Именно это обстоятельство почему-то смутило меня. Однако же все опасения были опрокинуты, вычищены из сознания и подсознания великолепным запахом, который вытягивало из окон, через дверь, из-под слабо трепещущих занавесок – запахом жаренного с приправами, кореньями, с душистыми травами свежего мяса. У меня подвело живот. Портвейн, который мы непозволительно хлестали в неисчислимых количествах, усилил эффект, раздразнил, раздраконил аппетит. Пробудившийся пустой желудок и аромат мясных лакомств, бьющий в ноздри, это било наповал. Раздухарившийся Макарка внезапно упал на колени и в таком виде пополз в проем ворот, вереща:
– Хозяева! Искусители! Подамся в рабство за кусочек мяса с картошечкой да с подливою! Не погуби, хозяюшка!
– Последние полтора литра пить ему, кажется, н-не следовало, – пробормотал я. – Или два… Гм! Стоп! Что за контора? Да еще в здешней глуши?
Я увидел то, чего не заметил паясничающий Телятников. Слева от входа честь честью красовалась черная табличка, на которой было написано: ЧАСТНОЕ СЫСКНОЕ АГЕНТСТВО «ЧЕРТОВА ДЮЖИНА». Я присвистнул. А я-то изначально ожидал, что мы выйдем к эмкой патриархальной избушке, в которой будет сидеть нечесаная особа пенсионного возраста с каннибальскими наклонностями, этакая добротная, кондовая Бабаям, знаток кулинарного вопроса! Сыскное агентство! Вот уж воистину из огня да в полымя. Конечно, ТУТ мне никто не предъявит вздорных обвинений в… (тоскливо сжалось сердце!). Но, быть может, эти невидимые хозяева частной сыскной конторы, с таким вкусом приготавливающие мясо, дадут фору и тому краснорожему капитану, и двум его старшим сержантам, и «чтецу», и «писателю». Все может быть!.. Мне многое предстоит узнать, но я уже твердо усвоил одну простую истину, которой суждено пройти со мной бок о бок весь назначенный мне путь: ТЕПЕРЬ ВОЗМОЖНО ОЖИДАТЬ ВСЕГО! Я еще раз прочел вывеску и подумал, что название местной детективной фирмы куда как впечатляет.
Между тем сольный номер Макарки Телятникова подошел к своему логическому завершению: дверь дома отворилась, и вышла оттуда средних лет женщина в длинном платье, в черной шали на плечах, и крикнула насмешливо:
– Ну, довольно кувыркаться-то, ты мне всю лужайку потравишь, гость дорогой! Заходите уж! Откуда взялись, милостивые государи? И вы, вот вы, – еще больше повысила она голос, обращаясь уже ко мне, – не стойте там, у ворот, идите сюда. У вас, верно, какое-то дело? Ничего, у нашего агентства самые лучшие рекомендации. Прошу.
Так мы были приглашены в дом. Перед тем как зайти внутрь, я углядел на самом углу особнячка продолговатую табличку, на которой было чинно выгравировано: улица Третья Пекарская, дом 13. Ну что же. Нам везет с числами. Наверно, очень стильно пить неиссякающий портвейн марки 666 в доме номер тринадцать, где базируется агентство с вполне резонным наименованием «Чертова дюжина». И адрес примечательный… Тем паче, что поблизости не имелось ни Первой, ни Второй Пекарской улиц, чье наличие подразумевалось, исходя из данного адреса. Не было вообще никаких улиц, никаких домов. Ни дома 1, 2, 3… 7, 8 и так далее. Ни одиннадцатого, ни двенадцатого. Только 13-й.
С кокетливым звоночком в форме весело скалящегося черепа на входе.
3
Хозяйка дома шла прямо перед нами. Я видел только узкую спину и плечи, затянутые черной, с морозным огоньком, шалью. Лица ее я до сих пор не разглядел. Она ввела нас в просторную комнату весьма странного вида. Комната эта, с высокими потолками, светлая, была словно склеена из двух половинок, не имеющих друг к другу никакого касательства. Кроме разве что общего расположения.
Левая половина была оформлена в духе русской старины. Дубовый стол, скамьи, изразцовая печь, в которой пылал огонь, хотя ни в доме, ни тем паче на улице было совсем не холодно. Интерьер этой части комнаты ну совершенно не подходил внешнему виду дома. Это еще что… В дальнем левом углу сидела маленькая женщина. При появлении хозяйки и гостей она тотчас же вскочила, и я получил возможность рассмотреть ее в полный рост. М-да… Это была красивая миниатюрная молодая женщина, но красота ее была, прямо скажем, весьма своеобразной. Свежая мордочка с прелестным носиком и широко расставленными большими глазами. Точеная фигурка, угадывающаяся под длинным, почти до пят, платьем, расшитым узорами. Высокая, прямая хозяйка сказала своим внушительным голосом (все так же не поворачиваясь к нам лицом):
– Параська, иди сюда. Вот, поздоровайся с клиентами.
