Мальчик не разговаривал, и никто не знал то ли ребёнок родился немым, то ли онемел от потрясения, когда родителей убили у него на глазах.В глазах того мальчика я увидел такую же пустоту, такую же скорбь и горечь потери, какая была и в моем сердце. И я взял сироту с собой. И назвал его Ройвином.Так началось наше путешествие. Я решил перебраться в Зит-Эль. Говорили, что город сильно разрушен во время военных действий. Но там точно никто не мог нас узнать.Магическая стена, ограждавшая город, исчезла, обитатели зоопарка по большей части разбежались и вернулись в дикую природу. Все высокие здания развалились, но в Зит-Эле было много и подземных сооружений — так что уцелевшие горожане перебрались в пещеры и тоннели.Мы нашли себе прибежище в одном из таких тоннелей — небольшую пещерку, всего лишь углубление в скале. Там мы и жили с Гвен и Ройвином, питаясь тем, что выдавали завоеватели.Гвендолин так никогда и не вернулась в мир живых. Она была счастлива с мёртвыми, потому что теперь Джорам был с ней. Мы жили все вместе до тех пор, пока бедняжка Гвен не умерла при родах. И я остался с Ройвином и дочерью Джорама. Я назвал девочку Элизой.Однако я опережаю события.Все это время я носил с собой Тёмный Меч. И каждый день проходил в страхе — вдруг кто-нибудь узнает меня и отберёт меч. До меня долетали слухи, что его ищет Менджу Волшебник. Я страшился того, что может натворить этот могущественный колдун, если завладеет оружием, и решил спрятать Тёмный Меч в таком месте, где его никто никогда не найдёт.Я помолился Олмину, прося наставления в этом деле, и в ту же ночь увидел во сне, как иду по зоопарку. На следующее утро я завернул меч в одеяло и отправился в зоопарк. Это было рискованно, даже опрометчиво — ведь не все звери разбежались. Я мог столкнуться с кентавром или с какой-нибудь тварью похуже.Но, наверное, меня вела рука Олмина, хотя моя вера и пошатнулась в дни, предшествовавшие смерти Джорама. Я понял, что все складывается наилучшим образом, когда узнал наяву ту полянку, по которой гулял во сне, — хотя прежде ни разу там не бывал.Я пошёл по лесу в поисках сам не знал чего. И вот, пройдя по той тропе, по которой мы сюда пришли, я увидел пещеру.Я увидел и кое-что ещё. Чёрного дракона.Дракон лежал возле пещеры, вытянувшись во всю длину и положив голову на камень, и сперва мне показалось, что он просто греется на солнышке.Мосия верно сказал — я не очень-то люблю приключения. Первым моим побуждением было бежать прочь, и я развернулся так быстро, что споткнулся и упал, выронив Тёмный Меч. Меч отлетел на каменистый берег реки с таким громким лязгом, который был слышен, наверное, за многие мили отсюда.Я в ужасе замер, ожидая, что дракон набросится на меня.Но он не пошевелился.Конечно, вы можете надо мной посмеяться — ведь все вы знаете, что чёрные драконы, Драконы Ночи, никогда не выходят наружу погреться на солнышке. Эти создания ненавидят солнечный свет — он жжёт им глаза, причиняя невыносимую боль.Наконец я понял: этот Дракон Ночи либо мёртв, либо лежит без сознания.Я осторожно приблизился к гигантскому созданию и увидел, что его чешуя мерно вздымается и опадает в такт дыханию. Значит, он жив.Тогда я понял, почему Олмин направил меня сюда. Бесчувственным Драконом Ночи легко управлять, используя ключ к заклинанию, расположенный у него на лбу. Я нашёл идеального стража для Тёмного Меча, а драконья пещера могла стать отличным хранилищем.Времени у меня было не много: как я уже говорил, я опасался погони. Но этот страх придал мне храбрости, иначе я бы ни за что не сделал того, что сделал.Я никогда раньше не видел дракона с такого близкого расстояния. Громадный ящер, ужасающий и прекрасный одновременно, был таким чёрным, что казался прорехой в ночь, образовавшейся в свете дня. Я заметил ключ к управляющему заклинанию у него на лбу — овальный бриллиант, гладко отполированный, без граней. Только этот камень и сиял в солнечных лучах, которые как будто не достигали туловища дракона — ни на чешуе, ни на кожистых крыльях не было ни отблеска.У меня так дрожали руки, что я не сразу нащупал бриллиант. Я протянул к нему руку, промахнулся и дотронулся до чешуи. Она была сухая, твёрдая и такая горячая, что я вздрогнул, как будто сунул руку в пламя. Но в конце концов мне удалось положить ладонь на камень.