Если кто-то и проходил этой дорогой, то это было очень давно. Прошло совсем немного времени, и он вошел в лес. Земля здесь была устлана мягким ковром из опавшей хвои. В этом лесу, видимо, водились медведи и горные львы. Майк замечал следы когтей на стволах деревьев и помет на земле. Он шел, озираясь по сторонам, но довольно быстро. И нигде он не заметил следов пребывания человека. Казалось, этот лес обходили стороной. Наконец он остановился, чтобы перевести дух. Осмотрелся, надеясь в просвете между деревьями увидеть скалу, похожую на гигантский палец. Заметив ее, вздохнул с облегчением — теперь уже совсем близко. И тут что-то заставило его насторожиться. Майк быстро расстегнул куртку, чтобы при необходимости сразу же выхватить пистолет. И заметил след на земле. След, оставленный человеком — довольно высоким, но, судя по всему, худощавым. Однако вокруг вроде ни души. И ни звука. Лишь доносящийся откуда-то издалека шум водопада. И все же здесь кто-то недавно проходил. Кто-то обутый в мокасины, шести с лишним футов роста. А все индейцы, с которыми ему до сих пор приходилось сталкиваться, были не выше пяти футов восьми дюймов.
Зипакна! Он был высокого роста, ему говорили об этом. Но все-таки кто он такой? Может, он начальник Варанелей? Или Советник Руки? Каваси опасается его, а значит, и ему придется последовать ее примеру. Теперь он спускался вниз по крутому склону. Внизу за деревьями расстилалась залитая солнцем долина. Остановившись под одним из деревьев, Майк принялся разглядывать открывшуюся перед ним панораму. Ниже по склону, за деревьями, виднелась небольшая лужайка, а еще дальше протекал ручей. Майк тянул время, выжидал, ему не хотелось выходить на открытое пространство, и в то же время он твердо знал, что сделает это. Сделав еще несколько шагов, он остановился у другого дерева. Здесь, на лужайке, он следов не обнаружил. Постояв еще минуту пригнувшись, Майк быстро пересек открытое пространство и углубился в лес, росший чуть дальше по склону. И снова остановился у каких-то развалин. Затем, обогнув угол полуразрушенного дома, он увидел целое скопище руин красноватого цвета. С первого же взгляда он определил, что руины очень древние, пожалуй, самые древние из тех, которые ему когда-либо доводилось видеть. На территории площадью более чем в пятьдесят квадратных акров высились полуразрушенные стены, на земле лежали опрокинутые колонны, но самое удивительное — многие перекрытия все же уцелели. Майк присел на обломки отколовшегося от стены плоского камня. Ему необходимо было хорошенько все обдумать. Затем, поднявшись, он принялся тщательно, дюйм за дюймом, обследовать развалины, время от времени останавливаясь, стараясь запечатлеть в памяти план строения. Возможно, это и было то место, о котором говорил старый ковбой из Флагстаффа. Много ли на свете таких людей, которые, получив желанное богатство, не захотели бы его преумножить? Кто из смертных согласится довольствоваться тем, что есть? Немногие способны устоять перед соблазном разжиться золотишком — сколько бы его у тебя ни было. И значит, тот старый ковбой…
Он вздрогнул. Что с ним творится? Почему он так взволнован? Ведь ему не раз приходилось исследовать руины древних цивилизаций — в Египте, Тибете, в пустыне Такла-Макан, в Индии. Он снова окинул взглядом долину руин. Времени мало, он должен побыстрее управиться, он должен идти… И тут ему показалось, что он чувствует какой-то неприятный запах, вроде бы знакомый… Но что же это за запах?
Раглан поднялся на ноги, настороженно озираясь. Прислушался… Тишина. Он зашагал по тропе, ведущей в глубь руин. Нигде ни намека на присутствие какой-то жизни — ни птицы, ни барсука, ни хоть какой-нибудь ящерицы на худой конец. Неужто здесь вообще не водится никакой живности? Он снова остановился, настороженно озираясь. Не слышно ни жужжания мух, ни гудения пчел или жуков — ни малейших признаков жизни.
Наверное, этот город в свое время представлял собой довольно впечатляющую картину — если, конечно, это когда-то было именно городом. Эти руины практически ничем не напоминали ни одно из индейских селений, которые ему приходилось видеть прежде. Майк шел между развалинами. Прямо перед ним, в земле, зияла давно пересохшая каменная чаша небольшого водоема — футов десять в диаметре. В одной из стенок водоема имелся вывод довольно внушительных размеров, по которому, вероятно, подавалась вода, некогда наполнявшая этот резервуар.
