Сарьон обычно дожидался, пока я поднимусь к себе, и только потом гасил свет у себя внизу. Но сегодня ночью все было по-другому — свет внизу уже был выключен. Как я уже говорил, обычно перед сном я какое-то время работал над книгой, но — подчиняясь приказу Мосии — изменил этой привычке и сразу лёг в постель. Когда и я выключил свет, в доме воцарилась кромешная тьма.Лежать в постели в темноте было неприятно: в ночное время просыпаются всякие страхи. В детстве я боялся чудовищ, которые, как мне казалось, прятались в тёмном чулане. Но тот ужас, который овладел мною сейчас, не развеялся бы от света фонарика. Я задумался — почему же я так напуган? И вдруг понял — потому, что чувствую страх Мосии.Что бы ни скрывалось там, в ночи, оно было ужасно — если смогло устрашить даже могущественного колдуна.Я лежал, затаив дыхание, и насторожённо прислушивался. В ночи раздавались самые обычные звуки, но все они меня пугали — ведь прежде я никогда не придавал им значения. Залаяла собака, пронзительно взвыли коты, зарокотал мотор одинокого автомобиля, проехавшего по улице. Все эти шумы сейчас казались мне зловещими, и потому, когда слова Мосии снова вспыхнули у меня в сознании, я от неожиданности вздрогнул так, что пружины кровати отозвались стоном.— Иди ко мне, — сказал Дуук-тсарит. — Не телом — тело пусть останется там, где оно сейчас. Позволь своей душе подняться над телесной оболочкой и иди со мной.Я понятия не имел, о чём это он говорит.Наверное, я даже рассмеялся — хотя скорее это было всего лишь сдавленное нервное хихиканье, — однако я чувствовал повелительный зов Мосии. Я лежал в постели и раздумывал. Что же мне теперь делать? И знает ли мой господин, что надо делать? Во тьме возле моей кровати появился Мосия — вернее, это была «тень» Мосии.Он протянул мне руку и сказал:— Это очень просто. Ты пойдёшь со мной, а твоё тело останется здесь. Моё тело сейчас не здесь, а внизу, в коридоре. Однако сам я стою рядом с тобой. Представь, что ты встаёшь с кровати и уходишь со мной. Ты же писатель и наверняка множество раз путешествовал таким образом в собственном воображении. Когда я читал твоё описание Мерилона, я видел его словно наяву — с такой живостью и правдоподобием ты его описал. Ты, можно сказать, профессиональный фантазёр. Просто немного сосредоточься, вот и всё.Поскольку я не двинулся мгновенно ему навстречу, Мосия заговорил со мной более резко:— Сарьон не уйдёт без тебя. Ты подвергаешь его опасности.Он знал, что это подействует. Наверное, это подняло бы меня и из могилы. Я закрыл глаза и представил, как встаю с кровати и подхожу к Мосии. Сначала ничего не произошло. Я так разволновался и был так испуган, что с трудом мог сосредоточиться.— Расслабься, — мягко, но настойчиво, словно гипнотизируя меня, сказал Мосия. — Освободись от груза тела, которое отягощает тебя, придавливает к земле…Его слова больше не пылали у меня в мозгу, а как будто проплывали сквозь него, словно струи воды. Я почувствовал, что эта вода, омывающая меня, действительно расслабляет и успокаивает. Моё тело и вправду показалось очень тяжёлым, таким тяжёлым, что я не смог бы его поднять, даже если бы захотел. И это как раз в тот момент, когда мне непременно нужно было уйти!Я встал и подошёл к Мосии. Оглянувшись, я увидел, что моё тело осталось лежать в постели, по всей видимости погруженное в сон. От удивления и восхищения я позабыл про страх.Я двинулся было к двери, чтобы спуститься по лестнице в комнату моего господина, но Мосия остановил меня.— Для тебя больше не существует материальных преград, Ройвин. Одной мысли достаточно, чтобы оказаться рядом с Сарьоном.Он говорил правду. Едва я подумал о том, что хочу быть рядом с господином, как тут же оказался возле него. Увидев меня, Сарьон улыбнулся и кивнул. А потом, немного неуверенно, как будто постепенно вспоминая давно позабытые умения, его душа тоже покинула тело.Я не удивился, заметив, что дух Сарьона окружён мягким белым сиянием, составляя разительный контраст с духом Мосии, как будто окутанным таким же чёрным одеянием, в какое было облачено его тело.Я видел, что это огорчило моего господина. Мосия тоже это заметил.