Если мы это сделаем, мы будем не лучше самых отвратительных рукхов или самых бесчестных людей. Я не стану безучастно смотреть, как вы кровью Туррувина роняете честь рода, принадлежащую ему по праву. Честь нашего дома… и даже нашей расы.
Последовавшую за этими словами тишину нарушил только стон, донесшийся под ногами старого мага. Горбоносый, с волосами цвета воронова крыла человеческий юноша, пошевелившись, издал непроизвольный крик боли. Одна загорелая и довольно грязная рука случайно задела обутую ногу воина дома Аластрарра. Тот вскрикнул и схватился за меч.
Еще один клинок, и прямо над взлохмаченной головой человека, который пытался подняться, цепляясь за ногу стоявшего над ним эльфа.
Нейриндам спокойно наблюдал за происходящим, но в нужный момент точно рассчитанным ударом своего меча отбил занесенное над человеческой головой оружие и отбросил его в угол.
– Вы слушали, но плохо слышали, не так ли? – с мягкой печалью спросил он, увидев, как стражник съежился от страха. – Когда этот дом начнет пользоваться своим рассудком?
– Мой разум говорит мне, что Аластрарры навсегда запятнают свою репутацию и будут бесконечно презираемы всеми корманторцами из конца в конец нашего прекрасного королевства, как дом, который предоставил кров человеку, – с горечью сообщила леди Намирийта, драматически воздев руки.
– Да, – поднимаясь с пола, вмешалась Меларю, потирая ушибы после столкновения с барьером. – Свой рассудок вы потеряли, дядя!
– Что скажете вы, Орнталас? – спросил старый маг, ни на кого не глядя. – Что говорят… наши предки?
Надменный молодой эльф сейчас выглядел и серьезнее, и мрачнее, чем обычно. Никто из присутствующих в комнате не мог припомнить, чтоб видел его таким. У него все еще болела бровь, но странные тени уже появились в его глазах, будто память, но не собственная, погрузила его в бесконечное, удивительное прошлое. Он произнес медленно и неохотно:
– Благоразумие повелевает нам сопроводить человека к коронелю, чтобы никакое пятно не легло на наш дом. – Он переводил взгляд с одного члена семьи на другого. – И еще, если хоть один волосок упадет с его головы, наш дом лишится своей чести. Этот человек сослужил нам службу, какую не сослужил ни один живой эльф, исключая вас, благородный Нейриндам.
– А! – удовлетворенно воскликнул старый мат. – Вот видите, Намирийта, какое сокровище эта кийра? Орнталас носит ее совсем чуть-чуть, а уже рассуждает мудро.
Его сестра застыла в новом приступе гнева, но Орнталас улыбнулся с сожалением и сказал:
– Боюсь, что вы говорите сущую правду, дядя. Позвольте нам покинуть это поле битвы, пока на нем не разразилось новое сражение. Пусть песни будут нашей памятью Юмбрилу, моему брату, до рассвета… или до сонного забытья. Сестры, вы присоединитесь ко мне?
Он протянул руки, Меларю с Филаурелью, после некоторого колебания протянули в ответ свои, и все трое покинули опочивальню.
В дверях, когда они уже выходили, Филаурель оглянулась на человека как раз в тот момент, когда иноземец поднялся на ноги:
– Примите мою благодарность, сэр человек.
– Я – Эльминстер, – ответил горбоносый человек, поднимая голову. В его эльфийском появился странный акцент. – Принц Аталантара.
Он обратился к Нейриндаму:
– Я перед вами в долгу, высокочтимый лорд. Если вы поведете меня к коронелю, я готов.
– Да, брат, – прорычала леди Наймирита, и лицо ее передернулось от отвращения, – заберите это из наших покоев… И хватит пялиться на него, Нанти; ты унижаешь себя перед этим немытым животным.
Малышка, к которой относились эти слова, приоткрыв рот, смотрела на человека, у которого волосы растут даже на подбородке, у которого такие короткие, словно обрубленные, уши и… и все остальное. Эл ей дружелюбно подмигнул.
Увидев это, леди Намирийта чуть не задохнулась от ярости, а Шиидра, мать Нантлиин, схватила дочь за руку и едва не волоком утащила ее из опочивальни.
– Пойдемте, принц Эльминстер, – сухо сказал старый маг. – Впечатлительные молодые леди нашего дома не для вас. Хотя внушает доверие то, что вы не испытываете отвращения, сталкиваясь с представителем чужой расы. К сожалению, многие из моей родни не столь умны и великодушны, поэтому здесь вы в опасности. – Он протянул все еще поблескивающий меч рукояткой вперед. – Не понесете ли вы мой клинок?
