман – мой кузен. Так что даже если бы я решила тебя послушаться – чего я делать не собираюсь, – вряд ли я велю ему исчезнуть по слову твоему.
– Твой кузен? – нахмурился он. – Если память мне не изменяет, у тебя нет никакого кузена по имени Роман.
– Есть, – сладенько улыбнулась она. – Он потомок тех Грейнджеров, которые остались в Луизиане после Гражданской войны. Родство наше, пусть отдаленное, существует, и он, безусловно, мой кузен.
Слоан не был уверен, как ему поступить с этой информацией, но раз этот тип Роман действительно ее родственник, пусть отдаленный, вряд ли удастся просто свернуть ему шею, чтобы выставить из ее жизни.
– Вы с этим Романом… э-э… близки?
– Да. Очень.
Не обращая больше на него внимания и продолжая прижимать к себе подушку, Шелли соскочила с постели, пошарив по полу, нашла свою зеленую рубашку и торопливо натянула ее. Полы рубашки были такими длинными, что прикрывали ее до середины бедер. Застегнувшись на все пуговицы, она сразу почувствовала себя менее уязвимой.
Отбросив назад волосы, она посмотрела на него:
– Я думаю, на этом наш разговор окончен? – И когда Слоан непонимающе воззрился на нее, добавила: – Тебе не кажется, что пора одеться… и уйти?
– Вот так просто взять и уйти? Ты меня выгоняешь?
– Уверена, что мы оба согласимся считать происшедшее ошибкой. Это не должно было случиться, и, конечно, ничего не меняет между нами.
Какое-то напряженное мгновение Слоан молча рассматривал ее, потом сжал зубы и встал с постели. Схватив джинсы и рубашку, он скрылся за дверью ванной. Спустя две минуты он появился уже одетый, но в незастегнутой и не заправленной в брюки рубашке.
Подозревая, что Слоан так просто не уйдет, Шелли потратила это время на то, чтобы набросить на себя одежду. Она оказалась права.
В ту же минуту, как он вышел из ванной, он объявил:
– Ты не можешь притворяться, что ничего не произошло. И это меняет отношения между нами.
Она потрясла головой:
– Нет, не меняет. Я этого не допущу. Ты все равно остаешься тем самым лживым ублюдком, от которого я сбежала семнадцать лет назад.
– Я никогда тебе не лгал, – прорычал он. – Ты бросила меня, леди. То ты клянешься мне в любви и хочешь за меня замуж, а в следующий момент сбегаешь. Без единого слова объяснения.
Шелли отвела взгляд от сверкающих яростью золотистых глаз. Горло заныло, как ободранное, и вся боль, вся мука и горечь его измены, которые она ощутила в тот ужасный вечер, вновь нахлынули на нее. Стараясь держать свои чувства в узде, она проговорила:
– Ты не заслуживаешь объяснений. После того, что сделал.
– Что, черт возьми, я сделал такого ужасного, кроме как влюбился в тебя? – спросил он с отчаянной мукой в голосе.
Ногти ее впились в ладони, так сильно она сжала пальцы, стараясь не ответить на звучавшее в его голосе отчаяние. Да, он отлично притворялся.
– О нет, ты сделал не только это, – с горечью откликнулась она. – В то же самое время, когда ты так любил меня, ты еще встречался и с Нэнси Блэкстоун. – И в ответ на его изумленный взгляд яростно и требовательно спросила: – Ты что, воображал, будто я об этом не узнаю? – И с безжалостным смешком продолжала: – Смешно вспоминать. В тот последний день, уйдя от тебя, я сделала то, о чем ты умолял меня уже несколько недель. Я собрала все свое мужество и рассказала о нас Джошу… что мы любим друг друга и мы решили пожениться.
Слоан тихо выругался.
– Я так и знал, что его имя рано или поздно возникнет в этой связи.
– Ты хотел, чтобы я рассказала ему об этом! – вскричала она. – Ты терзал меня неделями, чтобы я сообщила ему!
– Я не рассчитывал, что ты сделаешь это одна, – процедил он сквозь зубы. Я настаивал, чтобы мы сделали это вместе, полагая, что, если он разозлится, я смогу тут же тебя забрать с собой. Я хотел быть с тобой рядом, я твердил тебе это. Но разве ты послушалась? О нет, тебе нужно было взять все на себя и предстать перед этим ублюдком одной.
– Не смей называть его ублюдком! Он меня любил! И хотел всего лишь защитить меня… и сделал это!
– Как? – с издевкой произнес Слоан. – Забив тебе голову лживыми россказнями обо мне?
– Нет. Позволив мне самой обнаружить, какой ты на самом деле лицемерный обманщик, двурушник и сукин сын.
Слоан невольно потянулся за сигаретой и чуть не выругался вновь, нащупав лишь пустоту в кармане рубашки. Ему нужно было покурить… или выпить… чего-нибудь покрепче.
– Обманщик, двурушник? Может, объяснишь почему? – наконец произнес он.
– Хочешь все в деталях? Расставить все точки и запятые?
Полуприкрыв глаза, Слоан отозвался:
– Да, именно так. Я ждал этого семнадцать лет и не хочу упустить ни единой точечки. Пожалуйста, продолжай.
Что ж, этого момента ждал не только он. Шелли яростно подумала, что тоже мечтала об этой минуте. Это желание преследовало ее во сне. Вначале она во сне и наяву жаждала лишь одного: швырнуть его ложь прямо в его красивое лицо. Конечно, это случалось лишь в мечтах, причем после его жарких уверений в вечной любви… Нынешняя ситуация не слишком походила на те сны, но, пожалуй, ближе вряд ли получится.
Набрав в грудь побольше воздуха, она тихо начала:
– Когда я вернулась домой, то застала Джоша в его кабинете. Марии в тот день не было в доме, поэтому я знала, что нам не помешают. Он был в веселом настроении. Это показалось мне слишком удобной возможностью, чтобы ее упустить. Не давая себе времени передумать, я просто выпалила, что люблю тебя и мы хотим пожениться и покинуть долину. – Она отвела глаза в сторону, вспоминая этот момент и потрясенное лицо Джоша. Ему было нелегко принять то, что она ему сказала. Трудно поверить, что она хочет замуж за потомка человека, которого честили на все лады и ненавидели поколения Грейнджеров. Она судорожно сглотнула. Еще тяжелее Джошу было принять что его малышка сестра больше не ребенок. Отгоняя от себя воспоминание о злом и мучительно ошеломленном лице Джоша, она призналась: – Он пришел в ярость, был потрясен, изумлен… и неудивительно, так как понятия не имел, что мы встречались, тем более влюбились друг в друга. Он был уязвлен и разочарован, что я держала наши отношения в тайне. Но в конце концов сказал, что понимает, почему мы считали нужным скрывать все. Он был очень добр.
– Ручаюсь, что так и было, – сухо произнес Слоан. – Я так и вижу даже теперь, каким сочувствием и братской любовью был он преисполнен к своей малышке сестре.
– Слушай, ты хочешь знать, что было дальше, или нет?
Слоан тоскливо сморщился и махнул рукой, призывая продолжать рассказ.
– В любом случае он принял это хорошо. Мы долго с ним беседовали… у него было много вопросов… он должен был убедиться, что я знаю, что делаю. – Она слабо улыбнулась. – Лгать не буду: особого восторга он, разумеется, не испытывал с самого начала. По правде говоря, он был в ярости и категорически против, но спустя некоторое время – довольно большое время – сказал, что, хотя ты не тот человек, которого он бы для меня выбрал, если я действительно тебя люблю и хочу выйти за тебя замуж, он препятствовать не станет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41