.. колоссальную
паутину! Звуки шли оттуда, но разглядеть в глубине воронки что-либо,
кроме тусклого оранжево-желтого мерцания, было невозможно. С каждым
"кх-кхха-а-а" из воронки волнами наплывали запахи, в том числе
и запах эфира, от которого кружилась голова и слегка подташнивало.
Жара вблизи нее стояла совершенно невыносимая.
Костров отступил, шатаясь, прошел несколько шагов и наткнулся
на бугристый черный "ручей", бесшумно и неудержимо скатывающийся
в воронку. Это были пауки!
Костров зачарованно смотрел на "ручей", пока тошнота
не подступила к горлу с новой силой. Тогда он попятился за ствол "псилофита",
нечаянно задел паутинный мостик, что-то сверкнуло в воздухе, и наступила
темнота.
Сознание вернулось не сразу, а очнувшись от непонятного забытья,
он увидел перед глазами знакомые жесткие стебли осота, коричневую
губку мха и за кочкой - черное паучье тело с четырьмя громадными
прозрачно-фиолетовыми глазами. Паук поводил в воздухе двумя передними
лапами, видно, размышляя, что ему делать с непрошеным гостем.
Костров отмахнулся, встал и побрел прочь от просеки -
бежать не было сил. Лишь свалившись в скрытую подо мхом яму, к счастью,
сухую, он опомнился и перевел дыхание. Ноги дрожали, в голове стучало,
словно он отравился газом. Кое-как уняв дрожь в ногах, Костров осмотрелся.
Никто его не преследовал. Кругом расстилался знакомый ландшафт, жара
исчезла, как и страшная обстановка с "псилофитами" и черепом
ископаемого динозавра. Но рубашка была мокрой и неприятно липла к
телу.
- Бред! - вслух сказал он. Выкарабкавшись из ямы
на невысокий бугорок, он погрозил кулаком в пространство и пожалел,
что не захватил с собой ружье. В то же мгновение новая волна слабости
чуть не свалила его с ног. Задохнувшись от боли в голове, Костров,
спотыкаясь, побрел в глубь болота и остановился, когда последние паутинные
пятна скрылись из глаз...
В лагерь он вернулся только через два часа, к заходу солнца, обойдя
местность с пауками пятикилометровым крюком.
Выслушав его сообщение, Гаспарян долго смотрел на пляшущие над костром
языки пламени...
- Что ты об этом думаешь? - спросил он наконец Рузаева.
- Ничего, - ответил тот. - Когда я ловил пауков, у
меня тоже несколько раз появлялась головная боль, хотя и не такая
сильная, как у Ивана. Да и неземные пейзажи мне не снились, но чувствовал
я себя скверно. Потом все прошло, и я забыл...
- Что ж ты молчал? Мимо таких ощущений нельзя проходить спокойно.
Пауки отгоняют нас от своих владений - это очевидно. Но чем?
Ты какую аппаратуру с собой брал?
- Звукозапись, - сказал Костров и стукнул себя по лбу. -
Тьфу, совсем выбило из головы! Я же включил ЗЗУ на инфразвук.
Он встал, нырнул в темноту к палатке и через несколько минут вернулся
с прибором.
- Удивляюсь, как я его не поломал, когда падал. Сейчас посмотрим
беднягу.
Проверив настройку, он включил прибор на воспроизведение. Некоторое
время из динамика доносилось только шуршание фона, потом раздался
длинный вздох и долгое, постепенно затухающее, пульсирующее гудение.
- Частота? - встрепенулся Гаспарян.
- Восемь герц, - посмотрел на шкалу Костров. - Мощность -
десять децибел.
Гаспарян медленно встал с пня.
- Что?! Восемь герц?!
- Фликер! - хмыкнул Рузаев. - Инфразвук с частотой
семь-восемь герц - это фликер. Будь частота равной трем герцам,
а мощность в полтора раза больше, ты, Иван, уже не встал бы. Три герца -
это биоритм смерти.
- Значит, восемь... - глухо повторил Гаспарян. - Однако
это уже не игрушки... Твои галлюцинации тоже, вероятно, следствие
излучения. Вот так паучки! Придется вызвать тревожную группу Центра,
пока не случилось беды.
- Подождем Ивашуру, - сказал Костров и виновато посмотрел
на руководителя группы. - Он же обещал приехать завтра?
- Обещал. - Гаспарян не заметил оговорки Ивана, выражавшей
недоверие к нему как к руководителю. - Давайте ложиться спать,
владыки мира. Отдых наш кончается. Утром перетащим лагерь подальше
от болота, я видел паутины уже в деревне. И займемся систематизацией
данных...
