Несмотря на то, что в палаццо Корсини были сделаны большие переделки, многие картины очень трудно рассмотреть, различить и восхититься ими, так как расположены они на почти головокружительной высоте. В зале, посвященном творчеству художников школы Караваджо, картины почти касаются потолка. Подобное размещение очень мешает посетителям видеть полотна под тем углом освещения, о котором мечтали художники, создавая свои произведения.
И все же Национальная галерея раскрывает перед посетителями такие сокровища, что все мелкие неудобства не идут в счет. И одним из таких шедевров является знаменитая картина Тициана «Венера и Адонис», написанная в 1554 году по заказу короля Карла V. Картина эта имела такой ошеломляющий успех, что художник повторял этот сюжет с небольшими вариациями несколько раз. В Римской национальной галерее как раз и хранится один из таких вариантов.
Сюжет для картины Тициан взял из античной мифологии. Обращаясь к теме любви Венеры и Адониса, Тициан по-своему разрабатывает этот мотив, вводит в полотно драматический мотив переживания, что было характерно для поздних творений великого мастера. Венера изображена в тот момент, когда она старается удержать в своих объятиях Адониса, стремящегося на зов охотничьего рога. От резкого движения богини опрокинулся золотой сосуд, из волос ее выбилась нитка драгоценного жемчуга.
Общее настроение картины тревожное, и ему созвучен взволнованный пейзаж с темными деревьями, неясным очертанием холмов, небом, покрытым тяжелыми облаками, через которые едва струится неровный солнечный свет.
Картина происходит из собрания шведской королевы Христины. После ее смерти в 1689 году она побывала в нескольких коллекциях, а потом была приобретена герцогом Торлониа и подарена им государству.
Тинторетто представлен в Национальной галерее картиной «Христос и грешница», проникнутой состоянием тревожной напряженности. В ней изображен момент, когда Христос в ответ на обвинение женщины в грехопадении предлагает бросить в нее камень.
Изображая евангельский сюжет, Тинторетто интересуется не столько самим событием, сколько состоянием людской толпы, охватившим ее после слов Иисуса Христа. Тревога, охватившая людей, наполняет и природу. Несмотря на то, что действие разворачивается под гигантским портиком, впечатление у зрителя складывается такое, будто оно происходит в бескрайнем пространстве. Этому способствует виднеющееся в разлете гигантских арок море, сливающееся с простором неба, по которому плывут свинцовые тучи. Для увеличения экспрессии Тинторетто использует прием удлинения человеческих фигур, свойственный маньеризму.
Такой же прием использует на своих полотнах Эль Греко. Грек по происхождению, он родился на Крите и здесь же, по-видимому, учился у местных иконописцев. После 1560 года он уехал в Венецию, а потом перебрался в Испанию. Здесь он поселяется сначала при дворе короля Филиппа II, но не признанный королем и его двором, переезжает в Толедо — старую столицу Испании.
В конце 1596 года Эль Греко получил заказ на три больших полотна для алтаря Школы обутых августинцев доньи Марии Арагонской в Мадриде — «Благовещение», «Поклонение пастухов» и «Крещение Христа». Впоследствии все три картины оказались разбросанными по разным музеям, и в Римской национальной галерее сейчас находятся две из них — «Поклонение пастухов» и «Крещение Христа». По предположениям некоторых искусствоведов, они являются повторением алтарных картин или эскизов к ним.
Действие евангельского сюжета картины «Поклонение пастухов» разворачивается на фоне местности с фантастическими руинами Своды разрушенного здания, как бы колеблемые ветром, взметнулись вверх, и в проеме развалин показалось темное небо с вспышками зарниц. Само действие — поклонение пастухов младенцу Христу — происходит на переднем плане картины.
Главное значение Эль Греко придает цвету. Сочетание ярко-розового платья Мадонны с лимонно-желтой рубашкой стоящего рядом пастуха, ультрамариновой одеждой ангела и холодным цветом зеленого платья другого пастуха создает необычную гамму цветовых оттенков. Краски то как бы гаснут, то вновь вспыхивают ярким светом и достигают наибольшей интенсивности свечения в простынях, на которых лежит божественный младенец, и которые излучают вокруг него серебристое сияние.
