— Но зато я возьму в жены корейскую девушку.Чиун приосанился. Сияя от радости, он взял руку Римо в свои желтые ладони.— Назови ее имя. Я уверен, оно усладит мой слух.— Ма Ли.Чиун оттолкнул руку Римо.— Она нам не подходит, — вынес он свой приговор.— Но почему? Ведь я ее люблю.— Ты ее мало знаешь.— Достаточно, чтобы понять, что я ее люблю. И почему ты мне раньше о ней ничего не рассказывал? Она так хороша!— Что ты понимаешь в красоте! Ты никогда не мог дослушать до конца ни одной из моих поэм «Унг»!— Папочка, я не в силах шесть часов кряду слушать завывания о пчелах и мотыльках! А чем тебе не нравится Ма Ли?— Она безобразна! И дети ее будут безобразными. Мастер Синанджу, который родится от твоего семени, в один прекрасный день должен будет стать нашим представителем в глазах всего мира. И я не позволю, чтобы наш Дом был представлен уродцами.— Да, я хотел тебя спросить: чья это была затея — держать ее под вуалью? Твоя?— Так постановили женщины селения, чтобы она не отпугивала своим видом детей или собак.— Бред! — разозлился Римо. — Они просто завидовали ей.— Ты белый и поэтому не можешь отличить правды от лжи, — парировал Чиун. — Ну, назови мне хотя бы одно ее положительное качество!— Она добрая. С ней приятно разговаривать.— Это целых два. Я просил назвать одно. К тому же, если тебе нужна доброта и хороший собеседник, то чем я тебе плох?— Не уходи от разговора. Я, может быть, ее люблю. И готов жениться.— Ты и раньше, бывало, влюблялся. И всегда безрассудно. Но тебе удавалось с этим справиться. И эту ты сумеешь забыть. Я отошлю ее подальше, так будет лучше.— Ма Ли нужна мне! Но мне необходимо твое благословение. Черт возьми, Чиун, я соглашаюсь на все твои условия. Так дай же мне ее взамен! Какие у тебя основания не соглашаться на наш брак?— У нее никого нет.— А у меня что, шестнадцать братьев и сестер? Зато заранее можно сказать, что свадьба не будет многолюдной.— У нее нет приданого.— И что?— В Синанджу ни одна девушка не выходит замуж без того, чтобы принести что-нибудь в дар отцу жениха. Обычай требует, чтобы этот дар она унаследовала от своего отца. Но у Ма Ли нет семьи. Нет приданого. Следовательно, не может быть и свадьбы. И эти порядки появились задолго до наших прапрапрадедов. Нарушить их не дано никому.Римо в гневе вскочил.— Отлично! Значит, из-за какой-то дерьмовой традиции я не могу жениться на ком хочу? Так, что ли?— Традиция — это краеугольный камень нашего Дома, нашего искусства.— Тебе попросту не терпится получить что-нибудь на дармовщинку! Разве не так? Тебе мало того золота, которое здесь навалено целой горой?Чиун был поражен.— Римо, — проскрипел он, — золота не бывает слишком много. Разве я зря вбивал это тебе в голову?— В голову, но не в сердце. Я хочу жениться на Ма Ли. А ты хочешь, чтобы я стал следующим Мастером Синанджу. Ты знаешь мое условие. Решай.— Поговорим об этом в другой раз, — сказал Чиун, меняя тему. — Я распорядился отложить церемонию посвящения. Ты еще не вполне готов.— Это твой ответ?— Нет. Это мое предположение. Я еще обдумаю этот вопрос, но сейчас есть другие, более неотложные дела.— Только не для меня, — сказал Римо. — Послушай, а почему ты никогда не рассказывал мне историю Коджина и Коджона?— Где ты ее слышал? — с негодованием спросил Чиун.— Мне рассказала Ма Ли.— Я приберегал эту легенду для церемонии посвящения. А теперь сюрприз испорчен! Вот тебе еще одна причина не жениться на ней. Ишь, говорливая какая! Из таких получаются плохие жены.— Не будет Ма Ли, не будет и нового Мастера Синанджу. Подумай об этом!Римо зашагал к двери.Чиун задержал его.— Вчерашний лазутчик мертв.Римо замер.— И что?— Я его не убивал. Ночью какой-то мясник проник в селение и прикончил его.— Ты хочешь сказать — застрелил? Почему обязательно «мясник»?— Римо! — укоризненно воскликнул Чиун. — Синанджу не признает резни! Синанджу может только освободить от бренной жизни.Римо примолк.— Так-то оно лучше, — продолжал Чиун. — Человек, который проник сюда, унес кассету из записывающей машины.— А что на ней было?— Кто это знает? Ты. Я. Мы все. Наши слова. Наши тайны. Тайны Императора Смита.— Думаешь, следует ждать неприятностей?— Я слышу вдалеке бриз, — сказал Чиун.