Майк обошел вокруг ближайшей постройки и прямо перед собой увидел дверь, вернее, высокий и узкий проем в стене. Он подошел поближе, пригляделся. Что там внутри? Он сделал еще шаг, другой… И остановился. Ладно, с этим успеется. Прежде всего надо исследовать все, что находится снаружи. Он отошел от двери и пошел дальше. И почему-то почувствовал при этом огромное облегчение. И все же несколько раз он оглянулся.
Но что же все-таки с ним происходит? Отчего он не захотел зайти внутрь? В конце концов — эта мысль пришла совершенно неожиданно и показалась ему едва ли не откровением, — у него при себе имеется фонарик. Фонарик не больше дюйма в диаметре и всего дюймов десять в длину, чрезвычайно мощный, и свет его, подобно клинку острого меча, с легкостью прорезал бы тьму.
Майк упрямо шагал вперед, то и дело перешагивая через поваленные колонны и обходя стороной каменные глыбы. Несколько построек дали большую усадку, но большинство строений сохранились неплохо. К сожалению, декоративные элементы кладки в наибольшей степени подвергались воздействию времени — подобного ему не приходилось видеть ни в Греции, ни в Египте, ни даже на руинах хеттов, что в Турции. Чем бы ни оказались эти постройки, одно не вызывало сомнений, они наверняка были старше любого из ныне известных памятников древних цивилизаций. Майк подошел к проходу между постройками, и тут его глазам открылся еще один зияющий чернотой дверной проем. Покосившаяся колонна с одной стороны двери частично загораживала вход. И все же при желании проникнуть внутрь не составило бы особого труда — можно было запросто проползти под колонной или перелезть через нее. Постройка была довольно внушительных размеров, и эта дверь, по всей видимости, служила чем-то вроде черного хода. Внутри, как и в предыдущем доме, царила кромешная тьма, и разглядеть что-либо было невозможно. Майк медленно подошел к проему. Уж на сей раз он обязательно узнает, что там, внутри. Если, конечно, там есть на что смотреть.
Он сделал еще несколько шагов и заглянул внутрь. Прямо перед собой увидел ширму, установленную таким образом, что входящему в дом нужно было повернуть либо налево, либо направо, чтобы обойти ее. Нечто подобное он видел в Азии. Дело в том, что у тех народов бытовало поверье, будто злые духи могут передвигаться только напрямик, а значит, им не удастся проникнуть за ширму. Вспомнив об этом древнем суеверии, Майк усмехнулся и уже было собрался протиснуться в щель под покосившейся колонной, как вдруг услышал чей-то голос:
— Я бы на твоем месте не стал этого делать.
Глава 34
Голос донесся откуда-то сзади. А ведь всего несколько секунд назад, когда он осматривал местность, поблизости никого не было. Майк медленно выпрямился и обернулся.
Примерно в двадцати футах от него стоял высокий старик со спадающими на плечи длинными седыми волосами, худым узким лицом и аккуратно подстриженными усами и бородой. Голубые глаза смотрели внимательно, пытливо. На нем была тщательно подогнанная одежда из шкур и мокасины.
— Вы Джонни? — спросил Майк.
— А ты что же, знаешь меня? Хотя вообще-то обознаться здесь невозможно. Выбор невелик. Ну да, Джонни. А вот ты кто такой?
— Раглан. Майк Раглан. Я пришел, чтобы разыскать друга и вытащить его отсюда.
— Пришел по доброй воле? — Джонни покачал головой. — Ты, наверное, совсем того, в смысле придурок. А этот твой друг… Ты хоть знаешь, где его искать?
— Он в Запретной Крепости. Его похитили.
— Похитили? Наверное, он им зачем-то понадобился. Вообще-то они никого не затаскивают к себе насильно. А пути назад нет. Я, между прочим, сколько здесь живу, так только тем и занимаюсь, что ищу выход обратно. Уж счет годам потерял…
— Я найду друга, и мы вместе вернемся обратно. Тебя тоже можем прихватить, если ты мне поможешь.
— А ты знаешь дорогу назад?
