Видение
застлало мне взгляд помимо воли, жутким образом наложившись на
те глаза, которые пристально взирали на меня с заднего сиденья
через автомобильное зеркальце.
- Хорошо, идем вместе, - сказал я и, стряхивая прилипший к спине
озноб, распахнул дверцу машины.




10.

Мы вошли в полутемный, пропахший мочой подъезд и поднялись на
четвертый этаж. Джага указал взглядом на дверь четырнадцатой
квартиры, обитую новеньким коричневым кожзаменителем, и
привалился к стенке, чтобы Синк не мог увидеть его в смотровое
очко. Я последовал его примеру, а Янта невозмутимо нажала на
кнопку звонка.
Послышалось, как повар засеменил к двери, шаркая шлепанцами.
Девушка стояла напротив смотрового очка с жеманной гримаской на
лице.
- Вы к кому? - послышался удивленный голос толстячка.
- Мне нужно видеть господина Синка, - кокетливо произнесла Янта
и добавила. - По срочному делу.
- По какому делу? - повар изрядно опешил, судя по голосу. Еще
бы, не каждый вечер в дверь звонят такие красавицы.
- О господи, мы что, будем разговаривать через дверь?
После некоторого колебания Синк открыл замок и приоткрыл дверь,
не снимая, однако, цепочку. Выглянув в щель, он заметил меня,
перепуганно отпрянул, увидев нацеленный ему в лоб пистолет с
глушителем. Мигом я навалился на дверь плечом, для верности
заклинил ее ногой и выстрелил в цепочку из "Мидура". Пуля
взвизгнула, срикошетила вглубь прихожей. После второго выстрела
крепежные шурупы с хрустом вылетели из косяка, и мы ворвались в
квартиру.
Опередив меня, двумя прыжками Джага перемахнул прихожую и
устремился в гостиную.
- Руки в гору, бзец! - рявкнул он.
Завидев Джагу с пистолет-пулеметом наперевес, повар выронил
снятую с телефона трубку и воздел трясущиеся ручки к потолку.
- Не надо! - сдавленно пискнул он. - Не стреляйте!
Разъяренный Джага сгреб его левой лапищей за грудки, швырнул в
кресло и приставил дуло к носу.
- Ты нас продал, гад, - зарычал он. - Зачем ты побежал к
Барладагу, бзец?!
Синк жалобно всхлипнул, не в силах вымолвить ни слова. На его
радужных пижамных брючках проступило обильное пятно мочи. Я
вышел в прихожую и запер дверь на замок, наведался в спальню,
убедился, что Синк дома один, потом вернулся в гостиную. Янта
уселась на диван и с непроницаемым выражением лица наблюдала за
происходящим.
Легонько отстранив Джагу, я наклонился над вусмерть перепуганным
толстячком и задал риторический вопрос.
- Надеюсь, вы хотите жить?
- Д-да... - пролепетал тот. Впрочем, никакого другого ответа
ожидать не приходилось.
- Тогда отвечайте на мои вопросы. Если поймаю вас на лжи,
считайте себя трупом. Ясно?
Синк старательно закивал, как игрушечный болванчик. Я сунул
пистолет за ремень, пристально уставился в бегающие глазки
повара.
- После встречи с нами вы пошли в отель и отпросились с работы.
Так?
- Так...
Простейший, но крайне эффективный прием при допросе пленных -
неотрывно смотреть глаза в глаза, подминая чужую волю и с ходу
пресекая малейшие попытки слукавить.
- Под каким предлогом?
- Сказал... плохо себя чувствую... сердце...
- И куда вы направились?
Повар покосился на Джагу с пистолет-пулеметом в руках и поспешно
отвел взгляд.
- Отвечайте быстро, - велел я. - Ну?
- Позвонил... из автомата.
- По какому номеру? Я сказал, быстро!
- Семьсот тридцать три - двадцать три - ноль пять.
- Кто взял трубку?
- Ханрик. Это секретарь Барладага.
- Что вы ему сказали?
- Я сказал, у меня есть важные сведения. Он сказал, чтобы я
приехал.
- Дальше. Рассказывайте сами, что было дальше.
- Только пусть он уберет эту штуку, - взмолился повар. - Она
меня жутко нервирует.
Я кивнул Джаге, тот прикрыл "Брен" полой куртки и уселся на
подлокотник соседнего кресла.
Малость поерзав, Синк снова взглянул на Джагу и принялся
рассказывать.