И я почувствовал, как меня наполняют сила и уверенность в себе. Я понял, что способен совершить всё, что угодно. Вы снова будете смеяться, но поверьте — я никогда прежде не ощущал ничего подобного. Я был настолько уверен в себе и в своих способностях, что чувствовал, будто могу в одиночку отстроить Зит-Эль, кирпич за кирпичом. Да, представьте, мы использовали кирпичи, это творение Тёмных искусств!Наложить на этого дракона чары и подчинить его своей воле казалось мне простейшей задачей. У меня в мозгу запылали слова могущественного заклинания, и я произнёс их вслух.Дракон не пошевелился. Он вообще никак не отреагировал.Мои сила и самоуверенность начали убывать.И тут я заметил, что рука, которой я дотронулся до дракона, стала красной от крови.Конечно же! Вот почему дракон оказался под солнечным светом! Он ранен. Ночью раненый дракон выполз из пещеры — наверное, чтобы напиться воды из реки, а потом совсем ослаб и не мог сдвинуться с места: так и был захвачен рассветом.Сработало ли заклинание? Подействовало ли на бесчувственного дракона? Казалось, можно не сомневаться: ведь оно как раз и было рассчитано на то, чтобы воздействовать на драконов, впавших в коматозное состояние под солнечными лучами.Однако меня мучила неотвязная мысль — это заклинание должно действовать на дракона, впавшего в ступор от солнечного света, а не оттого, что его ранили смертоносные лучи землян. Да и вообще от огнестрельных ран дракон мог издохнуть.Человек здравомыслящий — или не настолько впавший в отчаяние, как я, — ушёл бы прочь. Но я, как мне казалось, нашёл идеальный тайник и безупречного стража для Тёмного Меча. И меня не покидало убеждение, что именно поэтому Олмин направил меня сюда. В результате я решил подождать, по крайней мере, до ночи. Если заклинание не сработало, раненый дракон всё равно будет неповоротлив, и я, скорее всего, смогу от него убежать. Я уселся на камни неподалёку от огромной туши и стал ждать ночи.Часы тянулись, а я пользовался редкой возможностью понаблюдать за драконом. Я восхищался красотой и мощью этого создания и печалился оттого, что сотворено оно лишь для того, чтобы нести смерть и разрушение. Драконам Ночи присуща врождённая ненависть к любым живым существам, включая и себе подобных. Они не размножаются, и потому, когда умрёт последний чёрный дракон, эти существа исчезнут совсем.«Вот и хорошо», — можете сказать вы.Да, наверное. Олмину лучше знать.Прислушиваясь к ровному и мощному дыханию дракона, я постепенно пришёл к выводу, что состояние его не настолько плачевно, как мне показалось вначале.Когда солнце почти скрылось за горизонтом, дракон пошевелился. Гигантское тело распростёрлось вдоль каменистого берега, но одно крыло лежало в воде. Я услышал, как плеснула вода о камни, и увидел, что дракон шевельнулся, потом принюхался и передвинул голову, стараясь забраться в более тёмное место. Его нижняя челюсть заскрежетала о камни.Моё сердце отчаянно колотилось. Я бросился бы бежать, если бы не один обнадёживающий признак. Бриллиант во лбу дракона начал тускло светиться. Это означало, что заклинание действует.Я надеялся. И молился.Весь день я с нетерпением ожидал ночи. Теперь же мне казалось, что ночь наступила слишком быстро. Тьма сгустилась, и дракон слился с этой темнотой. Я больше не мог его разглядеть.Зато теперь бриллиант сверкал очень ярко. Виден был только сам камень, чешуя дракона поглощала свет, и гигантское существо по-прежнему оставалось почти неразличимым во тьме. Когда блистающий камень резко взмыл вверх, я понял, что дракон окончательно проснулся и поднял голову.Я поспешно поднялся на ноги, оставив Тёмный Меч на земле. Я мог бы воспользоваться им для защиты, но опасался, что могущественное антимагическое действие оружия нарушит заклинание. К тому же мне, при необходимости, хватило бы времени подобрать меч.Дракон повернул голову. Я видел, как двигался бриллиант, и слышал скрежет драконьих когтей о камни, а потом плеск воды — когда гигантский ящер сложил крылья.Дракон искал меня. Теперь, когда последние лучи солнца исчезли, он смог открыть глаза.Они сияли бледным и холодным светом, похожим на лунный.