Он просто очаровал ее своей мужественностью, когда сердился.– Вы самая близкая подруга Кендал, Рики Сью. Вполне вероятно, у вас есть некоторые соображения по поводу ее местонахождения.– Должно быть, у вас что-то со слухом, Иначе бы вы расслышали, как я допытывалась, но Кендал отказалась мне отвечать.– Но должны же быть у вас хоть какие-то догадки на этот счет.– Нет у меня никаких догадок.– Если откроется, что вы лжете, я привлеку вас за сокрытие сведений, чрезвычайно важных для расследования.– Ох, напугал, так напугал. – Она уперла руки в боки и отвернулась.– Вы очень решительная дама.– Вы так думаете? – Ухмыльнувшись, Рики Сью подмигнула его подчиненным. Пепердайн выглядел так, словно готов был сию же минуту ее задушить. Она отметила про себя, что в этом есть своя прелесть.– Послушайте, я даже не знала, что она провела целый год в Денвере, добавила Рики Сью. – Клянусь, это правда. Ни мне, ни бабушке она не сказала ни слова о том, где скрывается. „Это для вашего же блага, – твердила она“. Она не хотела, чтобы мы лгали, если бы кто-нибудь начал расспрашивать нас. – Тут Рики Сью позволила себе улыбнуться. – Она всегда поступала чрезвычайно разумно.– Да уж, куда разумнее чем вы. – Пепердайн, опершись на ручку кресла подался к ней. – Поймите, Кендал находится в компании человека, который всякий раз расклеивается, стоит ему услышать плач ребенка. А у миссис Бернвуд – сын.Рики Сью издевательски присвистнула:– Давайте все сначала. Уверена, что Макграт не столь уж нестабилен, как вы его живописуете, иначе ему бы не доверили работу такого рода. Сильно сомневаюсь, что ваш свихнувшийся офицер способен причинить зло Кендал или ее ребенку.Пепердайн сверлил ее своим колючим взглядом. Казалось, это будет продолжаться целую вечность. Потом он произнес:– Скорее всего правы вы, а не я. Но ментальная стабильность Джона, несомненно, представляет дополнительную сложность для вашей подруги.Он вытянул руку, и один из агентов вложил в его ладонь небольшой коричневый конверт, да так ловко, словно хирургическая сестра во время операции, подавая хирургу скальпель. Пепердайн, не спуская глаз с Рики Сью, открыл конверт и извлек оттуда фотографию. Без лишних слов он протянул ее женщине.Рики Сью, едва взглянув на фото, издала жуткий вопль. К горлу волной подкатила тошнота, и она невольно зажала рот. На побледневшей коже особенно отчетливо проступили веснушки.– Гиб и Мэт Бернвуды постарались. Это любовница Мэта – Лотти Линэм, та самая, которая помогла им совершить побег. Ей перерезали горло, да так, что чуть было не отделили голову от туловища.– Пожалуйста, – взмолилась Рики Сью, протестующие взмахнув рукой.– Что „пожалуйста“? – Пепердайн повысил голос. – Да я готов продолжать сколько угодно, если это поможет мне заполучить хоть какую-то информацию.– Я уже сказала, – произнесла Рики Сью, сотрясаясь от рыданий. – Я не знаю, где скрывается Кендал.– Вы не совсем представляете себе характер, который приобрели события. Побег из тюрьмы – само по себе серьезное преступление. Не говоря уже об изнасиловании и убийстве. Да, мы подозреваем, что прежде чем Лотти Линэм перерезали горло, ее предварительно изнасиловали. Мы имеем дело с самыми настоящими маньяками. Совершенно очевидно, что Бернвуды ни перед чем не остановятся, – при теперешнем развитии ситуации отступать, им некуда. Их прежняя жизнь закончилась, и закончилась навсегда. И они не питают никаких иллюзий. Так что терять им нечего. Но даже маньяк не станет совершать подобные злодеяния просто из любви к искусству. Эти ребята поставили перед собой определенную задачу. – Тут он понизил голос до шепота. – А теперь подумайте и скажите, какова задача Бернвудов?– Найти… Найти Кендал.– Именно. – Пепердайн мрачно кивнул.– Это они вломились в бабушкин дом?– Да, мы так считаем. Страшно, да?– Они что, совсем близко?– Похоже, они настроены более чем решительно. По крайней мере Гиб, а Мэт, по всей видимости, исполняет любой приказ, что заблагорассудится отдать его папочке.Рики Сью кивнула. Именно такое у нее сложилось впечатление, когда Кендал делилась секретами своей замужней жизни.