Джеки собирается освободить дочь лэрда! Конечно, до нее могли добраться боганы, а от Неистовой Охоты уйти вообще никому не удавалось, но была она обречена или нет, слухи о том, что Джеки вот-вот отправится к границам королевства, дошли и до фиана сидх, фей-одиночек, и до Благословенного двора, и до Воинства.
Спрятавшись в кроне дерева, откуда хорошо были видны река и мост, Данробин Финн прислушивался к молве, прислушивался очень внимательно, боясь услышать, что Неблагословенный двор разыскивает также и одного искусного хоба. Пока его опасения не подтверждались, но он все равно продолжал хмуриться.
«Не успеет она и носа высунуть из своего убежища, не то что освободить дочь лэрда, как половина Воинства бросится ее разыскивать», – подумал он.
Финн закусил губу и посмотрел на небо. Начинало светать. Слишком поздно для Охотников, но они подождут до следующей ночи, и тогда Джеки Роуван узнает, что такое настоящий страх.
– Они будут искать ее и сегодня, – добавил он вслух. – Те из них, кто может выносить дневной свет.
Из своего укрытия Финн видел тролля под мостом, копошащегося в мусоре, который он называл своим сокровищем. «Должно быть, ищет меч или нож] – подумал Финн. – Чтобы откромсать себе кусочек Джеки Роуван, прежде чем отнесет то, что от нее останется, Гиру Старшему. Ох, Джеки Роуван. Тебе бы стоило выучить какое-нибудь могущественное заклинание, и как можно быстрее, если ты хочешь пережить этот день».
Финн снова нахмурился, нервно теребя бороду. Да, Джеки Роуван в беде, большой беде, это уж точно, он словно собственными руками бросил ее на растерзание волкам. Не нужно было вмешиваться. Следовало сорвать с нее шапку Тома. И уж ни в коем случае ничего не рассказывать ей о гругаше. Не совать нос не в свое дело. Но ведь для хоба это – просто немыслимо.
– Если ты хороший хоб, то ты всюду суешь свой нос и устраиваешь всякие розыгрыши, – сказал он, обращаясь к ночи. – Или ты не хоб, черт подери!
Под мостом тролль наконец нашел старый ржавый меч и стал отчищать ржавчину, водя им по каменной опоре. Скрипучий звук, разносившийся по каналу, заставил Финна поморщиться.
«Все они этим заняты, – подумал он. – Точат оружие». Он вздрогнул, вспомнив слоа, которых видел прошлой ночью. Глупая морда косоглазого тролля с кривыми зубами и похожим на птичий клюв носом была просто симпатичной по сравнению с жуткими лицами ходячих мертвецов – бледными и раздутыми.
Тролль продолжал возить железом по камню. Финн наконец принял решение и соскочил с дерева. Он ведь уже пытался найти Джеки Роуван, и теперь самое время продолжить поиски. Будет лучше, если он найдет ее первым.
«В слухах хорошо то, что ты, по крайней мере, знаешь, куда идти», – сказал он себе и побежал на юго-восток.
Он мог идти за молвой, как по следу своих вышивок. Она вела его через владения Тома Кокла, на другую сторону реки, до того места, где они впервые встретились и расстались с Джеки этой ночью. Здесь слухи стали слишком густыми. Нити то и дело петляли и переплетались, и Финн не мог точно определить, где Джеки.
«Но она где-то рядом, – сказал он себе, приглядываясь к удобному старому дубу. – Я прикорну немножко на твоих руках, Старый дуб. А там посмотрим, что принесет утро».
В трех кварталах к востоку Воинство Большого Человека собралось вокруг дома Кейт Хейзел, заглядывая в окна в поисках возможности пробраться внутрь. Но все щеколды были задвинуты, двери заперты, и не было в доме ни одного бодрствующего, кого они могли бы обманом заставить впустить их. Небо наконец стало светлеть, и мертвецы вернулись в свои топи, боганы в свои логова в канализационных люках, тролли под мосты.
Данробин Финн быстро заснул на руках у Старого дуба, а мотоциклист завел свой «харлей». Рев мотора прорезал тишину улицы, и мотоцикл отъехал от тротуара, но этот звук был слышен только в Волшебном мире.
Пусть надежда Кинроувана пока поспит. Следующей ночью все Охотники соберутся вместе, и тогда спасения не будет.
Гругаш из Кинроувана наблюдал за восходом солнца. Он долго молча смотрел из окна своего дома, который феи называли Башней, на порозовевшее на востоке небо. Наконец он отвернулся и вздохнул. Молва долетела и до него, шепот, срывавшийся с раздутых губ слоа, воздушные голоса духов ветра.
