Шофер приоткрыл дверцу и, громко ругаясь, попытался оглядеться, но, на беду, и сам запутался в черном шелке. На машину, как осиный рой, набросились милиционеры и агенты КГБ в штатском. Они стали стягивать и рвать вздымающуюся на ветру ткань, силясь освободить автомобиль от черного савана. В суматохе водителя едва не застрелили, однако, к счастью, из лимузина вовремя выбрался его хозяин — индийский посол — и потребовал объяснений. Вместо ответа кагэбэшники принялись обыскивать автомобиль.Старший по званию никак не мог взять в толк, что произошло. Приземлиться на Красную площадь — это неслыханно! И с какой дьявольской целью?А главное — кто этот дерзкий нарушитель порядка? Этого никто не мог понять. Все ожидали обнаружить его под куполом парашюта, но там никого не оказалось. Может, он спрятался под машиной? Тоже никого.Тут чекисты и милиционеры увидели, что Спасские ворота все еще открыты. Это уже грозило нешуточными неприятностями. * * * Должность маршала Иосифа Стеранко была самой теплой во всей Красной Армии: он отвечал за безопасность города Москвы. Это была традиционная должность, очень ответственная в военное время, но сейчас, учитывая, что после второй мировой войны Москва ни разу не подвергалась военному нападению, она носила скорее ритуальный характер. То была награда седовласому ветерану Великой Отечественной войны.Вот почему сообщение о том, что на российскую столицу совершен налет десантников, повергло маршала в шок. В этот момент он находился в своих апартаментах в роскошном здании гостиницы «Россия» и мирно смотрел телевизор.— Вы что, пьяны?! — рявкнул он в трубку, выслушав донесение шефа КГБ.Тот позвонил, поскольку не знал, к кому еще обратиться. По странной причине Генсек не отвечал на звонки. Ходили уже слухи о покушении.— Никак нет, товарищ маршал! Это правда. Они высадились на Красной площади!— Не кладите трубку, — сказал Стеранко. Окна его апартаментов выходили на Красную площадь. По площади, как муравьи, сновали тучи милиционеров.На темной брусчатке отчетливо выделялись обведенные мелом контуры тел погибших. Кремль освещался прожекторами, а на его кирпичных стенах сидели наготове вооруженные бойцы, словно ожидая штурма. — О Господи, — прохрипел Стеранко. Точь-в-точь как блокадный Ленинград. С проклятиями он поспешил назад к телефону. — Мне нужны подробности! — пролаял он. — Срочно!— Слушаюсь, товарищ маршал, — запинаясь, промямлил шеф КГБ и углубился в детали леденящих душу зверств, совершенных американскими рейнджерами «в нашей прекрасной столице». Они высадились с казачьей дерзостью прямо на Красной площади и тотчас растворились в ночи. Невидимые коммандос ворвались в мавзолей, вынули тело Ленина из стеклянного саркофага и в женском платье выставили в витрине ГУМа. По всему Калининскому проспекту орудовал отряд американцев числом человек в тридцать. Они накидали штабелями легковые автомобили, после чего двинулись к зоопарку с целью выпустить на волю зверей, а по дороге сорвали американский флаг с фасада посольства США. Во всех зданиях по ходу их продвижения оказались выставлены окна. Заключенные Лубянки выпущены на свободу и теперь расхаживают по улицам, скандируя: «Да здравствует Америка!» А памятник Дзержинскому на площади перед штаб-квартирой КГБ стоит обезглавленный. И весь город расписан из аэрозольного баллончика непереводимым контрреволюционным лозунгом. Говорят, эту надпись видели даже на самом Большом Кремлевском дворце.— Лозунг? — переспросил Стеранко, понимавший по-английски. — Что там написано?— Одно слово, товарищ маршал: RЕМО. Вероятнее всего, анаграмма, означающая что-то вроде «Разрушим Москву в одночасье».Маршал Иосиф Стеранко ушам своим не верил. Чушь какая-то.— Это все детские игрушки. Дайте сводку боев! Сколько убитых с обеих сторон?— В первом инциденте на Красной площади погибли семь человек. Все наши. Сведениями о потерях противника мы пока не располагаем.— Не располагаем! — рявкнул Стеранко. — Москва подвергается осквернению, и ее никто не защищает! Вы это хотите сказать?— Эти рейнджеры подобны призракам, — нудил шеф КГБ. — Они наносят удар и испаряются. Когда мы посылаем на место событий своих людей, там уже никого нет.