Действие полотна «Крещение Христа» происходит как бы в потустороннем мире. Вверху залитый ярким потоком солнечного света в окружении ангелов восседает Бог, а на переднем плане внизу картины происходит обряд крещения. Рядом с коленопреклоненным Христом изображена непропорционально маленькая фигурка ангела, поддерживающая над головой Спасителя одежды.
Эль Греко прибегает здесь к своему излюбленному приему сочетания разномасштабных фигур. Весь образный строй картины, с ярко выраженной, резкой деформацией человеческих фигур и необыкновенной сочностью ярких, как бы светящихся красок, достигает на полотне своей предельной выразительности.
Веймарская национальная галерея
Первое официальное упоминание о Веймаре относится к Х веку, когда император Отгон I подписал документ о созыве князей в «Вимаре» У названия древнего замка и поселения вокруг него было несколько различных вариантов, но все они означали «Светлое озеро». Оно располагалось где-то в городской части поймы Ильма, и, возможно, нынешнее Лебяжье озеро в Веймаре осталось от него.
К середине XIII века Веймар стал уже городом со своими ремесленными мастерскими и рынком, а еще через 100 лет у него было уже собственное самоуправление из двенадцати членов Городского совета. Но в 1372 году Веймар на долгие годы подпал под власть саксонских князей. Город оказался в стороне от бурной политической и торговой жизни Германии, и, может быть, именно это помогло ему уцелеть в годы Реформации и Тридцатилетней войны.
Сейчас старый город занимает лишь небольшую часть нынешнего Веймара. А во времена Гете и Шиллера он, собственно, и был тем самым Веймаром, куда стремились попасть образованные люди со всей Европы.
В одном из сохранившихся старых зданий последний год жизни проживал художник Лукас Кранах Старший. Он приехал сюда в сентябре 1552 года, сопровождая своего опального князя Иоганна-Фридриха Саксонского. Князь был освобожден императором Карлом V из плена, но за строптивость и вероотступничество сослан в Веймар.
В Веймаре 80-летний художник нашел силы начать работу над большим алтарным триптихом для главной местной церкви — храма святого Петра и святого Павла, который теперь является его главным сокровищем. Триптих был исполнен семейством Кранахов, где они в середине его представили сцену Распятия, а на боковых створках изобразили курфюрста Иоганна-Фридриха Великодушного с супругой и тремя сыновьями.
Общий замысел алтаря принадлежал Кранаху Старшему. На фоне ветхозаветных и евангельских сцен зритель видит распятого Христа с фигурами предстоящих Иоанна Крестителя, самого Кранаха и Лютера. В левой части триптиха воскресший Христос попирает Смерть и Дьявола, а последнего пронзает еще и копьем.
Одним из старейших архитектурных памятников Веймара является резиденция герцогов, которая возводилась на одном и том же месте с Х века. Но по какому-то фатальному совпадению замок несколько раз сгорал дотла от случайных пожаров. Нынешний комплекс герцогской резиденции сложился к началу XIX века, и от древнего замка в нем осталась только нижняя половина высокой дворцовой башни.
С конца XVII века правители-герцоги стали усиленно подражать культурной жизни французского королевского двора в Версале. Один из них, герцог Вильгельм Эрнст, даже завел постоянную труппу драматических и оперных артистов. В Веймар приглашались известные в Германии музыканты, а в 1708 году туда пригласили молодого, но уже известного органиста И.-С. Баха. И хотя главным развлечением веймарского двора оставалась музыка, герцогом была создана большая библиотека, собрана коллекция медалей и устроена Художественная галерея.
Следующий герцог Эрнст-Август впоследствии значительно умножил живописное собрание веймарского дворца. Но в мае 1774 года резиденция опять загорелась от удара молнии, и в пожаре много картин погибло: среди них были полотна Тициана, А. Дюрера, П. Веронезе, Тинторетто, Кранаха, Рубенса и других художников. Впоследствии художественная коллекция пополнилась вновь, во многом благодаря И.-В. Гете, и даже превзошла прежнюю по объему и разнообразию экспозиции.