— Пока нет, но я знаю, где искать ее. Только нужно действовать быстро. Времени нет. — И Раглан рассказал Джонни все то, о чем сам недавно узнал от Каваси.
— Это я знаю. Ведь потому я и застрял здесь. То же самое произошло, как только я перешел сюда. Я пытался выбраться обратно. Но ничего не получилось. — Он склонил голову к плечу. — А ты что, знаком с Каваси?
— Да, и я хочу взять ее к себе.
— Я тебя понимаю. Милая девочка. Умная. Очень смышленая.
Раглан указал на темневший в стене проем, в который он только что собирался войти.
— Я ищу место, где хранится золото. Там должна находиться карта, по всей видимости, выгравированная на золотом блюде.
Старик присел на большой камень.
— А ты откуда знаешь? Сам я никогда никому об этом не рассказывал, а вон те, — он кивнул в сторону оставшегося где-то среди гор селения, — они никогда не заходили сюда. Никогда.
Раглан рассказал о старом ковбое из Флагстаффа и о его золоте. Когда он закончил свой рассказ, Джонни усмехнулся:
— Сообразительный малый, ничего не скажешь! Ведь хватило же у человека ума взять столько, сколько мог унести, и больше сюда не показываться. Мне кажется, что все вот это, — он сделал широкий жест, — было выстроено лет, наверное, с тысячу тому назад. Тех, кто жил здесь, давно уже нет. Я думаю, они были совсем другими, совсем не похожими на тех, кто обитает сейчас поблизости. И у них было золото, очень много золота. Я на глазок прикинул… Полагаю, его так несколько тонн. И ту карту, о которой ты говоришь, я тоже видел, хотя… хотя я никогда не считал ее картой. Мне всегда казалось, что это какой-то план.
Раглан был озадачен. Немного помолчав, он спросил:
— А это твоя одежда? Она сшита как будто специально на тебя.
— Так оно и есть. Сам шил. Сам для себя. Давно, когда я был еще совсем мальчишкой, отец отдал меня в учение к портному. Хотел, чтобы я выучился ремеслу. У портного я прожил три года — с двенадцати и почти до шестнадцати. А потом удрал из дому и подался на Запад. А тут ведь… совсем ничего нет, а времени в избытке. Вот я и справил себе одежонку. — Он пригладил ладонью усы. — Подстригаюсь тоже регулярно. Помнится, слышал я одну историю об англичанах, которые оказались в джунглях. О том, как они всегда одевались к обеду, хотя вокруг — ни души. У них это называлось «моральным фактором». Так вот и я так же. Иначе здесь запросто свихнуться можно. Я и в жилищах своих поддерживаю порядок.
— В жилищах?
Джонни усмехнулся:
— Здесь у меня их несколько. Убежища. Разбросаны по разным местам, так что мне не приходится ходить по одной и той же тропе. Человек обычно выбирает себе какую-нибудь дорогу и постоянно ходит по ней, а кто-нибудь слишком ушлый тем временем может пронюхать, где он живет, и выследить до самого порога. А у меня везде хранится запас копченого или вяленого мяса. Сушеные фрукты, а еще орехи и разные семена. Никто, кроме меня, не знает, где мои убежища. Поэтому никто никому и не расскажет.
— Послушай, Джонни… Человека, которого я ищу, зовут Эрик Хокарт. Он у них уже несколько дней. Скажи, ты знаешь что-нибудь о Запретной Крепости?
— Нет, и никто здесь ничего не знает. Знает только Рука да еще, может быть, Зипакна.
— А тебе приходилось сталкиваться с Варанелями?
Джонни сплюнул в песок.
— А то как же! Несколько раз. Теперь-то они оставили меня в покое. Но только с ними всегда надо быть начеку. У них есть такое оружие… с виду как ружье, но стреляет почти беззвучно, просто «пах» — и в тебя летит стрела. И стоит такой стреле хотя бы мимолетом задеть тебя, хотя бы чуток оцарапать, и тебе не поздоровится. Потому что внутри тебя сразу же начинает… твориться что-то непонятное. Я один раз видел, как они прикончили волка. Они не знали, что я слежу за ними. А я затаился и ждал, чем кончится дело. Волк упал, немножко подергался и скоро затих. Просто лежал и не рыпался. И тяжело дышал, высунув язык, точно задыхался. Несколько раз, правда, попытался подняться, но не смог. Похоже, что та штука как бы отнимает силы, и жертва не сопротивляется, не шевелится. А потом наступает смерть.