– С клиентами? – недоуменно потянулся ко мне Макарка. – Она, эта мелкая, в углу которая… она что, того?.. Гм… у нас и денег-то триста рублей. Не хватит даже на…
Я сверкнул на него глазами и жестом велел заткнуться. Заподозренная в принадлежности к первой древнейшей профессии миниатюрная особа приблизилась к нам… Вот тут и скажу, в чем состояло своеобразие ее внешности. Такую мелочь, как рост в метр с хвостиком, отбросим сразу. Глаза. Эти огромные глаза были разноцветными: левый – карий, бархатный, глубокий; правый – голубой, блестящий, водянистый. Несоразмерно большие, эти глаза придавали чистенькому, приязненному личику этой дамы какое-то кукольное выражение. И все это обрамлялось ярко-зелеными волосами. Конечно, нам с Макаркой, еще на первом курсе в знак какого-то глупого протеста выкрасившимся в оранжевый цвет, такая цветовая гамма не была внове. Но тут маленькая женщина откинула назад голову и, коснувшись своих волос, произнесла:
– Швет натуральный. Вы думали, крашку из града вожим?
Она к тому же и шепелявила. Я хотел ответить, но она запрокинула голову еще дальше, и волосы поползли, открывая… маленькие, остренькие звериные ушки.
– Вот черт! – выговорил Макарка.
– Пошему шерт? – ласково спросила зеленоволосая. – Шишимора я.
– Кикимора она, – снисходительно пояснила высокая хозяйка и только тут повернулась к нам лицом. Гм… Тоже красота неописуемая: бледное, как выбеленное, лицо, глаза с красноватыми зрачками, то расширяющимися, то сужающимися. И – клыки. Белые кривые клыки, распирающие крепкий мужской рот с узкими бесцветными губами. И если Телятников, вглядевшись в лицо нашей хозяйки, той, перед окнами которой он скакал с предложением взять его в рабство за кусок жареного мяса с подливой, вздрогнул, то я уже и не удивился, не шевельнулся даже. Устал удивляться. Я сказал с самой очаровательной улыбкой и чуть заплетающимся – по известной причине – языком:
– Очень рад встрече. Меня зовут Илья, это – Макар, а эта девочка – моя племянница, Ниночка.
– Тетя, какие у вас зубки! – восхищенно выпалила та, не отрывая глаз от высоченной, прямой как палка хозяйки. – Вы ведь эта… нам… вам… вам-пир? Да?
– Нет, не вампир. Бывшая ведьма, но уже переквалифицировалась в сыщики. Ведьм у нас хватает с избытком. Напакостить, напустить порчу, лишить аппетита, сна и покоя – это всякий может. Вот наш царь, например. Такой, знаете ли, деятель… А моя нынешняя профессия куда более дефицитная, – неспешно и обстоятельно излагала хозяйка, улыбаясь так, что кровь на мгновение останавливалась в жилах. – Если требуется разыскать, раскрыть, вернуть утраченную ценность – идут к нам. Разрешите представиться: Елпидофория Чертова. А это моя напарница и коллега, – она указала на зеленоволосую прелестницу, – Парасковья Дюжина. Бывшая болотная кикимора. Она немного диковата, конечно, но ничего, да и что ж вы хотите от женщины с болотной пропиской? В качестве помощника она незаменима: расторопна, смекалиста, быстро бегает и хорошо плавает, что немаловажно при оперативных мероприятиях. Ну, что положено, сказала. Повторюсь, у нашего агентства превосходная репутация. Сам царь дважды обращался к нам за помощью. Первый раз – когда у его дочери украли любимого ручного мурлокотавра. И второй… – Лицо госпожи Чертовой чуть сморщилось, как будто она вот-вот чихнет. – Сам царь, – повторила она чуть настороженно. – Пройдемте на мою половину, – указала она, – мы обычно выслушиваем всех посетителей именно там.
Вторая, правая, половина комнаты, была оформлена в строгом кабинетном стиле: стол, секретер, диван, два кресла, шкаф с книгами… словом, ничего лишнего, и какой разительный контраст с тем, что находилось буквально в нескольких шагах, у противоположной стены!
