Повсюду на чернильной от сумерек воде видны были лодки со зрителями. С каждой новой вспышкой толпа на причале и на нижней террасе ахала и охала, аплодируя праздничному многоцветью.
Розалинда пыталась различить лица стоящих внизу, но, на ее счастье, это не понадобилось, ибо на лестнице террасы показались Дрейк и Тедиес.
– Дядя, вы что, увивались за какой-нибудь молодой дамой на одной из тех лодок? – Она быстро чмокнула его в щеку, поскольку безмерно обожала Тедиеса, несмотря на го что страсть как любила его дразнить. Он был столь же озорным, сколь она – упрямой. Они знали недостатки друг друга и мирились с ними.
– Вообще-то да, – признался он, сияя. – Так что же такое случилось, если Дрейк приплыл к барже и вытащил меня оттуда?
– Это очень серьезно… – Новый взрыв фейерверка заглушил их голоса, и Розалинда подождала, пока утихнет шум. – Дядя, у Дрейка есть завещание, которое, похоже, подписано отцом и вами. Я посчитала его подделкой. Надеюсь, вы подтвердите это.
Заметив, что дядя виновато потупил глаза, Розалинда едва устояла на ногах. Сердце ее бешено колотилось.
– Тедиес, только не говорите мне…
– Не буду, – заявил он, обороняясь.
– Что? – спросил Дрейк, и в красном отблеске фейерверка он показался настоящим дьяволом: очень красивый, уверенный в себе. – Что ты не станешь говорить Розалинде?
Усы Тедиеса дрогнули. Голова у Розалинды закружилась, и она закрыла лицо ладонями.
– Видишь ли, дело обстоит следующим образом. Твое завещание законное. Оно было подписано Эндрю в моем присутствии. Граф действительно хотел, чтобы Торнбери-Хаус принадлежал тебе.
Розалинда отняла руки от лица, чтобы посмотреть, к кому он обращается. Тедиес смотрел прямо на Дрейка.
Глава 9
– Вот, Роз. Прошу тебя, выпей.
Дрейк приблизился к Розалинде с бокалом в руках. Она тупо смотрела в пустой камин в южной гостиной Крэнстон-Хауса. Он взял ее руку и вложил в нее бокал.
– Розалинда, выпей.
– М-м? Что? – Она словно очнулась от забытья, чувствуя прохладу стекла в ладони и терпкий запах крепкого напитка. Поднеся бокал к губам, она пригубила. Напиток обжег ей язык, но она почувствовала облегчение и глотнула еще.
– Спасибо, – пробормотала она, с благодарностью взглянув на Дрейка.
Странно, но в своем поражении она больше не видела в Дрейке врага. Он тоже стал пешкой в какой-то чудовищной игре, задуманной ее отцом. Или Тедиесом. Она еще не докопалась до сути этой головоломки. Именно этим они сейчас и займутся. Здесь, в тишине, вдали от шума фейерверка.
– Итак, дорогой друг, – Дрейк повернулся к Тедиесу, – что значит вся эта путаница? Кому лорд Даннингтон оставил Торнбери-Хаус: Розалинде или мне? И если он хотел оставить его мне, как вы говорите, то почему в завещании Розалинды она названа наследницей?
Прежде чем ответить, Тедиес налил себе полный бокал вина и залпом осушил половину бокала. Сморщившись, он откашлялся, постучал себя кулаком в грудь и разгладил седые усы.
– Полагаю, я все сумею объяснить. Возможно, вас это не совсем удовлетворит, но…
– К делу, дядя! – потребовала Розалинда, топнув ногой. – Я больше не в силах выносить неопределенности.
Тедиес фыркнул:
– Дрейк, Эндрю действительно хотел, чтобы ты владел домом.
Розалинда и Дрейк обменялись непонимающими взглядами. Как ни странно, Дрейк выглядел обеспокоенным… за нее.
– И, – продолжил Тедиес, расхаживая по комнате, – он хотел, чтобы домом владела и Розалинда.
Розалинда и Дрейк вновь переглянулись.
– Послушайте, Тедиес… – шагнул вперед Дрейк.
– Терпение, мой мальчик, терпение. – Глубокая складка прорезала лоб дядюшки Розалинды, когда он обратился к племяннице – Твой отец, Розалинда, поручил своему адвокату составить два завещания и подписал их в один день. А я их засвидетельствовал Это был единственный способ осуществить его самое заветное желание.
– Его самое заветное желание? И что же это за желание, позвольте вас спросить? – с негодованием воскликнула Розалинда. – Растерянность? Разлад? Потеря ориентиров? Этого он хотел для меня?
