– Я хочу искупаться в море! Мамочка, можно я пойду искупаюсь? – сказала Виктория, дергая мать за руку, в то время как та взялась за оставшийся чемодан.
– После того как мы распакуем вещи и найдем твой купальник, дорогая, – улыбнулась она, глядя на радостное лицо дочери.
– Это не займет много времени. – Поставив чемоданы у ступенек лестницы, Тэйн усадил девочку на одну руку, а другую протянул сыну. – Мы пойдем наверх и найдем приготовленную для вас комнату, хорошо? А потом посмотрим, где будут спать мама и Спирвдоула.
– Я вижу, ты обо всем позаботился, – прокомментировала Сапфира, поднимаясь за ними по широким деревянным ступенькам.
– Само собой, – самодовольно отметил Тэйн. – Я не люблю ничего оставлять на волю случая. Хотя я ни разу не был здесь со времени нашего медового месяца, я нанял человека, который присматривает за домом. Узнав о моих планах, он пригласил одну из местных девушек, и они сделали все, что нужно, чтобы в доме можно было жить. Заготовили провизию, приготовили комнаты и так далее.
– Это не был медовый месяц. – Сапфира туг же пожалела о ненароком вырвавшихся у нее словах. Глупо с ее стороны затевать ссору из-за какого-то пустяка! Как будто в его случайно брошенной фразе она видела замаскированный выпад.
– Как ты прозаична. Сапфира! – В ею словах был лишь легкий укор, но она отметила промелькнувшее удовлетворение во внешне невинном взгляде устремленных на нее глаз, когда, поднявшись наверх, он толкнул ближайшую к ним дверь. – Хотя это случилось спустя четыре месяца после нашей свадьбы, тем не менее для меня это был настоящий медовый месяц. Да и для тебя тоже, насколько я помню твою тогдашнюю радость.
Сапфира покраснела, с досадой вспоминая свою юную непосредственность, свои ничем не сдерживаемые радость и счастье принадлежать человеку, которого она наивно считала избранником навеки, и опасаясь того, как бы не ожили в ней воспоминания, которые, она надеялась, были навсегда захоронены в ее подсознании.
Полный благодушия, не обращая внимания на ее реакцию, Тэйн окинул оценивающим взглядом представшую перед ними комнату.
– Ага, две отдельные кровати. Значит, эта комната будет вашей, angellos mou (Мои маленькие ангелочки (новогреч.). – Он с улыбкой посмотрел на своих «маленьких ангелочков», весь воплощение заботливого и любящего отца. – Интересно, кто же будет спать в соседней комнате?
– Я буду…. – Сапфира запнулась на полуслове, когда Тэйн распахнул соседнюю дверь, за которой открылась большая, непритязательно обставленная комната, с широкой двуспальной кроватью посередине.
– Я польщен. – Тэйн спокойно взял у нее чемодан, занес его в комнату и поставил на домотканое покрывало, украшавшее постель. – Мне было интересно знать, не откажешься ли ты от комнаты, в которой мы когда-то спали вместе, как ты отказалась от некогда скреплявшего нас союза.
Губы Тэйна искривились в насмешливой улыбке, когда он произнес эти слова; он говорил по-английски скорее всего для того, чтобы Спирвдоула, терпеливо ожидающая сзади и не привыкшая к английскому языку, не смогла ничего заподозрить. Однако его глаза, заметившие ее невысказанное возмущение, были холодны, как малахит.
– Я забыла об этом так же, как забыла все, связанное с нашим пребыванием здесь, – поспешно заявила она. – Мне все равно, где я буду спать, лишь бы только не с тобой.
– Можешь не бояться. Я не собираюсь посягать на твое вновь обретенное безбрачие. И раз ты забыла расположение комнат, хочу напомнить тебе, что внизу, рядом с гостиной, есть еще одна большая комната. Я распорядился, чтобы ее подготовили для меня в качестве рабочего кабинета и одновременно спальни. – Он помолчал, устремив на нее насмешливый взгляд. – Поверь, предстоящая работа займет все мое время, так что у меня не будет никакой возможности думать о сексе. Вы со Спиридоулой можете спокойно спать в своих девичьих постелях, в полной безопасности от грязных посягательств с моей стороны.
