Лейх вновь развернулся ко мне, показывая, что может выдержать все мои сюрпризы, но вдруг осознал, что предмет, лежащий на полу позади него, не что иное, как его правая рука.
– Не разваливайтесь дальше, мистер Лейх, – укоризненно сказал я, – или мне вас называть "мистер Левша"?
Он посмотрел на меня, и чистая сверхчеловеческая ненависть пылала в его глазах. Он зарычал что-то, но мой второй выстрел перебил ему гортань и позвоночник. Кровь залила белые полотнища, хлопающие как паруса под ветром. Тело Лейха свалилось в ручей, где уже лежал мой карабин, а голова ударилась о пол и подскочила, как мячик. Лежа на боку, она еще секунд пять грызла воздух, а потом мистер Лейх успокоился в луже крови.
В проеме появились Бат и Джитт с карабинами на изготовку.
– Есть затруднения?
– Нет, Бат, все в порядке. – Я сунул пистолет в кобуру. За Батом вылезли Нэтч и Лоринг. Марит замыкала строй. – Она оставила на страже только его. Либо она очень глупа, либо…
–..либо вам меня уже не остановить!
Слова, подкрепленные раскатом грома, разнеслись по всему помещению. Я обернулся кругом, стараясь высмотреть Нерис в ее шелковом лабиринте. Как паук в паутине.
Кровавые пятна на полотнищах слева от меня начали медленно расползаться и расти. Они расширялись до тех пор, пока не поглотили всю белую ткань, потом перешли на следующее полотнище, и дальше. Все шелковые занавеси напитались кровью, она капала на мрамор и стекала в ручьи. Они переполнились, алая жидкость выплеснулась на пол и потащила прочь тело Лейха.
Потом она просочилась в мои ботинки, теплая и липкая, как и полагается крови.
И внезапно все занавеси вспыхнули ярким магниевым пламенем, словно на представлении иллюзиониста. Я едва успел заслонить глаза и закашлялся от едкого дыма. Помещение наполнилось жаром, я испугался, что на мне вот-вот загорятся волосы, но жар так же внезапно пропал.
Я открыл глаза в новом мире. Все, что было белым, сделалось черным, и теперь, когда занавеси исчезли, стали видны бесчисленные маленькие ниши. Не считая цвета, они ничуть не изменились с того памятного вечера. Свет померк, и пентхаус погрузился во мрак – за исключением одного предмета.
Три сводчатых окна на западе были обращены к городу, и за ними открывался захватывающий и ужасный вид. Грозовые облака заполняли все небо, и призрачные белые вспышки окаймляли их серебром.
Я и за мной остальные молча подошли к окнам. Перед ними, на постаменте, напоминающем алтарь, стояла Нерис. На ней было белое платье в классическом греческом стиле, только очень короткое. Золотая шнуровка корсажа была не затянута, и она сжимала в руках украшенные кистями концы шнуров, словно только так могла сдержать свою силу.
Когда я ступил на хрустальный мостик перед постаментом, во мне проснулось тревожное чувство просителя, приближающегося к божеству, чтобы молить о благодеянии, но я отогнал его и прорычал:
– Все кончено, Нерис. Мы все знаем.
– Вы не правы, Кейн, все еще только начинается. – Она гортанно рассмеялась. – Вы не в состоянии остановить меня, и этим обязаны самому Неро Лорингу.
Она ленивым жестом показала на стойку с аппаратурой, медленно поворачивающуюся к нам. В тени она показалась мне чем-то вроде блестящего полировкой и хромом макета, но когда стойка окончательно выехала на свет, я понял, что создать такое человеку не под силу.
Черные кабели, бегущие из угла в угол, могли бы быть оптическими волокнами, если бы на концах они не расширялись, превращаясь в псевдоподии, присосавшиеся к корпусу, словно пиявки. Кабели пульсировали в такт проходящей энергии, и в панелях, к которым они сходились, менялись цвета. Сами панели сначала показались мне сложным набором светодиодов, но я тут же разглядел, что это чешуйчатая кожа, меняющая цвета подобно хамелеону.
Пока я смотрел, в середине устройства поднялся полупрозрачный люцитовый столбик и развернулся: веером, как хвост павлина. В верхней, широкой части я увидел странные кольца, погруженные в полупрозрачную массу, и с ужасом понял, что это тонкие срезы мозга, зажатые между слоями синтетика.
Ведьма с восторгом взглянула на машину.
– Поздоровайся, дорогая.
Черная мембрана в передней части машины задрожала, как диффузор динамика, и послышался голос девочки:
– Прости, папа. Я не хочу этого делать, но не могу остановиться.
