- Я уже не ребенок,
сама могу решать, где мне можно быть.
- Да я не против, - миролюбиво согласился Иван. -
Только ведь и мы не решаем, кто имеет право присутствовать возле запретной
зоны с пауками.
- Кто у вас начальник? Этот... Сурен? - В характере Таисии,
по всей видимости, одной из главных черт была решительность.
- Сурен - руководитель группы, но скоро должен прилететь
Игорь Ивашура, начальник отдела.
- Вот с ним и решим, пусть приезжает.
Таисия несколько привела себя в порядок, чувствуя взгляды Ивана, и
вдруг посмотрела на него с мольбой:
- Я буду тише воды, ниже травы! Ну пожалуйста!
Костров невольно засмеялся и махнул рукой:
- Договорились.
Из леса вышел мрачный Гаспарян, за ним бесстрастный Рузаев.
- Ну ты даешь! - сказал начальник группы, подходя и бросая
на землю щуп.
- Да, природа тебя не слишком обидела. - Рузаев подкинул
в руке плоский предмет. - Узнаешь?
- Что это? - удивилась Тая.
Рузаев остановился, потом подал черную мятую пластинку.
- Несколько минут назад это было фотоаппаратом. Ваш
спаситель метнул его в паука так, что сплющил в лепешку.
- Ерунда, - сказал Костров. - Не мог я метнуть фотоаппарат
с такой силой. Там даже дерева поблизости не было - трава и
паутина с пауком, так что разбивать фотоаппарат было не обо что. А
сделать из него пластину и вообще невозможно без пресса.
- Выходит, это сделал паук.
Костров посмотрел на Таю и пожал плечами.
Гаспарян заметил его взгляд и мягко отнял у девушки искалеченный фотоаппарат.
- А вам, Таисия, придется нас покинуть. Мы не имеем права рисковать
чужой жизнью. Еще хорошо, что так закончилась ваша грибная охота,
могло быть хуже.
- Почему это вы будете рисковать моей жизнью? Разве я сама не
отвечаю за себя? Решайте свои вопросы, я вам не помешаю. К тому же
я журналист...
- Ваши... м-м... полномочия не вызывают у нас сомнения, -
начал Гаспарян. - Но поймите, зона леса в этом районе действительно
стала опасной. Скоро здесь, я думаю, появятся воинские части, и тогда...
- Вот и прекрасно. Когда дело дойдет до официального запрещения,
я возражать не стану. А пока... давайте я вам лучше помогу.
Гаспарян почесал горбинку носа, хмыкнул и сдался.
- Ну хорошо, оставайтесь, только одеты вы... м-м... не по сезону.
- Ничего, сбегаю домой, переоденусь.
Через полтора часа они перенесли лагерь на триста метров от прежней
стоянки, установив палатки в нескольких шагах от заброшенной дороги.
А еще через полчаса приехал Ивашура.

ГЛАВА 7

Игорь Ивашура на всех производил одинаковое впечатление. Высокий,
гибкий и бесшумный, он не ходил, а подкрадывался, был постоянно настороже,
словно ожидал нападения со стороны своих самых близких друзей. Лицо
у него было резкое, хищное, и на нем выделялись яркие, прозрачно-желтые,
"тигриные" глаза...
Ивашура не удивился, встретив их в другом месте. Выгрузив с помощью
своих подчиненных какие-то громоздкие ящики, выслушал доклад Гаспаряна,
сходил с ним к просеке, посмотрел на "отводной канал" и, задумавшись,
присел на ящик, вертя в руках останки фотоаппарата.
- Держитесь, - шепнул Костров на ухо Тае. - Как Игорь
решит, так и будет.
- Я не боюсь, - шепотом ответила Таисия.
Костров покачал головой.
За что он уважал Ивашуру больше всего, сказать было трудно. Наверное,
за умение ладить с людьми самых разнокалиберных характеров. У начальника
экспертного отдела был какой-то особый сплав такта, доброго юмора,
мягкости и желания понять собеседника, и вместе с тем он был решителен,
тверд в убеждениях и обладал железной волей - качеством, столь
необходимым для начальника любого ранга. По-видимому, Тая тоже почувствовала
в Ивашуре человека незаурядного, что Костров отметил не без укола
ревности. Она рассматривала начальника отдела с любопытством и опаской,
потом тихонько отошла за палатки.
- Тут грибов в лесу тьма, - подошел к ним водитель "рафика",
усатый, небритый и веселый - рубашка нараспашку. - Вы
долго стоять будете? А то я полазаю полчасика с ведерком...
- Ни в коем разе, - буркнул Гаспарян. - В лес ходить
опасно. Можете посмотреть издали, что там творится, и назад. Миша,
покажи ему.
