И месяца не пройдет, как многие из них умрут, и многие из ваших рабочих тоже. Сейчас Ведущий Своих Лошадей уже знает, что они приезжают, а в понедельник будет полнолуние. Так что лучше вооружите своих людей и подготовьте к драке.
Лицо Кинга затвердело.
— Только не надо валить на меня всю вину! Это ваша работа — защищать их!
— Вы изменили трассу железной дороги и нарушили договор. Вы изменили ее самовольно, ни с кем не посоветовавшись. В своем безумном стремлении поскорее построить дорогу вы проложили трассу через земли арапахов, и у вас хватило связей наверху, чтобы ваше изменение одобрили, хотя без него и можно было обойтись. Только все равно, — голос Ролингза был полон презрения, — своей цели вы не достигли.
Он крутнул коня и увел патруль, а Майк Кинг посмотрел вслед, и лицо его перекосилось от гнева.
— Лейтенант! — закричал Кинг и спрыгнул с платформы.
Ролингз остановил лошадь.
— Сержант, ведите эскадрон. Покормите людей, приведите в порядок лошадей. Поспите, если хватит времени, но будьте готовы к тревоге. Я думаю, тут скоро начнется ад.
А потом повернулся и отстегнул клапан кобуры.
Кинг заметил это движение и насторожился. Ролингз ехал к нему шагом, и глаза Кинга поднялись к его лицу. На свой лад Майк Кинг был человеком мудрым, и сейчас повел себя мудро — на свой лад.
— Простите, лейтенант. Я, действительно, очень сожалею. А кроме того, — он вытащил телеграмму, — тут депеша для вас. Поступила по моей личной линии. Вам присвоено звание майора, две недели назад.
Но Ролингз не смягчился.
— Это вы устроили, Кинг. Мы оба знаем, как неохотно присваивают новые звания в мирное время. Честным способом мне сейчас никак не получить повышения. Я знаю, есть такие офицеры, которые используют политическое влияние, даже добиваются специальных решений Конгресса, чтобы получить повышение в обход честных путей. Только я не из таких. Я собираюсь подать в отставку.
— Не будьте дураком!
— Вы сделали из меня лжеца, Кинг. О, я знаю — во многом тут моя собственная вина… но ваша дорога могла бы не продавать билетов до станций между Омахой и Солт-Лейк-Сити. Хотя бы несколько месяцев… А теперь Ведущий Своих Лошадей будет считать, что армия солгала ему. Мне остается единственный честный путь — подать в отставку и принять всю вину на себя. Тогда человек, который меня заменит, сможет вступить с ним в переговоры. В этом случае обманщиком будет не армия, а лейтенант Ролингз.
— А вам-то что до того?
— Если не убедить вождя, что это я нарушил обещание, а не армия, то будет убито много людей. А так — я давал обещание, я его нарушил, значит, и вина моя. Но это вы, Кинг, меня заверили, что сюда не будут приезжать пассажиры, и я поверил вам.
Майк Кинг пожал плечами.
— Хотите валять дурака — на здоровье! Но стоит вам снять эту форму — и вы ничто. Подумайте, — продолжал Кинг, — и примите повышение. Поверьте, после этого индейского мятежа вы сможете стать даже полковником. Знаете, стоит привлечь к себе внимание, и люди готовы поверить, что ты сделал что-то значительное, независимо от того, как было на самом деле. А один из моих лучших друзей дружит с генералом Шерманом…
— Кинг, в этих местах армия, за исключением нескольких человек, всегда оставалась вне политики — и так оно и должно быть. Стоит только позволить армии вмешиваться в политику, и жди диктатуры. Мы — лишь орудие в руках правительства, Конгресса и исполнительной власти. И я не приму повышения, которое пришло ко мне по политическим каналам.
— Вы рассуждаете, как ребенок. Будьте реалистом!
— Я заметил, — ответил Зеб, — что когда человека призывают быть реалистом, это означает, что его уговаривают предать что-нибудь для него святое. Это любимый аргумент тех, кто считает, что цель оправдывает средства…
* * *
Склады железной дороги в Уиллоу-Спрингз обслуживали бригаду строителей, работающих дальше к западу. Здесь же устроили себе штаб-квартиру переселенцы; были установлены несколько палаточных магазинов с полами из горбыля, вокруг рассыпались обычные в таких местах кабачки и игорные дома.