Они полюбовались мягким голубоватым сиянием над лесом, где пауки соткали
свое "государство", и улеглись спать. Спали, однако, недолго.
Ночью всех разбудил сильный грохот.
Они выскочили в трусах из палатки, спросонья не зная, за что хвататься
и куда бежать. Но в темноте ничего не было видно, даже сияния над
лесом. Только со стороны деревни доносился удаляющийся грохот, словно
по лесу неслась дьявольская кавалерия, круша деревья и сшибая недругов
с седел, да мелко вздрагивала земля. Вскоре грохот утих, в последний
раз громыхнуло, и в лес вернулась первозданная тишина, сквозь которую
послышалось нарастающее журчание воды.
Они стояли и всматривались во мрак, пока не продрогли.
- Сходим? - предложил Костров, хотя желания идти вслепую,
в ночном мраке, неизвестно куда у него не было. Как и у остальных.
- Утром, - принял мудрое решение Гаспарян. - Ни черта
мы сейчас не увидим, даже с фонарями. Залезайте обратно, не хватало,
чтобы мы схватили простуду.
Рузаев без слов залез в спальный мешок и тут же, судя по дыханию,
уснул. Костров долго прислушивался к вою ветра и задремал только через
час. Гаспарян уснул последним. Он еще два раза вылезал из палатки
с ружьем и смотрел на притихший лес, вслушивался в ночные шорохи,
сняв на всякий случай ружье с предохранителя...

ГЛАВА 6

Утром стала понятна причина ночного переполоха.
От просеки с пауками через лес, дорогу и деревню проходил громадный
ров! По пути он задел две крайние избы и разметал их по бревнышкам,
а дойдя до Пожны, остановился, и речка, изменив русло, теперь почти
вся текла по этому рву в лес, к болоту.
Они молча стояли на метровом валу вывороченного дерна и разглядывали
обмелевшую ниже по течению Пожну. По дну рва бежал уже посветлевший
поток воды, направленный чьей-то волей к скоплению паутин.
- М-да, - сказал Гаспарян, теребя выбритый подбородок. Когда
он умудрился побриться - никому ведомо не было. - Кто-нибудь
может сказать, что это такое?
- След от сохи Никиты Кожемяки, - буркнул Рузаев. -
Он со змеем ночью землю делил...
- Канал, - произнес Костров, настроенный более прозаично,
со вздохом трогая щетину на щеках. - Глубина метра два да ширина
столько же... Пауки наши, оказывается, умеют строить каналы не хуже
нас. Д-р-р-р - и готово! Только зачем им вода? Миша, паукам
вообще вода нужна?
- В мизерных количествах. Насколько мне известно, необходимое
количество жидкости пауки высасывают из своих жертв. Но чтобы целая
река... Кстати, почему ты решил, что этот канал построили пауки?
- А кто же еще?
- Вот что, - сказал Гаспарян. - Давайте-ка определим
точно, куда идет ров. Если вода течет к просеке, там скоро будет потоп.
Тогда придется переносить лагерь еще выше по дороге.
- Переносить надо в любом случае. - Рузаев обвел взглядом
лес, свежую двухметровую борозду, проделанную неизвестно кем и неизвестно
зачем за одну минуту. - Вдруг паукам вздумается проложить еще
один канал? Пройди он по лагерю...
- Точно, - кивнул Костров, - костей не соберем!
Гаспарян поморщился и махнул рукой.
- Я же сказал: перенесем. Пошли.
- А завтрак? - спросил Костров. - Может, лучше после
завтрака?
- Успеем, перекусим консервами. Не отставайте.
Они потянулись гуськом друг за другом: впереди Гаспарян, потом Рузаев
и Костров. Не успели пройти и полсотни шагов, как в лесу раздался
треск и на берег канала выскочил ошалелый пожилой дядя, одетый в заплатанные
штаны времен первой мировой войны, ветхую студенческую куртку с надписью
"Алтай-88" и женскую соломенную шляпу с выцветшей розой на
полях. В руках он держал просторную ивовую корзину - судя по
его рыси, пустую. Заметив экспертов Центра, он круто затормозил.
- Доброе утро, - вежливо приветствовал его Гаспарян.
- Здорово! - сипло отозвался дядя, заросший мощным волосом
чуть не до бровей. - Чего это вы тут?..
- Мы ученые, не пугайтесь, изучаем пауков, а вы?
- Леший, - шепнул на ухо Кострову Рузаев.
- Грибник, - догадался тот. - Я уж думал, что сюда
по грибы никто не ходит. Вы, наверное, напоролись на пауков?
- Тьфу! - сплюнул дядя, достал огромный клетчатый платок
и вытер лоб и шею. - Я в этих местах, почитай, шестой десяток
годков грибы собираю! Что ж это за дрянь тут деется?