— Вы помните, отец, — когда-то моя душа была такой же кристально чистой и светлой, как душа Ройвина. Но с тех пор я испытал в жизни слишком много тягот, и это не могло не оставить след в моей душе. Однако нам нужно поторопиться. Они будут ждать только до тех пор, пока уверены, что вы спите. Не бойтесь, я не позволю им причинить вред кому-либо из вас. Следуйте за мной!Душа Мосии снова скользнула в его тело. Он протянул руку, как будто к какой-то невидимой двери, толкнул её и шагнул в никуда.Странные мысли приходят в голову в самое неподходящее время. Мне вдруг вспомнился мультфильм, который я видел в детстве по телевизору. В этом мультфильме персонаж — кажется, кролик, хотя я не уверен — убегал по лесу от охотника. Охотник совсем уже было настиг кролика, и тому некуда было деваться — и тогда кролик вдруг открыл дыру в земле, забрался туда и втянул дыру за собой. Ну а одураченный охотник остался ни с чем.Мосия проделал сейчас то же самое. Он открыл дыру в нашей спальне и предлагал нам туда спрятаться!Сарьону, который прожил много лет в волшебном мире Тимхаллана, подобные проявления сверхъестественного были гораздо более привычны, чем мне. Он сразу же вошёл в невидимую дверь и знаком велел мне следовать за ним. Я собрался было идти через комнату, но вовремя вспомнил, что сейчас это не обязательно.Я пожелал очутиться рядом с моим господином и тотчас же оказался в дыре. Невидимая дверь закрылась у меня за спиной, и вокруг нас образовалось что-то наподобие пузыря. Мы висели в воздухе, где-то под потолком спальни Сарьона.— Коридор?! Здесь, на Земле? — спросил потрясённый каталист.Должен заметить, кстати, что мы не разговаривали, а напрямую обменивались мыслями. И я вдруг понял, что теперь, в этом призрачном мире, я больше не немой. Я могу говорить, и меня слышат. Осознав это, я затрепетал от радости и одновременно ужасно смутился. И потому, наверное, сразу сделался более молчаливым, чем был в мире реальном.— Это не совсем то, что вы подумали, отец. Не Коридор сквозь пространство и время, какие были у нас в Тимхаллане, — ответил Мосия. — Здесь мы утратили возможность создавать настоящие Коридоры, зато научились проскальзывать в изгибы времени.Попытаюсь описать ощущения от пребывания внутри такого «изгиба времени», как Мосия назвал это место. Больше всего это походило на… Наверное, так я бы чувствовал себя, если бы завернулся в складки тяжёлой занавеси. Я постоянно ощущал какое-то давление. Как мне потом объяснили, это было вызвано осознанием того, что для моего тела время идёт, а душа пребывает вне временного потока.Насколько я понимаю, это ощущение меньше беспокоит тех, кто попадает в изгибы времени и духом, и телом. Им достаточно просто покинуть изгиб — и время для них потечёт снова. Но, несмотря на то, что моё тело было погружено в сон, мною начала овладевать паника — так бывает, когда очень боишься опоздать вечером на последний поезд. Поезд — то есть, в данном случае, моё тело — движется вперёд, а я сам бегу изо всех сил, стараясь его нагнать. Наверное, я бы не выдержал и попытался сбежать отсюда, но не мог оставить Сарьона.Потом я узнал, что он чувствовал то же самое и не сбежал только ради меня. Мы вместе посмеялись над этим, правда, смех получился не очень весёлый.— Тихо! Смотрите! — сказал Мосия.Он велел нам молчать не для того, чтобы нас не услышали — это невозможно даже для Дкарн-дарах, — а для того, чтобы мы сами могли прислушаться как следует. Мы увидели и услышали такое, от чего мороз пробежал по коже.Хотя мы могли проходить сквозь материальные преграды, видеть сквозь них нам не удавалось. Заключённые внутри временного изгиба, мы не могли переместиться в другую часть дома и увидеть, что там происходит. Мы видели только спальню Сарьона. Но слух у меня отменный, а нервное напряжение обострило его ещё сильнее. Я услышал негромкий щелчок — это открылся замок на входной двери. Скрипнули дверные петли (Сарьон давно просил меня их смазать) — значит, кто-то осторожно открыл дверь. В тот же момент я услышал, как щёлкнул замок на задней двери, потом раздался шорох — дверь открылась, задев коврик, который лежал на пороге.Незваные гости проникли в дом одновременно с главного и с чёрного хода. Но как я ни прислушивался, так и не услышал их шагов. И когда один из них появился в комнате Сарьона, я даже не сразу его заметил.