Прямо сейчас.
Грант отпрянул, недоуменно глядя на нее. Женщины редко ведут себя так решительно.
– Я… прошу прощения?
Она твердо посмотрела на него:
– Пожалуйста, потанцуйте со мной.
Грант пожал плечами. Он думал, что приблизиться к Эмили будет нелегко. Но вот она сама чуть ли не бросается к нему в объятия.
Эта мысль показалась Гранту приятной, и не только потому, что Эмили облегчала ему выполнение задания.
Грант взял ее за руку, и Эмили не удержалась и посмотрела на их соединившиеся руки. Кожа у него была немного темнее, чем у нее, а горячая ладонь казалась очень крупной. И снова разум восстал против мысли о том, что этот человек – именно этот – нуждается в ее защите.
За спиной заиграл оркестр, и Грант закружил ее в вальсе. Для такого крупного человека его движения были на удивление изящны и быстры. Ему даже удалось увернуться, когда на пути у них оказался некий подвыпивший граф.
– И давно Хорн надоедает вам? – спросил Грант, слегка сжимая ее талию.
При этом знакомом прикосновении Эмили захотелось втянуть в себя воздух. Что за чувство вызывал в ней этот человек? Такого чувства она не испытывала уже очень давно, но вот оно внезапно вернулось, едва он к ней прикоснулся.
Да ведь это желание.
Она затаила дыхание. Откуда оно взялось? Она не понимала, но чувствовала, что оно проснулось, что руки и ноги отяжелели. Стоп, подобным ощущениям не место в расследовании.
Она прищурилась, пытаясь сосредоточиться. Ах да, смешной Эндрю Хорн, из-за которого они теперь танцуют.
– Хорн? – пропищала она, изображая дурочку.
– Я не мог не заметить, что его приближение заставило вас просить меня протанцевать с вами.
Грант усмехнулся, от этого вокруг его темно-карих глаз образовались морщинки, и Эмили вдруг невольно улыбнулась. И покраснела, чего с ней никогда не бывало.
– Вы наблюдательны, – согласилась она. – Мистер Хорн заинтересовался мной после того, как я была приглашена на чай к его сестре, я тогда только оправилась после болезни. Бог весть почему заинтересовался. Но вы знакомы с ним и ему подобными. Это повеса. Если на него достаточно долго не обращать внимания, он найдет себе другую цель.
Грант выгнул темную бровь:
– Вы хотели бы, чтобы я помог ему побыстрее понять это?
Эмили чуть не сбилась с ритма. Неужели Грант Эшбери предлагает ради нее вмешаться в это дело? Значит, они поменяются ролями. Разве не предполагалось, что она будет в роли защитницы, вне зависимости от того, знает он об этом или нет?
– Благодарю вас, милорд, но вмешательство постороннего может только раззадорить его. – Она улыбнулась. – Однако если вам будет угодно включиться в разговор, который мне придется вести с этим человеком, я даю вам на это полное право.
Он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой и невеселой. Он действительно с полной серьезностью отнесся к интересу, который Эмили вызывала у Хорна, а она в точности знала, что от этого денди не может исходить никакой угрозы. И вправду – когда Эмили оглядела зал, то увидела, что Хорн уже занялся другой дамой, той, что встретила его ухаживания более благосклонно.
– Как пожелаете, сударыня, – тихо проговорил Грант.
Эмили снова устремила взгляд на него и увидела, что он смотрит в ее лицо, не упуская ни одной перемены. Он смотрел на нее, даже когда танец подошел к концу.
Странно было чувствовать на себе этот пристальный взгляд. За многие годы Эмили приучила себя внимательно относиться к тем, кто ее окружает. Наблюдать за ними ежеминутно, подмечать каждую мелочь, которая могла бы выдать их самые мрачные тайны. Изучая человеческое поведение, она узнавала вещи, не имеющие отношения к ее заданиям. Например, она с удивлением осознала то, что люди редко по-настоящему смотрят друг на друга. Еще реже они встречаются глазами со своими собеседниками.
Грант Эшбери делал и то и другое. Он не сводил с нее своих темных потрясающих глаз. Глаз, которые проникали в самую глубину, искали того, что она обычно никому не позволяла находить.
Чувствуя, как жаркая волна заливает ее лицо, Эмили отвела глаза. Именно в этот момент стихла музыка, и Эмили сразу высвободилась из рук Гранта и присела в неглубоком реверансе.