– Нет. – Мрачное выражение лица Тедиеса сменилось улыбкой. Он порывисто обнял Розалинду. – Вообще-то, дорогая, твой отец хотел, чтобы вы с Дрейком поженились.
Розалинда не сказала ни слова. В голове ее вдруг стало пусто, а сердце на мгновение остановилось.
– Что вы сказали? – рявкнул Дрейк.
– Шурин считал, что если он оставит дом вам обоим, то у вас будет только один способ решить проблему – пожениться.
– Господь всемогущий, черт побери! – выругался Дрейк и швырнул бокал.
– Выйти замуж? За него? – Розалинда наконец обрела дар речи и вся пылала негодованием.
– Осторожнее, племянница, не подожги ночь своим гневом.
– Нет, пусть это сделает вон тот ходячий факел. – она указала на взбешенного Дрейка.
– Выслушай меня, Розалинда. Твой отец слишком хорошо знал тебя, твое упрямство…
– И сварливость, – саркастически вставила Розалинда.
– И он знал, что ты так сильно любишь этот дом, что ни за что с ним не расстанешься.
– А он знал, как сильно я ненавидела вот его всю свою жизнь? – закричала она, пальцем ткнув в Дрейка. – Да ведь он высокомерный, самоуверенный, никчемный приспособленец!
В голубых глазах Дрейка сверкнула ярость.
– И знал ли граф, что я лучше женюсь на какой-нибудь девке с целым выводком ублюдков, чем на этой высокомерной, бездушной старой деве?
– Старой деве? – в ужасе переспросила Розалинда.
Жесткие линии лица Дрейка слегка смягчились.
– Прости, Роз, я не прав.
Она уперла руки в бока.
– Нет, ты прав. Я действительно старая дева. И хочу ею остаться. Я слишком долго жила без мужчины, чтобы пытаться что-либо изменить сейчас Мне хочется одного владеть Торнбери-Хаусом, чтобы никто не учил меня, как управлять поместьем.
– Правильно! – подхватил Дрейк и подойдя к Розалинде, ободряюще обнял ее за плечи. – Нужно уметь постоять за себя!
Она почувствовала удивительную благодарность за эти слова и ослепительно улыбнулась Ротвеллу.
– Спасибо, Дрейк. Из уст врага это многого стоит.
– Да, – кивнул он, на мгновение совершенно растерявшись – И впрямь приятно, когда тебя утешает противник.
– Ну что ж, надо и мне попробовать. – Она повернулась к Тедиесу и ткнула в него пальцем. – Такое положение вещей несправедливо и по отношению к Дрейку. Он хочет один владеть домом и как бы сильно я ни желала получить Торнбери-Хаус, вынуждена признать, что лучше бы им управляла одна сильная рука. Почему Дрейк должен проглотить свою гордость и стать тенью хитрой и расчетливой жены?
– Хорошая мысль, Розалинда. Отлично сказано!
Услышав нотки искреннего одобрения в голосе Дрейка, она вспыхнула, но ни на мгновение не опустила глаз.
– Так что ты скажешь, дядя? Неужели продолжишь свою грязную игру даже при наличии такой оппозиции? У нас ведь единое мнение, Дрейк?
– Именно. Я не женился бы на Розалинде, будь она даже последней женщиной на Земле.
– Как и я бы не вышла замуж за Дрейка при подобных же безрадостных обстоятельствах. Нет, вообще ни при каких обстоятельствах.
Тедиес фыркнул, и его серебристые усы мило встопорщились.
– Значит, вы оба поступаете очень эгоистично. А ведь Эндрю и Элис пошли на жертвы ради вас.
Дрейк моментально помрачнел:
– При чем тут моя мать?
– Она любила Эндрю, – отозвался Тедиес – Разве ты не знал? Или ты был слишком поглощен стремлением отомстить за отца, чтобы замечать чьи-то чувства? Твои расспросы по этому поводу не остались незамеченными при дворе.
В глазах Розалинды мелькнул живой интерес. Что это за дела у Дрейка при дворе? Дрейк вмиг напрягся:
– Я подозревал, что мать хотела выйти замуж за Эндрю, но мы никогда об этом не говорили.
– Конечно, не говорили! – с негодованием воскликнул Тедиес, почувствовав себя в своей стихии. – Как и лорд Даннингтон, Элис думала только о твоем благополучии. Эндрю женился бы на ней, но решил не препятствовать твоему браку с Розалиндой.
– Что? – уточнила Розалинда. – Что ты имеешь в виду?
– Брак между сводными братом и сестрой наверняка бы осудили. Эндрю полагал, что вы любите друг друга.
По спине Розалинды пробежал холодок, и она крепко зажмурилась.
– Нет, он никак не мог так считать.