– Интересно у вас, – сказал я, без особых церемоний усаживаясь в кресло, – и название у вашей конторы интересное. Чертова… Дюжина… Никогда бы не подумал, что это от фамилий.
– Каламбур на каламбуре, – отметил и Макарка, уже успевший вынуть из-за пазухи бутылку и быстро, пока не смотрит экс-ведьма, а ныне сыщица Чертова, отхлебнул. – Третья Пекарская… Элементарно, Винни! Очень хорошая улица для проживания сыщика! Начитанный Телятников имеет в виду Бейкер-стрит, где проживал мистер Холмс. Baker(англ.) – пекарь, Baker-street– Пекарская улица. Характерно, что пекарь – одно из жаргонных имен дьявола. Ср. пекло – ад.
Я толкнул его ногой под столом. Нинка хихикнула, переводя широко раскрытые глазенки с зубастой Чертовой на ушастую Дюжину. Я подумал, что в таком милом обществе следует обойтись без предисловий, и заговорил:
– Видите ли, уважаемые дамы. Мы тут шли через лес и здорово проголодались, а перед этим купались в ручье и даже в болоте. А у вас тут…
Сыщица Дюжина вдруг вскинула вверх свои маленькие белые ручки и воскликнула:
– А я фто говорила? Елпидофория Федотовна, о чем я говорила? Они же куфать хотят, а вы – о деле, о деле! Милофти профу в штоловую! Ужинать пора!
– Да, очень кушать хочется, – простодушно подтвердила Нинка и выразительно похлопала рукой по животику, а Макарка Телятников так выразительно потупился, что всем все стало ясно. Сыщица Чертова выпрямилась еще больше и произнесла:
– Что ж, по некоторым косвенным признакам я начала приходить к тем же выводам. Однако…
Она еще говорила, а мы уже мысленно были там, где готовилось свежее, ароматное мясо с приправами, с овощами… Если бы это было так. Если бы это было ТОЛЬКО так, только мясо, ну, с гарнирчиком, под рюмочку… Если бы нам пришлось ограничиться лишь простой русской едой, так нет же! Когда мы увидели ЭТОТ стол, мы поняли, что ТАК ПРОСТО мы отсюда не уйдем. Да! На огромном дубовом столе, застеленном белой, без единого пятнышка, скатертью, стояла не дюжина блюд, и даже не чертова дюжина, а несравненно больше. Итак, в вечерний рацион детективного агентства «Чертова дюжина» в день нашего приезда входило: сладкая наваристая белужья уха, мясо вареное, запеченное с яблоками в молочном соусе, свинина, жаренная с квасом, свинина, жаренная с черносливом… Хватит? Нет? Так еще – гусь, жаренный с капустой и яблоками, у него был очень удивленный вид; имелся картофель, запеченный с грибами в сметанном соусе… уф! Вдогонку: салат из груш с орехами, несколько видов киселя, морс вишневый, оладьи на меду с вареньем, яблоки, фаршированные творогом… запеканки, плюшки, вареники, колдуны, курники, кулебяки, куличи… что у нас там еще на «к»? Карпов, Каспаров, Кра… Если даже от перечисления становится тяжко, то каково переваривать все это. Конечно, на тот момент мы о том не задумывались, ничуть! К тому же посреди всего этого былинного изобилия стояли графинчики с разноцветными водками и наливками: водка мятная, водка анисовая, кардамонная, водка можжевеловая и с гвоздикой, водка тминная. Из напитков была еще какая-то ратафья, а также под десяток видов ликеров и наливок. Ух! Меню внушает уважение. Это вам не продовольственная карточка на кильку в томате! Гм… Думаете, я сам такой великий кулинар, что все это знаю? Все названия блюд? Вильям Похлебкин, консул Лукулл? Ничуть не бывало. Все эти названия нажужжала нам кикимора Дюжина, которую я сначала хотел расцеловать, а под конец этой (несколько затянувшейся) гастрономической лекции готов был убить трупом гуся, того, что изжарен с капустой и яблоками.
Мы сели и… ого как заработали наши челюсти!
– Параська недурно готовит, – сухо проговорила Чертова, – однако же, мне кажется, она слишком много времени тратит на еду и на ее приготовление особенно. Можно есть более простую пишу.
