Положив руку мне на плечо, сказал:
— Сейчас, Иоханнес, я покажу тебе, как заряжается и стреляет ружье. Хочу, чтобы сегодня ты помогал мне. Как только я положу его на пол, подними его и заряжай. Точно так же поступай со вторым. Если все-таки вдруг начнется стрельба и ты увидишь, что индейцы подбираются к фургону, хватай пистолет и стреляй. Только не ошибись, сын, убедись сначала, что это индейцы, не перепутай их с Келсо или Финнеем.
— Конечно, папа! — Мое сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет от восторга из груди. Он доверял мне! И... зависел от меня. Я не должен допустить ни малейшей ошибки! Шаг за шагом мысленно повторял я несчетное число раз его движения, теперь уже умея заряжать ружье. Индейцев может появиться очень много, поэтому все нужно делать аккуратно и тщательно, ни в коем случае нельзя торопиться. «Поспешишь — людей насмешишь», — обычно говорил отец.
Колеса фургона катились теперь по песку, и мы все еще продвигались вперед. Мне от волнения тяжело было дышать, во рту пересохло. Отец всегда учил: если нервничаешь, сделай несколько глубоких вдохов и прикажи себе успокоиться. Я делал все, как он советовал, но на этот раз у меня почему-то не получалось.
Сидевшая неподалеку от нас с ружьем в руках миссис Вебер смотрела на меня и вдруг неожиданно озорно подмигнула.
— Не переживай, малыш! Все будет хорошо. Вот увидишь!
— Конечно, мэм. Я просто волнуюсь за мистера Келсо и мистера Финнея.
— Успокойся, малыш! Если на нас и нападут, эти ребята примут на себя основной удар, ведь они такие сильные и бывалые воины, — сказала она и тотчас, переведя взгляд на мисс Нессельрод, посоветовала: — На вашем месте, мисс, я бы обратила свой благосклонный взгляд на Джакоба Финнея. Честный, порядочный молодой человек. Он стал бы замечательным мужем для девушки вроде вас. Умный, сильный, непьющий мужчина этот Финней, и для хорошей женщины это прекрасная партия, поверьте!
Мисс старалась казаться невозмутимой, что не очень-то у нее получалось.
— Не сомневаюсь в этом. — Она натянуто улыбнулась. — Но я, представьте, еду в Калифорнию вовсе не на поиски мужа.
Шотландец Фразер посмотрел на нее и, как только их взгляды встретились, быстро отвернулся. Флетчер фыркнул, а мисс Нессельрод покраснела.
Отец поглядел на нее с улыбкой.
— Уверен, молодые люди Калифорнии, мисс, много потеряют и будут страшно разочарованы.
— Есть немало и других привлекательных вещей, помимо замужества, — с вызовом парировала мисс Нессельрод.
— Несомненно, — согласилась миссис Вебер. — Но есть ведь немало и вдов и старых дев. Я не принадлежу ни к тем, ни к другим. Вышла замуж в шестнадцать, муж погиб, сплавляя лес по реке: бревна плота разошлись, он упал в воду и не смог выбраться. Два года спустя я снова вышла замуж. Флеш был спокойный, добрый человек, и мы жили, ни в чем не нуждаясь. До тех пор, пока в нем не проснулся игрок и он не отправился на поиски счастья. Мне приходилось делать черную работу, подрабатывать, стирать белье, чтобы хоть как-то выжить. Через три года он вернулся, мы купили прелестный домик в Дубуке, обзавелись собственным экипажем. А потом... потом Флеш убежал с рыжей девкой из Лексингтона. С тех пор я ничего о нем не слышала. Вот и осталась теперь я не вдовой, не мужней женой...
Фургон продолжал медленно спускаться в каньон. Дуг Фарлей бросил через плечо:
— Мы на открытой местности. Будьте наготове...
Поскольку внутри фургона было темнее, чем снаружи, я разглядел, как он нащупал рукой ружье, пододвинул поближе к себе. Мне был хорошо виден и Джакоб, непринужденно сидящий в седле. Лишь Келсо ускакал далеко и был теперь впереди всех, у самого изгиба каньона. Лошади бежали рысцой, Фарлей с легкостью управлял ими. Подъехав к самому изгибу, мы увидели долгожданную серебряную гладь воды. Во рту пересохло, всех мучила жажда.
Отец положил руку мне на плечо.
— Все хорошо, сынок, все хорошо! Рядом с нами прекрасные, смелые люди.
Фарлей едва слышно обратился к отцу:
— Вы хорошо знаете эти места, Верн? Это и есть остров Коттонвуд?