Отвернувшись от Сапфиры, Тэйн быстро заговорил по-гречески, обращаясь к Спирвдоуле с тем естественным для него обаянием, которое когда-то отличало все его поступки, и повел ее к комнате напротив, оставив Сапфиру в ярости от того, каким образом он решил ее успокоить.
Однако бессмысленно думать об этом. Будет намного лучше, если она перестанет обращать внимание на шпильки Тэйна в надежде, что ему надоест взывать к ее памяти о его прошлых любовных подвигах, когда он увидит полную бесплодность своих попыток.
Она стала распаковывать вещи, аккуратно откладывая в сторону платья. Среди них оказался совершенно ненужный в данной ситуации абрикосового цвета пеньюар, который Лорна сунула ей в последнюю минуту.
– Это совершенно необходимо для твоего самочувствия, – настаивала она. – Если ты любишь себя и будешь одеваться соответственно, это поможет тебе чувствовать себя независимой, как бы к тебе ни относились другие, и ощущать себя здоровой и счастливой!
Сапфира не возражала и, не желая обидеть подругу, взяла с собой этот роскошный пеньюар, искренне поблагодарив за заботу.
Довольная тем, что в спальне имелся отдельный душ, она с наслаждением постояла под его прохладными струями и затем переоделась в простое хлопковое платье под цвет своих глаз. Она была искренней, когда говорила, что не помнит этой комнаты, в своей озабоченности полностью посвятить себя детям в предстоящие, такие драгоценные для нее дни она просто не обратила внимания на окружающее.
Теперь же в ее памяти с отчетливой ясностью всплыли картины недавнего прошлого.
Подойдя к окну, она увидела нагромождение камней, дикорастущие травы, все, что лежало за пределами их участка вплоть до самого серебристо-песчаного пляжа. Спирвдоула с детьми уже находились у самой воды и самозабвенно плескались друг в друга. Они были такими красивыми, ее малыши, такими сильными и здоровыми, такими радостными и полными жизни.
Как она могла сожалеть о тех долгих днях, когда ей пришлось лежать на больничной кровати, в полузабытье от многочисленных лекарств, которые должны были ее спасти от заражения крови и вернуть к жизни? Ее дети само совершенство, и, если нужно, она готова пожертвовать своей жизнью, чтобы они остались такими!
Проклятье! Она вовсе не намерена реветь! Сапфира сердито смахнула слезы со своих глаз. Они счастливы. Разумеется, счастливы! Они любят отца, Спирвдоулу и Эфими. Кто может оспорить ее решение? И все же в ее мысли вкралось неприятное сомнение. Не было ли эгоизмом с ее стороны принять приглашение Тэйна приехать сюда с детьми? Ведь они уже почти привыкли к ее частым отлучкам. И не лучше было бы для них, если бы она вовсе перестала с ними видеться?
Но теперь уже поздно сожалеть о принятом решении. Отказавшись от него, она вызовет еще большую бурю. Вздохнув, она отвернулась от окна. Ну что ж, раз она решила доставить себе удовольствие, то воспользуется своим пребыванием здесь и отдохнет наилучшим образом, а для начала пойдет и присоединится к счастливой пляжной компании.
Сапфира надеялась уйти из дома незамеченной, и потому, спустившись вниз и увидев выходящего из гостиной Тэйна с высоким бокалом ледяного напитка в руке, она почувствовала, как замерло ее сердце.
– Ты не могла бы уделить мне несколько минут? – галантно обратился он к ней. – Я уверен, тебе очень хочется знать, как я намерен устроить наше пребывание здесь, чтобы ты как можно реже видела меня, и я хотел бы успокоить тебя на этот счет. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Какое-то мгновение она стояла, не решаясь воспользоваться его соблазнительным предложением, но тут же согласилась, подумав к тому же, что он прав и им действительно нужно обговорить, как они будут здесь жить.
– Может, апельсиновый сок? – предложила она и стала смотреть, как он достает из небольшого холодильника бутылку и выливает ее содержимое в стакан, добавляя несколько кубиков льда.
Она смотрела на его широкие плечи, обтянутые синей хлопковой рубашкой, под которой, когда он протягивал ей стакан, вырисовывались рельефные мускулы его сильных рук.
– К вашим услугам, – пробормотал он с шутливой любезностью, подняв в знак приветствия свой стакан и наблюдая, как она пригубливает свой сок. – Надеюсь, ты не разочарована тем, что я не стал модернизировать дом, заметил он. – Мне всегда казалось, что его очарование заключено в его непритязательной простоте.
