– спросила она.
– Как одна из нас.
Он вышивал какие-то знаки на обратной стороне язычков ее кроссовок, сначала на одном, затем принялся за второй, напомнив Джеки слышанные в детстве сказки о волшебных портных и сапожниках.
– Но я ведь не одна из вас, – сказала она.
– Это уже не важно, во всяком случае для них.
– За мной тоже приедут эти… на мотоциклах? Финн пожал плечами:
– Не знаю. Заклинания должны помочь, – добавил он, отдавая ей кроссовки. – Теперь они как скороходы. Даже Большому Человеку нелегко будет поймать тебя в них. Ну а насчет Неистовой Охоты ничего сказать не могу. Наверное, еще не время.
– Мотоциклисты тоже принадлежат к Неблагословенному двору?
– Нет. Но у Гира Старшего есть Рог, зову которого они подчиняются. И когда он приказывает им преследовать кого-либо, они пускаются в погоню. Когда он велит им убить, они убивают.
Он замолчал, сосредоточившись на своей работе. Джеки посмотрела на мотоциклиста сквозь листву, но его заслонил великан, продолжавший молча наблюдать за чем-то на другом берегу реки.
– Неблагословенному двору служат семь таких великанов, – неожиданно вновь заговорил Финн. – Один отвратительнее другого. Здесь сейчас только два: Гира и Танделл, но остальные тоже скоро прибудут. Вначале они хотят захватить Башню гругаша, потому что в ней заключена сила. А затем и Сердце Кинроувана. И тогда… тогда мы все окажемся в их власти, Джеки Роуван. Ты, и я, и весь добрый народ, будь прокляты их каменные сердца!
– Но почему вы их не остановите?
– Кто, я? Что я могу сделать? Ни я, ни кто другой из нашего народа. Мы слабы, я уже говорил тебе об этом, Джеки Роуван. Мы больше не в силах им противостоять. Нам осталось только прятаться и надеяться, что мы не окажемся у них на пути. Молиться, чтобы они не нашли лэрда и не пронзили его Сердце. Но на это мало надежды. Времена героев давно прошли.
– А как же гругаш? – спросила она, запнувшись на этом слове.
– Ну, вот и готово. – Финн закончил возиться со второй кроссовкой и отдал ее Джеки. – Он совсем не прост. Совсем. По линии матери он принадлежит к Кинроуванам. Но сейчас никто из нас ему не доверяет. А сделать мы все равно ничего не можем.
– Но почему же?
– Ходят слухи, что он отдал дочь нашего лэрда Гиру Старшему.
– В самом деле?
– Не знаю, Джеки Роуван. Он провожал ее домой, к холму, они шли вдвоем. Нам известно лишь, что она исчезла, а его нашли на дороге, израненного, но живого. Вот теперь скажи мне: оставили бы они его в живых, если бы он был не из их числа?
– Я… я не знаю.
– Никто не знает.
– А что сталось с дочерью вашего повелителя?
– Это тоже никому не известно. Некоторые говорят, что Гир Старший съел ее. Другие думают, что он держит ее взаперти, но никто не имеет понятия, где именно. Неистовые Охотники могли бы ее отыскать, но Гир Старший завладел Рогом, а они подчиняются только ему.
– Так достаньте Рог, – сказала Джеки. – Неужели гругашу это не по силам?
– Гругаш не может покинуть Башню, – объяснил Финн. – Это единственное безопасное место. А с гругашем ничего не должно случиться, потому что через него можно попасть к повелителю. Понимаешь?
Джеки призналась, что ничего не понимает.
– В мирные времена гругаш заботился о благополучии Кинроувана. Он сидел в Башне и прял нити удачи, спускавшиеся к нам с Луны. Ты имеешь представление, о чем я говорю?
– Очень смутное.
– Так вот, его Башня была чем-то вроде огромного ткацкого станка, там копилась пряжа удачи, из которой он ткал материю королевства. Если нить удачи оказывалась намоченной слезами или порванной, гругаш мог исправить все простым заклинанием, он распутывал узлы, а иногда призывал на помощь хобов или брауни. Удача давала нам жизнь и подкрепляла нас, когда слабели узы вашей веры, – по крайней мере, так говорил наш лэрд. Если бы не нити удачи, мы бы полностью зависели от вас и вскоре исчезли бы из этого мира.
Итак, гругаш пекся о королевстве и охранял его границы, а двор и народ служили лэрду и его роду. Повелитель правил страной, отражал набеги неприятеля. А королева с дочерью сочиняли песни, которые заставляли зерно глубже уходить в землю, делали богаче урожай, обуздывали Воинство в Самхейн. Их волшебство делало жизнь лучше. Только теперь наш повелитель овдовел, а его дочь исчезла… – Финн умолк и посмотрел на Джеки. Казалось, он был удивлен тем, с каким вниманием она его слушала. – А тебе это и вправду интересно? – спросил он.