Здесь Майк Кинг держал сейчас свой салон-вагон, одновременно канцелярию и жилье. К нему был прицеплен вагон-кухня и несколько вагонов для рабочих и бригадиров. По другую сторону путей, на небольшом удалении от вагонов и станционной платформы, были штабелями сложены шпалы. Они образовали отличный бруствер. Разрывы в этом бруствере закрыли ненужными фургонами.
Эскадрон Зеба Ролингза расположился лагерем внутри стены из шпал. Был полдень — время обеда; горели костры, слышался гул разговоров и звяканье кастрюль.
В четверти мили от путей начинались невысокие холмы, во многих местах изрезанные оврагами. Зеб Ролингз все время обшаривал глазами окрестности. Опыт и интуиция подсказывали ему, что нападение может произойти в любую минуту. Синее небо над головой было девственно чистым, ни облачка… с холмов долетал легкий ветерок. Зеб посмотрел на лошадей, но они спокойно жевали. В полуденной тишине разносились то звяканье мисок, то обрывки смеха.
Если б только Джули здесь не было! Господи, ну почему Джетро уехал без нее? Зеб подумал, может, стоит побежать к ней в палатку и забрать ее сюда, чтобы она была среди солдат… но не знал, какой его ожидает прием. После того вечера, когда он собирался пойти к ней и просить ее руки, он с ней не говорил. Уже несколько недель. Он видел ее издали несколько раз, но встреч избегал — а поскольку он все время выезжал на патрулирование, это было совсем не трудно.
С горьким чувством вспоминал Зеб тот вечер после разговора с Джеро, когда вымытый, в чистом мундире, направился он к ее палатке. Он трепетал, как мальчишка, он робел, но был полон решимости… и тут повстречал Майка Кинга.
— Собрались куда-нибудь? — Кинг оглядел его парадный мундир с ехидной усмешкой. — Мне кажется, Ролингз, вы понапрасну приоделись. Сегодня вечером я с ней встречаюсь — я получил приглашение.
Зеб почувствовал неприятный холодок в желудке.
— Что вы хотите сказать?
— Ну, если вы собрались к Джули, так вы опоздали. Она дала обещание мне.
Какое-то время они пристально смотрели друг на друга, потом Зеб сказал:
— Это правда?
— Как Священное Писание.
Внезапно он почувствовал себя глупо в этом парадном синем мундире. Как он выглядит в глазах Кинга? В глазах других людей, стоящих вокруг и гадающих, что тут происходит? Не сказав ни слова, он повернулся кругом и ушел…
Он снова посмотрел на холмы, но не увидел ни малейшего движения… ничего.
— Сержант, — внезапно сказал он, — отберите восемь человек, выдайте по пятьдесят патронов каждому и отправьте их с винтовками за барьер, с правой стороны. Покормите их там прямо на месте, и чтобы глаз с холмов не спускали… Когда остальные поедят, пригасите костры, чтоб только угли остались, поставьте кофе и следите, чтобы каждый держал оружие при себе и был готов к бою.
— Лейтенант, люди утомлены, устали как собаки.
— Пусть лучше будут усталые, чем мертвые.
Зеб подошел к своей лошади — она тоже была утомлена — и поднялся в седло. Не сказав ни слова, он поехал в лагерь переселенцев и громко спросил:
— Кто тут сегодня дежурный?
К нему повернулся долговязый худощавый человек с копной волос песочного цвета и вяло улыбнулся.
— У нас тут не армия. Мы — свободные агенты. Мы не слушаем ничьих приказов.
Ролингз повернулся к нему спиной.
— Есть тут бывшие солдаты? Из любой армии? — спросил он.
Отозвались несколько человек.
— Отлично, ребята, а теперь послушайте меня. У меня над вами нет никакой власти, кроме той, что дала мне армия, — защищать вас. На нас с минуты на минуту могут напасть индейцы. Соберите детей, отведите их к штабелям шпал, укройте там и сами там останьтесь. Соберите все какое есть оружие и приготовьте к бою. Выберите командира и расставьте часовых.
— А я не вижу никаких индейцев, — снова подал голос долговязый. — Что ты тут затеял, янки? Хочешь показать нам свой синий мундир?
Тем временем из группы неторопливо вышел другой человек, за которым так же неспешно последовали бывшие солдаты. Это был изящный человек с щеголеватыми черными усиками и выступающими скулами. В нем была видна аккуратность и подтянутость, и это сразу понравилось Зебу.
Человек представился:
— Воссель, сэр. Французский Иностранный Легион.
— Воссель? А я и не знал, что здесь действует Французский Легион.
Человек слегка улыбнулся — одними глазами.
