и тем не менее проигрывали. Они предприняли отчаянную попытку свести партию вничью посредством вечного шаха, однако белые разгадали их план и не приняли предложенной жертвы. Тогда в центре экрана появилось окно с сообщением:
ПОРАЖЕНИЕ ЧЁРНЫХ.
ПАРТИЯ ОКОНЧЕНА.
СОХРАНИТЬ ПРОТОКОЛ?
Странное дело – компьютер сам ответил «Да» и записал протокол партии в память.
Дейрдра повернула ко мне своё сияющее лицо.
– Ну вот! Наконец-то я выиграла. Привет, Бренда. Извини, что сразу не поздоровалась с тобой. Я была занята.
– Ты хочешь сказать, – недоверчиво произнесла я, – что играла с компьютером в шахматы?
– И выиграла! – Она вся излучала торжество. – Впервые на таком высоком уровне.
– А как ты делала ходы?
– Так же, как и ты. Мысленно брала фигуру и переставляла её. С помощью твоей… этой… телепатической мыши. Пенни говорила, что до пробуждения Дара я не смогу ею пользоваться, но, как видишь, смогла.
– Нет, постой! – сказала я и вывела на экран отчёт о текущей конфигурации системы. – Всё не так просто. В настоящий момент её драйвер не загружен.
– И что это значит?
– Мышь бездействует. Разве ты не видишь, что на экране нет её указателя?
– А зачем он мне? Я и без него прекрасно обхожусь.
– Так-с, ладно. Разберёмся на примере. – Я запустила программу игры в шахматы. – У тебя белые, у компьютера чёрные. Играй и не обращай на меня внимания.
Дейрдра сделала первый ход, компьютер молниеносно ответил. Начал разыгрываться стандартный дебют.
В течение нескольких ходов я контролировала состояние мыши. Она была мертва; мысли Дейрдры не воздействовали на неё ни в малейшей степени.
Затем, предположив, что в процессе игры Дейрдра непроизвольно «нажимает» своими мыслями соответствующие клавиши, я проверила клавиатуру. Гробовое молчание…
– Ну что, убедилась? – спросила Дейрдра.
– Пожалуйста, продолжай играть.
Дейрдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на выгодное положение своего ферзя. Она вошла в азарт.
А я вызвала Образ Источника и осторожно, очень осторожно попыталась определить, каким путём её разум воздействует на операционную среду. Оказалось, что через ядро системы, минуя внешние каналы ввода-вывода и драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!
Потрясённая своим открытием, я бухнулась в ближайшее кресло. Дейрдра отвела взгляд от экрана и с беспокойством посмотрела на меня.
– Что с тобой, Бренда? Тебе плохо?
– Нет-нет. Просто немного не по себе.
– Неужели из-за того, что я делаю?
– Из-за того, КАК ты это делаешь, – уточнила я. – Ты даже не представляешь, ЧТО это значит.
– Что-то ужасное? – не на шутку встревожилась Дейрдра. – Только не говори, что во мне сидит дьявол.
– Я этого не утверждаю, боже упаси. Гений может служить как во благо, так и во зло; всё зависит от его носителя. А в тебе доброе начало явно сильнее.
По мере того, как до Дейрдры доходило значение моих слов, щёки её то краснели, то бледнели от удовольствия, изумления, испуга…
– Ты хочешь сказать, что уже сейчас я могу делать то, что многим недоступно?
– Что недоступно ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, – подчеркнула я.
– Включая и тебя?
– Включая и меня.
Дейрдра велела компьютеру прервать игру, встала с кресла и прошлась по комнате. Её глаза возбуждённо блестели, а лицо выражало целую гамму противоречивых чувств. В эти секунды она была так прекрасна, что меня бросило в жар… Но это – от Брендона. Немилосердный Господь, в безграничной жестокости своей сотворивший меня женщиной, не потрудился сделать меня лесбиянкой.
– Но ведь это так просто, – наконец проговорила Дейрдра. – Так естественно.
– В том-то и дело, что естественно – для тебя. Ты общаешься с компьютером на уровне элементарных операций, тебе не нужно составлять программы, затем компилировать их, переводить в машинный код…
– И что это значит?
– Много чего. В частности, когда ты овладеешь силами, то сможешь управлять ими непосредственно, без заклинаний, так быстро и эффективно, что другим и не снилось. Меня с самого начала поражали твои успехи в математике, но я даже не могла подумать, что у тебя такой мощный аналитический ум. Мне известен только один человек, который обладал подобными способностями.
