К этому времени к побегу было подготовлено практически все. Было оборудование, тщательно вычерчен план, рассчитано время хронометража.
Я стал замечать, что в последнее время Сергей, приходя на дежурство, заходит ко мне все чаще и чаще в нетрезвом состоянии. От него постоянно разило спиртным. У меня стали возникать сомнения – а вдруг он в назначенный день также придет нетрезвым?
Я много думал накануне побега. Не спал совершенно. Мне стали чудиться кошмары – как меня подстреливают при побеге, как потом меня расстреливают в тюрьме. Все это было очень неприятно. Утром даже мелькнула мысль: а вдруг органы готовят против меня провокацию, подставляя Сергея. Мол, будет убит при попытке к бегству. Но я старался гнать от себя подобные мысли. У меня был единственный шанс, и нужно было попытаться его использовать.
Тот воскресный день я буду помнить всю жизнь. Утро было солнечным и тихим. В тюрьме было спокойно, никого не вызывали к следователям и адвокатам, громко играла музыка – в последнее время почему-то стали транслировать музыку, вероятно, для того, чтобы затруднить перекрикивание между зэками. Все было спокойно.
Утром ко мне, как обычно, постучали, открылась кормушка, и мне протянули завтрак, от которого я отказался, так как практически никогда не употреблял тюремную еду. Я посмотрел в маленькое окошко и увидел, что на улице теплая и солнечная погода, у меня даже сердце защемило при мысли, что я поздним вечером уже могу быть на свободе.
Сверху кто-то стучал кружкой. Я подумал: «Это, наверное, стучит мне Якутенок». Между мной и вором в законе Якутенком, камера которого находилась надо мной, в последнее время установились достаточно хорошие отношения. Мы постоянно обменивались «малявами», где вели разные разговоры «за жизнь». Но в последние дни «малявы», которые приходили от Якутенка, были наполнены какой-то странной идеей, что жизнь не вечна, что мы все равно все будем в земле. Не знаю, почему он писал мне такое. Может быть, он уже знал, что мне вынесен приговор, и как-то по-своему хотел меня успокоить.
Но неожиданно пришла «малява». Я ее внимательно прочел: «Сашок, браток, когда к тебе придет адвокат, закажи еще что-нибудь для меня, чтобы мне передали почитать. Книги кончились. А ты, кстати, что читаешь? Отпиши мне, братишка!» Внизу была приписка: «Напиши, если вечером есть что-то по ящику интересного». Я написал ему короткий ответ и тут же отослал его по веревочке обратно.
Я посмотрел на часы. До начала дежурства Сергея оставалось еще немного времени. Я включил телевизор, стал смотреть. Шла какая-то передача, даже не помню какая – «Клуб путешественников», что ли. Мне захотелось на улицу. Мысль о том, что, возможно, скоро я буду на свободе, не давала мне покоя. Я задергался, начал ходить по камере. Улучив момент, когда я был около кормушки, через которую было слышно, что по коридору никто не ходит, я быстро подошел к холодильнику и проверил, все ли на месте. Шнур и другие приспособления, заранее принесенные мне, лежали наготове.
Времени до начала дежурства Сергея оставалось не более часа. Примерно в девять часов должен быть первый сеанс радиосвязи, который будут проводить со мной люди из организации Петровича, заранее подъехавшие к тюрьме и наблюдающие за обстановкой. Но время шло необыкновенно медленно.
Вскоре стали стучать из соседней камеры. Там с группой грабителей и вымогателей сидел доходяга Мишка. С ним у меня тоже сложились достаточно теплые отношения, от которых, правда, в последнее время я стал уставать, потому что он все время лез со своими просьбами, начиная от мелочовки и кончая тем, что стал даже просить, чтобы я посоветовал ему адвоката. Я уговорил своего адвоката взять защиту этого Мишки, который тут же стал доставать его различными просьбами.
Я взял кружку и поднес к стене, чтобы послушать его сообщение. Это был наш местный телефон, по которому мы переговаривались. Он в очередной раз спрашивал меня, нет ли у меня немножко кофейку – у них кончился кофе. Я повернул кружку другой стороной и ответил, что есть, готовь контейнер, сейчас зашлю. После этого я взял коробок спичек, тонкую бумажку, скатал что-то типа сигаретки, отсыпал ему туда кофе и стал ждать, когда эта веревочка придет ко мне в камеру. Вскоре это произошло.