Ценнейшим разделом Художественной галереи в Веймаре являются художественные полотна XIV–XVI веков, и, прежде всего, картины, созданные Лукасом Кранахом Старшим и его сыновьями. Среди них выделяется несколько портретов Лютера кисти Кранаха Старшего, в том числе один из самых известных, на котором Лютер изображен в виде «рыцаря Ёрга». На некоторых других полотнах, написанных Кранахом на евангельские темы, также узнаются портреты Лютера и его сподвижника Филиппа Меланхтона.
Лучшей картиной Кранаха Старшего в Художественной галерее Веймара является «Осмеяние Христа», год написания которой исследователи относят иногда к 1515-му, а иногда к 1540 году. На ней зрителя поражает, прежде всего, реализм человеческой нетерпимости, обращенной к уже поникшему Христу.
В веймарском собрании находятся и полотна других известнейших европейских мастеров XV–XVI веков. И настоящей жемчужиной среди них является небольшая «Мадонна с вишнями» Дирка Баутса. Картина эта, типичная для своей эпохи и своей художественной школы, вместе с тем отличается своеобразием и особой одухотворенностью. Многозначность символов (например, птичка в руках младенца Христа) соединена с естественным настроением изображенных на картине образов. А, кроме того, очень красива цветовая гамма полотна, построенная на гармонии белого, синего и телесного цветов с яркими вкраплениями красного (вишня и одежды Марии).
Среди произведений итальянских мастеров выделяется П. Веронезе с двумя небольшими картинами — «Распятие» и «Святая родня», а испанская живопись представлена известной картиной X. Риберы «Мадонна со святым Бруно». Однако основу всего веймарского собрания составляют полотна голландских мастеров. Обычно в экспозиции Художественной галереи их выставлено около 30–40, а в запасниках Музея хранятся фонды гораздо внушительнее. Здесь и полотна Адриана и Исаака ван Остаде, Филиппа Воувермана, Момпера, Симона де Воса, Дирка Баутса, Хальса и других мастеров.
Произведения немецких художников представлены замечательным портретом историка искусства И. Винкельмана, который принадлежит кисти Антона Марона. Знаменитый ученый, знаток и исследователь античности изображен на полотне сидящим за столом, в халате и тюрбане на фоне бюста Гомера. На раскрытой перед ним книге лежит гравюра с изображением античной статуи. Очень живо изобразил художник доверительный взгляд И. Винкельмана, направленный на зрителя, а выразительным жестом руки ученый как бы приглашает к беседе на любимую им тему.
Французский живописец Жан-Луи Вуаль в 1781 году написал портрет русского принца Павла, сына Екатерины II и Петра III. Портрет парадный, и Павел изображен на нем в парадном мундире и с орденами на фоне облачного романтического неба. В глядящем на зрителя молодом человеке ничто не предвещает будущего императора Павла I («Норда», как назвал его Г. Р. Державин).
А в одном из залов первого этажа Веймарской художественной галереи посетителей подстерегает неожиданная встреча с русскими иконами XV–XVI веков Их здесь несколько десятков — разных школ, и все они находятся в великолепной сохранности. В небольшой экспозиции представлена новгородская икона конца XV века «Рождество Марии» и небольшая икона московской школы с поясным изображением Максима Грека. Последняя икона очень интересна сочетанием иконографической строгости и реалистической, почти светской трактовки исторического лица.
Петровская Кунсткамера
Коллекционирование на Руси имеет многовековую историю, и началось оно задолго до знаменитой Кунсткамеры. Но именно Кунсткамера стала первым русским естественнонаучным и историческим музеем, который из частного собрания превратился в музей для широкой публики.
Увлекавшийся военным делом, Петр I начал с коллекционирования оружия разных времен и народов. Но вскоре интерес к коллекционированию принял у русского царя несколько иной характер. Во время своих заграничных путешествий он приобретал анатомические препараты, станки, приборы, инструменты, а также различные редкости картины, гравюры и другие произведения искусства.