– Благодарю вас, милорд, за танец и за помощь, – сказала она, кляня себя за то, что голос слегка задрожал. И за то, что ее внезапно охватила робость, и она не смогла взглянуть в лицо этому человеку.
Он взял ее под руку, и Эмили позволила ему проводить себя, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что по руке, лежавшей на его локте, побежали мурашки.
– Я с радостью оказал вам помощь, миледи, – усмехаясь, ответил он. – Если вам опять понадобится спастись от кого-то, обратитесь ко мне без колебаний.
Услышав эти слова, она вздернула подбородок и посмотрела Гранту в глаза. Он все еще улыбался, но во взгляде его было что-то серьезное.
– Благодарю вас, – пробормотала она, делая над собой усилие. – Я… я запомню ваше великодушное предложение. А теперь вы меня извините – я вижу кое-кого из своих друзей в дальнем конце зала.
Грант удивился, но кивнул в знак согласия:
– Всего хорошего, миледи.
Она повернулась и упорхнула. При каждом шаге сердце у нее колотилось, дыхание перехватывало. Эмили пробиралась сквозь толпу, ничего не видя. Что с ней такое? Красивый мужчина посмотрел ей в глаза – и она забыла обо всем, чему ее учили, и о своем назначении? Возможно, Чарли прав. Возможно, она и в самом деле изменилась. Слишком изменилась, чтобы работать дальше.
– Эмили!
Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Мередит и ее мужем, маркизом Кармайклом, Тристаном Арчером. Мередит схватила ее за руки:
– Ты так бледна, тебе нехорошо?
Пальцы Мередит согрели ее внезапно похолодевшие руки, и Эмили несколько раз втянула в себя воздух:
– Нет-нет, все в порядке.
– Вам больно? – спросил Тристан тихо, чтобы никто не мог услышать.
Она покачала головой, поняв, что они приписали странное выражение ее лица ранению.
– Нет, никакой боли я не чувствую.
Судя по выражению лица, Мередит успокоилась.
– Не могли бы вы, Тристан…
Он кивнул прежде, чем она договорила свою просьбу, как будто умел читать ее мысли.
– Конечно, я принесу вина.
И, легко коснувшись плеча жены, исчез в толпе.
Эмили отвернулась, чтобы избежать внимательного взгляда Мередит, и призвала на помощь все свои силы, успокаивая расходившиеся нервы.
– Давай выйдем на свежий воздух? – предложила Мередит.
Эмили кивнула, хотя почти не расслышала слов подруги. Все мысли в голове спутались в клубок. Мысли о том, что она не годится для работы. Мысли о Гранте Эшбери, о его проницательном взгляде, о секретном поручении охранять его и о его предложении охранять ее, которое он сделал во время танца.
Ничего не видя перед собой, Эмили вслед за Мередит вышла на террасу.
Холодный ночной воздух своим полным несоответствием с ее мятущимися чувствами подействовал на Эмили, как удар. Зрение ее начало проясняться, ум успокоился. Она стала дышать ровнее.
– Я видела, что ты танцевала с лордом Уэстфилдом, – тихо сказала Мередит. – Что случилось, Эмили, почему у тебя такой… такой растерянный вид?
Растерянный. Лучше и не скажешь.
– Не знаю.
Эмили пожала плечами. Обычно она никогда не призналась бы в своей слабости даже одной из самых лучших своих подруг. Не важно, насколько близки они с Мередит и Аной, доверие, как дикий зверь, все еще не давалось ей. По привычке она иногда скрывала чувства и намерения. Но сегодня было совсем по-другому. Она испытывала потребность в откровенном разговоре. Мередит ответит ей откровенностью.
Эмили покачала головой:
– Поначалу все было очень просто. Он подошел ко мне, чего я никак не ожидала. Вовлек меня в разговор, как будто знал, что я буду здесь, и искал меня. Я увидела, что этот смешной Эндрю Хорн направляется ко мне, и попросила лорда Уэстфилда протанцевать со мной, чтобы Хорн не помешал нам.
Мередит кивнула:
– А потом?
Эмили оглянулась и увидела, что Тристан вслед за ними проскользнул на террасу. Ей не хотелось продолжать этот разговор в его присутствии, но, посмотрев на Мередит, она поняла, что скрытность ни к чему не приведет. Подруга все равно все рассказывает своему мужу. Она вполне может продолжать.
