выказывая участие, сказал Бергер, – я попытаюсь не задерживать вас долго своими вопросами. – Бергер бросил взгляд в сторону Мейсона и задал первый вопрос: – Вы ведь знакомы с обвиняемым Джоном Рэйсом Эдисоном, не так ли?
– Да.
– Когда вы впервые встретили его?
– Вечером, девятого числа.
– Где?
– Он подвез меня на машине.
– Я понимаю это, но где вы впервые увидели его?
– Около дренажной трубы на шоссе.
– Вы ведь показали это место шерифу, когда он спрашивал вас?
– Да, – ее голос опять стал чуть слышным.
– Пожалуйста, говорите громче, – попросил Бергер. – В вашем присутствии что-либо было сфотографировано?
– Да, сэр.
– Ваша Честь, – вмешался Мейсон. – Обвинение просто говорит за свидетеля. Свидетелю остается лишь подтвердить сказанное. Это не метод взятия свидетельских показаний.
– Ваша Честь, – тут же отозвался Бергер, – перед нами молодая женщина из маленького городка, перед нами испуганный ребенок. Мне просто жаль, мне стыдно, что ее привлекли к этому ужасному делу. Самое чудовищное заключается в том, что убийца подвез ее...
– Оставьте речи на потом и попытайтесь вести допрос свидетеля, как полагается, – прервал его судья Китли.
– Хорошо, Ваша Честь, – согласился Бергер, бросив недовольный взгляд на Мейсона, и вновь повернулся к Веронике. – Если я покажу вам фотографии, вы сможете опознать место?
– Да, сэр.
Бергер разложил перед ней фотографии.
– Узнаете?
– Да. Вот здесь. Я сидела здесь, ждала, когда появилась машина мистера Эдисона. Когда я услышала звук двигателя, то встала...
– Откуда же появилась его машина?
– Она выехала сбоку. Вот отсюда, – показала она на фотографии.
– Вы видели машину?
– Сперва нет, но я помню отблески ее фар и шум двигателя. Ночь была тихой, слышно хорошо.
– Шум двигателя?
– Да. Было похоже, что машина идет по разбитому проселку, так она ревела.
– Вероника, я покажу вам карту участка с домом, где был найден труп мистера Фэррела. Вы сможете показать это место на карте?
– Что показать?
– Показать, где вы были, где эта дренажная труба, – пояснил Бергер, разворачивая карту.
Вероника внимательно посмотрела из карту, потом указала точку над ней.
– Вот здесь я сидела, вот дренажная труба.
– А откуда появилась машина Эдисона?
– Она появилась вот с этой стороны.
– Что было потом?
– Я слышала, что она идет довольно медленно. По звуку было похоже, что она идет на первой, ну может быть, на второй скорости. Потом вот здесь она взяла крутой подъем и выехала на шоссе.
– Вы увидели ее?
– Нет. В тот момент я не могла видеть ее. Я так решила по звуку. Этот подъем на шоссе был примерно в четверти мили от того места, где я сидела.
– И что потом?
– Я почти уверена, что машина выехала на асфальт на первой скорости, потом включила вторую, потом я встала и вышла на шоссе, чтобы увидеть машину и чтобы из машины было видно меня.
– Подождите минутку, Вероника. Давайте вернемся назад. До того как вы услышали звук двигателя, вы больше никаких звуков не слышали?
– Слышала.
– Что это были за звуки?
– Хлопки, выстрелы.
– Сколько их было?
– Шесть.
– Вы можете описать их?
– Сначала я думала, что это барахлит двигатель или выхлопная труба, но теперь поняла, что это были выстрелы. Я услышала сначала один выстрел, потом через секунду другой, через секунду или две еще четыре один за другим, очередью.
– Когда вы слышали эти выстрелы?
– Примерно за минуту-две до того, как послышался звук двигателя машины.
– Наверное, минут за пять?
– Нет, не думаю. Минуты за две, может быть, три, ну, от силы, немножко больше.
– Вы знаете, сколько времени тогда было?
– Точно сказать не могу. Часов девять, может быть, немножко больше.
– Хорошо. Значит, вы слышали выстрелы, потом звук работающего двигателя, потом как машина едет по проселку, потом она, наконец, показалась на шоссе. Так?
– Да, так, сэр.
– И вы подняли руку, чтобы остановить машину?
