До последнего момента он
сомневался, что получит условленую сумму целиком. Уровень
добытых им сведений был низким, но мне их хватало. А дотошно
выторговывать сотню-другую я счел ниже своего достоинства.
- Вот и костюмчик на вас новый, а военная выправка осталась, -
фамильярно заметил он.
- Не переживайте из-за пустяков, - утешил его я и встал со
стула. - Ну что ж, до свидания.
Джага тоже встал и направился было прочь из кабинета, не
удосужившись попрощаться.
- Погодите чуток. На пару слов, идет?
- Слушаю вас.
- Да вы присядьте. Мне тут довелось услышать кое-какие новые
подробности об убийстве Лигуна. Вас ведь это интересует?
- Более-менее, - не выказывая особого любопытства, я снова
уселся.
На самом деле Ширен умудрился затронуть самую важную для меня
тему. Пока я был одинок, не имело принципиального значения, под
каким именем и где придется мне доживать свой век, скрываясь от
блюстителей закона. Рассчитавшись полной мерой с Барладагом, я
мог обзавестись надежным удостоверением, отпустить в конце
концов бороду, махнуть в горы и купить себе хижину с клочком
земли. Никто и никогда меня там не потревожит. А что касается
угрозы вторжения космических пришельцев, предотвратить ее не в
моих силах. Эта забота даже не для моей маленькой страны,
зажатой между двумя противоборствующими державами. Единственное,
на что я тут реально способен, так это свихнуться, беспрестанно
ломая голову над неразрешимыми тревожными вопросами. А значит,
их следует выбросить из головы.
Но после того, как в мою жизнь вошла Янта, прежние планы не
годились никуда. Я не имел никакого права делать ее любовницей
беглого бандита и тащить за собой в глухомань. Проведя свое
собственное расследование и досконально разобравшись в
обстоятельствах убийства Лигуна, я мог бы добровольно явиться в
полицию и постараться доказать, что моей вины тут нет. Только в
этом я усматривал единственный, пускай зыбкий шанс вернуться к
нормальной жизни.
Именно поэтому мне так загорелось добраться до моего белобрысого
знакомца Амахада Чажнура и любой ценой развязать ему язык. Хотя
первоначально я обратился к услугам Ширена большей частью из
азарта и ради любопытства. Мой шанс состоял в том, чтобы взять
Чажнура в оборот и вытрясти из него сведения, которые можно
будет затем использовать в случае ареста и суда. Ведь он был в
одной упряжке с тем парнем, который вырезал мозги убитого
Лигуна, представился мне его сестренкой, и который третьего дня
попусту дожидался меня в кафе "Чивитта" на хангорской
набережной.
Теперь же показания Чажнура требовались мне позарез для того,
чтобы снять с себя ложное обвинение в убийстве. Я не строил ни
малейших иллюзий относительно следователей и судей, перед
которыми мне придется предстать. Не исключено, что после моей
добровольной сдачи Управление Безопасности попытается
засекретить, замять мое дело и сгноить меня в тюрьме. Следовало,
конечно же, заранее обезопаситься и от такого поворота событий.
А для этого проникнуть во все тонкости грязной игры, по ходу
которой меня объявили опасным преступником. Амахад Чажнур был
единственным известным мне человеком, безусловно посвященным в
эти хитросплетения.
Все это прокрутилось у меня в мозгу прежде, чем Ширен произнес
следующую фразу.
- Оказывается, у Лигуна в квартире был спрятана одна очень
важная вещь. Украденное из секретной лаборатории снадобье. И оно
исчезло, - он воззрился на меня испытующе.
- Что еще за снадобье? - я и глазом не сморгнул в ответ на его
дешевые полицейские штучки.
- Толком не знаю. Но в Управлении Безопасности рвут и мечут,
наседают на полицию, а те отбрыкиваются, мол, кто прошляпил, тот
пускай сам ищет... Вам про это ничего не известно?
- Впервые слышу. Лигун со мной не пускался в откровения, знаете
ли. Отношения у нас были не те.
Сыскарь по-прежнему пытался провертеть во мне дырку своими
настырными глазами.
- Знаете, если вы вдруг вспомните что-то или случайно
прослышите, дайте мне знать, ладно?
- Вы же принципиально не связываетесь с подобными вещами, - я с
удовольствием подколол его, намекая на вчерашний разговор.
