А во всём виноват плохой аппетит!
– Что теперь делать? – в свою очередь воскликнул Фистус.
– Ждать, – произнесла Королина уверенно. – Ждать, пока ты не похудеешь.
– Нет. Должен быть другой выход. Ждать я долго не смогу – наемся от расстройства. А идти гулять без сюртука мне не к лицу. Всё-таки я – почтенный старичок.
– А может быть, я всё-таки попробую зашить этот сюртук? – предложила Эжелина.
– Ну, попробуй. Только это бесполезно, – заявила обезьяна и отвернулась, всем своим видом показывая, что ответственности за неудачу в этом предприятии она не несёт.
– Почему же бесполезно, – сказала Эжелина, – надо только постараться.
И стала быстро шить.
– Вот, всё уже готово, дядюшка Фистус, – улыбнулась девочка и протянула ему починенный сюртук.
Старичок проворно облачился в него и с трудом застегнул большую пуговицу на животе.
– Вот видите, – прошептал он, с опаской поворачиваясь в разные стороны. – Не треснул!
– Ничего, треснет ещё! – утешила Фистуса Королина и вдруг, спохватившись, воскликнула: – Ой, а что же я надену?
– Ну уж нет! Ты ничего не наденешь. Обезьяны ходят одетыми только в Волшебной стране, а здесь так не принято. А если надеешься, что я опять превращу тебя в человека, то сильно ошибаешься. Не очень-то это приятно – вызволять тебя из зоопарка.
– Ну, Фистусик! – скорчила обезьяна жалостливую мордочку.
– Нет, нет и нет. Я запрещаю. Теперь ты будешь моей мартышкой. А я – твоим дрессировщиком.
Обезьяна чуть было не обиделась, услышав, что ей предстоит играть роль дрессированной мартышки. Но тут вмешалась Эжелина.
– Не расстраивайся, – мягко произнесла она, погладив Королину по голове. – Я повяжу на кончик твоего хвоста пышный голубой бантик, и все прохожие будут думать о том, какая ты красивая.
– А они точно так будут думать? – заинтересованно спросила Королина.
– Конечно.
– Ну что ж, это меняет дело. В таком случае, быть дрессированной мартышкой даже приятно.
Бантик получился просто великолепный. Королина во время прогулки постоянно оглядывалась на него и поэтому часто спотыкалась. Так продолжалось до тех пор, пока, споткнувшись в очередной раз, она не налетела на дядюшку Фистуса, сильно толкнув его в спину. Котелок Фистуса свалился прямо на пыльный тротуар. Старичок хотел было поднять его, но, вспомнив про сюртук, застыл в неподвижности. Эжелина поняла, в чём дело, и с любезной улыбкой вручила Фистусу его шляпу.
– Спасибо, – пробормотал Фистус и недовольно покосился на Королину. – Послушай, перестань любоваться своим бантом. Посмотри лучше, какие красивые цветочки растут на газонах.
– Мой хвост куда красивее, – важно заявила Королина.
– Ты неисправима, Королина! – воскликнул старичок недовольно. – Наверное, нам придётся сесть в автобус, а то ты точно плюхнешься носом в пыль. Но запомни: ты обыкновенная дрессированная мартышка, поэтому не смей рассуждать с дамами о моде. А то опять кого-нибудь в сумасшедший дом увезут.
– Ох, и тяжёлая жизнь у нас, у обезьян, – пожаловалась Королина. – О моде не смей говорить, о политике тоже молчи. Охо-хо! По-моему, люди запрещают обезьянам говорить лишь потому, что боятся оказаться глупее.
Подошёл автобус. Фистус и Эжелина мигом оказались внутри салона. Королина же с достоинством расправила голубой бант и неторопливо двинулась к дверям. Едва она взошла на нижнюю ступеньку, двери с шумом захлопнулись, и автобус тронулся.
Обезьяна недоумённо вскрикнула, рванулась вперёд, но, о ужас, её несравненный хвост оказался плотно зажатым створками дверей. Королина растерялась. Ей не было больно, но осознание того, что такой прекрасный хвост с голубым бантиком находится в таком унизительном положении, приводило несчастную обезьянку в отчаяние.
А Фистус и Эжелина, ничего не замечая, беззаботно обсуждали, какой торт лучше наколдовать к ужину: шоколадный с клубникой или клубничный с шоколадом. «Бессердечные», – подумала Королина, с горечью глядя на друзей, и обиженно проговорила:
– Когда будете доедать последний кусок своего торта, вспомните о трагически погибших товарищах и помяните их добрым словом.
