Гиб, в свою очередь, был ошарашен приверженностью Кендал формальным принципам, ее сильной волей, вольнолюбием. Ему казалось, что девчонка будет посговорчивее и не такой горластой. Впрочем, Гиб не сомневался, что со временем она приспособится. Правда, понадобится чуть больше времени, чем хотелось бы, но тем не менее… Он поделился своими мыслями с Горном.Но переубедить прокурора оказалось не так-то просто.– Она совершенно не похожа на остальных женщин. – Пока, – Гиб старался его успокоить. – Скоро все переменится. Положись на нас с Мэтом. Как-то на днях она тут пожаловалась, что чувствует себя одинокой.– Может, стоит увлечь ее делами нашего общества?Дэбни Горн сильно сомневался на этот счет.– Считаешь, это достаточно мудрое решение?– Не бойся, – самодовольно хмыкнул Гиб. – Я же не дурак. Мы не будем посвящать ее в свои тайны, пока не убедимся в полной приверженности нашим взглядам.– Ты, правда, веришь в то, что она поймет и приобщится?– Да, – ни минуты не колеблясь, ответил Гиб. – Разум невестки все еще находится в плену тех либеральных мерзостей, что окружали ее с детства. Но бабушка-то не вечна. И в один прекрасный момент ее влияние исчезнет.– А что, если не исчезнет?– Так должно быть, – твердо произнес Гиб, но затем смягчившись, широко улыбнулся: – Однако не стоит подгонять, Дэбни. Пусть идет своим чередом. Нельзя обрушивать на девочку все сразу без разбора. Она слишком импульсивна. – Гиб яростно сжал кулаки, сверкнув во тьме глазами. – Укрощение строптивой.– Оставь это мне. Я прекрасно знаю, как и что сделать.Гиб поднялся и заторопился к выходу.– Дело в том, – заговорщицки сообщил он Горну, – что она пригласила меня на ужин, и если мы задержимся, я опоздаю.С порога Горн еще раз напомнил:– Надеюсь, Гиб, ты правильно понял. Я – все братья – доверяем тебе. И всегда доверяли.– В таком случае братьям не о чем беспокоиться, не так ли?
– Это был очень благородный жест, Мэт, но мне следовало справиться самостоятельно. – Кендал приблизилась к нему и многозначительно похлопала по плечу.Однако он ничуть не оттаял.– Да, кастрировать меня у всех на глазах.– О, пожалуйста, Мэт!– А что, не так? Публично меня унизила.Она беспомощно повернулась к Гибу, словно в поисках поддержки:– Все выглядело совершенно по-другому.– Похоже, вы устроили там настоящий спектакль. – Но не так сенсационно, как описывает Мэт, – возразила Кендал.– А Дэбни считает, что именно так все и было. Настоящая сенсация.– Дэбни! Ты разговаривал с ним?Гиб молча кивнул.– Сегодня вечером он зашел ко мне в магазин и изложил свою версию.– Согласно которой я, несомненно, выглядела грубой, неотесанной, деревенской бабой. – Кендал резко встала из-за стола. Она надеялась успокоить Мэта, пригласив Гиба на гамбургеры, но ничего хорошего не вышло. Конечно, Мэт чувствовал себя смертельно уязвленным; да и как иначе: жена не позволила мужу ее защитить!Вместо примирения они еще сильнее разругались. Все ополчились на нее. Правда, Гиб резко не высказывался, но она по глазам видела, что он тоже не одобряет ее поведения.– Еще смешнее было бы, если бы Мэт ввязался в драку с Круками – Кендал пыталась достучаться до мужа – Разве я стремилась унизить тебя, Мэт? Я просто хотела отвести беду.Мэт все еще дулся и нее собирался так быстро прощать.– Ну и ну! Не дай Бог услышать, что мой сын и невестка затеяли потасовку с этими беднягами Круками, покачал головой Гиб. – И совсем неважно из-за чего.– Это ж дружки Кендал, а не мои, – недовольно проворчал Мэт.Кендал, прислонившись к шкафу, медленно считала до десяти.– Они мне не дружки, Мэт, – сказала она, немного успокоившись. – Билли Джо оказался моим подзащитным. А в соответствии с Конституцией Соединенных Штатов Америки каждый человек, включая Билли Джо Крука, имеет право на защиту в суде. Если я не ошибаюсь, в Проспере все еще придерживаются этой Конституции. Разумеется, мои клиенты редко представляют высшие слои общества, его сливки, так сказать.