), так и более мелких (Старая Ладога, Торопец и др.).
Из 20 тысяч проанализированных хвойных стволов более чем для 10 тысяч удало
сь установить абсолютные даты. Общая протяженность полученных дендрош
кал Ц 1382 года: от дня сегодняшнего до 621 года. Но учтем, что эта краткая харак
теристика касается лишь одной лаборатории. Всего же дендролабораторий
в мире теперь уже десятки…
Но уже давно наилучшие образцы для дендрохронологических исследований
были обнаружены среди североамериканской флоры, где произрастает секв
ойя (Sequoiadendrona) Ц дерево с фантастическим возрастом, до 3000 лет. Однако еще более
долголетними (до 4500 и даже 5000 лет) и, конечно же, крайне важными для сопоставл
ений оказались живые и засохшие деревья, обнаруженные в Белых Горах Кали
форнии Ц остистые сосны или Pinus aristata. На их базе удалось построить шкалу, ухо
дящую от наших дней более чем на 9000 лет. Именно эти деревья и дали необходим
ую информацию о содержании радиоуглерода в земной атмосфере в прошлом. В
се это оказалось особенно важным, если принимать во внимание процесс уча
стия дерева в биосферном обмене 14C. Все годичные кольца, кроме единственно
го (внешнего, последнего), как бы «мертвые». Каждый год «отмирает» бывшее н
екогда внешним кольцо и выключается из обмена: в нем начинается распад 14C.
Следовательно, анализ этого изотопа во всяком древесном кольце, дата кот
орого надежно известна, стал основой независимой проверки радиоуглеро
дных датировок.
Сопоставления обоих этих методов Ц 14C и дендрохронологии Ц были провед
ены в Северной Америке, Западной Европе и даже на севере Азии (в двух после
дних регионах Ц по большим сериям ископаемой древесины). Результаты вза
имных сопоставлений по всем удаленным друг от друга областям оказались
принципиально сходными. Однако два заключения при этом явились наиболе
е значимыми для исследователей. Во-первых, и это главное, стала совершенн
о бесспорной принципиальная возможность применения радиоуглеродных д
атировок для определения возраста памятников древности. Во-вторых, стол
ь же очевидно проявилась необходимость калибровки радиоуглеродных дан
ных, учитывающей изменчивость содержания 14C в атмосфере. Кроме того, выясн
илось, что результаты калиброванных радиоуглеродных датировок дают вп
олне удовлетворительную точность лишь до VIII-IX тыс. до н.э. Для более древних
периодов их точность заметно падает, а ранее 40-50 тыс. лет их применение тер
яет смысл, поскольку изотоп 14C в исследуемом органическом веществе распа
дается почти полностью.
Александр Гордон: Какие же поправки следует вносить, чтобы по
лучить правильный результат?
Е.Ч. По существу, калибровочная шкала с разной степенью надежн
ости установлена для последних 13-14 тысяч лет. Ею мы и можем пользоваться. Б
олее ранние даты имеют лишь так называемые конвенционные даты, опирающи
еся на общепризнанный период полураспада 14C. Ныне в результате развития м
етодов дендрохронологии и датировки по изотопному радиоуглероду архео
логия получила собственную и, в принципе, независимую от исторических ис
точников систему календарных дат максимальной протяженностью до 40 тыся
ч лет. Базовой основой этой системы явились биокосмические факторы. Неза
висимость археологической системы от исторических хронологических ис
точников отнюдь не предполагает их игнорирования. Наоборот, сопряженно
сть данных обоих важнейших археологических методов с историческими си
стемами датировок и их взаимопроверка должна была служить непременным
условием успеха комплексных исследований, направленных по данному рус
лу.
А. Г. У меня вопрос. Какая допустимая погрешность сейчас принят
а в археологии?
Е.Ч. По существу, нет каких-то четко выраженных ограничений: мы
должны использовать все, что нам предлагают физики. Однако «критика» и о
ценка полученных дат присутствует обязательно. Ошибки определений воз
раста зависят от исходной пробы и применявшегося метода изотопного ана
лиза. В последнее время метод стал более чувствительным: пробы по своей м
ассе могут быть меньшими, а точность возрастает.