Он приехал к вилле Барладага на такси. Его принял Ханрик,
приказал выкладывать, в чем дело. Синк попросил о встрече с
самим Барладагом. Секретарь поколебался, позвонил главарю. Тот
дал добро и принял повара в своем кабинете. Узнав о нашем
предложении к Синку, Барладаг удивился. Переспросил фамилию
Джаги, записал в блокноте название его харчевни. Спросил, кто
был второй человек, Синк ответил, что понятия не имеет. Немного
поразмыслив, главарь взялся за телефон и велел Ханрику срочно
соединить его с Увалюмом Фахти. Разговор был достаточно
коротким, Барладаг договорился со своим главным конкурентом о
встрече на завтра.
- Где и когда? - не давая ему опомниться, поднажал я.
- Ресторан "Гленц", в три часа, - послушно сообщил повар и
добавил. - Это его излюбленное место.
- Что было дальше?
- Потом он заметил, что я все еще сижу перед ним. Спросил,
сколько денег мне предлагали... - Синк замялся.
- Продолжайте, - подбодрил его я.
- Ну, я сказал, две тысячи. У Барладага есть правило, он всегда
перебивает чужую цену, если человек сам приходит к нему.
- Вот оно что. И вы решили подзаработать? Сколько он вам
заплатил?
- Барладаг сказал Ханрику, чтоб он выдал мне три тысячи
наличными... - пролепетал Синк.
- А теперь слушайте меня внимательно, - заявил я. - Не вздумайте
выходить из дома в течение ближайших суток. Усвоили?
- Да.
- Можете с утра позвонить по телефону на работу, предупредить,
что болеете. Но больше никаких звонков.
- Хорошо... Как скажете...
- Завтра, с девяти утра до восьми вечера, будете через каждый
час показываться в окне на пять минут. Учтите, это в интересах
вашей безопасности. Повторите мои указания.
- Сутки сидеть дома. Никому не звонить, только на работу. Каждый
час показываться в окне с девяти до восьми, - покорно перечислил
Синк.
- И последнее. Если вы меня ослушаетесь, то я об этом узнаю
сразу. И тогда последует вот что. Я просто позвоню Барладагу и
расскажу о вашей откровенности. Как вы думаете, долго ли вы
после этого проживете?
Поняв, в какой переплет он угодил, Синк побелел как кость, не в
силах вымолвить ни слова.
- Считайте, что на сей раз легко отделались, - заключил я и
повернулся к моим спутникам. - Пойдемте отсюда.
Джага поднялся с кресла, и повар испуганно сжался, когда тот
прошел мимо него к дверям. Янта на прощание одарила толстячка
уничтожающим ледяным взглядом и, вздернув голову, застучала
каблучками следом за дядей.
Перед уходом я на всякий случай стер носовым платком свои
отпечатки пальцев на замке.
- Надо было влепить ему парочку плюх, поганцу, - пробасил Джага,
когда мы втроем вышли из подъеда.
- Такого мозгляка бить противно, - рассудил я.
- Командир, извините, я не понял, а зачем вы велели ему
подходить к окну?
- Чтобы держать в напряжении. Пусть считает, что его квартира
находится под наблюдением. Уловка дурацкая, прямо скажем, но
ведь и он не семи пядей во лбу.
Миновав следующий дом, мы свернули за угол и подошли к машине.
Какой-то юнец крутился возле нее, задумчиво разглядывая багаж на
заднем сиденье. При нашем появлении он предпочел исчезнуть в
темноте.
- Давайте я поведу тачку, командир, - предложил Джага, и я
передал ему ключи.
Мы уселись в "Дром" и покатили по ночному городу через фабричные
кварталы. На улицах было пустынно, лишь изредка на глаза
попадались такси либо полицейские патрульные машины.
- Вы уверены, что толстяк не побежит опять к Барладагу? - вдруг
поинтересовалась Янта. - Ведь он редкостный трус, к тому же
потерявший голову от страха.
- Именно потому он будет сидеть тихо, - рассудил я, повернувшись
к ней. - Хотя стопроцентной гарантии дать не могу.
- Эту стопроцентную гарантию вы держали в руках, когда ворвались
в квартиру.
- Вы имеете в виду пистолет?
- Честно говоря, вы меня удивили, - сказала она бесстрастным
тоном, - оставив этого человка в живых.
Я подумал, что ослышался. В полутемном салоне машины мне было
трудно разобрать выражение ее лица.
- Будем надеяться, что эта ошибка ничего не решает, - добавила
девушка.
- Командир играл с ним в честную игру, - наставительно произнес
Джага.
- И совершенно зря.
- Вы говорите так, словно могли бы исправить эту, с позволения
сказать, ошибку, - мягко поддел ее я.