– О погибших…? – удивлённо переспросила Эжелина.
– Да. О трагически погибших друзьях, – повторила Королина и застонала, чтобы усилить впечатление от сказанного. – Вспомните о замученной в автобусе обезьяне.
Фистус и Эжелина, прервав обсуждение торта, удивлённо уставились на подругу.
– Вспомните о доброте этой обезьяны, о её скромности! Может быть, одинокая слезинка скатится по вашей щеке и упадёт прямо на кусочек торта. Торта, которого мне уже никогда не предстоит попробовать. И тогда вы поймёте, бессердечные создания, какую обезьяну вы не сумели уберечь. Поймёте и зарыдаете на моей могиле, но, увы, будет уже поздно!
Жалобная речь удалась как нельзя лучше. Фистус и Эжелина наконец увидели, что случилось, и, схватив Королину за передние лапы, изо всех сил принялись втягивать её в салон автобуса.
– А-а-а, – взвизгнула обезьяна, – мой хвост! Мой бедный хвост с голубым бантиком!
Пассажиры повскакивали со своих мест.
– Чудо! Чудо! Обезьяна заговорила! – восторженно закричали дамы. Они почему-то вообразили, что чудо-мартышка умеет предсказывать судьбу, и засыпали Королину вопросами. Немощные старушки, проявляя чудеса ловкости и силы, с боем пробивались к растерявшейся обезьяне в надежде получить исцеление от болезней, а облысевшие господа просили отрастить им волосы, не обращая внимания на то, что в суматохе теряют то немногое, что ещё оставалось у них на голове.
– Придётся мне останавливать автобус, – забеспокоился Фистус, – иначе в сумасшедшем доме может не хватить места для всех.
Автобус мгновенно замер посреди улицы, дверцы открылись, освободив многострадальный хвост, и в тот же миг раздалась оглушительная трель свистка полицейского.
– Спокойно, – произнёс старичок покровительственно. И тут же трое нарушителей порядка на глазах у изумлённых пассажиров растаяли в воздухе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
Коварство старого фонаря, или Дух короля Фредерика
Друзья сидели на лавочке в Центральном парке и молчали. Королина несколько раз виновато взглянула на Фистуса, тяжело вздыхая, потом расправила помятый бант, цвет которого из голубого стал грязно-серым, и сокрушённо проговорила:
– Ну, разве теперь кто-нибудь подумает о том, что я красивая мартышка?
– Держу пари, что эту обезьяну гораздо больше заботит её хвост, чем судьба друзей, – сердито проворчал Фистус. – Как я был наивен, когда полагал, что если она будет в образе дрессированной мартышки, то многие проблемы исчезнут сами собой. Надо признать, я недостаточно отчётливо представлял себе, с кем меня свела злодейка-судьба.
– Ах, Фистус, если бы ты только знал, как сложно быть обезьяной в этом мире, – оправдывалась Королина. – Все так и норовят либо засадить тебя в клетку, либо прищемить хвост.
– Не ссорьтесь! – вмешалась Эжелина. – Всё окончилось благополучно, а это главное.
– Всё опять окончилось благополучно лишь благодаря волшебству, – печально вздохнул Фистус. – Не представляю, как живут бедные люди, не умеющие колдовать. Должно быть, большую часть своего времени они проводят в полицейских участках.
Разговор сам собой прервался. У всех было плохое настроение. Обезьяна, хотя и чувствовала себя виноватой, но всё же обиделась на Фистуса. Фистус обиделся на обезьянку. А Эжелина просто грустила.
– Может, пойдём домой? – робко предложила она.
– Ну уж нет, – пробурчал Фистус, – пешком я больше никогда никуда не пойду. Королина обязательно опять втянет нас в какую-нибудь историю.
– И я не пойду, – нахмурилась обезьянка. – Как я покажусь на улице с хвостом, обезображенным этим грязным и мятым бантом!
– Ну хорошо, хорошо, – примирительно проговорила девочка, – не хотите идти пешком – не надо. Не хотите, чтобы кто-то смотрел на грязный бантик на хвосте – тоже не надо. Можно просто стать невидимыми и полететь домой.
– Что ж, – оживился Фистус. – Пожалуй, это выход. Надеюсь, в воздухе Королина будет благоразумнее.
Королина не имела ничего против этого, и друзья взмыли ввысь. Они летели над выкрашенными в красный и зелёный цвет крышами домов, над улицами, до отказа заполненными машинами и пешеходами, над золочёными куполами соборов.
