Я испугалась, что его родителям это может не понравиться, хотя и считала, что поступила правильно, так как, по-моему, если уж в доме есть пистолет, то чем раньше мальчик научится обращаться с ним так, чтобы не причинить себе вреда, тем лучше.
- И что вы сделали? - спросил Мейсон.
- Я взяла с Роберта слово, что он ничего не расскажет родителям о пистолете.
- А потом?
- Ну, - заколебалась она, - после этого случая Роберт измучил меня. Стоило родителям уехать, как он тут же начинал требовать, чтобы я разрядила пистолет и дала ему поиграть. Сначала я поставила условие, что он будет играть в доме, но потом Роберт начал выбегать с ним во двор, и я не возражала.
Не то чтобы меня мучили угрызения совести, но иногда мне казалось, что следует пойти к миссис Дженнингс и все рассказать. Но все осложнялось тем, что Роберт уже играл пистолетом, и я это позволяла. Никогда не видела другого такого мальчика, чтобы так восхищался оружием. Ему достаточно было просто держать его в руках, чтобы быть совершенно счастливым.
- Он когда-нибудь при вас пробовал нажимать на спусковой крючок? спросил Мейсон.
- Конечно, но я взяла с него слово, что он никогда не сделает этого, если пистолет будет на кого-нибудь направлен. Я показала ему предохранитель, рассказала, как он устроен и как им пользоваться. Это было частью нашего договора: он обещал проверять, на месте ли предохранитель, прежде чем брать пистолет в руки.
- Вы оставались с ним на ночь?
- Иногда. Как правило, я оставалась в доме на два дня.
- И Роберт каждый раз играл пистолетом?
- Да.
- А случалось ему класть пистолет под подушку на ночь?
- Да, один раз.
- Как это случилось?
- Роберт был нервным, легко возбудимым мальчиком, несмотря на хорошее самообладание. Он обожал спать во внутреннем дворике под тентом и уверял меня, что будет чувствовать себя в безопасности, если положит пистолет под подушку. Он говорил, что ночью в саду слышны какие-то шорохи, а так ему будет спокойнее.
- И вы разрешили ему взять пистолет?
- Только в тот раз. А потом я обнаружила у него пистолетный патрон. Тогда я испугалась. Я попыталась объяснить ему, что он еще маленький и, пока не вырастет, ему нельзя иметь оружие.
- А в тот день, в пятницу вечером, когда Лоррейн и Бартон Дженнингс поехали в аэропорт встречать Норду Эллисон, вы тоже остались с Робертом?
- Нет.
- А с кем же он был?
- Я думаю, что они его оставили вдвоем с собакой. Ровер никого не подпускал к Роберту. Родители, наверное, уложили Роберта спать, а потом спокойно уехали в аэропорт.
- А до этого они уже оставляли его одного?
- Иногда. Ведь собака всегда была с ним. Иногда они уезжали после того, как он засыпал. Мне это не нравилось.
Я считаю, что родители должны предупреждать ребенка, если на какое-то время оставляют его одного. Мне кажется, что, если ночью ребенок внезапно просыпается и не находит родителей, он может получить своего рода эмоциональный шок.
- Дженнингсы когда-нибудь в вашем присутствии упоминали о пистолете? Или, может быть, вы их спрашивали о нем? Другими словами, знали они, что вы разрешаете Роберту играть пистолетом?
- Я никогда ничего им не говорила, а они тоже молчали. Роберт пообещал мне, что ничего не скажет, я ему верила. Роберт, хотя ему всего семь лет, умеет держать слово.
- Но вам известно, что Роберт мечтает о том, чтобы пистолет лежал у него под подушкой, когда он спит во дворе?
- Да.
- Если бы вдруг он проснулся среди ночи и обнаружил, что мать и отчим уехали, как вы думаете, мог ли он пойти в спальню на втором этаже и взять пистолет?
На ее лице внезапно появилось испуганное выражение.
- Могло ли так случиться? - настаивал Мейсон.
- Боже мой, неужели он это сделал? - прошептала она.
- Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
- Это возможно, - вздохнув, сказала она.
- Я думаю, достаточно, - улыбнулся Мейсон. - Спасибо, миссис Бэсс, вот ваши сорок долларов.
- Боже мой, - повторяла она. - Если он это сделал, мистер Мейсон... Нет, это невозможно, ребенок не мог...
Боже мой! Нет! Это чудовищно! Он никогда не сделал бы ничего подобного!
Мейсон встал:
- Вы пытаетесь успокоить себя, миссис Бэсс, но вот на стене перед вами зеркало, взгляните на свое лицо, и ваши глаза скажут вам, что вы считаете это вполне возможным.