— Я был офицером, сэр. Не объясните ли вы нам ситуацию?
— Мы находимся на охотничьих землях племени арапахо. Индейцам обещали, что железная дорога не привезет сюда ни поселенцев, ни охотников. А теперь, когда вы тут появились, они попытаются изгнать отсюда нас всех. Я не знаю их численности, но будет их не меньше пяти сотен — а то и раза в полтора больше. Я ожидаю атаки скоро… может быть, перед закатом.
Зеб показал на отряд военных.
— У меня двадцать два человека, вместе со мной и с сержантом. За исключением троих, все они ветераны, да и эти трое — надежные люди. Но нас мало, и нам пригодится любая помощь.
— Благодарю за объяснение, лейтенант, я посмотрю, что могу сделать.
Человек с песочными волосами медленно поднялся на ноги.
— А я хотел бы поглядеть, что может сделать этот лейтенант! Видел я, как он тут разгуливает взад-вперед и строит глазки той девчонке, что одна в палатке живет, и я…
Зеб Ролингз спрыгнул с лошади.
— Джентльмены, — сказал он спокойно, — надеюсь, вы извините меня.
Светловолосый был на три дюйма выше и на тридцать фунтов тяжелее, чем Зеб. Он растянул рот в кривой улыбочке и вытер ладони о джинсы.
— Давненько не было у меня такого случая, с самой войны, будь я…
В Зебе Роллингзе не было рыцарской утонченности. Ему в жизни не представилось случая даже узнать, что такая штука на свете существует. С другой стороны, Лайнус, который не раз выходил победителем из грубых драк с речниками и трапперами, показывал сыновьям основные приемы и тренировал их, обучая, как побеждать в драке.
Долговязый замахнулся, но Зеб Ролингз нырнул ему под руку и изо всех двинул справа по ребрам. Тот рухнул на колени и начал складываться — и тут Зеб резко ударил его коленом в подбородок. Раздался противный лязгающий звук, и долговязый свалился на землю. Зеб Ролингз отступил назад, подул на ободранные костяшки пальцев и глянул на лежащего на земле человека.
Потом повернулся:
— Мистер Воссель, я ценю вашу помощь. Спасибо!
Он быстро вскочил на коня, вставил ноги в стремена, развернулся — и увидел Джули Стьюарт.
Она стояла не дальше чем в пятидесяти футах от него, с ведром в руке, а когда их глаза встретились, резко повернулась, чтобы уйти. Зеб тронул коня шпорой и догнал. ее.
— Я должен принести вам свои поздравления, — церемонно сказал он.
Она подняла на него глаза.
— Поздравления?
— Майк Кинг сказал мне, что говорил с вами.
Она гордо вскинула голову.
— Он говорил со мной много раз — и что из того? Не сомневаюсь, он снова заговорит со мной, если встретит по дороге, и я отвечу — ну, так что?
— Вы не… вы хотите сказать, что не выходите за него?
— За Майка Кинга? А с чего это вдруг девушке взбредет в голову выйти замуж за железную дорогу, хотела бы я знать? Да у меня и в мыслях такого не было никогда.
— Но он сказал мне… я думал…
— Значит, вы верите всему, что вам говорят? Да вы что, не знаете, что в этом человеке ни капли правды нет? У вас не было никакого повода ему поверить, и не будь вы таким глупцом, вы бы это прекрасно знали!
Зеб оглянулся на лагерь.
— Джули, захватите вещи, которые могут вам понадобиться, и немедленно приходите в наш лагерь. Мы ждем нападения,
— Вы что-то очень быстро сменили тему!
Он мягко улыбнулся.
— Неподходящее сейчас время говорить о любви и обо всем, что за этим следует… когда мне надо выполнять свой долг. — Он посмотрел вниз, ей в глаза. — Джули, я уйду из армии.
— Вы мне это уже говорили, Зеб. И если уж вы собрались подать в отставку, так подавайте поскорее. Там, где мы поселимся, нам придется посеять хлеб, а времени для сева остается совсем мало.
Зеб уже был на полпути к лагерю, когда до него дошел весь смысл ее слов. В лагерь он въехал, как в тумане.
И тут внезапно его затопил гнев. Кинг ему соврал, сделал из него дурака — а он только утерся? Он резко развернул коня и подскакал к вагону Кинга в тот момент, когда человек-железная дорога подошел к двери.
Зеб остановил коня.
— Вы без револьвера, — сказал он. — Берите револьвер, и немедленно!
