— Он отвел взгляд от ее волос. — Удивительно, что я не сошел с ума от неудовлетворенной страсти.
Затрепетав от его признания и немного смутившись, Пенелопа начала подражать своей няне и произнесла шутливым тоном:
— Тебе больше не нужно так рисковать своим здоровьем. — Она назидательно помахала пальцем перед его носом. — Как только ты почувствуешь хоть малейшую боль, сразу обращайся ко мне, и я позабочусь о тебе. Понятно?
Сет рассмеялся и поцеловал ее в губы.
— Все понятно.
Продолжая забавляться, она отклонилась назад и с наигранным недовольством посмотрела на большую выпуклость в его брюках.
— Что это, молодой человек? — Она едва не засмеялась, когда он подпрыгнул и громко охнул в ответ. — Почему ты раньше не обратился ко мне с этой проблемой?
Он попытался показаться раскаивающимся, но громко засмеялся, нарушив весь эффект от игры.
— Обещаю так и делать в будущем.
Сет казался таким шаловливым проказником с разбитым лицом и кривой улыбкой, что у нее на губах тоже заиграла улыбка, когда она стала расстегивать его черный шелковый жилет.
— Раз уж ты находишься в таком отчаянном положении, мой мальчик, — продолжила няня Пенелопа, — то мы простим твое позорное упущение. Но это только один раз. Понятно?
— Это больше не повторится, — пообещал он. В его глазах сверкали дьявольские огоньки. — Так что же нам делать, чтобы я получил прощение?
— Думаю, самое главное сейчас освободить тебя от одежды и заняться облегчением твоей страсти. — Бросив на него хищный взгляд, она сняла с него жилет и вытащила из манжет бриллиантовые запонки.
— Знаешь, — проронил он, когда она начала вытаскивать рубашку из его брюк, — важным правилом любовной игры является то, что мужчина освобождает женщину от ее одежд.
Пенелопа снова вернулась к роли няни.
— Терпение, молодой человек, — сурово предупредила она, наклонив его вперед, чтобы легче было стянуть рубашку. Отбросив ее, она снова прижала Сета к креслу, наслаждаясь его мужской красотой.
Его плечи были широкими и сильными, а грудь могучей. Хотя повязка, поддерживающая его ребра, скрывала часть тела, она не могла спрятать его эффектную фигуру.
С благоговейным трепетом Пенелопа скользнула оценивающим взглядом по его крепкой груди, затем вниз, остановившись, когда дошла до брюк.
Жадно уставившись на черную ткань, она осторожно провела пальцем по ремню, представляя крепкие мышцы живота, скрывавшиеся под брюками. Она больше не могла ждать и потянулась к ширинке.
Сет с громким стоном перехватил ее руку. Он тоже с трудом сдерживал себя и знал, что, едва она расстегнет брюки и прикоснется к нему, его страсть вырвется наружу. Но он слишком долго мечтал об этом моменте, чтобы допустить такой бесславный конец.
Не обращая внимания на ее протестующий стон, он поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Ну нет, моя жадная принцесса. Не сейчас. Есть определенные правила, которые следует соблюдать, и одно из них гласит: мы должны насладиться нашими телами. И все делается постепенно, чтобы я раньше времени не сошел с ума от страсти. Поэтому теперь настала моя очередь снять с тебя платье. — Сет искренне надеялся, что нудное занятие по расстегиванию всех этих крючков даст ему шанс собрать оставшиеся крохи самообладания.
Пенелопа взглянула на него сквозь пушистые ресницы, словно размышляя над его предложением, затем кивнула.
Сет с готовностью прижал ее к себе. Стараясь не принимать во внимание то, что ее мягкое прикосновение обжигало кожу на его груди, он откинул ее волосы и начал расстегивать застежку на спинке платья. Как он и надеялся, когда был расстегнут последний крючок, его страсть несколько улеглась.
Уже владея собой, он наклонил голову и нежно куснул розовое ушко Пенелопы. Сет скорее почувствовал, чем услышал, как она застонала на его груди.
— Милая, — прошептал он, — тебе нужно встать, чтобы я мог снять твое платье.
Тихо вздохнув, она покорно встала.
Никогда она не была такой неотразимой, как сейчас, когда стояла между его коленями; ее платье соскользнуло с одного плеча, а распущенные волосы красиво обрамляли раскрасневшееся от пылких чувств лицо. Она посмотрела на него с таким обожанием, с такой неприкрытой страстью, что Сету пришлось ухватиться за край кресла, чтобы не скинуть с себя брюки и не овладеть ею прямо там, где они сидели.