– Надежда? – спросил он у тишины. Ему слишком хорошо было известно могущество Неблагословенного двора.
«Та девочка не случайно пришла прошлой ночью в эту Башню, – подумал он. – В ее имени сочетаются Джек и рябина. Но дело слишком трудное. Ей понадобится помощь и друзья, но откуда им взяться, если Воинство становится сильнее с каждым днем?»
«Лучше слабая надежда, чем никакой», – носился в воздухе за стенами Башни шепот духов ветра.
Гругаш печально вернулся к окну, чтобы посмотреть, как в солнечных лучах заблестит листва. Небо было ярко-синим. Но в воздухе висела угроза. Гругаш чувствовал это. Как и хоб, он знал, что толкнул Джеки на очень опасный путь, но, в отличие от хоба, не мог последовать за ней и попытаться помочь. Башня защищала его, но и делала своим узником. Он мог только прислушиваться к молве, разносимой ветром, и гадать о судьбе надежды Кинроувана.
Глава 8
Когда Джеки проснулась, постель рядом с ней была пуста. В первое мгновение ее охватила паника, но потом она заметила пришпиленную к подушке записку и успокоилась. Сердце перестало так бешено стучать, и она отколола бумажку. Там знакомыми каракулями было написано следующее:
Испугалась, малышка? Ладно, не трусь. Мама Кейт ушла в магазин за покупками. Скоро буду.
К.
Джеки улыбнулась. Но прошлой ночью она была уверена, что какая-то нечисть прижималась к стеклам, пытаясь проникнуть внутрь. Кто-то словно умолял ее распахнуть створки… А теперь в окна лился только солнечный свет.
Джеки вылезла из кровати и пошлепала в ванную в огромной футболке, которую одолжила вместо ночной рубашки. К тому времени как вернулась Кейт, Джеки уже оделась и сидела в кухне. Она хмуро разглядывала большущую дыру на джинсах, в то время как Кейт варила им на завтрак сосиски и жарила блины.
– Итак, когда мы отправляемся? – спросила Кейт. Она отпила глоток кофе из кружки и снова принялась хлопотать у плиты.
– Теперь мне даже не верится, что все это было на самом деле, – сказала Джеки.
– Тогда чего же ты забралась ночью ко мне в постель? – спросила Кейт. – Или ты вконец разочаровалась в мужчинах?
Джеки вспыхнула:
– Нет. Я просто…
– Я знаю. – Кейт сосредоточенно наливала масло на сковороду, стараясь не пролить его на плиту. В ожидании, когда на поверхности блина появятся дырочки, чтобы перевернуть его, она снова посмотрела на Джеки. – Как мы поступим?
Джеки провела рукой по волосам.
– Думаю, что сначала мне стоит сходить в парикмахерскую, чтобы они что-то с этим сделали.
– Джеки, с этим никто ничего сделать не сможет. Я бы на твоем месте выкрасилась в разные цвета. Знаешь, прядь розовая, прядь лиловая, может, немного черного.
– Большое спасибо.
– Не за что. Достанешь тарелки из духовки?
– Конечно. Я думаю, мне, по крайней мере, нужно пойти домой и переодеться, – добавила она, ставя на стол тарелки, на каждой из которых было по три сосиски и по два блина.
– Мне пойти с тобой?
– Не хочу причинять тебе хлопоты…
– Брось, для чего же еще нужны мамочки? – Кейт улыбнулась и подложила на тарелки еще по паре блинов. – Это не проблема, – сказала она, пододвигая Джеки тарелку. – Я могу дурачиться сколько угодно, но одну тебя не оставлю.
– Спасибо.
Некоторое время они молча жевали. Немного утолив голод, Джеки оторвалась от блинов и посмотрела на подругу:
– Прошлой ночью я была в куртке, на которой Финн сделал волшебные вышивки, и ты не должна была меня видеть.
– Верно, – сказала Кейт.
– Думаешь, заклинания не действуют?
– Нужно просто в это проверить, – ответила Кейт.
После завтрака Джеки надела свою синюю куртку и застегнулась. Она стояла посередине комнаты, а Кейт не сводила с нее глаз.
– Ну что? – спросила Джеки.
– Я тебя вижу.
– Черт! – Джеки начала расстегивать куртку.
– Подожди секунду, – попросила Кейт. Джеки опустила руку:
– Что такое?
– Когда я не гляжу на тебя прямо, ты словно расплываешься. – Она отвернулась от Джеки и посмотрела на нее уголком глаза. – А так я вообще тебя не вижу.
– Может быть, заклинания не действуют днем или на ярком свету, – предположила Джеки.