Римо приник ухом к двери.— По-моему, тихо.— Этот бриз проносится не в воздухе, а в судьбах людей. Пока это только бриз, но скоро он окрепнет и превратится в ветер, а ветер наберет силу и станет тайфуном. Римо, надо готовиться к тайфуну.— Я ко всему готов, — сказал Римо, в нетерпении разминая кисти рук.Чиун грустно покачал головой. Нет, ни к чему он не готов, этот Римо. А времени совсем мало. Чиун вновь ощутил на своих хрупких плечах груз будущего Синанджу — будущего, которое грозило обратиться в дым. Глава 13 Ни одно информационное агентство не публиковало отчета о состоявшейся в столице Финляндии встрече лидеров сверхдержав. О том, что она имела место, вообще никто не знал, за исключением президента Соединенных Штатов и Генерального секретаря ЦК КПСС, а также горстки самых верных помощников, да и те не были посвящены в детали повестки дня.— Встреча? — переспросил первый помощник президента. — Завтра?Президент только что закончил говорить по прямому проводу с Москвой.Звонок раздался неожиданно, и Генсек безо всяких предисловий предложил безотлагательно встретиться, дабы обсудить вопрос чрезвычайной международной важности.Президент предложение принял. Из краткого разговора он понял, что иного выхода нет.— Я еду, — твердо сказал президент.— Это невозможно, сэр, — попытался возразить первый помощник. — У нас нет времени на подготовку.— Мы едем, — повторил президент, и в его глазах блеснула холодная ярость.— Очень хорошо, господин президент. Надеюсь, вы будете так любезны, что посвятите меня в повестку дня.— Это совершенно секретно, — сквозь зубы процедил тот.Первый помощник поперхнулся.— Секретно? Но я — первый помощник. От меня не может быть секретов!— Теперь вы знаете, что может. И хватит об этом.— Слушаюсь, господин президент, — сказал помощник, недоумевая, как президент собирается вести переговоры с русскими, избежав огласки.Вопрос прояснился чуть позже, когда личный пресс-секретарь президента объявил, что по настоянию врачей руководитель государства берет недельный отпуск и отправляется на свое ранчо в Калифорнию.Журналистская братия Белого дома немедленно принялась муссировать вопрос о здоровье президента. В ответ пресс-секретарь вместо обычного в таких случаях опровержения сухо повторял: «Без комментариев».Пресс-секретарь покидал конференц-зал Белого дома, с трудом пряча довольную улыбку. К вечеру журналисты засядут по периметру ранчо и возьмут под прицел объективов окна дома. Не будь они представители прессы, а президент — фигура общественная, это могло бы служить основанием для их немедленного задержания по обвинению во вмешательстве в частную жизнь.В тот же вечер телекамеры засняли взлет «борта номер один» с базы ВВС США Эндрюс, который взял курс на запад. Но они не могли заснять, как спустя несколько минут самолет сел на небольшом военном аэродроме и подвергся спешной перекраске. Герб был замазан, а серийный номер изменен.Не прошло и нескольких минут, как эмаль в аэрозольной упаковке не оставила от патриотической раскраски машины и следа.Когда «борт номер один» вновь поднялся в воздух, это был уже обычный авиалайнер. И направлялся он на восток, через Атлантику в Скандинавию.В России необходимости в таких уловках не было. Генеральный секретарь приказал подготовить свой «ТУ-134» к срочному вылету, о причинах которого помощникам сообщено не было.На следующее утро «ТУ-134» совершил посадку в аэропорту Хельсинки. Перекрашенный самолет президента Соединенных Штатов уже стоял на взлетно-посадочной полосе, которая была закрыта якобы для ремонта.Генсек выслал вперед своего представителя. Поначалу президент отказался подняться на борт советского самолета.— Пусть лучше он явится сюда, — передал он через своего помощника.Однако советский руководитель стоял на своем. Как лидер великой державы он не может подняться в самолет сомнительной принадлежности, даже тайно.— Да, тут они нас поймали, — прорычал первый помощник.— Хорошо, — сказал президент. — Я иду.— Мы идем, — поправил помощник.Президент смерил его мрачным взглядом.— Вы останетесь здесь и приготовите кофе. Покрепче и без сливок. Подозреваю, что когда переговоры закончатся, он мне понадобится.