Она и не такое нафантазирует.
Колин удивленно воззрился на меня.
- Причем здесь Бранвена?
Я понял, что сморозил глупость, и выругался про себя. Я совершенно выпустил из виду, что Колин понятия не имеет, кто на самом деле Хозяйка Источника.
- Я решил, что это ее инсинуации, - поспешил исправиться я. - Только она способна выдумать такое.
- Это я сам выдумал, без помощи Бранвены. Я раскусил тебя, Кевин Мак Шон. Ты метишь на корону!
- Что ты несешь?! - возмутился я отчасти искренне. Колин сам провоцировал меня, и с каждым его словом желание взойти на престол моего прадеда становилось во мне все сильнее, все непреодолимее. И дело было не только в том, что я нашел родину предка. Я обнаружил устойчивую цивилизацию Одаренных, и теперь мне предстояло основать новый Дом - а за всю историю Властелинов не было еще случая, чтобы основатель Дома уступал свою власть другому. Так что в словах Колина был свой резон, и тем не менее я сказал: - Это же чистый вздор!
- Так-таки и вздор? - с сомнением произнес Колин. - Хозяйка сказала, что искупавшись в Источнике, ты стал невероятно могучим. Она утверждает, что теперь ты сильнее меня. Кто ты, черт тебя подери?!
- Я Кевин Мак Шон, герцог Лохланнский, - ответил я, открыто глядя ему в глаза. Актерским талантом я вообще-то не блещу, но на этот раз, похоже, мне удалось довольно убедительно изобразить недоумение. - Что за глупый вопрос, дружище?
- Вопрос отнюдь не глупый, - покачал головой Колин. - И не праздный. Наверняка ты происходишь из какого-то могущественного рода из иного мира, рода настолько могущественного, что его представители способны перемещаться между мирами...
- Ну и что? - перебил его я. - Даже если это и так, то разве не понятно, что меня бросили. Отказались от меня.
- Почему ты так думаешь? А что, если тебя похитили враги, а твоя семья сбивается с ног в поисках тебя? Теперь, когда ты обрел могущество, тебе не составит труда найти своих родственников, может быть, даже родителей, братьев, сестер...
"Проклятье!" - подумал я, чувствуя, что вот-вот мое лицо пыхнет жаром. Если когда-нибудь Колин узнает правду (а рано или поздно он узнает ее), то станет презирать меня за ту ложь, которую я только что ему сказал.
- Впрочем, - продолжал между тем Колин, - с родственниками или без них, ты все равно очень опасен. Ты владеешь Силой, ты собираешься жениться на Дейрдре, дочери короля Бриана, ты положил глаз на мою невесту...
Слава богу! Колин сам выручил меня, переведя разговор на другую тему, пусть тоже щекотливую, но дающую мне хоть какую-то почву под ногами. Теперь я позволил себе покраснеть - мое смущение выглядело вполне естественно.
- Прекрати! - резко произнес я. - Что за бред ты несешь, в самом деле! У меня и в мыслях не было отбивать у тебя Дану. Она мне абсолютно безразлична. Я не...
И тут меня проняло. По выражению Бранвены, я, наконец, ПРОЧУВСТВОВАЛ ЭТО. Нет, страсти пока не было. Не было еще дикого, неистового желания обладать Даной. Но неожиданный прилив нежности, которую я ощутил при мысли о ней, был для меня подобен грому с ясного неба.
Догадываясь, что со мной творится - мои чувства, наверное, были написаны на моем лице, Колин обреченно вздохнул и присел на край кровати.
- Ну вот! Я же говорил.
Некоторое время я молча глядел на него, поникшего и осунувшегося, и думал о том, что он замечательный друг и прекрасный человек, но слишком уж прямолинеен, доверчив и неуравновешен, чтобы быть хорошим королем, тем более - главой Дома.
- Кевин, - отозвался он, первым нарушая тягостное молчание. - Кто бы ты ни был... В общем, если ты считаешь меня своим другом, ты должен покинуть этот мир. МОЙ МИР.
- Из-за Даны? - спросил я, усаживаясь на стул.
- Нет, из-за короны. Во вселенной бесконечно много миров, и ты можешь выбрать любой из них на свой вкус. Но этот мир не трожь - это моя родина, земля моих предков, я люблю ее и не позволю... э-э... - Он смущенно умолк.
- Чужаку, - сказал я с усмешкой. (Ах, как мне хотелось врезать ему правду-матку, растолковать, кто на самом деле здесь чужак, чьих предков это земля, а чьи предки явились сюда как узурпаторы. Но я сдержал этот порыв). - Ты не позволишь чужаку осквернить ее, верно? Нет-нет, я не обижаюсь. Ты прав: я здесь чужак и должен уйти. И я уйду - сегодня же.