– Нерис! – закричал Лоринг и ткнул пальцем в Ведьму. – Что ты с ней сделала?
Глаза Ведьмы сузились.
– Только то, к чему ты вынуждал меня сам, глупец.
Ты тщился помешать мне и моему повелителю. Ты использовал ее энцефалограмму, я использовала ее мозг.
Все, что ты видишь, – дело твоих рук. – Она повернулась и взглянула на линию маглева, на которой заиграли первые огни святого Эльма. – Это невозможно остановить.
– Мы можем взорвать линию. – Я указал туда, откуда мы пришли. – Бат, идем.
Ведьма расхохоталась мне в лицо.
– Никуда вы не пойдете.
– Уж не вы ли собираетесь меня остановить?
– Нет. – Ведьма покачала головой. – Ну, забава моя, можешь показать себя. Ты хорошо поработала.
Марит отступила на шаг и подняла карабин.
– Вы понимаете, что на таком расстоянии я не промахнусь, и бронежилеты не помогут. Не заставляйте меня убивать вас. Я этого не хочу. Просто положите оружие.
Наш арсенал загремел по полу.
Ведьма сложила руки на груди.
– Видите ли, мистер Кейн, Скрипичник не единственный, кто держит людей для забавы. Я бы убила вас за то, что вы сделали, но наказывать чужие игрушки не моя обязанность. Я отложу это до прибытия Скрипичника. – Вспышка молнии на миг превратила ее лицо в серебристую маску. – А оно, судя по тому, как развиваются события, не заставит себя ждать.
Глава 30
Я взглянул на Марит и покачал головой.
– Марит, как ты могла?
– Я не хотела ранить тебя, Тихо. Я не хотела.
Я слышал ее слова, но мольба о понимании, звучащая в ее голосе, умерла в ее черных зрачках.
– Остановись, Марит. Стреляй в нее. Вернись.
– Я не могу. Тихо, не могу. – Марит вздрогнула. – Я слишком далеко зашла, чтобы дать себя обмануть.
Ведьма слегка усмехнулась.
– В этом ваша ошибка, мистер Кейн. Все, что вы ей можете предложить, это теплая постель. Я, с другой стороны, могу предложить ей бессмертие. Я могу предложить ей вечную красоту и богатство. Я могу дать ей все, по чему она тосковала еще ребенком. Взамен я хотела, чтобы она привела мне Койота. Она не сумела, но на данный момент вы гораздо более ценный приз. – Нерис простерла руки, словно мать, призывающая детей. – Вы все проявили находчивость. Я признаю это, и мое уважение к вам больше, чем вы полагаете. Придите ко мне. Обнимите меня. Станьте моими слугами, и милостью Скрипичника все ваши мечты осуществятся.
Бат скрестил на груди руки.
– Ты хочешь сказать, что тогда я смогу тебя убить дважды?
Ведьма покачала головой.
– Как это забавно, мистер Кабат. – Марит, обойдя нас кругом, встала рядом с хозяйкой, и Ведьма указала ей на Бата. – Когда я скажу, моя дорогая, прикончи его так, чтобы он умер медленно и в мучениях.
– Как пожелаете, госпожа.
– А остальные? Неро, ты досадил мне, но я позволю тебе жить. Ты, Ферал, сможешь получить все, что пожелаешь. А тебе, Джитт Рэйвел, я помогу освоиться с твоим телом. Я верну тебе цельность. Выбор за вами.
Снаружи небо взорвалось серебряными зигзагами, и у меня в наушнике затрещали разряды. Буря накатывалась от Скво Пик, и гром клокотал, как рычание в волчьей глотке. Молнии словно шагали вниз по склону горы. Они били в громоотводы, защищающие Застывшую Тень, и на краткие мгновения извивающиеся канаты энергии привязывали облака к земле. Когда они разрывались, тьма снова окутывала город, но лиловое кольцо маглева светилось все ярче.
Нэтч прикусила губу и покачала головой:
– Я бы не пошла к тебе, даже будь ты на самом деле такой мудрой и могущественной, какой себя воображаешь. Никаких сделок, сучка.
Глаза Ведьмы сверкнули.
– Рэйвел?
– Ты и твой род воруете у людей человеческое. Единственный способ, которым ты можешь вернуть мне цельность, это украсть ее у других. – Джитт качнула головой один раз. – Бесполезная сделка.
– Глупцы! Разве вы не видите того, что видит она?
– Нет, не видим. – Бат помотал головой. – Но глаза у нас открыты.
– Марит, – печально прошептал я по радио.
Она взглянула на меня.
– Тихо?
– Прости.
– Простить? За что?
Я попытался вспомнить, какой она была накануне ночью.
И не смог.
– Вот за это. Саломея.