– Вот это-то мне и не нравится, – подвел черту Мэт. – Ты практически ежедневно отираешься с этой голытьбой.– Но это моя работа, Мэт.– Я думаю, – вмешался Гиб, – все дело в разделенной лояльности. Ты приняла сторону Круков, а не сторону мужа, Кендал, и каждый мог убедиться в этом.Кендал решила, что ослышалась, и повернулась, ожидая опровержения. Но тот был совершенно серьезен.– Вы все преувеличиваете, – чуть не закричала она. – Вы оба!– Ты, вероятно, права, – спокойно ответил Гиб. – Но это не должно повториться. Никогда. И, похоже, я нашел выход. Пожалуйста, присядь.Она нехотя опустилась на стул. Гиб, как и Мэт, не давал ей возможности высказаться. Он просто одним махом отметал все аргументы.– Вот уже некоторое время я вынашиваю некую небезынтересную идею, – издалека начал Гиб. – Сейчас, кажется, самый подходящий момент вас ознакомить. Кендал, ты никогда не мечтала вернуться в частную фирму и заняться частной практикой?– Нет, что-то не припомню.– А может, стоит подумать?– Я не горю желанием работать в условиях ожесточенной конкуренции, где вся энергия уходит на карьеру, а не на профессиональные обязанности.– А что, если там не будет ожесточенной конкуренции? – загадочно поинтересовался Гиб. – И вообще никакой конкуренции? Что, если я посажу тебя в твой собственный офис? Я бы оплатил все счета, пока ты не станешь зарабатывать самостоятельно.Такого поворота событий она никак не ожидала и несколько мгновений, показавшихся вечностью, приходила в себя. Одно она знала наверняка: надо отклонить это предложение. И отклонить очень деликатно и дипломатично. Через секунду она взяла себя в руки и недрогнувшим голосом ответила:– Это чрезвычайно щедрое предложение; Гиб. Огромное спасибо. Но я никогда не смогу вернуть эти деньги. Просто не будет обширной клиентуры, чтобы зарабатывать на жизнь.– Я верю в тебя.– Я тоже верю в себя, – ничуть не смутившись произнесла Кендал. – Но не верю в жителей Проспера. Здесь достаточно консервативный уклад жизни. Ты так не считаешь? – спросила она Гиба с грустной улыбкой. – Будь у семьи Круков хоть малейшая возможность выбора, они никогда не наняли бы меня в качестве адвоката. Кто в этом городе станет обращаться ко мне за юридической помощью? Ко мне, женщине? И доверит мне свои юридические проблемы?– Да зачем тебе много клиентов… – попытался что-то вставить Гиб.Впервые за весь вечер слегка оживился Мэт.– Совершенно верно, дорогая, – поддакнул он. – Мы бы выбрали наиболее приемлемый для тебя стиль работы.– Ну что ты, Мэт. Представить страшно, смех да и только – невестка Гиба, жена Мэта, одевается каждое утро и играет роль адвоката. – Кендал оставалась неколебимой. – Я очень благодарна вам, но не согласна.– Разумеется, решать тебе, – разочарованно протянул Гиб. – Хотя, по-моему, ты напрасно растрачиваешь свой талант на государственной службе.Гиб даже не догадывался, до какой степени он задел ее самолюбие, как сильно обидел!– Понапрасну, Гиб? – Она взвилась, как ужаленная. – Я так не считаю. Понимаешь, не только подозрительное отношение к женщинам и жесточайшая конкуренция в фирме «Бристол и Мазерс» заставили меня ее покинуть.Кендал собралась с духом и продолжила:– Вплоть до сегодняшнего дня об этом знали только Рики Сью и бабушка. Но вам я сейчас расскажу, может быть, тогда вы наконец поймете, почему я предпочла карьеру общественного защитника.Она взволнованно принялась ходить по комнате взад и вперед.– В «Бристол и Мазерс» пришла однажды некая женщина в поисках поддержки и помощи. Муж заразил ее вирусом СПИДа, а затем бросил на произвол судьбы с тремя детишками. Здоровье ее ухудшалось с каждым днем. И когда она оказалась не в состоянии работать, чтобы обеспечить семью, штат взял опеку на малышами и поместил их в воспитательный дом.Через шесть месяцев она до такой степени истосковалась, что решила во что бы то ни стало повидаться. Но все ее официальные запросы остались без ответа. И тогда она явилась в здание правительства штата с пистолетом в руках, заявив, что-либо она увидит детей, либо… Ее тут же арестовали. Пистолет оказался даже не заряжен, но это детали.