– Я не говорю, что так оно и было, – пояснил Тедиес, махнув рукой. – Но твой отец верил в это и пожертвовал своим счастьем в надежде осуществить свою самую заветную мечту.
В голове Розалинды промелькнула сцена обнимавшихся и целовавшихся Жака и Фрэнни, и она тут же представила на их месте себя с Дрейком. Сосредоточенно глядя на темную жидкость в бокале, она робко поинтересовалась:
– А отец с Элис… – она замолчала, проглотив комок в горле, и начала снова: – Отец и Элис когда-нибудь… Ну, то есть… они были?..
– Любовниками? – договорил за нее Дрейк.
– Вероятнее всего. – Тедиес задумчиво пригладил усы. – Но такие отношения никогда не заменят брак. Брак обычно приносит определенное умиротворение, которого не достичь ни при каком другом варианте.
– Бедный отец! – Розалинда смахнула с глаз слезы. – И Элис. Несчастная Элис! Какая неоценимая жертва! – Она часто заморгала и посмотрела на Дрейка. – Я любила твою мать, можешь мне поверить. Мы с ней даже подружились. Жаль, Дрейк, жаль.
Он подошел к ней и остановился так близко, что она ощутила его спокойствие и уверенность.
– Ты сожалеешь, – прошептал Дрейк. – О чем? О том, что признаешься врагу в своих чувствах?
При слове враг между ними вновь поднялась невидимая стена. Розалинда выпрямилась и повернулась к Тедиесу:
– Дядя, ваш расчет на чувства чуть было не оправдался. Но я не собираюсь строить свое будущее на сентиментальности. И хотя мы с Дрейком сделали бы все, чтобы сохранить этот дом, о браке между нами не может быть и речи, Понимаете, мы с ним такие разные, словно день и ночь.
– Как белое и черное, – согласился Дрейк.
– Как масло и вода, – подхватила она.
– Она – луна, а я – солнце. Мы вращаемся в одном небе, но всегда в разное время.
Тедиес сочувственно посмотрел на обоих:
– Тем более жаль. Ну, раз я не в состоянии убедить вас, придется сообщить об этом адвокатам. – Розалинда нахмурилась, а Дрейк заметно встревожился. – И когда они закончат с этим делом, – менторским тоном заметил Тедиес, – вам очень повезет, если от поместья вообще что-то останется.
– Пожалуй, он прав, Дрейк.
– Стой на своем, Розалинда. Мы будем противостоять законникам, как любой своре шакалов.
– А я в этом не очень уверена.
Она в задумчивости приблизилась к окну, но отнюдь не затем, чтобы полюбоваться последней яркой вспышкой фейерверка на фоне черного неба.
Розалинду терзало сомнение по поводу того, что она одержит победу в судебной тяжбе А даже если и так, то из-за судебных проволочек ей еще многие годы не удастся вступить во владение Торнбери.
Тем не менее преимущество было на ее стороне – она знала королеву, причем настолько близко, насколько Елизавета вообще подпускала к себе женщин. Значит, Розалинда могла попросить королеву вступиться за нее, и поскольку у Дрейка особых связей при дворе нет, в этом случае она легко выиграет дело.
Прекрасный выход из положения! Никаких адвокатов. Она завтра же встретится с королевой, если сможет добиться аудиенции. Обратившись к ее величеству, Розалинда подробно объяснит, почему Дрейк недостоин унаследовать Торнбери. И ее проблемы будут решены.
Странно, почему же она чувствует себя чертовски виноватой?
Глава 10
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем к парадному подъезду подали карету. По крайней мере так показалось Розалинде, которая вдруг заторопилась домой. Поцеловав дядю Тедиеса в щеку, она воспользовалась помощью Дрейка и села в карету. Он тотчас устроился рядом.
– Попрощайтесь за меня с Фрэнни, дядя, – попросила Розалинда, когда Тедиес захлопнул дверцу.
– Непременно.
– И пусть разбудит меня, когда вернется в Торнбери-Хаус.
Тедиес кивнул, Дрейк постучал в потолок, и кучер, щелкнув кнутом, тронул с места. Услышав мерный стук копыт и потянув носом воздух, чтобы удостовериться, что запах серы от фейерверка улетучился, Розалинда вздохнула с облегчением и сменила позу на более удобную. За окном в лунном свете мелькали темные силуэты деревьев.
– Слава Богу! Наконец-то мы покинули Крэнстон-Хаус. А я уж было подумала, что леди Блант станет до рассвета терзать меня расспросами.
Дрейк хмыкнул:
– Весьма примечательная личность.
– Во всех отношениях. Хорошо, что ты меня выручил. Ведь только мы закончили беседу с Тедиесом, как она меня перехватила. Я никак не могла вырваться.
– Не переживай. Меня самого не отпускала леди Эшенби.