– Я как будто стала той, какой была раньше – шпионкой, которая без всяких усилий умеет выудить нужные сведения у подозреваемого или у осведомителя. Но потом он посмотрел на меня, Мерри, – прошептала она, обхватив пальцами холодный камень, выступающий из стены террасы. – Посмотрел по-настоящему. И сказал, что если мне понадобится помощь, я могу без колебаний обратиться к нему.
– Это он пошутил, – сказала Мередит, слегка улыбнувшись, а Тристан снова прикоснулся к плечу жены, после чего предложил Эмили бокал красного вина.
– Пейте медленно, – велел он. – И дышите.
Эмили сжала губы. Шесть месяцев назад никакой агент не осмелился бы учить ее, как вести себя. Даже агент, женатый на ее лучшей подруге.
Конечно, после первого глотка Эмили поняла, что шесть месяцев назад она не растерялась бы от пристального взгляда того, кого поклялась охранять. Она не встревожилась бы и не испугалась при мысли о том, что ей еще придется с ним разговаривать.
– Странно, что он так сказал, – продолжала она, сделав еще несколько глотков. – И мне хотелось…
Она замолчала. Нет, в этом она не станет признаваться. Даже Мередит или Анастасии. Не может она сказать им, что было мгновение, когда ей хотелось сказать «да». Попросить у Гранта защиты, которую он предлагает. И это испугало Эмили сильнее, чем все остальное.
– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы взяться за это дело? – спросила ее Мередит после затянувшегося неловкого молчания. – Может быть, еще слишком рано…
– Нет! – Эмили поставила бокал и покачала головой. – Я хорошо себя чувствую. Я могу это сделать. Просто прошло довольно много времени, вот и все. Наверное, сегодня я что-то сделала неправильно, но я это исправлю. Я могу снова вызвать у Уэстфилда интерес к себе, чтобы держаться рядом с ним.
Тристан издал короткий смешок, и это заставило Мередит и Эмили посмотреть на него.
– Снова вызвать у него интерес? Да он никуда не делся, этот интерес.
Эмили склонила голову набок:
– Что вы хотите этим сказать? Я буквально убежала от него, да еще с криком.
– Эмили, ни один мужчина не станет предлагать защиту женщине, которая его не интересует, – сказал Тристан, искоса бросив взгляд на Мередит, и взгляд этот сказал очень и очень многое об их общем прошлом. – Не имеет значения, что он говорит или делает, но если он вмешался во что-то ради вас, так это потому, что вы его чем-то заинтересовали. Поспешно уйдя от него, вы словно помахали куском свежего мяса перед собачьим носом. И я уверен, что он пойдет за этим куском, а не откажется от него.
Мередит улыбнулась:
– Очень точное наблюдение, дорогой. Хотя я не уверена, что Эмили понравится твое сравнение с куском мяса и с собакой, у которой слюнки текут.
Эмили невольно улыбнулась на это взаимное подшучивание:
– Меня еще и не так обзывали.
Тристан не обратил внимания на шутки.
– Суть в том, что вы можете использовать это «предложение» себе на пользу, если захотите.
Эмили кивнула; силы, которые оставили ее, мало-помалу возвращались. Страх и неуверенность прошли. Она снова была агентом короля, и об этом нельзя забывать. Нельзя забывать, кем она была до того, как ее ранили.
– Да, понимаю, – сказала она, обдумывая слова Тристана. – Если я смогу убедить лорда Уэстфилда, что не испытываю интереса к поклонникам, которые неожиданно появились после моей «болезни», если я заставлю его поверить, что мне нужна его помощь, чтобы отогнать их, он решит, что стал моим защитником. Но на самом деле я буду держаться рядом, чтобы следить за ним, защищать его. Я буду все знать о нем и смогу выяснить правду о том, кто и почему угрожает его жизни.
Мередит кивнула:
– Совершенно верно.
– Все это очень поможет мне. Спасибо, Тристан, ваш совет очень хорош.
– У меня есть еще один недурной совет, если это кому-то интересно. Давайте только вернемся в дом, иначе мы замерзнем насмерть, и тогда все это не будет иметь никакого значения.
Эмили пошла вместе с друзьями в дом. Ее с ног до головы охватило тепло бального зала, но она все еще дрожала. Если она использует интерес к себе, то тем самым получит прекрасную возможность и чтобы провести расследование, и чтобы защитить своего подопечного.
Но, учитывая свою недавнюю неожиданную реакцию на него, она должна быть уверена, что при этом не обнаружится нечто совершенно не имеющее отношения к делу.