— Оружие, воздействующее на метаболизм! На клеточную структуру?
— В этом я ничего не смыслю. Знаю только то, что видел своими глазами. Послушайся доброго совета. Я обхожу этих ребят стороной, и тебе тоже лучше держаться от них подальше. А если уж тебе все же случится нарваться на них, то тут уж не зевай. Убивай быстро, если не хочешь, чтобы пришили тебя.
— А винтовка у тебя есть?
— «Шарпс-Биг-Фифти». Латунные патроны. Сам их заряжаю. Делаю сам порох и стреляю. В свое время я набрел здесь на рудник. Там есть свинец и почти половина руды — серебро и еще что-то… Цинк, наверное.
— И все-таки почему ты мне отсоветовал заходить сюда, в эту вот дверь?
— Да из-за ящериц! И огромные же, чертовы твари! Длиной бывают футов до десяти. В два счета нагоняют бегущего оленя. И каждая потянет, наверное, фунтов на четыреста.
— Похоже на комодских варанов, — предположил Майк. Заметив недоумевающий взгляд старика, он пояснил: — Комодо — остров в Ост-Индии. Теперь это называется Индонезией. Ящериц такого размера обнаружили на острове Комодо и на отделенном от него проливом острове Флорес. Они — плотоядные ящерицы. И способны нагнать лошадь.
— Да, похоже на них, — кивнул Джонни. — Они привстают на задние лапы, чтобы осмотреться вокруг. Среди зарослей передвигаются почти беззвучно. А некоторые из этих тварей живут тут среди развалин.
Старик поднялся со своего камня:
— Пойдем. Покажу тебе, где золото. Мне самому-то оно здесь ни к чему. Правда, я припрятал кое-что на тот случай, если случится все же вернуться обратно. Я надеялся, что оно мне еще пригодится. — Старик заметно погрустнел. — Да… вернуться хотелось бы. Хотя вряд ли, конечно, меня теперь там кто-нибудь помнит. Столько лет прошло… А жизнь здесь здоровая. Я с тех самых пор, как сюда попал, даже насморк ни разу не подхватил. Может, это оттого, что тут просто заразиться не от кого. Но только теперь мне уже за девяносто, кажется. И я ни дня не болел с тех самых пор, как попал сюда. Только вот конь околел. Жалко. Дожил почти до сорока лет, а потом умер, можно сказать, у меня на руках. Видать, от старости. — Он снова пристально посмотрел на Раглана. — Послушай, а что там стало с автомобилями? Мода на них еще не прошла?
— Так они теперь везде и повсюду. Специально для них даже дороги замащивают.
— Мостят дороги? Лошадям, наверное, приходится несладко.
— Вообще-то лошадей теперь не часто увидишь Пожалуй, только на ранчо. Да и на ранчо теперь больше ездят на пикапах и джипах, а не на лошадях.
— Черт возьми! А кто такие эти самые пикапы?
— Это такая машина, где есть специальное отделение, чтобы перевозить разные грузы. Тюки с сеном, например. Да все что угодно.
Джонни уверенно шел вперед, пробираясь между завалами. Наконец остановился у высокого и узкого проема в стене. Задержавшись здесь, старик достал из кармана огарок свечи:
— Придется посветить. Там слишком темно.
— Оставь. У меня есть фонарь. — Майк направил луч электрического фонарика в темноту — и ахнул.
Золото, хоть и покрывшееся за многие годы толстым слоем пыли, ярко сверкало под лучом фонарика. Комната представляла собой своего рода сводчатый склеп, в стенах которого были устроены ниши, до отказа забитые золотыми дисками, очень похожими на те, о которых рассказывал старый ковбой. В самом центре комнаты, над грудой сваленных на полу золотых дисков, возвышался подпирающий потолок каменный столб. На нем и была укреплена золотая тарелка. Майк подошел ближе, чтобы получше разглядеть карту. Запретная Крепость представляла собой лабиринт, в котором хитро переплетались между собой переходы, комнаты, ложные входы и выходы. И посредине этого всего находился центральный двор и несколько огромных залов. Какое-то время Майк просто рассматривал рисунок. Он думал о том, что где-то среди этого хитросплетения комнат и коридоров томится в неволе Эрик и освободить его еще только предстоит. Имелись там и комнаты-ловушки, которые надлежало обходить стороной. И вдруг ему показалось, что он видит что-то знакомое. Было в этом рисунке нечто такое… Майк покачал головой. Нет, ничего не приходит на память. Он указал на план лабиринта:
— Послушай, Джонни, я должен войти сюда и вернуться обратно вместе с Эриком.