Едва отзвучало это слово, заряд «семитека», вмонтированный в корпус ее рации, взорвался. Свинцовая пуля, помещенная в центре выемки заряда, вырвалась из пластикового корпуса рации, раздробив пряжку ремня. Осколки пластика и пуля рассекли лямку и ударили в бронежилет. Сила взрыва развернула Марит, а пуля, пройдя через грудь, пробила легкое и разорвала легочную артерию. Поворачиваясь, Марит подняла ствол карабина, и он ударил Ведьму по лицу.
Ведьма упала с постамента и пропала из виду. Я бросился на пол и встал уже с «вулфом» в руке. Бат опустился на колено и подобрал карабин. Нэтч схватила Неро Лоринга и оттащила его от постамента, а Джитт бросилась к компьютеру. Внезапно рядом с ней что-то мелькнуло, и Джитт отлетела в сторону, опрокинув Нэтч вместе с Лорингом.
Ведьма вернулась в своем подлинном обличье. Поверх ее настоящего лица все еще была маска Нерис, но бледная кожа натянулась, и сквозь нее просвечивало зеленое. Кожа рук превратилась в мертвенно-бледные перчатки, заканчивавшиеся на запястьях рваными краями.
Острые черные когти проткнули кожу на кончиках пальцев и поблескивали каплями яда.
Скользя вперед, она выползла из шкуры, которую носила в облике подменыша. Черный язык, раздвоенный как у змеи, облизывал красные губы Нерис. От горла по груди, почти человеческой, и животу, вдоль всех двадцати футов змеевидного тела шли желтые чешуйки цвета старой слоновой кости. Зеленые чешуйки защищали руки и плечи. Она смигнула мембраны, изображавшие прежние глаза Нерис, и я увидел эллиптические зрачки с янтарной радужкой.
– Мне больше не нужен этот обман! Пришествие моего повелителя близко!
Мы с Батом открыли огонь одновременно, но он выпустил полный магазин быстрее, чем я. Дуплексные пули прочертили линию через торс Ведьмы, от того места, где полагалось быть левому бедру, до правого плеча. Мои пять выстрелов пришлись в горло и голову, раскроив маску человеческого лица.
Ведьма упала с постамента и на мгновение пропала из глаз, но тут же поднялась снова. Я видел разбитые чешуйки там, куда угодили пули Вата, но они на глазах заживали.
– Вам меня не убить! Ваше оружие слишком слабо!
Я непобедима!
Позади меня захохотал Неро Леринг, а Бат, Нэтч и Джитт сосредоточили огонь на Ведьме. Пули отскакивали от ее головы и груди, дробя стекла за ее спиной.
Буря ворвалась в разбитые окна и хлестнула ее по лицу черными волосами, которые она носила, когда притворялась человеком. Крупные осколки мокрого стекла, кувыркаясь, пропадали в ночи. Я вспрыгнул на постамент и вывернул карабин из мертвых пальцев Марит. Вода струилась по спине Ведьмы, сбегала по чешуе, и капли отлетали от нее, как и пули.
Хохот Лоринга пробивался сквозь раскаты грома, и казалось, ранил ее сильнее, чем наши выстрелы. Свернувшись у основания разбитого окна, Ведьма зашипела и уже готова была броситься на него, но потом повернула голову и взглянула на меня. Ее руки дернулись, и она устремилась ко мне.
Ведьма двигалась быстро, но пол был усеян мокрым стеклом, и кольцам ее змеиного тела не за что было зацепиться. Она сделала выпад, и сила отдачи наполовину выбросила ее за окно. Растопыренные когти прошли мимо меня и сквозь пластиковую облицовку вонзились в плиту постамента.
Она взглянула на меня снизу вверх, змеиным языком смахнула с лица остатки человеческой кожи и, подтягивая себя руками, угрожающе прошипела:
– Это еще не конец!
Зеленое змеиное кольцо появилось над краем окна, но Джитт очередью из карабина сбросила его в ночь, – Конец.
Я спрыгнул с постамента, и он, освобожденный от моей тяжести, медленно пополз к разбитому окну. Я прицелился и выпустил в него весь магазин. Пули превратили постамент в щепы и пластиковую крошку, а ветер выдул обломки, прихватив заодно Ведьму и тело Марит.
Я подбежал к окну и выглянул, держась за раму.
Сквозь полотнища дождя падало что-то маленькое, черное, похожее на хлыст, бьющий по воздуху. В яркой вспышке молнии было видно, как оно ударилось о Застывшую Тень. Взлетели искры, и возле основания цитадели «Лорики» вспыхнуло огненное "S".