Глава 3
Прошло три дня после того, как Грант встретился с Эмили Редгрейв на балу у своей матери, но это ни на шаг не приблизило его к выяснению, кто может угрожать Эмили и почему. Впрочем, это не означало, что он не обнаруживал все больше и больше интересных фактов касательно самой леди.
Грант сидел в гостиной леди Лейнфорд, откинувшись на спинку неудобного кресла, и пытался отвлечься от пения старшей дочери хозяйки, больше всего походившее на дрожащее фырканье. Его взгляд переместился на Эмили. Она сидела наискосок от него, во втором ряду, сосредоточенно глядя на певицу. Лицо Эмили не выражало никаких мыслей по поводу этой какофонии. Но Грант уже понял, что выражение лица Эмили редко выдает ее чувства. Так бывало на приемах, где она предавалась вполне дружелюбной болтовне, в то время как ее глаза не выражали ни участия, ни дружелюбия. Так бывало во время чаепитий, где он тайком наблюдал за тем, как она в роли хозяйки дома руководит приятным обществом, состоящим из двух ее лучших подруг и группы избранных дам.
Всего два раза он видел на ее лице отражение сильных чувств. Первый раз, когда он разговаривал с ней на балу. Второй – когда она поздней ночью стояла у окна своей спальни, устремив взгляд на свой сад; она кутала хрупкие плечи в тонкий халат, вероятно, совершенно не защищающий от холодного ночного воздуха.
Чувства, испытанные ею на балу, были противоречивыми. Там было потрясение. Негодование, причину которого он не мог определить. Страх, причины которого Грант не понял. Но то, что он увидел на ее лице во второй раз, преследовало его вот уже два дня.
Печаль и пустота одиночества.
Это зрелище тронуло его до необычайности. Он не хотел, чтобы его тянуло к ней, не хотел знать, что делается в ее душе, но не следить за ней не мог. В конце концов он получил задание. Если получится разобраться в ее чувствах, то это вполне может вывести его на человека, от которого исходит угроза.
– Грант?
Он вздрогнул, услышав голос брата прямо у себя над ухом. Грант даже не предполагал, что Бен здесь. И это его встревожило.
– Что? – шепотом отозвался он.
– Да хлопай же, болван ты этакий, – улыбаясь, напомнил брат.
Грант заморгал и понял, что все вокруг вежливо аплодируют. Дочь леди Лейнфорд закончила выступление и нервно оглядывала присутствующих.
Брат подтолкнул Гранта локтем.
– А знаешь, мне, наверное, следует познакомиться с леди Эллингтон. Интересно посмотреть на женщину, которая сумела довести моего неизменно сосредоточенного брата до полной рассеянности.
Грант сжал зубы. Бенджамин иногда бывает совершенно невыносим.
– Ты уже знаком с леди Эллингтон.
– Да, конечно, мельком. Но вряд мы были официально представлены друг другу. – Брат бросил взгляд в ее сторону и тихонько присвистнул. – Боже мой, я и забыл, как она хороша. Странно, что ты не упомянул об этом.
После такого замечания Гранту ничего не оставалось, как только взглянуть на Эмили. Она откинула с лица непокорный белокурый локон, и в Гранте снова вспыхнуло то необъяснимое желание, которое мучило его с первой встречи. Он опять отогнал его.
– Эмили Редгрейв – это задание и ничего больше. – Грант бросил на Бена предостерегающий взгляд.
Брат не обратил на это внимания:
– Жаль. Я думаю, ты не стал бы возражать, если бы здесь было кое-что еще.
Грант возмутился:
– Между нами ничего нет.
Положим, это не совсем так. Между ними было… что-то было в тот вечер, на балу у матери.
Бен встал, потому что встали все; общество разбивалось на беседующие группы. Он схватил Гранта за локоть и повлек его за собой гораздо решительнее, чем тот стал бы двигаться по собственной воле.
– Пошли. Я хочу с ней познакомиться.
Грант резко повернулся к брату и вырвал руку.
– Что? Ни в коем случае!
– Почему же? – Бен пожал плечами, – Ты ведь должен сблизиться с ней, верно? Если я буду с тобой, она ничего не заподозрит.
Грант закрыл глаза. Иногда ему хотелось, чтобы брат не знал, что он тайный агент. Грант и не собирался с ним откровенничать, истинное положение дел открылось случайно. Бен наткнулся на него как-то ночью, когда пуля оцарапала Гранту плечо. Пока Бен занимался раной брата, все кусочки мозаики сложились у него в голове в одно целое, и с тех пор у Гранта появился постоянный источник беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Грант отпрянул, недоуменно глядя на нее. Женщины редко ведут себя так решительно.
