— Вы сняли момент удара?
— Нет. Но у меня есть прекрасные кадры, на которых видно, как эта штуковина шипит и превращается в лаву. Похоже на извержение вулкана.
— Возможно, мы их используем. Оставьте, мы с вами свяжемся позднее.
— Но самое главное — это предыдущий кадр. Всем известно, что «Релайент» спалили. Но никто не знает, кто это сделал. Возможно, в этом снимке кроется разгадка.
Директор службы информации взял фотографию. На лице его отразилась сложная гамма чувств, от любопытства до скепсиса.
— Ну и что здесь интересного? — спросил он.
— Буквы на небе.
Тот вгляделся пристальнее и наконец различил некие, белого цвета, фигуры на фоне звездного неба непосредственно за «шаттлом».
— Эти? — Он ткнул в фотографию пальцем.
— Ну да. Видите? Из них складывается слово, возможно, на каком-то неземном языке.
— По-моему, самые обычные латинские буквы.
— Посмотрите внимательнее. Буква N перевернута.
— Ну положим. Перевернута. Положим, вместо большой Р здесь маленькое р. Ну и что?
— Но буквы М и Р обращены лицом к нам, — горячился Раст.
— Повторяю: ну и что из того?
— Это лее означает, что это не Эм и Пи. То есть не наши Эм и Пи.
— Раст, что вы несете?
— Я думаю, это сигнал с Марса.
— Да бросьте вы.
— О'кей, может, и не с Марса. Но этот язык явно неземного происхождения. Что, если это было предупреждение. Вроде: прекратите запускать ваши «шаттлы», а не то зажарим вас, как котлету.
Директор Си-би-эс ньюс смерил его скептическим взглядом:
— И все это в трех буквах — Эм, перевернутой Эн и Пи. Так что ли?
— А почему бы и нет? — с надеждой в голосе изрек Раст.
— Может, это заставка марсианского телевидения? Кстати, Раст, на кого вы работаете?
— Я в свободном полете, — ответил Раст.
— Хорошо, поставим вопрос иначе. С кем вы предпочитаете работать?
— "Инквайрер", — признался тот.
Кадр за номером тринадцать полетел в сторону двери.
— Отправляйтесь следом, — вспылил разгневанный босс Си-би-эс. — Сделки не будет.
В Эй-би-си и Эн-би-си двери захлопывались перед самым носом Раста. Он даже не успевал прошмыгнуть мимо охранников в фойе.
И в том и в другом месте его встретили одной и той же фразой:
— Нам уже все о вас известно.
Оставалась единственная контора — «Фокс».
Там были заинтересованы. Весьма.
— Рейтинг нашей программы, посвященной вскрытию инопланетянина, оказался настолько высок, что нам придется повторить ее на следующей неделе, — сказал ему директор службы информации, просматривая его снимки.
— Значит, вы берете?
— Разумеется, берем. У нас теперь имеется служба новостей. Одно условие. «Фоксу» должны принадлежать исключительные мировые права на эти материалы. Вы сами пойдете в пакете.
— В пакете? — не понял Раст.
— Это фотографии. Нам нужен живой персонаж, который прокомментировал бы их на экране. Вы самый подходящий.
— Двадцать тысяч баксов, — выпалил Раст.
— По рукам.
Не прошло и часа, как «Фокс» организовал специальную трансляцию. Счастливый, потный от возбуждения Трэвис Раст оказался на национальном телевидении, вещая на всю страну о том, как он оказался вблизи центра имени Кеннеди, что он видел, чего не видел и какова его версия относительно загадочных букв, которые возникли на небосклоне за несколько мгновений до того, как был уничтожен космический челнок «Релайент».
Передача шла вживую. Раст уже представлял себя человеком богатым и известным. Разумеется, он мечтал и о счастливых переменах в карьере. Масс-медиа постоянно ощущали нехватку телегеничных ведущих-экспертов. А Трэвису Расту ничто не доставляло большего удовольствия, как порассуждать о космической угрозе — в этом вопросе он был докой, хоть и непризнанным. Все-таки не зря он начиная аж с 1984 года регулярно читал «Нэшнл Инквайрер».
Эти размышления были прерваны откуда ни возьмись появившимися в студии тремя молодчиками в черных костюмах и непроницаемых солнцезащитных очках, которые без лишних слов конфисковали все фотографии, а заодно и самого Трэвиса Раста.
— Эй, ребята, вы откуда? — вопрошал недоумевающий и беспомощный взгляд интервьюера, коим последний провожал поникшую фигуру Раста, под белы руки увлекаемого к выходу.