– О да, – ответила Джеки.
Рассказ Финна захватил ее, словно волшебная история в детстве. Она живо представила себе, как томится в заточении похищенная принцесса – если, конечно, она еще жива – и ее поддерживает только надежда, что отец или кто-то из его подданных освободят ее. А гругаш превратился в сознании Джеки в трагического героя.
– Так вот, – продолжил Финн. – Теперь уже ничего не поделаешь, повелитель овдовел, его дочь исчезла, и гругашу приходится охранять королевство и его народ, поэтому-то он и сидит в Башне. Воинство не может туда проникнуть, но гругаш должен оставаться в ней, потому что, если он снова решится выйти и его схватят, Кинроуван обречен и Благословенный двор никогда уже не будет править на этой земле.
– Тогда я не понимаю, почему никто ему не доверяет? – спросила Джеки. – Похоже, он делает свое дело.
– Некоторые считают, что он просто выжидает, когда придет время, и тогда он предаст всех нас врагу, так же как он поступил с дочерью лэрда.
– Почему же вы не найдете другого гругаша?
Финн вздохнул:
– Другого просто нет. Но трудно доверять тому, кто настолько себе на уме.
– Так, значит, вам нужно освободить принцессу, – не унималась Джеки. – Он знает, как это сделать?
– Кто «он»?
– Ну, этот ваш гругаш. Он же должен знать, как раздобыть Рог?
Финн уже собрался было ответить, но только покачал головой и бросил быстрый взгляд на пустой дом.
– Я не знаю, – сказал Финн. – Никто его не спрашивал.
– Почему?
Финн потупился, не желая встречаться с Джеки взглядом.
– Почему? – повторила она свой вопрос.
– Потому что мало кто решается заговорить с ним после того, что случилось с принцессой, даже лэрд его избегает. И ни один не отважится отправиться за Рогом. – Он посмотрел на Джеки и снова отвел глаза. – А может, ты? – неожиданно спросил он.
– Я? Но с какой стати? Ведь это не моя принцесса пропала.
– Но ты сообразительна. И тебя зовут Роуван.
– Финн, до этой самой ночи я даже не подозревала о вашем существовании.
– Вот видишь, – вздохнул он. – Ты ничем не лучше нас. Никто не пойдет, и не важно, что мы при этом говорим, просто у нас нет мужества.
Теперь пришла очередь Джеки потупить взгляд. На мгновение она будто снова оказалась в своей квартире, когда Уилл хлопнул дверью.
– Глупость какая-то, – сказала она. – Все это даже нереально.
– Да? – спросил Финн, сверкнув глазами. – Так почему бы тебе прямо сейчас не подойти к великану и не дать ему пинка под зад? Посмотрим, что он скажет, прежде чем проглотит тебя целиком!
– Его здесь просто нет, ни его, ни даже тебя. Вы мерещитесь только из-за этой дурацкой шапки.
– Мы всегда были рядом с тобой. Просто благодаря этой шапке ты наконец нас увидела, Джеки Роуван. Но уже через каких-нибудь пару лет здесь останется только Неблагословенный двор, сумеречные тени вашего мира. Скоро эта шапка тебе не понадобится. Но тогда… тогда исчезнут веселье и чудеса. Останется лишь Мертвое воинство, и я желаю вам всего самого наилучшего в таком мире!
Они посмотрели друг другу в глаза; затем, прежде чем Финн успел опомниться, она с быстротой молнии слезла с дерева и бросилась к дому, который он назвал Башней гругаша. Благодаря волшебной вышивке ее кроссовки мелькали в воздухе с такой скоростью, что она добралась до двери, прежде чем финн успел спуститься на землю.
– Я тебе докажу, что я не трусиха! – крикнула ему Джеки и забарабанила в дверь.
– Нет, не ходи туда, Джеки Роуван! – выкрикнул Финн.
Он знал то, чего она знать не могла, – что гругаша легко разгневать и что он обладает настоящим могуществом, не сравнимым со слабенькими заклинаниями хобов. Если он придет в ярость, она пожалеет об этом в те короткие мгновения, которые ей останется прожить. Но было слишком поздно. Дверь отворилась, гругаш стоял там, высокий и грозный. Финн увидел, что Джеки отступила на полшага, затем расправила плечи и подняла на него взгляд.
– Мистер гругаш, – услышал Финн, – нельзя ли поговорить с вами?