– Кто же?
– Её звали Диана. Но она давно умерла.
– Не мать ли Пенелопы?
Я удивлённо взглянула на неё.
– Так ты знаешь?
Дейрдра опустилась в соседнее кресло и ответила:
– Что Пенни дочь Артура, я знаю давно. И она знает, что я знаю. А неделю назад мне порядком поднадоела эта игра, и я прямо спросила у неё, как звали её мать. Она и ответила. Вообще, я не пойму, зачем вы это скрываете.
– На то есть причины. Пенелопа не говорила тебе, кем приходилась Артуру Диана?
– Неужели родной сестрой?
– Нет, не так круто. Сестрой – но не ему, а его матери.
– Значит, Диана была тётей Артура?
– Да, хотя родилась она на пять лет позже его. Теперь ты понимаешь, почему мы выдаём Пенни за нашу сестру?
– Теперь понимаю, – задумчиво произнесла Дейрдра. – Все эти намёки Бранвены, смущение Пенелопы… Но, в конце концов, она не виновата. Как, впрочем, и Артур. Ведь не зря говорят, что любовь слепа и сердцу не прикажешь. Человек любит того, кого любит, а не того, кого хочет любить.
– Ты не осуждаешь Артура? – спросила я.
Дейрдра поняла, что я имею в виду, и на лицо её набежала тень.
– Нет, но мне горько. И больно. Я так мечтала встретить любовь – большую, чистую, прекрасную… И мне казалось, что я встретила её, что я буду счастлива… – Губы её побледнели и задрожали. – Но на моём пути встала Дана и вместе с Источником разрушила все мои мечты, все надежды…
Я пересела со своего кресла к Дейрдре и крепко обняла её.
– Ты что-то чувствуешь к Брендону?
– Да, желание. Но мы не были близки.
– Я знаю.
Некоторое время мы молчали. Прильнув ко мне, Дейрдра изо всех сил сдерживала слёзы. Наконец она спросила:
– Как там ОНИ?
– Пока что разбираются в ситуации. Брендон ещё не принял отречение Амадиса. – Я сделала выразительную паузу и посмотрела ей в глаза. – Дейрдра, как ты относишься к тому, чтобы сменить свой венец Авалона на корону Света?
– Ты предлагаешь мне развестись с Артуром и выйти замуж за Брендона?
– Да.
– Это серьёзно?
– Да.
– И Артур согласен?
– Да.
Дейрдра истерически хихикнула.
– Право, до чего же мы докатились! Братья меняются жёнами… Вот потеха-то будет!
– Потеха будет, – подтвердила я. – В любом случае, после своей коронации Брендон намерен расторгнуть брак с Даной.
– Правда?
– Они оба решили, что так будет лучше.
– Значит, Дана вернётся обратно?
– Да.
В этот момент со мной связалась Пенелопа, и я сообщила ей, где нахожусь.
– Вот интересный вопрос, – произнесла Дейрдра, стараясь изобразить цинизм, однако в голосе её сквозила горечь. – Там, в Экваторе, с кем она спит – с Брендоном или с Артуром? Или с обоими по очереди?
– Ни с кем, – ответила я. – Сейчас Дана не с ними.
– А где?
– Здесь, в Срединных мирах. Правда, в Авалоне появляться не рискует.
– Вот как? Сегодня утром я разговаривала с Артуром, но он ничего мне не сказал.
– Ему не хотелось расстраивать тебя.
– Ещё бы… Так она поссорилась с Брендоном?
– Они культурно разошлись. В силу некоторых обстоятельств Дана не могла оставаться в Экваторе.
– В силу каких обстоятельств?
Я помедлила с ответом. Собственно, я затем и пришла к Дейрдре, чтобы сказать ей всю правду, но только теперь я в полной мере осознала, какой это будет для неё удар. Однако выхода нет. Дейрдра ДОЛЖНА знать о своей тёзке, она ДОЛЖНА принять решение. Корона Света ждёт её, а Брендон в ней ОЧЕНЬ нуждается.
– Дейрдра, – мягко произнесла я. – То, что я скажу, вряд ли обрадует тебя, но я обязана это сделать. Мы не вправе скрывать от тебя настоящее положение вещей.
Дейрдра поднялась с кресла, отошла к окну и, глядя на вечно-зелёный дворцовый парк, с каким-то неестественным спокойствием спросила:
– Дана ждёт от Артура ребёнка?