— Сколько случаев обнаружения противника достоверно подтверждено?— Где-то между тридцатью и ...— Мне не нужны ваши прикидки! Я спрашиваю об установленных фактах! — взревел старик.— Товарищ маршал, пока был замечен только один боевик — тот, который приземлился на Красной площади и уложил семерых бойцов милиции.— Один против семерых? — ахнул Стеранко. — Как ему это удалось? Чем он вооружен?Шеф КГБ замялся.— Тут, должно быть, ошибка, — промямлил он.— Читайте!— Судя по рапорту, он был невооружен.— Как же тогда он убил семь человек?— Этого мы не знаем. Сначала думали, что они застрелены, но экспертиза обнаружила в ранах только деформированные американские монеты.Иосиф Стеранко разинул рот. Это было похоже на сон. Может, ему снится кошмар? Шеф КГБ робко спрашивал о дальнейших указаниях. Маршал бросил трубку на рычаг.Стеранко медленно подошел к окну и стал смотреть на Красную площадь. В ночи раздавались сирены; патрульные машины с воем метались от одной точки к другой, но всякий раз опаздывали и концентрации войск уже не обнаруживали. Иосиф Стеранко понял, что никаких войск нет. Чтобы высадить на советской земле войсковой десант, американцы должны были предварительно подавить систему ПВО, а этого сделано не было. И все же по Москве носится нечто необъяснимое, по-мальчишески демонстрируя недюжинную силу. Силу, способную поднимать автомобили и крошить стекло в песок. Силу, которая посылает обычную монету с такой скоростью, что та наповал поражает вооруженных агентов КГБ, словно это беззащитные мальчики, наспех набранные из рядов юных пионеров.Нечто... Или некто.Маршал сердито тряхнул головой и поспешил отринуть эту мысль как совершенно абсурдную. Такого оружия не существует. А если и существует — что кажется абсолютно невероятным, — то американцы ни за что не послали бы его в Москву для таких детских забав, в то время как у них есть на вооружении мощные баллистические ракеты.И тут маршал Иосиф Стеранко своими глазами увидел американское секретное оружие.Это был мужчина. Весь в черном. Невооруженный, если не считать какого-то длинного шеста. Он находился внутри Кремлевских стен и карабкался на колокольню Ивана Великого — самое высокое здание в Москве, поскольку закон запрещает возводить в столице сооружения выше нее. Он поднимался безо всяких усилий, как обезьяна, пока не взобрался на большой купол, увенчанный крестом как исторической реликвией.Там, наверху, человек в черном воткнул свой шест в самую маковку купола и качнул его. И сейчас же над Кремлем развернулся американский флаг гордо и дерзко. Стеранко догадался, что это был флаг, похищенный со здания американского посольства.На протяжении целых пяти минут Иосиф Стеранко наблюдал за происходящим.— Он ждет, — пробормотал он сам себе. — Он чего-то хочет.Стеранко подошел к телефону и набрал номер дежурного службы безопасности Кремля.— Передайте человеку, который находится на колокольне Ивана Великого, что с ним хочет говорить маршал Иосиф Стеранко, — отчеканил он.Через десять минут двое офицеров КГБ препроводили Римо Уильямса в просторные апартаменты маршала. Маршал обратил внимание, что офицеры не только не достали пистолеты, но и руки у них болтаются как плети.— Ваше оружие! — проревел он. — Где оно?— Этот забрал, — сказал один, мотнув головой в сторону Римо.— А когда мы попробовали возразить, он нам покалечил руки, — добавил второй.— Через час пройдет, — небрежно бросил Римо.— Оставьте нас! — приказал Стеранко.Чекисты вышли.Иосиф Стеранко пристально смотрел на стоящего перед ним человека. Его измазанное черной краской лицо было непроницаемо.— Наши законы предусматривают за шпионаж против матушки-России смертную казнь, — сообщил маршал.— Если бы я был шпион, то вряд ли стал бы писать свое имя на каждой стене, — заметил Римо.— Тогда кто вы?— Я прибыл, чтобы освободить своего друга. Его забрали ваши люди.Маршал Иосиф Стеранко опустился на диван допотопной конструкции, который при всем при том был совершенно новый. Он твердо посмотрел на Римо и сказал:— Говорите. Глава 17 Маршал Иосиф Стеранко отлично понимал, что, собственноручно провожая американца по имени Римо в Большой Кремлевский дворец, совершает государственную измену. Но он понимал и то, что если он этого не сделает, то этот безумец, сражающийся как тигр, не только убьет его, но и на глазах у всего мира сровняет Москву с землей, пока не добьется своего.