Словно затылком почувствовав этот вопрос, один из троицы оглянулся и рявкнул:
— Федеральные агенты! — Однако удостоверения не показал.
— Это люди в черном! — верещал Трэвис Раст. — Они заметают следы!
— Что? — Ведущий, подхватив микрофон, кинулся следом.
— Расскажите о том, что здесь произошло, моему редактору в «Инквайрер»!
Таким миру запомнился Трэвис Раст, который вслед за этим исчез с горизонта вплоть до тех самых пор, пока мир не оказался на грани, а может, и за ней.
Глава 19
В клинике «Фолкрофт», что в местечке Рай, штат Нью-Йорк, при неверном и зыбком свете флуоресцентных ламп доктор Харолд В. Смит сидел перед монитором своего компьютера, который издавал короткие гудки, сигнализируя о появлении в электронной сети сообщения, имеющего отношение к текущему заданию.
Сообщение исходило из Ассошиэйтед Пресс. В нем говорилось о том, что по «Фокс телевижн» передавали интервью с неким фоторепортером, которому удалось заснять на пленку последние мгновения «Релайента».
Одного прикосновения к клавише было достаточно, чтобы монохромный янтарный монитор превратился в цветной телевизионный экран. Нажав другую клавишу, Смит вывел на экран местный канал «Фокса».
Он застал тот самый момент, когда трое безликих громил в черных строгих костюмах и темных очках выволакивали из студии Трэвиса Раста, который что-то верещал о людях в черном.
— Что за «люди в черном»? — пробормотал Смит.
Отмахнувшись от этого вопроса, Смит поспешил сосредоточить внимание на ведущем «Фокса», пытавшемся заполнить затянувшуюся паузу, заикаясь и с недоумением поглядывая на пустое кресло, которое все еще вращалось после того, как гостя его передачи умыкнули столь бесцеремонным образом.
— С нами был Трэвис Раст. Его забрали люди, заявившие, что они являются правительственными агентами. Подводя итог, напомним, что мистеру Расту удалось запечатлеть на пленке, возможно, наиболее важный момент, объединяющий два события — крах «Биобаббла» и гибель «Релайента». За какие-то секунды до того, как космический челнок превратился в пузырящееся расплавленное месиво, на ночном небосклоне появилось зловещее послание. Оно состояло из трех букв, две из которых напоминали буквы латинского алфавита, а третья была похожа на перевернутое N.
Камера крупным планом взяла трагически серьезное лицо ведущего. На лбу у него блестели бисеринки пота.
— Не является ли этот акт предупреждением нам, исходящим от секретной службы, действующей за пределами нашей планеты? — задал он риторический вопрос.
— Чушь собачья, — выдохнул Смит и потянулся к клавише, которая должна была вернуть компьютер в нормальный режим.
В этот самый момент на экране появилась та самая фотография.
Харолд В. Смит замер. Прильнул к экрану, на котором на фоне темного небосклона мерцали три загадочные буквы. Обычно плотно сжатые губы его округлились, потом челюсть его отвисла, и изо рта вырвался не то вздох, не то стон:
— О мой Бог!
Не отрывая взгляда от экрана, Смит нащупал трубку аппарата, соединявшего его с Белым домом.
* * *
Когда зазвонил телефон, Президент Соединенных Штатов совещался со своими советниками по национальной безопасности.
В день его первого появления в Овальном кабинете предыдущий Президент рассказал ему о КЮРЕ и о специальном портативном мониторе, который предупреждает о звонках по «горячей линии».
Слагая с себя полномочия. Президент протянул переносной монитор своему предшественнику:
— Теперь это ваша забота.
Услышав сигнал, Президент обратился к собравшимся:
— Извините, джентльмены. Мы так давно здесь сидим, что я, кажется, вот-вот прольюсь настоящим потопом.
Советники тем временем висели на телефонах, пытаясь выяснить, какая именно организация или агентство стояли за похищением — прямо во время эфира — репортера, поэтому едва ли заметили исчезновение босса. Работал стоявший в своей нише телевизионный приемник.
Небольшой лифт вознес Верховного главнокомандующего на тот этаж, где находилась спальня Линкольна. Президент судорожно схватил красную трубку.
— Докладывайте, Смит.
— Господин Президент, по «Фокс ТВ» передают странные вещи.
— Да. Я слышал. Про какого-то кретина репортера из «Инквайрер». Бред.
— Я так не думаю.