Удивленный Эльминстер принял заколдованный меч и почувствовал слабое покалывание сильного заклинания, когда поднял легкое и гибкое лезвие. Меч был великолепен. Эл вскинул его, восхищенный и ощущениями, и тем, что сталь – если это была сталь – сияла таким ярко-голубым светом в освещенной опочивальне. Не один воин тревожно ахнул при виде того, что маг передал свое оружие незваному гостю, да еще человеку, но Нейриндам не обратил на них внимания.
– Для нас тоже есть опасность в том, что человек увидел величие и обороноспособность нашего королевства. Поэтому мы относимся снисходительно даже к некоторой потере вашей крови, да и вашей жизни тоже. Поскольку вы вынуждены сопровождать меня, мой меч накроет вас облаком, чтобы скрыть из вида.
– В этом нет нужды, лорд маг. Я нисколько не намерен противоречить вам, да и сбегать не собираюсь, – искренне ответил Эл, когда вокруг поднялась пелена тумана, заслоняющая их от посторонних глаз. – И у меня еще меньше желания нестись через этот прекрасный город одному, без вас, только чтобы поспеть вовремя.
– Я это знаю, но другие из моего рода слишком торопятся со своими луками и лезвиями. – Нейриндам сделал шаг вперед, и голубой туман закрутился вихрем, унося обоих прочь.
Эл удивленно огляделся. Теперь они стояли не в заполненной эльфами опочивальне, а под ночным, мерцающим звездами небом в самом центре сада. У них под ногами мягким пышным мхом стелились две дорожки. Тропинки встречались возле статуи огромной крылатой пантеры, которая озаряла ночь ярким голубым светом. Тут и там плясали и кружились вокруг прекрасных растений блуждающие огоньки. Некоторые из них покачивались над светящимися цветами в такт еле слышной мелодии невидимых арф.
– Это сад коронеля? – спросил Эл тихим шепотом. Старый маг улыбнулся, видя удивление в глазах человека. Едва слова прозвучали, как что-то поднялось от земли у самых их ног – призрачное, грациозное и, тем не менее, страшное и беспощадное на вид.
Все вспыхивало светло-голубым огнем. В воздухе возникли плавные линии, длинные, струящиеся волосы и глаза, которые казались черными ямами на фоне звезд.
– Кто идет?
– Нейриндам, старейшина дома Аластрарра, и с ним гость, – уверенно ответил старый маг.
Наблюдатель наклонился, чтобы встретиться с ним взглядом, а потом чуть качнулся, чтобы взглянуть в глаза Эльминстера, всего в каком-то дюйме от него.
Холодок с треском проскочил между живой плотью и бесплотным существом, когда темные провалы уставились прямо в глаза человеку. Эла парализовал страх. Не хотелось бы ему видеть, как это красивое и невозмутимое лицо исказится от гнева.
– Это человек. – Тяжелые светло-голубые волосы опасно взметнулись.
– Да, – сухим тоном ответил старый маг наблюдателю.
– Зачем ты принес запретное сюда, где ночами гуляет коронель?
– Чтобы встретиться с коронелем, конечно, – сказал Нейриндам полупрозрачной деве, – Этот человек принес кийру моего дома от умиравшего наследника его преемнику из самых лесных дебрей.
Кажется, кружащийся в воздухе дух посмотрел на Эльминстера с некоторым уважением.
– Такое коронель должен увидеть. Не так уж много интересного бывает в мире. – Светло-голубое призрачное лицо приблизилось довольно близко к лицу Эльминстера, чтобы еще раз слегка его коснуться. – Ты не умеешь говорить, человек?
– Не хочу обидеть вас, леди, – осторожно ответил Эл, – но я не знаю, как к вам обращаться. А еще я думаю, что это добрая встреча. – Он отступил на шаг и склонился в почтительном и изящном поклоне. – Я – Эльминстер из земли Аталантар. Кто вы, леди из лунного света?
– Самое необычное из удивительного, – сказало привидение, ярко засветясь. – Смертный, желающий узнать мое имя. Мне понравилось, как ты меня назвал. «Леди из лунного света» – прекрасно звучит! Знай же, человек по имени Эльминстер, что при жизни я была Браэриндрой из дома Калаут, последняя в своей династии.