– Смотрите, – воскликнул вдруг Фистус, и все увидели статую короля Фредерика на коне. Она стояла на широкой мощёной булыжником площади, которую огибал закованный в гранит канал. Через канал были перекинуты беломраморные мостики. Их перила были так искусно украшены резьбой, что напоминали кружево. И от этого мостики казались воздушными. За каналом раскинулся королевский парк с безмолвными, словно потонувшими в далёкой тиши аллеями и лужайками, усеянными цветами. Вокруг статуи монарха застыли, точно в почётном карауле, старинные фонари. На их чугунных ножках красовались отлитые из металла листья и бутоны цветов. А на самом верху изголовья фонарей обрамляли фигурные завитки. Любопытные туристы часто сравнивали эти завитки с высокими стоячими воротниками времён королевы Марии Стюарт.
– Какая величественная картина, – задумчиво произнёс Фистус. – Предлагаю отдать дань восхищения этой красоте и трижды облететь вокруг статуи великого короля, спасшего эту страну не только от войн и нищеты, но ещё и от бескультурья.
– Прекрасно! – воскликнула обезьяна.
Она всё ещё чувствовала себя виноватой и, чтобы поскорее заслужить прощение, решила поддержать эту идею.
Сделав круг почёта, друзья разместились на одном из фонарей.
– Король Фредерик – великий человек! – произнёс Фистус, задумчиво глядя вдаль. – Он был мудрым и справедливым. До сих пор в моей памяти сохранилась наша встреча во время моего первого путешествия на Землю. В те времена я был несколько моложе и носил бархатный камзол, отороченный венецианским кружевом. Надо сказать, что мода тогда была куда изысканней, чем сейчас. Так вот. Я попросил у Его Величества аудиенции, и король любезно согласился меня принять. Наша беседа состоялась в тот момент, когда король решал судьбу сорока испанцев, захваченных в плен на поле битвы. Другой бы на его месте казнил своих врагов. Другой казнил бы, но не Фредерик. Даже в свои двадцать лет он был мудрым и милосердным монархом. Он понимал, что, послав этих людей на смерть, ничего не выиграет. И тогда король принял решение, позволяющее ему убить двух зайцев одним выстрелом. Он помиловал пленников и принял их к себе на службу.
– Что ж тут особенного? – хмыкнула Королина.
– А то, что король, во-первых, не пролил зря кровь несчастных людей, виновных лишь в том, что их заставили идти на эту войну. А во-вторых, он приобрёл для своей армии храбрых солдат. Такое решение мог принять только мудрый человек, и я сразу же разгадал во Фредерике незаурядного короля. Он тоже увидел во мне образованного и трезвомыслящего волшебника и даже предлагал мне стать его советником. Какой проницательный король!
– И что же вы? – заинтересованно спросила Эжелина.
– Ты же знаешь, милая девочка, что скромность – моя отличительная черта. Именно из скромности я и не принял этот высокий пост.
Фистус порозовел от гордости и удовольствия.
– Дядюшка Фистус, по-моему, король Фредерик умер семьсот лет тому назад? – спросила девочка, и на лице её отразилось недоумение.
– Какое возмутительное невежество! – воскликнул Фистус в негодовании. – Ты даже не знаешь того, что Фредерик умер семьсот двадцать четыре года тому назад! Какая безграмотная пошла молодёжь!
– Но, дядюшка Фистус, – продолжала девочка, – вы же только что говорили, что лично встречались с королём Фредериком. А этого не может быть! Не хотите же вы сказать, что вам уже семьсот двадцать четыре года!
– Девочка моя, не забывай, что король умер семьсот двадцать четыре года тому назад. А наши с ним встречи происходили гораздо раньше, примерно семьсот пятьдесят лет назад.
– И вы хотите, чтобы я поверила, что вам семьсот пятьдесят лет?
– Нет, я не хочу, чтобы ты верила в это. Ведь мне не семьсот пятьдесят лет, а гораздо больше. Но запомни, Эжелина, с людьми, находящимися на грани пожилого возраста, не говорят на такие темы. Это бестактно!
– Но люди обычно не живут так долго, – возразила девочка.
– Ну, во-первых, я не обычный человек, и ты не однажды могла в этом убедиться. А во-вторых, у нас в Волшебной стране все живут долго. Что-то мы заболтались, – спохватился вдруг Фистус. – Я даже успел проголодаться. Так что пора домой.
Фистус попытался соскочить с верхушки фонаря, но в этот миг его сюртук зацепился за фигурный завиток.
– Что там ещё такое? – раздражённо проговорил старичок и попытался освободиться самостоятельно.
Попытка оказалась напрасной, завиток ещё крепче впился в сюртук.