– Может быть. Но, скорее всего, это оттого, что мы слишком давно знакомы.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, если уж вдаваться во всякую там метафизику, то мы с тобой очень близки. И я ощущаю все твои флюиды, так что ты просто не можешь быть для меня невидимой. Я чувствую тебя, поэтому и уверена, что ты здесь, а значит, волшебство не действует.
– А если оно вообще не действует?
– Это несложно выяснить, – сказала Кейт. Она достала из шкафа пальто и бросила Джеки красную шапку. – Пойдем к тебе.
Джеки показала на дыру на своих джинсах и оглядела себя в зеркало, висевшее в прихожей Кейт. Ужас, на кого она похожа! Неудивительно, что Вруик назвал ее оборванкой. Она натянула красную шапку и попыталась спрятать под ней непослушные пряди, но вскоре бросила это бессмысленное занятие.
– Готова? – спросила Кейт.
Джеки кивнула и вышла вслед за подругой.
Им не представилось случая проверить реакцию людей, пока они не добрались до Бэнк-стрит, и тут-то действенность заклинаний хоба проявилась очень ощутимо. Как только они вышли на перекресток Синнесайд и Бэнк-стрит, миновав то самое дерево, в ветвях которого спал хоб, женщина проехалась колесами своей коляски Джеки по ногам.
– Ой! – вскрикнула Джеки.
Женщина встала как вкопанная, чуть не перевернув коляску.
– Больно же, – сказала Джеки, обращаясь к Кейт.
Женщина посмотрела на то место, откуда раздавался голос Джеки. Ребенок начал плакать. Пока женщина склонялась над коляской, Кейт взяла Джеки под руку и перевела через улицу.
– Отлично.
Джеки оглянулась на улицу, где все еще стояла женщина. Та посмотрела на Кейт, затем на то место, откуда раздался голос Джеки, тряхнула головой и пошла своей дорогой.
– А это забавно, – сказала Джеки. – Только подумай, какие можно сыграть шутки.
– Твои слова подозрительно напоминают мне то, что я слышала о повадках хобов и брауни, а не то, что я знаю о моей подруге Джеки. Лучше поостерегись.
– Почему?
Ответ вертелся у Кейт на кончике языка, но она только покачала головой, поскольку боялась, что волшебство хоба просочится через шапку, куртку и кроссовки, что эти заклинания изменят ее подругу. Не потому ли встречи с феями считались такими опасными? Никто из смертных не возвращался из Волшебной страны прежним. Но она не хотела портить Джеки настроение, особенно теперь.
Ее подруга стояла перед ней с блестящими глазами и румянцем на щеках, Кейт давно не видела ее такой оживленной. Кейт уже почти привыкла к художественному беспорядку на голове Джеки. Он придавал ей этакий хулиганский вид.
И кто знает, может, Джеки и не помешает немного озорства? Особенно сейчас, когда им предстоит столкнуться со всеми этими таинственными явлениями во время их путешествия в Калабоги. Просто Кейт должна за ней присматривать.
– Мне начинает нравиться твой новый имидж, – сказала она наконец.
– Так вот чего мне стоит остерегаться! – ответила Джеки. – Твоего дурного вкуса?
Кейт засмеялась.
– Давай, – сказала она. – Пойдем скорее. Они направились на юг по Бэнк-стрит, Джеки шла осторожно, чтобы не налететь на кого-нибудь, но доводила Кейт до колик, строя прохожим уморительные гримасы.
Квартира Джеки располагалась на верхнем этаже двухэтажного дома на Оссингтон-авеню, в четырех кварталах на юг от Синнесайд и в полутора от Бэнк-стрит. Ее сосед с первого этажа пересаживал цветы у крыльца и поднял голову, когда они подошли. Он посмотрел на Кейт, так как Джеки видеть не мог. Это страшно веселило Джеки, пока он не заговорил.
– Джеки, наверное, спит после вчерашней вечеринки.
– Вечеринки?
Джо Ривз отряхнул с рук землю и кивнул.
– Ты бы только слышала, что она устроила здесь прошлой ночью. Меня это не очень потревожило, сегодня я выходной, к тому же за мной должок за вечеринку, которую я закатил летом, но странно, что Бикман, который живет по соседству, не стал звонить жаловаться. – Он замолчал на некоторое время. – Послушай, а почему же тебя там не было? Я имею в виду на вечеринке?
– Я… э… не смогла, – с трудом выговорила Кейт. Стоя рядом с ней, Джеки чувствовала, как ее веселье мгновенно улетучилось. У нее внезапно свело живот.
– Такое впечатление, что там была настоящая оргия, – сказал Джо. – Вообще-то это на нее не похоже. Она всегда такая серьезная или, во всяком случае, тихая.