– Угум, – закивал головой Макар, не в силах оторваться от яств. Впрочем… мы насытились, а особенного ущерба столу, в общем-то, нанесено не было, съедена была едва ли десятая часть наличных блюд. И кого же, интересно, ждала эта мини-сыщица Дюжина, раз наготовила на полк гренадеров, к тому же отличающихся недурным вкусом в еде? Собственно, ответа на этот вопрос я особенно не жаждал и вообще поставил себе за правило ничему, ничему не удивляться и все принимать как данность. Осоловев от сытной еды, я откинулся назад, погладил обеими ладонями живот и уставился на Чертову. Вид у нее был несколько озадаченный. Я сказал:
– Бла…годарю за трапезу. Давно так еда… едать не приходилось… ик! Теперь о деле…
Честно говоря, я и сам не представлял определенно, что я сейчас буду говорить этим странным теткам, которые перековались из нечисти в представителей законности. Пусть и частных лиц. Но я точно усвоил, что Чертова будет очень раздосадована, узнав, что мы явились сюда просто так. Покушать на халяву, потешить пузо. Ну что же… дадим ей для затравки небольшую задачку! Быть может, она, как в недавнем прошлом представительница оккультных сил, разберется лучше нас, глупых материалистов-эмпириков с незаконченным высшим?.. Я сказал:
– Видите ли, уважаемая Елпидо… Ем… пиродо… фония…. Сударыня! У нас случилось нечто в высшей степени необычное. Однажды мы с другом шли домой и встретили трех стариков, которые…
Дивным икающим слогом я изложил им историю про обретение злополучного чужого наследства и про то, что на следующее утро у моей племянницы выросли рожки и копытца. О Лене и ее трагической судьбе говорить не стал: как объяснить, из КАКОГО мира мы попали сюда? Надо заметить, что на протяжении моего рассказа сыщицы вели себя совершенно по-разному. При упоминании трех стариков Дюжина хихикнула, прикрыв рот рукой. То же – и в отношении Нинкиных рожек. Экс-ведьма Чертова же продолжала оставаться абсолютно невозмутимой и, когда я закончил, поманила к себе пальцем Нинку. Та подошла. На мгновение во мне замутилась тревога, когда я увидел, как узкая белая рука этой детективной нечисти касается светловолосой головки моей племянницы. Но сухие искорки в глазах Чертовой убедили меня в том, что она испытывает к нам, и к Нинке в частности, чисто прикладной интерес – как к фигурантам запутанной истории. Сначала она рассматривала Нинкины рожки невооруженным глазом, потом вооружилась мощной двояковыпуклой лупой и начала изучать в буквальном смысле каждую волосинку возле роговых наростов. Нинке этот осмотр, видимо, очень нравился. Она улыбалась до ушей, а потом стянула со стола ромовую бабу и сунула в рот.
Наконец Чертова подняла голову. Свою.
– Странно, – сказала она. – Эта девочка не из тех, у кого должны быть такие атрибуты. Вы – откуда?
Этот вопрос был явно адресован мне.
– Как вам объяснить… – несколько затруднился я с ответом. – Гм… Мы вылезли из болота, которое вон за тем лесом.
Раздался смех сыщицы-кулинарки Дюжиной. Сначала она смеялась без спецэффектов, потом стала сопровождать свой хохот шипением, какое испускает проколотая автомобильная покрышка, а под конец звонко взвизгнула:
– Ой, не могу! Ой, держите меня, водяные-лешие! Ой, родштвенничков нафла!
– Окстись, балаболка, – строго сказала ей Чертова, – какие они тебе родственники? Они совсем другой породы, чисто людской. И я не могу понять, откуда у этой девочки рожки и… – она закинула Нину к себе на колени и двумя неуловимо быстрыми движениями сорвала с нее сандалии вместе с гольфами, – и копытца. К тому же я не улавливаю причинно-следственной связи между появлением у нее инфернальных стигматов, то бишь этих самых рожек-ножек, и вашей, молодые люди, встречей с братьями Волохами. Конечно, это именно они попались вам. Правда, давно о них не было слышно в наших краях, даже на самой Мифополосе. Давно!
– Кто-кто?
– Да-а, трое братьев Волохов, – сказала зеленоволосая сыщица Дюжина и снова хихикнула, – эти-то трое нам извештны. Они тут всех дофтали еще при наших дедах и прадедах. Эти три ходячих ана-хро-низма (старалась, выговаривала!) нешколько выжили из ума и думают, фто они все еще живут при каком-нибудь царе Дадоне. Или еще каком-нибудь монархе из ихней династии. Отштали от жизни, фто тут шкажешь.
– А где их можно найти? – подпрыгнул я, несмотря на явно увеличенный формат моего живота.