— Никаких шансов. Это место стерегут Варанели и Властители Шибальбы. Даже если ты сможешь вычислить дорогу туда и обратно…
Раглан снова принялся рассматривать карту.
— И вот еще что, — минуту помолчав, продолжал Джонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Зипакна! Он был высокого роста, ему говорили об этом. Но все-таки кто он такой? Может, он начальник Варанелей? Или Советник Руки? Каваси опасается его, а значит, и ему придется последовать ее примеру. Теперь он спускался вниз по крутому склону. Внизу за деревьями расстилалась залитая солнцем долина. Остановившись под одним из деревьев, Майк принялся разглядывать открывшуюся перед ним панораму. Ниже по склону, за деревьями, виднелась небольшая лужайка, а еще дальше протекал ручей. Майк тянул время, выжидал, ему не хотелось выходить на открытое пространство, и в то же время он твердо знал, что сделает это. Сделав еще несколько шагов, он остановился у другого дерева. Здесь, на лужайке, он следов не обнаружил. Постояв еще минуту пригнувшись, Майк быстро пересек открытое пространство и углубился в лес, росший чуть дальше по склону. И снова остановился у каких-то развалин. Затем, обогнув угол полуразрушенного дома, он увидел целое скопище руин красноватого цвета. С первого же взгляда он определил, что руины очень древние, пожалуй, самые древние из тех, которые ему когда-либо доводилось видеть. На территории площадью более чем в пятьдесят квадратных акров высились полуразрушенные стены, на земле лежали опрокинутые колонны, но самое удивительное — многие перекрытия все же уцелели. Майк присел на обломки отколовшегося от стены плоского камня. Ему необходимо было хорошенько все обдумать. Затем, поднявшись, он принялся тщательно, дюйм за дюймом, обследовать развалины, время от времени останавливаясь, стараясь запечатлеть в памяти план строения. Возможно, это и было то место, о котором говорил старый ковбой из Флагстаффа. Много ли на свете таких людей, которые, получив желанное богатство, не захотели бы его преумножить? Кто из смертных согласится довольствоваться тем, что есть? Немногие способны устоять перед соблазном разжиться золотишком — сколько бы его у тебя ни было. И значит, тот старый ковбой…
Он вздрогнул. Что с ним творится? Почему он так взволнован? Ведь ему не раз приходилось исследовать руины древних цивилизаций — в Египте, Тибете, в пустыне Такла-Макан, в Индии. Он снова окинул взглядом долину руин. Времени мало, он должен побыстрее управиться, он должен идти… И тут ему показалось, что он чувствует какой-то неприятный запах, вроде бы знакомый… Но что же это за запах?
Раглан поднялся на ноги, настороженно озираясь. Прислушался… Тишина. Он зашагал по тропе, ведущей в глубь руин. Нигде ни намека на присутствие какой-то жизни — ни птицы, ни барсука, ни хоть какой-нибудь ящерицы на худой конец. Неужто здесь вообще не водится никакой живности? Он снова остановился, настороженно озираясь. Не слышно ни жужжания мух, ни гудения пчел или жуков — ни малейших признаков жизни.
Наверное, этот город в свое время представлял собой довольно впечатляющую картину — если, конечно, это когда-то было именно городом. Эти руины практически ничем не напоминали ни одно из индейских селений, которые ему приходилось видеть прежде. Майк шел между развалинами. Прямо перед ним, в земле, зияла давно пересохшая каменная чаша небольшого водоема — футов десять в диаметре. В одной из стенок водоема имелся вывод довольно внушительных размеров, по которому, вероятно, подавалась вода, некогда наполнявшая этот резервуар.
Майк обошел вокруг ближайшей постройки и прямо перед собой увидел дверь, вернее, высокий и узкий проем в стене. Он подошел поближе, пригляделся. Что там внутри? Он сделал еще шаг, другой… И остановился. Ладно, с этим успеется. Прежде всего надо исследовать все, что находится снаружи. Он отошел от двери и пошел дальше. И почему-то почувствовал при этом огромное облегчение. И все же несколько раз он оглянулся.
