А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Экипаж, скрипя стальными осями, накренился на несколько дюймов назад.
– Вот это зверюга, – заворожено воскликнул Дунбарт. – И что, принц Ситас, такие чудища свободно плавают по реке?
– Нет, мой господин. По приказу моего деда, Пророка Сильваноса, жрецы Голубого Феникса с помощью колдовства вывели породу гигантских черепах для доставки грузов по реке. Конечно, они необычайно сильны и живут довольно долго. – Ситас, внутренне торжествуя, откинулся назад в пружинном металлическом кресле.
Паромщик снова протрубил в свой рог, и огромная рептилия направилась к берегам острова Фаллан, находившимся на расстоянии мили. Один канат ослаб, и паром начал крениться. Ситас, услышав громкий стук, понял, что воины снова сбиты с ног, и подавил улыбку.
– Тебе не приходилось бывать в Сильваносте до сегодняшнего дня, лорд Дунбарт? – почтительно начал он беседу.
– Не имел такого удовольствия. Мой дядя, Дунведин Каменная Пята, однажды приезжал в ваш город по поручению короля.
– Помню, – поразмыслив, согласился Ситас, – но я тогда был еще мальчиком.
Это событие произошло пятьдесят лет назад.
На середине реки нос баржи задрался вверх. Подул свежий ветер, но черепаха невозмутимо продолжала грести по знакомому пути. Паром, загруженный тоннами угля, с гномами, Дунбартом, Ситасом и маленькой почетной гвардией принца на борту, плясал на веревках, точно пробка.
Пронизывающий ветер гнал к северу серые тучи. Ситас с опаской наблюдал за ними – зима в Сильваносте была временем бурь. Мощные циклоны, приходящие с Куранского океана, часто проносились над Сильванести. Ветер и дождь загоняли эльфов под крышу, и солнце не показывалось неделями. Но хотя деревни страдали от зимних бурь, город защищало магическое искусство жрецов Эли. Заклятия отгоняли большую часть ураганов в западные горы, но ворожить каждый раз заново было для магов нелегким трудом.
Дунбарт переносил качку без видимых усилий, как подобает послу, но его молодой секретарь оказался не так вынослив. Прижав к груди записную книжку, гном то бледнел, то зеленел, когда паром очередной раз подпрыгивал на волнах.
– Дролло у нас воду терпеть не может, – с насмешливой искоркой в глазах объяснил Дунбарт. – Даже ванну принимает зажмурившись!
– Мой господин! – запротестовал секретарь.
– Тебе нечего бояться, мастер Дролло, – успокоил его Ситас. – Потребуется гораздо более сильный ветер, чтобы перевернуть такое судно.
Паромщик протрубил очередной сигнал, и черепаха развернулась. Гвардейцев лорда Дунбарта мотало от одного борта к другому, лошади жалобно ржали и беспокойно шевелились, чувствуя, как палуба ходит ходуном у них под ногами. Могучая черепаха ткнулась панцирем в нос баржи, направила его к пристани, и они причалили с коротким глухим стуком.
К барже протянули сходни, и гномы-воины собрались вместе, чтобы сойти на берег. Они были сильно потрепаны после нелегкой переправы. Перья на шлемах поломались, плащи перепачкались во время падения на палубу, оружие волочилось по земле, но шестнадцать гномов с достойным похвалы величием закинули на плечи боевые топоры и строем сошли по трапу на сушу. Лошадей снова впрягли в экипаж и под свист кнутов повозку стащили на берег.
Когда они ехали по улицам, начался дождь. Дунбарт, выглядывая из-за занавесей, рассматривал легендарную столицу эльфов. Белые башни мерцали, несмотря на облачное небо. Верхушки самых высоких зданий – Звездной Башни и дворца Квинари – скрывали густые тучи. Дунбарт, охваченный любопытством, словно ребенок, взирал на великолепные сады, созданные магией, изящную архитектуру, всю эту почти музыкальную гармонию, которую воплощал в себе Сильваност. Наконец, плотно задернув занавеси, чтобы дождь не проникал внутрь, он обратил свое внимание на Ситаса.
– Я знаю, что ты наследник Звездного Пророка, но как же получилось, что меня встречаешь ты, благородный Ситас? – осторожно спросил гном. – Разве не принято, чтобы чужеземных послов принимал младший сын?
– В Сильваносте нет младшего сына, – невозмутимо отвечал Ситас.
Дунбарт погладил седую, стального цвета бороду.
– Прошу прощения, принц, но мне говорили, будто у Пророка двое сыновей.