– Простоте? – невольно повторила она, не в силах скрыть веселую насмешку, прозвучавшую в голосе. – Душевые, холодильники, современные пружинные матрацы?
Он непринужденно улыбнулся, и от его устремленного на нее взгляда ей вдруг стало трудно дышать.
– Ну, скажем, относительной простоте, – поправился он. – Признаюсь, мне пришлось кое-что здесь изменить, чтобы удовлетворить свои сибаритские наклонности, но очень немного. В доме нет ни телевизора, ни стиральной машины, ни кондиционера, нет дорогих безделушек и всяких других украшений. В основном в доме все осталось прежним. В нем все еще можно узнать крестьянское жилье, каким оно было до того, как молодежь покинула его в поисках лучшей доли на материке, и все здесь вернулось в первобытное состояние. – Помолчав, Тэйн тихо добавил: – Ко мне обратился торговец недвижимостью, он хочет сделать здесь гостиницу для туристов. – Но ведь ты не собираешься его продавать? – с неподдельным ужасом воскликнула Сапфира.
– Почему бы и нет? – пожал он плечами. – Если цена меня устроит, будет глупо отказываться от такой возможности.
– Мне казалось, что ты любишь эти места… – Она остановилась, не закончив фразы, напоминая себе, что его дела больше не имеют к ней никакого отношения.
– Любовь… – задумчиво повторил он. – Но ведь это зависит от того, кто как понимает это слово, не так ли, Сапфи? – Его лицо приняло жесткое, чуть ли не обвиняющее выражение.
– Я, ты… мы, кажется, собирались обсудить кое-что. – Она твердо решила не поддаваться на его уловки. Прошло немало времени, прежде чем у нее хватило духу спорить с ним на его условиях. Вместо пьяняще радостного чувства, испытываемого когда-то от одного его присутствия, теперь внутри у нее не осталось ничего, кроме усталости и пустоты.
Она заметила, как недовольно сузились его глаза из-за того, что она захотела вернуться к первоначальному предмету их разговора, и почувствовала панический спазм в груди. Тэйн заявил, что покоряется решению суда, но не видно было ни малейших признаков покорности ни в гордой посадке его головы, ни в осанке великолепного тела, ни в выражении надменного лица, призывающего ее принять его смирение как факт, в то время как красиво очерченные и такие чувственные губы своей улыбкой внушали ей нечто совершенно противоположное.
– Ах да, – в его улыбке было поистине что-то от хищника, спокойного, но настороженного, неумолимого и опасного. – Если твоя забывчивость относительно нашей некогда общей спальни не простирается до кухни, где ты не раз готовила для нас, то ты вспомнишь, что, несмотря на все удобства, ее вряд ли можно считать образцово-современной.
– Не помню, чтобы я часто готовила, – сказала она и тут же пожалела о своих словах, увидев насмешливые огоньки в его глазах.
– Верно, нам было чем заняться помимо этого, а местные таверны удовлетворяли все наши потребности в еде, надеюсь, они могут сделать это и теперь, по крайней мере что касается меня. А ты, естественно, вольна делать, как тебе хочется. Если тебе необходимо освежить в памяти, как добраться до деревни и ближайших магазинов, то… – Он деликатно замолчал, насмешливо приподняв брови.
– Благодарю, уверена, что вспомню сама, – холодно ответила Сапфира.
– Прекрасно, я так и думал. – В его голосе звучало удовлетворение. В таком случае мои советы тебе ни к чему. Большую часть времени я собираюсь работать у себя в комнате, чтобы найти антивирус для нашей последней программы, и буду готовить себе сам. Можешь сказать детям, что я увижусь с ними на пляже, когда выкрою время. Тебя это устраивает?
– Просто идеальный вариант, – кивнула Сапфира. Уже в дверях она вдруг остановилась. – Как долго ты собираешься пробыть здесь? – сдержанно спросила она.
От его напряженного, хмурого взгляда по всему ее телу пробежал электрический ток.
– Ровно столько, сколько окажется необходимым. – Его темные брови взлетели вверх, предваряя вопрос. – А что, ты хочешь сказать, что у тебя могут быть дела, которые придется отложить?
– Нет, – последовал лаконичный ответ. – Но я хочу вернуться к своей обычной жизни, и чем скорее, тем лучше.