– Эй вы, помогите мне! – крикнул Фистус растерявшимся друзьям.
Обезьянка схватила Фистуса за руки и изо всех сил принялась тянуть его к себе, а Эжелина тем временем тщетно пыталась отцепить сюртук.
– Вы с ума сошли! – воскликнул Фистус, и его физиономия сморщилась от боли. – Руки! Мои руки! Не отрывайте их! Они мне ещё пригодятся!
– Придётся потерпеть, Фистус. Не будь неженкой, – проворчала Королина, не одобрявшая любой критики в свой адрес. – Не хочешь же ты остаться здесь навеки.
– Но и рук лишиться я тоже не хочу, – возразил Фистус, вырываясь. – Оставьте меня!
– Как хочешь, – буркнула обезьяна и выпустила из своих сильных лап руки Фистуса.
Руки тотчас бессильно свесились вдоль столба. Эжелине даже показалось, что они стали раза в полтора длиннее, чем прежде.
– Напрасно ты отказался от помощи, – проговорила Королина, глядя на беспомощно повисшего Фистуса. – Подумай, вдруг сейчас начнётся дождь. Тогда ты промокнешь, простудишься и умрёшь от насморка.
– Но синоптики обещали хорошую погоду, – проговорила Эжелина.
– Кто же верит в наше время прогнозам погоды! По своему опыту знаю, что если обещают жару – готовь шубу и шапку, а если холод, то смело надевай солнечные очки и панамку, чтобы голову не напекло.
– Королина, – отозвался пленник, трепыхаясь изо всех сил, – если ты не можешь облегчить моё положение, то хотя бы не усугубляй его. Помолчи, пожалуйста.
– Я-то помолчу, – заверила его обезьяна, – но что будет, если тебя заметит орёл или ещё какая-нибудь хищная птица. Она может по ошибке принять тебя за курицу или ягнёнка и тогда… конец. Она склюёт тебя в два счёта.
– Королина, тебе пора бы знать, что курицы и ягнята не летают. Кроме того, у орла очень острое зрение.
– А вдруг это будет слепой орёл? – возразила Королина.
– Уж меня-то даже слепой орёл не спутает с курицей, чего не могу сказать о тебе, – разъярился Фистус.
Но Королина, увлечённая своими мыслями, ничего не заметила и спокойно продолжала:
– И потом, ведь для орла совсем неважно, летают курицы и ягнята или нет. Вряд ли он будет думать об этом перед ужином…
– Тогда, – язвительно перебил Королину Фистус, – это будет не орёл, а осёл, потому что орлы тем и отличаются от ослов, что думают даже перед ужином.
– Осёл? А разве ослы летают? – простодушно поинтересовалась обезьяна.
– Ну всё, хватит! – устало проговорил Фистус. – Твои пророчества нагоняют на меня тоску.
– Мне просто становится страшно, когда я думаю, сколько опасностей подстерегает тебя, мой бедный друг, – расчувствовалась обезьяна. – И простуда, и хищники, и смерть от голода…
– Ну, Королина, если мне удастся освободиться, то от голода умрёшь ты! – в бешенстве пообещал Фистус.
– Ну вот, опять вы ссоритесь! – огорчённо всплеснула руками Эжелина, и в тот же миг все трое неожиданно услышали под собой какой-то странный гул.
Друзья взглянули вниз и с ужасом увидели, что на площади короля Фредерика собралась толпа людей. Все они с интересом смотрели на фонарь.
– Чего это они? – удивилась Королина.
– Да тише ты! – прошипел Фистус. – Наверное, нас обнаружили. Вот теперь, действительно, конец. Нас с Эжелиной засадят в сумасшедший дом, а тебя, дорогая Королина, вернут в клетку зоопарка.
– Только не это! – вскричала обезьяна в отчаянии.
– Нечего было пророчествовать! Накаркала! – злорадно огрызнулся старичок. – Наверное, все эти люди внизу слышали тебя и теперь ждут, когда же прилетит тот орёл, который должен меня склевать. Но напрасно ждут – жертвоприношение не состоится!
– Дядюшка Фистус, ты же умеешь превращаться в животных. В котов, например. Превратись, пожалуйста. Это поможет нам спастись, – умоляюще проговорила Эжелина.
– Нет уж! – заявил Фистус решительно. – Хватит с меня того хулигана с винтовкой.
– Ну не в кота, так в тигра, например, – опять предложила девочка.
– Для того, чтобы в кого-нибудь превратиться, надо стать видимым. Только тогда подействуют волшебные заклинания. То есть, сначала я должен стать видимым Фистусом, потом тигром, а потом невидимым тигром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
– Что теперь делать? – в свою очередь воскликнул Фистус.