- Вы же видели, пауки, - пожал плечами Рузаев. - Туда
больше не ходите, опасное место. Где вы живете?
- В Жуковке, хата у меня там...
- Вернетесь, скажите соседям, чтобы сюда пока не ходили. Мол,
запретная зона.
- Дак куды ж тогда за грибами?
- Лес велик, найдите еще места. А здесь... сами видите.
- Вижу. - Дядя немного успокоился, трубно высморкался и
тут заметил ров. - А энто откудова?
- Оттудова, - кивнул в сторону болота Рузаев.
Дядя проследил взглядом, затем издал сиплый горловой звук и снова
попер в лес, ворочаясь в зарослях, как дикий кабан.
Костров засмеялся.
- Натерпелся страху, грибник, все грибы растерял!
- Страх - ладно, не было бы еще каких-нибудь сюрпризов
вроде инфразвука, - сказал Гаспарян. - Места эти, видать,
грибные, ждите еще гостей, особенно в выходные дни. Надо было как-то
обозначить зону, не дай Бог что случится!
- Чем обозначить? Не писать же объявления на деревьях...
- Не знаю, чем и как. Думайте.
Рузаев почесал в затылке.
- Одни мы не справимся. Охватить надо зону километра три в поперечнике,
это по окружности километров десять.
Гаспарян молча зашагал вперед.
- Ладно, посмотрим по ходу дела, - сказал Костров, понимающе
глядя в спину начальника группы.
Они снова направились вдоль созданного ручья в лес и вскоре пришли
к мнению, что ров тянется точно к просеке, к центральному паутинному
скоплению. Однако никаких следов затопления местности не обнаружилось,
хотя ручей тек всю ночь и должен был уже разлиться по лесу.
- Странно, - пробормотал озабоченный Гаспарян. - Никакого
котлована в районе просеки вроде бы нет. Куда же девается вода?
- В болото, - предположил Костров.
Рузаев промолчал.
Они стояли в удивительном, сказочном лесу, затканном паутинами. Косые
лучи утреннего солнца пронизывали его огненными стрелами, и паутины
вспыхивали всеми цветами радуги, словно усыпанные драгоценными камнями.
Свежая борозда разделяла лес надвое и придавала ему угрюмую материальность.
Лишь один звук нарушал колдовскую тишину вокруг - едва слышное
журчание воды.
Рузаев сфотографировал ров, исчезающий в туманной глубине леса, и
они побрели назад, стараясь идти бесшумно, тихо, инстинктивно ожидая
появления чего-то непонятного и грозного.
Их предчувствиям суждено было сбыться наполовину. Непонятное произошло
уже через несколько минут, хотя, может быть, и не столь ужасное, как
ожидалось.
На опушке леса их остановили трое молодых парней в странных текуче-дымчатых
комбинезонах, похожие на десантников, но вооруженные не менее странно:
таких пистолетов Костров, сам бывший десантник, никогда раньше не
видел.
Некоторое время две группы молча разглядывали друг друга, потом один
из незнакомцев, смуглый, курчавый, с тонкой ниточкой усов, сделал
шаг вперед.
- Кто вы такие? - Голос был глухой, и по-русски он говорил
с неявным и не грузинским, но акцентом.
- А вы кто? - в свою очередь буркнул Костров, оценивая
ленивую грацию парня и прикидывая, какую школу боя он закончил.
- Мы исследователи из Академии наук, - миролюбиво сказал
Гаспарян. - Ученые, эксперты. Изучаем аномалию паутин в здешнем
лесу.
- Немедленно покиньте эту зону во избежание неприятностей. И
не вмешивайтесь в события, что бы ни происходило. Поняли?
Гаспарян перестал излучать добродушие.
- Извините, с кем имею честь?
Парень оглянулся на него равнодушно, покосился на Кострова, определив
в нем главного соперника, шевельнул стволом своего красивого, со множеством
деталей пистолета.
- Этого вам знать не положено. Сунетесь к хроноплазму ближе чем
на два километра, пеняйте на себя!
- Э-э, любезный, у нас есть карт-бланш на исследования феномена,
подписанный соответствующим начальником ФСБ, - флегматично заметил
Рузаев. - Так что никуда мы отсюда не уйдем.
- Пока наше собственное начальство не подтвердит ваши полномочия, -
добавил Гаспарян. - Вы поняли?
"Десантник" в комбинезоне, который то становился металлическим
на вид, то зеркальным, то исчезал вовсе на фоне деревьев, поднял было
руку с пистолетом, но замер, заметив направленные ему в лицо стволы
ружья, которое держал Костров.