— Да, он самый. — Отец, помолчав, добавил: — Они вроде пока не заметили нас. И маловероятно, чтобы мохавы появились здесь ночью. Большая гора слева зовется Горой Мертвых. По преданиям, здесь обитают души покинувших этот свет, поэтому мохавы и не любят бывать в здешних местах после захода солнца.
Фарлей припустил лошадей, и стало слышно, как под колесами заскрипел песок. Внезапно из темноты появился Келсо, предостерег:
— Смотри внимательно, Дуг! В этой части острова глубина воды не больше двадцати дюймов.
— Ну, слава Богу, — облегченно вздохнул Фарлей. — Не придется перебираться вплавь.
Наконец мы спустились в самый низ каньона. Фарлей придерживал лошадей. Слушая во время поездки разговоры о своем отце, я стал кое-что понимать в тех давних ночных беседах моих родителей.
Вокруг лежала тихая безмолвная ночь. Небо усыпано звездами, от воды веяло прохладой. Лошади остановились. Фарлей спрыгнул на землю, подошел к валуну и тихонько выругался.
— В этом месте один гравий, фургону не проехать, — хмуро произнес он. — Пусть Келсо поищет какой-нибудь пологий спуск. К сожалению, Колорадо очень непостоянна, и трудно предугадать, где и как она повернет.
— На дне ее много ила, — заметил отец. — Насколько я знаю, бывали здесь случаи, когда затягивало и самых сильных пловцов.
Услыша сказанное, пассажиры как-то сразу приуныли, и в темноте слышалось лишь их дыхание. Отец глотнул виски; в жизни он вообще-то никогда не пил, но иногда это помогало ему справиться с приступом кашля.
— Скажите, а может, впереди все-таки есть хоть какая-то дорога? — взволнованно спросила мисс Нессельрод, ни к кому определенно не обращаясь.
— Мэм, — обернулся Фарлей на ее вопрос. — Индейцы не имеют обыкновения оставлять после себя даже тропинки.
И снова повисла гнетущая тишина. Флетчер и тот молчал, его недовольного ворчания я не слыхал, пожалуй, с того момента, как остановился фургон, и лошади беспокойно били копытами по камням. Из темноты внезапно снова возник Келсо.
— Не нравится мне все это, Дуг. Понимаешь, совсем не слышно кваканья лягушек...
— Может, мы слишком далеко от них?
— Нет, Дуг. Я отъезжал от фургона на довольно приличное расстояние, но ведь и воя койота уже с полчаса не слышно.
— Как бы там ни было, у нас нет выбора, — заметил Фарлей. — Надо как можно скорее найти отсюда выход.
— Не так уж у нас много, вариантов — по-моему, это тупик.
— Никто и не утверждает, что это похоже на пикник. — Фарлей начал сердиться. — У другого берега, может, и река глубже. В худшем случае — мы распрягаем лошадей и пробуем плыть.
Келсо согласно кивнул.
— Да, в каньоне Пирамид река глубже, чем здесь, но, переправляясь там, мы можем угодить прямо в объятия мохавов.
— Где Джакоб?
— Я его что-то уже давно не видел.
В темноте послышался голос отца.
— Если вы не против, Фарлей, я мог бы сесть на козлы рядом с вами. Атмосфера, похоже, сгущается, а я, как вы знаете, неплохо управляюсь с оружием.
— Был бы этому только рад. — Фарлей тронул поводья. — Келсо, держись поблизости, мы трогаемся в путь.
Снова стало тихо, слышалось лишь поскрипывание колес фургона да цокот копыт лошадей. Келсо опять скакал впереди с ружьем в руках.
— Чуть правее пологий берег, — всматриваясь в темноту, произнес он, подъехав ближе. — Если держаться правой стороны, можно добраться до края острова. Путь свободен, никаких преград, даже сваленных деревьев...
Внезапно лошади пошли под горку, вниз, к воде. Фургон вздрогнул и как бы заскользил, и не успели мы опомниться, как оказались в воде.
— Здесь песчаное дно, — прокомментировал Фарлей. — Оттого мы и встали.
Течение тут довольно сильное, чувствовалось, как вода пыталась сдвинуть с места колеса фургона. Вдруг экипаж подпрыгнул, оторвавшись на миг от дна реки, и чуть было не поплыл по течению. Фарлей властно скомандовал лошадям, и те рванули тотчас что есть мочи. Мы почувствовали, как фургон наконец тронулся.
От воды веяло прохладой. По-прежнему стояла тишина, нарушаемая теперь лишь тихими, неторопливыми покрикиваниями на лошадей Фарлея. Долго ли мы ехали, не знаю, но лошади, очевидно внезапно почувствовав под ногами твердую землю, ускорили бег и вытащили фургон на другой берег.