На пришедшем была одежда из тонкого, как бумага, серебристого материала. Она плотно облегала его тело и негромко похрустывала при движении. Иногда по ней пробегали голубоватые искры — такие же, бывает, вспыхивают на кошачьей шерсти в темноте. Лицо незнакомца было скрыто за тонкой серебряной тканью, так что просматривались только неясные очертания носа и рта. Серебристая ткань обтягивала его руки и ноги, словно вторая кожа.Когда незваный гость оказался в комнате, Мосия мысленно обратил наше внимание на одну странность. Автоматика в спальне Сарьона реагировала на присутствие Дкарн-дарах.Нельзя сказать, что реакция механизмов была очень уж впечатляющей. Я вообще не заметил бы ничего особенного, если бы Мосия об этом не сказал. Но свет в комнате, который, конечно же, был выключен, внезапно включился. CD-плеер загудел, и из него полилась негромкая музыка. Ночник у кровати Сарьона тоже засветился.Дкарн-дарах не обратил на это внимания. Он сразу направился к постели, к лежащему там Сарьону. Колдун положил затянутую в серебро руку на плечо каталиста и встряхнул его.— Сарьон! — громко позвал он.Я почувствовал, как затрепетал дух Сарьона рядом со мной. Хорошо, что Мосия успел прийти вовремя и предупредил нас. Если бы мой господин проснулся посреди ночи и увидел над собой такое страшилище, он, может быть, уже никогда не оправился бы от потрясения.Тут я почувствовал, что кто-то трогает меня за плечо, и услышал женский голос, который громко произнёс моё имя:— Ройвин!И я понял, что второй незваный гость, тот, который вошёл через заднюю дверь, сейчас находится в моей комнате. Вернее, это была гостья.Дкарн-дарах снова потряс Сарьона за плечо, на этот раз более энергично, и перевернул тело, лежавшее в постели.— Сарьон! — резко и настойчиво сказал он.Я задрожал, испугавшись, что колдун может как-нибудь навредить моему господину.— Они не причинят вам вреда, — успокоил нас Мосия. — Не осмелятся. Они знают, что вы можете им пригодиться.Женщина, которая заходила в мою комнату, появилась в спальне Сарьона.— То же самое? — спросила она.— Да, — ответил Дкарн-дарах, стоявший возле моего господина. — Их души ускользнули. Их предупредили о том, что мы придём.— Дуук-тсарит.— Конечно. Наверняка тот из них, кого зовут Мосия. Когда-то он был другом каталиста.— Значит, ты был прав. Ты говорил, что мы найдём его здесь.— Он был здесь. Может быть, он и сейчас здесь, прячется в одном из их временных изгибов, будь они прокляты. Вполне возможно… — Мужчина с безликой серебряной маской вместо лица поднял голову и огляделся. — Возможно, они сейчас подслушивают нас.— Тогда все просто. Давай помучаем тело. Боль заставит их души вернуться обратно. И они очень скоро расскажут нам, куда девался колдун.Женщина Дкарн-дарах подняла руку, и её пальцы превратились в пять длинных стальных иголок. Между иглами проскакивали электрические разряды. Колдунья протянула ужасные иглы к беззащитному телу Сарьона.Напарник остановил её, перехватив руку женщины за запястье.— Завтра сюда явятся хандик-сейдж и попытаются убедить их своими методами. Они узнают, что мы были здесь, и это им не понравится.— Они знают, что мы охотимся за этим колдуном, и не меньше нашего желают его заполучить.— Да, но каталист им нужнее, — раздражённо возразил Дкарн-дарах. — Ладно, давай оставим его им. Жаль, что мы опоздали, — ведь могли бы поймать этого Дуук-тсарит. Но знай, колдун, мы ещё встретимся! — пригрозил он, глядя в пространство. — А тебе, каталист… — Серебряная маска повернулась к лежащему на кровати телу: — Тебе я оставляю… мою визитную карточку.Дкарн-дарах раскрыл обтянутую перчаткой ладонь, и на ней возник какой-то предмет — я не рассмотрел, что это было. Он бросил этот предмет на кровать, к ногам Сарьона. А потом оба незваных гостя вышли из спальни и покинули дом через заднюю дверь.Когда Дкарн-дарах ушли, механизмы в доме вернулись к прежнему состоянию: свет погас, CD-плеер выключился.Мы ещё какое-то время подождали, желая убедиться, что незваные гости действительно ушли, а не затаились где-нибудь поблизости, надеясь таким образом выманить нас из укрытия. Когда Мосия разрешил нам вернуться, мой дух скользнул обратно к телу. Я посмотрел на себя со стороны.