Я отвернулся от окна и прокричал, перекрывая воющий ветер:
– Неро, Джитт, что там с компьютером? – Маглев разгорался все ярче, и семь спиральных радуг уже поднимались от линий маглева, связывающих цитадели с Центром. – Что бы она ни начала, это нужно остановить.
Джитт взглянула на машину и покачала головой:
– Я не уверена, что могу что-то сделать. Будь у меня время, я разобралась бы в нейронных связях, которые заставляют ее работать. – Она указала на два толстых кабеля, подходящих к основанию веера со срезами мозга. – Все входы и выходы собраны здесь и фильтруются через мозг Нерис. Расшифровать мозг четырнадцатилетней девочки невозможно.
Я повернулся к Неро:
– Вы закодировали энцефалограммы?
Ветер бил в бронежилет Лоринга и развевал остатки его волос.
– Она ненавидела математику, и ее я использовал для запуска программ. Энцефалограмму, снятую во время решения математических задач!
– А остановка?
– Пение. Ее любимая рождественская песенка, "Тихая ночь"!
Сильный и очень близкий удар молнии очертил перед окном силуэт Бата.
– Так заставь ее петь, Лоринг, не то нам всем придется затянуть «Реквием»! Господи Иисусе, ты только взгляни, Кейн!
Радуги оторвались от цитаделей и закружились над Центром, как лопасти винта вертолета. Они вращались все быстрее и быстрее, сливались в плоскость, которая медленно выгибалась, превращаясь в чашу, накрывающую город. Фейерверк крутился с безумной скоростью, молнии били все чаще, пронзая светящийся купол и втягиваясь в его вихревое движение.
Края чаши коснулись маглева. Еще мгновение она продолжала вращаться, потом застыла. Давление внутри купола возрастало, у меня заложило уши. Внизу, в цитадели, посыпались стекла. Сердце забилось тяжело, стало трудно дышать. Я хотел отойти от окна, но воздух сделался плотным, словно бетон.
Внезапно середина чаши поднялась вверх, и вся воронка опять начала вращаться. Я упал навзничь и на секунду потерял небо из виду, а когда поднялся, все изменилось, и я почувствовал себя так, словно последние три дня обедал только бритвенными лезвиями, заедая их толченым стеклом.
Светящаяся воронка исчезла, от нее осталось только зеленое и неоново-красное сетчатое сплетение, которое, возможно, составляло ее каркас. Вокруг и сквозь него были видны бурлящие тучи, а середина, казалось, уходила за облака, и в сердцевине воронки не было ничего, кроме пустоты. Разряды молний били в сеть, и тогда она на мгновение вспыхивала желто-золотым цветом – но потом вновь возвращался красно-зеленый.
Я крикнул Джитт и Лорингу:
– Лучше бы вам что-нибудь сделать! Это что-то сверхъестественное!
Джитт в ярости стиснула кулачки.
– Эта Ведьма знала, что делала. Большинство срезов из левого полушария. Математика, логика и практически нет языка.
Лоринг стоял на коленях перед машиной.
– Давай, Нерис, мы должны это сделать. "Ночь святая мирно спит…"
Мембрана ответила:
– Не могу, папочка. Не могу.
– Придумайте что-нибудь! – Первое голубое щупальце уже зацепилось за край воронки. – Бат, сматывайся живее и прихвати Нэтч. Не знаю, далеко ли ты сможешь уйти…
Бат помотал головой. Из воронки появилось второе щупальце.
– Я не побегу.
Он вогнал в карабин новую обойму и передернул затвор.
Щупальца уплотнялись, создание вытягивало себя из дыры, пробитой в небе. Появился панцирь, усеянный крючьями, шишками и шипами. Вместо прежнего дымчато-серого он обрел свой естественный светло-коричневый цвет. Как и плутониане оно, без сомнения, явилось в своем собственном виде: голова и лицо паучьи, фасеточные глаза и острые жвала, способные откусить вершину одной из Башен Годдарда.
Держась за сеть одним щупальцем, существо вытянуло другое от центра города к цитадели "Лорики".
Одним из трех расставленных пальцев существо подцепило горящее тело, которое было Ведьмой, поднесло палец к пасти и ощутило вкус пепла.
Жужжащий, трескучий голос возник в моей голове.
– 3-знова ее з-занезло. Низ-зшая, но з-з претензаиями.
– Джитт! Сделай что-нибудь!
– Ничего нельзя сделать, Кейн. Эти части мозга просто не могут петь!
Создание повернуло голову и взглянуло на меня:
– Моя з-забава, ты идеж-жь против меня?
– Я тебе не забава!
– 3-зильный выз-зов. Как бы з-зломить твою режжимость, но оз-зтавить твой раз-зум в целоз-зти?