Генеральный секретарь ЦК КПСС встретил американского президента в звуконепроницаемом заднем салоне своего самолета.Обменявшись рукопожатием, оба сели. Салон пропах едким одеколоном русского. Здесь стоял небольшой телевизор и видеомагнитофон. Президент машинально отметил это про себя, но не придал значения.— Я рад, что вы сочли возможным откликнуться на мое предложение так быстро, — сказал Генеральный секретарь.Он широко улыбался. Эта гнусная улыбка была президенту ненавистна еще с Рейкьявика.— Что вы затеяли? — спросил президент.У него не было настроения вести светскую беседу, хотя это была их первая встреча с тех пор, как русский лидер в стремлении произвести впечатление современного человека стал изучать английский.Генсек пожал плечами, словно говоря: «Как хотите. Я просто хотел соблюсти приличия». Вслух он произнес:— Буду краток. Как я уже дал вам понять в телефонном разговоре, мне известно все о КЮРЕ.— Кюре? — переспросил президент, пытаясь не выказать своего волнения. — Какого еще кюре? Приходского священника?— КЮРЕ — большими буквами. Я говорю о тайной американской организации, существование которой превращает в фикцию и фарс конституцию Соединенных Штатов.Это конец, понял президент, но попытался сделать хорошую мину при плохой игре.— Знать — еще не значит доказать, — язвительно бросил он.— Совершенно верно, — согласился Генеральный секретарь и включил видеомагнитофон. — Но доказательства вы не сможете опровергнуть. Позвольте вас несколько поразвлечь. Запись сделана в Корейской Народно-Демократической Республике. — Видя недоумение на лице президента, он поспешил поправиться:— В Северной Корее. А точнее говоря, в рыбацком поселке под названием Синанджу. Полагаю, вы о нем слышали.Экран ожил. Президент узнал Мастера Синанджу. Недавно, когда возникла реальная угроза безопасности президента, Чиун лично охранял Овальный кабинет. Забыть его было невозможно.Чиун говорил по-корейски, и президент поначалу испытал некоторое облегчение. Что бы ни говорилось на этой пленке, на американцев это не произведет должного впечатления, даже если телевидение передаст запись с субтитрами.Но потом рядом с Чиуном на экране возник американец. Президент догадался, что это Римо — карающая рука КЮРЕ. Чиун обращался к толпе крестьян, а Римо вставлял какие-то замечания, иногда по-корейски, иногда по-английски. Потом Римо спросил у Чиуна, как по-корейски «конституция».— Вот полная расшифровка текста.Президент молча взял документ и пролистал несколько страниц. Да, тут все. Величайшая тайна Америки в руках советского руководителя!— Нам все известно, — произнес Генсек. — Про Чиуна, Римо и Императора Смита.— Не все, если вы называете его императором.— Не волнуйтесь, мы знаем достаточно.С этим президент не мог не согласиться. Он поднял полные боли глаза на собеседника.— Чего вы хотите?— Все очень просто. На протяжении десяти с лишним лет Америка владела секретным оружием для решения своих внутренних проблем.— Это наше право, — ощетинился президент.— Не стану спорить. Отсутствие легального статуса у вашей карающей длани — это проблема вашей политической реальности. У нас в России тоже существовало нечто подобное — КГБ, а до него — ЧК. Но нас беспокоит использование КЮРЕ в международных делах.— Точнее?— Точнее мы пока не знаем. У нас еще нет доказательств деятельности КЮРЕ на нашей территории. Однако с нашими зарубежными агентами происходили и происходят какие-то странные вещи: загадочные убийства или их исчезновение — у нас накопилось немало случаев, так и не получивших разумного объяснения. Сейчас мне не хотелось бы вас расспрашивать.Большинство этих инцидентов произошло еще до меня, и они принадлежат истории.— Чего вы хотите? — повторил президент свой вопрос.— Прежде чем я изложу свои требования, позвольте обратить ваше внимание на то обстоятельство, что ваши агенты работают в стране, принадлежащей к нашей сфере влияния. Если верить этой пленке, вы неоднократно совершали высадку тайного десанта в Северной Корее. Коммунистической Корее.— Не буду комментировать.