Эта война заранее проиграна, но я не могу перестать сражаться. Так помоги мне. Поверь, со мной ничего не случиться, пока я знаю, что ты здесь и ждешь меня.Она отодвинулась от него и неуверенно улыбнулась.– Я всегда буду ждать тебя. Возвращайся скорее, живым и невредимым. Он жадно припал к ее губам.– Я скоро вернусь.Но он не сдержал обещания. Когда она видела его в последний раз, он лежал в гробу. Похороны были проведены за счет государства.Им так и не пришлось отведать праздничный обед, который приготовила Ли. Ей не довелось поделиться с Грегом радостной вестью о том, что она ждет ребенка, которую она приберегала ради торжественного случая. И тогда Ли поклялась, что никогда не свяжет жизнь с человеком, чья служба будет опаснее, чем работа директора в детском саду.Грег служил в Эль-Пасо, но вскоре после похорон Ли предложили работу в Мидленде. Она читала об этом новом городе, в одночасье выросшем среди равнин Западного Техаса. В Мидленде добывали нефть, а там, где нефть, всегда есть работа, там всегда делают деньги и всегда есть, куда их потратить. Неплохое место для начала. Несмотря на горячий протест матушки и ее страстные мольбы, чтобы дочка жила с ними в Биг-Спринг, Ли согласилась на работу в Мидленде. На те деньги, что ей обещали, плюс пенсия за Грега, да с ее умением экономить, она могла бы безбедно существовать. Она твердо решила сама зарабатывать себе да жизнь.Ли прислушалась к дыханию малышки – оно было легким и частым, потом посмотрела, как поднимается и опадает нежная спинка.– Сара, самое трудное позади. Все будет хорошо.У нее есть дом, работа, здоровый ребенок. Единственное, с чем ей придется теперь бороться, – это одиночество.– Сегодня, Сара, тебе придется посидеть на диете, – тяжело выдохнула Ли, усаживая девочку в заводные качели и захлопывая перекладину. Сегодня выдался тяжелый день: надо было забрать малышку от няньки, к помощи которой Ли прибегала лишь в случае крайней необходимости, а потом еще забежать в магазин. Удобно устроив пухленькую дочурку, она вернулась в машину, чтобы забрать покупки.– Ух! – воскликнула она, плюхая пакеты со съестным на стол, сбрасывая туфли и усаживаясь на диван. Такое поведение мамочки рассмешило Сару – она забулькала, загукала и стала от радости размахивать ручонками. – Вы думаете, я это делаю, чтобы вас развлечь, мисс Сара? – упрекнула дочурку Ли, потом вскочила с дивана, опустилась на колени перед качелями и пощекотала пухленький животик ребенка. – Ты думаешь, я кто тебе, а? Придворный шут?Сара завизжала от восторга, когда Ли приблизила лицо к толстенькому подбородочку и стала покусывать его одними губами. Детские ручонки нанесли непоправимый урон аккуратному пучку волос у мамочки на голове, так что он полностью прекратил свое существование.– Ой-ой-ой! – Ли, смеясь, упала на пол, пытаясь перевести дух. Блузка выбилась из юбки, и Ли не успела ее заправить, как вдруг раздался звонок в дверь. С тяжелым вздохом Ли поднялась. – А ты оставайся здесь, – шутливо погрозила она Саре.Когда она открыла дверь, то от неожиданности не могла найти слов. Сердце бешено заколотилось в груди, мысли путались, стучало в виске – это было удивительное, радостное чувство.– Привет!Он выглядел совершенно по-другому. Его длинные волосы были теперь чисто вымыты и аккуратно причесаны, лицо сохранило загар, но на этот раз было гладко выбрито. Бесследно исчезли грязные джинсы и ковбойка. Он был одет в прекрасного покроя брюки из серой фланели, светло-голубую рубашку и темно-синий пиджак. На смену поношенным башмакам пришли до блеска начищенные черные мокасины.Лишь глаза остались теми же – сияющими, голубыми, исполненными магнетизма.Нет, близкими и знакомыми были не только его глаза! Ли запомнила эту широкую белозубую улыбку.– Вы помните меня?– Да… да, конечно… – пролепетала она. Помнит ли она его? Что за дурацкий вопрос! Как часто, лежа в постели и тщетно пытаясь уснуть, она вызывала в памяти его глаза, улыбку, голос и тот поцелуй, которым он одарил ее, перед тем как уйти. Она старалась уверить себя, что хочет увидеть его лишь для того, чтобы отблагодарить. Но теперь, глядя в эти чудесные глаза, видя его милую и в то же время мужественную улыбку, она уже не была уверена, что это и есть настоящая причина.