– Я… прошу прощения?
Она твердо посмотрела на него:
– Пожалуйста, потанцуйте со мной.
Грант пожал плечами. Он думал, что приблизиться к Эмили будет нелегко. Но вот она сама чуть ли не бросается к нему в объятия.
Эта мысль показалась Гранту приятной, и не только потому, что Эмили облегчала ему выполнение задания.
Грант взял ее за руку, и Эмили не удержалась и посмотрела на их соединившиеся руки. Кожа у него была немного темнее, чем у нее, а горячая ладонь казалась очень крупной. И снова разум восстал против мысли о том, что этот человек – именно этот – нуждается в ее защите.
За спиной заиграл оркестр, и Грант закружил ее в вальсе. Для такого крупного человека его движения были на удивление изящны и быстры. Ему даже удалось увернуться, когда на пути у них оказался некий подвыпивший граф.
– И давно Хорн надоедает вам? – спросил Грант, слегка сжимая ее талию.
При этом знакомом прикосновении Эмили захотелось втянуть в себя воздух. Что за чувство вызывал в ней этот человек? Такого чувства она не испытывала уже очень давно, но вот оно внезапно вернулось, едва он к ней прикоснулся.
Да ведь это желание.
Она затаила дыхание. Откуда оно взялось? Она не понимала, но чувствовала, что оно проснулось, что руки и ноги отяжелели. Стоп, подобным ощущениям не место в расследовании.
Она прищурилась, пытаясь сосредоточиться. Ах да, смешной Эндрю Хорн, из-за которого они теперь танцуют.
– Хорн? – пропищала она, изображая дурочку.
– Я не мог не заметить, что его приближение заставило вас просить меня протанцевать с вами.
Грант усмехнулся, от этого вокруг его темно-карих глаз образовались морщинки, и Эмили вдруг невольно улыбнулась. И покраснела, чего с ней никогда не бывало.
– Вы наблюдательны, – согласилась она. – Мистер Хорн заинтересовался мной после того, как я была приглашена на чай к его сестре, я тогда только оправилась после болезни. Бог весть почему заинтересовался. Но вы знакомы с ним и ему подобными. Это повеса. Если на него достаточно долго не обращать внимания, он найдет себе другую цель.
Грант выгнул темную бровь:
– Вы хотели бы, чтобы я помог ему побыстрее понять это?
Эмили чуть не сбилась с ритма. Неужели Грант Эшбери предлагает ради нее вмешаться в это дело? Значит, они поменяются ролями. Разве не предполагалось, что она будет в роли защитницы, вне зависимости от того, знает он об этом или нет?
– Благодарю вас, милорд, но вмешательство постороннего может только раззадорить его. – Она улыбнулась. – Однако если вам будет угодно включиться в разговор, который мне придется вести с этим человеком, я даю вам на это полное право.
Он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой и невеселой. Он действительно с полной серьезностью отнесся к интересу, который Эмили вызывала у Хорна, а она в точности знала, что от этого денди не может исходить никакой угрозы. И вправду – когда Эмили оглядела зал, то увидела, что Хорн уже занялся другой дамой, той, что встретила его ухаживания более благосклонно.
– Как пожелаете, сударыня, – тихо проговорил Грант.
Эмили снова устремила взгляд на него и увидела, что он смотрит в ее лицо, не упуская ни одной перемены. Он смотрел на нее, даже когда танец подошел к концу.
Странно было чувствовать на себе этот пристальный взгляд. За многие годы Эмили приучила себя внимательно относиться к тем, кто ее окружает. Наблюдать за ними ежеминутно, подмечать каждую мелочь, которая могла бы выдать их самые мрачные тайны. Изучая человеческое поведение, она узнавала вещи, не имеющие отношения к ее заданиям. Например, она с удивлением осознала то, что люди редко по-настоящему смотрят друг на друга. Еще реже они встречаются глазами со своими собеседниками.
Грант Эшбери делал и то и другое. Он не сводил с нее своих темных потрясающих глаз. Глаз, которые проникали в самую глубину, искали того, что она обычно никому не позволяла находить.
Чувствуя, как жаркая волна заливает ее лицо, Эмили отвела глаза. Именно в этот момент стихла музыка, и Эмили сразу высвободилась из рук Гранта и присела в неглубоком реверансе.