— Что они там мелют про каких-то марсиан?
— Господин Президент, эти буквы не марсианские. Это кириллица.
— Это что еще за зверь?
— Буквы русского алфавита, изобретенного в девятом веке Святым Кириллом. Кириллица основана на греческом алфавите, поэтому между ними много общего.
Голос Смита был ниже обычного и более хриплым. Президент решил выслушать до конца.
— Они показали три буквы, — продолжал Смит. — Эм, перевернутое Эн и Пи.
— Ну?
— В русском языке сочетание трех этих букв звучит как «meer».
— Как это из Эм-эн-пи получилось «м-и-р»?
— Перевернутое Эн произносится как долгий звук "И". Эм читается как и у нас, а вот Пи на самом деле Ар.
— Ну-ну слушаю.
— Таким образом, если транслитерировать эти буквы с русского, получится слово MIR.
— Mir, mir... — рассеянно повторил Президент.
— По-английски это означает peace, — пояснил Смит.
Лицо Президента просветлело:
— Peace — так это же неплохо, верно?
— "Мир" — это название русской космической станции, которая вращается по орбите даже во время нашего с вами разговора.
— Ага, вон оно что, — буркнул Президент. — Так вы клоните к тому, что русские угрожают сорвать нашу космическую программу?
— Пока я хочу сказать только одно: непосредственно перед гибелью «Релайента» на небе, над местом катастрофы, высветились три буквы, название русской орбитальной станции, — сдержанным тоном объяснил Смит. — Ни больше ни меньше.
— Черт побери, — рявкнул Президент. — Я бы предпочел иметь дело с марсианами.
— Марсиан не существует, — уверенно заявил Харолд В. Смит.
— Я бы не торопился с подобными выводами, — возразил Президент.
— Что вы хотите сказать?
— Я смотрел программу «Фокс ТВ» и собственными глазами видел этих молодчиков, которые уволокли бедолагу фотографа, заявив, что они из Вашингтона. Мы проверили везде — в ЦРУ, в Совбезе, в Пентагоне. Все они божатся, что их люди здесь ни при чем.
— Что-то я вас не совсем понимаю...
Президент понизил голос до шипящего шепота:
— Перед тем как Раста уперли, он успел заикнуться о так называемых людях в черном.
— Я не очень знаком с этим термином, — вынужден был признать Смит.
— Люди в черном — это те загадочные типы, которые уничтожают улики, свидетельствующие о существовании НЛО. Некоторые утверждают, что они из ЦРУ. Другие говорят — из Министерства обороны. — Глава администрации еще больше понизил голос. — А кое-кто верит, что это настоящие пришельцы из космоса.
— Полагаю, вы не принадлежите к числу сторонников последней гипотезы, — произнес Смит.
— Мудрый Президент не будет отметать ни одной версии, когда речь идет об интересах национальной безопасности. Особенно Президент, который регулярно смотрит сериал «Секретные материалы».
— Я все же попытаюсь выяснить, нет ли здесь русского следа, — сокрушенно произнес Смит.
— Каким образом?
— Если потребуется, отправлю моих людей в Россию.
— Я не верю, что русские могли нанести такой удар. И потом, зачем же им светиться?
— Не знаю, но их последние космические достижения наводят на разные мысли.
— Вы имеете в виду осуществленный месяц назад запуск их «шаттла»?
— Именно. Странно уже то, что они реанимировали программу «шаттлов». «Буран-1», совершив в восемьдесят восьмом беспилотный полет, был списан. «Буран-2» много лет стоял в ангаре, и о нем до сих пор даже не заговаривали.
— Глупая выходка. Эта штуковина настолько ненадежна, что они даже боятся сажать на нее своих космонавтов.
— Напротив, господин Президент. То обстоятельство, что «Бураны» выводит на орбиту и сажает робот, доказывает технологическое преимущество русских над американской программой.
— И все-таки, Смит, что-то здесь не сходится. Русские, марсиане ли. Какого черта тем же марсианам на нас нападать? Ведь мы-то на них не нападали!
— Я свяжусь с вами позднее, — сказал Харолд В. Смит, завершая разговор.
* * *
Смит принялся рыскать в компьютерной сети на предмет какой-нибудь базы данных, которая позволила бы установить положение станции «Мир» на орбите в момент гибели «Релайента». Предчувствуя, что задача эта окажется не из легких, он запустил лучшую программу автоматического поиска и, предоставив ей копаться в армейских базах данных, занялся другими делами.
Прошло около часа, когда зазвонил телефон.