- Верно. Только в нашей работенке есть свои законы. В чужие дела
не соваться, но полезной информацией иногда можно делиться,
почему бы и нет? - на ходу сочинял он. - Сегодня я помогу,
завтра мне помогут... А кстати, спасибо за ту интересную штучку,
что вы вчера подарили. Есть у меня на примете специалист,
который такими безделицами увлекается.
Ничего нового Ширен, как видно, сказать не мог, зато пытался
что-нибудь еще разнюхать. Такая диаметральная перемена ролей
была совершенно не к месту. Я решительно поднялся и нахлобучил
шляпу.
- Ну что ж, если у вас все, то нам пора. Думаю, в случае
надобности мы легко разыщем друг друга.
- Конечно, - осклабился сыскарь. - Заходите почаще.
Сев за руль "Дрома", Джага не спешил включать зажигание. Тяжелым
взглядом он уставился сквозь лобовое стекло на пустую улицу,
потом повернул голову ко мне.
- Неужто вы уверены, что этот выжига вас не заложит? - мрачно
поинтересовался он. - Он же мать родную сдаст на мыловарню за
три марги, у него это на лбу написано. Слупил кучу денег ни за
что, больше вы ему без надобности, а полицией обещано
вознаграждение, так ведь выходит?
- Пока не вижу поводов для беспокойства. Если он сдаст клиента
полиции, да еще по такому громкому делу, его репутации каюк, -
объяснил я. - Тогда он может свою лицензию сыскаря разве что
повесить на сортирный гвоздик. Мало кто после такого конфуза
рискнет воспользоваться его услугами.
- Ну, как знаете, - Джага завел мотор и тронулся. - Зря мне его
нахваливали добрые люди. Мало нам было этого гада Синка...
Мы выехали из города на закате. Большое солнце, раскалившее
гряду кучевых облаков, наполовину ушло за линию горизонта.
Несколько крупных звезд уже прорезалось сквозь загустевшую
небесную синеву. Было странно сознавать, что где-то там, в
космосе, существуют иные жизнь и разум. Идиллическая вечерняя
панорама шла вразрез со снедавшей меня смутной внутренней
тревогой. Дорого бы я дал, чтобы когда-нибудь еще беспечно
полюбоваться звездными небесами. Мне в этом было отныне
отказано.
За столичной окраиной нам попался полицейский пост, усиленный
звеном десантников на гусеничном полутанке. Выглядело это весьма
внушительно, в особенности спаренный "Тайфун", нацеленный на
дорогу. Командир звена сидел на броне, привалившись плечом к
турели, с откровенно скучающим видом. Документы Джаги
подверглись придирчивому осмотру под лучом аккумуляторного
фонаря, у меня также потребовали предъявить удостоверение
личности. После того, как полицейские всласть полюбовались на
канистру и запасное колесо в багажнике, мы покатили дальше.
Неизвестно, сколько еще продлится такой усиленный контроль на
дорогах, зато можно ручаться, что в ближайшее время следствие
заинтересуется человеком, снявшим двадцать восьмой номер в
гостиницы "Сурмон", а затем бесследно исчезнувшим, и патрульным
сообщат о приметах разыскиваемого Севдина Хопаши. Необходимо
купить другой костюм и срочно раздобыть новые документы, иначе я
не смогу высунуть носа на улицу, не рискуя угодить в кутузку.
- Знаете, я все думаю про Янту и здорово радуюсь, что так вышло,
- с неожиданным воодушевлением заговорил Джага. - Вокруг нее
ведь увивались всяческие засранцы трипперные, я их шугал, ну
чего только не бывало, доходило даже до слез. То есть, Янта меня
корила и плакала. Но тут такое дело, я же ей вместо отца, сами
понимаете. А она со взбрыками, это по молодости бывает, ну
теперь уж я за нее спокоен. И очень, очень рад.
- Спасибо, - промолвил я от души.
А Джагу прямо-таки прорвало, и он по дороге к дому на холме
настолько воодушевился, что можно считать, выпалил свою
недельную словесную норму.
- Между нами говоря, есть одна очень приличная женщина по
соседству, парикмахерскую содержит, не так чтоб шикарную, но
вполне. Я к ней захаживаю покалякать за стаканчиком, сами
знаете, как одиночество заедает. Честно скажу, таких тугих сисек
ни у одной молоденькой не щупал. Теперь, пожалуй, можно Янту с
ней познакомить, чтоб все было чинно-прилично, правда? Я думаю,
они друг другу придутся по душе. Есть такое предположение.
Девушке, пока не перебесится, нужна советчица, тут мужским
словом не обойдешься. А соседка моя жизнь понимает до тонкости.