Мейсон протянул ей деньги.
Ханна Бэсс помедлила секунду, затем резко встала и молча вышла, захлопнув за собой дверь.
Мейсон с улыбкой повернулся к Элис Колтон:
- Большое вам спасибо, миссис Колтон, вы замечательно сыграли. Расследование значительно продвинулось вперед благодаря вам.
Глава 10
В воскресенье в десять часов вечера зазвонил личный телефон Мейсона.
Мейсон поднял трубку:
- Перри слушает.
В трубке послышался хриплый от волнения голос Пола Дрейка:
- Я кое-что раскопал, Перри, хорошо бы и тебе взглянуть. Один из моих парней допустил промах, но его просто не предупредили.
- Что ты имеешь в виду?
- Я оставил людей следить за домом Дженнингсов, как ты сказал. Бартон Дженнингс вышел из дома утром, заехал в какой-то дом, затем вернулся обратно. Мой человек проследил его, но он говорит, что что-то было не так.
- Что именно?
- Можешь назвать это шестым чувством, если хочешь, - заявил Дрейк. Мой человек говорит, что, похоже, Бартон Дженнингс покинул дом с определенной целью и он сделал, что хотел, под носом у моего парня.
- Где сейчас твой человек?
- Здесь.
- Ты в офисе?
- Да.
- Задержи его, - сказал Мейсон. - Я еду.
Мейсон позвонил в подземный гараж и распорядился, чтобы приготовили его машину. Спустившись в гараж на лифте, он прыгнул в машину. На стоянке перед конторой Дрейка в это время никого не было. Мейсон поставил машину и поспешно поднялся в контору Дрейка.
Детектив Дрейка оказался невысоким щуплым человеком с темно-серыми глазами, задумчиво глядящими из-под кустистых белых бровей. Ему было лет пятьдесят пять - шестьдесят. Несмотря на внешнюю невзрачность, было в нем что-то такое, что позволяло предположить наличие острого, проницательного ума. Кроме того, годы работы научили его как бы сливаться с окружающим фоном, практически становясь незаметным, как это делают хамелеоны.
У Мейсона появилась странная мысль, что фамилия этого человека должна быть Смит. Он уже не раз встречался с ним, занимаясь расследованием других дел, но никогда не слышал, чтобы кто-то называл его иначе, как Смити.
Пол Дрейк, развалившись в кресле и закинув ноги на край стола, курил с задумчивым видом. Увидев Мейсона, он приветственно поднял руку.
Смити обменялся с Мейсоном рукопожатием, и Перри сел.
- Расскажи ему, Смити, - сказал Дрейк.
Смити коротко вздохнул и начал:
- Сегодня в восемь утра Бартон Дженнингс вышел из дома с дипломатом. Двигался он с трудом, по всей вероятности, его мучила боль в ноге. В одной руке у него был Дипломат, а в другой - палка. Он сел в машину и очень медленно доехал до заправочной станции. Машину заправили, протерли стекла, проверили покрышки, затем он тронулся, объехал вокруг квартала и повернул к дому.
Что-то в его манере вести машину показалось мне подозрительным. Казалось, он что-то задумал, что-то, что ему позарез нужно было сделать, если бы за ним не было хвоста. Я насторожился. Потом я заметил, что он начал прижиматься к краю дороги. Со мной этот номер проделывали и раньше, поэтому я свернул на боковую дорогу, проехал полквартала и развернулся. Дженнингс поступил так, как я и предполагал. Он развернулся и быстро поехал в обратном направлении. С того места, где я находился, это было хорошо видно, поэтому я проехал до перекрестка и, повернув на главную дорогу, оказался как раз перед ним. У него была возможность обогнать меня, и ему никогда бы не пришло в голову, что я слежу за ним. Проехав на большой скорости восемь или девять кварталов, он притормозил и остановился у жилого дома.
Там он оставил машину и, взяв дипломат, вошел в дом, где оставался около получаса, затем вышел, сел в машину и вернулся домой. На обратном пути его, казалось, уже не волновало, есть за ним слежка или нет. У него был вид человека, который довел до конца задуманное и которому уже не из-за чего волноваться. Домой он вернулся с тем же дипломатом.
- Он точно вернулся домой? - спросил Мейсон.
- Да, он вернулся домой, поставил машину в гараж и вошел в дом, но через некоторое время вышел и устроился с газетой на крылечке. Но я заметил, что, прикрываясь газетой, он осматривался, проверяя, не наблюдают ли за ним из соседних домов.
Когда объект так поступает, то самое лучшее - сменить детектива, поэтому я добрался до телефона, позвонил Полу и обрисовал ему сложившуюся ситуацию.
- Вы заметили, в какую квартиру он поднимался? - спросил Мейсон.
