Фрэнк не собирался начинать разговор, однако в голове у него крутился вопрос, который вдруг показался ему необычайно важным. Найти на него ответ – значит отыскать ключ к их отношениям.
Что случилось с девушкой, которой я так нравился раньше?
Я выросла.
Клэр не произносила этих слов и не объясняла, какие вехи лежали на ее пути к теперешнему состоянию. Она просто молча разглядывала Фрэнка, не решаясь начать разговор. Ему уже тридцать четыре года, но он выглядит значительно моложе. У него крепкое, мускулистое, тренированное тело спортсмена. Однако для нее он навсегда останется тем шестнадцатилетним мальчишкой, который учил ее играть в мяч и пел ей песни, когда она была совсем малышкой. Именно тогда он пробудил в ней мечты, которые, к сожалению, никогда не сбудутся.
Ее детская влюбленность кончилась в одночасье, когда он не приехал на ее день рождения. Клэр тогда исполнилось восемнадцать Лет, и ей ужасно хотелось, чтобы Фрэнк заметил: она стала женщиной. Однако ее взросление, очевидно, ничего для него не значило. Он тогда играл на севере и был всецело поглощен своей спортивной карьерой и многочисленными женщинами, окружавшими его. А она… Она для него по-прежнему оставалась младшей дочкой Кэмерона Келли, девочкой, которую он развлекал, когда приезжал в Буэна-Виста.
Он излучает обаяние.
Однако внутри у него пустота.
Отец позвал его в Буэна-Виста, отец оставил ему почти половину своего состояния, и она, его дочь, оказалась в ловушке. Ей придется стать партнершей человека, единственная цель которого – завоевать как можно больше спортивных призов и других наград.
– Скажи, Фрэнк, неужели для тебя так важно, чтобы тебя все любили? – невольно вырвалось у нее. Она тут же пожалела о своих словах, но было уже поздно. Может, ему надоест терпеть ее издевки и он уедет обратно в Чикаго, где все дожидаются его с таким нетерпением.
Фрэнк пожал плечами, однако глаза его сверкнули ответным вызовом.
– Не знаю, но я всегда остро чувствую, когда меня не любят. – Он намеренно подчеркнул последние слова. – Если чего-то очень хочется, это, как правило, не получается. Скажи, Клэр, что я тебе сделал? За что ты меня так ненавидишь? Давай проясним все сразу, пока мы не начали вместе вести дела.
– За что мне тебя ненавидеть, Фрэнк? – смутилась она. – Ты всегда был со мной очень мил. – Истинная правда! – Что же насчет совместного ведения дел, – поспешно продолжала Клэр, – по-моему, вряд ли судьба Буэна-Виста по-настоящему волнует тебя. Ты на вершине славы, а сейчас еще и становишься знаменитым киноактером.
– Нет, не становлюсь. Я согласился сняться только в одной картине. Я связан договором, – сухо ответил он. – Несомненно, продюсеры хотят проверить, каков я на экране. Пока меня не заваливают предложениями и сценариями.
– Ох, брось! Ведь ты – звезда!
– Клэр, давай не будем говорить о моей карьере, – перебил он. – Я пришел сюда, чтобы обсудить куда более важные вопросы. Речь идет о будущем Буэна-Виста, ведь так? – Он пристально посмотрел на нее, вызывающе подняв одну бровь. – Так почему бы нам сразу не приступить к делу?
Клэр снова почувствовала, что горит. Она думала, что малая толика лести умаслит его самолюбие и подготовит почву для ее предложения. Но оказалось, что Фрэнк видит ее насквозь и насмешливо отвергает все ее неуклюжие попытки манипулировать им.
– Тебе нет необходимости беспокоиться о Буэна-Виста, Фрэнк. Я все сделаю сама, – мрачно парировала она.
– Не сомневаюсь, Клэр, ты способна на многое, однако сейчас засуха и ранчо нужны средства. Капиталовложения. И вот здесь в игру вступаю я.
Средства. Да, ей ужасно не хватает денег, хотя, видит Бог, она экономила на чем только можно. Первый раз отец взял крупный кредит в банке, чтобы оплатить двухгодичную стажировку Кэтрин во Франции и Италии. Тогда засуха еще не так ощущалась. Потом понадобились средства для строительства денников, требовалось расплатиться с поденщиками… Сейчас сумма долга такова, что Клэр одной не справиться, особенно учитывая засуху. Даже если завтра пойдет дождь, ей нужно время, чтобы встать на ноги.
Ей придется принять помощь от Фрэнка Фиорентино, если она хочет сохранить Буэна-Виста. Кстати, поместье не целиком принадлежит ей. У него сорок девять процентов. И она понятия не имеет, как они вместе будут управлять ранчо. Он только что ясно дал ей понять, что не намерен устраняться от дел.