Я отвёл взгляд — несмотря на то, что существо зачаровано, смотреть в глаза Дракону Ночи нельзя, иначе лишишься рассудка.Дракон сел на задние лапы и раскинул крылья, словно гигантская летучая мышь.Меня так потрясло его великолепие, что если бы я в тот миг умер, то считал бы, что столь ужасающее и прекрасное зрелище того стоило.Мириады крохотных белых искорок мерцали в черноте драконьих крыльев, как будто выкроенных из звёздного неба. В бою такая маскировка помогала Драконам Ночи подлетать к врагу незаметно. Но кроме того, эти крошечные искорки света были ещё и смертоносным оружием. При взмахах крыльев они срывались вниз и падали, подобно маленьким метеорам. Крошечные падающие звезды легко прожигали плоть.Эти звезды сияли надо мной, но ни одна не упала. Заклинание работало. Я страстно возблагодарил Олмина.Бледные глаза дракона смотрели на меня, а я по-прежнему изо всех сил старался не поймать его взгляд.— Ты — повелитель, — сказал дракон со жгучей ненавистью в голосе.— Да, — ответил я так храбро, как только смог. — Я — повелитель.— Я связан твоим заклинанием, — с холодной яростью продолжил дракон. — Чего ты от меня хочешь?— У меня есть одна вещь, — сказал я и осторожно поднял Тёмный Меч. Мне приходилось держать свой страх под контролем, иначе меч почувствовал бы, что мне что-то угрожает, и начал бы всасывать магию, уничтожая при этом заклинание. — Я повелеваю тебе отнести эту вещь в пещеру и охранять её. Ты не должен отдавать это никому, кроме меня или наследника Джорама.Я протянул ему Тёмный Меч, и тут уже дракону пришлось защищать глаза. Его веки сомкнулись, бледное лунное сияние погасло. Крылья дракона вздрогнули, маленькие звезды трепетно замерцали. В темноте мне не был виден Тёмный Меч, но для волшебного существа поглощающий магию клинок, очевидно, был таким же смертоносным, как и солнечный свет.— Прикрой его! Заверни во что-нибудь! — прорычал дракон с болью и гневом в голосе.Я поспешно обернул Тёмный Меч одеялом.Когда оружие было укрыто, дракон снова открыл глаза. Но его ненависть ко мне возросла десятикратно, и это меня не радовало.— Я буду охранять Тёмный Меч, — сказал дракон. — У меня нет выбора. Ты — повелитель. Но ты должен сам отнести его вниз, в мою пещеру. Положи его там и завали камнями так, чтобы он не был виден. Я голоден и сейчас полечу охотиться. Но не беспокойся. Я вернусь и выполню твой приказ. Ты — повелитель.С этими словами дракон взмахнул крыльями и взмыл в небо, мгновенно пропав из виду.Что ж, теперь в моем сердце горела надежда. Подхватив Тёмный Меч, я вошёл в подземный коридор и спустился вниз до самого дна, где обнаружил пещеру, усыпанную блестящими чёрными чешуйками, — драконье логово.Я положил Тёмный Меч в углу пещеры, как можно дальше от того места, где, как мне показалось, дракон устроил себе гнездо. Потом я постарался спрятать клинок, навалив поверх него большую груду камней.Как только я покончил с этим делом, дракон вернулся — вероятно, через запасной вход, потому что появился в пещере совершенно внезапно. В зубах у него была туша кентавра.Дракон посмотрел на кучу камней, озарив её бледным, холодным светом своих глаз.— Уходи, — прорычал он и недовольным тоном добавил: — Повелитель.Я охотно повиновался, потому что меня уже тошнило от запаха крови только что убитого кентавра. И я вернулся наверх, к настоящему звёздному свету. К тому времени, когда я выбрался из пещеры, я так устал, что не смог идти дальше, так что отдыхал до утра, а когда рассвело, оставив в пещере факел, трутницу и кремень, вернулся домой.Я спрятал Тёмный Меч так надёжно, как только мог. Много раз я задумывался — лежит ли он там до сих пор, по-прежнему ли дракон его охраняет, действует ли ещё заклинание? Порой я испытывал искушение вернуться и проверить, но всякий раз мною тут же овладевало удивительное спокойствие и даже безразличие. Теперь же — совсем не так.Я уверен, Олмин руководит мною.И вот я впервые вернулся сюда, по прошествии двадцати лет с того дня, когда оставил Тёмный Меч под грудой камней в логове Дракона Ночи.Я не пришёл бы и сейчас, но ощущение покоя покинуло моё сердце. Напротив, я чувствую страх и нетерпение — и потому убеждён, что Олмин повелевает вернуть Тёмный Меч в мир.