В 1717 году Петр I за 30 000 гульденов приобрел у голландского анатома Фредерика Рюйша анатомическую коллекцию. Изготовленные Рюйшем детские головки свидетельствуют о столь высоком мастерстве анатома, что они и до сих пор сохраняют нежную и розовую окраску. Те, кто их видел, невольно могут поверить легенде, что русский царь, будучи у Рюйша, поцеловал набальзамированного ребенка, приняв его за живого.
Другая легенда гласит, что шел однажды Петр I среди высоких сосен на стрелке Васильевского острова. В то время Васильевский остров назывался еще Преображенским, царь Петр любил невский берег и часто бывал здесь. И вдруг его внимание привлекла странная сосна. Диковинная она выросла, один сук ее (толщиной с человеческую руку) причудливо выгнулся полукружием, да так и врос в ствол дерева, словно дужка от амбарного замка. «Сосну срубить, — распорядился царь Петр, — ствол со странной веткой сохранить, а на месте сосны „Палату редкостей“ заложить» Так на невских берегах было воздвигнуто здание, которое и сегодня относится к числу лучших архитектурных украшений города.
От Петра I «Палата редкостей» приобрела и первые дары — половину окаменелого хлеба и датскую деревянную обувь, которые русский царь привез от Копенгагена. Так, личные собрания царя, а также коллекции по анатомии и зоологии, хранившиеся сначала в Аптекарском приказе в Москве, легли в основу будущей Кунсткамеры. Своему библиотекарю Шумахеру царь дает задание объехать Европу и «музеи ученых людей как публичные, так и приватные посещать, и из того усматривать, в чем императорского величества музеум с оными рознится, ежели же чего в музее… не обретается, то оный недостаток наполнять тщится». Шумахер привез из Европы множество резных раковин, светильников и гемм.
А потом собрания «Палаты редкостей» стала пополнять вся Россия. В 1718–1719 годах ряд указов предписывал населению России «собирать и сдавать губернаторам за вознаграждение все, что зело старо и необыкновенно». И потекли в Петербург всевозможные диковинки и редкости. В архиве Академии наук сохранилось сопроводительное письмо, в котором перечислялись необычные монстры, прибывшие однажды из Москвы на двух возах. Среди них:
1. Барашки. У одного — восемь ног; у другого — три глаза, два туловища и шесть ног (присланы из Тобольска).
2. Младенец с тремя ногами (прислан из Нижнего Новгорода).
3. Младенец с двумя головами (из Уфы).
4. Младенец с глазами под носом, а уши — под шеей (из Нежина).
5. Младенец с рыбьим хвостом, родившийся в Москве.
Но свою Кунсткамеру Петр I рассматривал не как собрание любопытных редкостей. На первом месте, по словам самого царя, стояла «польза государству впредь». Вот какие мысли внедрял он, вдалбливал в умы своих сановных помощников и верноподданных, говоря о приобретенной коллекции уродцев: «Невежды, чая, что такие уроды родятся от действия дьявольского через ведовство и порчу, чему быть невозможно, но от повреждения внутреннего».
В начале своего существования Кунсткамера имела даже живых экспонатов — карлика Фому и великана-гайдука Буржуа, рост которого составлял 227 сантиметров.
В старину и без того причудливые экспонаты любили показывать публике «живописно, художественно». Так, например, скелет сидел, печально подперев челюсть костяшками пальцев. Другой скелет явно намеревался заарканить посетителя сухими кишками, которые, как лассо, были намотаны у него на локтевом суставе.
К концу XVIII века Кунсткамера имела уже довольно значительное собрание экспонатов по анатомическому разделу. Анатомический кабинет насчитывал 2045 экспонатов, и что особенно важно — 179 органов, пораженных различными болезнями. То есть уже в то время Кунсткамера располагала наглядным пособием по изучению патологий, когда в Европе еще только закладывались основы этой науки.