– Последний раз, как передавали, их видели на Мифополосе у Перуновых врат, отсюда туда не попасть НИКОГДА, да и не надо, – сказала Чертова. – Потому что были они там пятьдесят лет тому назад, промелькнули да и убежали. Их все время видят то тут, то там, но все больше врут, что видели. Лично я полагала, что братья Волохи – чистая выдумка, что их нет, и никакой образованный человек или ведьмак, даже черт, не станет верить в такие суеверия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Хозяева! Искусители! Подамся в рабство за кусочек мяса с картошечкой да с подливою! Не погуби, хозяюшка!
– Последние полтора литра пить ему, кажется, н-не следовало, – пробормотал я. – Или два… Гм! Стоп! Что за контора? Да еще в здешней глуши?
Я увидел то, чего не заметил паясничающий Телятников. Слева от входа честь честью красовалась черная табличка, на которой было написано: ЧАСТНОЕ СЫСКНОЕ АГЕНТСТВО «ЧЕРТОВА ДЮЖИНА». Я присвистнул. А я-то изначально ожидал, что мы выйдем к эмкой патриархальной избушке, в которой будет сидеть нечесаная особа пенсионного возраста с каннибальскими наклонностями, этакая добротная, кондовая Бабаям, знаток кулинарного вопроса! Сыскное агентство! Вот уж воистину из огня да в полымя. Конечно, ТУТ мне никто не предъявит вздорных обвинений в… (тоскливо сжалось сердце!). Но, быть может, эти невидимые хозяева частной сыскной конторы, с таким вкусом приготавливающие мясо, дадут фору и тому краснорожему капитану, и двум его старшим сержантам, и «чтецу», и «писателю». Все может быть!.. Мне многое предстоит узнать, но я уже твердо усвоил одну простую истину, которой суждено пройти со мной бок о бок весь назначенный мне путь: ТЕПЕРЬ ВОЗМОЖНО ОЖИДАТЬ ВСЕГО! Я еще раз прочел вывеску и подумал, что название местной детективной фирмы куда как впечатляет.
Между тем сольный номер Макарки Телятникова подошел к своему логическому завершению: дверь дома отворилась, и вышла оттуда средних лет женщина в длинном платье, в черной шали на плечах, и крикнула насмешливо:
– Ну, довольно кувыркаться-то, ты мне всю лужайку потравишь, гость дорогой! Заходите уж! Откуда взялись, милостивые государи? И вы, вот вы, – еще больше повысила она голос, обращаясь уже ко мне, – не стойте там, у ворот, идите сюда. У вас, верно, какое-то дело? Ничего, у нашего агентства самые лучшие рекомендации. Прошу.
Так мы были приглашены в дом. Перед тем как зайти внутрь, я углядел на самом углу особнячка продолговатую табличку, на которой было чинно выгравировано: улица Третья Пекарская, дом 13. Ну что же. Нам везет с числами. Наверно, очень стильно пить неиссякающий портвейн марки 666 в доме номер тринадцать, где базируется агентство с вполне резонным наименованием «Чертова дюжина». И адрес примечательный… Тем паче, что поблизости не имелось ни Первой, ни Второй Пекарской улиц, чье наличие подразумевалось, исходя из данного адреса. Не было вообще никаких улиц, никаких домов. Ни дома 1, 2, 3… 7, 8 и так далее. Ни одиннадцатого, ни двенадцатого. Только 13-й.
С кокетливым звоночком в форме весело скалящегося черепа на входе.
3
Хозяйка дома шла прямо перед нами. Я видел только узкую спину и плечи, затянутые черной, с морозным огоньком, шалью. Лица ее я до сих пор не разглядел. Она ввела нас в просторную комнату весьма странного вида. Комната эта, с высокими потолками, светлая, была словно склеена из двух половинок, не имеющих друг к другу никакого касательства. Кроме разве что общего расположения.
Левая половина была оформлена в духе русской старины. Дубовый стол, скамьи, изразцовая печь, в которой пылал огонь, хотя ни в доме, ни тем паче на улице было совсем не холодно. Интерьер этой части комнаты ну совершенно не подходил внешнему виду дома. Это еще что… В дальнем левом углу сидела маленькая женщина. При появлении хозяйки и гостей она тотчас же вскочила, и я получил возможность рассмотреть ее в полный рост. М-да… Это была красивая миниатюрная молодая женщина, но красота ее была, прямо скажем, весьма своеобразной. Свежая мордочка с прелестным носиком и широко расставленными большими глазами. Точеная фигурка, угадывающаяся под длинным, почти до пят, платьем, расшитым узорами. Высокая, прямая хозяйка сказала своим внушительным голосом (все так же не поворачиваясь к нам лицом):
– Параська, иди сюда. Вот, поздоровайся с клиентами.