- Конечно могла бы. Кроме шуток, - тихо, но веско отозвалась
Янта. Фары встречного автомобиля внезапно осветили ее, и я
увидел обрамленную пышными черными кудрями бледную, словно из
гипса, маску. Мне стало слегка не по себе, когда я разглядел
сурово поджатые губы, заострившиеся скулы, сощуренные жесткие
глаза с расширенными до предела зрачками. Ничего похожего на
очаровательную девушку, с которой так приятно поболтать в
гостиной. Действительно, окажись у нее пистолет, она
хладнокровно пристрелила бы Синка на прощание.
Все-таки я катастрофически не разбираюсь в женщинах. Ни прежде
этого не умел, ни теперь. И будь у меня хоть две головы с
отборнейшими мозгами, вряд ли научусь. Потому что в любой
женщине под слоем воспитания и культуры дремлет какая-то
нутряная, первобытная закваска, и когда эта потаенная суть
вылезает наружу, тут только держись. Мы, мужчины, гораздо более
одномерные и предсказуемые существа.
Между тем машина уже катила по пригороду среди коттеджей и
палисадников. Вскоре Джага сбавил скорость и свернул с
магистрали на грунтовку, по днищу "Дрома" время от времени
пощелкивали мелкие камешки. Дорогу обступили молодые заросли
хвощей, затем лесок кончился, и машина выехала на открытую
местность. Впереди, на холме, темнел приземистый каменный дом с
погашенными окнами.
- Ну вот мы и на месте, - удовлетворенно сказал Джага, выруливая
к дому по узкой, заросшей сорняками колее.
Подъехав, мы выгрузили багаж, отперли дверь и вошли. В комнатах
со старомодной запыленной меблировкой витал легкий душок
запустения, но все оконные стекла были целы; как видно,
городское хулиганье в такую даль не наведывалось. Я облюбовал
себе мансардную комнатушку над кухней, Янта и Джага предпочли
разместиться внизу, в комнатах по соседству с центральным
холлом.
Распахнув окно, я боком сел на подоконник. Ночь дышала мне в
лицо росистым разнотравьем, стрекотали порхающие в поднебесье
ящерки, над зазубренной кромкой леса вдали сияла малая луна,
воровское солнышко, как ее называют в моих родных краях. Среди
такой благодати хотелось думать о вечности, Мировом Духе и
величии природы, однако у меня, к сожалению, имелись гораздо
менее привлекательные, зато неотложные темы для раздумий.
Реакция Барладага на сообщение Синка оказалась вполне
естественной, ничего другого ожидать не приходилось. Узнав о
дерзкой парочке, которая собирает о нем сведения и готова щедро
платить, он прежде всего решил проверить, кто стоит за этими
людьми. И сразу пригласил Фахти на личную встречу, чтобы
напрямую спросить, не его ли подручные проявляют столь
предосудительное любопытство. Совершенно неважно, что в любом
случае Фахти будет отрицать свою причастность к этому делу.
Получив заверения главаря, что владелец "Щита Отечества" никоим
образом не принадлежит к конкурирующему клану, Барладаг будет
вправе обойтись с Джагой сколь угодно круто, не рискуя вызвать
клановую междоусобицу. А покуда он, как видно, велел навести
справки и понаблюдать за подозрительной распивочной.
Вряд ли ему пришло на ум связать этот факт с угрозами никчемного
шпыря Трандийяара, который, по всем данным, задал лихого
стрекача в направлении Хангора. Но даже если у Барладага
завелись смутные догадки на мой счет, я обладаю несомненным
преимуществом. Он понятия не имеет, где меня искать. А я точно
знаю, что завтра, в три часа у него назначено свидание с Фахти в
ресторане "Гленц".
Нынешний денек у меня выдался, прямо скажем, нелегкий. От
усталости слипались глаза. Я нашел в шкафу стопку постельного
белья, застлал кровать с тюфяком из сушеных водорослей, разделся
и лег.
Однако прежде, чем мне удалось уснуть, послышался легкий скрип
ступенек на ведущей в мою мансарду лестнице. Не было никакой
нужды хвататься за лежащий под подушкой пистолет, я сразу
догадался, что означает этот ночной визит. Дверь бесшумно
приотворилась, в комнату вошла Янта. Она замерла, вглядываясь в
темный угол, где стояла моя кровать, и ее силуэт в белом
пушистом халатике отчетливо вырисовывался при свете воровского
солнышка. Сердце у меня бешено заколотилось, я приподнялся на
локте. Прошла маленькая вечность, халатик соскользнул на пол,
девушка наклонилась надо мной, от вспышки теплой наготы
перехватило дыхание. Наши губы встретились в осторожном,
дразнящем поцелуе. А потом нас объяло блаженное беспамятство.