– Ждать, – произнесла Королина уверенно. – Ждать, пока ты не похудеешь.
– Нет. Должен быть другой выход. Ждать я долго не смогу – наемся от расстройства. А идти гулять без сюртука мне не к лицу. Всё-таки я – почтенный старичок.
– А может быть, я всё-таки попробую зашить этот сюртук? – предложила Эжелина.
– Ну, попробуй. Только это бесполезно, – заявила обезьяна и отвернулась, всем своим видом показывая, что ответственности за неудачу в этом предприятии она не несёт.
– Почему же бесполезно, – сказала Эжелина, – надо только постараться.
И стала быстро шить.
– Вот, всё уже готово, дядюшка Фистус, – улыбнулась девочка и протянула ему починенный сюртук.
Старичок проворно облачился в него и с трудом застегнул большую пуговицу на животе.
– Вот видите, – прошептал он, с опаской поворачиваясь в разные стороны. – Не треснул!
– Ничего, треснет ещё! – утешила Фистуса Королина и вдруг, спохватившись, воскликнула: – Ой, а что же я надену?
– Ну уж нет! Ты ничего не наденешь. Обезьяны ходят одетыми только в Волшебной стране, а здесь так не принято. А если надеешься, что я опять превращу тебя в человека, то сильно ошибаешься. Не очень-то это приятно – вызволять тебя из зоопарка.
– Ну, Фистусик! – скорчила обезьяна жалостливую мордочку.
– Нет, нет и нет. Я запрещаю. Теперь ты будешь моей мартышкой. А я – твоим дрессировщиком.
Обезьяна чуть было не обиделась, услышав, что ей предстоит играть роль дрессированной мартышки. Но тут вмешалась Эжелина.
– Не расстраивайся, – мягко произнесла она, погладив Королину по голове. – Я повяжу на кончик твоего хвоста пышный голубой бантик, и все прохожие будут думать о том, какая ты красивая.
– А они точно так будут думать? – заинтересованно спросила Королина.
– Конечно.
– Ну что ж, это меняет дело. В таком случае, быть дрессированной мартышкой даже приятно.
Бантик получился просто великолепный. Королина во время прогулки постоянно оглядывалась на него и поэтому часто спотыкалась. Так продолжалось до тех пор, пока, споткнувшись в очередной раз, она не налетела на дядюшку Фистуса, сильно толкнув его в спину. Котелок Фистуса свалился прямо на пыльный тротуар. Старичок хотел было поднять его, но, вспомнив про сюртук, застыл в неподвижности. Эжелина поняла, в чём дело, и с любезной улыбкой вручила Фистусу его шляпу.
– Спасибо, – пробормотал Фистус и недовольно покосился на Королину. – Послушай, перестань любоваться своим бантом. Посмотри лучше, какие красивые цветочки растут на газонах.
– Мой хвост куда красивее, – важно заявила Королина.
– Ты неисправима, Королина! – воскликнул старичок недовольно. – Наверное, нам придётся сесть в автобус, а то ты точно плюхнешься носом в пыль. Но запомни: ты обыкновенная дрессированная мартышка, поэтому не смей рассуждать с дамами о моде. А то опять кого-нибудь в сумасшедший дом увезут.
– Ох, и тяжёлая жизнь у нас, у обезьян, – пожаловалась Королина. – О моде не смей говорить, о политике тоже молчи. Охо-хо! По-моему, люди запрещают обезьянам говорить лишь потому, что боятся оказаться глупее.
Подошёл автобус. Фистус и Эжелина мигом оказались внутри салона. Королина же с достоинством расправила голубой бант и неторопливо двинулась к дверям. Едва она взошла на нижнюю ступеньку, двери с шумом захлопнулись, и автобус тронулся.
Обезьяна недоумённо вскрикнула, рванулась вперёд, но, о ужас, её несравненный хвост оказался плотно зажатым створками дверей. Королина растерялась. Ей не было больно, но осознание того, что такой прекрасный хвост с голубым бантиком находится в таком унизительном положении, приводило несчастную обезьянку в отчаяние.
А Фистус и Эжелина, ничего не замечая, беззаботно обсуждали, какой торт лучше наколдовать к ужину: шоколадный с клубникой или клубничный с шоколадом. «Бессердечные», – подумала Королина, с горечью глядя на друзей, и обиженно проговорила:
– Когда будете доедать последний кусок своего торта, вспомните о трагически погибших товарищах и помяните их добрым словом.
– О погибших…? – удивлённо переспросила Эжелина.