Кинг осторожно опустил руки. Его револьвер лежал на письменном столе, внутри вагона, а рядом, только руку протянуть, стоял заряженный дробовик.
Лицо у Ролингза было напряженное и бледное, и Майк Кинг, хоть и считался достаточно мужественным человеком, ощутил неприятное сосущее чувство в желудке. Он мгновенно понял, что никогда еще не был так близок к смерти, как в эту минуту. Он видел, как стреляет Зеб Ролингз, и понимал, что шансов у него практически никаких.
Кинг открыл было рот, чтобы заговорить, как вдруг со стороны армейского лагеря долетел крик:
— Индейцы! Индейцы!
Пронизанную солнцем тишину разорвал выстрел. Зеб круто развернул коня. Вершина холма была усеяна атакующими арапахами, и у него на глазах из оврага всего ярдах в двадцати пяти от них вырвался еще один Отряд индейцев. Их кони неслись бешеным галопом.
— Ты просил войны! — разъяренно крикнул он Кингу. — Ну так получай ее!
Он рванул коня и пролетел несколько ярдов до своего лагеря, где уже началась беспорядочная стрельба — его ветераны находили себе мишени. Прямо перед собой Зеб увидел, как пошатнулся человек, схватился за горло, а между пальцами у него хлынула кровь.
Он посмотрел в сторону лагеря поселенцев — там Воссель и бывшие солдаты уже. расположились цепью за шпалами, изготовив оружие к бою. Их действия успокоили и воодушевили остальных, и они тоже готовились к схватке.
Среди старых однозарядных ружей, порой даже заряжавшихся по старинке, с дула, мелькало несколько новых винтовок Генри, здесь и там — «Спенсеры». Попадания из «Спенсеров» были заметны сразу, потому что тяжелые пули пятьдесят шестого или пятьдесят четвертого калибра note 58 мгновенно вышибали индейцев из седла, подбрасывая их в воздух.
Статная светловолосая девушка, с которой можно было бы лепить Брунгильду note 59, забивала шомполом заряд в ствол ружья и передавала мужчине в обмен на другое ружье, из которого он только что выстрелил. Другая женщина, склонившись над раненым, промывала рану и готовила ее к перевязке.
Вдали от своего дома, в диком краю, эти мужественные люди, многим из которых прежде и слышать не приходилось выстрела, направленного в человека, сражались, чтобы защитить свое право находиться здесь. Не в меньшей мере, чем индейцы, бились они за свои дома и семьи, и многим предстояло пасть в этом бою.
Рабочие Кинга тоже собирались, мрачные и угрюмые. Большей частью это были ветераны или люди, которым приходилось и раньше сражаться с индейцами, — они быстро заняли позиции и начали стрелять.
Внезапный огонь, казалось, сокрушал наступательный порыв индейцев, потому что их атакующие колонны вдруг разделились, поворачивая вправо и влево. И тут Зеб услышал звук, от которого у него перехватило дыхание и зашевелились волосы.
Мягкий, приглушенный гром, едва слышный, но постепенно нарастающий… огромное облако пыли, внезапно сорвавшееся с холма… а потом пыль была разорвана на части несущимися черными телами, от которых и шел гром. Черное облако массивных, обросших шерстью голов, блестящие рога… бизоны!
С обеих сторон скакали арапахо, направляя несущееся в панике стадо прямо на палаточный городок, прямо на хрупкие баррикады переселенцев, часть которых была выстроена уже за пределами шпальных штабелей.
У них не было ни малейшей надежды. Они едва успели выстрелить по разу и перезарядить оружие, как несущееся стадо уже накатилось на баррикады. Оно неслось сплошной стеной смертоносной косматой плоти. Среди этих сотен животных многие весили по тонне и больше.
Ничто не могло остановить эту бешеную атаку. Палатки расплющивались под копытами; кричали женщины. Какой-то раненый мужчина попытался оттолкнуть женщину в сторону и прикрыть ее своим телом, но тут же страшный вихрь накрыл их. Мгновение назад здесь стоял городок переселенцев — а теперь он был втоптан в грязь, перемешанную с растерзанным и окровавленным мясом. Зеб заметил громадного быка, который провалился сквозь крышу землянки у самой железнодорожной линии — он бился, пытаясь вырваться из ловушки, потом исчез.
И тут нахлынули арапахо.
Они неслись по пятам бизонов и, поднимая своих пони в прыжок над упавшими животными, застреленными в отчаянной попытке остановить или повернуть несущееся стадо, индейцы прорвались за баррикаду и оказались среди ее защитников.