– Пожалуйста, детка, спой мне, – молил Лоринг перед черным ящиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Не разваливайтесь дальше, мистер Лейх, – укоризненно сказал я, – или мне вас называть "мистер Левша"?
Он посмотрел на меня, и чистая сверхчеловеческая ненависть пылала в его глазах. Он зарычал что-то, но мой второй выстрел перебил ему гортань и позвоночник. Кровь залила белые полотнища, хлопающие как паруса под ветром. Тело Лейха свалилось в ручей, где уже лежал мой карабин, а голова ударилась о пол и подскочила, как мячик. Лежа на боку, она еще секунд пять грызла воздух, а потом мистер Лейх успокоился в луже крови.
В проеме появились Бат и Джитт с карабинами на изготовку.
– Есть затруднения?
– Нет, Бат, все в порядке. – Я сунул пистолет в кобуру. За Батом вылезли Нэтч и Лоринг. Марит замыкала строй. – Она оставила на страже только его. Либо она очень глупа, либо…
–..либо вам меня уже не остановить!
Слова, подкрепленные раскатом грома, разнеслись по всему помещению. Я обернулся кругом, стараясь высмотреть Нерис в ее шелковом лабиринте. Как паук в паутине.
Кровавые пятна на полотнищах слева от меня начали медленно расползаться и расти. Они расширялись до тех пор, пока не поглотили всю белую ткань, потом перешли на следующее полотнище, и дальше. Все шелковые занавеси напитались кровью, она капала на мрамор и стекала в ручьи. Они переполнились, алая жидкость выплеснулась на пол и потащила прочь тело Лейха.
Потом она просочилась в мои ботинки, теплая и липкая, как и полагается крови.
И внезапно все занавеси вспыхнули ярким магниевым пламенем, словно на представлении иллюзиониста. Я едва успел заслонить глаза и закашлялся от едкого дыма. Помещение наполнилось жаром, я испугался, что на мне вот-вот загорятся волосы, но жар так же внезапно пропал.
Я открыл глаза в новом мире. Все, что было белым, сделалось черным, и теперь, когда занавеси исчезли, стали видны бесчисленные маленькие ниши. Не считая цвета, они ничуть не изменились с того памятного вечера. Свет померк, и пентхаус погрузился во мрак – за исключением одного предмета.
Три сводчатых окна на западе были обращены к городу, и за ними открывался захватывающий и ужасный вид. Грозовые облака заполняли все небо, и призрачные белые вспышки окаймляли их серебром.
Я и за мной остальные молча подошли к окнам. Перед ними, на постаменте, напоминающем алтарь, стояла Нерис. На ней было белое платье в классическом греческом стиле, только очень короткое. Золотая шнуровка корсажа была не затянута, и она сжимала в руках украшенные кистями концы шнуров, словно только так могла сдержать свою силу.
Когда я ступил на хрустальный мостик перед постаментом, во мне проснулось тревожное чувство просителя, приближающегося к божеству, чтобы молить о благодеянии, но я отогнал его и прорычал:
– Все кончено, Нерис. Мы все знаем.
– Вы не правы, Кейн, все еще только начинается. – Она гортанно рассмеялась. – Вы не в состоянии остановить меня, и этим обязаны самому Неро Лорингу.
Она ленивым жестом показала на стойку с аппаратурой, медленно поворачивающуюся к нам. В тени она показалась мне чем-то вроде блестящего полировкой и хромом макета, но когда стойка окончательно выехала на свет, я понял, что создать такое человеку не под силу.
Черные кабели, бегущие из угла в угол, могли бы быть оптическими волокнами, если бы на концах они не расширялись, превращаясь в псевдоподии, присосавшиеся к корпусу, словно пиявки. Кабели пульсировали в такт проходящей энергии, и в панелях, к которым они сходились, менялись цвета. Сами панели сначала показались мне сложным набором светодиодов, но я тут же разглядел, что это чешуйчатая кожа, меняющая цвета подобно хамелеону.
Пока я смотрел, в середине устройства поднялся полупрозрачный люцитовый столбик и развернулся: веером, как хвост павлина. В верхней, широкой части я увидел странные кольца, погруженные в полупрозрачную массу, и с ужасом понял, что это тонкие срезы мозга, зажатые между слоями синтетика.
Ведьма с восторгом взглянула на машину.
– Поздоровайся, дорогая.
Черная мембрана в передней части машины задрожала, как диффузор динамика, и послышался голос девочки:
– Прости, папа. Я не хочу этого делать, но не могу остановиться.
– Нерис! – закричал Лоринг и ткнул пальцем в Ведьму. – Что ты с ней сделала?
Глаза Ведьмы сузились.