– Нам понадобятся денежные вливания, – сухо заметила она.
Он кивнул.
– Сегодня же распоряжусь перевести деньги, и кредиторы больше не будут тебе докучать.
Только и всего! Клэр немедленно вскипела. Как для него все просто! И как легко ему достаются денежки. А ей приходится биться за каждый доллар.
– Ничего подобного! – выпалила она.
Фрэнк нахмурился.
– Клэр, ты же знаешь: деньги для меня не проблема.
– Я не хочу становиться твоей должницей и выплачивать тебе за пятьдесят один процент моей доли. – Она вскинула на него негодующий взгляд. – Вот если бы ты заплатил сорок девять процентов долга, я смогла бы взять еще один кредит и продержаться какое-то время…
– Зачем взваливать на себя новые долги, если в этом нет необходимости? – возразил он, недоуменно качая головой.
– Затем, что я не нуждаюсь в твоей благотворительности! – парировала она.
– Благотворительности?! – Он встал и стал смотреть на нее сверху вниз, с высоты своего роста.
Фрэнк почти такой же высокий, как ее отец, от него сейчас исходит сознание силы. Он словно пытается подавить ее своей мощью! Фрэнк сжал кулаки и потряс ими, и ее удивила его страсть. Она не ожидала такого поведения от знаменитого своим хладнокровием Фрэнка Фиорентино.
– Этому месту я обязан жизнью. Я не хочу, чтобы Буэна-Виста разорилась. И мне не понравится, если мы будем едва сводить концы с концами. Я много раз предлагал твоему отцу… – Он плотно сжал губы, словно пытаясь помешать чувствам вырваться наружу.
Интересно, подумала Клэр, что он предлагал отцу? Может, он давил на него, требуя, чтобы Кэмерон завещал ранчо ему?
Фрэнк подошел к столу, оперся на него обеими руками и наклонился к ней. Черные глаза его сверкали.
– Я имею полное право поступать по своему усмотрению. Это право даровал мне Кэм.
– Он не давал тебе права вмешиваться в мои дела, – выпалила Клэр, упорно не желая хоть чем-то быть ему обязанной.
– Ты расплатишься со мной потом, когда сможешь. Если считаешь, что так надо. Но я не допущу, чтобы банк забрал Буэна-Виста за долги!
– Даже если я позволю тебе расплатиться с банком, мне придется делать новые займы, чтобы продержаться на плаву, – с горечью возразила Клэр. Он, видимо, совершенно не представляет, какие трудности ждут их впереди.
– Нет. Я открою для тебя специальный счет, откуда ты сможешь брать столько денег, сколько тебе потребуется, – быстро ответил Фрэнк.
Видимо, он все обдумал заранее.
Она упрямо стиснула зубы.
– Я не возьму твоих денег.
– Ты не знаешь, сколько еще продлится засуха.
– Сама справлюсь.
6
Фрэнк кипел от негодования и обиды. Из-за каких-то неясных обид Клэр готова снова влезть в долги, рисковать будущим Буэна-Виста, хотя никакой нужды в том нет. Ему захотелось сдернуть ее с кресла и потрясти как следует – может, тогда она поймет хоть что-нибудь. Однако в ее голубых глазах – таких же, как у Кэмерона, – застыло такое непреклонное выражение, что он понял: ему придется поискать другие способы убедить ее взять деньги.
Он встал, отвернулся и подошел к окну. Оно выходило во внутренний двор, залитый сейчас солнечным светом. Здесь сохранился травяной газон – последнее зеленое пятно, которое пощадила засуха. Ни за какие его миллионы невозможно восстановить травяной покров. На такое способен только дождь. Много дождей.
И все же за деньги можно отстроить конюшни, купить сено и комбикорм, которые нынче взлетели в цене. Тогда все обитатели ранчо почувствуют себя в безопасности и, может быть, кое-кто из ушедших работников вернется. С деньгами, едой и кормом можно пережить засуху и подготовиться к наступлению более благоприятных времен.
– Клэр, ты предпочитаешь, чтобы я выкупил твою долю? – не поворачиваясь к ней, спросил он.
– Нет, – последовал твердый ответ. Иного он от нее и не ожидал. Судя по всему, она ни за что не уступит Буэна-Виста – разве что придется силком выволакивать ее отсюда.
Фрэнк пожал плечами.
– Раз ты так не хочешь иметь со мной дело, я подумал, может быть…
– Фрэнк, ты переступил запретную черту, – сухо парировала Клэр. – Ты всего лишь можешь расплатиться с долгами за свою часть наследства. Это твое право.