– Теперь перед ними дилемма – все или ничего, – продолжал Пепердайн. – Видимо, Бернвудам даже наплевать, схватят их или нет, коль скоро убрали преданнейшую свою помощницу. Бернвуды решили, что она их предала. Они всегда считали ее чем-то вроде еретички. Возможно, Лотти усомнилась в правильности методов, которые практиковали Бернвуды, и выразила свое неудовольствие.– И еще. Имейте в виду, Мэт Бернвуд узнал о том, что у него есть сын всего несколько дней назад. Не думаю, будто он сильно обрадовался, что бывшая жена утаила такое важное событие.Пепердайн горько усмехнулся уголками губ:– А вы-то сами еще не видели ребенка, Рики Сью?– А я видел. И даже держал на руках. Весьма смышленый малыш, надо заметить. И очень похож на свою мать – вашу ближайшую подругу.– Остановитесь.Пепердайн закончил свой монолог довольно равнодушным голосом.– За время своей карьеры мне пришлось расследовать массу преступлений, о которых и вспоминать-то нельзя без дрожи. Но я хочу добавить лишь одно – за последние несколько дней о Бернвудах и „Братстве“ открылось такое, что даже у меня кровь стынет в жилах, а ведь мы только-только начали.Он снова приблизился к Рики Сью И посмотрел на нее в упор:– Я вполне допускаю, что эти фанатики в состоянии принести в жертву даже невинное дитя, лишь бы доказать, что они избраны Богом, и потому вправе попирать законы как человеческие, так и божеские. Может, вы хотите, чтобы маленький Кевин стал похож на Лотти Линэм? – тут он поднес фотографию жертвы к лицу Рики Сью.– Прекратите! – Рики Сью отбросила руку Пепердайна, сжимавшую фотографию, и попыталась встать.Пепердайн с силой надавил ей на плечи, не позволяя подняться:– Если вы знаете, где прячется миссис Бернвуд – скажите. Тем самым вы спасете ей жизнь.– Клянусь вам, что не знаю, – ответила Рики Сью, заливаясь слезами.– Думайте! Где она могла спрятаться?– Я не знаю.Пепердайн выпрямился и глубоко вздохнул:– Что ж, прекрасно, Рики Сью. Не доверяете мне и не доверяйте. Вы вольны ничего не говорить. Но своим молчанием вы ставите под смертельную угрозу две жизни, не считая жизни офицера Макграта.Он выложил перед ней свою визитку:– На обороте номер, можете звонить мне в любое время. Мы устроили штаб-квартиру в отделе полиции Шеридана. Там сообщат, где меня найти. Если позвонит миссис Бернвуд, передайте, чтобы она сдалась властям. Умоляйте сдаться. Клянусь, мы сумеем ее защитить.Рики Сью, шмыгнув носом, вытерла его тыльной стороной ладони:– Так значит, вы ее защитите. Так же, как раньше?Кое-какое удовлетворение от беседы она все-таки получила – Пепердайн пулей вылетел из конференц-зала с перекошенным от досады лицом. Глава тридцать седьмая Мамочка раскудахталась от злости, как взбесившаяся курица, – мрачно заключил Генри, повесив трубку и обернувшись к брату.Лютер в эту минуту занимался поглощением острейшего блюда из бобов, обильно заливая его пивом. С отсутствующим видом он предложил то же самое Генри. Он полностью отдался созерцанию трех юных особ женского пола, заливающих бак открытого „мустанга“ у заправочной станции-магазина.– Напрасно они бегают голяком в таком местечке, – заметил Лютер, хлебнув содовой. – Больно уж короткие шорты. Стоит девчонке нагнуться, как видна уже вся подноготная. И эти штучки, которые называются „топ“. Больше показывают, чем скрывают, но стоит тебе взять такую вот шлюшку за задницу, она поднимет вой и тебя привлекут. Неплохая при манка для парней вроде нас, только больно уж опасная, – ворча закончил он.Генри тоже взглянул на девчушек, но был слишком озабочен, чтобы уделить им достойное внимание. Он только что получил очередное вливание от мамаши – не менее болезненное, чем порка веревкой, которую время от времени ему устраивал отец. Уж очень сильно она вопила, и каждое ее словечко звучало очень хлестко.– Ты что не слышал, как она разговаривала со мной? Мама крайне недовольна.Лютер в один присест прикончил свое переперченное блюдо, вытер рот клочком салфетки. И швырнул ее на пол:– А в чем, собственно, дело?– Ну, она нас обложила за вчерашнюю ночь.– Интересно, откуда же нам знать, что федералы пасут квартирку старушки? Я, например, считаю, что мы просто молодцы, раз вышли на этот дом. Надеюсь, ты ей об этом сообщил?