Маршал Иосиф Стеранко, который сражался в Ленинграде, побывал под огнем нацистов и финнов, отвечал сейчас за безопасность Москвы и всей своей родины. И он был готов на все, лишь бы только исполнить свой долг — даже если для этого надо было тайно провести в Кремль американского агента, возможно, затевающего устранение всего Политбюро.Вожди приходят и уходят, а Москва должна стоять вечно. Стеранко провел Римо до главной лестницы Большого Кремлевского дворца. Римо был одет в серую шинель и папаху, одолженную у маршала.Никто из встретившихся им охранников не задал ни единого вопроса. Все были уверены, что старик маршал спешит на доклад по поводу слухов о нападении на столицу.— Охранники говорят, Генсек находится в конференц-зале на третьем этаже с каким-то азиатом. По описанию похож на того, кто вам нужен, — сказал маршал Стеранко, вводя Римо в мраморный коридор. — Ищите там. Я дальше не пойду.— Вы в этом уверены? — спросил Римо, стаскивая с себя шинель.— Абсолютно.В благодарность Римо не стал убивать старика, а лишь легким толчком погрузил его в сон.Римо стал подниматься по сырой лестнице. Его чутье не уловило ни систем электронного слежения, ни ловушек. Интересно, подумал он, в чем причина — в каменные стены Кремля невозможно вмонтировать электронику, или русские настолько уверены в своей безопасности, что не считают нужным ее ставить?Римо вступил на третий этаж и очутился в темном коридоре с обшитыми деревом стенами. По обе стороны чередой тянулись комнаты. Коридор был странно пуст. Все двери были похожи одна на другую, а прочесть таблички на них Римо не мог. Обстановка напоминала ему годы учебы в старших классах школы в Ньюарке. Гнетущее впечатление!Римо пошел по коридору, пробуя подряд все двери. Первые два кабинета оказались пусты, зато в третьем по счету он столкнулся с шестью охранниками, выходящими из помещения, похожего на комнату отдыха. Во всяком случае, оттуда доносился запах крепкого кофе.— Прошу прощения, — пробормотал Римо. — Я ищу туалет.Охранники разом повернулись, словно на шарнирах, подсоединенных к одному маховику. Тот, что стоял ближе всех, при виде странного наряда Римо не раздумывая сделал два выстрела.Но в ту тысячную долю секунды, которая понадобилась ему, чтобы спустить курок, Римо успел схватиться за пистолет и развернуть его русскому в живот, так что тот выстрелил в себя, а заодно и в товарища, оказавшегося сзади.Два тела, как одно, рухнули на паркет.Но Римо еще раньше пришел в движение. Комната была небольшая, особенно не развернешься, поэтому он бросился на третьего охранника, рубанув его рукой по шее. Голова дернулась на сломанной шее. Офицер умер мгновенно, но Римо не спешил с ним расставаться. Он сгреб тело и, закрываясь им, отступил в коридор.— Не стрелять! — рявкнул начальник караула, не отдавая себе отчета в происшедшем, так быстро все случилось. — Попадете в Илью!Охранники повиновались.— Выходите, где бы вы ни были, — пропел из коридора Римо. Его задачей было избежать стрельбы. Если Чиун на этом этаже, он не должен получить шальную пулю.— Он не вооружен, — тихо произнес командир. — Вы, двое, марш за ним и пристрелите на месте.Два офицера рванулись к двери. Начальник караула не отставал.Внезапно в дверях показалась голова, и охранники не раздумывая выстрелили. Голова метнулась назад за какую-то долю секунды до выстрелов.— Кто это был?— Похоже на Илью. Илья, в чем дело?Голова показалась опять. Да, это был Илья. Только его широко открытые глаза не мигали, как у куклы.— Все в порядке, — проговорила голова странным голосом. — Выходите, сыграем!— Да он мертв! — догадался один. — Этот безумец орудует им как манекеном!От жуткой сцены оба застыли. Один позеленел.— Идиоты! — прокричал начальник охраны. — Чего вы испугались? — И влепил две пули в мертвое лицо Ильи. — Ну, вот. А теперь хватайте этого хулигана!Римо швырнул труп поперек дороги, а сам стал ждать в стороне.