Когда я отправил «контейнер», мне в голову неожиданно пришла мысль: как же так получилось, что в спецкорпусе, где содержатся особо опасные преступники, ни с того ни с сего в камере с грабителями и убийцами, которым грозят большие сроки, мог оказаться Мишка – наркоман, угонщик машин, которому могут дать не более трех лет? Зачем он там оказался и случайно ли это? И вообще, почему он лезет ко мне со своей дружбой?
Наверное, произошел какой-то психологический надлом накануне побега, и я уже стал подозревать даже собственную тень. Но опять с помощью своих специально разработанных аутотренинговых упражнений я стал отгонять эти мысли. Я взял журнал и стал рассматривать его. За последнее время у меня скопилось много журналов по автомобилям, по путешествиям. С обложек на меня смотрели полуобнаженные красавицы в купальниках. Я вспомнил Наталью, и у меня возникло желание. Но я взял себя в руки – надо сидеть и ждать. До побега осталось совсем немножко.
Началось дежурство Сергея. Он обычно приходит ко мне минут через 30—40 после начала. Я стал смотреть на часы. Прошел уже час, а Сергея все не было. Полтора часа – Сергея нет. В голову стали лезть разные мысли: а вдруг его раскрыли, а вдруг он испугался и не пришел, а вдруг явился с повинной, а вдруг в конце концов… Нет, не надо об этом думать. Надо чем-то отвлечься.
Я опять включил телевизор. Передавали какой-то концерт. И тут я услышал знакомые шаги. Двери соседней камеры открылись – видимо, кого-то выводили на прогулку. Через тридцать минут должна подойти моя очередь. И точно, через полчаса открылся засов, и Сергей грозно закричал:
– Заключенный, на прогулку!
– Да, конечно, гражданин начальник, – ответил я ему.
Дверь открылась, я вышел. Внимательно посмотрел на Сергея.
Слава богу, он был совершенно трезв, но лицо его было взволнованным. Видимо, он тоже боялся. Я посмотрел внимательно на его одежду, пытаясь понять и вычислить его намерения. Одет он был обычно – в традиционную форму службы внутренних войск: зеленые брюки, зеленая рубашка без галстука, погоны прапорщика и хорошие белые кроссовки. Так, кроссовки – это интересно. Значит, все остается в силе.
Сергей подал мне знак, что все идет по плану. Мы пошли по коридору. Притормозив возле первой железной двери, я кивнул ему на видеокамеру, просматривающую коридор. Когда мы прошли ее, Сергей показал мне знаком, что все схвачено. Потом, уже после побега, мне рассказали, что в этот день Сергей заранее получил специальный прибор, который при подключении к электрической сети с помощью «крокодильчиков» вывел из строя сразу три монитора на третьем этаже спецкорпуса № 9 и на лестнице.
Постепенно мы поднимались по лестнице, ведущей на крышу. По дороге встретился прапорщик, знакомый Сергея. Они постояли и поговорили о чем-то. Я в это время стоял лицом к стене. Потом Сергей повел меня дальше, время от времени перестукиваясь большим ключом – «вездеходом», который мог открывать любые двери, кроме последней, предупреждая, что ведет заключенного.
Наконец мы подошли к последней двери. Я посмотрел на замок. Замок остался тот же, никто его не менял. Теперь меня интересовала каждая деталь. Мы вышли на крышу. Я внимательно осмотрелся кругом. Все было по-старому: металлическая сетка так же опоясывала тюремный дворик, сверху – колючая проволока. Но ее заранее уже подпилили.
На прогулке я был минут двадцать. Не хотелось расходовать свои силы. Я вернулся в камеру. Нужно было немножко отдохнуть и поужинать. Я прилег на шконку. Лежал и думал. Снова в голову полезли разные мысли. Я старался отделаться от них и включил телевизор. Шел какой-то фильм, детектив. Я пытался мысленно подготовить себя к побегу.
Приближалось время сеанса радиосвязи. Я достал из холодильника миниатюрную рацию, включил настроенную волну. Связь, как всегда, была лаконичной. Я услышал знакомый голос человека из организации:
– У меня все нормально. Как настроение?
Потом тот же голос сказал, что все контролируется, на крыше дома поставили своего человека, он отслеживает обстановку. После я узнал, что на крыше специально были посажены два снайпера. Один следил за воротами тюрьмы, чтобы видеть, как я буду спускаться. Он должен был меня подстраховать: если выскочат охранники, он должен был уложить их на месте. На самом деле, я думаю, он должен был уложить меня, чтобы я не достался ментам живым. Второй подстраховывал другую сторону тюрьмы, где находились другие ворота. На противоположной стороне улицы стоял «БМВ» с тонированными стеклами, поджидающий меня.