Рузаев увел недоверчиво улыбающегося водителя и через четверть часа
привел обратно, бледного и растерянного.
- Так! - подвел итоги своим размышлениям Ивашура. -
Не нравятся мне эти ваши... "десантники". Не похожи они на
военный спецназ... или на федералов. Ладно, разберемся. Ждите к вечеру,
ничего не предпринимайте и к паукам не суйтесь. А встретите снова
давешних знакомцев, на рожон не лезьте, мало ли что им взбредет в
голову.
Начальник отдела сел в кабину "Газели", собираясь уезжать,
и в это время Костров подвел к машине Таю.
- Вот корреспондент из газеты. Хочет работать с нами.
- Пусть работает, - равнодушно ответил Ивашура, почти не
взглянув на девушку, - хотя вам придется отвечать за ее безопасность.
Поехали, Миша.
И юркая "Газель" скрылась за поворотом.
- Какой он у вас... быстрый, - сказала ошеломленная Тая
со смешком.
Иван кивнул. Что-что, а решения Игорь Ивашура принимал быстро. Правда,
выполнял он их еще быстрее.
Вспомнился разговор с Суреном еще в самом начале его научной карьеры
в отделе.
- Красивый мужик, - со вздохом признался тогда Гаспарян
после знакомства с новым начальником отдела, хотя ему-то как раз грех
было жаловаться: почти все девушки отдела были в него тайно влюблены.
Но Костров с ним согласился. Ивашура был красив по-мужски, целеустремленной
красотой, он был гармоничен всегда и во всем, а это, по мнению Кострова,
было главным в человеке. Нет, не зря Тая обратила внимание на Игоря
Ивашуру - власть его над людьми была удивительна и неповторима.
- Вот так, - сказал Рузаев и повалился столбом в траву. -
Приказано ничего не предпринимать, а я человек дисциплинированный.
Люблю бабье лето! Воздух в лесу: дыши - не хочу! Насовсем в
деревню уехать, что ли?
- От твоих сигарет деревня за неделю покроется смогом! -
проворчал Гаспарян. - Вон как смолишь - пачку в час! Первый
раз вижу эвенка, курящего сигареты, а не трубку.
- Брошу курить. Не веришь? Вот докурю... пачку... и брошу. Буду
жить один, распашу поле, сохой, на оленях... посажу картошку, капусту...
- Ягель, - подсказал Костров.
Рузаев и ухом не повел.
- Заведу корову, пару баранов, олешков и буду покорять природу
голыми руками, без техники.
- Покоритель! Владыка, так сказать, лесов, морей и рек. Города
мы уже превратили в сточные ямы цивилизации, моря, кажется, тоже прибрали
к рукам, очередь за деревней, за полями и лесами.
- Ты что, Сурен? - удивился Костров. - Лекцию читаешь?
Или вспомнил обязанности общества охраны природы?
- От окружающей среды, - хихикнул Рузаев.
- Двое на одного? - Гаспарян расстегнул свою куртку и покосился
на привезенный Ивашурой ящик. - Между прочим, Игорь был-таки
в больнице и расспросил пилотов упавшего вертолета. Симптомы те же:
они вдруг почувствовали себя плохо, а вертолет потерял управление
и врезался в дерево. Чудо еще, что остались живы.
- Инфразвук, - подал голос из травы Рузаев.
- Очевидно. Какие еще причины могут заставить двух здоровенных
мужиков потерять сознание? Так что будем делать до вечера, эксперты?
- Лично я буду загорать, - сонным голосом отозвался Рузаев.
- Надо бы разобрать новый груз, - заметил Костров. -
Интересно, что привез Игорь?
- Эврика! Вставай, Михаил, отдыхать будешь в институте.
- Не хочу, - сказал Рузаев, однако спустя минуту встал.
- А я пока схожу переоденусь, - сказала Тая. - И вернусь.
- Лучше бы вы, Таисия... - начал недовольно Гаспарян, но
посмотрел на Кострова и замолчал.
- Я ее провожу, - буркнул тот. - Вы тут без меня справитесь.
- Хорош! - развеселился Рузаев. - Идеи подавать мастер,
а осуществлять их должна Маргарита. Я шучу. - Он похлопал Кострова
по плечу, повернулся к начальнику группы. - Справимся, Сурен?
- Иди, - нехотя проговорил Гаспарян. - Только побыстрей
возвращайся. И уговори ее остаться дома.
- Не прощаюсь, - звонко засмеялась Тая и взяла Кострова
под руку. - Пойдемте, рыцарь.
Они ушли.
- Красивая девочка, - вздохнул Рузаев. - И, видать,
еще не испорчена мужским вниманием.
- Да, - согласился Гаспарян и подумал об Ивашуре. -
Они с Иваном чем-то похожи, да? Волосами особенно.