Розалинда встрепенулась и с живым интересом взглянула на него.
– Леди Эшенби. Что ты о ней думаешь?
– Она мила. Мне знаком такой тип женщин. Мягкая и нетребовательная.
Розалинда нахмурилась, впервые задумавшись о том, насколько близко он знаком с таким типом женщин.
– А чего так упорно добивалась от тебя леди Блант?
Розалинда в задумчивости закусила губу:
– Она страшно интересовалась тобой.
– Неисправимая сплетница!
– Возможно, она полагает, что ты богат и в состоянии ссудить ее деньгами. Она нынче в большой нужде. Ее вопросы, однако, касались совсем другого. Если бы я не знала, что этой интриганке стоит бояться только самой себя, то сказала бы, что она испугалась твоего возвращения.
– Раз она такая интриганка, почему же ты с ней так доброжелательно говорила?
– Во-первых, мы были у нее в гостях. И потом, ты разве забыл? Я пять лет провела при дворе и научилась терпимо относиться ко всем, а доверять очень немногим.
– Дельный совет.
Услышав нотки неодобрения в его голосе, Розалинда вспыхнула.
– Конечно же, такой головорез, как ты, не нуждается в дипломатии. Ах да, вспомнила! Леди Блант как раз и расспрашивала меня о твоих приключениях на море.
Дрейк тут же повернул к ней голову:
– И что она хотела узнать?
– Насколько удачным было твое последнее путешествие. Я сказала ей что ты бы не отправился в плавание, если бы не был уверен в успехе.
– Значит, ты веришь в меня, – тихо заметил он.
– Пожалуй, верю, но по-своему. Я чертовски уверена, что в конце концов ты получишь все, что хочешь, независимо от того, заслуживаешь этого или нет, причем любыми, пусть и нечестными, способами.
Не дождавшись ответа, Розалинда попыталась разглядеть в темноте глаза Дрейка, гадая, не ошиблась ли она. Почему он не хвастает своими успехами?
– Дрейк, ты наверняка уже знаешь о том, что сейчас создается новая торговая компания. Ост-Индская компания. Я слышала, что они планируют использовать открытые тобой пути. Ост-Индию усиленно изучает капитан Джон Дэвис. Он вернулся в Мидлбери в прошлом месяце. Говорят, он станет помогать новой компании прокладывать торговые маршруты.
– Я не удивлен, – хрипло произнес Дрейк, едва шевельнув губами.
– Тебе, должно быть, неприятно, что ты так рисковал, открывая новые пути, а они, с их большими кораблями и огромными деньгами, будут наживаться на этом. Впрочем, поскольку в этот самый момент твои корабли с пряностями идут в Англию, то, думаю, ты не против, чтобы другие воспользовались результатами упорного труда.
Она вновь осталась без ответа, а в карете повисло тяжелое молчание.
– Дрейк, твое путешествие действительно было успешным? – рискнула спросить она.
Его лицо исказила ироничная гримаса.
– О, конечно, малютка! – Малютка. Прозвище уже не звучало так язвительно, как когда-то. В детстве оно воспринималось как едва прикрытое оскорбление, теперь же – лишь эхом прошлого. – Я не зря объехал столько стран. У меня несколько тонн перца.
– Вот и замечательно! А что ты будешь делать с этим грузом?
Он вновь промолчал. Она прищурилась в темноте и заметила, как блеснули его белые зубы. Он улыбался.
– Что такое, Дрейк? У тебя есть план?
– Вообще-то мне не следует делиться с тобой, Роз. Ведь ты же все еще враг, помнишь?
– Ах да, – сказала она и как-то вдруг разом поскучнела. – Я уверена, что ты найдешь способ все обратить себе на пользу. Ты никогда не будешь бедным, Дрейк. Иначе ты погибнешь.
– Да, погибну.
Он замер и так долго не двигался, что Розалинда посчитала его уснувшим, а потому даже вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг сказал:
– Ты вроде загрустила.
– Да, – прошептала она устало.
– Мы найдем способ получить то, что хотим, Розалинда. Мы проучим этих законников. Они пострадают от собственных козней, как сказал бы твой друг Шекспир.
Она слабо улыбнулась.
– Не думаю, Дрейк.
– Ты поэтому грустишь?
– Я грущу, – прошептала она еще тише, – потому что твоя мать и мой отец умерли, не осуществив свою самую заветную мечту. Они отдали эту мечту нам, а нам она не нужна. Мне даже не было известно об этом. О, как я была эгоистична! Так эгоистична, что теперь ненавижу себя.
Дрейк ничего не сказал, но ничего другого она и не ожидала. Ведь с правдой не поспоришь.