Ситас аккуратно распределил складки забрызганной дождем мантии.
– У меня есть брат-близнец, он на несколько минут младше меня. Его зовут Кит-Канан. – Ситасу странно было произнести это имя вслух. Хотя принц беспрестанно размышлял о брате, давно ему не приходилось называть его имени. Он беззвучно повторил: Кит-Канан.
– Близнецы – как это необычно для эльфийского народа, – рассуждал Дунбарт. Ситасу стоило труда сосредоточиться на разговоре. – Хотя среди людей такое часто встречается. – Дунбарт опустил глаза и серьезно спросил: – Где же твой брат, сын Пророка?
– Он в опале.
На лице гнома отразилось лишь вежливое внимание. Ситас сделал глубокий вдох и попытался переменить тему:
– А люди тебе хорошо знакомы?
– Я несколько раз путешествовал в качестве посланника ко двору Эргота. Нам с людьми приходилось много спорить по поводу цен на железную руду, медь, олово… Но это старая история. – Дунбарт наклонился ближе к Ситасу. – Мудр тот, кто дважды прислушается к словам человека, – доверительно сообщил он. – Их двуличие не знает границ!
– Я это запомню, – ответил Ситас. К тому времени, как повозка подъехала к дворцу, буря усилилась. Не было ни молний, ни грома – ревущий ураган обрушивал на город тонны воды. Повозка приблизилась к северному крыльцу дворца, укрывшись от дождя и ветра. Армия слуг, готовая помочь послу выгрузить багаж, застыла под проливным дождем. Лорд Дунбарт тяжело спустился по ступенькам повозки, его пурпурная накидка билась на ветру. Гном подал слугам свою вычурную шляпу.
– Мой господин, мне кажется, сейчас лучше обойтись без церемоний, – возвысил голос Ситас, силясь перекричать ураган. – В этом году сезон дождей что-то наступил слишком рано.
– Как тебе будет угодно, благородный принц, – промычал Дунбарт.
Внутри здания посла гномов и Ситаса ожидал Станкатан, который с низким поклоном предложил:
– Благородный господин, если тебе угодно будет последовать за мною, я провожу тебя в твои покои.
– Веди, – величественно приказал Дунбарт.
Следовавший за ним Дролло чихнул.
На первом этаже северного крыла располагалось собрание произведений искусства, созданное госпожой Ниракиной. Статуи Морвинтаса, неотличимые от живых существ, яркие гобелены, сотканные служительницами Эли, волшебные растения жреца Джина Фаруса придавали северному крылу неземное очарование. Когда гномы проходили по коридору, слуги незаметно подметали за ними мраморный пол, чтобы убрать следы грязи и воду.
Дунбарту и его свите отвели покои на четвертом этаже северного крыла. Просторная комната, с занавесями из газовой материи и мозаичным полом, выдержанным в золотых и зеленых, как море, тонах, совершенно не походила на жилища в царстве гномов в Торбардине. Посол в изумлении уставился на деревянную статуэтку голубя длиной два фута, парящую над его кроватью. Когда Дролло поставил на постель вещи Дунбарта, отделанные тканью крылья голубя начали медленно подниматься и опускаться, мягко обвевая кровать.
– Клянусь Реорксом! – воскликнул секретарь.
Дунбарт разразился хохотом.
– Небольшое волшебство, – поспешно объяснил Станкатан. – Когда что-то или кто-то оказывается на кровати, голубь начинает его обмахивать. Если это беспокоит твою светлость, я остановлю.
– Нет, нет. Все в порядке, – весело ответил Дунбарт.
– Если тебе что-либо понадобится, мой господин, просто позвони в колокольчик, – сказал Станкатан.
Эльфы удалились. В коридоре, затворив дверь, Станкатан спросил, когда ожидается посольство людей.
– В любое время, – ответил Ситас. – Пусть слуги будут наготове.
– Как прикажешь, господин, – поклонился управитель.
Этим вечером лорд Дунбарт обедал со Звездным Пророком в кругу самых близких лиц. Долгое время они говорили о пустяках, присматриваясь друг к другу. Госпожа Ниракина, казалось, находила пожилого гнома забавным.
– Ты женат, господин? – спросила она.
– Нет, госпожа, больше никогда, – пожав плечами, прогремел Дунбарт. – Я вдовец.
– Мои соболезнования.
– Она была доброй женой, моя Брентия, но временами наш брак походил на настоящий кошмар. – Гном одним глотком осушил кубок эльфийского нектара. Слуга, незаметно выступив вперед, снова наполнил бокал.