Справа от нас тянулась темная полоса леса, а впереди простиралось пустынное пространство с редко растущими на нем деревьями. Мы оказались теперь почти посередине острова.
У Флетчера время от времени вырывались проклятия, и мисс Нессельрод тихо попросила:
— Пожалуйста, сэр, сейчас не время проклинать кого-либо!
Фразер углубился в собственные мысли; наверное, завтра, подумал я, он мог бы многое записать в свой блокнотик, если только, конечно, мы выберемся отсюда живыми и невредимыми.
То появляясь, то опять исчезая, Келсо помогал прокладывать дорогу фургону через кустарники и поваленные деревья.
— Это ловушка, — ворчал Флетчер, — кровавая ловушка!
Внезапно тишину ночи нарушила режущая ухо какофония звуков, и мы все поняли: на нас надвигалась темная волна индейцев, скрывающихся между деревьями. Резким, как пистолетный выстрел, голосом Фарлей прикрикнул на лошадей, и они рванулись вперед. Фургон накренился, и я краем глаза увидел, как из ружья отца вырвался сноп пламени.
Вдруг на заднике фургона возникла темная фигура с разрисованным белыми полосами лицом, невесть как удерживающаяся там и пытающаяся забраться внутрь его. Мисс Нессельрод, не медля ни секунды, направила на него дуло ружья и выстрелила. Фигура исчезла.
Глава 4
Отец бросил ружье с расстрелянными пулями около меня, а из другого начал вести прицельный огонь. Каждый выстрел делал без суеты и, казалось, вел счет врагам, с которыми разделался. Неожиданно индейцы исчезли так же внезапно, как появились. Засада явно не удалась, они это видели и, очевидно, решили избрать иную тактику нападения.
Лошади рванулись вперед, когда вдруг кто-то громко воскликнул:
— Там, сзади, остался Финней!..
Не дожидаясь, пока Фарлей остановит фургон, отец на ходу спрыгнул с лошади и побежал назад. Я видел, как несколько индейцев, внезапно вновь возникнув непонятно откуда, бросились за ним в погоню. Но отец, низко пригибаясь, то и дело стрелял в них, и те постепенно отступали.
В полумраке ночи был виден Финней или кто-то другой, кто лежал прижатый лошадью к земле и старался выбраться из-под нее. Подошел отец, выстрелил еще раз в направлении, куда скрылись индейцы, и протянул руку Финнею: это все же оказался он! Тот тоже открыл огонь по убегавшим нападающим. У отца, я знал, уже кончились патроны. Когда они с Финнеем возвращались к остановившемуся фургону, навстречу им поскакал Келсо.
Отец бросился на сиденье, и я протянул ему другое, мною заряженное ружье, забрав то, с которым он только что вернулся. Мы снова тронулись, трясясь на выбоинах каменистой дороги.
Мисс Нессельрод все это время сидела рядом с миссис Вебер, с самого края фургона, не выпуская из рук тяжелое ружье. Приготовившись было стрелять, она подняла его, когда фургон вдруг резко дернулся, и мисс Нессельрод чудом удержалась, едва не вылетев со своего сиденья.
Мельком глянув на отца, который опять взобрался на козлы и сидел рядом с Фарлеем, я увидел впереди темную реку, более быструю, как мне показалось, и уж конечно более глубокую, нежели та, которую мы только что преодолели.
Другой берег, наверное, был не менее чем в тридцати ярдах, но переправа могла оказаться гораздо опасней и серьезней чем предыдущая.
— Все равно, у нас нет выбора, — спокойно оценил обстановку отец. — Уверен, они обязательно вернутся обратно, и на рассвете мы будем окружены, а все пути к спасению — отрезаны.
— Ну что ж, ребята, осторожно! Начинаем спускаться! — непривычная ласковость голоса Фарлея подействовала на упряжку: лошади, немного поколебавшись, пошли к воде.
Сильное течение тут же подхватило фургон, закружило и понесло. Фарлей натянул поводья. Казалось, вот-вот и нас стихия оторвет от лошадей; но нет, те напряглись, рванулись, и совсем было накренившийся фургон выпрямился, коснулся дна противоположного берега — опасный момент миновал. Фарлей уверенно брал курс несколько наискосок, направляя упряжку к проему в кустах.
Медленно добирались мы до цели, которая, казалось, совсем не желала приближаться. Неожиданно лошади снова погрузились по брюхо в воду, но, дернувшись вперед, сделали последнее усилие и выскочили, фыркая и отряхиваясь, на берег.
— Они пойдут следом за нами, им надо дать отдохнуть, — заметил Фарлей, слезая с козел и заглядывая в темноту фургона. — Все целы, никто не ранен?