Карета Жака доставила Франческу в Торнбери, но сразу в дом она не пошла Она была слишком жизнерадостна, несмотря на свои тридцать три года и вдовство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Розалинда пыталась различить лица стоящих внизу, но, на ее счастье, это не понадобилось, ибо на лестнице террасы показались Дрейк и Тедиес.
– Дядя, вы что, увивались за какой-нибудь молодой дамой на одной из тех лодок? – Она быстро чмокнула его в щеку, поскольку безмерно обожала Тедиеса, несмотря на го что страсть как любила его дразнить. Он был столь же озорным, сколь она – упрямой. Они знали недостатки друг друга и мирились с ними.
– Вообще-то да, – признался он, сияя. – Так что же такое случилось, если Дрейк приплыл к барже и вытащил меня оттуда?
– Это очень серьезно… – Новый взрыв фейерверка заглушил их голоса, и Розалинда подождала, пока утихнет шум. – Дядя, у Дрейка есть завещание, которое, похоже, подписано отцом и вами. Я посчитала его подделкой. Надеюсь, вы подтвердите это.
Заметив, что дядя виновато потупил глаза, Розалинда едва устояла на ногах. Сердце ее бешено колотилось.
– Тедиес, только не говорите мне…
– Не буду, – заявил он, обороняясь.
– Что? – спросил Дрейк, и в красном отблеске фейерверка он показался настоящим дьяволом: очень красивый, уверенный в себе. – Что ты не станешь говорить Розалинде?
Усы Тедиеса дрогнули. Голова у Розалинды закружилась, и она закрыла лицо ладонями.
– Видишь ли, дело обстоит следующим образом. Твое завещание законное. Оно было подписано Эндрю в моем присутствии. Граф действительно хотел, чтобы Торнбери-Хаус принадлежал тебе.
Розалинда отняла руки от лица, чтобы посмотреть, к кому он обращается. Тедиес смотрел прямо на Дрейка.
Глава 9
– Вот, Роз. Прошу тебя, выпей.
Дрейк приблизился к Розалинде с бокалом в руках. Она тупо смотрела в пустой камин в южной гостиной Крэнстон-Хауса. Он взял ее руку и вложил в нее бокал.
– Розалинда, выпей.
– М-м? Что? – Она словно очнулась от забытья, чувствуя прохладу стекла в ладони и терпкий запах крепкого напитка. Поднеся бокал к губам, она пригубила. Напиток обжег ей язык, но она почувствовала облегчение и глотнула еще.
– Спасибо, – пробормотала она, с благодарностью взглянув на Дрейка.
Странно, но в своем поражении она больше не видела в Дрейке врага. Он тоже стал пешкой в какой-то чудовищной игре, задуманной ее отцом. Или Тедиесом. Она еще не докопалась до сути этой головоломки. Именно этим они сейчас и займутся. Здесь, в тишине, вдали от шума фейерверка.
– Итак, дорогой друг, – Дрейк повернулся к Тедиесу, – что значит вся эта путаница? Кому лорд Даннингтон оставил Торнбери-Хаус: Розалинде или мне? И если он хотел оставить его мне, как вы говорите, то почему в завещании Розалинды она названа наследницей?
Прежде чем ответить, Тедиес налил себе полный бокал вина и залпом осушил половину бокала. Сморщившись, он откашлялся, постучал себя кулаком в грудь и разгладил седые усы.
– Полагаю, я все сумею объяснить. Возможно, вас это не совсем удовлетворит, но…
– К делу, дядя! – потребовала Розалинда, топнув ногой. – Я больше не в силах выносить неопределенности.
Тедиес фыркнул:
– Дрейк, Эндрю действительно хотел, чтобы ты владел домом.
Розалинда и Дрейк обменялись непонимающими взглядами. Как ни странно, Дрейк выглядел обеспокоенным… за нее.
– И, – продолжил Тедиес, расхаживая по комнате, – он хотел, чтобы домом владела и Розалинда.
Розалинда и Дрейк вновь переглянулись.
– Послушайте, Тедиес… – шагнул вперед Дрейк.
– Терпение, мой мальчик, терпение. – Глубокая складка прорезала лоб дядюшки Розалинды, когда он обратился к племяннице – Твой отец, Розалинда, поручил своему адвокату составить два завещания и подписал их в один день. А я их засвидетельствовал Это был единственный способ осуществить его самое заветное желание.
– Его самое заветное желание? И что же это за желание, позвольте вас спросить? – с негодованием воскликнула Розалинда. – Растерянность? Разлад? Потеря ориентиров? Этого он хотел для меня?
– Нет. – Мрачное выражение лица Тедиеса сменилось улыбкой. Он порывисто обнял Розалинду. – Вообще-то, дорогая, твой отец хотел, чтобы вы с Дрейком поженились.