В общем, я уверен, все пойдет на лад...
Предавшийся лирическому настроению Джага представлял собой такое
же редкостное и захватывающее зрелище, как нюхающий луговые
цветочки бронетранспортер. Мы с ним побывали в разных
переделках, где человек раскрывается без остатка, но тут
неожиданно выяснилось, что мое представление о нем все-таки
страдало поверхностностью. И я порадовался за него.
А мной владело неописуемо драгоценное ощущение, какое бывает
после удачной лихой контратаки из тяжелой оборонительной
позиции. Мало того, впереди простиралась ночь. Я знал, что время
до рассвета пролетит одним сплошным слитком из пронзительной
нежности и океанского безумства. При мысли об этом сразу
возникал жесткий прилив мужской силы. Слишком редко в мирное
время удается жить в озарении чистейшей свободы, стряхнув
прошлое и будущее, жить одним затяжным мгновением, вбирать его
всеми потрохами, ведь следующего может и не быть. Наконец этот
дар ко мне вернулся.
Дремотные заросли хвощей отдернулись назад, и плавно
развернулась панорама с домом на холме. Окна центрального холла
мягко светили сквозь густое засилье сумерек.
Янта опрометью выбежала навстречу подъезжающему "Дрому", и лучи
фар, наткнувшись на бисерное шитье праздничной блузы,
рассыпались фонтаном радужных осколков. Едва я вылез из машины,
она бросилась мне на шею.
- Живой, живой, - лихорадочно шептала она. - Ты вернулся
живой...
Потом так же порывисто кинулась обнимать Джагу.
- Ну-ну, что ты, все в порядке, - бормотал он, могучей ладонью
осторожно похлопывая ее по спине.
Мы прошли в дом и расселись в холле за массивным круглым столом,
покрытым хрустящей скатертью. Посредине столешницы стояла
пузатая ваза с букетом полевых цветов.
- Сегодня у нас праздник, да? - спросила Янта радостно, зажигая
толстую витую свечу в бронзовом шандале.
- Все прошло удачно. С Барладагом покончено, - сказал я. -
Переночуем, а завтра утром возвращаемся в город.
- Вообще-то я бы не прочь сразу отправиться домой, - отозвался
Джага, принимаясь разливать шуху по кружкам. - Хозяйству
присмотр нужен, продукты на исходе. Мне бы надо на утренней
зорьке сразу поехать за припасами.
- Ну что ж, давайте перекусим и сразу поедем, - согласился я.
Окончив трапезу, мы не мешкая прибрали за собой и отнесли в
машину наш нехитрый багаж. По моему совету, на случай, если нас
остановят и примутся копаться в вещах, Джага убрал свой "Брен" и
метательную бомбочку под заднее сиденье. Ампульный пистолет я
спрятал туда же, а "Мидур" оставил на левом боку за поясом,
полагая, что до личного обыска рвение патрульных не дойдет.
После чего Янта вольготно раскинулась на заднем сиденье и
взглядом пригласила меня устроиться рядом с ней. Я отметил не
без некоторой опаски, что отяжелевший от выпивки Джага нашарил
ключом замок зажигания только с третьей попытки, и высказал
дипломатичное предложение.
- Кажется, вы немного устали. Давайте я сяду за руль.
- Ничего, я в полном порядке. Доедем с ветерком.
Ввиду предстоящих полицейских проверок приходилось делать
неутешительный выбор между двумя водителями, один из которых не
имел шоферского удостоверения, а другой основательно захмелел. Я
не стал настаивать на своем, решив положиться на волю случая.
- Я хотела бы еще сюда вернуться, - мечтательно произнесла Янта,
когда покряхтывающий "Дром" спускался с холма. - Пожить в этой
тиши хотя бы несколько деньков. - Она потянулась губами к моему
уху и горячо выдохнула. - Вместе с тобой.
- Обязательно, - пообещал я и, нащупав ее ладонь, сжал пальцы
бережно и плотно.
- Тебе очень к лицу этот новый костюм. Ты совершенно
преобразился. Когда приедем домой, я выброшу твое старое тряпье,
чтобы ты не вздумал его надеть когда-нибудь...
- Да я уже его выкинул.
Было не к месту объяснять, что новенький костюм, в котором
гостиничные служащие видели Севдина Хопаши, также следует
безотлагательно спровадить на помойку.
- Молодец, - Янта потерлась носом о мою щеку.
Кажется, меня крепко взяли в оборот и обращались со мной уже
полностью по-семейному. Хотя не могу сказать, чтобы я был
особенно против.