— Да вот Верна немного задело, — сообщил Финней.
— Нет-нет, ничего, со мной все в порядке, — тихо ответил отец.
Передохнув, лошади снова тронулись в путь, тяжело таща фургон по песку и двигаясь по незаметному пологому подъему, единственному на всем крутом берегу.
Фарлей повернул на юго-запад, пустив лошадей неторопливой рысью. Келсо по-прежнему скакал рядом с фургоном.
— Насколько я мог заметить, все тихо, — объяснял он Фарлею. — Кругом лишь пустыня да песок и камни.
— Сэр! — обратилась мисс Нессельрод к моему отцу. — Вы бы вернулись в фургон, давайте наложим повязку на вашу рану, чтобы остановить кровотечение: я ведь только с рассветом как следует смогу рассмотреть, что там у вас.
— Спасибо, — поблагодарил он ее и шагнул в темноту фургона.
Ночь, казалось, никогда не кончится. Я спал, все время просыпаясь от толчков, когда под колеса фургона попадали камни.
— Мы не преодолеем и десяти — двенадцати миль до рассвета, — ворчал Флетчер. — Лошади устали, и, если не дать им отдохнуть, они долго не протянут.
Когда я окончательно проснулся, в фургон уже пробивался серый предутренний свет. Флетчер и отец бодрствовали, Финней на козлах сменил Фарлея, спавшего рядом с нами. Я медленно подошел к Джакобу и встал позади, рассматривая расстилающуюся впереди мрачную пустыню, серый песок и голые камни, казавшиеся в мутной предрассветной дымке совсем черными.
— Я потерял свою лошадь, краснокожие убили, — мрачно произнес Финней. — И еще отличное, добротное седло. Эх, до чего же было прекрасное животное!
Мустанги шли очень тяжело, низко склонив головы. От них валил пар. Когда какая-нибудь лошадь оборачивалась назад, я видел ее сердитые, налитые кровью глаза. Перед нами, куда ни глянь, возвышалось сплошное кольцо скал; прохода между ними мне разглядеть так и не удалось. Я сказал об этом Финнею, но тот, не согласившись, покачал головой.
— Посмотри внимательнее! Видишь, вот там видны два перевала? Так что проходы есть, не сомневайся.
— Дуг Фарлей не сделает ошибки, — уверенно подтвердил отец. — Поскольку хорошо продумал маршрут. Там, впереди, немного правее, есть одно местечко, где можно укрыться, во всяком случае пересидеть несколько часов. Там есть и вода и трава. Мустанги как следует отдохнут, напьются, наберутся сил.
— Индейцы снова нападут на нас? — вопросительно посмотрел я на отца.
— Скорее всего, да. — Он замолчал, будто что-то соображая. — Мохавы — сильные воины и, конечно, захотят реванша, станут преследовать нас, если только не удастся сбить их со следа. Видишь ли, сынок, они очень рассчитывали на засаду. Но Фарлей, как ты убедился, стреляный воробей, поэтому мы были готовы к ней. Да и оружия у нас хватало, его оказалось больше, чем рассчитывали индейцы.
Я машинально оглянулся назад: где-то далеко осталась темнеющая лента реки. Мы продвигались быстрее, чем предполагали, и были уже почти на подступах к горам.
Но вдруг Фарлей резко повернул фургон в сторону, и мы очутились в небольшой ложбинке, затерявшейся между скалами. Там зеленела негустая трава, а воды в маленьком озерце, зажатом между каменными глыбами, оказалось ровно столько, сколько хватило, чтобы напоить наших уставших лошадей.
Финней с ружьем взобрался на самый высокий скалистый гребень и оглядел дорогу. Увидев отца при свете дня, я испугался: он был бледен, вся его рубашка промокла от крови.
— Идите сюда, — позвала отца мисс Нессельрод. — Теперь я перевяжу вас при свете.
Она помогла ему снять рубашку, и мы увидели на его плече глубокую кровоточащую рану, а в спине — торчащую маленькую стрелу с оперением.
— Вот. Убегал от нападавших, — как бы оправдывался отец. — Надеюсь, вы сможете вытащить ее?
— Постараюсь, — дрожащим голосом едва слышно сказала мисс Нессельрод. — Потом наложу повязку.
— Предоставьте-ка это лучше мне, мисс! — предложил подошедший Фарлей. — Мне не раз приходилось перевязывать подобные раны.
И приступил к делу.