Розалинда не сказала ни слова. В голове ее вдруг стало пусто, а сердце на мгновение остановилось.
– Что вы сказали? – рявкнул Дрейк.
– Шурин считал, что если он оставит дом вам обоим, то у вас будет только один способ решить проблему – пожениться.
– Господь всемогущий, черт побери! – выругался Дрейк и швырнул бокал.
– Выйти замуж? За него? – Розалинда наконец обрела дар речи и вся пылала негодованием.
– Осторожнее, племянница, не подожги ночь своим гневом.
– Нет, пусть это сделает вон тот ходячий факел. – она указала на взбешенного Дрейка.
– Выслушай меня, Розалинда. Твой отец слишком хорошо знал тебя, твое упрямство…
– И сварливость, – саркастически вставила Розалинда.
– И он знал, что ты так сильно любишь этот дом, что ни за что с ним не расстанешься.
– А он знал, как сильно я ненавидела вот его всю свою жизнь? – закричала она, пальцем ткнув в Дрейка. – Да ведь он высокомерный, самоуверенный, никчемный приспособленец!
В голубых глазах Дрейка сверкнула ярость.
– И знал ли граф, что я лучше женюсь на какой-нибудь девке с целым выводком ублюдков, чем на этой высокомерной, бездушной старой деве?
– Старой деве? – в ужасе переспросила Розалинда.
Жесткие линии лица Дрейка слегка смягчились.
– Прости, Роз, я не прав.
Она уперла руки в бока.
– Нет, ты прав. Я действительно старая дева. И хочу ею остаться. Я слишком долго жила без мужчины, чтобы пытаться что-либо изменить сейчас Мне хочется одного владеть Торнбери-Хаусом, чтобы никто не учил меня, как управлять поместьем.
– Правильно! – подхватил Дрейк и подойдя к Розалинде, ободряюще обнял ее за плечи. – Нужно уметь постоять за себя!
Она почувствовала удивительную благодарность за эти слова и ослепительно улыбнулась Ротвеллу.
– Спасибо, Дрейк. Из уст врага это многого стоит.
– Да, – кивнул он, на мгновение совершенно растерявшись – И впрямь приятно, когда тебя утешает противник.
– Ну что ж, надо и мне попробовать. – Она повернулась к Тедиесу и ткнула в него пальцем. – Такое положение вещей несправедливо и по отношению к Дрейку. Он хочет один владеть домом и как бы сильно я ни желала получить Торнбери-Хаус, вынуждена признать, что лучше бы им управляла одна сильная рука. Почему Дрейк должен проглотить свою гордость и стать тенью хитрой и расчетливой жены?
– Хорошая мысль, Розалинда. Отлично сказано!
Услышав нотки искреннего одобрения в голосе Дрейка, она вспыхнула, но ни на мгновение не опустила глаз.
– Так что ты скажешь, дядя? Неужели продолжишь свою грязную игру даже при наличии такой оппозиции? У нас ведь единое мнение, Дрейк?
– Именно. Я не женился бы на Розалинде, будь она даже последней женщиной на Земле.
– Как и я бы не вышла замуж за Дрейка при подобных же безрадостных обстоятельствах. Нет, вообще ни при каких обстоятельствах.
Тедиес фыркнул, и его серебристые усы мило встопорщились.
– Значит, вы оба поступаете очень эгоистично. А ведь Эндрю и Элис пошли на жертвы ради вас.
Дрейк моментально помрачнел:
– При чем тут моя мать?
– Она любила Эндрю, – отозвался Тедиес – Разве ты не знал? Или ты был слишком поглощен стремлением отомстить за отца, чтобы замечать чьи-то чувства? Твои расспросы по этому поводу не остались незамеченными при дворе.
В глазах Розалинды мелькнул живой интерес. Что это за дела у Дрейка при дворе? Дрейк вмиг напрягся:
– Я подозревал, что мать хотела выйти замуж за Эндрю, но мы никогда об этом не говорили.
– Конечно, не говорили! – с негодованием воскликнул Тедиес, почувствовав себя в своей стихии. – Как и лорд Даннингтон, Элис думала только о твоем благополучии. Эндрю женился бы на ней, но решил не препятствовать твоему браку с Розалиндой.
– Что? – уточнила Розалинда. – Что ты имеешь в виду?
– Брак между сводными братом и сестрой наверняка бы осудили. Эндрю полагал, что вы любите друг друга.
По спине Розалинды пробежал холодок, и она крепко зажмурилась.
– Нет, он никак не мог так считать.
– Я не говорю, что так оно и было, – пояснил Тедиес, махнув рукой. – Но твой отец верил в это и пожертвовал своим счастьем в надежде осуществить свою самую заветную мечту.