Но что же все-таки с ним происходит? Отчего он не захотел зайти внутрь? В конце концов — эта мысль пришла совершенно неожиданно и показалась ему едва ли не откровением, — у него при себе имеется фонарик. Фонарик не больше дюйма в диаметре и всего дюймов десять в длину, чрезвычайно мощный, и свет его, подобно клинку острого меча, с легкостью прорезал бы тьму.
Майк упрямо шагал вперед, то и дело перешагивая через поваленные колонны и обходя стороной каменные глыбы. Несколько построек дали большую усадку, но большинство строений сохранились неплохо. К сожалению, декоративные элементы кладки в наибольшей степени подвергались воздействию времени — подобного ему не приходилось видеть ни в Греции, ни в Египте, ни даже на руинах хеттов, что в Турции. Чем бы ни оказались эти постройки, одно не вызывало сомнений, они наверняка были старше любого из ныне известных памятников древних цивилизаций. Майк подошел к проходу между постройками, и тут его глазам открылся еще один зияющий чернотой дверной проем. Покосившаяся колонна с одной стороны двери частично загораживала вход. И все же при желании проникнуть внутрь не составило бы особого труда — можно было запросто проползти под колонной или перелезть через нее. Постройка была довольно внушительных размеров, и эта дверь, по всей видимости, служила чем-то вроде черного хода. Внутри, как и в предыдущем доме, царила кромешная тьма, и разглядеть что-либо было невозможно. Майк медленно подошел к проему. Уж на сей раз он обязательно узнает, что там, внутри. Если, конечно, там есть на что смотреть.
Он сделал еще несколько шагов и заглянул внутрь. Прямо перед собой увидел ширму, установленную таким образом, что входящему в дом нужно было повернуть либо налево, либо направо, чтобы обойти ее. Нечто подобное он видел в Азии. Дело в том, что у тех народов бытовало поверье, будто злые духи могут передвигаться только напрямик, а значит, им не удастся проникнуть за ширму. Вспомнив об этом древнем суеверии, Майк усмехнулся и уже было собрался протиснуться в щель под покосившейся колонной, как вдруг услышал чей-то голос:
— Я бы на твоем месте не стал этого делать.
Глава 34
Голос донесся откуда-то сзади. А ведь всего несколько секунд назад, когда он осматривал местность, поблизости никого не было. Майк медленно выпрямился и обернулся.
Примерно в двадцати футах от него стоял высокий старик со спадающими на плечи длинными седыми волосами, худым узким лицом и аккуратно подстриженными усами и бородой. Голубые глаза смотрели внимательно, пытливо. На нем была тщательно подогнанная одежда из шкур и мокасины.
— Вы Джонни? — спросил Майк.
— А ты что же, знаешь меня? Хотя вообще-то обознаться здесь невозможно. Выбор невелик. Ну да, Джонни. А вот ты кто такой?
— Раглан. Майк Раглан. Я пришел, чтобы разыскать друга и вытащить его отсюда.
— Пришел по доброй воле? — Джонни покачал головой. — Ты, наверное, совсем того, в смысле придурок. А этот твой друг… Ты хоть знаешь, где его искать?
— Он в Запретной Крепости. Его похитили.
— Похитили? Наверное, он им зачем-то понадобился. Вообще-то они никого не затаскивают к себе насильно. А пути назад нет. Я, между прочим, сколько здесь живу, так только тем и занимаюсь, что ищу выход обратно. Уж счет годам потерял…
— Я найду друга, и мы вместе вернемся обратно. Тебя тоже можем прихватить, если ты мне поможешь.
— А ты знаешь дорогу назад?
— Пока нет, но я знаю, где искать ее. Только нужно действовать быстро. Времени нет. — И Раглан рассказал Джонни все то, о чем сам недавно узнал от Каваси.
— Это я знаю. Ведь потому я и застрял здесь. То же самое произошло, как только я перешел сюда. Я пытался выбраться обратно. Но ничего не получилось. — Он склонил голову к плечу. — А ты что, знаком с Каваси?
— Да, и я хочу взять ее к себе.
— Я тебя понимаю. Милая девочка. Умная. Очень смышленая.
Раглан указал на темневший в стене проем, в который он только что собирался войти.