В камеру снова зашел Сергей. Ничего не говоря, показал на отворот военной рубашки. Я увидел ствол «макарова». Он кивнул головой, спрашивая, куда его положить. Я взял «макаров» и спрятал в холодильник. Сергей вышел, похлопав меня по плечу.
Когда он ушел, я стал прислушиваться к звукам в коридоре. Там все было тихо, никто не ходил. Я подошел к унитазу, развернул «макаров» и проверил патроны. Все они были на месте. Загнать патроны в ствол я пока еще не решался. Теперь надежда была и на него. Хотя, с другой стороны, я не хотел бы, чтобы он мне пригодился. Но если что-то случится, я использую все патроны до последнего.
Десять часов вечера. До побега оставалось каких-то два часа. Вновь появился Сергей, как бы проверяя, все ли со мной в порядке. Наклонился ко мне, и я почувствовал, что от него пахнуло спиртным. Я спросил его:
– Зачем?
Он ответил:
– Я специально принес бутылку водки, чтобы напоить своего напарника, как-то его изолировать.
– Только ты сам не набирайся, – сказал я ему на ухо.
– Все будет нормально! Отдыхай пока!
Я остался один. Лежал, смотрел на стрелки часов. Было 22.30. Примерно через час я должен буду достать все свое снаряжение – альпинистский шнур, ствол, перчатки – и быть готовым к побегу. Но тут неожиданно я услышал, как из камеры, что напротив моей, раздался крик и сильный стук в дверь. Кто-то звал конвоира. У меня сердце чуть не остановилось – неужели что-то случилось?!
Вскоре появился Сергей. Он вошел в камеру, что-то стал говорить. Потом Сергей вышел и побежал по коридору. Минут через десять появились несколько человек, и в камере началось какое-то движение. Я с волнением думал: что же там такое? Вдруг все сорвется?!
Наконец звуки стихли, дверь в камеру закрылась. Ко мне заглянул Сергей, показал жестом, что все о'кей. Я вопросительно посмотрел на него: что случилось?
– Там одному плохо стало.
Потом я узнал, что у кого-то из соседней камеры начался приступ то ли аппендицита, то ли язвы и вызвали врачей. Я немножко успокоился, снова стал думать о побеге.
Время шло. Я открыл холодильник, вытащил ствол, загнал патроны. Обмотал себя альпинистским шнуром, в карманы положил карабины, приготовился… И вдруг – снова крики, снова стук из соседней камеры. «О господи, опять началось! Наверное, не судьба», – подумал я.
Опять беготня, опять пришли врачи. На сей раз врачи пробыли в камере около пятнадцати минут. Была уже полночь. Меня ждали. Наступило время побега. Что же делать? А Сергей – все еще в соседней камере.
Я услышал, как кого-то выносят из камеры. Вероятно, решили госпитализировать больного. А вдруг вместе с ним придется ехать Сергею?! Опять в голову полезли кошмарные мысли. У меня уже появилось желание – если кто-то войдет ко мне в камеру, прикончить его, а потом и себя. Нервы были на пределе.
Я посмотрел на часы. Было уже пятнадцать минут первого. Люди ждут и волнуются. Но уходить сейчас было нельзя.
Медленно, практически без звука, открылась дверь камеры. Но в камеру никто не входил. Что же это может быть?! Я выглянул – стоит Сергей, кивает, весь трясется. Наверное, и я выглядел не лучше. Мы молча вышли. Он хлопнул меня по плечу, как бы показывая – вперед! Закрыл камеру. Потом ударил себя по лбу и сказал:
– Постой, нужно вернуться.
– Зачем?
– Нужно!
Я вернулся в камеру, взял скомканную одежду, положил ее на шконку, укрыл одеялом – создал видимость, что я лежу. Ведь наверняка через тридцать-сорок минут после ухода Сергея из тюрьмы его хватятся, поднимется тревога, будет полный шмон по всем камерам. А у нас будет хоть несколько выигранных минут.