Сильно сжав одной рукою плечо отца, а другой крепко ухватившись за древко стрелы, Фарлей принялся аккуратно извлекать ее из тела, стараясь не причинить раненому боли. У того по лицу градом стекал пот, глаза широко открылись, но мы не услышали ни единого стона. Мне было больно и страшно за него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Сейчас, Иоханнес, я покажу тебе, как заряжается и стреляет ружье. Хочу, чтобы сегодня ты помогал мне. Как только я положу его на пол, подними его и заряжай. Точно так же поступай со вторым. Если все-таки вдруг начнется стрельба и ты увидишь, что индейцы подбираются к фургону, хватай пистолет и стреляй. Только не ошибись, сын, убедись сначала, что это индейцы, не перепутай их с Келсо или Финнеем.
— Конечно, папа! — Мое сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет от восторга из груди. Он доверял мне! И... зависел от меня. Я не должен допустить ни малейшей ошибки! Шаг за шагом мысленно повторял я несчетное число раз его движения, теперь уже умея заряжать ружье. Индейцев может появиться очень много, поэтому все нужно делать аккуратно и тщательно, ни в коем случае нельзя торопиться. «Поспешишь — людей насмешишь», — обычно говорил отец.
Колеса фургона катились теперь по песку, и мы все еще продвигались вперед. Мне от волнения тяжело было дышать, во рту пересохло. Отец всегда учил: если нервничаешь, сделай несколько глубоких вдохов и прикажи себе успокоиться. Я делал все, как он советовал, но на этот раз у меня почему-то не получалось.
Сидевшая неподалеку от нас с ружьем в руках миссис Вебер смотрела на меня и вдруг неожиданно озорно подмигнула.
— Не переживай, малыш! Все будет хорошо. Вот увидишь!
— Конечно, мэм. Я просто волнуюсь за мистера Келсо и мистера Финнея.
— Успокойся, малыш! Если на нас и нападут, эти ребята примут на себя основной удар, ведь они такие сильные и бывалые воины, — сказала она и тотчас, переведя взгляд на мисс Нессельрод, посоветовала: — На вашем месте, мисс, я бы обратила свой благосклонный взгляд на Джакоба Финнея. Честный, порядочный молодой человек. Он стал бы замечательным мужем для девушки вроде вас. Умный, сильный, непьющий мужчина этот Финней, и для хорошей женщины это прекрасная партия, поверьте!
Мисс старалась казаться невозмутимой, что не очень-то у нее получалось.
— Не сомневаюсь в этом. — Она натянуто улыбнулась. — Но я, представьте, еду в Калифорнию вовсе не на поиски мужа.
Шотландец Фразер посмотрел на нее и, как только их взгляды встретились, быстро отвернулся. Флетчер фыркнул, а мисс Нессельрод покраснела.
Отец поглядел на нее с улыбкой.
— Уверен, молодые люди Калифорнии, мисс, много потеряют и будут страшно разочарованы.
— Есть немало и других привлекательных вещей, помимо замужества, — с вызовом парировала мисс Нессельрод.
— Несомненно, — согласилась миссис Вебер. — Но есть ведь немало и вдов и старых дев. Я не принадлежу ни к тем, ни к другим. Вышла замуж в шестнадцать, муж погиб, сплавляя лес по реке: бревна плота разошлись, он упал в воду и не смог выбраться. Два года спустя я снова вышла замуж. Флеш был спокойный, добрый человек, и мы жили, ни в чем не нуждаясь. До тех пор, пока в нем не проснулся игрок и он не отправился на поиски счастья. Мне приходилось делать черную работу, подрабатывать, стирать белье, чтобы хоть как-то выжить. Через три года он вернулся, мы купили прелестный домик в Дубуке, обзавелись собственным экипажем. А потом... потом Флеш убежал с рыжей девкой из Лексингтона. С тех пор я ничего о нем не слышала. Вот и осталась теперь я не вдовой, не мужней женой...
Фургон продолжал медленно спускаться в каньон. Дуг Фарлей бросил через плечо:
— Мы на открытой местности. Будьте наготове...
Поскольку внутри фургона было темнее, чем снаружи, я разглядел, как он нащупал рукой ружье, пододвинул поближе к себе. Мне был хорошо виден и Джакоб, непринужденно сидящий в седле. Лишь Келсо ускакал далеко и был теперь впереди всех, у самого изгиба каньона. Лошади бежали рысцой, Фарлей с легкостью управлял ими. Подъехав к самому изгибу, мы увидели долгожданную серебряную гладь воды. Во рту пересохло, всех мучила жажда.
Отец положил руку мне на плечо.
— Все хорошо, сынок, все хорошо! Рядом с нами прекрасные, смелые люди.
Фарлей едва слышно обратился к отцу:
— Вы хорошо знаете эти места, Верн? Это и есть остров Коттонвуд?