В голове Розалинды промелькнула сцена обнимавшихся и целовавшихся Жака и Фрэнни, и она тут же представила на их месте себя с Дрейком. Сосредоточенно глядя на темную жидкость в бокале, она робко поинтересовалась:
– А отец с Элис… – она замолчала, проглотив комок в горле, и начала снова: – Отец и Элис когда-нибудь… Ну, то есть… они были?..
– Любовниками? – договорил за нее Дрейк.
– Вероятнее всего. – Тедиес задумчиво пригладил усы. – Но такие отношения никогда не заменят брак. Брак обычно приносит определенное умиротворение, которого не достичь ни при каком другом варианте.
– Бедный отец! – Розалинда смахнула с глаз слезы. – И Элис. Несчастная Элис! Какая неоценимая жертва! – Она часто заморгала и посмотрела на Дрейка. – Я любила твою мать, можешь мне поверить. Мы с ней даже подружились. Жаль, Дрейк, жаль.
Он подошел к ней и остановился так близко, что она ощутила его спокойствие и уверенность.
– Ты сожалеешь, – прошептал Дрейк. – О чем? О том, что признаешься врагу в своих чувствах?
При слове враг между ними вновь поднялась невидимая стена. Розалинда выпрямилась и повернулась к Тедиесу:
– Дядя, ваш расчет на чувства чуть было не оправдался. Но я не собираюсь строить свое будущее на сентиментальности. И хотя мы с Дрейком сделали бы все, чтобы сохранить этот дом, о браке между нами не может быть и речи, Понимаете, мы с ним такие разные, словно день и ночь.
– Как белое и черное, – согласился Дрейк.
– Как масло и вода, – подхватила она.
– Она – луна, а я – солнце. Мы вращаемся в одном небе, но всегда в разное время.
Тедиес сочувственно посмотрел на обоих:
– Тем более жаль. Ну, раз я не в состоянии убедить вас, придется сообщить об этом адвокатам. – Розалинда нахмурилась, а Дрейк заметно встревожился. – И когда они закончат с этим делом, – менторским тоном заметил Тедиес, – вам очень повезет, если от поместья вообще что-то останется.
– Пожалуй, он прав, Дрейк.
– Стой на своем, Розалинда. Мы будем противостоять законникам, как любой своре шакалов.
– А я в этом не очень уверена.
Она в задумчивости приблизилась к окну, но отнюдь не затем, чтобы полюбоваться последней яркой вспышкой фейерверка на фоне черного неба.
Розалинду терзало сомнение по поводу того, что она одержит победу в судебной тяжбе А даже если и так, то из-за судебных проволочек ей еще многие годы не удастся вступить во владение Торнбери.
Тем не менее преимущество было на ее стороне – она знала королеву, причем настолько близко, насколько Елизавета вообще подпускала к себе женщин. Значит, Розалинда могла попросить королеву вступиться за нее, и поскольку у Дрейка особых связей при дворе нет, в этом случае она легко выиграет дело.
Прекрасный выход из положения! Никаких адвокатов. Она завтра же встретится с королевой, если сможет добиться аудиенции. Обратившись к ее величеству, Розалинда подробно объяснит, почему Дрейк недостоин унаследовать Торнбери. И ее проблемы будут решены.
Странно, почему же она чувствует себя чертовски виноватой?
Глава 10
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем к парадному подъезду подали карету. По крайней мере так показалось Розалинде, которая вдруг заторопилась домой. Поцеловав дядю Тедиеса в щеку, она воспользовалась помощью Дрейка и села в карету. Он тотчас устроился рядом.
– Попрощайтесь за меня с Фрэнни, дядя, – попросила Розалинда, когда Тедиес захлопнул дверцу.
– Непременно.
– И пусть разбудит меня, когда вернется в Торнбери-Хаус.
Тедиес кивнул, Дрейк постучал в потолок, и кучер, щелкнув кнутом, тронул с места. Услышав мерный стук копыт и потянув носом воздух, чтобы удостовериться, что запах серы от фейерверка улетучился, Розалинда вздохнула с облегчением и сменила позу на более удобную. За окном в лунном свете мелькали темные силуэты деревьев.
– Слава Богу! Наконец-то мы покинули Крэнстон-Хаус. А я уж было подумала, что леди Блант станет до рассвета терзать меня расспросами.
Дрейк хмыкнул:
– Весьма примечательная личность.
– Во всех отношениях. Хорошо, что ты меня выручил. Ведь только мы закончили беседу с Тедиесом, как она меня перехватила. Я никак не могла вырваться.
– Не переживай. Меня самого не отпускала леди Эшенби.
Розалинда встрепенулась и с живым интересом взглянула на него.
– Леди Эшенби. Что ты о ней думаешь?