Ее голос, сначала удивленный и преисполненный самодовольства, стал под конец таким печальным, что у Эльминстера брызнули слезы из глаз. Он хрипло произнес:
– Должен сказать, леди Браэриндра, пока вы тут пребываете, дом Калаута все еще стоит, и он не забыт.
– Ах, ну кто его помнит? – Голос ее стал совсем печальным. – С тех пор как я здесь, так далеко, лес пророс сквозь необитаемые покои, которые когда-то были так прекрасны. Разбросанные кости и рассеянная пыль – это все, что осталось от моей родни. Теперь я – блюститель королевского покоя. Корманторцы называют нас привидениями, боятся и держатся от нас подальше. Значит, моя судьба пребывать здесь в одиночестве. Так оно, видно, и останется.
– Я буду помнить о доме Калаута, – тихо, но твердо пообещал Эльминстер. – И если мне суждено остаться в живых, если позволено будет свободно ходить по Кормантору, я вернусь, чтобы поговорить с вами и рассказать обо всем, леди Браэриндра. Вы не будете забыты.
Светло-голубые волосы обвились вокруг Эльминстера, и холодок уколол его.
– Никогда не думала услышать от смертного, что он снова окажет мне честь в жизни, – ответил голос, полный удивления. – Еще меньше ожидала, что человек умеет так прекрасно говорить. Добро пожаловать, приходите, когда только найдете время.
Эльминстер вдруг почувствовал прохладное дуновение на своей щеке и непроизвольно вздрогнул – Нейриндам схватил его за плечо, поскольку он покачнулся.
– Моя благодарность и вам, мудрый маг, – добавил дух, в то время как Эльминстер с трудом улыбнулся. – Право, вы принесли самое необыкновенное, что можно показать нашему коронелю.
– Да, и поэтому мы должны пройти. Прощайте, Браэриндра. До следующей встречи.
– До встречи, – еле слышно ответил голос. Голубая дымка осела на землю и исчезла.
Нейриндам и Эльминстер заторопились по одной из моховых дорожек.
– Поистине, человек, вы производите на меня впечатление тем, что обременяете себя грузом чужих забот. Я начинаю надеяться и на человеческую расу тоже.
– Я… я почти не могу говорить, – сказах Эльминстер, стуча зубами. – Ее поцелуй был такой… холодный.
– Несомненно одно: она намерена была сделать именно это, а не вытянуть жизнь из вашего тела, юноша, – утешил его старый эльф. – Для этого она здесь и служит, она и ей подобные. А вообще, будьте мужественны. Холод пройдет, и вам не нужно будет бояться прикосновений привидений Кормантора, никогда. Точнее сказать, сколько бы ни продлилось это ваше «никогда».
– Эльфам, наверное, наша жизнь кажется слишком скоротечной, – буркнул Эл.
К этому времени дорожка привела их к нескольким беседкам, расположившимся полукругом среди кустов и неспешных ручейков, соединявших меж собой череду небольших водоемов.
– Да, – ответил ему эльфийский маг, – но я скорее имел в виду ту опасность, которая вам грозит. Говорите впредь так же честно, как разговаривали с призраком, юноша, иначе смерть найдет вас еще сегодня ночью.
Молодой человек за его спиной немного помолчал.
– Я должен становиться перед коронелем на колени? – наконец спросил он, когда они поднялись по нескольким каменным ступеням между двумя странными на вид деревьями и попали в просторный внутренний двор, весь в лучах светящихся растений.
– Руководствуйтесь выражением его лица, – спокойно ответил маг, продолжая, теперь уже не спеша, продвигаться вперед.
В центре мозаичной площадки, словно ни на чем, сидел эльф. Возле него в воздухе плавали поднос с высокими бутылками и скамеечка для ног, а по обеим сторонам стояли два хранителя. У двух эльфов в мантиях был такой вид, будто для них было большой наградой стоять здесь. При виде человека оба стража стремительно бросились навстречу, чтобы преградить путь Эльминстеру к коронелю, и, лишь увидев Нейриндама Аластрарра за спиной Эла, слегка замедлили ход.
– Должно быть, это вы помогли неприятелю миновать блюстителей? – ледяным от гнева тоном спросил один из эльфийских магов старого волшебника, не обращая на Эльминстера никакого внимания, как будто тот был не более чем столбом или засиженной птицами скульптурой. – Зачем? С какой вероломной целью вы открыли доступ человеку к сердцу коронеля? Вас послала сюда семья?
– Никакого вероломства, Эйринспейр, – спокойно ответил Нейриндам. – Меня привел вопрос затруднительный, и он требует совета коронеля. Этот человек воззвал к эльфийскому закону и оставлен в живых.