Она внесла залог и была отпущена на свободу, – продолжала Кендал. – Намучившись с адвокатом, которого ёй назначили, она в надежде на взаимопонимание пришла ко мне. Да, она совершила преступление, но в силу чрезвычайных обстоятельств. Я пришла к выводу, что закон и справедливость находятся в вопиющем противоречии друг с другом. Перед собой я видела не преступницу, а женщину, которая хотела только одного: в последний раз увидеть своих детей, увидеть перед смертью. Я согласилась ее защищать.Она глубоко вздохнула, чтобы перевести дух и справиться со взрывом ярости и негодования, каждый раз овладевавшим ею при воспоминании о встрече с коллегами в конференц-зале.– Все они просто ужаснулись: женщину застали на месте преступления. Заведомо проигрышное дело. Да и сама фирма не хотела связываться с клиентом, зараженным СПИДом. Мне самым решительным образом отказали в поддержке. Мало того, денег на оплату судебных издержек у женщины не было. А фирму «Бристол и Мазерс» интересовали только прибыльные дела. К чему заниматься благотворительностью? Поступившись этим принципом хотя бы однажды, компания рисковала навлечь на себя приток неимущих. Поэтому все единодушно советовали мне бросить это дело.Был бы у меня выбор, я бы ни минуты больше не осталась в этой фирме. Но сидеть без работы… Поэтому я так безумно обрадовал ась вакансии в Южной Каролине! Я подумала, что здесь можно будет работать на совесть, не задумываясь о прибыли работодателя. Я преклоняюсь перед законностью и придерживаюсь того старомодного принципа, в соответствии с которым закон создан для людей, а не для юристов.Кстати, та женщина умерла незадолго перед судом.Умерла, так и не увидев своих детей. Поэтому, в очередной раз проигрывая дело, я воспринимаю это как свое личное поражение. Будто бы снова предала ее.– Очень трогательно, Кендал. – Гиб пребывал в некотором раздумье. – Но вряд ли следует считать своим поражением решение судьи отправить Билли Джо в Колумбию.– В данном случае совершенно не обязательно было так делать. Его проступок не гарантировал дальнейших преступлений.– Ну, я обычный продавец спортивных товаров, – продолжил Гиб. – И понятия не имею почему судья вынес именно такое решение. – Гиб секунду помолчал. – Он такой же человек, как и все мы. Естественно, ты огорчена, но не стоит считать его решение предвзятым. Ты сделала все, что могла. Полностью оправдала наши ожидания.– Ах, поддержка оказалась очень кстати.– Спасибо за участие, Гиб. – Она выглядела растроганной.– Отец – человек мудрый, – высказался Мэт. – Стратегически он всегда прав.Кендал тихонько приблизилась к Мэту и обняла его.– Я пропадаю без дружеского сочувствия. Надеюсь, мы остались друзьями?Он долгим взглядом посмотрел на нее через плечо:– А ты как думаешь?Она поцеловала его в лоб:– Спасибо, что выручил меня. Сегодня я лучше узнала тебя и весьма сожалею, если показалась неблагодарной и неспособной оценить твое благородство.– Забудь. – Он улыбаясь ответил на поцелуй. Затем сложил руки на груди и вопросительно посмотрел на отца. – Может, наконец откроем наш секрет, отец?– Секрет? – Кендал радостно всплеснула руками и удивленно посмотрела на них.Какой ужасный сегодня день. А завтра будет еще хуже, поскольку слухи, наверное, уже разошлись по всему городу. Бама, и тот уже слышал.– Очень плохо, адвокат, – бросил он. – Ну ничего, в следующий раз обязательно выиграете. – Его искреннее сочувствие почему-то не помогло, наоборот, настроение ее окончательно испортилось.Где-то в глубине души она прекрасно понимала, что сделала все от нее зависящее. И тем не менее глубоко переживала неудачу. Кендал чувствовала себя лгуньей, словно обманула чаяния тех, кто ей доверял, – своих клиентов, их семьи, свою бабушку, даже покойных родителей.