— Да, он самый. — Отец, помолчав, добавил: — Они вроде пока не заметили нас. И маловероятно, чтобы мохавы появились здесь ночью. Большая гора слева зовется Горой Мертвых. По преданиям, здесь обитают души покинувших этот свет, поэтому мохавы и не любят бывать в здешних местах после захода солнца.
Фарлей припустил лошадей, и стало слышно, как под колесами заскрипел песок. Внезапно из темноты появился Келсо, предостерег:
— Смотри внимательно, Дуг! В этой части острова глубина воды не больше двадцати дюймов.
— Ну, слава Богу, — облегченно вздохнул Фарлей. — Не придется перебираться вплавь.
Наконец мы спустились в самый низ каньона. Фарлей придерживал лошадей. Слушая во время поездки разговоры о своем отце, я стал кое-что понимать в тех давних ночных беседах моих родителей.
Вокруг лежала тихая безмолвная ночь. Небо усыпано звездами, от воды веяло прохладой. Лошади остановились. Фарлей спрыгнул на землю, подошел к валуну и тихонько выругался.
— В этом месте один гравий, фургону не проехать, — хмуро произнес он. — Пусть Келсо поищет какой-нибудь пологий спуск. К сожалению, Колорадо очень непостоянна, и трудно предугадать, где и как она повернет.
— На дне ее много ила, — заметил отец. — Насколько я знаю, бывали здесь случаи, когда затягивало и самых сильных пловцов.
Услыша сказанное, пассажиры как-то сразу приуныли, и в темноте слышалось лишь их дыхание. Отец глотнул виски; в жизни он вообще-то никогда не пил, но иногда это помогало ему справиться с приступом кашля.
— Скажите, а может, впереди все-таки есть хоть какая-то дорога? — взволнованно спросила мисс Нессельрод, ни к кому определенно не обращаясь.
— Мэм, — обернулся Фарлей на ее вопрос. — Индейцы не имеют обыкновения оставлять после себя даже тропинки.
И снова повисла гнетущая тишина. Флетчер и тот молчал, его недовольного ворчания я не слыхал, пожалуй, с того момента, как остановился фургон, и лошади беспокойно били копытами по камням. Из темноты внезапно снова возник Келсо.
— Не нравится мне все это, Дуг. Понимаешь, совсем не слышно кваканья лягушек...
— Может, мы слишком далеко от них?
— Нет, Дуг. Я отъезжал от фургона на довольно приличное расстояние, но ведь и воя койота уже с полчаса не слышно.
— Как бы там ни было, у нас нет выбора, — заметил Фарлей. — Надо как можно скорее найти отсюда выход.
— Не так уж у нас много, вариантов — по-моему, это тупик.
— Никто и не утверждает, что это похоже на пикник. — Фарлей начал сердиться. — У другого берега, может, и река глубже. В худшем случае — мы распрягаем лошадей и пробуем плыть.
Келсо согласно кивнул.
— Да, в каньоне Пирамид река глубже, чем здесь, но, переправляясь там, мы можем угодить прямо в объятия мохавов.
— Где Джакоб?
— Я его что-то уже давно не видел.
В темноте послышался голос отца.
— Если вы не против, Фарлей, я мог бы сесть на козлы рядом с вами. Атмосфера, похоже, сгущается, а я, как вы знаете, неплохо управляюсь с оружием.
— Был бы этому только рад. — Фарлей тронул поводья. — Келсо, держись поблизости, мы трогаемся в путь.
Снова стало тихо, слышалось лишь поскрипывание колес фургона да цокот копыт лошадей. Келсо опять скакал впереди с ружьем в руках.
— Чуть правее пологий берег, — всматриваясь в темноту, произнес он, подъехав ближе. — Если держаться правой стороны, можно добраться до края острова. Путь свободен, никаких преград, даже сваленных деревьев...
Внезапно лошади пошли под горку, вниз, к воде. Фургон вздрогнул и как бы заскользил, и не успели мы опомниться, как оказались в воде.
— Здесь песчаное дно, — прокомментировал Фарлей. — Оттого мы и встали.
Течение тут довольно сильное, чувствовалось, как вода пыталась сдвинуть с места колеса фургона. Вдруг экипаж подпрыгнул, оторвавшись на миг от дна реки, и чуть было не поплыл по течению. Фарлей властно скомандовал лошадям, и те рванули тотчас что есть мочи. Мы почувствовали, как фургон наконец тронулся.
От воды веяло прохладой. По-прежнему стояла тишина, нарушаемая теперь лишь тихими, неторопливыми покрикиваниями на лошадей Фарлея. Долго ли мы ехали, не знаю, но лошади, очевидно внезапно почувствовав под ногами твердую землю, ускорили бег и вытащили фургон на другой берег.