Колин подозрительно поглядел на меня, озадаченный моей неожиданной уступчивостью.
- Ты серьезно?
- Да, вполне. - Я говорил искренне и одновременно блефовал. - Я навсегда покину твой мир, если Дейрдра согласится уйти со мной.
Колин раздосадовано топнул ногой.
- Черт! - выругался он. - Вот я и попался.
- Ты не хочешь отпускать ее? - невинно осведомился я.
- Конечно, не хочу. Но и удержать ее силой вряд ли смогу... Будь ты проклят, Кевин! Зачем, зачем тебе Дейрдра?
- Я люблю ее, а она любит меня. Ты это знаешь, Колин.
- Но...
- Не спорю, на первых порах ей будет несладко вдали от родины, но я не сомневаюсь, что ради нашей любви она согласится на все, даже на изгнание. Ведь, как говорят, с милым и в шалаше рай.
- Не нравится мне это, - хмуро проговорил Колин. - Очень не нравится... Дейрдра не для тебя, Кевин, - с жаром добавил он. - Прошу тебя, забудь о ней. Так будет лучше для вас обоих.
- Почему?
- Потому что она простая смертная, а ты - адепт Источника... Ты уже знаешь, что тебе дарована вечная молодость?
- Знаю.
- Вот то-то же. Лет через двадцать Дейрдра покажется тебе слишком старой, и ты бросишь ее.
- Ты так думаешь?
- Так оно и будет, - убежденно ответил Колин. - Ну, может, ты не бросишь ее, но охладеешь к ней и будешь держать ее при себе только из жалости. А Дейрдра гордая девушка, она не нуждается в жалости.
Он все еще любит ее, думал я, слушая его страстные слова. Любит, несмотря на свое влечение к Дане. Любит по-прежнему, все так же нежно и самозабвенно. И безответно...
- А как же Дана? - спросил я.
Колин покраснел и в смятении опустил глаза.
- Что ты имеешь в виду?
Я улыбнулся - как можно теплее и дружелюбнее.
- Нет, я не о том, что ты влюблен в Дейрдру. Меня интересует, как ты видишь свое будущее с Даной. Ведь она тоже смертная.
- Дана другое дело. Когда мы поженимся, я приведу ее к Источнику.
- А я приведу Дейрдру, - сказал я. - Только чуть позже.
Колин посмотрел на меня с испугом.
- Ты сумасшедший! Источник убьет ее. Ведь у нее неполноценный Дар.
Я хмыкнул.
- Кто знает, кто знает... Но в любом случае, не надейся, что я оставлю Дейрдру. Если я вынужден буду уйти, то уйду вместе с ней.
- Ты меня шантажируешь?
- Нет, только обрисовываю ситуацию. Но учти: если тебе вдруг вздумается УБЕРЕЧЬ от меня Дейрдру, где-нибудь спрятать ее, тебе не поздоровится.
- Ты мне угрожаешь?! - произнес Колин с непритворным видом рассерженного монарха. И это была не игра; похоже, за время войны он таки поднабрался королевских замашек.
- Нет, - мягко сказал я. - Только предупреждаю.
Колин встал, прошелся по комнате своей неуклюжей, "домашней" походкой, затем остановился передо мной и проговорил:
- Вот что! Боюсь, когда-нибудь я пожалею, что не убил тебя, когда ты спал.
- А почему ты не сделал этого?
Он ухмыльнулся, как-то беспомощно пожал плечами и вздохнул.
- Наверное, по той самой причине, по какой ты не убиваешь меня сейчас. Ведь Хозяйка не солгала, ты и вправду крутой, а?
- Ужасно крутой, - подтвердил я.
- Да, кстати, - сказал Колин. - Хозяйка клянется, что не причастна к покушению на Дейрдру.
- Ты веришь ей?
- Кажется, да.
- А мне не кажется, я действительно верю ей. Иначе ты обнаружил бы в Безвременье ее хладный труп.
Колин мотнул головой и снова ухмыльнулся.
- Ты не только ужасно крутой, Кевин. Ты еще и ужасно самонадеянный.
Во дворец мы вернулись почти что добрыми друзьями. Почти - но не совсем. Колина продолжали терзать сомнения насчет чистоты моих намерений, он по-прежнему относился ко мне с опаской, хотя теперь старался не показывать этого. Про себя я вынужден был признать, что его опасения отнюдь не напрасны. Мне было стыдно, и чтобы избавиться от угрызений совести, я заставил себя думать о предательстве Гилломана и о том, что по делу об узурпации престола срок давности не предусмотрен. Должен признать, что это мне мало помогло.