Впечатление было совсем не такое, как при взгляде на себя в зеркало. То, что показывают нам зеркала, мы видим каждый день и привыкли к этому зрелищу. Но я ещё ни разу в жизни не видел себя так ясно и отчётливо. И хотя мне хотелось поскорее пойти к Сарьону и задать Мосии кое-какие вопросы, я все же задержался, чтобы порассматривать себя таким, каким меня может увидеть только кто-нибудь посторонний. Не хотелось упускать такую возможность.В общем-то я не увидел ничего для себя нового. Длинные светлые волосы, за которые меня в детстве дразнили «кукурузной метёлкой». Карие глаза под тёмными бровями. Собственные брови мне никогда не нравились — густые, слишком тёмные, особенно по сравнению со светлыми волосами. Из-за них я казался мрачным и угрюмым. Черты лица — острые, резкие. Выступающие скулы и нос, который принято называть орлиным.Моё тело, ещё молодое, было гибким и стройным, но не сильным. Упражнения ума привлекали меня гораздо больше, чем бесконечный бег по механической дорожке, которая никуда не ведёт. Но сейчас мне совсем не понравились собственные тонкие руки и узкие плечи. Если Сарьону будет угрожать опасность, как я смогу его защитить?Я обнаружил, что не могу позволить себе такой роскоши — долго рассматривать собственное тело. Чем ближе мой дух подлетал к телу, тем сильнее меня влекло вернуться в него. Впечатление было такое, как будто я нырнул в собственную оболочку с большой высоты. Я проснулся, дрожа, чувствуя, как желудок скрутило в узел — как будто после страшного сна. Впоследствии я не раз задумывался — может быть, это было не первое путешествие, которое наши души совершали во сне, отдельно от тела?Я сел в постели и стряхнул остатки сна. Потом быстро схватил свою рясу, завернулся в неё и, включив свет в коридоре, поспешил вниз по лестнице. В комнате у Сарьона горел свет. Когда я вошёл, мой господин, такой же сонный, как и я, разглядывал вещицу, которую Дкарн-дарах оставил на его кровати.— Оно не причинит вам вреда, — сказал Мосия. — Можете взять, если хотите.— Давайте я возьму, — вызвался я и схватил непонятный предмет, прежде чем Сарьон успел до него дотронуться.Мосия смотрел на меня с лёгкой улыбкой и, как мне показалось, с одобрением. Сарьон только покачал головой.Я раскрыл ладонь только тогда, когда убедился, что предмет не собирается взорваться или… не знаю, какого подвоха я ещё ожидал. Мы с Сарьоном, озадаченные, стали рассматривать вещицу.— Что это такое? — в недоумении спросил я.— Смерть, — ответил Мосия. ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ Меч, словно живое существо, вытягивал магию из каталиста; он выпил Сарьона досуха, а затем использовал его, дабы с его помощью впитывать окружающую магию. «Рождение Тёмного Меча» — Смерть! — воскликнул Сарьон и попытался выхватить у меня странный предмет, но я опередил его и успел зажать вещицу в кулаке.— Я не имел в виду, что это принесёт смерть кому-нибудь из нас, здесь и сейчас, — с ноткой упрёка в голосе сказал Мосия. — Я не допустил бы, чтобы эта вещь осталась в комнате, если бы она представляла опасность.Мы с Сарьоном переглянулись, оба смущённые.— Конечно, Мосия, — сказал Сарьон. — Прости меня… прости нас за то, что мы тебе не доверяем… Просто это все так… так странно и непонятно… Эти ужасные люди… — Каталист вздрогнул и поплотнее закутался в рясу.— Кто они такие? — знаками спросил я. — И что это за вещь?Я раскрыл ладонь. Там лежал небольшой круглый медальон около двух дюймов в диаметре, сделанный из какого-то очень плотного, тяжёлого пластика. На одной из сторон медальона был прикреплён как будто небольшой магнитик. Вторая сторона была прозрачной. Я заглянул внутрь и увидел нечто очень странное: какую-то голубовато-зеленую слизь, вязкую и тягучую. Пока я рассматривал медальон, слизь зашевелилась и принялась перемещаться вдоль стенки медальона, как будто искала выход наружу. Зрелище было, скажем прямо, не из приятных. Меня чуть не стошнило.Мне не нравилось держать медальон в руках, и я начал вертеть его в пальцах.— Оно… кажется, живое! — сказал Сарьон, нахмурившись.— Это действительно так, — подтвердил Мосия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35