– Только то, к чему ты вынуждал меня сам, глупец.
Ты тщился помешать мне и моему повелителю. Ты использовал ее энцефалограмму, я использовала ее мозг.
Все, что ты видишь, – дело твоих рук. – Она повернулась и взглянула на линию маглева, на которой заиграли первые огни святого Эльма. – Это невозможно остановить.
– Мы можем взорвать линию. – Я указал туда, откуда мы пришли. – Бат, идем.
Ведьма расхохоталась мне в лицо.
– Никуда вы не пойдете.
– Уж не вы ли собираетесь меня остановить?
– Нет. – Ведьма покачала головой. – Ну, забава моя, можешь показать себя. Ты хорошо поработала.
Марит отступила на шаг и подняла карабин.
– Вы понимаете, что на таком расстоянии я не промахнусь, и бронежилеты не помогут. Не заставляйте меня убивать вас. Я этого не хочу. Просто положите оружие.
Наш арсенал загремел по полу.
Ведьма сложила руки на груди.
– Видите ли, мистер Кейн, Скрипичник не единственный, кто держит людей для забавы. Я бы убила вас за то, что вы сделали, но наказывать чужие игрушки не моя обязанность. Я отложу это до прибытия Скрипичника. – Вспышка молнии на миг превратила ее лицо в серебристую маску. – А оно, судя по тому, как развиваются события, не заставит себя ждать.
Глава 30
Я взглянул на Марит и покачал головой.
– Марит, как ты могла?
– Я не хотела ранить тебя, Тихо. Я не хотела.
Я слышал ее слова, но мольба о понимании, звучащая в ее голосе, умерла в ее черных зрачках.
– Остановись, Марит. Стреляй в нее. Вернись.
– Я не могу. Тихо, не могу. – Марит вздрогнула. – Я слишком далеко зашла, чтобы дать себя обмануть.
Ведьма слегка усмехнулась.
– В этом ваша ошибка, мистер Кейн. Все, что вы ей можете предложить, это теплая постель. Я, с другой стороны, могу предложить ей бессмертие. Я могу предложить ей вечную красоту и богатство. Я могу дать ей все, по чему она тосковала еще ребенком. Взамен я хотела, чтобы она привела мне Койота. Она не сумела, но на данный момент вы гораздо более ценный приз. – Нерис простерла руки, словно мать, призывающая детей. – Вы все проявили находчивость. Я признаю это, и мое уважение к вам больше, чем вы полагаете. Придите ко мне. Обнимите меня. Станьте моими слугами, и милостью Скрипичника все ваши мечты осуществятся.
Бат скрестил на груди руки.
– Ты хочешь сказать, что тогда я смогу тебя убить дважды?
Ведьма покачала головой.
– Как это забавно, мистер Кабат. – Марит, обойдя нас кругом, встала рядом с хозяйкой, и Ведьма указала ей на Бата. – Когда я скажу, моя дорогая, прикончи его так, чтобы он умер медленно и в мучениях.
– Как пожелаете, госпожа.
– А остальные? Неро, ты досадил мне, но я позволю тебе жить. Ты, Ферал, сможешь получить все, что пожелаешь. А тебе, Джитт Рэйвел, я помогу освоиться с твоим телом. Я верну тебе цельность. Выбор за вами.
Снаружи небо взорвалось серебряными зигзагами, и у меня в наушнике затрещали разряды. Буря накатывалась от Скво Пик, и гром клокотал, как рычание в волчьей глотке. Молнии словно шагали вниз по склону горы. Они били в громоотводы, защищающие Застывшую Тень, и на краткие мгновения извивающиеся канаты энергии привязывали облака к земле. Когда они разрывались, тьма снова окутывала город, но лиловое кольцо маглева светилось все ярче.
Нэтч прикусила губу и покачала головой:
– Я бы не пошла к тебе, даже будь ты на самом деле такой мудрой и могущественной, какой себя воображаешь. Никаких сделок, сучка.
Глаза Ведьмы сверкнули.
– Рэйвел?
– Ты и твой род воруете у людей человеческое. Единственный способ, которым ты можешь вернуть мне цельность, это украсть ее у других. – Джитт качнула головой один раз. – Бесполезная сделка.
– Глупцы! Разве вы не видите того, что видит она?
– Нет, не видим. – Бат помотал головой. – Но глаза у нас открыты.
– Марит, – печально прошептал я по радио.
Она взглянула на меня.
– Тихо?
– Прости.
– Простить? За что?
Я попытался вспомнить, какой она была накануне ночью.
И не смог.
– Вот за это. Саломея.