Расставшись с Колином, я переместился в свои покои, вызвал камердинера и велел приготовить горячую ванну. Пока слуги выполняли это распоряжение, я слегка перекусил, а за чашкой горячего кофе мне в голову пришла мысль о сигарете - впервые за последние двадцать лет. Я знал, что рано или поздно снова начну курить, но решил не форсировать события и, преодолев мимолетный соблазн, продолжил строить планы на ближайшую перспективу.
После некоторых колебаний я вычеркнул из списка неотложных дел поиски Эмриса Лейнстера. Конечно, было бы весьма заманчиво изловить его и преподнести в подарок дикарям-людоедам с африканского континента в качестве живого обеда, но я понимал, что Бранвена зря времени не теряла и надежно спрятала от меня своего старшего брата, как прежде спрятала Эриксона; так что отыскать их обоих мне будет нелегко. К тому же это было не к спеху. И вообще, я мог ничего не предпринимать, а просто дождаться, пока Эмрис и Эриксон не умрут собственной смертью, позаботившись единственно лишь о том, чтобы они не обрели вечную молодость. Мой сводный брат Амадис как-то говорил мне, что бессмертные Властелины получают огромное удовольствие от того, как старятся и умирают их смертные враги. Правда, я еще мало прожил, чтобы оценить всю прелесть такой своеобразной мести, но это может оказаться очень даже неплохо. Что ж, посмотрим. Увидим...
А интересно, вдруг подумал я, как там Амадис? Каково это - быть королем Света, сидеть на троне отца, явно и незримо повелевать Рассветными мирами, словом, быть богом?.. Я сомневался, что ноша божественности пришлась Амадису по плечу. Сомневался не только из зависти - на то были и объективные причины.
Приняв горячую ванну и побрившись, я достал из сундука одежду, в которой был, когда превратился в младенца, и разложил ее на кровати. Этот наряд я хранил как драгоценную реликвию, регулярно проветривал его и просушивал, оберегал от сырости и моли, и хотя он порядком обветшал за прошедшие двадцать лет, все же был еще пригоден для ношения. Относительно пригоден. И частично.
Нижнее белье я забраковал сразу и взял из шкафа комплект нового, еще не ношенного - белье я предпочитаю не только чистое, но и свежее. Зато штаны и сапожки были в полном порядке, что (правда с некоторой натяжкой) можно было сказать и о рубашке, расставаться с которой я не хотел из-за ее пуговиц с изображением симпатичных красных дракончиков. С мантией дела обстояли хуже, золотое шитье ее поблекло, сочный алый цвет сменился бледно-красным, но в целом она сохранилась неплохо, и мне было жаль отказываться от нее, во всяком случае, до тех пор, пока я не сменю ее на новую. Поэтому я решился на то, что в Царстве Света сочли бы проявлением дурного тона: при помощи нехитрых чар я вернул мантии ее алый цвет, а золотому шитью на ней - прежний яркий блеск. Какая безвкусица! - скривился бы любой мой родственник из Света. Но сейчас меня это мало заботило, ибо я не собирался щеголять в своей заколдованной мантии при дворе в Солнечном Граде. Главное, что мой наряд вполне годился для Сумерек, где этикет был не так строг, как на моей родине по отцовской линии - в Доме гораздо более молодом и куда более чопорном.
Одевшись, я несколько минут простоял перед зеркалом и после придирчивого осмотра своей персоны пришел к выводу, что выгляжу довольно недурно. На поверку оказалось, что мой темно-синий берет отлично вписывается в общую картину, и я отменил свое предыдущее решение забраковать его вместе с бельем. Прицепив к поясу Эскалибур, я тем самым завершил свое превращение из Кевина Мак Шона, лайонесского феодала, в Артура Пендрагона, принца из Дома Света, одного из высокопоставленных Властелинов Экватора.
В этот самый момент раздался стук в дверь. Я на мгновение обострил свое восприятие, чтобы узнать, кто ко мне пожаловал, затем громко произнес:
- Входи, Морган. Открыто.
Морган был одет так же, как и накануне вечером, но выглядел свежим и бодрым. Бессонницей он никогда не страдал; даже события прошедшей ночи не выбили его из колеи и не помешали ему хорошо выспаться. Прикрыв за собой дверь, он смерил меня оценивающим взглядом и спросил:
- Ну как там Хозяйка? - Говоря по существу, Морган, однако, имел странную привычку подходить к делу с самой неожиданной стороны, что порой обескураживало его собеседников. - Ты уже разобрался с ней?
- Разбираться было нечего, - ответил я. - Эта Хозяйка ни к чему не причастна. Она новенькая.
- Так-так-так! А что же случилось со старенькой?