– Чад, вы… вы совершенно переменились! – запинаясь, произнесла она, чувствуя себя не в своей тарелке. Она надеялась, что он не заметит, как его появление взволновало ее.– И вы тоже. Вы похудели.Она засмеялась и оглядела себя, заметила, какая она растрепанная, и бросила на него беспокойный взгляд.– Входите, пожалуйста. Извините, я такая страшная. Мы с Сарой играли, и вот…– Вы просто неотразимы, – перебил он, но, войдя в комнату, внезапно остановился. – Это Сара? Не может быть! – воскликнул он и без всякого смущения присел перед качелями.Сара с любопытством следила за ним.– Да, это моя Сара, – гордо ответила Ли.– Да она просто чудо, – мягко произнес он и поднял указательный палец, чтобы провести малышке по лицу, но его палец тотчас же оказался в маленьком влажном кулачке. – Хорошие рефлексы, – засмеялся Чад, аккуратно высвободил палец из пухленького кулачка и поднялся. – А я приготовил кое-что для нее.– О, Чад, ну зачем! – воскликнула Ли, тут же смутилась банальностью фразы и бросилась заглаживать собственную неловкость. – Вы и так уже много сделали для нее – помогли ей появиться на свет!– Я хотел ей кое-что подарить, – повторил Чад. – Я оставил подарок в пикапе. Пойду принесу. – Он вышел из дома, оставив дверь открытой.Дрожащими руками Ли поправила блузку, потом сунула ноги в туфли. Господи, что у нее творится на голове! Она почувствовала, как по шее сползает тяжелый шиньон. Растрепавшиеся волосы упали на лицо, но теперь нет времени их поправлять – он возвращался.– Что это? – со смехом воскликнула она, когда он внес в дом огромную, красиво оформленную коробку.– Вам придется самой ее открыть вместо малышки.– А вам придется мне помочь! Ли развязала яркую розовую ленточку и принялась снимать оберточную бумагу.– Моя мама всегда оставляет обертку, в которую был завернут подарок. Она бы упала в обморок, если бы увидела, как я рву такую красоту!– Вряд ли можно получить радость от подарка, если думать о том, как не порвать обертку, – заметил Чад.Ли с улыбкой посмотрела на него.– Как я с вами согласна!Под крышкой она обнаружила много-много мягкой упаковочной бумаги, откинув которую, увидела кусочек мягкого желтого меха с черными полосками.– Давайте, я помогу вам вынуть!Немного отодвинувшись, она глядела, как из коробки появляется огромный тигр, почти в натуральную величину, с длинным хвостом, пушистыми ресницами и широкой доброй улыбкой. От восторга Ли даже захлопала в ладоши.– Чад! – только и смогла вымолвить она, с трепетом прикасаясь к роскошному меху. Это, должно быть, стоило ему целого состояния, она была уверена, что он не может позволить себе такой роскоши! Сначала цветы, которые он принес ей в палату, теперь этот королевский подарок… Его щедрость переходила всякие границы. – Чад! – повторила она.– Как вы думаете, ей понравится? Он взял тигра и понес его к качелям – игрушка оказалась на несколько дюймов выше, чем они. Некоторое время Сара смотрела на тигра с опаской, потом ее личико сморщилось, ротик искривился, и она зашлась в громком плаче, переходящем в рыдания.– Боже, что я наделал! – в ужасе воскликнул Чад, повернувшись к Ли. Казалось, он переживал больше, чем малышка.Ли встала между девочкой и тигром и вытащила плачущую малышку из качелей.– Думаю, ее просто испугали его размеры, вот и все, – сказала она.– Ради Бога, простите, я не хотел…– Конечно, конечно, я понимаю. Сейчас она успокоится. Ей достаточно знать, что я здесь, с ней.Действительно, Сара вскоре перестала плакать. Изредка всхлипывая, она принялась с интересом разглядывать золотую сережку в ухе у Ли.– Боюсь, я мало понимаю в детях, – как бы извиняясь, произнес Чад.– Ей надо, день или два, и она полюбит его, – отозвалась Ли.– Мне так хочется в это верить!– Кстати, мне кажется, что вас она уже простила.Тем временем головка малышки повернулась на звук низкого мужского голоса. Кроме отца Ли, девочка больше не видела мужчин, но ей не составило труда сразу же обнаружить разницу в тембре между этим низким голосом и голосом матери.– Хотите ее подержать? – предложила Ли.– Думаете, она согласится?– Думаю, с ее стороны было бы черной неблагодарностью отказаться, поскольку вы были первым человеком, который держал ее на руках.