Финн поспешил через двор, но дверь закрылась за ними, прежде чем он подошел. Он поднял руку, чтобы постучать, секунду постоял в нерешительности и вновь опустил ее. Он долго смотрел на деревянную обшивку, затем медленно вернулся к дубу, забрался на свою ветку и стал наблюдать за великаном и одиноким Охотником. Он подумал о том, что случилось с его родичем Томом Редфэйрном, и вздрогнул.
– Плохи наши дела, – пробормотал он себе под нос. – Куда уж хуже.
Глава 4
Джеки вошла внутрь вслед за гругашем. Через окно, выходившее в сад, в дом лился рассеянный лунный свет. Они очутились в кухне, только вся мебель там казалась какой-то призрачной, ее очертания то и дело менялись, пока Джеки оглядывалась по сторонам. Ей показалось, что громадина холодильника темнеет возле двери, но в следующую секунду он переместился к раковине. Призрачные табуретки, плиты, столы, буфеты то появлялись, то пропадали, так что их невозможно было даже как следует рассмотреть. В дальнем темном углу, куда не попадал лунный свет, слышалась возня, словно приход Джеки потревожил каких-то маленьких существ.
Гругаш щелчком пальцев зажег свечу, и все тени исчезли. Призрачная мебель как будто испарилась. Они были вдвоем в пустой комнате. Джеки с трудом перевела дух. «Этого не может быть», – сказала она себе. Но теперь, когда Джеки ясно разглядела лицо гругаша, она уже не была в этом так уверена. Во всяком случае, теперь это не имело значения.
Если Финн вначале показался ей немного страшноватым, то гругаш просто излучал грозную силу, и Джеки пожалела, что не осталась на дереве хоба. Голубые глаза волшебника словно видели ее насквозь. Гругаша можно было бы назвать красивым, если бы не рваный шрам через всю левую щеку.
– Это они… они сделали? – спросила она, глядя на шрам. – Неблагословенный двор…
Он не ответил. Вместо этого гругаш сел на подоконник, откуда открывался вид на Виндзорский парк, и стал смотреть в темноту. Джеки было некуда сесть. И она переминалась с ноги на ногу, сама не понимая, что заставило ее прийти сюда. Гругаш смерил ее взглядом и, не сказав ни слова, уставился в окно. «А ведь он еще вроде из хороших парней», – подумала Джеки. Во всяком случае, она на это надеялась. Джеки откашлялась, он оторвался от окна и перевел на нее глаза.
– Зачем ты пришла? – спросил он.
У него был низкий хрипловатый голос, в нем не слышалось ни угрозы, ни дружелюбия. Джеки попыталась улыбнуться, но выражение лица гругаша не изменилось. Он ждал ответа. Казалось, он может так сидеть и ждать целую вечность.
– Я… я хочу помочь, – наконец выдавила Джеки.
Гругаш невесело улыбнулся.
– А что ты можешь? – спросил он. – Повелевать Неистовой Охотой? Или убить великана? Или ты собираешься тайно перевезти всех нас в какое-нибудь безопасное место?
Джеки отступила, уловив в его голосе гневные нотки. Она вспомнила, что Финн говорил что-то про жабу, и ее колени начали подгибаться.
– Я еще не знаю, что я могу, – призналась она. – Но, по крайней мере… я хочу попытаться.
Гругаш долго не произносил ни слова. Он снова смотрел в темноту парка и хмурился.
– Ты права, – сказал он. – Нельзя пренебрегать помощью, даже когда ее предлагают такие… – он оглядел его с ног до головы, – оборванки.
– Я не думала, что это будет модное дефиле, – огрызнулась Джеки, но быстро прикрыла рукой рот.
Ей не следовало этого говорить. Она зажмурилась, когда гругаш поднял руку. Но он всего-навсего подвинулся, освобождая ей место на подоконнике.
– Не бойся, – сказал он. – Я уже дважды проявил бестактность. И дважды заслужил порицания. Как тебя зовут? – добавил он, когда Джеки осторожно приблизилась к окну.
Она села подальше от него, насколько, конечно, позволял подоконник.
– Джеки, – ответила она. – Джеки Роуван.
Гругаш кивнул.
– Теперь мне все понятно, – сказал он.
– Что? Что понятно?
– Почему ты пришла. У тебя счастливое имя. И к тому же мы родичи.
– А как твое имя? – спросила Джеки. – Я имею в виду произносимое имя. Или все просто зовут тебя «гругаш»?
– Со мной уже давно никто не говорил, – сказал он. – Кроме ночи. А она шепчет голосами Воинства. Но мои друзья, когда они у меня были, называли меня Вруик Дирг.