– Да. О трагически погибших друзьях, – повторила Королина и застонала, чтобы усилить впечатление от сказанного. – Вспомните о замученной в автобусе обезьяне.
Фистус и Эжелина, прервав обсуждение торта, удивлённо уставились на подругу.
– Вспомните о доброте этой обезьяны, о её скромности! Может быть, одинокая слезинка скатится по вашей щеке и упадёт прямо на кусочек торта. Торта, которого мне уже никогда не предстоит попробовать. И тогда вы поймёте, бессердечные создания, какую обезьяну вы не сумели уберечь. Поймёте и зарыдаете на моей могиле, но, увы, будет уже поздно!
Жалобная речь удалась как нельзя лучше. Фистус и Эжелина наконец увидели, что случилось, и, схватив Королину за передние лапы, изо всех сил принялись втягивать её в салон автобуса.
– А-а-а, – взвизгнула обезьяна, – мой хвост! Мой бедный хвост с голубым бантиком!
Пассажиры повскакивали со своих мест.
– Чудо! Чудо! Обезьяна заговорила! – восторженно закричали дамы. Они почему-то вообразили, что чудо-мартышка умеет предсказывать судьбу, и засыпали Королину вопросами. Немощные старушки, проявляя чудеса ловкости и силы, с боем пробивались к растерявшейся обезьяне в надежде получить исцеление от болезней, а облысевшие господа просили отрастить им волосы, не обращая внимания на то, что в суматохе теряют то немногое, что ещё оставалось у них на голове.
– Придётся мне останавливать автобус, – забеспокоился Фистус, – иначе в сумасшедшем доме может не хватить места для всех.
Автобус мгновенно замер посреди улицы, дверцы открылись, освободив многострадальный хвост, и в тот же миг раздалась оглушительная трель свистка полицейского.
– Спокойно, – произнёс старичок покровительственно. И тут же трое нарушителей порядка на глазах у изумлённых пассажиров растаяли в воздухе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
Коварство старого фонаря, или Дух короля Фредерика
Друзья сидели на лавочке в Центральном парке и молчали. Королина несколько раз виновато взглянула на Фистуса, тяжело вздыхая, потом расправила помятый бант, цвет которого из голубого стал грязно-серым, и сокрушённо проговорила:
– Ну, разве теперь кто-нибудь подумает о том, что я красивая мартышка?
– Держу пари, что эту обезьяну гораздо больше заботит её хвост, чем судьба друзей, – сердито проворчал Фистус. – Как я был наивен, когда полагал, что если она будет в образе дрессированной мартышки, то многие проблемы исчезнут сами собой. Надо признать, я недостаточно отчётливо представлял себе, с кем меня свела злодейка-судьба.
– Ах, Фистус, если бы ты только знал, как сложно быть обезьяной в этом мире, – оправдывалась Королина. – Все так и норовят либо засадить тебя в клетку, либо прищемить хвост.
– Не ссорьтесь! – вмешалась Эжелина. – Всё окончилось благополучно, а это главное.
– Всё опять окончилось благополучно лишь благодаря волшебству, – печально вздохнул Фистус. – Не представляю, как живут бедные люди, не умеющие колдовать. Должно быть, большую часть своего времени они проводят в полицейских участках.
Разговор сам собой прервался. У всех было плохое настроение. Обезьяна, хотя и чувствовала себя виноватой, но всё же обиделась на Фистуса. Фистус обиделся на обезьянку. А Эжелина просто грустила.
– Может, пойдём домой? – робко предложила она.
– Ну уж нет, – пробурчал Фистус, – пешком я больше никогда никуда не пойду. Королина обязательно опять втянет нас в какую-нибудь историю.
– И я не пойду, – нахмурилась обезьянка. – Как я покажусь на улице с хвостом, обезображенным этим грязным и мятым бантом!
– Ну хорошо, хорошо, – примирительно проговорила девочка, – не хотите идти пешком – не надо. Не хотите, чтобы кто-то смотрел на грязный бантик на хвосте – тоже не надо. Можно просто стать невидимыми и полететь домой.
– Что ж, – оживился Фистус. – Пожалуй, это выход. Надеюсь, в воздухе Королина будет благоразумнее.
Королина не имела ничего против этого, и друзья взмыли ввысь. Они летели над выкрашенными в красный и зелёный цвет крышами домов, над улицами, до отказа заполненными машинами и пешеходами, над золочёными куполами соборов.