- Миша, - через некоторое время позвал он, - у тебя
дети есть?
- Дочка Галина. - Рузаев, прищурясь, посмотрел на товарища. -
А что?
- Да это я так, к слову... Сколько ей?
- Двадцать четвертый пошел.
- Да ну? - поразился Гаспарян. - Это сколько же тогда
тебе?
- Сорок семь. Что, хорошо выгляжу?
Гаспарян покачал головой.
- Я думал, ты мой ровесник, мне тридцать четыре...
Костров вернулся к обеду без Таисии. Она пообещала прийти к вечеру
и побежала на вокзал сдавать билет.
Подходя к биваку, Иван заметил за редким сосняком у дороги двухвинтовой
вертолет и поспешил к палаткам. За время его отсутствия возле лагеря
побывала какая-то автомашина, это он определил по отпечаткам шин,
а вертолет был двухместный, легкий - "Ка-18".
Возле их оранжево-синей палатки стоял Гаспарян и разговаривал с двумя
незнакомцами в серых брезентовых спецовках.
- Понятно, - сказал один из них - плотный, с ежиком
седых волос. - Доложу начальству, пусть решает. Поехали, Витя.
Очкастый долговязый Витя мотнул головой, отвечая на приветствие Кострова,
и зарысил к вертолету.
- Это наш сотрудник Иван Костров, - представил Ивана Гаспарян.
- Матвеев, - протянул руку седой. - Странные тут у
вас дела творятся, товарищи ученые. Ну да ладно, еще не раз сюда приеду,
чует мое сердце. Пока...
Вертолет улетел.
- Электрики? - спросил Костров.
- Начальник дежурной смены Жуковской подстанции, - буркнул
Гаспарян. У него отчего-то испортилось настроение.
- А еще кто приезжал? Я видел на дороге следы машины...
- Случайные гости. Проехали мимо, в лес.
- А где Михаил?
- Тут я, - ответил из палатки Рузаев. - Пришли?
- Я один.
Рузаев выглянул.
- Уговорил-таки остаться? Молодец! Я был о тебе лучшего мнения.
- Не уговорил, обещала прийти вечером.
- Тогда другое дело, - хмыкнул Рузаев и снова скрылся.
- Зачем хоть электрики прилетели?
- Утечка возросла, - очнулся от раздумий Гаспарян. -
Напряжение в сети село почти на десять процентов. Если так пойдет
и дальше, придется воевать с пауками всерьез, иначе район останется
без электричества.
- А те "десантники" не появлялись?
- Нет. Отстань, Костер, я же тебе не справочное бюро.
Костров изучающе посмотрел на озабоченное лицо Сурена. Таким он его
еще не видел. Сдержанная насмешливость Гаспаряна куда-то исчезла,
уступив место угрюмой нерешительности и тревоге. В подобной ситуации
никто из них не был, но Гаспарян интуитивно чувствовал серьезную опасность
паучьего нашествия и мучился сомнениями относительно правильности
своих действий, хотя уже понимал, что инициатива перешла в руки Ивашуры,
а сам он, по сути дела, ничего толкового не придумал и не сделал.
Костров сунул голову под полог палатки и шепотом спросил Рузаева,
перезаряжающего фотоаппарат:
- Что это Сур ходит как под наркозом? Что тут произошло?
- Ничего, - сказал из-под одеяла Рузаев и добавил, понизив
голос: - Просто в нем сейчас умирает лирик.
Костров почувствовал в словах Михаила дружеский совет не мешать и
буркнул:
- Понял.
Взяв из ящика складывающийся электрозонд и электрометр, он сказал
в спину Гаспаряну, что идет в лес.
В паучьем логове ничего не изменилось, если не считать того, что площадь,
занимаемая паутинами, увеличилась. Пауки принялись застраивать Скрабовку
и кое-где еще пересекли дорогу недалеко от старого места расположения
лагеря.
Костров понаблюдал за каналом, снабжающим паучий город водой, пробрался
к просеке со стороны болота, стараясь думать о пауках "приятно",
и долго всматривался в белое мерцание паутиновых башен, взобравшихся
по опорам линии электропередачи до гроздей керамических изоляторов.
"Вот откуда утечка из линии, - подумал он. - Паутина
проводит ток в землю..."
Ни одно движение не нарушило мертвой неподвижности леса и паутинного
царства, и это было странно, потому что Кострова не покидало ощущение,
что за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. "Сторожат, -
подумал он, преодолевая искушение швырнуть в кусты зонд. - Пусть
сторожат, я мирный прохожий..." Повернувшись к просеке спиной,
он не спеша двинулся обратно, ожидая оклика или выстрела в спину.