– Благодарю вас, милорд, за танец и за помощь, – сказала она, кляня себя за то, что голос слегка задрожал. И за то, что ее внезапно охватила робость, и она не смогла взглянуть в лицо этому человеку.
Он взял ее под руку, и Эмили позволила ему проводить себя, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что по руке, лежавшей на его локте, побежали мурашки.
– Я с радостью оказал вам помощь, миледи, – усмехаясь, ответил он. – Если вам опять понадобится спастись от кого-то, обратитесь ко мне без колебаний.
Услышав эти слова, она вздернула подбородок и посмотрела Гранту в глаза. Он все еще улыбался, но во взгляде его было что-то серьезное.
– Благодарю вас, – пробормотала она, делая над собой усилие. – Я… я запомню ваше великодушное предложение. А теперь вы меня извините – я вижу кое-кого из своих друзей в дальнем конце зала.
Грант удивился, но кивнул в знак согласия:
– Всего хорошего, миледи.
Она повернулась и упорхнула. При каждом шаге сердце у нее колотилось, дыхание перехватывало. Эмили пробиралась сквозь толпу, ничего не видя. Что с ней такое? Красивый мужчина посмотрел ей в глаза – и она забыла обо всем, чему ее учили, и о своем назначении? Возможно, Чарли прав. Возможно, она и в самом деле изменилась. Слишком изменилась, чтобы работать дальше.
– Эмили!
Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Мередит и ее мужем, маркизом Кармайклом, Тристаном Арчером. Мередит схватила ее за руки:
– Ты так бледна, тебе нехорошо?
Пальцы Мередит согрели ее внезапно похолодевшие руки, и Эмили несколько раз втянула в себя воздух:
– Нет-нет, все в порядке.
– Вам больно? – спросил Тристан тихо, чтобы никто не мог услышать.
Она покачала головой, поняв, что они приписали странное выражение ее лица ранению.
– Нет, никакой боли я не чувствую.
Судя по выражению лица, Мередит успокоилась.
– Не могли бы вы, Тристан…
Он кивнул прежде, чем она договорила свою просьбу, как будто умел читать ее мысли.
– Конечно, я принесу вина.
И, легко коснувшись плеча жены, исчез в толпе.
Эмили отвернулась, чтобы избежать внимательного взгляда Мередит, и призвала на помощь все свои силы, успокаивая расходившиеся нервы.
– Давай выйдем на свежий воздух? – предложила Мередит.
Эмили кивнула, хотя почти не расслышала слов подруги. Все мысли в голове спутались в клубок. Мысли о том, что она не годится для работы. Мысли о Гранте Эшбери, о его проницательном взгляде, о секретном поручении охранять его и о его предложении охранять ее, которое он сделал во время танца.
Ничего не видя перед собой, Эмили вслед за Мередит вышла на террасу.
Холодный ночной воздух своим полным несоответствием с ее мятущимися чувствами подействовал на Эмили, как удар. Зрение ее начало проясняться, ум успокоился. Она стала дышать ровнее.
– Я видела, что ты танцевала с лордом Уэстфилдом, – тихо сказала Мередит. – Что случилось, Эмили, почему у тебя такой… такой растерянный вид?
Растерянный. Лучше и не скажешь.
– Не знаю.
Эмили пожала плечами. Обычно она никогда не призналась бы в своей слабости даже одной из самых лучших своих подруг. Не важно, насколько близки они с Мередит и Аной, доверие, как дикий зверь, все еще не давалось ей. По привычке она иногда скрывала чувства и намерения. Но сегодня было совсем по-другому. Она испытывала потребность в откровенном разговоре. Мередит ответит ей откровенностью.
Эмили покачала головой:
– Поначалу все было очень просто. Он подошел ко мне, чего я никак не ожидала. Вовлек меня в разговор, как будто знал, что я буду здесь, и искал меня. Я увидела, что этот смешной Эндрю Хорн направляется ко мне, и попросила лорда Уэстфилда протанцевать со мной, чтобы Хорн не помешал нам.
Мередит кивнула:
– А потом?
Эмили оглянулась и увидела, что Тристан вслед за ними проскользнул на террасу. Ей не хотелось продолжать этот разговор в его присутствии, но, посмотрев на Мередит, она поняла, что скрытность ни к чему не приведет. Подруга все равно все рассказывает своему мужу. Она вполне может продолжать.