Едва отзвучало это слово, заряд «семитека», вмонтированный в корпус ее рации, взорвался. Свинцовая пуля, помещенная в центре выемки заряда, вырвалась из пластикового корпуса рации, раздробив пряжку ремня. Осколки пластика и пуля рассекли лямку и ударили в бронежилет. Сила взрыва развернула Марит, а пуля, пройдя через грудь, пробила легкое и разорвала легочную артерию. Поворачиваясь, Марит подняла ствол карабина, и он ударил Ведьму по лицу.
Ведьма упала с постамента и пропала из виду. Я бросился на пол и встал уже с «вулфом» в руке. Бат опустился на колено и подобрал карабин. Нэтч схватила Неро Лоринга и оттащила его от постамента, а Джитт бросилась к компьютеру. Внезапно рядом с ней что-то мелькнуло, и Джитт отлетела в сторону, опрокинув Нэтч вместе с Лорингом.
Ведьма вернулась в своем подлинном обличье. Поверх ее настоящего лица все еще была маска Нерис, но бледная кожа натянулась, и сквозь нее просвечивало зеленое. Кожа рук превратилась в мертвенно-бледные перчатки, заканчивавшиеся на запястьях рваными краями.
Острые черные когти проткнули кожу на кончиках пальцев и поблескивали каплями яда.
Скользя вперед, она выползла из шкуры, которую носила в облике подменыша. Черный язык, раздвоенный как у змеи, облизывал красные губы Нерис. От горла по груди, почти человеческой, и животу, вдоль всех двадцати футов змеевидного тела шли желтые чешуйки цвета старой слоновой кости. Зеленые чешуйки защищали руки и плечи. Она смигнула мембраны, изображавшие прежние глаза Нерис, и я увидел эллиптические зрачки с янтарной радужкой.
– Мне больше не нужен этот обман! Пришествие моего повелителя близко!
Мы с Батом открыли огонь одновременно, но он выпустил полный магазин быстрее, чем я. Дуплексные пули прочертили линию через торс Ведьмы, от того места, где полагалось быть левому бедру, до правого плеча. Мои пять выстрелов пришлись в горло и голову, раскроив маску человеческого лица.
Ведьма упала с постамента и на мгновение пропала из глаз, но тут же поднялась снова. Я видел разбитые чешуйки там, куда угодили пули Вата, но они на глазах заживали.
– Вам меня не убить! Ваше оружие слишком слабо!
Я непобедима!
Позади меня захохотал Неро Леринг, а Бат, Нэтч и Джитт сосредоточили огонь на Ведьме. Пули отскакивали от ее головы и груди, дробя стекла за ее спиной.
Буря ворвалась в разбитые окна и хлестнула ее по лицу черными волосами, которые она носила, когда притворялась человеком. Крупные осколки мокрого стекла, кувыркаясь, пропадали в ночи. Я вспрыгнул на постамент и вывернул карабин из мертвых пальцев Марит. Вода струилась по спине Ведьмы, сбегала по чешуе, и капли отлетали от нее, как и пули.
Хохот Лоринга пробивался сквозь раскаты грома, и казалось, ранил ее сильнее, чем наши выстрелы. Свернувшись у основания разбитого окна, Ведьма зашипела и уже готова была броситься на него, но потом повернула голову и взглянула на меня. Ее руки дернулись, и она устремилась ко мне.
Ведьма двигалась быстро, но пол был усеян мокрым стеклом, и кольцам ее змеиного тела не за что было зацепиться. Она сделала выпад, и сила отдачи наполовину выбросила ее за окно. Растопыренные когти прошли мимо меня и сквозь пластиковую облицовку вонзились в плиту постамента.
Она взглянула на меня снизу вверх, змеиным языком смахнула с лица остатки человеческой кожи и, подтягивая себя руками, угрожающе прошипела:
– Это еще не конец!
Зеленое змеиное кольцо появилось над краем окна, но Джитт очередью из карабина сбросила его в ночь, – Конец.
Я спрыгнул с постамента, и он, освобожденный от моей тяжести, медленно пополз к разбитому окну. Я прицелился и выпустил в него весь магазин. Пули превратили постамент в щепы и пластиковую крошку, а ветер выдул обломки, прихватив заодно Ведьму и тело Марит.
Я подбежал к окну и выглянул, держась за раму.
Сквозь полотнища дождя падало что-то маленькое, черное, похожее на хлыст, бьющий по воздуху. В яркой вспышке молнии было видно, как оно ударилось о Застывшую Тень. Взлетели искры, и возле основания цитадели «Лорики» вспыхнуло огненное "S".
Я отвернулся от окна и прокричал, перекрывая воющий ветер:
– Неро, Джитт, что там с компьютером? – Маглев разгорался все ярче, и семь спиральных радуг уже поднимались от линий маглева, связывающих цитадели с Центром. – Что бы она ни начала, это нужно остановить.