Справа от нас тянулась темная полоса леса, а впереди простиралось пустынное пространство с редко растущими на нем деревьями. Мы оказались теперь почти посередине острова.
У Флетчера время от времени вырывались проклятия, и мисс Нессельрод тихо попросила:
— Пожалуйста, сэр, сейчас не время проклинать кого-либо!
Фразер углубился в собственные мысли; наверное, завтра, подумал я, он мог бы многое записать в свой блокнотик, если только, конечно, мы выберемся отсюда живыми и невредимыми.
То появляясь, то опять исчезая, Келсо помогал прокладывать дорогу фургону через кустарники и поваленные деревья.
— Это ловушка, — ворчал Флетчер, — кровавая ловушка!
Внезапно тишину ночи нарушила режущая ухо какофония звуков, и мы все поняли: на нас надвигалась темная волна индейцев, скрывающихся между деревьями. Резким, как пистолетный выстрел, голосом Фарлей прикрикнул на лошадей, и они рванулись вперед. Фургон накренился, и я краем глаза увидел, как из ружья отца вырвался сноп пламени.
Вдруг на заднике фургона возникла темная фигура с разрисованным белыми полосами лицом, невесть как удерживающаяся там и пытающаяся забраться внутрь его. Мисс Нессельрод, не медля ни секунды, направила на него дуло ружья и выстрелила. Фигура исчезла.
Глава 4
Отец бросил ружье с расстрелянными пулями около меня, а из другого начал вести прицельный огонь. Каждый выстрел делал без суеты и, казалось, вел счет врагам, с которыми разделался. Неожиданно индейцы исчезли так же внезапно, как появились. Засада явно не удалась, они это видели и, очевидно, решили избрать иную тактику нападения.
Лошади рванулись вперед, когда вдруг кто-то громко воскликнул:
— Там, сзади, остался Финней!..
Не дожидаясь, пока Фарлей остановит фургон, отец на ходу спрыгнул с лошади и побежал назад. Я видел, как несколько индейцев, внезапно вновь возникнув непонятно откуда, бросились за ним в погоню. Но отец, низко пригибаясь, то и дело стрелял в них, и те постепенно отступали.
В полумраке ночи был виден Финней или кто-то другой, кто лежал прижатый лошадью к земле и старался выбраться из-под нее. Подошел отец, выстрелил еще раз в направлении, куда скрылись индейцы, и протянул руку Финнею: это все же оказался он! Тот тоже открыл огонь по убегавшим нападающим. У отца, я знал, уже кончились патроны. Когда они с Финнеем возвращались к остановившемуся фургону, навстречу им поскакал Келсо.
Отец бросился на сиденье, и я протянул ему другое, мною заряженное ружье, забрав то, с которым он только что вернулся. Мы снова тронулись, трясясь на выбоинах каменистой дороги.
Мисс Нессельрод все это время сидела рядом с миссис Вебер, с самого края фургона, не выпуская из рук тяжелое ружье. Приготовившись было стрелять, она подняла его, когда фургон вдруг резко дернулся, и мисс Нессельрод чудом удержалась, едва не вылетев со своего сиденья.
Мельком глянув на отца, который опять взобрался на козлы и сидел рядом с Фарлеем, я увидел впереди темную реку, более быструю, как мне показалось, и уж конечно более глубокую, нежели та, которую мы только что преодолели.
Другой берег, наверное, был не менее чем в тридцати ярдах, но переправа могла оказаться гораздо опасней и серьезней чем предыдущая.
— Все равно, у нас нет выбора, — спокойно оценил обстановку отец. — Уверен, они обязательно вернутся обратно, и на рассвете мы будем окружены, а все пути к спасению — отрезаны.
— Ну что ж, ребята, осторожно! Начинаем спускаться! — непривычная ласковость голоса Фарлея подействовала на упряжку: лошади, немного поколебавшись, пошли к воде.
Сильное течение тут же подхватило фургон, закружило и понесло. Фарлей натянул поводья. Казалось, вот-вот и нас стихия оторвет от лошадей; но нет, те напряглись, рванулись, и совсем было накренившийся фургон выпрямился, коснулся дна противоположного берега — опасный момент миновал. Фарлей уверенно брал курс несколько наискосок, направляя упряжку к проему в кустах.
Медленно добирались мы до цели, которая, казалось, совсем не желала приближаться. Неожиданно лошади снова погрузились по брюхо в воду, но, дернувшись вперед, сделали последнее усилие и выскочили, фыркая и отряхиваясь, на берег.
— Они пойдут следом за нами, им надо дать отдохнуть, — заметил Фарлей, слезая с козел и заглядывая в темноту фургона. — Все целы, никто не ранен?
— Да вот Верна немного задело, — сообщил Финней.