Джеки кивнула.
– Вруик – это название твоего клана?
– Сразу видно, что ты общалась с хобами, – сказал он. – Нет, я принадлежу к королевскому роду Кинроувана, как и лэрд, хотя он теперь признает это не столь охотно, как прежде. Вруик Дирг – мое бардовское имя, означающее «красные гроздья рябины». Когда-то, очень давно, я был бардом.
– Как мне называть тебя?
– Вруик, если хочешь.
– Хорошо. – Она попыталась улыбнуться, но гругаш, не улыбнувшись в ответ, просто изучал ее.
– Как ты собираешься нам помочь? – наконец спросил он.
Улыбка сползла с лица Джеки.
– Ну… – Она помолчала и начала снова: – Финн рассказал мне о дочери вашего повелителя… – Джеки покосилась на своего собеседника: глаза гругаша потемнели, и она продолжила скороговоркой: – Я подумала, что, если нам удастся вернуть Рог – Рог Неистовых охотников, – мы с их помощью сможем освободить ее… если…
– Если она жива. – Гругаш закончил фразу, которую она не осмеливалась договорить.
– Я уверена, что она жива, – сказала Джеки. – Во всяком случае, надеюсь на это.
– Так может говорить только тот, кто не знает, что такое Неблагословенный двор.
– Ну, а если она все-таки жива…
Гругаш вздохнул:
– Даже если она жива, она уже не она.
– Что это значит?
– Когда Воинству удается взять в плен кого-нибудь из нашего народа… если его не убивают сразу, то околдовывают: забирают все светлое и хорошее и делают таким же, как они.
– Тогда тем более мы должны что-то предпринять!
Джеки не знала точно, почему ее так взволновала судьба принцессы. Просто это было важно. И не только для доброго народа, но и для нее лично. Это имело… значение.
– Ты знаешь, где Рог? – спросила она.
Гругаш кивнул:
– Он должен быть в Крепости Великанов.
– А где это?
– Я тебе покажу.
Он вытащил из-под подоконника туго набитую кожаную сумку и достал оттуда свиток пергамента.
– Ох! – вырвалось у Джеки, когда она склонилась над свитком. Это была карта Оттавы, но все названия изменились. Парламентские высоты стали Замком лэрда, супермаркет – Восточной ярмаркой. Глиб превратился во владения Тома Кокла.
– Это Кинроуван, – объяснил гругаш. – Здесь Замок повелителя, а вот приграничные земли.
Все было, с одной стороны, знакомо, а с другой – совершенно ново. Улицы, дома, расположение окрестных ферм – все было то же, но, когда Джеки читала названия, ей казалось, что она, словно Алиса, вступила в Зазеркалье.
– Все по-другому, – сказала Джеки.
– Только названия. У нас они свои. И двор Кинроувана не единственный Благословенный двор на свете. – Он указал на район к северу от реки Оттавы, туда, где начинался Гатин-хиллз. – Это королевство лэрда Данлогана. – Затем он развернул еще одну карту и провел пальцем от Кинроувана к Кингстону. – А это Кенроуз. Но вот тут есть бреши, видишь. Здесь и здесь. – Он указал на темные пятна между волшебными королевствами. Это пограничные земли, в которых обитают фиана сидх, дикие племена, не присягнувшие на верность ни одному двору. Но так как фиана не принимают ничью сторону, никто не противостоит Неблагословенному двору на наших рубежах. – Он указал на Винчестер. – Эту территорию заняло Воинство, вытеснив войска нашего лэрда. И таких мест с каждым днем становится все больше. Эта карта не самая новая, некоторые границы уже изменились. По мере того как Гир Старший набирает силу, наши владения уменьшаются. Было время, Джеки, когда, путешествуя от самых долин Данлогана до Эйвон-Дху, ты не встретила бы ни одного богана. – Говоря это, гругаш указывал на пролив Сент-Лоуренс. – Но теперь… теперь Гир Младший стоит за стенами моей Башни, так что я заперт в ней, словно узник, и ветер доносит сюда шепот слоа.
– Могут ли другие правители помочь вам? – спросила Джеки.
Гругаш покачал головой:
– Они в таком же положении, как и мы, если даже не в худшем.
– А как насчет этих диких фей?
– Фиан невозможно собрать под одни знамена. Это феи-одиночки, они не видят опасности и спохватятся, когда будет уже слишком поздно. Пока Воинство не двинется против них, они не станут ничего предпринимать. Наступили скверные времена, Джеки Роуван. И не похоже, что они изменятся к лучшему.
Джеки указала на первую карту:
– Здесь сказано, что это Башня гругаша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Как одна из нас.