Сегодня она до дна выпила всю горечь поражения. Но теперь все уже позади, надо извлечь урок и спокойно готовиться к следующему делу. Работать больше, работать разумнее. Она добьется успеха.Кендал привела свои мысли в порядок, настроение потихоньку улучшилось. Заманчиво маячили предстоящие выходные.– Ну, что вы такое задумали? – поинтересовалась она.– Мэт говорил, что в выходные ты не прочь отправиться за город.– Не сказала бы, что сильно настаиваю, – плутовато улыбаясь, ответила девушка.– Да, а где «прошу», «умоляю», «требую»?Она тут же притворно ударила мужа кулачком в живот, он с готовностью также игриво скорчился от воображаемой боли.Гиб удовлетворенно улыбался – слава Богу, гармония в семье восстановлена.– Так ты хочешь послушать или нет?Кендал сразу же посерьезнела:– Конечно, хочу.– В эту субботу будет полнолуние.В ее голове мгновенно пронеслись романтичные картины ужина при свечах в каком-нибудь заброшенном домишке в горах или лодке, плывущей по лунной дорожке озера.– Полная луна в ноябре может означать только одно, – загадочно произнес Мэт, подогревая ее интерес.– Что? – спросила она, затаив дыхание.– Массовый забой свиней. Глава двенадцатая Гиб появился еще до рассвета, горя желанием поскорее отправиться в путь в прохладном утреннем воздухе. Изо рта вырвались клубы пара, когда Кендал вышла на улицу. Все трое забрались в кабину пикапа. Кендал дрожала от холода и никак не могла согреть руки.Мэт прижал ее к себе, чтобы было потеплее:– Холодно?– Да уж, – клацнула она зубами. – Ну ничего, согреюсь. – Сама напросилась на эту поездку, стремясь отныне разделять интересы мужа. Потому-то жаловаться сейчас на холод было бы просто смешно.– Понимаешь, – объяснял ей Мэт, пытаясь ввести – в курс дела, – перед замораживанием свиней следует забивать только в холоде.Гиб, быстро разогрев мотор, тронулся с места.– Точно, – подтвердил он, – в противном случае не исключено, что мясо окажется непригодным к употреблению.– Что ж, разумно.– Поэтому свиней по традиции забивают осенью. А летом мы усиленно откармливаем их зерном.– Мы?– Ну, не мы сами, – засмеялся Мэт. – А наш фермер на своей собственной ферме.– Понятно.– Помнишь мясо, что мы ели на нашей свадьбе? Так вот, это свинина с нашей фермы, – гордо произнес Мэт. Кендал, втайне содрогнувшись, ухмыльнулась.– Никогда бы не подумала, что лакомлюсь другом семьи.Мэт с Гибом расхохотались от души.– А ты-то, бедная, до сих пор не знала, что мясо производится отнюдь не в тех красивых вакуумных упаковках, что продаются в магазине?– Я предпочла бы думать именно так.– И ты еще говоришь, что ты не городская?Эта фраза остро напомнила Кендал слова одного из Круков. Ну и, в свою очередь, породила мысли о Билли Джо и о том, что сегодня его отправляют в Колумбию. Парень уже зарекомендовал себя здесь как наглый возмутитель спокойствия с клеймом вора, ясно давая понять, что будет противиться всяким анализам. А в этом случае не жди хороших рекомендаций: сердце Кендал мучительно сжал ось от тоски и безысходности.Муж покрепче прижал ее к себе, решив, что она страдает от холода.
Ферма стояла вдали от шоссе, в дикой глухомани посреди леса, куда можно было добраться только по узкой и очень грязной дороге. Бернвудов уже поджидали.Около дюжины просперовских семей устроили что-то вроде карнавала. Холодный воздух пропитался запахом гари и дыма многочисленных костров, на которых в огромных закопченных котлах, буря и пенясь, кипела вода.На опушке стайка ребятишек весело играла в пятнашки. Возле пикапа тут же собрались подростки, с шумом и гамом о чем-то беззаботно болтая.Празднично настроенная публика радостно загудела при виде Бернвудов. Кто-то тут же передал Кендал кофе, и она с удовольствием отхлебнула. Горячий напиток явно взбодрил девушку, она повеселела, но тут взгляд ее упал на огромные туши.Они висели вниз головой, только что освежеванные, и кровь обезглавленных животных медленно стекала на землю. Она смотрела на них завороженным взглядом не в силах их сосчитать и не в состоянии оторваться.– Кендал? Дорогая?