Первым из двери показалось дуло «ТТ». Рука Римо метнулась навстречу, ствол переломился надвое, и его часть со звоном упала на пол. Охранник с глупым выражением лица смотрел на свое изуродованное оружие. Потом он поднял глаза на Римо: тот стоял, выставив вперед палец, как делают дети, когда играют в войну.— А у меня все в порядке, — небрежно произнес Римо.Охранник все же выстрелил. Пуля выскочила из зияющей казенной части, но в отсутствие дула не набрала ударной силы и закувыркалась в воздухе.Римо поймал ее.— Пригодится! — сказал он и бросил пулю.Она ударила охранника в лоб с такой силой, что тот повалился с ног.Римо перепрыгнул через тело, пинком отбросил его в коридор и ринулся на последнего охранника — начальника караула.«ТТ» произвел несколько выстрелов. От первых трех Римо увернулся, потом вильнул в другую сторону, давая и еще одной пуле просвистеть мимо.— Остался один выстрел, приятель, — сказал Римо. — Считать надо!Начальник караула так и сделал. Он приставил пистолет к виску и, прежде чем Римо сумел его остановить, снес себе половину черепа.— Кажется, русские стали другими, — удивился Римо. * * * Полковник Виктор Дитко был доволен. Пока все идет отлично.Начиная с перелета Пхеньян-Москва и по дороге из аэропорта Шереметьево в Кремль Мастер Синанджу не произнес ни слова. В полете он все время смотрел в окно, за которым находилось крыло самолета, с таким выражением лица, будто он сомневался в прочности конструкции.Полковник Дитко лично ввел Мастера Синанджу в богато декорированную дверь Владимирского зала Большого Кремлевского дворца. Этот восьмигранный зал с низкими сводами был излюбленным местом Генерального секретаря для определенного рода встреч.Генсек поднялся из-за необъятного рабочего стола и расплылся в лучезарной улыбке.— Добро пожаловать в нашу страну, — обратился он к Мастеру Синанджу. — Вы, полагаю, владеете английским?— А также русским, — сухо произнес по-русски Мастер Синанджу. — Жаль, что вы — нет.Улыбка сползла с лица Генерального секретаря.— Я буду беседовать с Мастером Синанджу наедине, — сказал он, повернувшись к полковнику Дитко.— А как с моим назначением в «девятку»? — робко напомнил полковник, опасаясь, что его дело затеряется в бесконечной бюрократической машине Политбюро.Генсек нахмурился: ему не понравилось упоминание столь незначительного вопроса в этот исторический момент.— Хорошо. Считайте, что оно уже состоялось. И вот вам первое задание встать за этой дверью и никого сюда не впускать.— Есть, товарищ Генеральный секретарь! — отчеканил полковник Дитко, поняв Генсека буквально.Вот почему, когда спустя несколько минут личная секретарша Генсека попыталась пройти в кабинет, полковник Виктор Дитко преградил ей путь.— Генеральный секретарь просил его не беспокоить.— В стране кризис! Москва подверглась нападению! Политбюро собирается на экстренное совещание.— У меня совершенно ясные указания, — повторил полковник Дитко, расстегивая кобуру.В обязанности секретарши отнюдь не входило любоваться дулом пистолета, и она бросилась вон. Та же участь постигла и всех последующих гонцов.Непрерывно заливались телефоны. На звонки никто не отвечал.Военные и политики, не имея возможности связаться с Генеральным секретарем, решили, что он либо мертв, либо сражается с убийцами. По Кремлю поползли слухи о государственном перевороте. Охранники, секретарши и прочие функционеры потихоньку покинули здание.Итак, Москва фактически оказалась захвачена врагом, а полковник Виктор Дитко единолично препятствовал тому, чтобы информация о чрезвычайной ситуации в городе достигла ушей единственного деятеля, который был наделен полномочиями принять адекватное решение.Более часа никто не решался приблизиться к Владимирскому залу. Но вдруг в коридоре, ведущем к золоченой двери, показалась странная фигура.Освещение в коридоре было довольно тусклое, и полковник Дитко прищурился. Что за странный наряд! Не костюм и не униформа, а нечто похожее на упадническое западное одеяние типа пижамы. Только эта пижама была из черного шелка. На ногах у незнакомца были мягкие сандалии, что позволяло ему двигаться совершенно бесшумно, не лишая, однако, его походку уверенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19