Почувствовав его замешательство и желая побудить его к действию, Пенелопа начала сама снимать платье. Ее движения сделались медлительными и дразнящими, она вытащила одну руку из маленького пышного рукава, затем другую, продолжая удерживать лиф на месте и не давая Сету возможности видеть скрытые прелести.
Когда он вытаращил глаза, совсем как одурманенный страстью глупец, каким он и в самом деле был в тот момент, Пенелопа соблазнительно потрясла оборками платья.
— Правила есть правила, ты сам сказал, что это твоя работа — раздеть меня. — Она немного приспустила шелковый лиф платья, открывая ему кусочек корсета. — Или ты забыл об этом?
Дразнящий вызов в ее голосе вывел Сета из оцепенения. Зарычав в ответ, он выхватил платье из ее рук и отбросил в сторону. Его смелый рык сразу утих. Неужели он думает, что сможет и дальше сдерживать себя, глядя на такое женское совершенство?
Тут он улыбнулся от неожиданно осенившей его идеи. Возможно, проблему можно решить очень просто, нужно только выключить свет. В прошлом они всегда занимались любовью в темноте.
Но сработает ли это сейчас, когда он уже увидел ее роскошное тело? Решив попытаться, Сет потянулся через плечо Пенелопы к выключателю настольной лампы.
— Не нужно, — остановила его она. — Я не против, если ты увидишь меня обнаженной.
— Зато я против, — проворчал он.
Установилась короткая пауза, затем она неуверенно произнесла:
— Тебе… тебе не нравится мое тело?
— Не нравится? — Сет откинулся на спинку кресла, изумленно уставившись на нее. — Я в безумном восторге от него. Один его вид сводит меня с ума. Вот почему мне нужно потушить лампу.
Она посмотрела ему в глаза, а затем рассмеялась низким хриплым смехом.
— Неужели такой мужчина, как ты, может потерять голову при виде полуобнаженной женщины? Право, Сет, это абсурд.
— Никакой не абсурд, когда этой полуобнаженной женщиной являешься ты, — возразил он. Его терпение почти иссякло, когда ее юбки тихо соскользнули на пол. Ткань ее панталон оказалась очень тонкой, и темный треугольник, соединявший стройные ноги, был ясно виден, что привело Сета в полное замешательство.
Когда она выпрямилась перед ним, положив одну руку на бедро, а другую застенчиво прижав к нежным округлостям груди, что-то перевернулось в груди Сета.
Застонав от давно подавляемого вожделения, он схватил Пенелопу, покрывая жаркими поцелуями ее лицо и грудь, а затем нежно положил ее на красный плюшевый ковер. Когда она распростерлась под ним, покорно принимая поцелуи, он приподнялся на задрожавших локтях, чтобы заглянуть в ее пылающее лицо.
— Я не шутил, когда говорил о твоей красоте, — хрипло произнес он. — Если я сейчас не погашу свет, то не думаю, что смогу продержаться настолько, чтобы наша любовь доставила удовольствие нам обоим.
Ласково улыбнувшись, она обвила руками его шею и приблизила к себе его лицо.
— Помнишь то первое утро, когда я стала твоим камердинером? Я увидела тебя таким возбужденным, ты метался во сне, охваченный страстью. С тех пор я мечтаю увидеть тебя таким снова, только чтобы ты метался не во сне, а в ответ на мои прикосновения. — Прижавшись к нему лбом и погрузившись в его глаза, девушка взмолилась: — Позволь осуществиться моей мечте. Мне не нужно большего удовольствия, чем смотреть, как твое тело отвечает на мои прикосновения, видеть восторг в твоих глазах.
От этих слов и близости любимой женщины Сет загорелся. Он высвободился из ее объятий и раздвинул ее ноги. Понимая, что ему, возможно, придется пожалеть о своих словах, но не в силах противостоять ее томной мольбе, он произнес:
— Ну хорошо, моя обольстительница. Лампа останется гореть, только при условии, что ты согласишься позволить мне сначала доставить удовольствие тебе.
— Ты хочешь заключить сделку» не так ли? — прошептала Пенелопа, проводя пальцем по его телу возле ремня.
Сет громко вскрикнул, словно его ударило молнией. Задержав дыхание, он отвел ее руку и прижал к ковру.
— Это привилегия мужчины — оговаривать условия удовлетворения его страсти. Особенно если он сильно любит свою искусительницу и хочет доставить ей удовольствие.
— А каковы условия?
— Ты обещаешь не притрагиваться ко мне и не возбуждать меня, пока я не подарю наслаждение тебе. Она бросила на него искушающий взгляд.