Радиоуглеродная хронология, представленная теперь многими десятками т
ысяч дат, отвечала в основном за ранние периоды истории Ц финальный пал
еолит, неолит, мезолит, эпохи меди, бронзы и железа. Дендрохронология, такж
е благодаря полученным десяткам тысяч дат, становилась «хозяйкой» сред
невековых древностей, «опускаясь» в эпохи железа и даже бронзы Ц вплоть
до III тыс. до н.э.
Последствия воссоздания системы «биокосмических» календарных дат ока
зались чрезвычайно существенными и даже революционными. Вся та графиче
ски-умозрительная «пирамида» развития человеческих культур, вычерчен
ная на базе теории «Света с Востока» (о ней мы говорили ранее), претерпела
сильнейшие, порой драматические изменения. Оказалось, что многие важней
шие для человеческой истории открытия, Ц к примеру, горно-металлургиче
ское производство, Ц свершались за пределами «колыбели» человеческих
культур. Иными рисовались ритм и динамика развития культур: их контуры с
тали представляться отнюдь не плавно восходящими от простого к сложном
у, но порой весьма неровными, какими-то «рваными». Прогресс мог сменяться
трудно объяснимым провалом-коллапсом.
Еще одно привлекало внимание. Финальный или поздний палеолит, датируемы
й ныне в рамках 40-13/12 тысяч лет назад явился периодом, когда представитель э
того исторического периода Ц человек современного облика, «Человек ра
зумный» или же Homo Sapiens, Ц стремительно овладел всей сушей планеты Земля. Он п
роник в самые тяжкие и невообразимые для собственного обитания уголки в
сех материков. Наиболее впечатляющими подвигами «Человека разумного»
стали освоение приледниковой Евразии вплоть до Ледовитого океана и, кон
ечно, заселение Американского континента через застуженную ледяную Бе
рингию Ц перебираясь с современной Чукотки на Аляску.
А.Г. Но палеолитические люди были и в этих местах?
Е.Ч. Это не подлежит ни малейшему сомнению: следов они оставили
предостаточно. В результате стремительного продвижения людей животны
й мир повсюду отступал перед новыми «хозяевами жизни». А ведь палеолитич
еские «пионеры» преодолевали эти неохватные и неведомые для них простр
анства, будучи вооружены лишь каменными и костяными орудиями.
В конце позднего палеолита геологический период плейстоцена сменяется
новым Ц периодом голоцена. Тает ледник, поднимается уровень океана. Вод
ные пространства «отрезают» от Азии отныне и Америку, и Австралию. Именн
о тогда Ц с заселением суши планеты человеческими сообществами с более
или менее однообразной по своему технологическому уровню культурой Ц
завершается первый цикл развития человечества. И именно с финалом этого
периода как бы звучит стартовый сигнал для начала, по сути, независимого
развития культур на разных материках и в различных регионах.
Вот уже первые шаги пост-палеолитических культур в Евразии преподнесли
специалистам новые загадки. Сначала даже могло казаться, что новая «биок
осмическая» хронология едва ли не полностью подтверждает теорию «Ex Oriente Lux»
. Фантастические по облику памятники с каменной архитектурой, великолеп
ной настенной росписью, с металлами, воздвигаются уже необычайно рано Ц
в IX-VII тыс. до н.э.: Чайоню-тепеси, Невали-чори, Чатал-хюйюк и др. Однако наибол
ее яркие из них мы видим отнюдь не в Египте или же в Месопотамии, но в Малой
Азии, на Анатолийском нагорье, где родоначальники «колыбельной» теории
никаких сюрпризов подобного рода и не ожидали. Эти поселения-протогород
а возникали нежданно, как бы на пустом месте, но затем, просуществовав нес
колько столетий, столь же внезапно исчезали. Их культура катастрофическ
и сгорала, не оставляя после себя явных наследников и последователей.
Горно-металлургическое производство Ц или же тот своеобразный «манда
т», позволявший причислять металлоносные культуры к разряду кандидато
в долгого пути к цивилизациям современного типа Ц вообще в реальности в
спыхнуло спустя тридцать-сорок столетий, в V тыс. до н.э. И уже не в Малой Ази
и или Египте, но на совершенно неожиданном для нас севере Балканского по
луострова и в Карпатском бассейне. Такая вспышка или, если угодно, яркий и
даже ошеломляющий взрыв подобного промысла поражал своей мощью: в этом р
егионе производили огромное число золотых украшений и мощных тяжелых м
едных орудий.