– Она мила. Мне знаком такой тип женщин. Мягкая и нетребовательная.
Розалинда нахмурилась, впервые задумавшись о том, насколько близко он знаком с таким типом женщин.
– А чего так упорно добивалась от тебя леди Блант?
Розалинда в задумчивости закусила губу:
– Она страшно интересовалась тобой.
– Неисправимая сплетница!
– Возможно, она полагает, что ты богат и в состоянии ссудить ее деньгами. Она нынче в большой нужде. Ее вопросы, однако, касались совсем другого. Если бы я не знала, что этой интриганке стоит бояться только самой себя, то сказала бы, что она испугалась твоего возвращения.
– Раз она такая интриганка, почему же ты с ней так доброжелательно говорила?
– Во-первых, мы были у нее в гостях. И потом, ты разве забыл? Я пять лет провела при дворе и научилась терпимо относиться ко всем, а доверять очень немногим.
– Дельный совет.
Услышав нотки неодобрения в его голосе, Розалинда вспыхнула.
– Конечно же, такой головорез, как ты, не нуждается в дипломатии. Ах да, вспомнила! Леди Блант как раз и расспрашивала меня о твоих приключениях на море.
Дрейк тут же повернул к ней голову:
– И что она хотела узнать?
– Насколько удачным было твое последнее путешествие. Я сказала ей что ты бы не отправился в плавание, если бы не был уверен в успехе.
– Значит, ты веришь в меня, – тихо заметил он.
– Пожалуй, верю, но по-своему. Я чертовски уверена, что в конце концов ты получишь все, что хочешь, независимо от того, заслуживаешь этого или нет, причем любыми, пусть и нечестными, способами.
Не дождавшись ответа, Розалинда попыталась разглядеть в темноте глаза Дрейка, гадая, не ошиблась ли она. Почему он не хвастает своими успехами?
– Дрейк, ты наверняка уже знаешь о том, что сейчас создается новая торговая компания. Ост-Индская компания. Я слышала, что они планируют использовать открытые тобой пути. Ост-Индию усиленно изучает капитан Джон Дэвис. Он вернулся в Мидлбери в прошлом месяце. Говорят, он станет помогать новой компании прокладывать торговые маршруты.
– Я не удивлен, – хрипло произнес Дрейк, едва шевельнув губами.
– Тебе, должно быть, неприятно, что ты так рисковал, открывая новые пути, а они, с их большими кораблями и огромными деньгами, будут наживаться на этом. Впрочем, поскольку в этот самый момент твои корабли с пряностями идут в Англию, то, думаю, ты не против, чтобы другие воспользовались результатами упорного труда.
Она вновь осталась без ответа, а в карете повисло тяжелое молчание.
– Дрейк, твое путешествие действительно было успешным? – рискнула спросить она.
Его лицо исказила ироничная гримаса.
– О, конечно, малютка! – Малютка. Прозвище уже не звучало так язвительно, как когда-то. В детстве оно воспринималось как едва прикрытое оскорбление, теперь же – лишь эхом прошлого. – Я не зря объехал столько стран. У меня несколько тонн перца.
– Вот и замечательно! А что ты будешь делать с этим грузом?
Он вновь промолчал. Она прищурилась в темноте и заметила, как блеснули его белые зубы. Он улыбался.
– Что такое, Дрейк? У тебя есть план?
– Вообще-то мне не следует делиться с тобой, Роз. Ведь ты же все еще враг, помнишь?
– Ах да, – сказала она и как-то вдруг разом поскучнела. – Я уверена, что ты найдешь способ все обратить себе на пользу. Ты никогда не будешь бедным, Дрейк. Иначе ты погибнешь.
– Да, погибну.
Он замер и так долго не двигался, что Розалинда посчитала его уснувшим, а потому даже вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг сказал:
– Ты вроде загрустила.
– Да, – прошептала она устало.
– Мы найдем способ получить то, что хотим, Розалинда. Мы проучим этих законников. Они пострадают от собственных козней, как сказал бы твой друг Шекспир.
Она слабо улыбнулась.
– Не думаю, Дрейк.
– Ты поэтому грустишь?
– Я грущу, – прошептала она еще тише, – потому что твоя мать и мой отец умерли, не осуществив свою самую заветную мечту. Они отдали эту мечту нам, а нам она не нужна. Мне даже не было известно об этом. О, как я была эгоистична! Так эгоистична, что теперь ненавижу себя.
Дрейк ничего не сказал, но ничего другого она и не ожидала. Ведь с правдой не поспоришь.
Карета Жака доставила Франческу в Торнбери, но сразу в дом она не пошла Она была слишком жизнерадостна, несмотря на свои тридцать три года и вдовство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32