Рядом появился Мэт, лицо его неожиданно вытянулось. Он дотронулся до нее и повернул к себе. В черных резиновых перчатках, резко выделявшихся на нем, в рабочем комбинезоне, длинном резиновом фартуке и высоченных резиновых сапогах, его прикосновение оказалось холодным и неприятным.Она опустила взгляд. Под ногами почти не было травы, всюду противная липкая грязь, такая же ржавая, как и комбинезон мужа.– Это кровь? – с ужасом спросила Кендал и показала на большие рыжие пятна.– Здесь мы обычно забиваем свиней.Кендал с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.– Ты очень побледнела, Кендал, – обеспокоился Мэт. – Что с тобой?– Меня немного тошнит.– Надеюсь, это обычная утренняя слабость?– К сожалению, нет, – сказала она грустно.Его разочарование полностью совпадало с ее собственным. Безумно желая ребенка, он обещал оказывать ей всяческую помощь по дому и в воспитании малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Это был очень благородный жест, Мэт, но мне следовало справиться самостоятельно. – Кендал приблизилась к нему и многозначительно похлопала по плечу.Однако он ничуть не оттаял.– Да, кастрировать меня у всех на глазах.– О, пожалуйста, Мэт!– А что, не так? Публично меня унизила.Она беспомощно повернулась к Гибу, словно в поисках поддержки:– Все выглядело совершенно по-другому.– Похоже, вы устроили там настоящий спектакль. – Но не так сенсационно, как описывает Мэт, – возразила Кендал.– А Дэбни считает, что именно так все и было. Настоящая сенсация.– Дэбни! Ты разговаривал с ним?Гиб молча кивнул.– Сегодня вечером он зашел ко мне в магазин и изложил свою версию.– Согласно которой я, несомненно, выглядела грубой, неотесанной, деревенской бабой. – Кендал резко встала из-за стола. Она надеялась успокоить Мэта, пригласив Гиба на гамбургеры, но ничего хорошего не вышло. Конечно, Мэт чувствовал себя смертельно уязвленным; да и как иначе: жена не позволила мужу ее защитить!Вместо примирения они еще сильнее разругались. Все ополчились на нее. Правда, Гиб резко не высказывался, но она по глазам видела, что он тоже не одобряет ее поведения.– Еще смешнее было бы, если бы Мэт ввязался в драку с Круками – Кендал пыталась достучаться до мужа – Разве я стремилась унизить тебя, Мэт? Я просто хотела отвести беду.Мэт все еще дулся и нее собирался так быстро прощать.– Ну и ну! Не дай Бог услышать, что мой сын и невестка затеяли потасовку с этими беднягами Круками, покачал головой Гиб. – И совсем неважно из-за чего.– Это ж дружки Кендал, а не мои, – недовольно проворчал Мэт.Кендал, прислонившись к шкафу, медленно считала до десяти.– Они мне не дружки, Мэт, – сказала она, немного успокоившись. – Билли Джо оказался моим подзащитным. А в соответствии с Конституцией Соединенных Штатов Америки каждый человек, включая Билли Джо Крука, имеет право на защиту в суде. Если я не ошибаюсь, в Проспере все еще придерживаются этой Конституции. Разумеется, мои клиенты редко представляют высшие слои общества, его сливки, так сказать.– Вот это-то мне и не нравится, – подвел черту Мэт. – Ты практически ежедневно отираешься с этой голытьбой.– Но это моя работа, Мэт.– Я думаю, – вмешался Гиб, – все дело в разделенной лояльности. Ты приняла сторону Круков, а не сторону мужа, Кендал, и каждый мог убедиться в этом.Кендал решила, что ослышалась, и повернулась, ожидая опровержения. Но тот был совершенно серьезен.– Вы все преувеличиваете, – чуть не закричала она. – Вы оба!– Ты, вероятно, права, – спокойно ответил Гиб. – Но это не должно повториться. Никогда. И, похоже, я нашел выход. Пожалуйста, присядь.Она нехотя опустилась на стул. Гиб, как и Мэт, не давал ей возможности высказаться. Он просто одним махом отметал все аргументы.– Вот уже некоторое время я вынашиваю некую небезынтересную идею, – издалека начал Гиб. – Сейчас, кажется, самый подходящий момент вас ознакомить. Кендал, ты никогда не мечтала вернуться в частную фирму и заняться частной практикой?– Нет, что-то не припомню.