— Я ищу место, где хранится золото. Там должна находиться карта, по всей видимости, выгравированная на золотом блюде.
Старик присел на большой камень.
— А ты откуда знаешь? Сам я никогда никому об этом не рассказывал, а вон те, — он кивнул в сторону оставшегося где-то среди гор селения, — они никогда не заходили сюда. Никогда.
Раглан рассказал о старом ковбое из Флагстаффа и о его золоте. Когда он закончил свой рассказ, Джонни усмехнулся:
— Сообразительный малый, ничего не скажешь! Ведь хватило же у человека ума взять столько, сколько мог унести, и больше сюда не показываться. Мне кажется, что все вот это, — он сделал широкий жест, — было выстроено лет, наверное, с тысячу тому назад. Тех, кто жил здесь, давно уже нет. Я думаю, они были совсем другими, совсем не похожими на тех, кто обитает сейчас поблизости. И у них было золото, очень много золота. Я на глазок прикинул… Полагаю, его так несколько тонн. И ту карту, о которой ты говоришь, я тоже видел, хотя… хотя я никогда не считал ее картой. Мне всегда казалось, что это какой-то план.
Раглан был озадачен. Немного помолчав, он спросил:
— А это твоя одежда? Она сшита как будто специально на тебя.
— Так оно и есть. Сам шил. Сам для себя. Давно, когда я был еще совсем мальчишкой, отец отдал меня в учение к портному. Хотел, чтобы я выучился ремеслу. У портного я прожил три года — с двенадцати и почти до шестнадцати. А потом удрал из дому и подался на Запад. А тут ведь… совсем ничего нет, а времени в избытке. Вот я и справил себе одежонку. — Он пригладил ладонью усы. — Подстригаюсь тоже регулярно. Помнится, слышал я одну историю об англичанах, которые оказались в джунглях. О том, как они всегда одевались к обеду, хотя вокруг — ни души. У них это называлось «моральным фактором». Так вот и я так же. Иначе здесь запросто свихнуться можно. Я и в жилищах своих поддерживаю порядок.
— В жилищах?
Джонни усмехнулся:
— Здесь у меня их несколько. Убежища. Разбросаны по разным местам, так что мне не приходится ходить по одной и той же тропе. Человек обычно выбирает себе какую-нибудь дорогу и постоянно ходит по ней, а кто-нибудь слишком ушлый тем временем может пронюхать, где он живет, и выследить до самого порога. А у меня везде хранится запас копченого или вяленого мяса. Сушеные фрукты, а еще орехи и разные семена. Никто, кроме меня, не знает, где мои убежища. Поэтому никто никому и не расскажет.
— Послушай, Джонни… Человека, которого я ищу, зовут Эрик Хокарт. Он у них уже несколько дней. Скажи, ты знаешь что-нибудь о Запретной Крепости?
— Нет, и никто здесь ничего не знает. Знает только Рука да еще, может быть, Зипакна.
— А тебе приходилось сталкиваться с Варанелями?
Джонни сплюнул в песок.
— А то как же! Несколько раз. Теперь-то они оставили меня в покое. Но только с ними всегда надо быть начеку. У них есть такое оружие… с виду как ружье, но стреляет почти беззвучно, просто «пах» — и в тебя летит стрела. И стоит такой стреле хотя бы мимолетом задеть тебя, хотя бы чуток оцарапать, и тебе не поздоровится. Потому что внутри тебя сразу же начинает… твориться что-то непонятное. Я один раз видел, как они прикончили волка. Они не знали, что я слежу за ними. А я затаился и ждал, чем кончится дело. Волк упал, немножко подергался и скоро затих. Просто лежал и не рыпался. И тяжело дышал, высунув язык, точно задыхался. Несколько раз, правда, попытался подняться, но не смог. Похоже, что та штука как бы отнимает силы, и жертва не сопротивляется, не шевелится. А потом наступает смерть.
— Оружие, воздействующее на метаболизм! На клеточную структуру?
— В этом я ничего не смыслю. Знаю только то, что видел своими глазами. Послушайся доброго совета. Я обхожу этих ребят стороной, и тебе тоже лучше держаться от них подальше. А если уж тебе все же случится нарваться на них, то тут уж не зевай. Убивай быстро, если не хочешь, чтобы пришили тебя.
— А винтовка у тебя есть?