Кинг быстро отступал к своему вагону — это был один из немногих строений, еще оставшихся на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Лицо Кинга затвердело.
— Только не надо валить на меня всю вину! Это ваша работа — защищать их!
— Вы изменили трассу железной дороги и нарушили договор. Вы изменили ее самовольно, ни с кем не посоветовавшись. В своем безумном стремлении поскорее построить дорогу вы проложили трассу через земли арапахов, и у вас хватило связей наверху, чтобы ваше изменение одобрили, хотя без него и можно было обойтись. Только все равно, — голос Ролингза был полон презрения, — своей цели вы не достигли.
Он крутнул коня и увел патруль, а Майк Кинг посмотрел вслед, и лицо его перекосилось от гнева.
— Лейтенант! — закричал Кинг и спрыгнул с платформы.
Ролингз остановил лошадь.
— Сержант, ведите эскадрон. Покормите людей, приведите в порядок лошадей. Поспите, если хватит времени, но будьте готовы к тревоге. Я думаю, тут скоро начнется ад.
А потом повернулся и отстегнул клапан кобуры.
Кинг заметил это движение и насторожился. Ролингз ехал к нему шагом, и глаза Кинга поднялись к его лицу. На свой лад Майк Кинг был человеком мудрым, и сейчас повел себя мудро — на свой лад.
— Простите, лейтенант. Я, действительно, очень сожалею. А кроме того, — он вытащил телеграмму, — тут депеша для вас. Поступила по моей личной линии. Вам присвоено звание майора, две недели назад.
Но Ролингз не смягчился.
— Это вы устроили, Кинг. Мы оба знаем, как неохотно присваивают новые звания в мирное время. Честным способом мне сейчас никак не получить повышения. Я знаю, есть такие офицеры, которые используют политическое влияние, даже добиваются специальных решений Конгресса, чтобы получить повышение в обход честных путей. Только я не из таких. Я собираюсь подать в отставку.
— Не будьте дураком!
— Вы сделали из меня лжеца, Кинг. О, я знаю — во многом тут моя собственная вина… но ваша дорога могла бы не продавать билетов до станций между Омахой и Солт-Лейк-Сити. Хотя бы несколько месяцев… А теперь Ведущий Своих Лошадей будет считать, что армия солгала ему. Мне остается единственный честный путь — подать в отставку и принять всю вину на себя. Тогда человек, который меня заменит, сможет вступить с ним в переговоры. В этом случае обманщиком будет не армия, а лейтенант Ролингз.
— А вам-то что до того?
— Если не убедить вождя, что это я нарушил обещание, а не армия, то будет убито много людей. А так — я давал обещание, я его нарушил, значит, и вина моя. Но это вы, Кинг, меня заверили, что сюда не будут приезжать пассажиры, и я поверил вам.
Майк Кинг пожал плечами.
— Хотите валять дурака — на здоровье! Но стоит вам снять эту форму — и вы ничто. Подумайте, — продолжал Кинг, — и примите повышение. Поверьте, после этого индейского мятежа вы сможете стать даже полковником. Знаете, стоит привлечь к себе внимание, и люди готовы поверить, что ты сделал что-то значительное, независимо от того, как было на самом деле. А один из моих лучших друзей дружит с генералом Шерманом…
— Кинг, в этих местах армия, за исключением нескольких человек, всегда оставалась вне политики — и так оно и должно быть. Стоит только позволить армии вмешиваться в политику, и жди диктатуры. Мы — лишь орудие в руках правительства, Конгресса и исполнительной власти. И я не приму повышения, которое пришло ко мне по политическим каналам.
— Вы рассуждаете, как ребенок. Будьте реалистом!
— Я заметил, — ответил Зеб, — что когда человека призывают быть реалистом, это означает, что его уговаривают предать что-нибудь для него святое. Это любимый аргумент тех, кто считает, что цель оправдывает средства…
* * *
Склады железной дороги в Уиллоу-Спрингз обслуживали бригаду строителей, работающих дальше к западу. Здесь же устроили себе штаб-квартиру переселенцы; были установлены несколько палаточных магазинов с полами из горбыля, вокруг рассыпались обычные в таких местах кабачки и игорные дома.
Здесь Майк Кинг держал сейчас свой салон-вагон, одновременно канцелярию и жилье. К нему был прицеплен вагон-кухня и несколько вагонов для рабочих и бригадиров. По другую сторону путей, на небольшом удалении от вагонов и станционной платформы, были штабелями сложены шпалы. Они образовали отличный бруствер. Разрывы в этом бруствере закрыли ненужными фургонами.