Большим числом экспонатов располагали и Минералогический кабинет, и Зоологический, и ботанические коллекции. И это несмотря на то, что заметный урон был нанесен Кунсткамере известным этнографическим маскарадом во время знаменитой свадьбы шута в Ледяном доме. Вот как описывал эту свадьбу М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
И все же Национальная галерея раскрывает перед посетителями такие сокровища, что все мелкие неудобства не идут в счет. И одним из таких шедевров является знаменитая картина Тициана «Венера и Адонис», написанная в 1554 году по заказу короля Карла V. Картина эта имела такой ошеломляющий успех, что художник повторял этот сюжет с небольшими вариациями несколько раз. В Римской национальной галерее как раз и хранится один из таких вариантов.
Сюжет для картины Тициан взял из античной мифологии. Обращаясь к теме любви Венеры и Адониса, Тициан по-своему разрабатывает этот мотив, вводит в полотно драматический мотив переживания, что было характерно для поздних творений великого мастера. Венера изображена в тот момент, когда она старается удержать в своих объятиях Адониса, стремящегося на зов охотничьего рога. От резкого движения богини опрокинулся золотой сосуд, из волос ее выбилась нитка драгоценного жемчуга.
Общее настроение картины тревожное, и ему созвучен взволнованный пейзаж с темными деревьями, неясным очертанием холмов, небом, покрытым тяжелыми облаками, через которые едва струится неровный солнечный свет.
Картина происходит из собрания шведской королевы Христины. После ее смерти в 1689 году она побывала в нескольких коллекциях, а потом была приобретена герцогом Торлониа и подарена им государству.
Тинторетто представлен в Национальной галерее картиной «Христос и грешница», проникнутой состоянием тревожной напряженности. В ней изображен момент, когда Христос в ответ на обвинение женщины в грехопадении предлагает бросить в нее камень.
Изображая евангельский сюжет, Тинторетто интересуется не столько самим событием, сколько состоянием людской толпы, охватившим ее после слов Иисуса Христа. Тревога, охватившая людей, наполняет и природу. Несмотря на то, что действие разворачивается под гигантским портиком, впечатление у зрителя складывается такое, будто оно происходит в бескрайнем пространстве. Этому способствует виднеющееся в разлете гигантских арок море, сливающееся с простором неба, по которому плывут свинцовые тучи. Для увеличения экспрессии Тинторетто использует прием удлинения человеческих фигур, свойственный маньеризму.
Такой же прием использует на своих полотнах Эль Греко. Грек по происхождению, он родился на Крите и здесь же, по-видимому, учился у местных иконописцев. После 1560 года он уехал в Венецию, а потом перебрался в Испанию. Здесь он поселяется сначала при дворе короля Филиппа II, но не признанный королем и его двором, переезжает в Толедо — старую столицу Испании.
В конце 1596 года Эль Греко получил заказ на три больших полотна для алтаря Школы обутых августинцев доньи Марии Арагонской в Мадриде — «Благовещение», «Поклонение пастухов» и «Крещение Христа». Впоследствии все три картины оказались разбросанными по разным музеям, и в Римской национальной галерее сейчас находятся две из них — «Поклонение пастухов» и «Крещение Христа». По предположениям некоторых искусствоведов, они являются повторением алтарных картин или эскизов к ним.
Действие евангельского сюжета картины «Поклонение пастухов» разворачивается на фоне местности с фантастическими руинами Своды разрушенного здания, как бы колеблемые ветром, взметнулись вверх, и в проеме развалин показалось темное небо с вспышками зарниц. Само действие — поклонение пастухов младенцу Христу — происходит на переднем плане картины.
Главное значение Эль Греко придает цвету. Сочетание ярко-розового платья Мадонны с лимонно-желтой рубашкой стоящего рядом пастуха, ультрамариновой одеждой ангела и холодным цветом зеленого платья другого пастуха создает необычную гамму цветовых оттенков. Краски то как бы гаснут, то вновь вспыхивают ярким светом и достигают наибольшей интенсивности свечения в простынях, на которых лежит божественный младенец, и которые излучают вокруг него серебристое сияние.