– Да пытался, но не очень уверен, что мама поняла все, как надо. Очень уж она вопила. Ты же знаешь, что когда мама орет, то слушать она не в состоянии.Лютер кивнул. Девчонки тем временем прошли внутрь заведения, чтобы заплатить за бензин. Они настолько увлеклись беседой и так хохотали, что лишь мельком взглянули на Лютера. Богатые такие шлюшки – из тех, что разъезжают на роскошных машинах, купленных заботливыми папашами к шестнадцатилетию своих чад. Такое ощущение, что весь мир у них в кармане. Девицы посмотрели сквозь Лютера, словно он стеклянный, словно передними сидел и не мужчина вовсе, а так, куча тряпья. Лютеру все это очень и очень не нравилось.– Необходимо издать закон, чтобы подобные девицы не появлялись в общественных местах, размахивая сиськами, – буркнул он. – Я хочу сказать, что они вполне в курсе, какое волнение в крови происходит при этому мужчины.– Хватит тебе онанировать и обращать внимание на всякое дерьмо, – заорал вдруг Генри.Генри, будучи всего на несколько минут старше брата, воспринимал свое старшинство с полной ответственностью. Он был воителем и, пожалуй, даже главнокомандующим, поскольку планирование операций входило в его компетенцию. Впрочем, по этому поводу они не ссорились. Лютер полностью признавал руководящую роль брата. Он предпочитал ни за что не отвечать. Просто выполнять команды – и все. И в этом на него вполне можно было положиться в любом предприятии, неважно, законном или нет. Он всегда находился на вторых ролях – делать делал, но думать отказывался напрочь.Генри все еще не отошел от мамашиной взбучки:– Она сказала, что даже если наши мозги вложить в одну голову, то все равно получится типичный кретин. Еще сказала, что только абсолютному идиоту может прийти в голову мысль заявиться в дом бабушки миссис Бернвуд, поскольку в этом самом месте исчезнувшую станут искать в первую очередь.– Слушай, Генри, – тихо произнес Лютер. – Поклянись, что никогда не передашь мои слова Ма?– Короче…– Я наделал в штаны в буквальном смысле, когда за нами кинулись федералы, стреляя почем зря. В жизни – так не боялся.– Думаешь, я не испугался? Нам просто повезло, иначе две наших задницы давно бы стали украшением местной тюряги.Упоминание о тюрьме мгновенно напомнило им о Билли Джо и его горькой доле – и все из-за той проклятой бабы, которую они ищут. Неожиданно оба почувствовали, что чертовски устали, а кроме того, им порядком наскучило заниматься дурацкими розысками.Но каждый из них помнил о маленьком братишке, запертом за решеткой в компании со всякого рода и цвета извращенцами и педиками. К тому же братья знали, что до конца жизни – по милости миссис Бернвуд – малыш останется калекой, и поэтому невольно накручивали себя, возбуждая собственную злобу и неутолимую жажду мести.– Слушай, мы зря теряем время, околачиваясь в подобном местечке, – произнес Генри. – С каждой минутой она становится все более недосягаемой.– Вернусь через секунду, – заявил Лютер, двинувшись к выходу, – закажу еще порцию бобов.– Как же, бобов, – с иронией заметил брат, схватив того за ворот рубашки. – Небось просто хочется еще разок полюбоваться на этих потаскушек.– Ну и что с того, что я взгляну еще разок?В течение часа они кружили по Шеридану в надежде, что созерцание родного города Кендал Бернвуд натолкнет их на какую-либо мысль, на ключ, который прямехонько приведет их в гнездышко адвоката. Одно из возможных местечек, где Кендал могла бы скрываться, они уже проверили – и не без риска для собственной жизни, хотя дом ее бабушки и находился в малозаселенном пригороде.Они и представить себе не могли, насколько нелегко отыскать эту даму. Оттого-то и приуныли, захотелось домой. С другой стороны, там, в Проспере, ждала суровая Ма, которая просто вышла из берегов, узнав об их неудаче. Если они чего-нибудь не придумают в самом ближайшем будущем, то мамаша – уж будьте уверены – покажет им, где раки зимуют.Бесцельно с час проколесив по городу; Генри припарковался на стоянке неподалеку от суда.– Что это ты надумал, братец, – спросил Генри, – нервно оглядываясь. – Да здесь фараонов больше, чем мух на дохлом опоссуме.