– Мм… Вроде того, – ответила я.
Она повернула ко мне своё лицо, на котором было написано недоумение.
– Как это «вроде»? Нельзя ВРОДЕ ждать ребёнка… Или она не знает, от кого беременна?
Я глубоко вдохнула, затем выдохнула.
– Видишь ли, в чём дело. У Даны УЖЕ есть ребёнок. Девочка. Она родила её в мире, где время течёт очень быстро.
Дейрдра судорожно сцепила пальцы рук и, закусив губу, с болью и мукой посмотрела на меня. По щеке её покатилась крупная слеза, а из груди вырвалось несколько сдавленных всхлипов. Затем она, не сказав ни слова, опрометью бросилась к двери, ведущей в спальню, и скрылась за ней.
Я тяжело вздохнула, но за Дейрдрой не последовала. Сейчас бедняжке нужно побыть одной, оплакать свою ушедшую любовь, утраченные иллюзии, потерянное счастье. Она должна пройти босиком по осколкам разбитых надежд, чтобы выбраться из тупика, в который завела её жизнь, и вступить на новый путь. Он не будет устлан розами, но, надеюсь, Брендон позаботится о целебных травах для её израненных ступней и о ласке и нежности для её страдающего сердца…
В дверь постучали, и я разрешила войти. Явились Морган и Пенелопа.
– Она уже знает? – спросил Морган.
– Да.
– Ну и как отреагировала?
– Закрылась у себя в спальне и плачет.
Он пожал плечами.
– Что ж, это естественно. Иного я не ожидал.
– Зря ты это сделала, Бренда, – отозвалась Пенелопа. – Зачем было травмировать её?
– Рано или поздно пришлось бы. И лучше сейчас, чем позже.
– Загорелась идеей устроить личную жизнь Брендона?
– Не отрицаю, такая мысль бродит в моей голове. Но прежде всего я забочусь о том, чтобы твоя младшая сестричка росла в полноценной семье, с отцом и матерью, которые любили бы её и друг друга. Здоровая психологическая атмосфера необходима для нормального развития любого ребёнка, а тем более такого чувствительного.
– Но…
– Ты просто ревнуешь, Пенни. Ты уже немного притёрлась к Дейрдре и теперь не хочешь, чтобы её место заняла другая женщина. Однако с этим придётся смириться.
Пенелопа вздохнула.
– Ладно, Бренда, ты права. Я действительно ревную. – Она немного помолчала, затем добавила:
– Пожалуй, мы можем идти. Не думаю, что Дейрдра захочет присоединиться к нам.
– А я думаю, что захочет, – возразила я.
– Я уверен в этом, – поддержал меня Морган. – Пусть только она успокоится.
Будто в подтверждение наших слов (а может, она слышала нас), из спальни вышла Дейрдра. Её бледное лицо и воспалённые глаза свидетельствовали о том, что она плакала.
– Я хочу видеть её. Дочку Артура и Даны.
– Мы с Пенни тоже хотим, – ответила я. – Морган уже договорился с Даной и сейчас проведёт нас к ней.
– Я с вами, – решительно заявила Дейрдра.
– Разумеется, миледи, – сказал Морган. – Затем мы и пришли к вам, чтобы узнать ваше мнение.
– Хорошо. Ведите нас.
Мои личные апартаменты примыкали к покоям Дейрдры, и гостиная была у нас общая. Мы миновали несколько комнат и вошли в мой рабочий кабинет, в одну из стен которого была встроена потайная дверь, замаскированная под шкаф. Когда месяц назад мы с Артуром устанавливали чары, блокирующие доступ к Тоннелю в пределах всего Авалона, то предусмотрительно создали во дворце несколько таких «ниш», специально предназначенных для адептов Источника – и то не для всех, а только для «своих». Попытка стороннего адепта воспользоваться «нишей» для перемещения во дворец или из него приведёт к тому, что многоуровневая и сверхнадёжная система охраны, не опознав Образ, поднимет тревогу и мгновенно приведёт в действие мощные изолирующие чары, чётко локализованные в пределах данной «ниши». Непрошеный гость окажется запертым в комнате и лишённым доступа как внешним источникам силы, так и к своим внутренним колдовским ресурсам. А что касается обычных причащённых, коих в Авалоне насчитывалось уже больше дюжины, то для них Тоннель в «нише» так же недоступен, как и в любом другом месте королевского дворца и всего города за исключением Зала Перехода. Кстати сказать, в последнее время Пенелопа всё больше ленится спускаться в подземелье и всё чаще обращается ко мне с просьбой переправить её из «ниши» в Тоннель. Постепенно она осознаёт чисто бытовые преимущества высокого приобщения к силам и, думаю, вскоре преодолеет свой страх перед Источником. Благо, как говаривает Артур, уже есть претендент на роль Одиссея… Нет, кто бы мог подумать, что Дионис, который качал малышку Пенни на руках и рассказывал ей на ночь сказки, неравнодушен к ней как к женщине!