Действие полотна «Крещение Христа» происходит как бы в потустороннем мире. Вверху залитый ярким потоком солнечного света в окружении ангелов восседает Бог, а на переднем плане внизу картины происходит обряд крещения. Рядом с коленопреклоненным Христом изображена непропорционально маленькая фигурка ангела, поддерживающая над головой Спасителя одежды.
Эль Греко прибегает здесь к своему излюбленному приему сочетания разномасштабных фигур. Весь образный строй картины, с ярко выраженной, резкой деформацией человеческих фигур и необыкновенной сочностью ярких, как бы светящихся красок, достигает на полотне своей предельной выразительности.
Веймарская национальная галерея
Первое официальное упоминание о Веймаре относится к Х веку, когда император Отгон I подписал документ о созыве князей в «Вимаре» У названия древнего замка и поселения вокруг него было несколько различных вариантов, но все они означали «Светлое озеро». Оно располагалось где-то в городской части поймы Ильма, и, возможно, нынешнее Лебяжье озеро в Веймаре осталось от него.
К середине XIII века Веймар стал уже городом со своими ремесленными мастерскими и рынком, а еще через 100 лет у него было уже собственное самоуправление из двенадцати членов Городского совета. Но в 1372 году Веймар на долгие годы подпал под власть саксонских князей. Город оказался в стороне от бурной политической и торговой жизни Германии, и, может быть, именно это помогло ему уцелеть в годы Реформации и Тридцатилетней войны.
Сейчас старый город занимает лишь небольшую часть нынешнего Веймара. А во времена Гете и Шиллера он, собственно, и был тем самым Веймаром, куда стремились попасть образованные люди со всей Европы.
В одном из сохранившихся старых зданий последний год жизни проживал художник Лукас Кранах Старший. Он приехал сюда в сентябре 1552 года, сопровождая своего опального князя Иоганна-Фридриха Саксонского. Князь был освобожден императором Карлом V из плена, но за строптивость и вероотступничество сослан в Веймар.
В Веймаре 80-летний художник нашел силы начать работу над большим алтарным триптихом для главной местной церкви — храма святого Петра и святого Павла, который теперь является его главным сокровищем. Триптих был исполнен семейством Кранахов, где они в середине его представили сцену Распятия, а на боковых створках изобразили курфюрста Иоганна-Фридриха Великодушного с супругой и тремя сыновьями.
Общий замысел алтаря принадлежал Кранаху Старшему. На фоне ветхозаветных и евангельских сцен зритель видит распятого Христа с фигурами предстоящих Иоанна Крестителя, самого Кранаха и Лютера. В левой части триптиха воскресший Христос попирает Смерть и Дьявола, а последнего пронзает еще и копьем.
Одним из старейших архитектурных памятников Веймара является резиденция герцогов, которая возводилась на одном и том же месте с Х века. Но по какому-то фатальному совпадению замок несколько раз сгорал дотла от случайных пожаров. Нынешний комплекс герцогской резиденции сложился к началу XIX века, и от древнего замка в нем осталась только нижняя половина высокой дворцовой башни.
С конца XVII века правители-герцоги стали усиленно подражать культурной жизни французского королевского двора в Версале. Один из них, герцог Вильгельм Эрнст, даже завел постоянную труппу драматических и оперных артистов. В Веймар приглашались известные в Германии музыканты, а в 1708 году туда пригласили молодого, но уже известного органиста И.-С. Баха. И хотя главным развлечением веймарского двора оставалась музыка, герцогом была создана большая библиотека, собрана коллекция медалей и устроена Художественная галерея.
Следующий герцог Эрнст-Август впоследствии значительно умножил живописное собрание веймарского дворца. Но в мае 1774 года резиденция опять загорелась от удара молнии, и в пожаре много картин погибло: среди них были полотна Тициана, А. Дюрера, П. Веронезе, Тинторетто, Кранаха, Рубенса и других художников. Впоследствии художественная коллекция пополнилась вновь, во многом благодаря И.-В. Гете, и даже превзошла прежнюю по объему и разнообразию экспозиции.