— Хорошо. Вы, конечно, отдаете себе полный отчет в том, какие политические последствия может иметь уже один этот факт, даже вне его связи с деятельностью КЮРЕ. Следовательно, вы должны понять, что я не прошу о чем-то особенном, а лишь о том, что принадлежит России по праву.— Принадлежит?!— Нам нужен Мастер Синанджу. Мы хотим, чтобы КЮРЕ навсегда прекратила свое существование. И нам нужен этот Римо.— Чтобы творить на международной арене все, что вам заблагорассудится?Но это шантаж!— Нет. Мы просто хотим получить то преимущество, которым Америка тайно обладала на протяжении многих лет. Сейчас наступила очередь России.— Шантаж!— Как грубо! Я бы скорее назвал это паритетом.— Римо — патриот. Он не станет на вас работать. И я не могу отдать его вам. В политическом отношении это было бы более опасным, нежели предание огласке этой записи.Генеральный секретарь задумался.— Забудьте про КЮРЕ. Отдайте нам Мастера Синанджу. И позвольте переговорить с этим вашим Римо. В случае, если он ответит отказом, как вы с ним поступите?— Римо умрет.— Пусть так. Будем считать, что наша обоюдная проблема решена.— Я не могу отдать вам КЮРЕ. Это все равно что приставить нож к сердцу Америки!— Я понимаю ваши опасения. Позвольте их развеять. Я вовсе не хочу, чтобы Мастер Синанджу проводил нашу политику в западном полушарии. Я намерен использовать его так же, как вы, — заставить наш государственный строй работать вопреки его изъянам. В России растет преступность.Пьянство, расхлябанность. Это самые страшные из российских болезней.Вам, наверное, известно, что мы объявили им войну.— Да, я об этом знаю.— Тогда вы не можете не откликнуться на мою просьбу! Просьбу матушки-России. Мы тоже хотим попользоваться КЮРЕ.Мозг президента лихорадочно заработал. Жаль, что рядом нет советников.Но если бы они были здесь, то сегодняшние рекомендации стали бы последними в их жизни. Нет, эту ношу придется нести в одиночку.Наконец он сказал:— Я не могу ни принять вашего предложения, ни отвергнуть его.— Это не совсем так. Если хотите, мы можем заключить договор о том, что Россия не станет использовать Мастера Синанджу за пределами советского блока, ну, скажем, на протяжении двадцати пяти лет. Нет сомнений, что нынешний Мастер Синанджу так долго не проживет.— И кто станет заключать такой договор? Вы? Я? Мы больше никого не можем посвятить в подробности этого дела.— Понимаю, — сказал Генеральный секретарь. — Тогда поверим друг другу на слово.— У меня нет другого выхода, — вымученно согласился президент. — Я немедленно отдам распоряжение о роспуске КЮРЕ. Дайте мне один день для выработки всех деталей. Дальше дело за вами.Генеральный секретарь тепло пожал президенту руку и улыбнулся.— А наш представитель свяжется с Мастером Синанджу относительно его новой работы. Как у вас говорят, с вами приятно иметь дело.Президент что-то тихонько буркнул, и советский лидер взял на заметку справиться у преподавателя английского, что может означать выражение «Up yours» «Чтоб тебе пусто было».

. * * * В это время в местечке Рай доктор Харолд У. Смит занимался своими обычными делами. В зеркальное окно пробивался солнечный свет. Стояли необычные для поздней осени теплые деньки, и на водной глади пролива Лонг-Айленд пестрели яхты. * * * Секретарша Смита Эйлин Микулка, дородная дама средних лет в очках, только что закончила работу над сметой санатория «Фолкрофт» на следующий квартал.— Отлично поработали, миссис Микулка, — сказал Смит.— Да, доктор Смит, — бодро ответила та. Уже стоя в дверях, она обернулась и добавила:— Да, я утром звонила электрикам.— Угу, — рассеянно отозвался Смит, уже погруженный в финансовые документы.— Завтра они приедут проверить резервный генератор.— Отлично. Благодарю вас.— Не за что, доктор Смит, — сказала миссис Микулка и вышла в приемную.Интересно, слышал ли он что-либо из того, что я сказала? — подумала она. Редкая способность уходить в столбцы цифр с головой. Ну да ладно, утром напомню ему еще раз, решила она.День был совершенно обычный. Что, с точки зрения Харолда У. Смита, означало из ряда вон выходящий день. Утром, просматривая свежую информацию по КЮРЕ, он обнаружил только обновленные данные об уже известных событиях. Никаких новых действий со стороны организации не предполагалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19