– С клиентами? – недоуменно потянулся ко мне Макарка. – Она, эта мелкая, в углу которая… она что, того?.. Гм… у нас и денег-то триста рублей. Не хватит даже на…
Я сверкнул на него глазами и жестом велел заткнуться. Заподозренная в принадлежности к первой древнейшей профессии миниатюрная особа приблизилась к нам… Вот тут и скажу, в чем состояло своеобразие ее внешности. Такую мелочь, как рост в метр с хвостиком, отбросим сразу. Глаза. Эти огромные глаза были разноцветными: левый – карий, бархатный, глубокий; правый – голубой, блестящий, водянистый. Несоразмерно большие, эти глаза придавали чистенькому, приязненному личику этой дамы какое-то кукольное выражение. И все это обрамлялось ярко-зелеными волосами. Конечно, нам с Макаркой, еще на первом курсе в знак какого-то глупого протеста выкрасившимся в оранжевый цвет, такая цветовая гамма не была внове. Но тут маленькая женщина откинула назад голову и, коснувшись своих волос, произнесла:
– Швет натуральный. Вы думали, крашку из града вожим?
Она к тому же и шепелявила. Я хотел ответить, но она запрокинула голову еще дальше, и волосы поползли, открывая… маленькие, остренькие звериные ушки.
– Вот черт! – выговорил Макарка.
– Пошему шерт? – ласково спросила зеленоволосая. – Шишимора я.
– Кикимора она, – снисходительно пояснила высокая хозяйка и только тут повернулась к нам лицом. Гм… Тоже красота неописуемая: бледное, как выбеленное, лицо, глаза с красноватыми зрачками, то расширяющимися, то сужающимися. И – клыки. Белые кривые клыки, распирающие крепкий мужской рот с узкими бесцветными губами. И если Телятников, вглядевшись в лицо нашей хозяйки, той, перед окнами которой он скакал с предложением взять его в рабство за кусок жареного мяса с подливой, вздрогнул, то я уже и не удивился, не шевельнулся даже. Устал удивляться. Я сказал с самой очаровательной улыбкой и чуть заплетающимся – по известной причине – языком:
– Очень рад встрече. Меня зовут Илья, это – Макар, а эта девочка – моя племянница, Ниночка.
– Тетя, какие у вас зубки! – восхищенно выпалила та, не отрывая глаз от высоченной, прямой как палка хозяйки. – Вы ведь эта… нам… вам… вам-пир? Да?
– Нет, не вампир. Бывшая ведьма, но уже переквалифицировалась в сыщики. Ведьм у нас хватает с избытком. Напакостить, напустить порчу, лишить аппетита, сна и покоя – это всякий может. Вот наш царь, например. Такой, знаете ли, деятель… А моя нынешняя профессия куда более дефицитная, – неспешно и обстоятельно излагала хозяйка, улыбаясь так, что кровь на мгновение останавливалась в жилах. – Если требуется разыскать, раскрыть, вернуть утраченную ценность – идут к нам. Разрешите представиться: Елпидофория Чертова. А это моя напарница и коллега, – она указала на зеленоволосую прелестницу, – Парасковья Дюжина. Бывшая болотная кикимора. Она немного диковата, конечно, но ничего, да и что ж вы хотите от женщины с болотной пропиской? В качестве помощника она незаменима: расторопна, смекалиста, быстро бегает и хорошо плавает, что немаловажно при оперативных мероприятиях. Ну, что положено, сказала. Повторюсь, у нашего агентства превосходная репутация. Сам царь дважды обращался к нам за помощью. Первый раз – когда у его дочери украли любимого ручного мурлокотавра. И второй… – Лицо госпожи Чертовой чуть сморщилось, как будто она вот-вот чихнет. – Сам царь, – повторила она чуть настороженно. – Пройдемте на мою половину, – указала она, – мы обычно выслушиваем всех посетителей именно там.
Вторая, правая, половина комнаты, была оформлена в строгом кабинетном стиле: стол, секретер, диван, два кресла, шкаф с книгами… словом, ничего лишнего, и какой разительный контраст с тем, что находилось буквально в нескольких шагах, у противоположной стены!
– Интересно у вас, – сказал я, без особых церемоний усаживаясь в кресло, – и название у вашей конторы интересное. Чертова… Дюжина… Никогда бы не подумал, что это от фамилий.