- Нет.
- А что это за дом?
- "Кретоник Апартментс", жилой дом на Уимберли-стрит. Я думаю, что в нем не больше пятнадцати-двадцати квартир. Это небольшой двухэтажный дом без лифта, в современном стиле, с умеренной платой, в таких домах обычно живет небогатая интеллигенция.
- Поехали туда, - сказал Мейсон.
- Я так и думал, что вы захотите взглянуть, - усмехнулся Смити. Поедем на двух машинах?
- Нет, достаточно моей, - ответил Мейсон. - Ты оставайся здесь, Пол, и не отходи от телефона. Нам может понадобиться помощь. Поехали, Смити.
Они спустились вниз и сели в машину Мейсона. Подъехав к "Кретоник Апартментс", Мейсон вышел из машины и огляделся.
- Либо у Дженнингса был ключ от входной двери, либо он позвонил в какую-то квартиру и ему открыли.
Смити молча кивнул.
- А как, вы думаете, он поступил?
- Не знаю, мистер Мейсон. Я был далеко от него и не видел, а ближе подъехать побоялся. Я помню только, что какое-то время он простоял, чуть наклонившись, перед входом, как будто изучая список жильцов. Я видел его сбоку.
- Это уже зацепка. Давайте посмотрим нижнюю половину списка. - Мейсон вынул блокнот и записал шесть фамилий. - Все равно это слишком неопределенно, - с досадой сказал он.
- Давайте вот что попробуем сделать, - предложил Смити. - Вы станете прямо перед дверью и наклонитесь, как бы читая список жильцов, а левую руку слегка вытяните вперед, будто нажимая на кнопку звонка. А я снова встану на то же место, где был утром, и таким образом нам, может быть, удастся слегка сократить список.
- Давайте, - скомандовал Мейсон.
Он подождал, пока детектив займет свое место в машине, и затем принял такую позу, как будто поочередно звонит в квартиры, значившиеся в конце списка.
Когда он закончил, подошел Смити.
- Мне кажется, - сказал он, - это последняя квартира в левом столбце. Ваш локоть был согнут точь-в-точь как у Дженнингса.
Мейсон внимательно посмотрел на карточку. Обычная визитная карточка, на ней было только три слова: "Мисс Грэйс Хэллум".
- Давайте попробуем поговорить с ней, - предложил Мейсон.
- И что вы ей скажете?
- Я ничего не собираюсь говорить, - ответил Мейсон. - А вот она, надеюсь, нам что-нибудь расскажет.
Он нажал на кнопку звонка.
Никто не ответил.
Мейсон позвонил еще несколько раз, а потом нажал на кнопку звонка рядом с надписью "Управляющий".
Через минуту с легким щелканьем входная дверь открылась, и Мейсон вошел в небольшой холл. За углом приоткрылась еще одна дверь, и из-за нее выглянула приятная моложавая женщина лет пятидесяти, с тонким, интеллигентным лицом. Она вопросительно посмотрела на Мейсона и следовавшего за ним Смити.
Что вам угодно, джентльмены? - спросила она.
- Есть ли у вас свободные квартиры? - поинтересовался Мейсон.
Она улыбнулась и покачала головой.
- А я понял, что у вас освободилась квартира, которую раньше занимала мисс Грэйс Хэллум, - пояснил Мейсон. - Я звонил несколько раз, но там никто не отвечает. Вы ничего об этом не знаете?
- Ах да, конечно, - сказала женщина. - Ее не будет несколько дней. Она договорилась со мной, что я буду заходить и кормить ее канарейку.
- А когда она уехала? - поинтересовался Мейсон.
Женщина с любопытством взглянула на него.
Мейсон усмехнулся и показал на Смити:
- Вот он - детектив.
- О! А что случилось?
- Пока ничего, - ответил Мейсон. - Мы просто наводим справки.
Губы женщины вытянулись в одну тонкую прямую линию.
- Очень жаль, но я ничего не могу вам сказать, кроме того, что она уехала.
Мейсон принял равнодушный вид:
- Ну хорошо, а мальчика она взяла с собой?
- Да, конечно.
- А чемоданы?
- Естественно, кто же уезжает без вещей?
- Ее ждало такси?
- Не знаю, я не видела.
- А собственная машина у нее есть?
- Не думаю.
Мейсон улыбнулся ей своей обаятельной улыбкой:
- А вы не могли бы рассказать поподробнее?
- Я вообще не уверена, что поступаю правильно, отвечая на вопросы, касающиеся наших жильцов.
- Ну хорошо, - небрежно сказал Мейсон. - В конце концов, это не так уж важно. Нам просто нужно было кое в чем убедиться. А вы не знаете, давно у нее живет этот мальчик?