— Нет-нет, ничего, со мной все в порядке, — тихо ответил отец.
Передохнув, лошади снова тронулись в путь, тяжело таща фургон по песку и двигаясь по незаметному пологому подъему, единственному на всем крутом берегу.
Фарлей повернул на юго-запад, пустив лошадей неторопливой рысью. Келсо по-прежнему скакал рядом с фургоном.
— Насколько я мог заметить, все тихо, — объяснял он Фарлею. — Кругом лишь пустыня да песок и камни.
— Сэр! — обратилась мисс Нессельрод к моему отцу. — Вы бы вернулись в фургон, давайте наложим повязку на вашу рану, чтобы остановить кровотечение: я ведь только с рассветом как следует смогу рассмотреть, что там у вас.
— Спасибо, — поблагодарил он ее и шагнул в темноту фургона.
Ночь, казалось, никогда не кончится. Я спал, все время просыпаясь от толчков, когда под колеса фургона попадали камни.
— Мы не преодолеем и десяти — двенадцати миль до рассвета, — ворчал Флетчер. — Лошади устали, и, если не дать им отдохнуть, они долго не протянут.
Когда я окончательно проснулся, в фургон уже пробивался серый предутренний свет. Флетчер и отец бодрствовали, Финней на козлах сменил Фарлея, спавшего рядом с нами. Я медленно подошел к Джакобу и встал позади, рассматривая расстилающуюся впереди мрачную пустыню, серый песок и голые камни, казавшиеся в мутной предрассветной дымке совсем черными.
— Я потерял свою лошадь, краснокожие убили, — мрачно произнес Финней. — И еще отличное, добротное седло. Эх, до чего же было прекрасное животное!
Мустанги шли очень тяжело, низко склонив головы. От них валил пар. Когда какая-нибудь лошадь оборачивалась назад, я видел ее сердитые, налитые кровью глаза. Перед нами, куда ни глянь, возвышалось сплошное кольцо скал; прохода между ними мне разглядеть так и не удалось. Я сказал об этом Финнею, но тот, не согласившись, покачал головой.
— Посмотри внимательнее! Видишь, вот там видны два перевала? Так что проходы есть, не сомневайся.
— Дуг Фарлей не сделает ошибки, — уверенно подтвердил отец. — Поскольку хорошо продумал маршрут. Там, впереди, немного правее, есть одно местечко, где можно укрыться, во всяком случае пересидеть несколько часов. Там есть и вода и трава. Мустанги как следует отдохнут, напьются, наберутся сил.
— Индейцы снова нападут на нас? — вопросительно посмотрел я на отца.
— Скорее всего, да. — Он замолчал, будто что-то соображая. — Мохавы — сильные воины и, конечно, захотят реванша, станут преследовать нас, если только не удастся сбить их со следа. Видишь ли, сынок, они очень рассчитывали на засаду. Но Фарлей, как ты убедился, стреляный воробей, поэтому мы были готовы к ней. Да и оружия у нас хватало, его оказалось больше, чем рассчитывали индейцы.
Я машинально оглянулся назад: где-то далеко осталась темнеющая лента реки. Мы продвигались быстрее, чем предполагали, и были уже почти на подступах к горам.
Но вдруг Фарлей резко повернул фургон в сторону, и мы очутились в небольшой ложбинке, затерявшейся между скалами. Там зеленела негустая трава, а воды в маленьком озерце, зажатом между каменными глыбами, оказалось ровно столько, сколько хватило, чтобы напоить наших уставших лошадей.
Финней с ружьем взобрался на самый высокий скалистый гребень и оглядел дорогу. Увидев отца при свете дня, я испугался: он был бледен, вся его рубашка промокла от крови.
— Идите сюда, — позвала отца мисс Нессельрод. — Теперь я перевяжу вас при свете.
Она помогла ему снять рубашку, и мы увидели на его плече глубокую кровоточащую рану, а в спине — торчащую маленькую стрелу с оперением.
— Вот. Убегал от нападавших, — как бы оправдывался отец. — Надеюсь, вы сможете вытащить ее?
— Постараюсь, — дрожащим голосом едва слышно сказала мисс Нессельрод. — Потом наложу повязку.
— Предоставьте-ка это лучше мне, мисс! — предложил подошедший Фарлей. — Мне не раз приходилось перевязывать подобные раны.
И приступил к делу.
Сильно сжав одной рукою плечо отца, а другой крепко ухватившись за древко стрелы, Фарлей принялся аккуратно извлекать ее из тела, стараясь не причинить раненому боли. У того по лицу градом стекал пот, глаза широко открылись, но мы не услышали ни единого стона. Мне было больно и страшно за него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51