Мы качались на океанских волнах, мы привольно и бешено купались
в жадных объятиях, мы пили друг друга взахлеб, лишь разжигая
жгучую жажду. Вдруг Янта коротко застонала и пробормотала что-то
неразборчивое. Потом, судорожно вздохнув, повторила, и я
подумал, что ослышался.
- Ударь меня...
- Как?.. - оторопев, переспросил я.
Янта выгнулась подо мной и с силой вонзила ногти в мои плечи.
- Ударь... Дай мне пощечину... - сдавленно умоляла она.
Нас окутывало горячее марево безумия и звериной свободы,
дозволено было абсолютно все, однако мне не хватило духу
выполнить ее просьбу. Я лишь еще крепче стиснул ее в объятиях и
вскоре услышал новый самозабвенный стон.
Когда неистовство схлынуло, Янта долго лежала рядом со мной на
спине, подтянув простыню к подбородку, и я, как зачарованный,
любовался ее безупречным профилем.
- Ты сильный... - задумчиво проговорила она. - Ты настоящий и
очень сильный.
- Ты удивительно красива, - отозвался я и провел пальцем по ее
щеке.
- А я шлюха, - все тем же тоном продолжила Янта. - Грязная
девка. И ничего не могу с этим поделать.
- Зачем так говорить, - возразил я обескураженно.
Она лежала рядом, потрясающе прекрасная и недосягаемо далекая,
меня дурманил теплый запах ее пота, и было не понять, отчего в
ее голосе сквозит угрюмый холод.
- Ты имел когда-нибудь шлюху? - спросила она. - Впрочем, можешь
не отвечать. Неважно. Отвернись, пожалуйста. Я оденусь.
В густом сумраке лунной ночи, да еще после бурных любовных
объятий ее просьба прозвучала на редкость несуразно. Впрочем, я
послушно отвернулся к стене. Янта выскользнула из-под простыни,
нашарила ногами домашние туфли, подобрала халатик. Немного
помедлив, склонилась к моему уху.
- Я хочу, чтобы в следующий раз ты взял меня как проститутку, -
сказала она. - Как дешевую грязную девку. Обещаешь?
От этих слов, произнесенных горячечным свистящим шепотом, мне
стало слегка не по себе. Вместо ответа я попытался обнять ее и
поцеловать, но девушка мягко высвободилась.
- Спокойной ночи, - попрощалась она подчеркнуто ровным тоном,
так, словно вместе с халатиком надела облик прежней, дневной
Янты.
Когда она открыла дверь, до моего слуха донеслись раскаты
молодецкого храпа Джаги. Ступеньки лестницы чуть скрипнули под
ее легкими шагами, а затем взбаламученная тишина вступила в свои
права и густой черной водой растеклась по старому дому.
Я лежал, добросовестно копаясь в собственной душе, а это
оказалось отнюдь не самым простым делом. Все обстоятельства,
куда ни кинь, далеко не способствовали ни легкой интрижке, ни
лучезарной великой любви. До сих пор я полагал, что буду с
почтительного расстояния любоваться Янтой на правах постояльца,
поскольку такая девушка заслуживает большего, нежели отставной
взводный командир, у которого не только нелады с засевшим в
груди осколком, но и с недавнего времени завелись крупные
проблемы уголовного свойства. Однако сама девушка рассудила
иначе.
За одной неожиданностью, как водится, последовала другая. В
постели из Янты выплеснулось нечто до того изломанное, больное,
что меня взяла оторопь. У этой пригожей умницы в груди ворочался
какой-то кошмар похлеще минометного осколка. И теперь к моим
мыслям о ней примешивалось чувство, которое из меня, казалось
бы, давным-давно вытравили. Самое коварное из чувств, жалость,
родная мать романтических глупостей и плачевной неразберихи.
Совершенно излишняя в моем положении роскошь.
От подушки пахло терпкими духами Янты, перед закрытыми глазами
упорно возникало мертвое лицо бывшей жены. Вряд ли я
когда-нибудь узнаю, какая отвратительная бредятина мерещилась
девушке, когда она стонала под моим телом и просила ударить ее
по лицу. Точно так же и ей пусть останется неизвестным, что я в
тот момент созерцал пуговичные глаза убитой Зайны. Правду в
народе говорят, на каждом чердаке свои привидения.
Наконец я дал себе команду немедленно выбросить все из головы и
провалился в сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19