Оружие следует передать наследнице Джорама, его дочери. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ — Они и правда нашли покой в смерти? Они счастливы?— Будут счастливы, когда ты освободишь их. Джорам и Гвендолин; «Триумф Тёмного Меча» Я с торжеством посмотрел на Мосию, желая намекнуть ему, насколько он недооценил Сарьона.Но Дуук-тсарит был занят своими мыслями и не заметил моего взгляда.— Вот что любопытно, отец: вы сказали, что магия исчезла из Тимхаллана, однако отец Ройвин давал мне Жизнь. Магия существует вокруг нас. Я её чувствую.Отец Сарьон посмотрел на колдуна с выражением крайнего удивления на лице.— Ну конечно же, сын мой. Ведь отчасти благодаря тебе магия вернулась. Поход к Источнику Жизни…— Простите его, отец, — перебила Сцилла. — В схватке возле Восточных Врат он получил удар по голове. И теперь у бедняги серьёзные провалы в памяти.— Я был бы вам очень признателен, если бы вы освежили мои воспоминания, отец, — сказал Мосия. — Чтобы я знал, чего ожидать.— Хорошо… — Сарьон явно был в затруднении. — Вообще-то рассказывать почти нечего. Вернее, я многое мог бы рассказать, но вот времени почти нет. С Земли явились те, кто называет себя жрецами Тёмных культов. Человек по имени Кевон Смайс отнял власть у короля Гаральда и почти сумел подстроить его убийство, но Гаральда вовремя предупредили, и он избежал гибели. Вы с королём Гаральдом жили изгнанниками в диких землях. Неужели ты не помнишь этого, Мосия? — Сарьон с тревогой посмотрел на колдуна, но тот промолчал. — Симкин вернулся с Земли…— А… — начал было Мосия и снова замолчал.— Да, Симкин вернулся. Он рассказал Гаральду, что Источник Жизни не уничтожен, а только запечатан…Услышав такое подтверждение нашей теории, я подал знак Мосии, но он в ответ жестом велел мне молчать.— Однако у жрецов Тёмных культов был тайный источник магии. Они вытягивали магическую Жизнь и использовали её для своих нужд. Ты, Мосия, и Гаральд и его друг Джеймс Боурис отправились в отчаянный рейд — вы распечатали Источник Жизни, и магия вернулась в наш мир. Благодаря этому мы смогли победить Смайса и тёмных жрецов. Смайс бежал обратно на Землю, Гаральд же стал правителем Шаракана и Мерилона. Я пришёл в Шаракан, чтобы поздравить его и представить своих воспитанников. — Сарьон с гордостью посмотрел на Элизу и меня. — Король Гаральд был потрясён красотой Элизы и глубоко тронут тем, что она дочь Джорама. Он признал её права на престол Мерилона как наследницы Джорама. Так Элиза стала королевой Мерилона. Ройвин отправился в Купель, обучаться на каталиста. Мерилон и Шаракан стали союзниками. Кардинал Радисовик, после смерти Ванье, принял сан епископа и был так добр, что назначил меня опекуном и советником Элизы до её совершеннолетия. — Сарьон улыбнулся и покачал головой. — Я считал себя совершенно не подходящим для этой должности, но Радисовик сумел предупредить все мои возражения. Кроме того, Элиза почти не нуждалась в советах.Элиза с благодарностью пожала руку старому каталисту.— Времена сейчас тяжёлые, — со вздохом продолжал Сарьон. — Магия вернулась, но она слаба. Хотя преграда вокруг Тимхаллана восстановлена, мы знаем, что магия просачивается сквозь неё, и ничего не можем с этим поделать. Несомненно, в этом виноват Смайс и его сообщники. Мы вынуждены сочетать в жизни магию и технику. Дуук-тсарит стали ещё более могущественными, потому что они способны собирать из мира гораздо больше жизненной силы, чем кто-либо другой. Император Гаральд доверяет им, но я… — Сарьон замолчал, немного растерявшись.— Я понимаю, отец, — спокойно сказал Мосия. — Теперь, когда вы это рассказали, я многое вспомнил. У вас есть веские причины не доверять большинству моих собратьев по ордену.— Я доверяю тебе, Мосия, — заверил его Сарьон. — И только это имеет значение. Теперь королевство охраняют рыцари. — Он улыбнулся Сцилле. — Хотя поначалу Гаральда считали спасителем, теперь многие его недолюбливают. Смайс изгнан на Землю, но в Тимхаллане у него осталось много последователей, и они сеют тревогу среди низших классов, предсказывая грядущий конец света, который якобы может предотвратить только Смайс, если ему позволят вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35