– Вот и отлично! – не выдержал он. – Тогда давай разделим Буэна-Виста пополам, прочертим границу, и я буду делать со своими сорока девятью процентами, что захочу.
Обращайся с ней по-доброму…
Возможно, права старинная поговорка: чтобы быть добрым, нужно быть жестоким.
Клэр упрямо вскинула подбородок.
– Моему отцу это бы не понравилось, – проворчала она.
– Прекрати думать о том, чего хотел или не хотел твой отец! Сама-то ты чего хочешь?
– Пока отец был жив, он не брал у тебя ни цента!
Фрэнк моментально вспыхнул, возмущенный ее неприязнью:
– Потому что ты была против!
– Нет, я даже не знала, что ты предлагал помощь. Ты сам сказал об этом, Фрэнк. – Глаза ее сверкнули победным огнем.
Фрэнк возразил:
– Трой и Хоакин тоже предлагали деньги. Все мы хотели помочь.
Клэр подняла на него большие серьезные глаза.
– Тогда почему он сделал наследником именно тебя?
Видимо, эта мысль не давала ей покоя.
– Может, Трой или Хоакин стали бы для тебя более приемлемыми партнерами? – спросил он, желая понять, с таким ли предубеждением она относится к его друзьям.
– Неважно, – уклончиво ответила она.
– А по-моему, очень даже важно. А почему не я? – с вызовом поинтересовался он. – Ему вдруг захотелось, чтобы она снова покраснела от смущения.
Но Клэр опустила глаза и с тихой яростью проговорила:
– Я справлюсь сама. Если сумма долга уменьшится, я буду в состоянии…
– А если не справишься? Зачем рисковать? – Фрэнк замолчал. Теперь он окончательно уверился: все дело именно в нем. – Неужели ты так сильно меня ненавидишь, что не вынесешь, если я тебе помогу?
– Я тебя не ненавижу! Просто… так будет неправильно! – выпалила она, ударяя кулаком по столу и наклоняясь к нему, словно желая придать своим словам больше веса.
– Клэр… ответь мне на вопрос. Можно ли как-нибудь поправить дело?
Вихрь сильных чувств сменился безразличным выражением. Фрэнк угадал невысказанный ею ответ: нельзя. Наверное, со смертью отца весь мир для нее окрасился в черный цвет.
– Не знаю. Не знаю… – прошептала она, качая головой и откидываясь назад. Плечи ее безвольно поникли.
У нее был такой несчастный вид, что Фрэнку уже во второй раз за утро захотелось поднять ее, но не для того, чтобы потрясти, а чтобы обнять, успокоить и обещать, что он все наладит. Он вспомнил, как часто утешал ее, когда она была маленькой. Она прибегала к нему, чтобы рассказать о своих огорчениях, пожаловаться на синяк или расцарапанную коленку… Тогда она была такой славной девчушкой! Она доверчиво льнула к нему, твердо зная, что он прогонит любую беду.
Ту девчушку он очень любил.
Может быть, именно в этом смысл завещания Кэмерона? Он должен позаботиться о Клэр. Но как? Взгляд его упал на шахматный столик. Как в шахматах называется положение, когда ни одна из сторон не может выиграть?
Пат.
Ему придется начать все сначала, выработать стратегию, которая поможет преодолеть гордыню Клэр. Если она на самом деле не ненавидит его, значит, виной ее отношения что-то другое… Может быть, несчастная любовь, которая случилась, когда она училась в колледже. Тогда она уехала из дому и всячески пыталась доказать свою самостоятельность, отдаляясь от дома и от отца. Но если она настолько глубоко завязла, как вытащить ее?
Только не действиями, которые она может счесть благотворительностью.
Вдруг его осенило.
Мысль, которая пришла ему в голову, на первый взгляд казалась совершенно невероятной и дикой. И все же… чем больше он размышлял, тем больше она ему нравилась.
Хотя сделать то, что он задумал, очень трудно. Почти невыполнимо.
С другой стороны, чтобы преодолеть упорство Клэр, ее нужно чем-то потрясти, удивить. А ему терять нечего. Пора выложить карты на стол. Тогда и ей придется поделиться своими соображениями.
Губы его дрогнули, и с легкой насмешливой улыбкой он посмотрел ей прямо в глаза.
– Знаешь, Клэр, у тебя появится право распоряжаться всем, чем я владею… если ты выйдешь за меня замуж.
Выйти за него замуж…
Клэр почувствовала, как у нее глаза буквально лезут на лоб.