– Я как будто стала той, какой была раньше – шпионкой, которая без всяких усилий умеет выудить нужные сведения у подозреваемого или у осведомителя. Но потом он посмотрел на меня, Мерри, – прошептала она, обхватив пальцами холодный камень, выступающий из стены террасы. – Посмотрел по-настоящему. И сказал, что если мне понадобится помощь, я могу без колебаний обратиться к нему.
– Это он пошутил, – сказала Мередит, слегка улыбнувшись, а Тристан снова прикоснулся к плечу жены, после чего предложил Эмили бокал красного вина.
– Пейте медленно, – велел он. – И дышите.
Эмили сжала губы. Шесть месяцев назад никакой агент не осмелился бы учить ее, как вести себя. Даже агент, женатый на ее лучшей подруге.
Конечно, после первого глотка Эмили поняла, что шесть месяцев назад она не растерялась бы от пристального взгляда того, кого поклялась охранять. Она не встревожилась бы и не испугалась при мысли о том, что ей еще придется с ним разговаривать.
– Странно, что он так сказал, – продолжала она, сделав еще несколько глотков. – И мне хотелось…
Она замолчала. Нет, в этом она не станет признаваться. Даже Мередит или Анастасии. Не может она сказать им, что было мгновение, когда ей хотелось сказать «да». Попросить у Гранта защиты, которую он предлагает. И это испугало Эмили сильнее, чем все остальное.
– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы взяться за это дело? – спросила ее Мередит после затянувшегося неловкого молчания. – Может быть, еще слишком рано…
– Нет! – Эмили поставила бокал и покачала головой. – Я хорошо себя чувствую. Я могу это сделать. Просто прошло довольно много времени, вот и все. Наверное, сегодня я что-то сделала неправильно, но я это исправлю. Я могу снова вызвать у Уэстфилда интерес к себе, чтобы держаться рядом с ним.
Тристан издал короткий смешок, и это заставило Мередит и Эмили посмотреть на него.
– Снова вызвать у него интерес? Да он никуда не делся, этот интерес.
Эмили склонила голову набок:
– Что вы хотите этим сказать? Я буквально убежала от него, да еще с криком.
– Эмили, ни один мужчина не станет предлагать защиту женщине, которая его не интересует, – сказал Тристан, искоса бросив взгляд на Мередит, и взгляд этот сказал очень и очень многое об их общем прошлом. – Не имеет значения, что он говорит или делает, но если он вмешался во что-то ради вас, так это потому, что вы его чем-то заинтересовали. Поспешно уйдя от него, вы словно помахали куском свежего мяса перед собачьим носом. И я уверен, что он пойдет за этим куском, а не откажется от него.
Мередит улыбнулась:
– Очень точное наблюдение, дорогой. Хотя я не уверена, что Эмили понравится твое сравнение с куском мяса и с собакой, у которой слюнки текут.
Эмили невольно улыбнулась на это взаимное подшучивание:
– Меня еще и не так обзывали.
Тристан не обратил внимания на шутки.
– Суть в том, что вы можете использовать это «предложение» себе на пользу, если захотите.
Эмили кивнула; силы, которые оставили ее, мало-помалу возвращались. Страх и неуверенность прошли. Она снова была агентом короля, и об этом нельзя забывать. Нельзя забывать, кем она была до того, как ее ранили.
– Да, понимаю, – сказала она, обдумывая слова Тристана. – Если я смогу убедить лорда Уэстфилда, что не испытываю интереса к поклонникам, которые неожиданно появились после моей «болезни», если я заставлю его поверить, что мне нужна его помощь, чтобы отогнать их, он решит, что стал моим защитником. Но на самом деле я буду держаться рядом, чтобы следить за ним, защищать его. Я буду все знать о нем и смогу выяснить правду о том, кто и почему угрожает его жизни.
Мередит кивнула:
– Совершенно верно.
– Все это очень поможет мне. Спасибо, Тристан, ваш совет очень хорош.
– У меня есть еще один недурной совет, если это кому-то интересно. Давайте только вернемся в дом, иначе мы замерзнем насмерть, и тогда все это не будет иметь никакого значения.
Эмили пошла вместе с друзьями в дом. Ее с ног до головы охватило тепло бального зала, но она все еще дрожала. Если она использует интерес к себе, то тем самым получит прекрасную возможность и чтобы провести расследование, и чтобы защитить своего подопечного.
Но, учитывая свою недавнюю неожиданную реакцию на него, она должна быть уверена, что при этом не обнаружится нечто совершенно не имеющее отношения к делу.