– Никакой человек не может требовать прав на основания законов Кормантора, – вставил другой маг, – Право могут получить только жители нашей страны, наш народ: эльфы и семьи эльфов.
– А как бы вы судили человека, который по чести, а не силой, получил кийру старейшего дома Кормантора? И бродил пешком по улицам нашего города, пока не нашел истинного наследника дома, чтобы отдать ее ему?
– Я, вне сомнения, поверил бы этому рассказу, только если бы мне это было доказано, – отозвался Эйринспейр. – Какого дома?
– Моего собственного, – ответил Нейриндам.
После его тихих слов ненадолго повисла тишина. Старый эльф, сидевший в кресле, сказал:
– Хватит споров, лорды. Этот человек здесь, значит, я могу судить. Подведите его ко мне.
Эльминстер обошел того мага, что стоял к нему ближе, и смело направился к коронелю. Он так и не узнал; что маг за его спиной сплел и метнул в него смертельное заклинание и что Нейриндан жезлом свел это заклинание на нет.
Когда Эльминстер преклонил колено перед правителем всего Кормантора, второй маг сплел еще одно темное заклинание, но коронель поднял руку, и приготовленная смертоносная магия сразу улеглась.
– Довольно всяких заклинаний, лорды, – распорядился он. – Давайте поговорим с этим человеком. – Он заглянул Эльминстеру в глаза.
У Эла вдруг пересохло во рту. Глаза короля эльфов были похожи на две бездны, открывшиеся в ночном небе. Звезды плавали и кружились в их глубине, какая-нибудь из них могла бы упасть в один из тех темных водоемов, что остались за спиной, и кануть на дно, и совсем исчезнуть…
Эл тряхнул головой, прогоняя видение, стиснул зубы, потому что потребовалось усилие, и поставил ногу в сапоге на выложенный мозаикой круг, в центре которого сидел король. Казалось, не менее чем башня замка навалилась на его плечи, когда он попытался выпрямить эту ногу. Он заворчал и попытался еще раз.
У трех эльфийских магов, что стояли позади него, что-то изменилось в глазах. Не было эльфа, даже среди них троих, который мог бы противиться воле коронеля, когда его заклинание стискивает рассудок.
Побледневший и трясущийся горбоносый молодой человек, по лицу и спине которого струились реки пота, все-таки медленно распрямлялся, продолжая смотреть на коронеля, пока не оказался вровень с сидящим эльфом.
– Вы все еще сопротивляетесь мне? – прошептал старый эльф.
Губы Эла двигались с трудом, мучительно медленно, когда он пытался подобрать и выговорить слова.
– Нет, – произнес он, наконец, медленно и осторожно. – Добро пожаловать в мои мысли. Вы не позволяете мне стоять?
– Нет, – ответил коронель, повернув голову так, что связь между их взглядами обрезало как ножом. – Я намерен держать вас на коленях, чтобы следить за вашей волей, – он нахмурился, сузив глаза, – и справиться с ней, если вы что-нибудь затеете. Возможно, вами управляет кто-то другой.
– Милорд! – воскликнул маг Эйринспейр, бросившись между Эльминстером и коронелем. – Это именно та опасность, от которой вы должны быть ограждены! Кто знает, какое смертельное заклинание может быть послано вам с этим парнем?
– Ну, значит, держите его так, чтобы он не мог сопротивляться, раз это входит в ваши обязанности, – устало и даже скучно отозвался коронель. – Не «случайно» же вам, всем троим, и Эйринспейру в том числе, позволено ломать шеи, замораживать легкие и все подобное в том же духе. Я узнаю, кому он служил, при помощи этого скипетра, а после этого прочту его память, чтобы понять, как к нему попала кийра.
С одного из подносов, плавающих у него под рукой, облаченный в белое эльф взял стеклянную бордового цвета палочку, длинную, гладкую и прямую, толщиной не более самого тонкого пальца. Вместе с тем она казалась слишком изящной и изысканной, чтобы заключать в себе какую-нибудь власть.
Эл внезапно обнаружил, что поднят на ноги, но при этом беспомощно повис в воздухе с плотно прижатыми к бокам руками. Он мог только дышать и водить глазами. Все остальное было словно охвачено неподатливым железом.
Между тем в стеклянной палочке разгорался свет. Старый эльф спокойно указал на голову Эльминстера, и они стали наблюдать, как тонкий сияющий луч выскользнул из палочки и медленно, почти лениво проплыв по воздуху, коснулся лба Эла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38