А.Г. То есть это случилось до Месопотамии?
Е.Ч. Да, и притом задолго! Все это потрясало археологов и истори
ков. Но затем, уже в начале IV тыс. до н.э. северобалканские сообщества оказал
ись в странном упадке; исчезло их внешнее великолепие, а культуры резко с
низили уровень того, что недавно было ими достигнуто буквально во всех о
бластях жизнедеятельности. То был реальный коллапс.
К V Ц IV тыс. до н.э. наметились грани и признаки того ядра евразийских культ
ур, которому суждено будет сыграть самую значительную роль во всей истор
ии человечества. Уже тогда проявились первые признаки социально ранжир
ованных обществ. В них «классовая» принадлежность групп элитарных, с одн
ой стороны, и групп подчиненных, приниженных Ц с другой, выпячивались яр
ко и намеренно: внешним символам культуры начали порой придавать смысл п
ервостепенный и наиважнейший. В последующие периоды зарождались явлен
ия не менее важные: например, революция в информатике, когда возникали ра
зные системы письменности. Появились первые города. Скотоводы Великого
Евразийского Пояса Степей приручили и оседлали коня; и с тех пор конная л
ава их отрядов стала почти всесокрушающей для врагов (вспомним, что конн
ица оставалась в баталиях главным, таранным видом войска вплоть до 19 века
). Открытие колеса и повозки возвестило о постижении совершенно новых пр
инципов в механике.
Именно тогда и, прежде всего, в среде ядра евразийских сообществ, впервые
созрело международное разделение труда, без которого совершенно немыс
лимо представить современный, тесно переплетенный между собой мир.
Но, может быть, наиболее существенным и драматическим следствием бегло п
еречисленных здесь явлений станет шаг за шагом углублявшаяся (вплоть до
почти неодолимой пропасти) неравномерность в историческом развитии на
родов в различных регионах Земного шара Ц в Африке Ц южнее Сахары, в Нов
ом Свете, Австралии… Все они Ц пошли каждый своим путем. Но для одних доро
га оказалась полностью тупиковой: в Австралии, к примеру, люди с трудом пр
еодолевали уровень палеолита. В Центральной доколумбовой Америке сфор
мировались государства с гигантскими городами, с потрясающей каменной
архитектурой, с письменностью… Был у них и металл Ц громадное число зол
отых и медных украшений.
А.Г. Вы имеете в виду и Южную Америку?
Е.Ч. Да, и если так можно выразиться, и север Южной Америки (вообщ
е все эти регионы чаще всего совокупно именуют Мезоамерикой). Так вот, едв
а ли не весь металл мезо-американских цивилизаций был направлен на обсл
уживание только сферы символов. Из него здесь не ковали и не отливали ору
дий и оружия, то есть того, что делали в культурах Евразийского ядра. Предп
очли бы они такой Ц «евразийский» путь Ц и кто знает: сумели ли ничтожны
е по своей численности отряды испанцев в начале 16 столетия так стремител
ьно сокрушить все эти пышные цивилизации? Ведь по существу мезо-америка
нские культуры не сопротивлялись. Кажется, что иррациональные черты в их
структурах накапливались очень давно и достигли ко времени появления з
аокеанских конкистадоров критической массы…
Но вернемся в Евразию. Крайне специфичными являлись черты и динамика раз
вития Евразийского феномена. Характер проявления всех его инноваций бы
л отнюдь не плавным, но каким-то «рваным», скачкообразным или даже взрывч
атым. Он хорошо отражается на графиках динамики территориально-хроноло
гического охвата распространения комплексной экономики нового типа.