Ценнейшим разделом Художественной галереи в Веймаре являются художественные полотна XIV–XVI веков, и, прежде всего, картины, созданные Лукасом Кранахом Старшим и его сыновьями. Среди них выделяется несколько портретов Лютера кисти Кранаха Старшего, в том числе один из самых известных, на котором Лютер изображен в виде «рыцаря Ёрга». На некоторых других полотнах, написанных Кранахом на евангельские темы, также узнаются портреты Лютера и его сподвижника Филиппа Меланхтона.
Лучшей картиной Кранаха Старшего в Художественной галерее Веймара является «Осмеяние Христа», год написания которой исследователи относят иногда к 1515-му, а иногда к 1540 году. На ней зрителя поражает, прежде всего, реализм человеческой нетерпимости, обращенной к уже поникшему Христу.
В веймарском собрании находятся и полотна других известнейших европейских мастеров XV–XVI веков. И настоящей жемчужиной среди них является небольшая «Мадонна с вишнями» Дирка Баутса. Картина эта, типичная для своей эпохи и своей художественной школы, вместе с тем отличается своеобразием и особой одухотворенностью. Многозначность символов (например, птичка в руках младенца Христа) соединена с естественным настроением изображенных на картине образов. А, кроме того, очень красива цветовая гамма полотна, построенная на гармонии белого, синего и телесного цветов с яркими вкраплениями красного (вишня и одежды Марии).
Среди произведений итальянских мастеров выделяется П. Веронезе с двумя небольшими картинами — «Распятие» и «Святая родня», а испанская живопись представлена известной картиной X. Риберы «Мадонна со святым Бруно». Однако основу всего веймарского собрания составляют полотна голландских мастеров. Обычно в экспозиции Художественной галереи их выставлено около 30–40, а в запасниках Музея хранятся фонды гораздо внушительнее. Здесь и полотна Адриана и Исаака ван Остаде, Филиппа Воувермана, Момпера, Симона де Воса, Дирка Баутса, Хальса и других мастеров.
Произведения немецких художников представлены замечательным портретом историка искусства И. Винкельмана, который принадлежит кисти Антона Марона. Знаменитый ученый, знаток и исследователь античности изображен на полотне сидящим за столом, в халате и тюрбане на фоне бюста Гомера. На раскрытой перед ним книге лежит гравюра с изображением античной статуи. Очень живо изобразил художник доверительный взгляд И. Винкельмана, направленный на зрителя, а выразительным жестом руки ученый как бы приглашает к беседе на любимую им тему.
Французский живописец Жан-Луи Вуаль в 1781 году написал портрет русского принца Павла, сына Екатерины II и Петра III. Портрет парадный, и Павел изображен на нем в парадном мундире и с орденами на фоне облачного романтического неба. В глядящем на зрителя молодом человеке ничто не предвещает будущего императора Павла I («Норда», как назвал его Г. Р. Державин).
А в одном из залов первого этажа Веймарской художественной галереи посетителей подстерегает неожиданная встреча с русскими иконами XV–XVI веков Их здесь несколько десятков — разных школ, и все они находятся в великолепной сохранности. В небольшой экспозиции представлена новгородская икона конца XV века «Рождество Марии» и небольшая икона московской школы с поясным изображением Максима Грека. Последняя икона очень интересна сочетанием иконографической строгости и реалистической, почти светской трактовки исторического лица.
Петровская Кунсткамера
Коллекционирование на Руси имеет многовековую историю, и началось оно задолго до знаменитой Кунсткамеры. Но именно Кунсткамера стала первым русским естественнонаучным и историческим музеем, который из частного собрания превратился в музей для широкой публики.
Увлекавшийся военным делом, Петр I начал с коллекционирования оружия разных времен и народов. Но вскоре интерес к коллекционированию принял у русского царя несколько иной характер. Во время своих заграничных путешествий он приобретал анатомические препараты, станки, приборы, инструменты, а также различные редкости картины, гравюры и другие произведения искусства.