Эскадрон Зеба Ролингза расположился лагерем внутри стены из шпал. Был полдень — время обеда; горели костры, слышался гул разговоров и звяканье кастрюль.
В четверти мили от путей начинались невысокие холмы, во многих местах изрезанные оврагами. Зеб Ролингз все время обшаривал глазами окрестности. Опыт и интуиция подсказывали ему, что нападение может произойти в любую минуту. Синее небо над головой было девственно чистым, ни облачка… с холмов долетал легкий ветерок. Зеб посмотрел на лошадей, но они спокойно жевали. В полуденной тишине разносились то звяканье мисок, то обрывки смеха.
Если б только Джули здесь не было! Господи, ну почему Джетро уехал без нее? Зеб подумал, может, стоит побежать к ней в палатку и забрать ее сюда, чтобы она была среди солдат… но не знал, какой его ожидает прием. После того вечера, когда он собирался пойти к ней и просить ее руки, он с ней не говорил. Уже несколько недель. Он видел ее издали несколько раз, но встреч избегал — а поскольку он все время выезжал на патрулирование, это было совсем не трудно.
С горьким чувством вспоминал Зеб тот вечер после разговора с Джеро, когда вымытый, в чистом мундире, направился он к ее палатке. Он трепетал, как мальчишка, он робел, но был полон решимости… и тут повстречал Майка Кинга.
— Собрались куда-нибудь? — Кинг оглядел его парадный мундир с ехидной усмешкой. — Мне кажется, Ролингз, вы понапрасну приоделись. Сегодня вечером я с ней встречаюсь — я получил приглашение.
Зеб почувствовал неприятный холодок в желудке.
— Что вы хотите сказать?
— Ну, если вы собрались к Джули, так вы опоздали. Она дала обещание мне.
Какое-то время они пристально смотрели друг на друга, потом Зеб сказал:
— Это правда?
— Как Священное Писание.
Внезапно он почувствовал себя глупо в этом парадном синем мундире. Как он выглядит в глазах Кинга? В глазах других людей, стоящих вокруг и гадающих, что тут происходит? Не сказав ни слова, он повернулся кругом и ушел…
Он снова посмотрел на холмы, но не увидел ни малейшего движения… ничего.
— Сержант, — внезапно сказал он, — отберите восемь человек, выдайте по пятьдесят патронов каждому и отправьте их с винтовками за барьер, с правой стороны. Покормите их там прямо на месте, и чтобы глаз с холмов не спускали… Когда остальные поедят, пригасите костры, чтоб только угли остались, поставьте кофе и следите, чтобы каждый держал оружие при себе и был готов к бою.
— Лейтенант, люди утомлены, устали как собаки.
— Пусть лучше будут усталые, чем мертвые.
Зеб подошел к своей лошади — она тоже была утомлена — и поднялся в седло. Не сказав ни слова, он поехал в лагерь переселенцев и громко спросил:
— Кто тут сегодня дежурный?
К нему повернулся долговязый худощавый человек с копной волос песочного цвета и вяло улыбнулся.
— У нас тут не армия. Мы — свободные агенты. Мы не слушаем ничьих приказов.
Ролингз повернулся к нему спиной.
— Есть тут бывшие солдаты? Из любой армии? — спросил он.
Отозвались несколько человек.
— Отлично, ребята, а теперь послушайте меня. У меня над вами нет никакой власти, кроме той, что дала мне армия, — защищать вас. На нас с минуты на минуту могут напасть индейцы. Соберите детей, отведите их к штабелям шпал, укройте там и сами там останьтесь. Соберите все какое есть оружие и приготовьте к бою. Выберите командира и расставьте часовых.
— А я не вижу никаких индейцев, — снова подал голос долговязый. — Что ты тут затеял, янки? Хочешь показать нам свой синий мундир?
Тем временем из группы неторопливо вышел другой человек, за которым так же неспешно последовали бывшие солдаты. Это был изящный человек с щеголеватыми черными усиками и выступающими скулами. В нем была видна аккуратность и подтянутость, и это сразу понравилось Зебу.
Человек представился:
— Воссель, сэр. Французский Иностранный Легион.
— Воссель? А я и не знал, что здесь действует Французский Легион.
Человек слегка улыбнулся — одними глазами.
— Я был офицером, сэр. Не объясните ли вы нам ситуацию?