– Смотрите, – воскликнул вдруг Фистус, и все увидели статую короля Фредерика на коне. Она стояла на широкой мощёной булыжником площади, которую огибал закованный в гранит канал. Через канал были перекинуты беломраморные мостики. Их перила были так искусно украшены резьбой, что напоминали кружево. И от этого мостики казались воздушными. За каналом раскинулся королевский парк с безмолвными, словно потонувшими в далёкой тиши аллеями и лужайками, усеянными цветами. Вокруг статуи монарха застыли, точно в почётном карауле, старинные фонари. На их чугунных ножках красовались отлитые из металла листья и бутоны цветов. А на самом верху изголовья фонарей обрамляли фигурные завитки. Любопытные туристы часто сравнивали эти завитки с высокими стоячими воротниками времён королевы Марии Стюарт.
– Какая величественная картина, – задумчиво произнёс Фистус. – Предлагаю отдать дань восхищения этой красоте и трижды облететь вокруг статуи великого короля, спасшего эту страну не только от войн и нищеты, но ещё и от бескультурья.
– Прекрасно! – воскликнула обезьяна.
Она всё ещё чувствовала себя виноватой и, чтобы поскорее заслужить прощение, решила поддержать эту идею.
Сделав круг почёта, друзья разместились на одном из фонарей.
– Король Фредерик – великий человек! – произнёс Фистус, задумчиво глядя вдаль. – Он был мудрым и справедливым. До сих пор в моей памяти сохранилась наша встреча во время моего первого путешествия на Землю. В те времена я был несколько моложе и носил бархатный камзол, отороченный венецианским кружевом. Надо сказать, что мода тогда была куда изысканней, чем сейчас. Так вот. Я попросил у Его Величества аудиенции, и король любезно согласился меня принять. Наша беседа состоялась в тот момент, когда король решал судьбу сорока испанцев, захваченных в плен на поле битвы. Другой бы на его месте казнил своих врагов. Другой казнил бы, но не Фредерик. Даже в свои двадцать лет он был мудрым и милосердным монархом. Он понимал, что, послав этих людей на смерть, ничего не выиграет. И тогда король принял решение, позволяющее ему убить двух зайцев одним выстрелом. Он помиловал пленников и принял их к себе на службу.
– Что ж тут особенного? – хмыкнула Королина.
– А то, что король, во-первых, не пролил зря кровь несчастных людей, виновных лишь в том, что их заставили идти на эту войну. А во-вторых, он приобрёл для своей армии храбрых солдат. Такое решение мог принять только мудрый человек, и я сразу же разгадал во Фредерике незаурядного короля. Он тоже увидел во мне образованного и трезвомыслящего волшебника и даже предлагал мне стать его советником. Какой проницательный король!
– И что же вы? – заинтересованно спросила Эжелина.
– Ты же знаешь, милая девочка, что скромность – моя отличительная черта. Именно из скромности я и не принял этот высокий пост.
Фистус порозовел от гордости и удовольствия.
– Дядюшка Фистус, по-моему, король Фредерик умер семьсот лет тому назад? – спросила девочка, и на лице её отразилось недоумение.
– Какое возмутительное невежество! – воскликнул Фистус в негодовании. – Ты даже не знаешь того, что Фредерик умер семьсот двадцать четыре года тому назад! Какая безграмотная пошла молодёжь!
– Но, дядюшка Фистус, – продолжала девочка, – вы же только что говорили, что лично встречались с королём Фредериком. А этого не может быть! Не хотите же вы сказать, что вам уже семьсот двадцать четыре года!
– Девочка моя, не забывай, что король умер семьсот двадцать четыре года тому назад. А наши с ним встречи происходили гораздо раньше, примерно семьсот пятьдесят лет назад.
– И вы хотите, чтобы я поверила, что вам семьсот пятьдесят лет?
– Нет, я не хочу, чтобы ты верила в это. Ведь мне не семьсот пятьдесят лет, а гораздо больше. Но запомни, Эжелина, с людьми, находящимися на грани пожилого возраста, не говорят на такие темы. Это бестактно!
– Но люди обычно не живут так долго, – возразила девочка.
– Ну, во-первых, я не обычный человек, и ты не однажды могла в этом убедиться. А во-вторых, у нас в Волшебной стране все живут долго. Что-то мы заболтались, – спохватился вдруг Фистус. – Я даже успел проголодаться. Так что пора домой.
Фистус попытался соскочить с верхушки фонаря, но в этот миг его сюртук зацепился за фигурный завиток.
– Что там ещё такое? – раздражённо проговорил старичок и попытался освободиться самостоятельно.
Попытка оказалась напрасной, завиток ещё крепче впился в сюртук.
– Эй вы, помогите мне! – крикнул Фистус растерявшимся друзьям.