- Не могу вам сказать.
- Все равно, огромное вам спасибо, - с чувством произнес Мейсон и распрощался.
- Не могу понять, - вдруг сказал Смити, когда они вышли из дома.
- Что именно?
- Как вам это удается. Я бы на вашем месте показал ей свое удостоверение и предложил ответить на некоторые вопросы, если она не хочет неприятностей.
- У меня есть идея получше, - сказал Мейсон, изучая список жильцов. Смотрите, Грэйс Хэллум живет в двести восьмой квартире. А рядом с ней двести шестая и двести десятая. Давайте посмотрим, кто живет в двести шестой.
Смити взглянул на список.
- Мисс М. Эдриэн, - сказал он.
- Звоните ей, - скомандовал Мейсон.
Смити нажал на кнопку звонка.
Через полминуты входная дверь открылась. Мейсон и детектив снова оказались в холле. Женщина, с которой они только что беседовали, уже вернулась к себе в квартиру.
В холле было пусто.
Мужчины поднялись на второй этаж. Мейсон подошел к дверям двести шестой квартиры и постучал.
Дверь немного приоткрылась, насколько это позволяла тяжелая дверная цепочка. Женщина с длинным хрящевидным носом подозрительно оглядела двух стоящих за дверью незнакомых мужчин.
- В чем дело? - спросила она.
Мейсон с одного взгляда оценил и этот нос, и маленькие блестящие глазки, и тонкие губы и коротко бросил через плечо:
- Покажи удостоверение, Смити.
Смити вытащил удостоверение и сунул его женщине под нос.
- Детективы! - воскликнула она.
- Смити - детектив, - пояснил Мейсон. - А я - адвокат. Нам хотелось бы поговорить с вами.
- А как ваше имя? - спросила она.
Мейсон протянул ей свою карточку.
На ее лице отразилось крайнее удивление. Она перевела взгляд с карточки на самого Мейсона и заверещала:
- Боже мой, не может быть! Неужели вы тот самый Перри Мейсон?!
- Совершенно верно.
Цепочка была немедленно снята.
- Входите, - пригласила она. - Для меня это большая честь. Конечно, я сегодня никого не ждала, а по воскресеньям я обычно убираю квартиру. А в субботу вечером хожу в кино... Впрочем, что это я? Садитесь, пожалуйста, и расскажите, в чем дело.
- Нас интересует женщина, живущая в соседней квартире, - объяснил Мейсон.
Мисс Эдриэн на вид было чуть больше пятидесяти. Эта хрупкая, худенькая, похожая на птичку женщина буквально затрепетала, услышав объяснение Мейсона.
- Я была уверена, что здесь что-то неладно!
Мейсон кивнул:
- Поэтому мы и приехали.
- Но я никому ничего не говорила. Я всегда держу язык за зубами. А вы-то как догадались, что я кое-что знаю?
- У нас свои методы, - выкрутился Мейсон. - Ну, так что вы можете нам рассказать?
- А что конкретно вас интересует?
- Когда сюда привезли мальчика?
- Вчера утром, - ответила она. - Вчера, примерно в четыре тридцать пять утра.
- Вы видели, кто его привез?
- Я думаю, что отец.
- А что вам известно о Грэйс Хэллум?
- Она разведена, живет на алименты от бывшего мужа.
Чтобы подработать, нанимается присматривать за детьми - приходящей няней. В этих случаях называет себя мисс Грэйс Хэллум, а не миссис Хэллум. Когда-то она работала фотомоделью и до сих пор тщательно следит за собой.
- А вы не знаете случайно, не работает ли она в каком-нибудь агентстве по найму приходящей прислуги?
- По-моему, да.
- Тогда, конечно, вам не показалось странным, что ей на какое-то время привезли ребенка?
- Еще как показалось! - воскликнула мисс Эдриэн.
- Что же вас так удивило?
- Сейчас я вам объясню. Моя кровать стоит изголовьем к стене, разделяющей две наши квартиры. В этих квартирах такая слышимость, что, если хотите что-нибудь обсудить, надо говорить знаками.
- И вы слышали разговор?
- Уверяю вас, я слышала достаточно.
- А именно?
- Во-первых, Грэйс Хэллум вначале была неприятно удивлена, что ее потревожили в такое время, но, похоже, мужчина был одним из ее постоянных клиентов, поэтому она открыла дверь и впустила его. И это несмотря на то, что было очень рано, а она весьма придирчиво относится к тому, как она выглядит и как одета.
- Сколько же ей лет?
- Двадцать семь, хотя всем она говорит, что ей только двадцать четыре. - Мисс Эдриэн поджала губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22