– Кошмар, господин? – переспросила заинтересованная Герматия.
– Именно так, госпожа. Помню, как-то раз она ворвалась в Совет Тейнса и отчитала меня за то, что я пять раз подряд опоздал к ужину. Знаете ли, много лет прошло, прежде чем это забылось. Гномы из клики Девар с тех пор не переставали дразнить меня, когда я выступал в совете: «Домой, Железная Рука, давай домой. Твой ужин поспел». – Он громко рассмеялся, и его низкий голос эхом отдавался в стенах полупустого зала Балифа.
– А кто такие эти Девар? – осведомилась Герматия. – Похоже, они грубияны.
– Девар – один из самых крупных кланов народа гномов, – невозмутимо объяснил Ситэл. Он гордился знанием жизни и политики Торбардина. – А сам ты принадлежишь к клану Хилар, не правда ли, лорд Дунбарт?
Голубые глазки посла хитро сверкнули.
– Ты, Высочайший, превосходно осведомлен обо всем. Да, я из рода Хилар и прихожусь родственником многим королям Торбардина. – Он грубо хлопнул по спине сидевшего справа секретаря. – А вот наш Дролло наполовину Тейвар, поэтому он такой чернокожий и со странностями.
Дролло, не отвечая, продолжал пристально изучать свою тарелку.
– Значит, у гномов не принято брать жен из своего рода? – полюбопытствовал Ситас.
– Вообще-то такое случается, но редко, – нехотя ответил Дунбарт. – Кстати, если уж мы заговорили о подобных вещах – я слыхал, будто некоторые эльфы вступают в брак с людьми.
В зале внезапно воцарилась тишина. Ситэл, откинувшись на высокую спинку стула, провел пальцем по губам.
– К сожалению, это правда, – коротко согласился он. – В наших диких западных провинциях некоторые из Каганести сходятся с людьми. Несомненно, все это из-за скудного выбора супругов среди эльфов. Это разлагающе действует на нацию – подобные браки запрещены законом.
Дунбарт склонил голову, но не в знак согласия, а восхищаясь удивительным самообладанием Ситэла. Вопрос о смешанных браках являлся уязвимым местом, и гном отлично это понимал. Его народ гордился чистотой крови – не было случаев брака гнома с представителем другой расы.
– Среди беженцев, что в последнее время наполнили город в поисках убежища от разбойников, я видела много полукровок, – мягко произнесла госпожа Ниракина. – Они так печальны, и многие из них ведут себя вполне достойно. Мне кажется, что несправедливо преследовать их за легкомыслие их родителей.
– Их существование мы поощрять не можем, – с заметной горячностью возразил Ситэл. – Вот ты говоришь, что они мрачны, и это как раз делает их опасными. Они часто совершают преступления и жестокости. Полуэльфы ненавидят Сильванести, потому что в наших жилах течет чистая кровь, а они, подобно людям, неуклюжи и тленны. Вы в Торбардине, наверное, слышали о мятеже, случившемся у нас в конце лета?
–Да, ходили какие-то слухи, – осторожно согласился Дунбарт.
– А все это из-за злобного нрава некоторых людей и полуэльфов, которым мы необдуманно позволили проникнуть на остров. Но восстание было подавлено, и зачинщики изгнаны.
Ниракина многозначительно вздохнула. Ситэл, не обращая внимания на жену, продолжал развивать мысль:
– Между Сильванести и людским родом никогда не установится мир, если мы не будем стеречь наши границы и наши постели.
Дунбарт потер красный бесформенный нос. На каждом пальце он носил по кольцу, и украшения засверкали в свете канделябров.
– Ты это собираешься сказать послу из Эргота?
– Да, именно это, – страстно произнес Ситэл.
– Твоя мудрость велика, Ситэл Дважды Благословенный. Мой государь поручил мне передать тебе почти те же слова. Если мы объединимся против людей, Эрготу ничего не останется, как подчиниться нашим требованиям.
Обед быстро закончился. Были подняты тосты за здоровье короля Торбардина и гостеприимство Звездного Пророка. После этого Дунбарт и Дролло удалились.
Ситас шагнул к дверям, затворившимся за послом.
– Ох уж этот старый лис! Он пытался заключить с нами сделку, когда люди даже не прибыли! Он хочет организовать заговор!
Ситэл омочил руки в чаше с розовой водой, поданной прислужником.
– Сын мой, Дунбарт – мастер своего ремесла. Он проверял, готовы ли мы пойти на соглашение. Если бы он так не поступил, я бы счел глупцом его властелина, короля Вольдрина.