– А может, стоит подумать?– Я не горю желанием работать в условиях ожесточенной конкуренции, где вся энергия уходит на карьеру, а не на профессиональные обязанности.– А что, если там не будет ожесточенной конкуренции? – загадочно поинтересовался Гиб. – И вообще никакой конкуренции? Что, если я посажу тебя в твой собственный офис? Я бы оплатил все счета, пока ты не станешь зарабатывать самостоятельно.Такого поворота событий она никак не ожидала и несколько мгновений, показавшихся вечностью, приходила в себя. Одно она знала наверняка: надо отклонить это предложение. И отклонить очень деликатно и дипломатично. Через секунду она взяла себя в руки и недрогнувшим голосом ответила:– Это чрезвычайно щедрое предложение; Гиб. Огромное спасибо. Но я никогда не смогу вернуть эти деньги. Просто не будет обширной клиентуры, чтобы зарабатывать на жизнь.– Я верю в тебя.– Я тоже верю в себя, – ничуть не смутившись произнесла Кендал. – Но не верю в жителей Проспера. Здесь достаточно консервативный уклад жизни. Ты так не считаешь? – спросила она Гиба с грустной улыбкой. – Будь у семьи Круков хоть малейшая возможность выбора, они никогда не наняли бы меня в качестве адвоката. Кто в этом городе станет обращаться ко мне за юридической помощью? Ко мне, женщине? И доверит мне свои юридические проблемы?– Да зачем тебе много клиентов… – попытался что-то вставить Гиб.Впервые за весь вечер слегка оживился Мэт.– Совершенно верно, дорогая, – поддакнул он. – Мы бы выбрали наиболее приемлемый для тебя стиль работы.– Ну что ты, Мэт. Представить страшно, смех да и только – невестка Гиба, жена Мэта, одевается каждое утро и играет роль адвоката. – Кендал оставалась неколебимой. – Я очень благодарна вам, но не согласна.– Разумеется, решать тебе, – разочарованно протянул Гиб. – Хотя, по-моему, ты напрасно растрачиваешь свой талант на государственной службе.Гиб даже не догадывался, до какой степени он задел ее самолюбие, как сильно обидел!– Понапрасну, Гиб? – Она взвилась, как ужаленная. – Я так не считаю. Понимаешь, не только подозрительное отношение к женщинам и жесточайшая конкуренция в фирме «Бристол и Мазерс» заставили меня ее покинуть.Кендал собралась с духом и продолжила:– Вплоть до сегодняшнего дня об этом знали только Рики Сью и бабушка. Но вам я сейчас расскажу, может быть, тогда вы наконец поймете, почему я предпочла карьеру общественного защитника.Она взволнованно принялась ходить по комнате взад и вперед.– В «Бристол и Мазерс» пришла однажды некая женщина в поисках поддержки и помощи. Муж заразил ее вирусом СПИДа, а затем бросил на произвол судьбы с тремя детишками. Здоровье ее ухудшалось с каждым днем. И когда она оказалась не в состоянии работать, чтобы обеспечить семью, штат взял опеку на малышами и поместил их в воспитательный дом.Через шесть месяцев она до такой степени истосковалась, что решила во что бы то ни стало повидаться. Но все ее официальные запросы остались без ответа. И тогда она явилась в здание правительства штата с пистолетом в руках, заявив, что-либо она увидит детей, либо… Ее тут же арестовали. Пистолет оказался даже не заряжен, но это детали.Она внесла залог и была отпущена на свободу, – продолжала Кендал. – Намучившись с адвокатом, которого ёй назначили, она в надежде на взаимопонимание пришла ко мне. Да, она совершила преступление, но в силу чрезвычайных обстоятельств. Я пришла к выводу, что закон и справедливость находятся в вопиющем противоречии друг с другом. Перед собой я видела не преступницу, а женщину, которая хотела только одного: в последний раз увидеть своих детей, увидеть перед смертью. Я согласилась ее защищать.Она глубоко вздохнула, чтобы перевести дух и справиться со взрывом ярости и негодования, каждый раз овладевавшим ею при воспоминании о встрече с коллегами в конференц-зале.