– Да, ну… пойду посмотрю, как она себя чувствует – пробормотала Кейт и направилась к двери.
Она открыла ее и посторонилась, пропуская Джеки, притворившись, что слушает разглагольствования соседа. Она видела, как двигаются его губы, но слова не доходили до ее сознания. Натянуто улыбнувшись, она кивнула ему и вошла вслед за Джеки.
– Меня здесь не было всю ночь, – сказала Джеки. Она сняла куртку и перекинула ее через плечо.
Кейт кивнула. Она взглянула наверх и почувствовала, как по спине побежали мурашки. За стенами стоял прекрасный осенний день, но вдруг стало холодно, обеих подруг обволокло какое-то смутное предчувствие. Наверху их ждало нечто ужасное, Джеки это знала. Ей хотелось убежать, но она заставила себя сделать шаг, потом второй, третий. Когда они поднялись на площадку, Джеки достала ключ. Здесь, прямо перед дверью, тяжелое предчувствие особенно обострилось.
– Может, стоит попросить Джо войти с нами? – предложила Кейт.
– И что мы ему скажем?
Кейт кивнула. Он удивится, откуда появилась Джеки и кто буянил в ее квартире, если ее не было там прошлой ночью. Это будет слишком сложно объяснить. Когда Джеки вставила ключ в замочную скважину, Кейт пожалела, что у нет никакого оружия, кроме швейцарского перочинного ножичка, который она по привычке таскала в кармане джинсов. Ключ повернулся, громко щелкнув. Они обменялись тревожными взглядами, и Джеки толкнула дверь.
– О боже, – ахнула Кейт, протискиваясь мимо остолбеневшей Джеки.
Комната выглядела так, словно по ней прошел небольшой торнадо. Диван и стулья перевернуты, обивка вспорота, пружины вылезли наружу. Журнальный столик был разрублен надвое. Занавески содраны. Выброшенные из шкафов и порванные книги разлетелись по всей комнате.
С того места, где они стояли, была видна кухня. Дверь холодильника была распахнута. Все обсыпано мукой и специями. Молоко и яйца растеклись по столешнице и полу. Мороженое мясо валялось в луже крови. Пол покрывали осколки чашек и тарелок. В воздухе стоял противный кислый запах.
– Воинство, – сказала Джеки со слезами на глазах, оглядывая всю эту разруху. – Это дело рук Неблагословенного двора.
– Но что они искали здесь? – спросила Кейт.
– Меня, – тихо проговорила Джеки. – А когда не нашли… устроили это…
Но скверное предчувствие не оставляло Кейт.
– Пойдем-ка отсюда, – сказала она Джеки, потянув ее за руку.
Джеки помотала головой и направилась в спальню. У нее внутри все было опустошено, на этот раз не так, как в тот вечер, когда от нее ушел Джек, и она осознала, что ее жизнь лишена смысла. Эта опустошенность была сродни тому чувству, которое переживают жертвы насилия. Ее частная жизнь, ее дом были разорены. Разрушены.
Она пыталась собрать всю свою ярость, но была слишком подавлена. Словно все вокруг разом потеряло значение. И единственное, что оставалось, – это понять размеры бедствия. Были ли порваны любимые с детства плюшевые игрушки? Разбиты ли часы, которые подарила ей бабушка на Рождество перед своей смертью? Осталось ли целым хоть что-нибудь?
– Джеки! – тихо позвала Кейт, направляясь к ней через комнату.
Джеки открыла дверь в спальню. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать то, что она увидела. Рама кровати была разбита в щепки, валявшиеся у стены. Шкаф лежал на боку, сломанные ящики грудой высились рядом. Посередине комнаты из одеял, набивки матраса, простынь и покрывал было свито огромное гнездо. А из него, сонно моргая желтыми глазами, поднялись какие-то чудовища из ночного кошмара.
Их головы были сплюснуты, коричневая кожа сморщена, словно у печеного яблока. Бесцветные волосы свисали нечесаными космами. Существа, хотя и не намного выше Джеки, были плотными и коренастыми. Головы переходили прямо в плечи, без всяких признаков шеи. Вокруг бедер были обмотаны звериные шкуры, свисавшие до шишковатых коленей. Широкие ноздри задрожали, когда они почуяли запах Джеки и Кейт.
– Хватай ее, давай же! – радостно закричал один. Его большущий рот расплылся в ухмылке, обнажив ряд желтых острых клыков. – Хватай ее скорей! То-то порадуется наш хозяин!
«Боганы», – подумала Джеки.
Она попыталась увернуться, но было слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19