Мы снова вышли в коридор. Там никого не было. Мы пошли спокойно, но быстро. Сергей открыл первую дверь своим «вездеходом». Она открылась легко. Мы вошли в следующий отсек. Я смотрел на видеоглазок. Было невозможно определить, работает он или нет. Я кивнул Сергею и указал на глазок. Тот показал, что все нормально, все отключено. Следующая дверь. Перед тем как выйти на лестницу, ведущую на крышу, Сергей вышел один и посмотрел, нет ли кого впереди. Я потянулся к пистолету. Но тут Сергей кивнул: все в порядке. Мы быстро поднялись по лестнице.
Осталась последняя дверь, где был спецключ. Ключ отбирался у всех конвоиров после окончания прогулки и находился у дежурного по корпусу в опечатанном шкафу. Но Сергей заранее сделал дубликат ключа. Теперь я с волнением ждал, подойдет ли дубликат к замку. Сергей быстрым движением повернул ключ. Дверь не поддалась. Он еще раз повернул ключ – все, дверь открыта!
Осталась площадка. Была полная темнота. На вышке никого не было. Мы быстро подошли к проволоке, специальными щипцами, принесенными Сергеем, перерезали металлическую сетку, а затем – и проволоку.
Быстро прикрепив к крыше шнур, я взглянул на Сергея. Он кивнул – давай! Сам же пошел обратно. По нашему плану Сергей должен был выйти через служебную дверь.
Я подошел к краю крыши. Подо мной была улица. Ехала какая-то машина, слева стояла большая группа людей, они жгли костер. Впоследствии я узнал, что это были родственники заключенных, которые собрались к понедельнику на свидания и на передачу посылок. Там было человек тридцать или сорок. А вдруг кто-то из них вызовет милицию?! Но что делать – чему быть, того не миновать! Неподалеку я увидел голубой «БМВ», стоящий в стороне. Меня ждали. Я посмотрел на противоположную крышу. Там я никого не увидел.
Быстрым движением я сбросил альпинистский шнур. Он стал спускаться вниз. Я все время боялся, как бы он не зацепился за проволоку, которая была протянута возле некоторых камер. Я обратил внимание, что земли шнур не коснулся. Значит, придется прыгать.
Я подошел к краю крыши, зажмурил глаза, взялся за шнур руками в надетых заранее перчатках и стал постепенно спускаться. Спускался я альпинистским способом, тормозя движение ногами, чтобы не было резких скачков. Примерно на полпути я услышал крики со стороны людей, греющихся у костра. Меня заметили. Слава богу, никто не бежал. «Ну все, – подумал я, – теперь меня могут точно выдать», – и стал торопиться.
Отпустив ноги, я начал стремительно спускаться вниз. Тут я заметил, как с другой стороны тротуара медленно отъехал «БМВ». Все, до свободы осталось чуть – чуть. Но нужно было прыгать, а высота – примерно два с половиной метра. Шнур кончился. Я прыгнул, упал на тротуар. И тут услышал со стороны костра одобрительные крики и аплодисменты. Слава богу, никто из них ко мне не подбежал. Я быстро подскочил к «БМВ», открыл заднюю дверцу и заскочил внутрь. Впереди сидел парень. Обернувшись ко мне, он улыбнулся и подмигнул мне:
– Ну, теперь держись!
И мы рванули по ночным улицам.

Арест ЯпончикА

8 июня в 7 часов утра в Нью-Йорке агенты специального русского отдела арестовали знаменитого российского вора в законе Вячеслава Иванькова по прозвищу Япончик. Он находился на квартире своей знакомой женщины, и арест явился для него полной неожиданностью.
Иваньков освободился из тулунской тюрьмы в ноябре 1991 года, отсидев 10 лет из 14 объявленных ему судом. Однако в России он жил недолго и уже в марте 1992 года под видом сотрудника киностудии нелегально через ФРГ выехал в США. Там он поселился в Майами, однако затем переехал в Нью-Йорк, где у него был свой офис. Жил он на улице Хорнелл Луи в Бруклине, там же, где жил певец Вилли Токарев. По словам многих, он жил весьма тихо и незаметно и никогда своим положением не кичился.
Однако в феврале 1995 года к нему обратились представители банка «Чара», которые попросили Иванькова посодействовать им в получении их денег (3,5 миллиона долларов) с двух бизнесменов, живущих в Нью-Йорке. По словам самого Иванькова: «Я хотел помочь, чтобы они встретились и во всем разобрались. Потому что это же дикое предательство, они столько лет друг друга знали, вместе учились…»
Между тем это посредничество вышло боком самому Иванькову.
1 2 3 4 5 6 7