- Казнена за кровожадность.
- Ясненько. - Морган снова оглядел меня с головы до ног и с ног до головы. - Кстати, кто ты такой?
Между нами повисла неловкая пауза. Наконец я сказал:
- Если не хочешь, чтобы я лгал, лучше не спрашивай.
- Хорошо, - вздохнул Морган. - Снимаю свой вопрос. Но как мне тебя называть.
- Как и прежде - Кевином. Просто Кевином. С этим именем я прожил двадцать лет и привык к нему.
- И все-таки мне хотелось бы знать, как тебя звали раньше.
- Артур, - немного помедлив, ответил я. - Это все, больше ни о чем не спрашивай. И называй меня, пожалуйста, Кевином.
- Ладно, Кевин, - сказал Морган и усмехнулся. - Будь я суеверным, я бы решил, что ты сам король Артур, очнувшийся после тысячелетнего сна.
- Но ты так не думаешь?
- Разумеется, нет. Ведь, как известно, король Артур был голубоглазый и светловолосый, а в переселение душ я не верю. Но все равно, твое второе... то есть первое имя звучит грозно для Лейнстеров. Как набат. Бом! Бом!.. Кстати, ты виделся с Колином?
- Умгу, - промычал я, складывая все остальные вещи обратно в сундук. - Виделся. Еще как виделся!
- Вы поцапались?
- Поначалу да, но потом помирились. Он злился на меня в основном из-за Даны.
- Это неудивительно. После того, как ты одурачил нас и пролез в Безвременье, Дана слишком горячо вступилась за тебя, пытаясь оправдать твой поступок жаждой мести. Колину, ясное дело, это совсем не понравилось, и он... Между прочим, ты что-то чувствуешь к Дане?
Я потупился.
- Ну... нежность... Разве что нежность... И больше ничего.
Морган сокрушенно покачал головой.
- Какая мелочь, подумать только! Нежность - и больше ничего. Всего лишь нежность. Эка безделица!
- Морган, - твердо сказал я. - Будь уверен: у меня хватит сил держать свои страсти в узде. Устоял же я перед Бранвеной.
- Что ж, будем надеяться на твою сильную волю. Но одно скажу наверняка: тебе придется несладко. Дана хорошенькая девушка; если захочет, она сможет вскружить голову любому мужчине - это тебе не Бранвена с ее нескладной фигурой, вздорным характером и конопатым лицом. Как женщина, Дана, пожалуй, привлекательнее Дейрдры... Впрочем, это мое личное мнение, ты можешь не соглашаться с ним, но имей в виду, что ты и раньше нравился Дане. Очень нравился, хотя она тщательно скрывала свой интерес к тебе, думаю, из уважения к Дейрдре. И как знать...
- Все это не имеет значения, - перебил я Моргана, видя, что он уселся на свой любимый конек и теперь готов до самого обеда разглагольствовать о женщинах. - Дана действительно хорошенькая девушка, но мне она ни к чему. Мне нужна только Дейрдра.
И Диана, добавил я про себя. Она не может быть мертва, это было бы слишком логично, подозрительно логично, неестественно логично... Нет, конечно, она жива. Жива и ждет меня. И я приду к ней, я обязательно найду ее...
- А как там насчет чар Эриксона? - прервал мои невеселые размышления Морган. - Ты еще не разобрался с ними?
- Еще нет, - ответил я. - Но, думаю, ничего страшного нет. Я догадываюсь, что это за чары, и снять их не составит большого труда. Даже в самом худшем случае, если они сильно увязли, Дейрдра сможет избавиться от них сама - правда, не очень скоро, только после пробуждения своего Дара.
Брови Моргана поползли вверх, а его разноцветные глаза уставились на меня удивленно и недоверчиво.
- Да что ты говоришь?!
- Говорю, что слышишь. Ведь Дейрдра Одаренная.
- Да, но...
- Без каких-либо "но". У нее такой же полноценный Дар, как и у тебя, с той только разницей, что она унаследовала его от родителя другого пола. Такой Дар поддается пробуждению лишь когда организм человека полностью сформирован - где-то после двадцати трех - двадцати пяти лет.
Морган продолжал смотреть на меня с изрядной долей недоверия и скептицизма.
- Даже если ты прав... - медленно заговорил он.
- Я прав, Морган, верь мне.
- Хорошо. Допустим, я верю тебе. Но тогда встает вопрос о целесообразности пробуждения такого Дара. После двадцати пяти лет это очень рискованно, почти безнадежно.
- Если следовать вашей методике, риск действительно велик, согласился я. - Но пробуждать таким образом Дар, это все равно что будить спящего человека, трахнув его дубинкой по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17