Стремительно развивались торгово-обменные многотысячекилометровые п
ути, функционировавшие затем в течение последующих сотен и даже тысяч ле
т; по ним из исходных горно-металлургических центров «растекались» медь
и бронзы; такие торговые трассы покрывали и стягивали плотной сетью сов
ершенно несходные между собой по минеральным богатствам регионы Евраз
ии. Можно было насчитать несколько важнейших волн или же территориальны
х скачков распространения новых технологий, связанных с освоением мета
лла и металлопроизводства. Ритмичный повтор подобных «скачков» происх
одил единожды в 7-10 столетий. Благодаря этому, мы легко выделяем критическ
ие периоды в истории множества евразийских сообществ и пространственн
ые ареалы самих скачков. Драматические периоды напоминали принцип «пад
ающего домино»: неустойчивость одной центральной «фишки» влекла цепну
ю реакцию калейдоскопических перемен. Последнее вело к драматической л
омке и уничтожению соседних отсталых сообществ. И вместе с тем, по какой-т
о не вполне ясной причине, техно-социальный «взрыв» сравнительно быстро
терял свою поступательную энергию. Он как бы выдыхался, и тогда движение
резко тормозилось и технологически, и территориально. Замедление неред
ко принимало явные черты длившейся столетия стагнации. Скорее всего, в н
едрах прогрессивных культур тогда протекали латентные процессы аккуму
лирования новой энергии, за чем и следовал, в конечном итоге, новый техно-
социальный и пространственный скачок.
Одним из самых ярких таких «скачков» в истории Евразии явился «взрыв» ра
спространения металлоносных культур в первой половине II тыс. до н.э. (т.н. по
зднебронзовый век), приведший к кардинальным переменам социального уст
ройства у громадного числа совсем еще недавно неолитических народов це
нтральной и северной частей Континента. Общая площадь культур, получивш
их в свои руки металл, достигла 38-42 миллионов квадратных километров.
Однако за этим сокрушительным рывком последовало странное и столь длит
ельное торможение, которому мы не можем сыскать ни параллелей, ни достой
ного объяснения. Пресекся обычный семисот или же тысячелетний ритм расш
ирения зоны высокотехнологичных культур. Он сменился трехтысячелетним
застоем в пространственном распространении культур этого Евразийског
о круга или же ядра.
Теперь весь прогресс и вся активная социальная жизнь сосредоточились т
олько внутри этого «ядра». Бронзовый век сменился железным, но пространс
твенные рамки передовых культур Евразийского ядра, по сути, не раздвинул
ись. Походы Александра Македонского свершались внутри его границ. После
довал период господства в Евразии трех великих государств-империй, раск
инувшихся от Атлантики до Тихого океана: Рим, Парфия, Хань. Но их устремлен
ия не были нацелены на преодоление некой, казавшейся прямо-таки запретн
ой грани ни на севере Евразийского континенте, ни в Сахаре. Гунны во время
великого переселения народов середины I тыс. н.э. прокатились в 4-5 вв. страш
ным валом от Китая вплоть до Галлии, но все это свершалось опять-таки в ра
мках «ядра». Чингисхан и его наследники спустя 8 столетий повторили в 13 ве
ке эти кровавые пути на восток, запад и юг, но их не влекли просторы за пред
елами этих границ…
Прогресс и технологический, и духовный шел своим чередом. В среде еврази
йских культур накапливается громадный технологический, социальный и д
уховный потенциал: железная индустрия, океанское флотоводство, формиро
вание империй, огнестрельное оружие… Зарождались великие религиозные
учения Ц буддизм, иудаизм, а следом за ними Ц мировые религии: христианс
тво и ислам. И вместе с тем, зона охвата этих прогрессивных культур как бы
застыла на три тысячи лет.
Ведь не столь уж далеко от них существовали те культуры, которых как будт
о совсем или почти совсем не затрагивал никакой прогресс. Их сообщества
будут существовать здесь до 18-19 вв. Скажем, Степан Крашенинников появился
в 18 веке на Камчатке и застал там реальный неолит. А что увидели европейск
ие путешественники в джунглях Южной Африки? Или же, тем более Ц что заста
ли в Австралии?
Но вспомним, может быть, о самом для нас любопытном: все эти пространства з
а много тысячелетий до Нового времени, очень быстро (для того времени), пре
одолели палеолитические люди, вооруженные лишь каменными и костяными о
рудиями. Возможно ли, скажем, сравнить их с римскими легионами? Ведь те и н
е пытались преодолеть, к примеру, Сахару…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24