Мы вошли в небольшое тускло освещённое помещение без окон. Комната, тем не менее, производила приятное впечатление: стены были увешаны гобеленами, пол устлан ковром, негаснущий светильник находился в люстре с алмазными подвесками, у противоположной от входа стены стоял мягкий удобный диванчик, а рядом – туалетный столик с зеркалом. Не в пример этой, «ниша» в кабинете Артура производит гнетущее впечатление: яркий свет, пол, стены и потолок выложены белой кафельной плиткой, не хватает только унитаза. А я всегда, везде и во всём стремлюсь к уюту, это мой почерк, мой стиль жизни. Здесь можно привести себя в порядок после длительного путешествия, передохнуть, если угодно – поспать и даже заняться любовью… Впрочем, последнее мне не дано.
Я закрыла за собой дверь, заперла её и обратилась к Моргану:
– Так что, поехали?
– Поехали, – сказал он, взял Дейрдру и Пенелопу за руки и вызвал Образ Источника.
Я внимательно следила за его манипуляциями, чтобы запомнить маршрут. Морган понял это, но не стал возражать. Все равно я смогла бы определить координаты уже на месте, изучив поведение Формирующих. Собственно говоря, Пенелопа так и поступит.
Фиолетовая дымка, окутавшая нас, задержалась чуть дольше, чем положено. Морган перемещал вместе с собой четырёх человек и по неопытности зачерпнул из Источника слишком мало энергии, поэтому вынужден был восполнять её недостаток на ходу. Но это не страшно. В таких случаях лучше недобрать, чем перебрать сверх необходимой меры….
Мы очутились в убогой на вид комнатушке с бревенчатым потолком и грязными, давно не знавшими побелки стенами, местами покрытыми плесенью от постоянно проникающей снаружи влаги. Первым звуком, который я услышала, был жалобный скрип плохо подогнанных досок под нашими ногами.
– О боже! – произнесла Дейрдра, оглядываясь вокруг. – И где-то здесь живёт Дана с малышкой?
– Нет, – ответил Морган. – Дана живёт как королева, в небольшом опрятном замке по соседству, который ограждён от вторжений извне. А этот третьесортный трактир служит перевалочной базой. Во дворе нас ждёт самоходный экипаж.
– Ты имеешь в виду автомобиль? – уточнила Пенелопа.
– Вот именно. Никак не привыкну к этому названию.
– Ничего, – сказала я. – У тебя ещё всё впереди. Пойдём.
Мы вышли в грязный коридор и по прогнившей лестнице, которая, казалось, вот-вот рухнет под нами, спустились на первый этаж, где за грубо сколоченными столами сидело около дюжины бородатых субъектов с кружками пенящегося пива в руках. Над очагом на вертеле жарился поросёнок. В помещении пахло дымом, подгоревшим мясом, прокисшим пивом и мочой. Я поморщилась. На Земле Хиросимы такое заведение давным-давно закрыли бы за злостную антисанитарию и нарушение элементарных требований техники безопасности.
– Жуть какая! – с брезгливым видом прошептала Пенелопа.
При нашем появлении все разговоры прекратились. Наименее бородатый и наиболее чистый из присутствующих субъектов, видимо, хозяин трактира, приветствовал нас молчаливым поклоном. Остальные, скрестив под столами пальцы, с угрюмым интересом пялились на нас. Особенно на меня – так как я была одета в свою супер-мини-юбку, причём с разрезами по бокам, доходящими почти до самой талии. На фоне моего вызывающего наряда Дейрдра в своём лёгком коротком платье и Пенелопа в тонкой блузке и облегающих брюках казались одетыми по всем законам шариата.
Пожалуй, я слукавлю, если скажу, что мне было неловко. Внимание мужчин, даже таких грязных, небритых и грубых мужланов, доставляет мне удовольствие… до тех пор, пока они не распускают руки, и тогда им приходится несладко, а подчас и очень больно. Мне нравится играть роль девочки с обложки журнала – смотри, но не трожь;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
ПОРАЖЕНИЕ ЧЁРНЫХ.