Выехав с проселка на шоссе, Джага поддал газу, однако держал
скорость в разумных пределах и вообще вел машину гораздо более
плавно, чем это у него получалось в трезвом виде. От души у меня
отлегло, и я откинулся на спинку сиденья, тихонько поглаживая
руку Янты.
Навстречу неслась звездная ночь, она целиком принадлежала нам, а
за ней простиралась наша общая жизнь. Я не гадал, какой она
окажется. Вряд ли гладкой и бестревожной, но ее стоило прожить.
Никогда прежде, будь то даже в самые горячие денечки на фронте,
мной не владела такая могучая и блаженная жажда жизни, как
теперь.





13.

Маявшиеся при въезде в город постовые остановили нашу машину, но
поленились проверять по второму разу.
- Езжайте, я вас помню, - уныло сказал пожилой полицейский и
погасил слепящую звезду фонаря.
Десантники вместе со своим грозным и неуместным полутанком уже
убрались восвояси, а из четырех полицейских автомобилей нести
вахту осталось два. Как всегда, власти перегнули палку и затем
полегоньку опамятовались. Ну что ж, добрый знак.
Самый удобный маршрут от южной окраины до "Щита Отечества"
пролегал по средней окружной магистрали. Едва мы на нее
свернули, я обеспокоенно заметил, что Джага стал прямо-таки
засыпать за рулем. Наконец он основательно клюнул носом, однако
успел, к нашему общему счастью, встряхнуться и сбросить газ
прежде, чем "Дром" пустился в крутой вираж. Спросонок Джага
допустил оплошность, притормозив резко и намертво. Машину юзом
занесло влево через осевую и развернуло почти поперек дороги.
Водитель шедшего по встречной полосе вездехода с трейлером на
прицепе лишь чудом умудрился в нас не врезаться и промчался на
расстоянии вытянутой руки от передка "Дрома", рявкнув клаксоном
трижды, что у автомобилистов всего мира означает отборную
ругань.
- Ну чего шуметь, бзец, - обиделся Джага. - С кем не бывает...
- Давайте лучше поменяемся местами, - сказал я, успокаивающе
похлопав его по плечу.
Хорошо еще, что поблизости не оказалось полицейских, а то бы нам
не миновать крупного разбирательства, и еще неизвестно,
отделались ли бы мы только солидной взяткой. Джага тряхнул
головой, усердно потер глаза кулаками, словно ввинчивая их в
черепную коробку.
- Слушаюсь. Извините, я вроде малость расклеился.
Он завел мотор, отъехал к обочине и уступил мне место за рулем.
Не успел я набрать скорость, как Джага мирно задремал, свесив
голову на грудь. Еще немного спустя салон заполнили рулады
молодецкого, с присвистом, храпа.
Янта на заднем сиденье придвинулась ко мне и стала легонько
ерошить мои волосы на затылке.
- Месакун, как я счастлива, - смешливо призналась она. - Если б
ты только знал, как я счастлива, что ты не имеешь привычки
храпеть во сне.
- Надеюсь, этой ночью у нас будут и другие поводы для радости.
- Конечно. Конечно, милый.
Порывисто поцеловав меня в шею, Янта откинулась на сиденье,
заложила руки за голову, потянулась всем своим гибким
изумительным телом.
- Ты не поверишь, но я успела истосковаться по тебе.
- Представь себе, я тоже.
Острое желание накатило в который раз на дню, от его неутоленных
приступов моя мужская гроздь набрякла заунывной тихой болью.
Будь они неладны, модные брючки в облипочку, чтоб им треснуть.
- Ты помнишь, о чем я тебя просила? Ты ведь сделаешь так,
хорошо? - ее вкрадчивый голос обволакивал и завораживал, в нем
проступала потаенная дрожь.
- Уточни, что ты имеешь в виду.
- Не прикидывайся глупеньким. Я же знаю, какая у тебя роскошная
память, - она снова придвинулась, уткнулась подбородком мне в
плечо и лизнула мочку уха.
- Если будешь так шалить, эту ночь мы рискуем провести на койках
в травматологическом пункте.
Мою замогильную реплику Янта оставила без внимания.
- Как шлюху, - горячечно выдохнула она. - Грубо, грязно. Да?
Странным образом на меня действовала эта ее причуда. Невесть
почему Янта вообразила, что платные любовные объятия внешне
отличаются от бесплатных радикальным и ужасающим образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19