– Все это так странно звучит для меня, – пожаловалась госпожа Ниракина. – Почему бы вам всем не начать с того, чтобы сказать правду?
С Ситэлом случилась необычайная вещь – он разразился смехом.
– Чтобы, дипломаты говорили правду! Моя дорогая Кина, если послы начнут говорить правду, то звезды посыплются с небес, а боги попадают в обморок от ужаса!
Поздней ночью в дверь Ситаса постучали. Вошел промокший до нитки воин, поклонился и звенящим голосом произнес:
– Прости меня за вторжение, Высочайший, но я принес вести от посланника из Эргота!
– Вот как? – коротко отвечал Ситас. Столько говорили о предательстве – он уже начал опасаться, что люди попали в какую-то ловушку.
– Высочайший, посол и его свита ожидают на берегу реки. Посол требует, чтобы его встретил представитель Королевского Дома.
– Что это за человек? – поинтересовался Ситас.
– Он назвался Ульвеном, первым претором императора Эргота, – отвечал воин.
– Первый претор, надо же! Как там, буря усиливается? – спросил Ситас.
– Все хуже, Высочайший. Моя лодка чуть не перевернулась, когда я пересекал Тон-Талас.
– И тем не менее этот Ульвен настаивает на том, чтобы прибыть немедленно?
Солдат подтвердил:
– Да будет мне позволено заметить, господин, что он очень заносчив, даже для человека.
– Я встречу его, – просто ответил Ситас. – Это мой долг. Я встретил лорда Дунбарта, и будет только справедливо, если я также выйду приветствовать претора Ульвена.
Принц и солдат покинули дворец, но прежде Ситас послал просьбу жрецам Эли начать магическим способом усмирять бурю. Странно, что такой мощный шторм пришел еще до наступления зимы. Встреча и без того обещала быть трудной.
Глава 16
Пока свирепствовала буря
Какое замечательное время, думал Кит-Канан. Мысли его занимала не только растущая любовь к Анайе – самое прекрасное, что ему доводилось переживать, – но и его дружба с Макели. Теперь они стали одной семьей – Анайя, его жена, и Макели, бывший ему вместо сына.
Но все же жизнь их оставалась нелегкой. У них было много работы, но находилось время и посмеяться, и искупаться в пруду, и отправиться на прогулку верхом на Аркубаллисе, а вечерами рассказывать истории, сидя у огня. Кит-Канан начинал понимать эльфов Сильванести, покинувших Сильваност в поисках новой жизни в лесах. Здесь время текло иначе. Здесь не было ни часов, ни календарей. Не существовало общественного положения: ни бедных, ни богатых. Ты охотился и сам добывал себе пропитание. И никто не стоял между эльфами и богами. Глядя на лесное море, опустившись на колени у ручья, Кит-Канан острее чувствовал присутствие богов, чем когда-либо в холодных мраморных залах храмов Сильванести.
Ни жрецов, ни пожертвований, ни обрядов. Долгое время Кит-Канану казалось, что в день расставания с Сильваностом его жизнь кончилась. Теперь он понял, что это было только начало.
Недели проходили за неделями, и охотиться становилось все труднее. Анайя отлучалась иногда на два-три дня, а возвращалась лишь со связкой кроликов, белок или другой мелкой дичи. Однажды ей пришлось ограничиться голубями – скудное вознаграждение за дни, проведенные на охоте. По словам Макели, раньше такого никогда не случалось. Обычно Анайя выходила в лес и расставляла силки или ловушки, в которые попадалась хоть какая-нибудь добыча. Но теперь не было видно никаких зверей. В надежде пополнить скудную добычу Кит-Канан усердно трудился, совершенствуя свои охотничьи навыки. Он часто выходил на промысел, но до сих пор ему не удавалось ничего принести.
В тот день по лесу медленно брел одинокий олень, утопая ногами в опавших листьях. Черный нос подергивался, чуя доносившиеся издалека запахи.
Кит-Канан, притаившийся в развилке липового дерева в десяти футах над землей, замер. Он молил богов, чтобы олень не заметил, не учуял его. Затем как можно медленнее принц натянул тетиву и выстрелил. Стрела попала в цель. Олень отскочил, но всего на несколько ярдов, а затем рухнул на опавшие листья.
Кит-Канан издал победный клич. Восемь месяцев он провел в лесу, и вот наконец-то удача посетила его. Соскользнув с дерева, он подбежал к поверженному животному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35