Это был Римо.
— Смит, мы сейчас в «Холидей Инн» неподалеку от центра Кеннеди. Похоже, с «Релайентом» произошло то же самое, что с «Биобабблом». Пока не удается установить, что это было конкретно. Ясно одно — температура была неимоверная. Расплавилась даже термостойкая керамическая плитка, которая использовалась для облицовки «шаттла».
— Возможно, это была акция русских, — сказал Смит.
— С чего вы взяли?
— Одному фотографу удалось сделать снимок «Релайента» за секунду до гибели. На небе видно русское слово, означающее «мир». Это название русской космической станции, которая находится на орбите.
— Но это же мирная исследовательская станция.
— В том-то и штука. Однако не следует забывать, что «Мир» был выведен на орбиту еще при советском режиме. А недавно они пытались осуществить его стыковку с русским аналогом «шаттла».
— Последний раз, когда эта штуковина взлетала, они установили оружие возмездия.
— Да. Так называемый дамоклов меч. Вы с Чиуном этим занимались. Есть основания подозревать, что «Буран» доставил новое оружие возмездия на «Мир».
— Но они, должно быть, рехнулись, если решили атаковать нас.
— Факты не слишком вяжутся с обстоятельствами. Я хочу, чтобы вы с Чиуном были наготове.
— О'кей. Только у меня назначено свидание.
— Не понял?
— Свидание. Ну, ужин там и прочее...
— С кем?
— Ее имя Кинга Зонгар. Она репортер из «Орландо сентинел».
— Я не одобряю, — решительно заявил Смит.
— Зря волнуетесь. Из этого скорее всего ничего не выйдет.
— Все же я должен проверить ее прошлое.
— Моей знакомой?
— Простая предосторожность не помешает.
— Не стоит. Я люблю сюрпризы, — сказал Римо и повесил трубку.
Смит вернулся к своим занятиям. Ему предстояла длинная ночь, и он не надеялся, что в ближайшее время что-то прояснится. Разве что к рассвету.
Глава 20
— Это русские, — сказал Римо.
— Я же предупреждал тебя, что она русская, — ввернул Чиун.
— Я венгерка, — заявила Кинга, начиная терять терпение.
— Да я не о ней. Я только что говорил со Смитом. Кто-то снял «шаттл» на фотопленку как раз перед тем, как тот уничтожили. В небе были видны русские буквы «Мир».
— Что это за чушь? — вскричала Кинга.
— Если верить нашему боссу, все это показывали по ящику, — пояснил Римо.
Кинга включила стоявший в номере телевизор и принялась переключать каналы, пока внимание ее не привлек один репортаж.
— Вся Америка задает один и тот же вопрос: неужели это были буквы марсианского алфавита? — вещал ведущий. — И если это так, то были ли марсианами те, которые ворвались в эту студию и похитили единственного очевидца их земных авантюр?
— Если бы это было так, — произнес Римо, — они не преминули бы захватить оттуда и твою задницу тоже.
— Тише, — шикнула Кинга и врубила телевизор на полную громкость. Римо с Чиуном, поморщившись, переглянулись.
Наконец Римо не выдержал и, отобрав у нее пульт, убавил звук.
Ведущий тем временем продолжал:
— Перед вами эксклюзивная фотография, которая потрясает воображение зрителей канала «Фокс».
Три пары глаз были прикованы к экрану, на котором появилось звездное небо, а на его фоне — три отчетливые белые литеры.
— Это русский, — сказал Римо.
— Ну конечно, — подхватила Кинга. — Это слово означает peace.
— Это название орбитальной станции, — добавил Римо.
— Станция «Мир» не имеет ни малейшего отношения к этим событиям, — с жаром выпалила Кинга.
— Откуда тебе знать? — спросил Римо.
— Иное просто невозможно себе вообразить, — ответила она.
— Что-то для венгерки ты слишком уж в этом уверена, — сказал Чиун и с недобрым видом подошел ближе.
— Эй-эй, полегче, Чиун, — поспешил предупредить его Римо.
Чиун кивнул своим блестящим черепом в сторону Кинги:
— Я предоставляю тебе самому допросить эту русскую.
Римо встал между Кингой и экраном и, скрестив на груди голые по плечи руки, смерил Кингу пристальным взором темно-карих глаз.
— Почему ты так уверена, что русские здесь ни при чем? — спросил он.
— Это нелогично. Если смертоносные лучи направляют с «Мира», зачем им афишировать это, оставляя на небе собственную подпись?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29