— И тогда ты позволишь облегчить твои страдания?
Он кивнул.
— Разве у меня есть выбор? Если я не соглашусь, ты можешь довести себя до сумасшествия, глупо продлевая свою неутоленную страсть. А раз я не могу допустить этого, то отдаю себя в твои руки.
Глава 23
Сет посмотрел на лежавшую рядом соблазнительную женщину, впервые за двадцать лет своего сексуального опыта не зная, с чего начать. Никакая женщина так не возбуждала его, как Пенелопа, никогда он так не волновался, стараясь доставить ей удовольствие. Вдруг, несмотря на все усилия, ему не удастся удовлетворить ее?
«Прекрати! — приказало его сердце. — У тебя никогда не было промахов раньше, не будет и сейчас. Разве ты не помнишь те времена, когда любил ее? Как естественно она отвечала на твои ласки? Ты любишь ее, а она тебя. Пусть любовь будет твоим помощником, и ты не ошибешься».
Положившись на мудрость своего сердца, он наклонился и нежно поцеловал слегка приоткрытые губы Пенелопы.
— Ты знаешь, как сильно я обожаю тебя? — спросил он, пока его пальцы неторопливо расстегивали ее корсет.
Она дотянулась и погладила его спину.
— Даже если это только половина того, как я обожаю тебя, то это прекрасно.
Он застонал и прижал ее руки к ковру.
— Не надо!
— В нашей сделке говорится, что я не прикоснусь к тебе, стремясь возбудить тебя, а я этого и не делаю, — ответила она, снова поднимая руки.
Нежно, но твердо он опять прижал их к ковру.
— Милая, каждое твое прикосновение воспламеняет меня. Так что если ты не хочешь нарушить наше соглашение, я требую, чтобы ты лежала неподвижно. Иначе мы погасим свет и будем заниматься любовью в темноте.
Теперь застонала Пенелопа. Неужели этот мужчина не понимает, что она находит его тело таким же неотразимым, как и он ее? Что ее так и тянет прикоснуться к нему? И этот его запах…
Она закрыла глаза и втянула воздух, когда Сет склонился ниже. Смесь запаха терпкого мужского пота и сандалового мыла коснулась ее ноздрей, вызывая у нее единственное желание — обладать им, и это желание росло, пока он заканчивал снимать ее одежду.
Его прикосновения были нежными, трепетными, а губы мягкими и теплыми, когда он целовал каждую открывающуюся часть тела. Его действия были такими чувственными, что к тому времени, когда она оказалась совершенно обнаженной, все ее тело было охвачено приятным волнением.
Затаив дыхание в ожидании, она предвкушала, как Сет поведет ее к блаженству. Но к ее разочарованию, он опустился на корточки и просто смотрел на нее.
Секунды казались часами, пока он разглядывал ее. И как только она подумала, что больше не сможет вынести ожидания, он наклонился и осторожно провел пальцем по ее телу.
Пенелопа резко выгнулась, вскрикнув от восторга. На его лице появилась неотразимая, волнующая улыбка, и он медленно продолжил свой путь, пробираясь все выше, пока не добрался до ее груди. Тут его рука замерла.
Ожидая продолжения ласки, Пенелопа томно взмолилась:
— Сет… пожалуйста.
— Пожалуйста что? — переспросил он дразнящим тоном.
Она потерлась о его руку.
— Пожалуйста… погладь меня.
Он хмыкнул.
— Что это? Моя искусительница сама оказалась жертвой плотских желаний? — Словно подтверждая свою догадку, Сет провел пальцем по ложбинке меж ее грудей.
Она застонала и выгнулась в ответ.
— Ага! Я так и думал. — Его улыбка стала очень лукавой. — Штрафной за такую слабость, — сказал Сет, рисуя пальцем круги вокруг одной груди, постепенно приближаясь к манящей вершине.
— Штрафной? — Пенелопа изогнулась, отчаянно пытаясь подтолкнуть его руку к своему соску.
Намеренно игнорируя ее усилия, он остановился прямо возле розового края и стал объяснять:
— Когда искусительница сама падает жертвой страсти, вместо того чтобы выполнять свои обязанности, то она должна понести такое любовное наказание, какое партнер сочтет подходящим.
— И какое это наказание? — со стоном выдохнула она.
Он взглянул на застывший пик груди возле своих пальцев, делая вид, что размышляет. Наконец он произнес:
— Думаю, придется довести ее до таких пределов сладострастия, пока она не взмолится о пощаде. Это ей покажет, что она может вынести гораздо больше страстных ласк, чем подозревает, и в будущем не будет так быстро сдаваться. — Сделав такое заявление, он дотронулся до возвышающейся части ее груди.