– Им не удалось как следует рассмотреть нашу машину. В газетах нас называют неопознанными гостями. Судя по всему, они решили, что мы просто ребята, которые надумали спереть стереосистему и прогулять ворованное.Объяснение старшего отнюдь не успокоило разгулявшиеся нервишки Лютера.– Я все одно не врубаюсь, что мы здесь делаем?– Ведем наблюдение, дурачина.– И за чем мы наблюдаем?– Просто смотрим. Глядишь, что-нибудь интересненькое и высмотрим. Не уверен, что мы в состоянии выследить эту шлюху самостоятельно. Зато всегда может найтись человечек, который приведет нас прямо к ней в норку.Лютер расслабился и, устроившись поудобнее, откинул голову назад и закрыл глаза. Он лишь мечтательно посвистывал, представляя себе всяческие увлекательные вещи – в частности, как девчонки в шортах, ну те с автозаправочной станции, прямо-таки лезут из кожи вон, дабы исполнить его малейшее желание. Должно быть он задремал, поскольку очумело вскочил, выпучив глаза, от тумака Генри прямо ему в ребра.– Давай, просыпайся и пошли.Лютер потянулся на сиденье и зевнул:– Ну и куда?– Видишь парней, которые сейчас переходят через улицу?Лютер проследил глазами за указующим перстом Генри:– Этих в черных костюмах?– Они только что выкатились из здания суда. Кто они, по-твоему?– Федералы, кто ж еще?– Ага.– Не туда ли они направляются, где в свое время работала Бернвуд? Что-то они уж больно торопятся.– Вот потому-то мне и кажется, что здесь есть какая-то зацепка, – бросил Генри. Они выбрались из машины и поспешили за фэбээровцами в адвокатскую контору „Бристол и Мазерс“. До сих пор их действия не увенчались успехом, но кто знает?– Они поднялись наверх в контору, – сообщил Генри, когда братья вошли в приемную. – Взгляни, лифт остановился на пятом.Круки начали слоняться из угла в угол, стараясь не привлекать к себе внимание, хотя их невероятное сходство столь поражало, что едва ли не всякий посетитель, оказавшийся в приемной, чуть не скручивал голову, стараясь их получше рассмотреть.Лютеру быстро надоело вынужденное безделье и он ворчливо заныл, но Генри уходить не собирался. Прошло полтора часа и, наконец, они дождались. Из лифта шли те же самые люди в темных костюмах, за которыми они следили. Любому бы стало ясно, что те не на шутку взвинчены. Один из них – очевидно главный – и говорил, и двигался очень нервно.– Уверен, она что-то скрывает. Ее гораздо больше страшит факт предательства подруги, нежели наши угрозы.Вот и все, что услышали братья Крук, прежде чем официальные лица покинули приемную, на мгновение остановившись перед раздвижными стеклянными дверьми. Двойняшки посмотрели друг на друга.– Как ты думаешь, кого это они имели в виду? – поинтересовался Лютер.Словно отвечая на вопрос, двери лифта снова распахнулись и на сей раз выпустили крупную грудастую женщину с неким подобием вороньего гнезда из рыжих волос на голове. Она хмурилась своим мыслям, а покрасневшие и припухшие глаза не вызывали сомнений, что женщина совсем недавно плакала.Не обращая внимания на любопытных, она достала бумажный носовой платок и громко высморкалась. Женщина не обратила внимания на двойняшек, но только потому, что полностью была поглощена созерцанием мужчин в темных костюмах, которые, перейдя улицу, теперь направлялись в суд. Стоило ей их заметить, как она тут же погрозила им вслед весьма неприличным жестом – хотя бы и через стекло. Агенты, конечно, этого не разглядели, но подобное проявление эмоций, несомненно, доставило женщине некоторое удовольствие.– Кто эта жирная деваха?– Пока не знаю, – задумчиво почесал в затылке Генри. – Но, насколько я понимаю, между нею и федералами романа нет, так ведь? И еще – что общего между этими людьми, кроме Кендал Бернвуд?
– Мерзкая бабенка.Гиб смахнул кипу журналов под названием „Плейгерл“ с кофейного столика Рики Сью:– Дрянь. Пакость. И неудивительно – подобные вещи типичное хобби для шлюхи.Мэт тупо смотрел на журналы, в беспорядке разбросанные на полу, но даже не считая их столь вызывающими, он все равно бы этого не выказал. Он вообще сильно переменился с тех пор, как Гиб зарезал Лотти, и они уехали, оставив труп в номере.– Шумная, беззастенчивая женщина. Так и сыплет непристойностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46