Джитт взглянула на машину и покачала головой:
– Я не уверена, что могу что-то сделать. Будь у меня время, я разобралась бы в нейронных связях, которые заставляют ее работать. – Она указала на два толстых кабеля, подходящих к основанию веера со срезами мозга. – Все входы и выходы собраны здесь и фильтруются через мозг Нерис. Расшифровать мозг четырнадцатилетней девочки невозможно.
Я повернулся к Неро:
– Вы закодировали энцефалограммы?
Ветер бил в бронежилет Лоринга и развевал остатки его волос.
– Она ненавидела математику, и ее я использовал для запуска программ. Энцефалограмму, снятую во время решения математических задач!
– А остановка?
– Пение. Ее любимая рождественская песенка, "Тихая ночь"!
Сильный и очень близкий удар молнии очертил перед окном силуэт Бата.
– Так заставь ее петь, Лоринг, не то нам всем придется затянуть «Реквием»! Господи Иисусе, ты только взгляни, Кейн!
Радуги оторвались от цитаделей и закружились над Центром, как лопасти винта вертолета. Они вращались все быстрее и быстрее, сливались в плоскость, которая медленно выгибалась, превращаясь в чашу, накрывающую город. Фейерверк крутился с безумной скоростью, молнии били все чаще, пронзая светящийся купол и втягиваясь в его вихревое движение.
Края чаши коснулись маглева. Еще мгновение она продолжала вращаться, потом застыла. Давление внутри купола возрастало, у меня заложило уши. Внизу, в цитадели, посыпались стекла. Сердце забилось тяжело, стало трудно дышать. Я хотел отойти от окна, но воздух сделался плотным, словно бетон.
Внезапно середина чаши поднялась вверх, и вся воронка опять начала вращаться. Я упал навзничь и на секунду потерял небо из виду, а когда поднялся, все изменилось, и я почувствовал себя так, словно последние три дня обедал только бритвенными лезвиями, заедая их толченым стеклом.
Светящаяся воронка исчезла, от нее осталось только зеленое и неоново-красное сетчатое сплетение, которое, возможно, составляло ее каркас. Вокруг и сквозь него были видны бурлящие тучи, а середина, казалось, уходила за облака, и в сердцевине воронки не было ничего, кроме пустоты. Разряды молний били в сеть, и тогда она на мгновение вспыхивала желто-золотым цветом – но потом вновь возвращался красно-зеленый.
Я крикнул Джитт и Лорингу:
– Лучше бы вам что-нибудь сделать! Это что-то сверхъестественное!
Джитт в ярости стиснула кулачки.
– Эта Ведьма знала, что делала. Большинство срезов из левого полушария. Математика, логика и практически нет языка.
Лоринг стоял на коленях перед машиной.
– Давай, Нерис, мы должны это сделать. "Ночь святая мирно спит…"
Мембрана ответила:
– Не могу, папочка. Не могу.
– Придумайте что-нибудь! – Первое голубое щупальце уже зацепилось за край воронки. – Бат, сматывайся живее и прихвати Нэтч. Не знаю, далеко ли ты сможешь уйти…
Бат помотал головой. Из воронки появилось второе щупальце.
– Я не побегу.
Он вогнал в карабин новую обойму и передернул затвор.
Щупальца уплотнялись, создание вытягивало себя из дыры, пробитой в небе. Появился панцирь, усеянный крючьями, шишками и шипами. Вместо прежнего дымчато-серого он обрел свой естественный светло-коричневый цвет. Как и плутониане оно, без сомнения, явилось в своем собственном виде: голова и лицо паучьи, фасеточные глаза и острые жвала, способные откусить вершину одной из Башен Годдарда.
Держась за сеть одним щупальцем, существо вытянуло другое от центра города к цитадели "Лорики".
Одним из трех расставленных пальцев существо подцепило горящее тело, которое было Ведьмой, поднесло палец к пасти и ощутило вкус пепла.
Жужжащий, трескучий голос возник в моей голове.
– 3-знова ее з-занезло. Низ-зшая, но з-з претензаиями.
– Джитт! Сделай что-нибудь!
– Ничего нельзя сделать, Кейн. Эти части мозга просто не могут петь!
Создание повернуло голову и взглянуло на меня:
– Моя з-забава, ты идеж-жь против меня?
– Я тебе не забава!
– 3-зильный выз-зов. Как бы з-зломить твою режжимость, но оз-зтавить твой раз-зум в целоз-зти?
– Пожалуйста, детка, спой мне, – молил Лоринг перед черным ящиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31