— Мы находимся на охотничьих землях племени арапахо. Индейцам обещали, что железная дорога не привезет сюда ни поселенцев, ни охотников. А теперь, когда вы тут появились, они попытаются изгнать отсюда нас всех. Я не знаю их численности, но будет их не меньше пяти сотен — а то и раза в полтора больше. Я ожидаю атаки скоро… может быть, перед закатом.
Зеб показал на отряд военных.
— У меня двадцать два человека, вместе со мной и с сержантом. За исключением троих, все они ветераны, да и эти трое — надежные люди. Но нас мало, и нам пригодится любая помощь.
— Благодарю за объяснение, лейтенант, я посмотрю, что могу сделать.
Человек с песочными волосами медленно поднялся на ноги.
— А я хотел бы поглядеть, что может сделать этот лейтенант! Видел я, как он тут разгуливает взад-вперед и строит глазки той девчонке, что одна в палатке живет, и я…
Зеб Ролингз спрыгнул с лошади.
— Джентльмены, — сказал он спокойно, — надеюсь, вы извините меня.
Светловолосый был на три дюйма выше и на тридцать фунтов тяжелее, чем Зеб. Он растянул рот в кривой улыбочке и вытер ладони о джинсы.
— Давненько не было у меня такого случая, с самой войны, будь я…
В Зебе Роллингзе не было рыцарской утонченности. Ему в жизни не представилось случая даже узнать, что такая штука на свете существует. С другой стороны, Лайнус, который не раз выходил победителем из грубых драк с речниками и трапперами, показывал сыновьям основные приемы и тренировал их, обучая, как побеждать в драке.
Долговязый замахнулся, но Зеб Ролингз нырнул ему под руку и изо всех двинул справа по ребрам. Тот рухнул на колени и начал складываться — и тут Зеб резко ударил его коленом в подбородок. Раздался противный лязгающий звук, и долговязый свалился на землю. Зеб Ролингз отступил назад, подул на ободранные костяшки пальцев и глянул на лежащего на земле человека.
Потом повернулся:
— Мистер Воссель, я ценю вашу помощь. Спасибо!
Он быстро вскочил на коня, вставил ноги в стремена, развернулся — и увидел Джули Стьюарт.
Она стояла не дальше чем в пятидесяти футах от него, с ведром в руке, а когда их глаза встретились, резко повернулась, чтобы уйти. Зеб тронул коня шпорой и догнал. ее.
— Я должен принести вам свои поздравления, — церемонно сказал он.
Она подняла на него глаза.
— Поздравления?
— Майк Кинг сказал мне, что говорил с вами.
Она гордо вскинула голову.
— Он говорил со мной много раз — и что из того? Не сомневаюсь, он снова заговорит со мной, если встретит по дороге, и я отвечу — ну, так что?
— Вы не… вы хотите сказать, что не выходите за него?
— За Майка Кинга? А с чего это вдруг девушке взбредет в голову выйти замуж за железную дорогу, хотела бы я знать? Да у меня и в мыслях такого не было никогда.
— Но он сказал мне… я думал…
— Значит, вы верите всему, что вам говорят? Да вы что, не знаете, что в этом человеке ни капли правды нет? У вас не было никакого повода ему поверить, и не будь вы таким глупцом, вы бы это прекрасно знали!
Зеб оглянулся на лагерь.
— Джули, захватите вещи, которые могут вам понадобиться, и немедленно приходите в наш лагерь. Мы ждем нападения,
— Вы что-то очень быстро сменили тему!
Он мягко улыбнулся.
— Неподходящее сейчас время говорить о любви и обо всем, что за этим следует… когда мне надо выполнять свой долг. — Он посмотрел вниз, ей в глаза. — Джули, я уйду из армии.
— Вы мне это уже говорили, Зеб. И если уж вы собрались подать в отставку, так подавайте поскорее. Там, где мы поселимся, нам придется посеять хлеб, а времени для сева остается совсем мало.
Зеб уже был на полпути к лагерю, когда до него дошел весь смысл ее слов. В лагерь он въехал, как в тумане.
И тут внезапно его затопил гнев. Кинг ему соврал, сделал из него дурака — а он только утерся? Он резко развернул коня и подскакал к вагону Кинга в тот момент, когда человек-железная дорога подошел к двери.
Зеб остановил коня.
— Вы без револьвера, — сказал он. — Берите револьвер, и немедленно!
Кинг осторожно опустил руки. Его револьвер лежал на письменном столе, внутри вагона, а рядом, только руку протянуть, стоял заряженный дробовик.