ПАРТИЯ ОКОНЧЕНА.
СОХРАНИТЬ ПРОТОКОЛ?
Странное дело – компьютер сам ответил «Да» и записал протокол партии в память.
Дейрдра повернула ко мне своё сияющее лицо.
– Ну вот! Наконец-то я выиграла. Привет, Бренда. Извини, что сразу не поздоровалась с тобой. Я была занята.
– Ты хочешь сказать, – недоверчиво произнесла я, – что играла с компьютером в шахматы?
– И выиграла! – Она вся излучала торжество. – Впервые на таком высоком уровне.
– А как ты делала ходы?
– Так же, как и ты. Мысленно брала фигуру и переставляла её. С помощью твоей… этой… телепатической мыши. Пенни говорила, что до пробуждения Дара я не смогу ею пользоваться, но, как видишь, смогла.
– Нет, постой! – сказала я и вывела на экран отчёт о текущей конфигурации системы. – Всё не так просто. В настоящий момент её драйвер не загружен.
– И что это значит?
– Мышь бездействует. Разве ты не видишь, что на экране нет её указателя?
– А зачем он мне? Я и без него прекрасно обхожусь.
– Так-с, ладно. Разберёмся на примере. – Я запустила программу игры в шахматы. – У тебя белые, у компьютера чёрные. Играй и не обращай на меня внимания.
Дейрдра сделала первый ход, компьютер молниеносно ответил. Начал разыгрываться стандартный дебют.
В течение нескольких ходов я контролировала состояние мыши. Она была мертва; мысли Дейрдры не воздействовали на неё ни в малейшей степени.
Затем, предположив, что в процессе игры Дейрдра непроизвольно «нажимает» своими мыслями соответствующие клавиши, я проверила клавиатуру. Гробовое молчание…
– Ну что, убедилась? – спросила Дейрдра.
– Пожалуйста, продолжай играть.
Дейрдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на выгодное положение своего ферзя. Она вошла в азарт.
А я вызвала Образ Источника и осторожно, очень осторожно попыталась определить, каким путём её разум воздействует на операционную среду. Оказалось, что через ядро системы, минуя внешние каналы ввода-вывода и драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!
Потрясённая своим открытием, я бухнулась в ближайшее кресло. Дейрдра отвела взгляд от экрана и с беспокойством посмотрела на меня.
– Что с тобой, Бренда? Тебе плохо?
– Нет-нет. Просто немного не по себе.
– Неужели из-за того, что я делаю?
– Из-за того, КАК ты это делаешь, – уточнила я. – Ты даже не представляешь, ЧТО это значит.
– Что-то ужасное? – не на шутку встревожилась Дейрдра. – Только не говори, что во мне сидит дьявол.
– Я этого не утверждаю, боже упаси. Гений может служить как во благо, так и во зло; всё зависит от его носителя. А в тебе доброе начало явно сильнее.
По мере того, как до Дейрдры доходило значение моих слов, щёки её то краснели, то бледнели от удовольствия, изумления, испуга…
– Ты хочешь сказать, что уже сейчас я могу делать то, что многим недоступно?
– Что недоступно ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, – подчеркнула я.
– Включая и тебя?
– Включая и меня.
Дейрдра велела компьютеру прервать игру, встала с кресла и прошлась по комнате. Её глаза возбуждённо блестели, а лицо выражало целую гамму противоречивых чувств. В эти секунды она была так прекрасна, что меня бросило в жар… Но это – от Брендона. Немилосердный Господь, в безграничной жестокости своей сотворивший меня женщиной, не потрудился сделать меня лесбиянкой.
– Но ведь это так просто, – наконец проговорила Дейрдра. – Так естественно.
– В том-то и дело, что естественно – для тебя. Ты общаешься с компьютером на уровне элементарных операций, тебе не нужно составлять программы, затем компилировать их, переводить в машинный код…
– И что это значит?
– Много чего. В частности, когда ты овладеешь силами, то сможешь управлять ими непосредственно, без заклинаний, так быстро и эффективно, что другим и не снилось. Меня с самого начала поражали твои успехи в математике, но я даже не могла подумать, что у тебя такой мощный аналитический ум. Мне известен только один человек, который обладал подобными способностями.
– Кто же?
– Её звали Диана. Но она давно умерла.