– Каламбур на каламбуре, – отметил и Макарка, уже успевший вынуть из-за пазухи бутылку и быстро, пока не смотрит экс-ведьма, а ныне сыщица Чертова, отхлебнул. – Третья Пекарская… Элементарно, Винни! Очень хорошая улица для проживания сыщика! Начитанный Телятников имеет в виду Бейкер-стрит, где проживал мистер Холмс. Baker(англ.) – пекарь, Baker-street– Пекарская улица. Характерно, что пекарь – одно из жаргонных имен дьявола. Ср. пекло – ад.
Я толкнул его ногой под столом. Нинка хихикнула, переводя широко раскрытые глазенки с зубастой Чертовой на ушастую Дюжину. Я подумал, что в таком милом обществе следует обойтись без предисловий, и заговорил:
– Видите ли, уважаемые дамы. Мы тут шли через лес и здорово проголодались, а перед этим купались в ручье и даже в болоте. А у вас тут…
Сыщица Дюжина вдруг вскинула вверх свои маленькие белые ручки и воскликнула:
– А я фто говорила? Елпидофория Федотовна, о чем я говорила? Они же куфать хотят, а вы – о деле, о деле! Милофти профу в штоловую! Ужинать пора!
– Да, очень кушать хочется, – простодушно подтвердила Нинка и выразительно похлопала рукой по животику, а Макарка Телятников так выразительно потупился, что всем все стало ясно. Сыщица Чертова выпрямилась еще больше и произнесла:
– Что ж, по некоторым косвенным признакам я начала приходить к тем же выводам. Однако…
Она еще говорила, а мы уже мысленно были там, где готовилось свежее, ароматное мясо с приправами, с овощами… Если бы это было так. Если бы это было ТОЛЬКО так, только мясо, ну, с гарнирчиком, под рюмочку… Если бы нам пришлось ограничиться лишь простой русской едой, так нет же! Когда мы увидели ЭТОТ стол, мы поняли, что ТАК ПРОСТО мы отсюда не уйдем. Да! На огромном дубовом столе, застеленном белой, без единого пятнышка, скатертью, стояла не дюжина блюд, и даже не чертова дюжина, а несравненно больше. Итак, в вечерний рацион детективного агентства «Чертова дюжина» в день нашего приезда входило: сладкая наваристая белужья уха, мясо вареное, запеченное с яблоками в молочном соусе, свинина, жаренная с квасом, свинина, жаренная с черносливом… Хватит? Нет? Так еще – гусь, жаренный с капустой и яблоками, у него был очень удивленный вид; имелся картофель, запеченный с грибами в сметанном соусе… уф! Вдогонку: салат из груш с орехами, несколько видов киселя, морс вишневый, оладьи на меду с вареньем, яблоки, фаршированные творогом… запеканки, плюшки, вареники, колдуны, курники, кулебяки, куличи… что у нас там еще на «к»? Карпов, Каспаров, Кра… Если даже от перечисления становится тяжко, то каково переваривать все это. Конечно, на тот момент мы о том не задумывались, ничуть! К тому же посреди всего этого былинного изобилия стояли графинчики с разноцветными водками и наливками: водка мятная, водка анисовая, кардамонная, водка можжевеловая и с гвоздикой, водка тминная. Из напитков была еще какая-то ратафья, а также под десяток видов ликеров и наливок. Ух! Меню внушает уважение. Это вам не продовольственная карточка на кильку в томате! Гм… Думаете, я сам такой великий кулинар, что все это знаю? Все названия блюд? Вильям Похлебкин, консул Лукулл? Ничуть не бывало. Все эти названия нажужжала нам кикимора Дюжина, которую я сначала хотел расцеловать, а под конец этой (несколько затянувшейся) гастрономической лекции готов был убить трупом гуся, того, что изжарен с капустой и яблоками.
Мы сели и… ого как заработали наши челюсти!
– Параська недурно готовит, – сухо проговорила Чертова, – однако же, мне кажется, она слишком много времени тратит на еду и на ее приготовление особенно. Можно есть более простую пишу.