Он вышивал какие-то знаки на обратной стороне язычков ее кроссовок, сначала на одном, затем принялся за второй, напомнив Джеки слышанные в детстве сказки о волшебных портных и сапожниках.
– Но я ведь не одна из вас, – сказала она.
– Это уже не важно, во всяком случае для них.
– За мной тоже приедут эти… на мотоциклах? Финн пожал плечами:
– Не знаю. Заклинания должны помочь, – добавил он, отдавая ей кроссовки. – Теперь они как скороходы. Даже Большому Человеку нелегко будет поймать тебя в них. Ну а насчет Неистовой Охоты ничего сказать не могу. Наверное, еще не время.
– Мотоциклисты тоже принадлежат к Неблагословенному двору?
– Нет. Но у Гира Старшего есть Рог, зову которого они подчиняются. И когда он приказывает им преследовать кого-либо, они пускаются в погоню. Когда он велит им убить, они убивают.
Он замолчал, сосредоточившись на своей работе. Джеки посмотрела на мотоциклиста сквозь листву, но его заслонил великан, продолжавший молча наблюдать за чем-то на другом берегу реки.
– Неблагословенному двору служат семь таких великанов, – неожиданно вновь заговорил Финн. – Один отвратительнее другого. Здесь сейчас только два: Гира и Танделл, но остальные тоже скоро прибудут. Вначале они хотят захватить Башню гругаша, потому что в ней заключена сила. А затем и Сердце Кинроувана. И тогда… тогда мы все окажемся в их власти, Джеки Роуван. Ты, и я, и весь добрый народ, будь прокляты их каменные сердца!
– Но почему вы их не остановите?
– Кто, я? Что я могу сделать? Ни я, ни кто другой из нашего народа. Мы слабы, я уже говорил тебе об этом, Джеки Роуван. Мы больше не в силах им противостоять. Нам осталось только прятаться и надеяться, что мы не окажемся у них на пути. Молиться, чтобы они не нашли лэрда и не пронзили его Сердце. Но на это мало надежды. Времена героев давно прошли.
– А как же гругаш? – спросила она, запнувшись на этом слове.
– Ну, вот и готово. – Финн закончил возиться со второй кроссовкой и отдал ее Джеки. – Он совсем не прост. Совсем. По линии матери он принадлежит к Кинроуванам. Но сейчас никто из нас ему не доверяет. А сделать мы все равно ничего не можем.
– Но почему же?
– Ходят слухи, что он отдал дочь нашего лэрда Гиру Старшему.
– В самом деле?
– Не знаю, Джеки Роуван. Он провожал ее домой, к холму, они шли вдвоем. Нам известно лишь, что она исчезла, а его нашли на дороге, израненного, но живого. Вот теперь скажи мне: оставили бы они его в живых, если бы он был не из их числа?
– Я… я не знаю.
– Никто не знает.
– А что сталось с дочерью вашего повелителя?
– Это тоже никому не известно. Некоторые говорят, что Гир Старший съел ее. Другие думают, что он держит ее взаперти, но никто не имеет понятия, где именно. Неистовые Охотники могли бы ее отыскать, но Гир Старший завладел Рогом, а они подчиняются только ему.
– Так достаньте Рог, – сказала Джеки. – Неужели гругашу это не по силам?
– Гругаш не может покинуть Башню, – объяснил Финн. – Это единственное безопасное место. А с гругашем ничего не должно случиться, потому что через него можно попасть к повелителю. Понимаешь?
Джеки призналась, что ничего не понимает.
– В мирные времена гругаш заботился о благополучии Кинроувана. Он сидел в Башне и прял нити удачи, спускавшиеся к нам с Луны. Ты имеешь представление, о чем я говорю?
– Очень смутное.
– Так вот, его Башня была чем-то вроде огромного ткацкого станка, там копилась пряжа удачи, из которой он ткал материю королевства. Если нить удачи оказывалась намоченной слезами или порванной, гругаш мог исправить все простым заклинанием, он распутывал узлы, а иногда призывал на помощь хобов или брауни. Удача давала нам жизнь и подкрепляла нас, когда слабели узы вашей веры, – по крайней мере, так говорил наш лэрд. Если бы не нити удачи, мы бы полностью зависели от вас и вскоре исчезли бы из этого мира.
Итак, гругаш пекся о королевстве и охранял его границы, а двор и народ служили лэрду и его роду. Повелитель правил страной, отражал набеги неприятеля. А королева с дочерью сочиняли песни, которые заставляли зерно глубже уходить в землю, делали богаче урожай, обуздывали Воинство в Самхейн. Их волшебство делало жизнь лучше. Только теперь наш повелитель овдовел, а его дочь исчезла… – Финн умолк и посмотрел на Джеки. Казалось, он был удивлен тем, с каким вниманием она его слушала. – А тебе это и вправду интересно? – спросил он.