– Не мать ли Пенелопы?
Я удивлённо взглянула на неё.
– Так ты знаешь?
Дейрдра опустилась в соседнее кресло и ответила:
– Что Пенни дочь Артура, я знаю давно. И она знает, что я знаю. А неделю назад мне порядком поднадоела эта игра, и я прямо спросила у неё, как звали её мать. Она и ответила. Вообще, я не пойму, зачем вы это скрываете.
– На то есть причины. Пенелопа не говорила тебе, кем приходилась Артуру Диана?
– Неужели родной сестрой?
– Нет, не так круто. Сестрой – но не ему, а его матери.
– Значит, Диана была тётей Артура?
– Да, хотя родилась она на пять лет позже его. Теперь ты понимаешь, почему мы выдаём Пенни за нашу сестру?
– Теперь понимаю, – задумчиво произнесла Дейрдра. – Все эти намёки Бранвены, смущение Пенелопы… Но, в конце концов, она не виновата. Как, впрочем, и Артур. Ведь не зря говорят, что любовь слепа и сердцу не прикажешь. Человек любит того, кого любит, а не того, кого хочет любить.
– Ты не осуждаешь Артура? – спросила я.
Дейрдра поняла, что я имею в виду, и на лицо её набежала тень.
– Нет, но мне горько. И больно. Я так мечтала встретить любовь – большую, чистую, прекрасную… И мне казалось, что я встретила её, что я буду счастлива… – Губы её побледнели и задрожали. – Но на моём пути встала Дана и вместе с Источником разрушила все мои мечты, все надежды…
Я пересела со своего кресла к Дейрдре и крепко обняла её.
– Ты что-то чувствуешь к Брендону?
– Да, желание. Но мы не были близки.
– Я знаю.
Некоторое время мы молчали. Прильнув ко мне, Дейрдра изо всех сил сдерживала слёзы. Наконец она спросила:
– Как там ОНИ?
– Пока что разбираются в ситуации. Брендон ещё не принял отречение Амадиса. – Я сделала выразительную паузу и посмотрела ей в глаза. – Дейрдра, как ты относишься к тому, чтобы сменить свой венец Авалона на корону Света?
– Ты предлагаешь мне развестись с Артуром и выйти замуж за Брендона?
– Да.
– Это серьёзно?
– Да.
– И Артур согласен?
– Да.
Дейрдра истерически хихикнула.
– Право, до чего же мы докатились! Братья меняются жёнами… Вот потеха-то будет!
– Потеха будет, – подтвердила я. – В любом случае, после своей коронации Брендон намерен расторгнуть брак с Даной.
– Правда?
– Они оба решили, что так будет лучше.
– Значит, Дана вернётся обратно?
– Да.
В этот момент со мной связалась Пенелопа, и я сообщила ей, где нахожусь.
– Вот интересный вопрос, – произнесла Дейрдра, стараясь изобразить цинизм, однако в голосе её сквозила горечь. – Там, в Экваторе, с кем она спит – с Брендоном или с Артуром? Или с обоими по очереди?
– Ни с кем, – ответила я. – Сейчас Дана не с ними.
– А где?
– Здесь, в Срединных мирах. Правда, в Авалоне появляться не рискует.
– Вот как? Сегодня утром я разговаривала с Артуром, но он ничего мне не сказал.
– Ему не хотелось расстраивать тебя.
– Ещё бы… Так она поссорилась с Брендоном?
– Они культурно разошлись. В силу некоторых обстоятельств Дана не могла оставаться в Экваторе.
– В силу каких обстоятельств?
Я помедлила с ответом. Собственно, я затем и пришла к Дейрдре, чтобы сказать ей всю правду, но только теперь я в полной мере осознала, какой это будет для неё удар. Однако выхода нет. Дейрдра ДОЛЖНА знать о своей тёзке, она ДОЛЖНА принять решение. Корона Света ждёт её, а Брендон в ней ОЧЕНЬ нуждается.
– Дейрдра, – мягко произнесла я. – То, что я скажу, вряд ли обрадует тебя, но я обязана это сделать. Мы не вправе скрывать от тебя настоящее положение вещей.
Дейрдра поднялась с кресла, отошла к окну и, глядя на вечно-зелёный дворцовый парк, с каким-то неестественным спокойствием спросила:
– Дана ждёт от Артура ребёнка?
– Мм… Вроде того, – ответила я.
Она повернула ко мне своё лицо, на котором было написано недоумение.