– Слушайте, а ведь так оно и есть! На мгновение их взгляды встретились, и Ли осознала, что оба они навсегда запомнили тот жаркий августовский день, когда судьба свела их на пустынной дороге. Ли вспомнила, как добр и заботлив он был, и поняла, что безумно рада снова его видеть. Напряженное молчание затянулось, и Ли первая прервала его, протянув Сару в раскрытые объятия Чада. Когда она передавала ребенка, ее рука оказалась словно в ловушке между нежной спинкой Сары и его обветренной ладонью. Она подняла глаза, чтобы посмотреть, почувствовал ли он это прикосновение, и к своему величайшему смущению обнаружила, что да. Его сверкающие голубые глаза глубоко заглянули в ее собственные. Она медленно отняла руку.Тогда он обратил все внимание на Сару. Приятным низким голосом он начал рассказывать ей, какая она хорошая да пригожая. Сара не отрываясь смотрела на Чада, зачарованная его певучими интонациями. Ли подумала, что под этот нежный, убаюкивающий голос она сейчас уснет так же быстро, как и ее дитя. Господи, как он красив! Конечно, когда она его встретила, он был не в лучшей форме, но она даже представить себе не могла, что он может так выглядеть, если приоденется. Так трогательно, что он надел свой лучший костюм, задумав нанести им с Сарой визит. Но почему это ее удивляет? Странно, но все, что он делал, вызывало в ней нежное чувство.Ли чувствовала себя неряшливой, неприбранной, погрязшей в домашних заботах. Она заправила за ухо выбившуюся прядку волос и встала прямее; ей хотелось думать, что он не заметил ее неловкого движения, когда она оправляла юбку. Было неприятно ощущать, что у нее порван чулок – это в магазине она зацепилась за тележку.– Не согласитесь ли вы, милые дамы, поужинать со мной?– Поужинать? Сегодня? В ресторане? Он засмеялся и подбросил Сару на руках. Малышка засмеялась.– Вот именно, сегодня вечером в ресторане.– Я бы с удовольствием, но боюсь, у нас ничего не получится: очень сложно будет с Сарой в ресторане.– Я думаю, мы справимся.– Нет, я не хочу создавать вам такие сложности. – Ли закусила губу. Он и так уже потратился на подарок, она не может допустить, чтобы он еще и ужином их кормил. Но ей доставляло такое удовольствие разговаривать с кем-то, кроме Сары. Со взрослым человеком. С мужчиной. С Чадом. – Может быть, вы останетесь и поужинаете с нами? Я имею в виду здесь, у нас.Ничего себе, нашла выход, горько рассмеялась про себя Ли. Что он подумает о ней? Что у нее дом – проходной двор, где постоянно толпятся мужики? Что она сексуально озабоченная вдова? Она не должна была…– А вы уверены, что вам приятнее будет самой готовить, чем спокойно пойти в ресторан?Нет, она была скорее уверена в обратном, но нельзя подавать виду. Хорошо еще, что он не воспринял ее приглашение как двусмысленное, предполагающее еще что-то помимо ужина.– Сара еще не умеет сидеть в высоком стуле, поэтому приходится держать ее в коляске, из которой она уже выросла. Пока я не приготовила себе еду, она ведет себя хорошо, но потом начинает нервничать, так что мне приходится одной рукой есть, а другой…– Представляю себе эту картину! – засмеялся он и поднял руку, чтобы остановить поток объяснений. – Хорошо, я остаюсь, но только сегодня. Оставляю за собой право в следующий раз пригласить вас в ресторан. С Сарой трудно, когда вы одна, а с моей помощью все будет намного проще.В следующий раз? Потрясающе! У нее не было слов.– Что… что вы будете есть? – наконец спросила она.– А что вы можете предложить?Сара тем временем яростно лупила его ладошкой по щеке, но он, казалось, не обращал на это ни малейшего внимания.– Я купила ветчину в банке. Хотите холодной ветчины?– С удовольствием!– И салат. (Он кивнул.) В воскресенье у меня были родители, и мама приготовила картофельный салат. Она уверяет, что чем дольше он стоит в холодильнике, тем вкуснее становится.– Моя мама разделяет это мнение. Чем я могу помочь? – И он улыбнулся ослепительной улыбкой.– Вы хорошо ладите с Сарой. Может, поиграете с ней, пока я все приготовлю?– Давненько мне не поручали более приятной работы, – отозвался Чад, и его лучистые голубые глаза засияли от удовольствия.