Она едва выдержала пронзившее ее необыкновенное ощущение. Ее дыхание сделалось прерывистым, похожим на рыдание, и Пенелопа повела себя так, как он и предсказывал.
— Сет, пожалуйста, я умоляю тебя.
— Скажи мне, что ты хочешь, — прошептал он.
Издав дрожащий стон, она схватила его руку и прижала к своей груди.
— Погладь меня здесь.
— Так? — прошептал он, накрыв ладонью грудь и лаская пальцами ее темную вершину. Поглаживая и нежно пощипывая, он дразнил ее чувствительные места, пока они не сделались совершенно твердыми. Когда она лежала, задыхаясь, и металась из стороны в сторону, он убрал пальцы и стал ласкать грудь губами. И когда Пенелопа была готова умереть от наслаждения, он отодвинулся.
— Сет, — простонала она, открыв глаза и с мольбой глядя на него. — Дальше… мне нужно…
— О нет, моя капризная принцесса, — отозвался он приглушенным голосом. Он тоже покраснел и тяжело дышал. — Еще слишком рано молить о милосердии.
— Но у меня такая боль, — запротестовала она, притягивая его руку к своей груди.
Огонь страсти вспыхнул у него в глазах.
— У тебя боль? Да? — Его рука соскользнула с ее груди и двинулась ниже. — Позволь угадать, где?
В ответ раздался почти беззвучный стон. Его рука медленно и уверенно двигалась по ее телу; от этих волнующих прикосновений кровь забурлила у нее в жилах. Когда Сет остановился, поглаживая ее пупок, мышцы живота сжались у нее с такой силой, что она содрогнулась всем телом.
— Давай посмотрим, где у тебя болит. — Его рука погладила ее живот и двинулась дальше, пока не добралась до темного треугольника волос. — Ну как, теплее?
— Горячо, — выдохнула она. Тягучая боль залила низ ее живота. Он скользнул дальше. — Очень… горячо.
Ее ноги инстинктивно раздвинулись.
Прерывистое дыхание перемежалось со стонами, и Пенелопа ждала, пока он доберется до ее сердцевины и погладит пульсирующую от страстного ожидания плоть. Рука Сета опускалась с безумной медлительностью, и его прикосновение было мучительно нежным.
Испытывая невыносимые муки, Пенелопа отчаянно задвигала бедрами, пытаясь подтолкнуть его пальцы к самой сердцевине.
— Пожалуйста, Сет, — взмолилась она. — Я не могу больше терпеть.
— Скажи, что ты хочешь? — прошептал он.
— Прикоснись ко мне, — застонала она. — Я тебя умоляю.
— Где? — Его пальцы накрыли сердцевину ее плоти.
Пенелопа потянулась вниз и прижала там его руку.
— Здесь. Дотронься здесь… как ты делал раньше.
Лежа на животе между ее ног, Сет нежно раздвинул влажную от страсти плоть и подул на нее.
Волнующее ощущение пронзило Пенелопу, и новая волна влаги засочилась по ее уже влажной плоти. Нетерпеливо пошевелив бедрами, она простонала:
— Сет, еще!..
Наклонив голову, он внимательно рассматривал ее.
— Ты так прекрасна здесь, внизу. Ты похожа на свежераспустившуюся розу с нежными розовыми лепестками, которые открылись, показывая свою сладкую сердцевину.
Пенелопа издала протяжный стон восторга, когда он вновь прикоснулся к ее пульсирующей плоти.
Снова и снова Сет ласкал ее, иногда с невыразимой нежностью, а иногда немного грубовато, сводя ее с ума. Как только она достигла экстаза, он отодвинулся назад, оставив ее содрогаться в сладостной агонии.
Какое-то время Сет неподвижно лежал между ее ног, глядя на ее извивающееся тело, его дыхание сделалось прерывистым, как и у нее. Когда Пенелопа затихла, он придвинулся поближе к ее сгорающей от желания плоти.
Не отводя от нее затуманенного взора, он произнес:
— Интересно, а твой нектар так же сладок, как и у розы? — Сет задумчиво смотрел на объект своих размышлений. — Что, если попробовать его?
Одного этого предложения оказалось достаточно, чтобы Пенелопа застонала. Приняв этот стон за знак согласия, Сет погрузил свой язык в ее обжигающие глубины.
Вскрикнув от блаженства, она подалась к нему всем телом, готовая воспринять каждое волнующее движение его языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39