– Как это «вроде»? Нельзя ВРОДЕ ждать ребёнка… Или она не знает, от кого беременна?
Я глубоко вдохнула, затем выдохнула.
– Видишь ли, в чём дело. У Даны УЖЕ есть ребёнок. Девочка. Она родила её в мире, где время течёт очень быстро.
Дейрдра судорожно сцепила пальцы рук и, закусив губу, с болью и мукой посмотрела на меня. По щеке её покатилась крупная слеза, а из груди вырвалось несколько сдавленных всхлипов. Затем она, не сказав ни слова, опрометью бросилась к двери, ведущей в спальню, и скрылась за ней.
Я тяжело вздохнула, но за Дейрдрой не последовала. Сейчас бедняжке нужно побыть одной, оплакать свою ушедшую любовь, утраченные иллюзии, потерянное счастье. Она должна пройти босиком по осколкам разбитых надежд, чтобы выбраться из тупика, в который завела её жизнь, и вступить на новый путь. Он не будет устлан розами, но, надеюсь, Брендон позаботится о целебных травах для её израненных ступней и о ласке и нежности для её страдающего сердца…
В дверь постучали, и я разрешила войти. Явились Морган и Пенелопа.
– Она уже знает? – спросил Морган.
– Да.
– Ну и как отреагировала?
– Закрылась у себя в спальне и плачет.
Он пожал плечами.
– Что ж, это естественно. Иного я не ожидал.
– Зря ты это сделала, Бренда, – отозвалась Пенелопа. – Зачем было травмировать её?
– Рано или поздно пришлось бы. И лучше сейчас, чем позже.
– Загорелась идеей устроить личную жизнь Брендона?
– Не отрицаю, такая мысль бродит в моей голове. Но прежде всего я забочусь о том, чтобы твоя младшая сестричка росла в полноценной семье, с отцом и матерью, которые любили бы её и друг друга. Здоровая психологическая атмосфера необходима для нормального развития любого ребёнка, а тем более такого чувствительного.
– Но…
– Ты просто ревнуешь, Пенни. Ты уже немного притёрлась к Дейрдре и теперь не хочешь, чтобы её место заняла другая женщина. Однако с этим придётся смириться.
Пенелопа вздохнула.
– Ладно, Бренда, ты права. Я действительно ревную. – Она немного помолчала, затем добавила:
– Пожалуй, мы можем идти. Не думаю, что Дейрдра захочет присоединиться к нам.
– А я думаю, что захочет, – возразила я.
– Я уверен в этом, – поддержал меня Морган. – Пусть только она успокоится.
Будто в подтверждение наших слов (а может, она слышала нас), из спальни вышла Дейрдра. Её бледное лицо и воспалённые глаза свидетельствовали о том, что она плакала.
– Я хочу видеть её. Дочку Артура и Даны.
– Мы с Пенни тоже хотим, – ответила я. – Морган уже договорился с Даной и сейчас проведёт нас к ней.
– Я с вами, – решительно заявила Дейрдра.
– Разумеется, миледи, – сказал Морган. – Затем мы и пришли к вам, чтобы узнать ваше мнение.
– Хорошо. Ведите нас.
Мои личные апартаменты примыкали к покоям Дейрдры, и гостиная была у нас общая. Мы миновали несколько комнат и вошли в мой рабочий кабинет, в одну из стен которого была встроена потайная дверь, замаскированная под шкаф. Когда месяц назад мы с Артуром устанавливали чары, блокирующие доступ к Тоннелю в пределах всего Авалона, то предусмотрительно создали во дворце несколько таких «ниш», специально предназначенных для адептов Источника – и то не для всех, а только для «своих». Попытка стороннего адепта воспользоваться «нишей» для перемещения во дворец или из него приведёт к тому, что многоуровневая и сверхнадёжная система охраны, не опознав Образ, поднимет тревогу и мгновенно приведёт в действие мощные изолирующие чары, чётко локализованные в пределах данной «ниши». Непрошеный гость окажется запертым в комнате и лишённым доступа как внешним источникам силы, так и к своим внутренним колдовским ресурсам. А что касается обычных причащённых, коих в Авалоне насчитывалось уже больше дюжины, то для них Тоннель в «нише» так же недоступен, как и в любом другом месте королевского дворца и всего города за исключением Зала Перехода. Кстати сказать, в последнее время Пенелопа всё больше ленится спускаться в подземелье и всё чаще обращается ко мне с просьбой переправить её из «ниши» в Тоннель. Постепенно она осознаёт чисто бытовые преимущества высокого приобщения к силам и, думаю, вскоре преодолеет свой страх перед Источником. Благо, как говаривает Артур, уже есть претендент на роль Одиссея… Нет, кто бы мог подумать, что Дионис, который качал малышку Пенни на руках и рассказывал ей на ночь сказки, неравнодушен к ней как к женщине!