- Топайте подобру-поздорову, ребята! Права будете качать в кабинетах,
а здесь лес... Мало ли что может случиться.
Усатый брюнет скользнул по фигуре Ивана оценивающим взглядом, кивнул.
Он не был ни испуган, ни обескуражен и дело свое знал.
- Вот именно, - сказал он с пренебрежением, - здесь
лес, мы вас предупредили, живите пока. Второго предупреждения не ждите.
И вся троица бесшумно растаяла в лесу.
Друзья-исследователи переглянулись.
- Ты что-нибудь понимаешь? - осведомился Гаспарян у Кострова. -
Я лично нет. Кто это был?
- Явно не грибники, - ответил за Ивана Рузаев. -
А пушки у них крутые, заметили? Я таких не встречал. А ты,
Иван?
Костров промолчал.
В лагере обнаружилось, что в палатках побывали гости, обыскав и перевернув
все личные вещи каждого. Кроме того, исчезли бинокли и видеокамера.
Сделать это могли и случайные воры, гуляющие по лесу, но скорее всего
здесь побывали "десантники" в странном обмундировании.
В восемь часов утра они молча позавтракали сухим пайком, попили чаю
и сложили палатки, собираясь перебазироваться подальше от рва и паучьей
зоны, но услышали в лесу неподалеку крик. Переглянулись и, не сговариваясь,
бросились в заросли, причем практичный Рузаев успел захватить ружье.
- Везет же нам на крики! - констатировал он хладнокровно.
Это была девушка.
Она лежала навзничь у куста акации, отбросив в сторону кошелку с грибами.
Правая ее рука касалась паутины, и прямо над ней сидел громадный,
не круглый, а многогранный, неуловимо асимметричный черный паук, поводивший
из стороны в сторону двумя передними парами лап.
Костров, бежавший первым, успел охватить ситуацию в одно мгновение,
подивившись сходству с собственным случаем у просеки, и на бегу метнул
в паука свой фотоаппарат. Паук исчез вместе с паутиной, повеяло странным
сухим и горячим ветром. Иван подхватил девушку на руки и бегом направился
назад, к лагерю.
- Фотоаппарат подбери! - крикнул он Рузаеву, отмахиваясь
от его помощи.
Вместе с Гаспаряном он уложил потерпевшую на брезент, подсунув под
ее голову свернутый спальный мешок, и брызнул ей на лицо водой. Ресницы
девушки дрогнули, она открыла глаза. Ужас, мелькнувший в них, сменился
радостью и недоумением.
- Вы кто? - спросила она, приподнялась и села, пряча ноги
под себя.
Одета незнакомка была несколько легкомысленно для лесных прогулок:
в небесного цвета кофточку поверх легкого сарафана, открывающего длинные
стройные ноги. Смуглая, тонкая в талии, с волной каштановых волос,
перехваченных у шеи лентой, она показалась Кострову лесной феей, разве
что бледновато одетой для сказки.
- Мы исследователи, - сказал Гаспарян, деликатно отводя
глаза. - Не бойтесь, здесь вы в безопасности. Меня зовут Сурен,
а это, - он оглянулся на Кострова, - ваш спаситель Иван
Костров, эксперт Центра по изучению быстропеременных явлений природы.
Костров церемонно поклонился, шаркнув ногой.
Девушка улыбнулась. Бледность с ее щек стала исчезать.
- Меня зовут Таисия... Тая... Пришла вот за грибами и... Кто
это был?
- А кого вы видели?
- Сначала паутины, там их много, просто ужас! А потом паука.
Он так смотрел!.. Я замахнулась на него корзиной, и... и мне стало
плохо. Потом... появились вы.
Эксперты переглянулись.
- За грибами теперь сюда ходить нельзя. Вы здешняя?
- Вообще-то я живу в Днепропетровске, а сюда приехала в отпуск,
мои тетки живут в Жуковке.
- Похоже, весь райцентр ходит сюда по грибы, - сказал Гаспарян
Кострову. - Ну что встал? Объясни Таисии ситуацию, а я схожу
к Михаилу, что-то долго он твой фотоаппарат разыскивает.
Гаспарян взял из груды снаряжения щуп и скрылся в кустах.
Костров помог девушке встать и вкратце рассказал историю их появления
в Брянском лесу.
- До чего интересно! - воскликнула Тая, всплеснув руками. -
Я ведь журналист по образованию, работаю корреспондентом в газете.
Вот уж никак не ожидала найти здесь материал!
- Этот материал пока не для газеты, - остудил ее восторги
Костров. - Слишком много необъяснимого и даже опасного. Вам здесь,
наверное, и оставаться-то нельзя.
- Вот еще! - Тая упрямо сжала губы.
1 2 3 4 5 6 7 8