– Все они просто ужаснулись: женщину застали на месте преступления. Заведомо проигрышное дело. Да и сама фирма не хотела связываться с клиентом, зараженным СПИДом. Мне самым решительным образом отказали в поддержке. Мало того, денег на оплату судебных издержек у женщины не было. А фирму «Бристол и Мазерс» интересовали только прибыльные дела. К чему заниматься благотворительностью? Поступившись этим принципом хотя бы однажды, компания рисковала навлечь на себя приток неимущих. Поэтому все единодушно советовали мне бросить это дело.Был бы у меня выбор, я бы ни минуты больше не осталась в этой фирме. Но сидеть без работы… Поэтому я так безумно обрадовал ась вакансии в Южной Каролине! Я подумала, что здесь можно будет работать на совесть, не задумываясь о прибыли работодателя. Я преклоняюсь перед законностью и придерживаюсь того старомодного принципа, в соответствии с которым закон создан для людей, а не для юристов.Кстати, та женщина умерла незадолго перед судом.Умерла, так и не увидев своих детей. Поэтому, в очередной раз проигрывая дело, я воспринимаю это как свое личное поражение. Будто бы снова предала ее.– Очень трогательно, Кендал. – Гиб пребывал в некотором раздумье. – Но вряд ли следует считать своим поражением решение судьи отправить Билли Джо в Колумбию.– В данном случае совершенно не обязательно было так делать. Его проступок не гарантировал дальнейших преступлений.– Ну, я обычный продавец спортивных товаров, – продолжил Гиб. – И понятия не имею почему судья вынес именно такое решение. – Гиб секунду помолчал. – Он такой же человек, как и все мы. Естественно, ты огорчена, но не стоит считать его решение предвзятым. Ты сделала все, что могла. Полностью оправдала наши ожидания.– Ах, поддержка оказалась очень кстати.– Спасибо за участие, Гиб. – Она выглядела растроганной.– Отец – человек мудрый, – высказался Мэт. – Стратегически он всегда прав.Кендал тихонько приблизилась к Мэту и обняла его.– Я пропадаю без дружеского сочувствия. Надеюсь, мы остались друзьями?Он долгим взглядом посмотрел на нее через плечо:– А ты как думаешь?Она поцеловала его в лоб:– Спасибо, что выручил меня. Сегодня я лучше узнала тебя и весьма сожалею, если показалась неблагодарной и неспособной оценить твое благородство.– Забудь. – Он улыбаясь ответил на поцелуй. Затем сложил руки на груди и вопросительно посмотрел на отца. – Может, наконец откроем наш секрет, отец?– Секрет? – Кендал радостно всплеснула руками и удивленно посмотрела на них.Какой ужасный сегодня день. А завтра будет еще хуже, поскольку слухи, наверное, уже разошлись по всему городу. Бама, и тот уже слышал.– Очень плохо, адвокат, – бросил он. – Ну ничего, в следующий раз обязательно выиграете. – Его искреннее сочувствие почему-то не помогло, наоборот, настроение ее окончательно испортилось.Где-то в глубине души она прекрасно понимала, что сделала все от нее зависящее. И тем не менее глубоко переживала неудачу. Кендал чувствовала себя лгуньей, словно обманула чаяния тех, кто ей доверял, – своих клиентов, их семьи, свою бабушку, даже покойных родителей.Сегодня она до дна выпила всю горечь поражения. Но теперь все уже позади, надо извлечь урок и спокойно готовиться к следующему делу. Работать больше, работать разумнее. Она добьется успеха.Кендал привела свои мысли в порядок, настроение потихоньку улучшилось. Заманчиво маячили предстоящие выходные.– Ну, что вы такое задумали? – поинтересовалась она.– Мэт говорил, что в выходные ты не прочь отправиться за город.– Не сказала бы, что сильно настаиваю, – плутовато улыбаясь, ответила девушка.– Да, а где «прошу», «умоляю», «требую»?Она тут же притворно ударила мужа кулачком в живот, он с готовностью также игриво скорчился от воображаемой боли.Гиб удовлетворенно улыбался – слава Богу, гармония в семье восстановлена.– Так ты хочешь послушать или нет?Кендал сразу же посерьезнела:– Конечно, хочу.– В эту субботу будет полнолуние.В ее голове мгновенно пронеслись романтичные картины ужина при свечах в каком-нибудь заброшенном домишке в горах или лодке, плывущей по лунной дорожке озера.