Глава 3
Прошло три дня после того, как Грант встретился с Эмили Редгрейв на балу у своей матери, но это ни на шаг не приблизило его к выяснению, кто может угрожать Эмили и почему. Впрочем, это не означало, что он не обнаруживал все больше и больше интересных фактов касательно самой леди.
Грант сидел в гостиной леди Лейнфорд, откинувшись на спинку неудобного кресла, и пытался отвлечься от пения старшей дочери хозяйки, больше всего походившее на дрожащее фырканье. Его взгляд переместился на Эмили. Она сидела наискосок от него, во втором ряду, сосредоточенно глядя на певицу. Лицо Эмили не выражало никаких мыслей по поводу этой какофонии. Но Грант уже понял, что выражение лица Эмили редко выдает ее чувства. Так бывало на приемах, где она предавалась вполне дружелюбной болтовне, в то время как ее глаза не выражали ни участия, ни дружелюбия. Так бывало во время чаепитий, где он тайком наблюдал за тем, как она в роли хозяйки дома руководит приятным обществом, состоящим из двух ее лучших подруг и группы избранных дам.
Всего два раза он видел на ее лице отражение сильных чувств. Первый раз, когда он разговаривал с ней на балу. Второй – когда она поздней ночью стояла у окна своей спальни, устремив взгляд на свой сад; она кутала хрупкие плечи в тонкий халат, вероятно, совершенно не защищающий от холодного ночного воздуха.
Чувства, испытанные ею на балу, были противоречивыми. Там было потрясение. Негодование, причину которого он не мог определить. Страх, причины которого Грант не понял. Но то, что он увидел на ее лице во второй раз, преследовало его вот уже два дня.
Печаль и пустота одиночества.
Это зрелище тронуло его до необычайности. Он не хотел, чтобы его тянуло к ней, не хотел знать, что делается в ее душе, но не следить за ней не мог. В конце концов он получил задание. Если получится разобраться в ее чувствах, то это вполне может вывести его на человека, от которого исходит угроза.
– Грант?
Он вздрогнул, услышав голос брата прямо у себя над ухом. Грант даже не предполагал, что Бен здесь. И это его встревожило.
– Что? – шепотом отозвался он.
– Да хлопай же, болван ты этакий, – улыбаясь, напомнил брат.
Грант заморгал и понял, что все вокруг вежливо аплодируют. Дочь леди Лейнфорд закончила выступление и нервно оглядывала присутствующих.
Брат подтолкнул Гранта локтем.
– А знаешь, мне, наверное, следует познакомиться с леди Эллингтон. Интересно посмотреть на женщину, которая сумела довести моего неизменно сосредоточенного брата до полной рассеянности.
Грант сжал зубы. Бенджамин иногда бывает совершенно невыносим.
– Ты уже знаком с леди Эллингтон.
– Да, конечно, мельком. Но вряд мы были официально представлены друг другу. – Брат бросил взгляд в ее сторону и тихонько присвистнул. – Боже мой, я и забыл, как она хороша. Странно, что ты не упомянул об этом.
После такого замечания Гранту ничего не оставалось, как только взглянуть на Эмили. Она откинула с лица непокорный белокурый локон, и в Гранте снова вспыхнуло то необъяснимое желание, которое мучило его с первой встречи. Он опять отогнал его.
– Эмили Редгрейв – это задание и ничего больше. – Грант бросил на Бена предостерегающий взгляд.
Брат не обратил на это внимания:
– Жаль. Я думаю, ты не стал бы возражать, если бы здесь было кое-что еще.
Грант возмутился:
– Между нами ничего нет.
Положим, это не совсем так. Между ними было… что-то было в тот вечер, на балу у матери.
Бен встал, потому что встали все; общество разбивалось на беседующие группы. Он схватил Гранта за локоть и повлек его за собой гораздо решительнее, чем тот стал бы двигаться по собственной воле.
– Пошли. Я хочу с ней познакомиться.
Грант резко повернулся к брату и вырвал руку.
– Что? Ни в коем случае!
– Почему же? – Бен пожал плечами, – Ты ведь должен сблизиться с ней, верно? Если я буду с тобой, она ничего не заподозрит.
Грант закрыл глаза. Иногда ему хотелось, чтобы брат не знал, что он тайный агент. Грант и не собирался с ним откровенничать, истинное положение дел открылось случайно. Бен наткнулся на него как-то ночью, когда пуля оцарапала Гранту плечо. Пока Бен занимался раной брата, все кусочки мозаики сложились у него в голове в одно целое, и с тех пор у Гранта появился постоянный источник беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25