Лицо у Ролингза было напряженное и бледное, и Майк Кинг, хоть и считался достаточно мужественным человеком, ощутил неприятное сосущее чувство в желудке. Он мгновенно понял, что никогда еще не был так близок к смерти, как в эту минуту. Он видел, как стреляет Зеб Ролингз, и понимал, что шансов у него практически никаких.
Кинг открыл было рот, чтобы заговорить, как вдруг со стороны армейского лагеря долетел крик:
— Индейцы! Индейцы!
Пронизанную солнцем тишину разорвал выстрел. Зеб круто развернул коня. Вершина холма была усеяна атакующими арапахами, и у него на глазах из оврага всего ярдах в двадцати пяти от них вырвался еще один Отряд индейцев. Их кони неслись бешеным галопом.
— Ты просил войны! — разъяренно крикнул он Кингу. — Ну так получай ее!
Он рванул коня и пролетел несколько ярдов до своего лагеря, где уже началась беспорядочная стрельба — его ветераны находили себе мишени. Прямо перед собой Зеб увидел, как пошатнулся человек, схватился за горло, а между пальцами у него хлынула кровь.
Он посмотрел в сторону лагеря поселенцев — там Воссель и бывшие солдаты уже. расположились цепью за шпалами, изготовив оружие к бою. Их действия успокоили и воодушевили остальных, и они тоже готовились к схватке.
Среди старых однозарядных ружей, порой даже заряжавшихся по старинке, с дула, мелькало несколько новых винтовок Генри, здесь и там — «Спенсеры». Попадания из «Спенсеров» были заметны сразу, потому что тяжелые пули пятьдесят шестого или пятьдесят четвертого калибра note 58 мгновенно вышибали индейцев из седла, подбрасывая их в воздух.
Статная светловолосая девушка, с которой можно было бы лепить Брунгильду note 59, забивала шомполом заряд в ствол ружья и передавала мужчине в обмен на другое ружье, из которого он только что выстрелил. Другая женщина, склонившись над раненым, промывала рану и готовила ее к перевязке.
Вдали от своего дома, в диком краю, эти мужественные люди, многим из которых прежде и слышать не приходилось выстрела, направленного в человека, сражались, чтобы защитить свое право находиться здесь. Не в меньшей мере, чем индейцы, бились они за свои дома и семьи, и многим предстояло пасть в этом бою.
Рабочие Кинга тоже собирались, мрачные и угрюмые. Большей частью это были ветераны или люди, которым приходилось и раньше сражаться с индейцами, — они быстро заняли позиции и начали стрелять.
Внезапный огонь, казалось, сокрушал наступательный порыв индейцев, потому что их атакующие колонны вдруг разделились, поворачивая вправо и влево. И тут Зеб услышал звук, от которого у него перехватило дыхание и зашевелились волосы.
Мягкий, приглушенный гром, едва слышный, но постепенно нарастающий… огромное облако пыли, внезапно сорвавшееся с холма… а потом пыль была разорвана на части несущимися черными телами, от которых и шел гром. Черное облако массивных, обросших шерстью голов, блестящие рога… бизоны!
С обеих сторон скакали арапахо, направляя несущееся в панике стадо прямо на палаточный городок, прямо на хрупкие баррикады переселенцев, часть которых была выстроена уже за пределами шпальных штабелей.
У них не было ни малейшей надежды. Они едва успели выстрелить по разу и перезарядить оружие, как несущееся стадо уже накатилось на баррикады. Оно неслось сплошной стеной смертоносной косматой плоти. Среди этих сотен животных многие весили по тонне и больше.
Ничто не могло остановить эту бешеную атаку. Палатки расплющивались под копытами; кричали женщины. Какой-то раненый мужчина попытался оттолкнуть женщину в сторону и прикрыть ее своим телом, но тут же страшный вихрь накрыл их. Мгновение назад здесь стоял городок переселенцев — а теперь он был втоптан в грязь, перемешанную с растерзанным и окровавленным мясом. Зеб заметил громадного быка, который провалился сквозь крышу землянки у самой железнодорожной линии — он бился, пытаясь вырваться из ловушки, потом исчез.
И тут нахлынули арапахо.
Они неслись по пятам бизонов и, поднимая своих пони в прыжок над упавшими животными, застреленными в отчаянной попытке остановить или повернуть несущееся стадо, индейцы прорвались за баррикаду и оказались среди ее защитников.
Кинг быстро отступал к своему вагону — это был один из немногих строений, еще оставшихся на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32