– Полная луна в ноябре может означать только одно, – загадочно произнес Мэт, подогревая ее интерес.– Что? – спросила она, затаив дыхание.– Массовый забой свиней. Глава двенадцатая Гиб появился еще до рассвета, горя желанием поскорее отправиться в путь в прохладном утреннем воздухе. Изо рта вырвались клубы пара, когда Кендал вышла на улицу. Все трое забрались в кабину пикапа. Кендал дрожала от холода и никак не могла согреть руки.Мэт прижал ее к себе, чтобы было потеплее:– Холодно?– Да уж, – клацнула она зубами. – Ну ничего, согреюсь. – Сама напросилась на эту поездку, стремясь отныне разделять интересы мужа. Потому-то жаловаться сейчас на холод было бы просто смешно.– Понимаешь, – объяснял ей Мэт, пытаясь ввести – в курс дела, – перед замораживанием свиней следует забивать только в холоде.Гиб, быстро разогрев мотор, тронулся с места.– Точно, – подтвердил он, – в противном случае не исключено, что мясо окажется непригодным к употреблению.– Что ж, разумно.– Поэтому свиней по традиции забивают осенью. А летом мы усиленно откармливаем их зерном.– Мы?– Ну, не мы сами, – засмеялся Мэт. – А наш фермер на своей собственной ферме.– Понятно.– Помнишь мясо, что мы ели на нашей свадьбе? Так вот, это свинина с нашей фермы, – гордо произнес Мэт. Кендал, втайне содрогнувшись, ухмыльнулась.– Никогда бы не подумала, что лакомлюсь другом семьи.Мэт с Гибом расхохотались от души.– А ты-то, бедная, до сих пор не знала, что мясо производится отнюдь не в тех красивых вакуумных упаковках, что продаются в магазине?– Я предпочла бы думать именно так.– И ты еще говоришь, что ты не городская?Эта фраза остро напомнила Кендал слова одного из Круков. Ну и, в свою очередь, породила мысли о Билли Джо и о том, что сегодня его отправляют в Колумбию. Парень уже зарекомендовал себя здесь как наглый возмутитель спокойствия с клеймом вора, ясно давая понять, что будет противиться всяким анализам. А в этом случае не жди хороших рекомендаций: сердце Кендал мучительно сжал ось от тоски и безысходности.Муж покрепче прижал ее к себе, решив, что она страдает от холода.
Ферма стояла вдали от шоссе, в дикой глухомани посреди леса, куда можно было добраться только по узкой и очень грязной дороге. Бернвудов уже поджидали.Около дюжины просперовских семей устроили что-то вроде карнавала. Холодный воздух пропитался запахом гари и дыма многочисленных костров, на которых в огромных закопченных котлах, буря и пенясь, кипела вода.На опушке стайка ребятишек весело играла в пятнашки. Возле пикапа тут же собрались подростки, с шумом и гамом о чем-то беззаботно болтая.Празднично настроенная публика радостно загудела при виде Бернвудов. Кто-то тут же передал Кендал кофе, и она с удовольствием отхлебнула. Горячий напиток явно взбодрил девушку, она повеселела, но тут взгляд ее упал на огромные туши.Они висели вниз головой, только что освежеванные, и кровь обезглавленных животных медленно стекала на землю. Она смотрела на них завороженным взглядом не в силах их сосчитать и не в состоянии оторваться.– Кендал? Дорогая?Рядом появился Мэт, лицо его неожиданно вытянулось. Он дотронулся до нее и повернул к себе. В черных резиновых перчатках, резко выделявшихся на нем, в рабочем комбинезоне, длинном резиновом фартуке и высоченных резиновых сапогах, его прикосновение оказалось холодным и неприятным.Она опустила взгляд. Под ногами почти не было травы, всюду противная липкая грязь, такая же ржавая, как и комбинезон мужа.– Это кровь? – с ужасом спросила Кендал и показала на большие рыжие пятна.– Здесь мы обычно забиваем свиней.Кендал с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.– Ты очень побледнела, Кендал, – обеспокоился Мэт. – Что с тобой?– Меня немного тошнит.– Надеюсь, это обычная утренняя слабость?– К сожалению, нет, – сказала она грустно.Его разочарование полностью совпадало с ее собственным. Безумно желая ребенка, он обещал оказывать ей всяческую помощь по дому и в воспитании малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46