Обезьянка схватила Фистуса за руки и изо всех сил принялась тянуть его к себе, а Эжелина тем временем тщетно пыталась отцепить сюртук.
– Вы с ума сошли! – воскликнул Фистус, и его физиономия сморщилась от боли. – Руки! Мои руки! Не отрывайте их! Они мне ещё пригодятся!
– Придётся потерпеть, Фистус. Не будь неженкой, – проворчала Королина, не одобрявшая любой критики в свой адрес. – Не хочешь же ты остаться здесь навеки.
– Но и рук лишиться я тоже не хочу, – возразил Фистус, вырываясь. – Оставьте меня!
– Как хочешь, – буркнула обезьяна и выпустила из своих сильных лап руки Фистуса.
Руки тотчас бессильно свесились вдоль столба. Эжелине даже показалось, что они стали раза в полтора длиннее, чем прежде.
– Напрасно ты отказался от помощи, – проговорила Королина, глядя на беспомощно повисшего Фистуса. – Подумай, вдруг сейчас начнётся дождь. Тогда ты промокнешь, простудишься и умрёшь от насморка.
– Но синоптики обещали хорошую погоду, – проговорила Эжелина.
– Кто же верит в наше время прогнозам погоды! По своему опыту знаю, что если обещают жару – готовь шубу и шапку, а если холод, то смело надевай солнечные очки и панамку, чтобы голову не напекло.
– Королина, – отозвался пленник, трепыхаясь изо всех сил, – если ты не можешь облегчить моё положение, то хотя бы не усугубляй его. Помолчи, пожалуйста.
– Я-то помолчу, – заверила его обезьяна, – но что будет, если тебя заметит орёл или ещё какая-нибудь хищная птица. Она может по ошибке принять тебя за курицу или ягнёнка и тогда… конец. Она склюёт тебя в два счёта.
– Королина, тебе пора бы знать, что курицы и ягнята не летают. Кроме того, у орла очень острое зрение.
– А вдруг это будет слепой орёл? – возразила Королина.
– Уж меня-то даже слепой орёл не спутает с курицей, чего не могу сказать о тебе, – разъярился Фистус.
Но Королина, увлечённая своими мыслями, ничего не заметила и спокойно продолжала:
– И потом, ведь для орла совсем неважно, летают курицы и ягнята или нет. Вряд ли он будет думать об этом перед ужином…
– Тогда, – язвительно перебил Королину Фистус, – это будет не орёл, а осёл, потому что орлы тем и отличаются от ослов, что думают даже перед ужином.
– Осёл? А разве ослы летают? – простодушно поинтересовалась обезьяна.
– Ну всё, хватит! – устало проговорил Фистус. – Твои пророчества нагоняют на меня тоску.
– Мне просто становится страшно, когда я думаю, сколько опасностей подстерегает тебя, мой бедный друг, – расчувствовалась обезьяна. – И простуда, и хищники, и смерть от голода…
– Ну, Королина, если мне удастся освободиться, то от голода умрёшь ты! – в бешенстве пообещал Фистус.
– Ну вот, опять вы ссоритесь! – огорчённо всплеснула руками Эжелина, и в тот же миг все трое неожиданно услышали под собой какой-то странный гул.
Друзья взглянули вниз и с ужасом увидели, что на площади короля Фредерика собралась толпа людей. Все они с интересом смотрели на фонарь.
– Чего это они? – удивилась Королина.
– Да тише ты! – прошипел Фистус. – Наверное, нас обнаружили. Вот теперь, действительно, конец. Нас с Эжелиной засадят в сумасшедший дом, а тебя, дорогая Королина, вернут в клетку зоопарка.
– Только не это! – вскричала обезьяна в отчаянии.
– Нечего было пророчествовать! Накаркала! – злорадно огрызнулся старичок. – Наверное, все эти люди внизу слышали тебя и теперь ждут, когда же прилетит тот орёл, который должен меня склевать. Но напрасно ждут – жертвоприношение не состоится!
– Дядюшка Фистус, ты же умеешь превращаться в животных. В котов, например. Превратись, пожалуйста. Это поможет нам спастись, – умоляюще проговорила Эжелина.
– Нет уж! – заявил Фистус решительно. – Хватит с меня того хулигана с винтовкой.
– Ну не в кота, так в тигра, например, – опять предложила девочка.
– Для того, чтобы в кого-нибудь превратиться, надо стать видимым. Только тогда подействуют волшебные заклинания. То есть, сначала я должен стать видимым Фистусом, потом тигром, а потом невидимым тигром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11