— «Шарпс-Биг-Фифти». Латунные патроны. Сам их заряжаю. Делаю сам порох и стреляю. В свое время я набрел здесь на рудник. Там есть свинец и почти половина руды — серебро и еще что-то… Цинк, наверное.
— И все-таки почему ты мне отсоветовал заходить сюда, в эту вот дверь?
— Да из-за ящериц! И огромные же, чертовы твари! Длиной бывают футов до десяти. В два счета нагоняют бегущего оленя. И каждая потянет, наверное, фунтов на четыреста.
— Похоже на комодских варанов, — предположил Майк. Заметив недоумевающий взгляд старика, он пояснил: — Комодо — остров в Ост-Индии. Теперь это называется Индонезией. Ящериц такого размера обнаружили на острове Комодо и на отделенном от него проливом острове Флорес. Они — плотоядные ящерицы. И способны нагнать лошадь.
— Да, похоже на них, — кивнул Джонни. — Они привстают на задние лапы, чтобы осмотреться вокруг. Среди зарослей передвигаются почти беззвучно. А некоторые из этих тварей живут тут среди развалин.
Старик поднялся со своего камня:
— Пойдем. Покажу тебе, где золото. Мне самому-то оно здесь ни к чему. Правда, я припрятал кое-что на тот случай, если случится все же вернуться обратно. Я надеялся, что оно мне еще пригодится. — Старик заметно погрустнел. — Да… вернуться хотелось бы. Хотя вряд ли, конечно, меня теперь там кто-нибудь помнит. Столько лет прошло… А жизнь здесь здоровая. Я с тех самых пор, как сюда попал, даже насморк ни разу не подхватил. Может, это оттого, что тут просто заразиться не от кого. Но только теперь мне уже за девяносто, кажется. И я ни дня не болел с тех самых пор, как попал сюда. Только вот конь околел. Жалко. Дожил почти до сорока лет, а потом умер, можно сказать, у меня на руках. Видать, от старости. — Он снова пристально посмотрел на Раглана. — Послушай, а что там стало с автомобилями? Мода на них еще не прошла?
— Так они теперь везде и повсюду. Специально для них даже дороги замащивают.
— Мостят дороги? Лошадям, наверное, приходится несладко.
— Вообще-то лошадей теперь не часто увидишь Пожалуй, только на ранчо. Да и на ранчо теперь больше ездят на пикапах и джипах, а не на лошадях.
— Черт возьми! А кто такие эти самые пикапы?
— Это такая машина, где есть специальное отделение, чтобы перевозить разные грузы. Тюки с сеном, например. Да все что угодно.
Джонни уверенно шел вперед, пробираясь между завалами. Наконец остановился у высокого и узкого проема в стене. Задержавшись здесь, старик достал из кармана огарок свечи:
— Придется посветить. Там слишком темно.
— Оставь. У меня есть фонарь. — Майк направил луч электрического фонарика в темноту — и ахнул.
Золото, хоть и покрывшееся за многие годы толстым слоем пыли, ярко сверкало под лучом фонарика. Комната представляла собой своего рода сводчатый склеп, в стенах которого были устроены ниши, до отказа забитые золотыми дисками, очень похожими на те, о которых рассказывал старый ковбой. В самом центре комнаты, над грудой сваленных на полу золотых дисков, возвышался подпирающий потолок каменный столб. На нем и была укреплена золотая тарелка. Майк подошел ближе, чтобы получше разглядеть карту. Запретная Крепость представляла собой лабиринт, в котором хитро переплетались между собой переходы, комнаты, ложные входы и выходы. И посредине этого всего находился центральный двор и несколько огромных залов. Какое-то время Майк просто рассматривал рисунок. Он думал о том, что где-то среди этого хитросплетения комнат и коридоров томится в неволе Эрик и освободить его еще только предстоит. Имелись там и комнаты-ловушки, которые надлежало обходить стороной. И вдруг ему показалось, что он видит что-то знакомое. Было в этом рисунке нечто такое… Майк покачал головой. Нет, ничего не приходит на память. Он указал на план лабиринта:
— Послушай, Джонни, я должен войти сюда и вернуться обратно вместе с Эриком.
— Никаких шансов. Это место стерегут Варанели и Властители Шибальбы. Даже если ты сможешь вычислить дорогу туда и обратно…
Раглан снова принялся рассматривать карту.
— И вот еще что, — минуту помолчав, продолжал Джонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39