– Угум, – закивал головой Макар, не в силах оторваться от яств. Впрочем… мы насытились, а особенного ущерба столу, в общем-то, нанесено не было, съедена была едва ли десятая часть наличных блюд. И кого же, интересно, ждала эта мини-сыщица Дюжина, раз наготовила на полк гренадеров, к тому же отличающихся недурным вкусом в еде? Собственно, ответа на этот вопрос я особенно не жаждал и вообще поставил себе за правило ничему, ничему не удивляться и все принимать как данность. Осоловев от сытной еды, я откинулся назад, погладил обеими ладонями живот и уставился на Чертову. Вид у нее был несколько озадаченный. Я сказал:
– Бла…годарю за трапезу. Давно так еда… едать не приходилось… ик! Теперь о деле…
Честно говоря, я и сам не представлял определенно, что я сейчас буду говорить этим странным теткам, которые перековались из нечисти в представителей законности. Пусть и частных лиц. Но я точно усвоил, что Чертова будет очень раздосадована, узнав, что мы явились сюда просто так. Покушать на халяву, потешить пузо. Ну что же… дадим ей для затравки небольшую задачку! Быть может, она, как в недавнем прошлом представительница оккультных сил, разберется лучше нас, глупых материалистов-эмпириков с незаконченным высшим?.. Я сказал:
– Видите ли, уважаемая Елпидо… Ем… пиродо… фония…. Сударыня! У нас случилось нечто в высшей степени необычное. Однажды мы с другом шли домой и встретили трех стариков, которые…
Дивным икающим слогом я изложил им историю про обретение злополучного чужого наследства и про то, что на следующее утро у моей племянницы выросли рожки и копытца. О Лене и ее трагической судьбе говорить не стал: как объяснить, из КАКОГО мира мы попали сюда? Надо заметить, что на протяжении моего рассказа сыщицы вели себя совершенно по-разному. При упоминании трех стариков Дюжина хихикнула, прикрыв рот рукой. То же – и в отношении Нинкиных рожек. Экс-ведьма Чертова же продолжала оставаться абсолютно невозмутимой и, когда я закончил, поманила к себе пальцем Нинку. Та подошла. На мгновение во мне замутилась тревога, когда я увидел, как узкая белая рука этой детективной нечисти касается светловолосой головки моей племянницы. Но сухие искорки в глазах Чертовой убедили меня в том, что она испытывает к нам, и к Нинке в частности, чисто прикладной интерес – как к фигурантам запутанной истории. Сначала она рассматривала Нинкины рожки невооруженным глазом, потом вооружилась мощной двояковыпуклой лупой и начала изучать в буквальном смысле каждую волосинку возле роговых наростов. Нинке этот осмотр, видимо, очень нравился. Она улыбалась до ушей, а потом стянула со стола ромовую бабу и сунула в рот.
Наконец Чертова подняла голову. Свою.
– Странно, – сказала она. – Эта девочка не из тех, у кого должны быть такие атрибуты. Вы – откуда?
Этот вопрос был явно адресован мне.
– Как вам объяснить… – несколько затруднился я с ответом. – Гм… Мы вылезли из болота, которое вон за тем лесом.
Раздался смех сыщицы-кулинарки Дюжиной. Сначала она смеялась без спецэффектов, потом стала сопровождать свой хохот шипением, какое испускает проколотая автомобильная покрышка, а под конец звонко взвизгнула:
– Ой, не могу! Ой, держите меня, водяные-лешие! Ой, родштвенничков нафла!
– Окстись, балаболка, – строго сказала ей Чертова, – какие они тебе родственники? Они совсем другой породы, чисто людской. И я не могу понять, откуда у этой девочки рожки и… – она закинула Нину к себе на колени и двумя неуловимо быстрыми движениями сорвала с нее сандалии вместе с гольфами, – и копытца. К тому же я не улавливаю причинно-следственной связи между появлением у нее инфернальных стигматов, то бишь этих самых рожек-ножек, и вашей, молодые люди, встречей с братьями Волохами. Конечно, это именно они попались вам. Правда, давно о них не было слышно в наших краях, даже на самой Мифополосе. Давно!
– Кто-кто?
– Да-а, трое братьев Волохов, – сказала зеленоволосая сыщица Дюжина и снова хихикнула, – эти-то трое нам извештны. Они тут всех дофтали еще при наших дедах и прадедах. Эти три ходячих ана-хро-низма (старалась, выговаривала!) нешколько выжили из ума и думают, фто они все еще живут при каком-нибудь царе Дадоне. Или еще каком-нибудь монархе из ихней династии. Отштали от жизни, фто тут шкажешь.
– А где их можно найти? – подпрыгнул я, несмотря на явно увеличенный формат моего живота.
– Последний раз, как передавали, их видели на Мифополосе у Перуновых врат, отсюда туда не попасть НИКОГДА, да и не надо, – сказала Чертова. – Потому что были они там пятьдесят лет тому назад, промелькнули да и убежали. Их все время видят то тут, то там, но все больше врут, что видели. Лично я полагала, что братья Волохи – чистая выдумка, что их нет, и никакой образованный человек или ведьмак, даже черт, не станет верить в такие суеверия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34