Сердце забилось так, словно готово было вырваться из груди. Но почти сразу же ею овладел такой непреодолимый гнев, что она чуть не выпрыгнула из кресла. Она обрушила на него всю мощь своего гнева.
– Ты думаешь, я выйду за тебя из-за денег?! – Не дожидаясь ответа, она ринулась в атаку. – Как ты посмел? Ты, наверное, спутал меня с теми девками, которые постоянно вьются вокруг тебя и норовят обобрать! – Она презрительно скрестила руки на груди. – Что ж, при твоем образе жизни такие мысли вполне естественны. Ты все можешь купить. Ранчо. Дом. Женщину. Недаром говорят, футболисты как моряки, у них в каждом порту по жене. – Она встала и уперлась кулаками в бедра, словно подчеркивая, что она-то не продается. – Но с Буэна-Виста у тебя ничего не выйдет! Даже если мне придется есть землю, я не встану в очередь, ожидая твоих… милостей.
У него хватило наглости смотреть на нее с усмешкой, и в глазах у него заплясали лукавые огоньки.
– Значит, по-твоему, я неразборчив в связях? Меняю женщин как перчатки и даже не запоминаю, как кого зовут.
Клэр исподлобья взглянула на него, жалея, что затеяла этот разговор.
Фрэнк подошел к ней и развел руками. Видимо, ему в отличие от нее их разговор как раз доставляет удовольствие.
– Хотелось бы знать, есть ли у тебя доказательства, что я такой, каким ты меня представляешь.
– Ох, только не притворяйся, будто тебя повсюду не осаждают толпы готовых на все поклонниц, – поморщилась она, скрещивая руки на груди, словно защищаясь от него. – Трудно зайти в кондитерскую и не попробовать всего, что там предлагают.
Фрэнк благоразумно промолчал. Вместо ответа он присел на угол стола и посмотрел ей прямо в глаза. Веселые огоньки в его взгляде жгли ее насквозь. Ей стало больно, почти физически.
– Клэр, ты когда-нибудь говорила с отцом обо мне в подобных выражениях?
– Нет. Да и зачем? Уверена, он и сам прекрасно все про тебя понимал, – язвительно ответила она.
– Да. Он все про меня понимал. Даже тогда, когда мне было всего шестнадцать.
– Шестнадцать! – Она закатила глаза. – Тогда ты еще не был знаменитым футболистом и кумиром миллионов болельщиков!
– Да. Тогда я был уличным воришкой и все мои понятия о жизни сводились к простой формуле: тебя используют – и ты используй других в ответ.
Она нахмурилась.
– Я помню, что у нас ты был очень веселым и счастливым.
Фрэнк пожал плечами.
– Я усвоил главное: улыбайся – и тебя полюбят. Улыбайся – и тебе поверят. А твои истинные мысли не будет знать никто.
– Ха! – воскликнула она. – Я всегда догадывалась, что твое обаяние – сплошное притворство.
В голосе Клэр слышалось такое удовлетворение, что Фрэнк невольно улыбнулся.
– Все начиналось именно так. Улыбка помогала мне выжить. Но сейчас мне нравится доставлять людям радость. По-твоему, я поступаю плохо?
– Это обман.
– Обман? – недоверчиво переспросил он, стремясь к тому, чтобы она раскрылась.
– Твои собеседники… поклонники думают, что они для тебя что-то значат, а на самом деле все не так. Ты одинаково равнодушен ко всем. И все для тебя на одно лицо.
– Клэр, каждый человек для меня по-своему уникален. – Он впился в нее взглядом, и его бархатистый голос зазвучал с новой силой. – Неужели отец не научил тебя этому? Неужели на примере собственного отца ты не поняла, что он верил в людей?
Он посмотрел на кресло, с которого она вскочила, и Клэр явственно прочитала на его лице разочарование. Ему так хочется, чтобы здесь вместо нее сидел Кэм! Но Кэма уже нет… Клэр внезапно поняла: видеть ее в этом кресле для него оскорбительно. Она словно заняла не принадлежащее ей место, которое отныне не занять никому.
Фрэнк кивком головы указал на кресло.
– Кэм научил меня ценить себя как личность. Он объяснил – не словами, а делами, – почему нельзя позволять себя использовать, почему нельзя терпеть оскорбления и плохое обращение. Я ухватился за единственную соломинку, которая связывала меня с нормальной жизнью, – за спорт. Я выбрался из болота и нашел свое место в жизни. Благодаря Кэму я действительно выбрался из грязного, вонючего болота, хотя до знакомства с ним другой жизни, кроме жизни улиц, я не знал.
Болото… Клэр даже не думала о том, какую жизнь вел Фрэнк до тех пор, пока не попал в Буэна-Виста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16