Ли чувствовала себя не в своей тарелке. Когда она в последний раз развлекала мужчину? Ей не доводилось делать ничего подобного с тех пор, как они с Грегом поженились. Вспомнить бы хоть, как это делается! Редко кому доводится заниматься таким ответственным делом, имея четырехмесячного ребенка на руках.– Надеюсь, вы меня извините, если я вас оставлю на несколько минут, – произнесла она, направляясь к себе в спальню. – Мне кое-что нужно… Я скоро вернусь…Закрывшись у себя, она подбежала к шкафу. Что бы надеть? Как раз недавно она купила очень красивые брюки… Нет, тогда он заметит, что она специально подбирала наряд. Может, джинсы? Не будет ли это слишком обыденно? Чушь какая-то! Ведь они, кажется, решили провести вечер дома! Вечер? Нет, Ли, вы решили только поужинать. Только поужинать. Ли!Она натянула тугие, хорошо отутюженные джинсы и сменила обслюнявленную Сарой блузку, выбрав персиковую кофточку из полиэстра, который только очень наметанный глаз мог бы отличить от шелка. Потом она вынула шпильки из волос и принялась причесываться. Чтобы распущенные волосы не мешали, она заколола их за ушами гребнями. Вот, так-то лучше. Она брызнула на себя духами и побежала в гостиную, задыхаясь от волнения. Сердце готово было выскочить из груди.Чад сидел на диване, а Сара лежала у него на коленях и молотила его ножками по животу. –Когда Ли вошла в комнату, в его глазах отразился восторг, он даже присвистнул Но восхищение его было настолько искренним, что она не обиделась.– Ли Брэнсом, да вы настоящая красавица, доложу я вам! – грубовато приветствовал он ее. От волнения Ли сжала руки на груди.– Спасибо, – просто сказала она.– Я снял пиджак. Надеюсь, вы не против? Рукава его рубашки были закатаны, а пиджак висел на стуле.– Конечно, нет. Чувствуйте себя как дома. Ли направилась в кухню. Чад с малышкой на руках последовал за ней.– А у вас очень мило, – сказал он, осматривая маленькие, но со вкусом обставленные комнаты. Пастельные бело-голубые тона гостиной преобладали и в интерьере крохотной кухоньки, нарядный вид которой придавала отделка из ярко-синего кафеля. Важным предметом убранства была медная утварь, свисавшая с потолка, – Чаду пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться об нее головой.– Я очень вам благодарна, – повторила она, кладя покупки в шкаф, где царил образцовый порядок. – Когда я решила сюда переехать, – продолжала она, убирая яйца в холодильник, – то долго не могла выбрать, что лучше, квартира или дом. В обычной квартире жить не очень хотелось, заботы, о собственном коттедже пугали, вот я и поселилась в кооперативном доме. В квартирную плату входит и уборка дворика. К тому же мне нравится, когда соседи близко.Дом, где жила Ли, был построен в форме буквы «П», внутри которой расположился дворик. Подбрасывая Сару на руках. Чад смотрел в окно.– Какой красивый дворик! – воскликнул он. – И такой нарядный! Она улыбнулась.– Да, я бы не сказала, что трава и деревья в Мидленде в изобилии. От здешнего голого ландшафта тоска берет, вот я и решила устроить у себя сад. Сейчас, правда, еще не наступила пора цветения, но весной тут очень красиво – все деревья в цвету. В прошлом году я здорово потратилась, оплачивая счета за воду!– Так вы родом не из Западного Техаса?– Мой отец служил в авиации, хотел сделать карьеру, и его все время перебрасывали с места на место. Последним местом его службы был Биг-Спринг, но сейчас там уже нет авиабазы, ее закрыли. Когда он вышел в отставку, они с матерью решили остаться в Био-Спринге. Я тогда училась в колледже. А потом мы с Грегом жили в Эль-Пасо.– Грег – это ваш муж? – осторожно спросил Чад.– Нет.На мгновение она, казалось, о чем-то задумалась. С тех пор прошел год. Она где-то читала, что этот первый год труднее всего пережить. Первое Рождество без него, дни рождения, годовщина свадьбы… Со временем память о случившейся трагедии, о ссорах из-за его работы уступила место более приятным воспоминаниям.– Вы говорили, что он работал в отделе по борьбе с наркотиками, – задумчиво произнес Чад. – Вам, должно быть, не нравилось, чем он занимался?Чад так деликатно задал этот вопрос, что она не расценила его как праздное любопытство. Ей показалось, что ему действительно важно знать ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19