Напряжение постепенно ушло, неслышимое ворчание страха втянулось
в лес, ощущение взгляда со стороны прошло.
Костров вытер холодный пот со лба и ускорил шаг.
И в этот момент из-за штабеля почерневших от времени и непогоды бревен
вышел знакомый смуглолицый, с усиками а-ля опереточный злодей "десантник"
все в том же "плывущем", меняющем цвет и рисунок ткани комбинезоне.
- Мы же предупреждали, - сказал он негромко, - чтобы
вы не совались сюда и ни во что не вмешивались. Неужели не поняли?
У Ивана засосало под ложечкой, но вины за собой он не чувствовал и
огрызнулся:
- Да пошел бы ты сам... куда подальше! Мы имеем полное право
здесь находиться и не уйдем, пока вы не докажете свои полномочия.
Причем не нам, исполнителям, а начальству. Я понятно выражаюсь?
- Доказывать нам не обязательно, а наказывать за неповиновение
мы умеем. Встречу еще раз - умрешь! А пока получи на память... -
Брюнет поднял руку, в которой вдруг оказался пистолет, и Костров,
давно готовившийся к подобному обороту событий, прыгнул к "десантнику",
подныривая под его руку и выбивая пистолет в жесткой манере полузахвата-рывка-слома.
"Десантник", однако, драться умел, хотя стиль его боя был
Ивану неизвестен. Пришлось вспомнить все навыки рукопашника, которые
в гражданской жизни казались ненужными.
За три минуты схватки Иван получил три хороших удара в голову и грудь,
смягченных блоком, но все же хлестких, тяжелых, и сам провел ответные
атаки, потрясшие усатого незнакомца, который не ожидал встретить профессионала.
Особенно хорошо получился ёнсоль - прием в стиле хапкидо, соединяющий
жесткий удар голенью с не менее жестким броском. "Десантник"
улетел под обрыв старого дренажного рва и, хотя тут же взлетел обратно
как на крыльях, словно ему помогал комбинезон, в драку больше не полез.
Да и Кострову надоел поединок, превратившийся в бой не на жизнь, а
на смерть. Поэтому он в прыжке достал выпавший из руки противника
пистолет, удобно легший в ладонь, и направил дуло с какими-то ребристыми
выступами и штырьками в грудь усатого.
- Достаточно, вояка! Я к тебе не лез, и ты не приставай. Гуляй,
откуда пришел, я могу и рассердиться. И не дай Бог тебе еще раз встретиться
со мной!
- Отдай ручник, - сказал "десантник" без выражения.
- Его я оставлю пока у себя, дабы не возникало недоразумений.
Придешь в лагерь со своим начальством для выяснения полномочий, тогда
и отдам.
Усатый безмолвно исчез в кустах, затем издалека прилетел его тихий,
но отчетливый голос:
- Мы встретимся, рыжий, хотя и в других временах...
Размышляя над этой фразой, Иван закончил прогулку и подошел к палаткам
лагеря, когда уже завечерело. Откуда-то из-за деревьев доносилось
бормотание мотора, и стало ясно, что вернулся начальник отдела. А
так как Ивашура приехал не один - вместе с ним на зеленом с
синей полосой "уазике" прибыл невысокий худой майор милиции
с двумя рослыми молодыми людьми в штатском, - Иван решил не показывать
свой трофей, а лишь рассказал в двух словах о новой стычке с "десантником".
Действовали приехавшие расторопно, записали рассказы всех троих -
Гаспаряна, Рузаева и Кострова - на диктофон, и Рузаев, свыкшийся
с ролью проводника, увел их в лес.
- Только недолго! - крикнул им вслед Ивашура. - Скоро
стемнеет, мало ли кто еще может здесь шататься. - Он повернулся
к Ивану, разглядывая его лицо проницательными глазами. - О чем
умолчал?
- Так, о пустяке. - Костров протянул начальнику отдела отобранное
оружие.
Ивашура повертел в руках тяжелый, хищно-красивый, необычной формы
пистолет, поднял брови.
- Никогда ничего подобного не видел.
- Я тоже. Давай испытаем?
- Позже, пусть уедут. Спрячь пока. Предъявить его мы всегда успеем.
Но никому ни слова.
- Само собой.
- А что нам делать? - подошел Гаспарян, несколько повеселевший
после прибытия гостей.
- Сегодня - только регистрация фона вокруг зоны с паутинами,
а завтра - посмотрим. Хорошо бы, конечно, отловить пару экземпляров,
специалисты быстро разобрались бы, откуда эти пришельцы. Не пытались
ловить?
- Пробовали, однако, - вмешался вынырнувший из леса Рузаев. -
Но встречаются они довольно редко, и реакция у них поистине космическая,
да и ловить их небезопасно.
1 2 3 4 5 6 7 8