Выходя из комнаты с гордо поднятой головой и громко стуча задниками сандалий по деревянному полу, она услышала, или это ей только показалось, что он рассмеялся.
Напоенные солнцем дни следовали один за другим, и Сапфира обнаружила, что ее затягивает эта ленивая атмосфера вынужденного отдыха. Она ела, спала, наслаждалась чтением на тенистой террасе, с видом на море, иногда присоединялась к Спиридоуле и следила, как ее близнецы играют в тени большого пляжного зонтика.
Молодая гречанка оказалась выше всяких похвал, вынуждена была признать Сапфира, устыдившись своей прежней, ничем не обоснованной неприязни к девушке. Дети явно чувствовали себя превосходно в ее обществе, и Спирвдоула, казалось, отнюдь не испытывала потребности оставить их ради личных удовольствий, хотя Сапфира несколько раз предлагала ей взять выходной.
Десять дней спустя, закончив чтение доставившего ей удовольствие любовного романа, Сапфира положила книгу на стоящий на террасе столик и налила себе из кувшина стакан холодного лимонада. Как покойно было сидеть здесь, на открытом воздухе, под прикрытием зарослей бамбука, защищающих террасу от палящего солнца. Именно Лорна снабдила ее дюжиной популярных романов, всех в одном жанре и всех написанных по-английски, в качестве, как, смеясь, окрестила их она, «терапевтического средства», обязательного в ее положении.
– Возьми их и постарайся получить удовольствие, – сказала она с умудренным видом. – Они помогут тебе вновь поверить в счастливый конец, несмотря на отдельные жизненные неудачи.
– Эскапизм? – грустно улыбнулась Сапфира.
– А что в этом плохого? – вскинулась Лорна. – Никто не может обвинить меня в излишней чувствительности, однако я действительно верю, что правильный психологический настрой может творить чудеса. Ощущать себя счастливой – значит быть счастливой! Самое худшее из того, что ты можешь сделать в настоящий момент, – это поддаться чувству жалости к самой себе. Так что расслабься и поверь!
Лорна определенно была права, признала Сапфира. Чтение романов по-настоящему увлекло ее, и каждый раз, заканчивая очередную книгу, она испытывала глубокое удовлетворение. Было приятно читать о людях, с успехом преодолевающих свои проблемы и добивающихся счастья, даже если ей было отказано в таковом!
По правде говоря, она чувствовала себя теперь намного лучше, чем в первый день приезда на остров. Конечно, помогло присутствие рядом ее детей и вся эта расслабляющая атмосфера уединения, заставляющая не думать о завтрашнем дне. Небесполезной оказалась предусмотрительность Лорны. Сапфира посмотрела на свои руки, кожа их стала намного лучше после послушного выполнения предписаний Лорны пользоваться увлажняющими кремами, которыми та в изобилии снабдила ее.
– То, что ты больше не любишь Тэйна, еще не значит, что ты не должна любить себя, – поучала ее Лорна. – Ты должна заботиться о своей внешности ради самой себя, Сапфи. Гордость, самоуважение… чтобы быть уверенной в себе, надо излучать уверенность, а поэтому ты должна относиться к себе соответствующим образом…
Лорна проявила столько доброты и понимания, и именно тогда, когда Сапфира более всего нуждалась в них, что Сапфира не могла противиться ее наставлениям, даже в отношении шелкового пеньюара абрикосового цвета, более уместного в голливудском будуаре, чем на ферме отдаленного греческого острова.
Ее подруга оказалась права. С каждым днем Сапфира замечала, как улучшается ее внешность. Ей даже стало казаться, что она прибавила в весе. К тому же к ней вернулась способность к глубоким чувствам. Жуткое оцепенение, не отпускавшее ее с того самого момента, когда суд постановил разделить между родителями близнецов, постепенно проходило, и ее реакции на картины и звуки окружающего мира приобрели более острый и эмоциональный характер…
Поставив пустой стакан на стол, она поднялась и окинула взглядом залив. Вечерело, и Спирвдоула, как обычно, приглядывала за играющими на пляже детьми. Почти всегда по вечерам пляж оказывался полностью в их распоряжении: туристы здесь были редки, а местные жители не часто забредали сюда с городского пляжа, находящегося в пятнадцати минутах ходьбы от залива. Сегодняшний день отличался от остальных. Сегодня к ним присоединился Тэйн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19