– О да, – ответила Джеки.
Рассказ Финна захватил ее, словно волшебная история в детстве. Она живо представила себе, как томится в заточении похищенная принцесса – если, конечно, она еще жива – и ее поддерживает только надежда, что отец или кто-то из его подданных освободят ее. А гругаш превратился в сознании Джеки в трагического героя.
– Так вот, – продолжил Финн. – Теперь уже ничего не поделаешь, повелитель овдовел, его дочь исчезла, и гругашу приходится охранять королевство и его народ, поэтому-то он и сидит в Башне. Воинство не может туда проникнуть, но гругаш должен оставаться в ней, потому что, если он снова решится выйти и его схватят, Кинроуван обречен и Благословенный двор никогда уже не будет править на этой земле.
– Тогда я не понимаю, почему никто ему не доверяет? – спросила Джеки. – Похоже, он делает свое дело.
– Некоторые считают, что он просто выжидает, когда придет время, и тогда он предаст всех нас врагу, так же как он поступил с дочерью лэрда.
– Почему же вы не найдете другого гругаша?
Финн вздохнул:
– Другого просто нет. Но трудно доверять тому, кто настолько себе на уме.
– Так, значит, вам нужно освободить принцессу, – не унималась Джеки. – Он знает, как это сделать?
– Кто «он»?
– Ну, этот ваш гругаш. Он же должен знать, как раздобыть Рог?
Финн уже собрался было ответить, но только покачал головой и бросил быстрый взгляд на пустой дом.
– Я не знаю, – сказал Финн. – Никто его не спрашивал.
– Почему?
Финн потупился, не желая встречаться с Джеки взглядом.
– Почему? – повторила она свой вопрос.
– Потому что мало кто решается заговорить с ним после того, что случилось с принцессой, даже лэрд его избегает. И ни один не отважится отправиться за Рогом. – Он посмотрел на Джеки и снова отвел глаза. – А может, ты? – неожиданно спросил он.
– Я? Но с какой стати? Ведь это не моя принцесса пропала.
– Но ты сообразительна. И тебя зовут Роуван.
– Финн, до этой самой ночи я даже не подозревала о вашем существовании.
– Вот видишь, – вздохнул он. – Ты ничем не лучше нас. Никто не пойдет, и не важно, что мы при этом говорим, просто у нас нет мужества.
Теперь пришла очередь Джеки потупить взгляд. На мгновение она будто снова оказалась в своей квартире, когда Уилл хлопнул дверью.
– Глупость какая-то, – сказала она. – Все это даже нереально.
– Да? – спросил Финн, сверкнув глазами. – Так почему бы тебе прямо сейчас не подойти к великану и не дать ему пинка под зад? Посмотрим, что он скажет, прежде чем проглотит тебя целиком!
– Его здесь просто нет, ни его, ни даже тебя. Вы мерещитесь только из-за этой дурацкой шапки.
– Мы всегда были рядом с тобой. Просто благодаря этой шапке ты наконец нас увидела, Джеки Роуван. Но уже через каких-нибудь пару лет здесь останется только Неблагословенный двор, сумеречные тени вашего мира. Скоро эта шапка тебе не понадобится. Но тогда… тогда исчезнут веселье и чудеса. Останется лишь Мертвое воинство, и я желаю вам всего самого наилучшего в таком мире!
Они посмотрели друг другу в глаза; затем, прежде чем Финн успел опомниться, она с быстротой молнии слезла с дерева и бросилась к дому, который он назвал Башней гругаша. Благодаря волшебной вышивке ее кроссовки мелькали в воздухе с такой скоростью, что она добралась до двери, прежде чем финн успел спуститься на землю.
– Я тебе докажу, что я не трусиха! – крикнула ему Джеки и забарабанила в дверь.
– Нет, не ходи туда, Джеки Роуван! – выкрикнул Финн.
Он знал то, чего она знать не могла, – что гругаша легко разгневать и что он обладает настоящим могуществом, не сравнимым со слабенькими заклинаниями хобов. Если он придет в ярость, она пожалеет об этом в те короткие мгновения, которые ей останется прожить. Но было слишком поздно. Дверь отворилась, гругаш стоял там, высокий и грозный. Финн увидел, что Джеки отступила на полшага, затем расправила плечи и подняла на него взгляд.
– Мистер гругаш, – услышал Финн, – нельзя ли поговорить с вами?