В 1717 году Петр I за 30 000 гульденов приобрел у голландского анатома Фредерика Рюйша анатомическую коллекцию. Изготовленные Рюйшем детские головки свидетельствуют о столь высоком мастерстве анатома, что они и до сих пор сохраняют нежную и розовую окраску. Те, кто их видел, невольно могут поверить легенде, что русский царь, будучи у Рюйша, поцеловал набальзамированного ребенка, приняв его за живого.
Другая легенда гласит, что шел однажды Петр I среди высоких сосен на стрелке Васильевского острова. В то время Васильевский остров назывался еще Преображенским, царь Петр любил невский берег и часто бывал здесь. И вдруг его внимание привлекла странная сосна. Диковинная она выросла, один сук ее (толщиной с человеческую руку) причудливо выгнулся полукружием, да так и врос в ствол дерева, словно дужка от амбарного замка. «Сосну срубить, — распорядился царь Петр, — ствол со странной веткой сохранить, а на месте сосны „Палату редкостей“ заложить» Так на невских берегах было воздвигнуто здание, которое и сегодня относится к числу лучших архитектурных украшений города.
От Петра I «Палата редкостей» приобрела и первые дары — половину окаменелого хлеба и датскую деревянную обувь, которые русский царь привез от Копенгагена. Так, личные собрания царя, а также коллекции по анатомии и зоологии, хранившиеся сначала в Аптекарском приказе в Москве, легли в основу будущей Кунсткамеры. Своему библиотекарю Шумахеру царь дает задание объехать Европу и «музеи ученых людей как публичные, так и приватные посещать, и из того усматривать, в чем императорского величества музеум с оными рознится, ежели же чего в музее… не обретается, то оный недостаток наполнять тщится». Шумахер привез из Европы множество резных раковин, светильников и гемм.
А потом собрания «Палаты редкостей» стала пополнять вся Россия. В 1718–1719 годах ряд указов предписывал населению России «собирать и сдавать губернаторам за вознаграждение все, что зело старо и необыкновенно». И потекли в Петербург всевозможные диковинки и редкости. В архиве Академии наук сохранилось сопроводительное письмо, в котором перечислялись необычные монстры, прибывшие однажды из Москвы на двух возах. Среди них:
1. Барашки. У одного — восемь ног; у другого — три глаза, два туловища и шесть ног (присланы из Тобольска).
2. Младенец с тремя ногами (прислан из Нижнего Новгорода).
3. Младенец с двумя головами (из Уфы).
4. Младенец с глазами под носом, а уши — под шеей (из Нежина).
5. Младенец с рыбьим хвостом, родившийся в Москве.
Но свою Кунсткамеру Петр I рассматривал не как собрание любопытных редкостей. На первом месте, по словам самого царя, стояла «польза государству впредь». Вот какие мысли внедрял он, вдалбливал в умы своих сановных помощников и верноподданных, говоря о приобретенной коллекции уродцев: «Невежды, чая, что такие уроды родятся от действия дьявольского через ведовство и порчу, чему быть невозможно, но от повреждения внутреннего».
В начале своего существования Кунсткамера имела даже живых экспонатов — карлика Фому и великана-гайдука Буржуа, рост которого составлял 227 сантиметров.
В старину и без того причудливые экспонаты любили показывать публике «живописно, художественно». Так, например, скелет сидел, печально подперев челюсть костяшками пальцев. Другой скелет явно намеревался заарканить посетителя сухими кишками, которые, как лассо, были намотаны у него на локтевом суставе.
К концу XVIII века Кунсткамера имела уже довольно значительное собрание экспонатов по анатомическому разделу. Анатомический кабинет насчитывал 2045 экспонатов, и что особенно важно — 179 органов, пораженных различными болезнями. То есть уже в то время Кунсткамера располагала наглядным пособием по изучению патологий, когда в Европе еще только закладывались основы этой науки.
Большим числом экспонатов располагали и Минералогический кабинет, и Зоологический, и ботанические коллекции. И это несмотря на то, что заметный урон был нанесен Кунсткамере известным этнографическим маскарадом во время знаменитой свадьбы шута в Ледяном доме. Вот как описывал эту свадьбу М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60