Мы вошли в небольшое тускло освещённое помещение без окон. Комната, тем не менее, производила приятное впечатление: стены были увешаны гобеленами, пол устлан ковром, негаснущий светильник находился в люстре с алмазными подвесками, у противоположной от входа стены стоял мягкий удобный диванчик, а рядом – туалетный столик с зеркалом. Не в пример этой, «ниша» в кабинете Артура производит гнетущее впечатление: яркий свет, пол, стены и потолок выложены белой кафельной плиткой, не хватает только унитаза. А я всегда, везде и во всём стремлюсь к уюту, это мой почерк, мой стиль жизни. Здесь можно привести себя в порядок после длительного путешествия, передохнуть, если угодно – поспать и даже заняться любовью… Впрочем, последнее мне не дано.
Я закрыла за собой дверь, заперла её и обратилась к Моргану:
– Так что, поехали?
– Поехали, – сказал он, взял Дейрдру и Пенелопу за руки и вызвал Образ Источника.
Я внимательно следила за его манипуляциями, чтобы запомнить маршрут. Морган понял это, но не стал возражать. Все равно я смогла бы определить координаты уже на месте, изучив поведение Формирующих. Собственно говоря, Пенелопа так и поступит.
Фиолетовая дымка, окутавшая нас, задержалась чуть дольше, чем положено. Морган перемещал вместе с собой четырёх человек и по неопытности зачерпнул из Источника слишком мало энергии, поэтому вынужден был восполнять её недостаток на ходу. Но это не страшно. В таких случаях лучше недобрать, чем перебрать сверх необходимой меры….
Мы очутились в убогой на вид комнатушке с бревенчатым потолком и грязными, давно не знавшими побелки стенами, местами покрытыми плесенью от постоянно проникающей снаружи влаги. Первым звуком, который я услышала, был жалобный скрип плохо подогнанных досок под нашими ногами.
– О боже! – произнесла Дейрдра, оглядываясь вокруг. – И где-то здесь живёт Дана с малышкой?
– Нет, – ответил Морган. – Дана живёт как королева, в небольшом опрятном замке по соседству, который ограждён от вторжений извне. А этот третьесортный трактир служит перевалочной базой. Во дворе нас ждёт самоходный экипаж.
– Ты имеешь в виду автомобиль? – уточнила Пенелопа.
– Вот именно. Никак не привыкну к этому названию.
– Ничего, – сказала я. – У тебя ещё всё впереди. Пойдём.
Мы вышли в грязный коридор и по прогнившей лестнице, которая, казалось, вот-вот рухнет под нами, спустились на первый этаж, где за грубо сколоченными столами сидело около дюжины бородатых субъектов с кружками пенящегося пива в руках. Над очагом на вертеле жарился поросёнок. В помещении пахло дымом, подгоревшим мясом, прокисшим пивом и мочой. Я поморщилась. На Земле Хиросимы такое заведение давным-давно закрыли бы за злостную антисанитарию и нарушение элементарных требований техники безопасности.
– Жуть какая! – с брезгливым видом прошептала Пенелопа.
При нашем появлении все разговоры прекратились. Наименее бородатый и наиболее чистый из присутствующих субъектов, видимо, хозяин трактира, приветствовал нас молчаливым поклоном. Остальные, скрестив под столами пальцы, с угрюмым интересом пялились на нас. Особенно на меня – так как я была одета в свою супер-мини-юбку, причём с разрезами по бокам, доходящими почти до самой талии. На фоне моего вызывающего наряда Дейрдра в своём лёгком коротком платье и Пенелопа в тонкой блузке и облегающих брюках казались одетыми по всем законам шариата.
Пожалуй, я слукавлю, если скажу, что мне было неловко. Внимание мужчин, даже таких грязных, небритых и грубых мужланов, доставляет мне удовольствие… до тех пор, пока они не распускают руки, и тогда им приходится несладко, а подчас и очень больно. Мне нравится играть роль девочки с обложки журнала – смотри, но не трожь;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37