Финн поспешил через двор, но дверь закрылась за ними, прежде чем он подошел. Он поднял руку, чтобы постучать, секунду постоял в нерешительности и вновь опустил ее. Он долго смотрел на деревянную обшивку, затем медленно вернулся к дубу, забрался на свою ветку и стал наблюдать за великаном и одиноким Охотником. Он подумал о том, что случилось с его родичем Томом Редфэйрном, и вздрогнул.
– Плохи наши дела, – пробормотал он себе под нос. – Куда уж хуже.
Глава 4
Джеки вошла внутрь вслед за гругашем. Через окно, выходившее в сад, в дом лился рассеянный лунный свет. Они очутились в кухне, только вся мебель там казалась какой-то призрачной, ее очертания то и дело менялись, пока Джеки оглядывалась по сторонам. Ей показалось, что громадина холодильника темнеет возле двери, но в следующую секунду он переместился к раковине. Призрачные табуретки, плиты, столы, буфеты то появлялись, то пропадали, так что их невозможно было даже как следует рассмотреть. В дальнем темном углу, куда не попадал лунный свет, слышалась возня, словно приход Джеки потревожил каких-то маленьких существ.
Гругаш щелчком пальцев зажег свечу, и все тени исчезли. Призрачная мебель как будто испарилась. Они были вдвоем в пустой комнате. Джеки с трудом перевела дух. «Этого не может быть», – сказала она себе. Но теперь, когда Джеки ясно разглядела лицо гругаша, она уже не была в этом так уверена. Во всяком случае, теперь это не имело значения.
Если Финн вначале показался ей немного страшноватым, то гругаш просто излучал грозную силу, и Джеки пожалела, что не осталась на дереве хоба. Голубые глаза волшебника словно видели ее насквозь. Гругаша можно было бы назвать красивым, если бы не рваный шрам через всю левую щеку.
– Это они… они сделали? – спросила она, глядя на шрам. – Неблагословенный двор…
Он не ответил. Вместо этого гругаш сел на подоконник, откуда открывался вид на Виндзорский парк, и стал смотреть в темноту. Джеки было некуда сесть. И она переминалась с ноги на ногу, сама не понимая, что заставило ее прийти сюда. Гругаш смерил ее взглядом и, не сказав ни слова, уставился в окно. «А ведь он еще вроде из хороших парней», – подумала Джеки. Во всяком случае, она на это надеялась. Джеки откашлялась, он оторвался от окна и перевел на нее глаза.
– Зачем ты пришла? – спросил он.
У него был низкий хрипловатый голос, в нем не слышалось ни угрозы, ни дружелюбия. Джеки попыталась улыбнуться, но выражение лица гругаша не изменилось. Он ждал ответа. Казалось, он может так сидеть и ждать целую вечность.
– Я… я хочу помочь, – наконец выдавила Джеки.
Гругаш невесело улыбнулся.
– А что ты можешь? – спросил он. – Повелевать Неистовой Охотой? Или убить великана? Или ты собираешься тайно перевезти всех нас в какое-нибудь безопасное место?
Джеки отступила, уловив в его голосе гневные нотки. Она вспомнила, что Финн говорил что-то про жабу, и ее колени начали подгибаться.
– Я еще не знаю, что я могу, – призналась она. – Но, по крайней мере… я хочу попытаться.
Гругаш долго не произносил ни слова. Он снова смотрел в темноту парка и хмурился.
– Ты права, – сказал он. – Нельзя пренебрегать помощью, даже когда ее предлагают такие… – он оглядел его с ног до головы, – оборванки.
– Я не думала, что это будет модное дефиле, – огрызнулась Джеки, но быстро прикрыла рукой рот.
Ей не следовало этого говорить. Она зажмурилась, когда гругаш поднял руку. Но он всего-навсего подвинулся, освобождая ей место на подоконнике.
– Не бойся, – сказал он. – Я уже дважды проявил бестактность. И дважды заслужил порицания. Как тебя зовут? – добавил он, когда Джеки осторожно приблизилась к окну.
Она села подальше от него, насколько, конечно, позволял подоконник.
– Джеки, – ответила она. – Джеки Роуван.
Гругаш кивнул.
– Теперь мне все понятно, – сказал он.
– Что? Что понятно?
– Почему ты пришла. У тебя счастливое имя. И к тому же мы родичи.
– А как твое имя? – спросила Джеки. – Я имею в виду произносимое имя. Или все просто зовут тебя «гругаш»?
– Со мной уже давно никто не говорил, – сказал он. – Кроме ночи. А она шепчет голосами Воинства. Но мои друзья, когда они у меня были, называли меня Вруик Дирг.
Джеки кивнула.
– Вруик – это название твоего клана?
– Сразу видно, что ты общалась с хобами, – сказал он. – Нет, я принадлежу к королевскому роду Кинроувана, как и лэрд, хотя он теперь признает это не столь охотно, как прежде. Вруик Дирг – мое бардовское имя, означающее «красные гроздья рябины». Когда-то, очень давно, я был бардом.
– Как мне называть тебя?
– Вруик, если хочешь.
– Хорошо. – Она попыталась улыбнуться, но гругаш, не улыбнувшись в ответ, просто изучал ее.
– Как ты собираешься нам помочь? – наконец спросил он.
Улыбка сползла с лица Джеки.
– Ну… – Она помолчала и начала снова: – Финн рассказал мне о дочери вашего повелителя… – Джеки покосилась на своего собеседника: глаза гругаша потемнели, и она продолжила скороговоркой: – Я подумала, что, если нам удастся вернуть Рог – Рог Неистовых охотников, – мы с их помощью сможем освободить ее… если…
– Если она жива. – Гругаш закончил фразу, которую она не осмеливалась договорить.
– Я уверена, что она жива, – сказала Джеки. – Во всяком случае, надеюсь на это.
– Так может говорить только тот, кто не знает, что такое Неблагословенный двор.
– Ну, а если она все-таки жива…
Гругаш вздохнул:
– Даже если она жива, она уже не она.
– Что это значит?
– Когда Воинству удается взять в плен кого-нибудь из нашего народа… если его не убивают сразу, то околдовывают: забирают все светлое и хорошее и делают таким же, как они.
– Тогда тем более мы должны что-то предпринять!
Джеки не знала точно, почему ее так взволновала судьба принцессы. Просто это было важно. И не только для доброго народа, но и для нее лично. Это имело… значение.
– Ты знаешь, где Рог? – спросила она.
Гругаш кивнул:
– Он должен быть в Крепости Великанов.
– А где это?
– Я тебе покажу.
Он вытащил из-под подоконника туго набитую кожаную сумку и достал оттуда свиток пергамента.
– Ох! – вырвалось у Джеки, когда она склонилась над свитком. Это была карта Оттавы, но все названия изменились. Парламентские высоты стали Замком лэрда, супермаркет – Восточной ярмаркой. Глиб превратился во владения Тома Кокла.
– Это Кинроуван, – объяснил гругаш. – Здесь Замок повелителя, а вот приграничные земли.
Все было, с одной стороны, знакомо, а с другой – совершенно ново. Улицы, дома, расположение окрестных ферм – все было то же, но, когда Джеки читала названия, ей казалось, что она, словно Алиса, вступила в Зазеркалье.
– Все по-другому, – сказала Джеки.
– Только названия. У нас они свои. И двор Кинроувана не единственный Благословенный двор на свете. – Он указал на район к северу от реки Оттавы, туда, где начинался Гатин-хиллз. – Это королевство лэрда Данлогана. – Затем он развернул еще одну карту и провел пальцем от Кинроувана к Кингстону. – А это Кенроуз. Но вот тут есть бреши, видишь. Здесь и здесь. – Он указал на темные пятна между волшебными королевствами. Это пограничные земли, в которых обитают фиана сидх, дикие племена, не присягнувшие на верность ни одному двору. Но так как фиана не принимают ничью сторону, никто не противостоит Неблагословенному двору на наших рубежах. – Он указал на Винчестер. – Эту территорию заняло Воинство, вытеснив войска нашего лэрда. И таких мест с каждым днем становится все больше. Эта карта не самая новая, некоторые границы уже изменились. По мере того как Гир Старший набирает силу, наши владения уменьшаются. Было время, Джеки, когда, путешествуя от самых долин Данлогана до Эйвон-Дху, ты не встретила бы ни одного богана. – Говоря это, гругаш указывал на пролив Сент-Лоуренс. – Но теперь… теперь Гир Младший стоит за стенами моей Башни, так что я заперт в ней, словно узник, и ветер доносит сюда шепот слоа.
– Могут ли другие правители помочь вам? – спросила Джеки.
Гругаш покачал головой:
– Они в таком же положении, как и мы, если даже не в худшем.
– А как насчет этих диких фей?
– Фиан невозможно собрать под одни знамена. Это феи-одиночки, они не видят опасности и спохватятся, когда будет уже слишком поздно. Пока Воинство не двинется против них, они не станут ничего предпринимать. Наступили скверные времена, Джеки Роуван. И не похоже, что они изменятся к лучшему.
Джеки указала на первую карту:
– Здесь сказано, что это Башня гругаша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19