– Нет, я не подняла руки. Я просто осталась стоять на дороге, так, чтобы водитель видел меня...
– И что же тогда?
– Машина ехала медленно. Потом вроде прибавила скорость, но, увидев меня, водитель притормозил и подал назад.
– И что?
– Мистер Эдисон спросил, не надо ли подвезти меня.
– Вы говорите об обвиняемом Джоне Рэйсе Эдисоне, который сидит сейчас слева от мистера Мейсона?
– Да, сэр.
Бергер, выказывая отеческую заботу, мягким голосом сказал:
– Я понимаю, Вероника, что это неприятный вопрос, но мне хочется, чтобы вы все подробно рассказали, что произошло тогда с вами.
– Пока он давал задний ход и предлагал подвезти меня, я все время пыталась оценить его.
– Что значит _о_ц_е_н_и_т_ь_?
– По звуку двигателя я поняла, что это мощная машина. Когда она показалась на шоссе, я знала, что она большая, новая и дорогая. Когда я смотрела на водителя, он показался мне типичным бизнесменом, на которого можно положиться. Поэтому я сказала, что если он едет до города, то я буду рада, если он подвезет меня. Он сказал, что едет в Лос-Анджелес, и я села в машину.
– Вы о чем-нибудь говорили с ним?
– Да. Обычные разговор водителя с девушкой, которую он подвозит.
– О чем же вы говорили?
– Ну, я рассказала ему, что езжу с места на место, ищу... возможность устроить жизнь.
– Вы сказали ему, что покинули свой дом?
– Да.
– И что же дальше?
Вероника неожиданно подняла глаза и повысила голос:
– Я хочу подчеркнуть один момент, господин окружной прокурор. Мистер Эдисон – совершеннейший джентльмен, совершеннейший!
– Я понимаю, – сказал Бергер, – но что было с вами дальше?
– Он спросил меня, есть ли у меня в городе где остановиться, сколько у меня денег. Я не хотела отвечать, но он заставил меня сознаться, что денег у меня мало, что я не знаю, где мне остановиться. Он пожурил меня за это, сказал, что это недопустимо, что в большом городе это может быть даже опасно...
– И что же?
– Он остановил машину у станции техобслуживания, позвонил по телефону, потом вернулся и сказал, что все в порядке, что меня ждет номер в отеле и что об оплате беспокоиться не надо.
– А потом?
– Потом мы поехали в город, он довез меня до отеля «Роквей», проследил, чтобы я зарегистрировалась и чтобы я действительно получила номер.
– После этого вы встречались с мистером Эдисоном?
– Да.
– Когда?
– Днем десятого, я отправилась к нему в контору.
– По его просьбе?
– Да.
– И что дальше?
– Он отослал меня с запиской к начальнику отдела кадров, и я получила работу.
– В то время вам было известно о том, что его шантажируют?
– Я никогда не знала об этом.
Бергер повернулся к Мейсону.
– Я полагаю, вы будете задавать этой молодой женщине вопросы?
– Конечно, буду, – подтвердил Мейсон.
– Закон дает вам это право, – вынужден был согласиться Гамильтон Бергер.
– Ваша мать жива? – спросил Мейсон Веронику.
– Да.
– Вы ведь жили со своей матерью?
– Да.
– Вы ушли из дому, потому что вам надоела рутина домашних дел?
– Все эти дела были связаны с работой в ресторане. Конечно, накрывать стопы, жить в маленьком жалком городишке, где нет никаких перспектив, скучновато. Единственные люди, которых там можно встретить, это неуклюжие застенчивые неудачники, у которых не хватило духа уехать оттуда.
– И поэтому вы пустились в путь?
– Да.
– И добрались сюда на попутных машинах?
– Да.
– Мисс Дейл, сколько времени у вас заняло это путешествие?
– То есть?
– Вы молоды, привлекательны. Я полагаю, что вам не приходилось подолгу ждать попутных машин.
В глазах Вероники мелькнул страх.
– Не приходилось, – согласилась она.
– Так сколько же времени прошло с тех пор, как вы покинули дом и добрались до здешних мест?
– Должно быть, совсем немного.
– Скажем, около недели?
– Да, может быть, наверно.
– Значит, после вашего ухода из дому до встречи с мистером Эдисоном прошла всего неделя?
Вероника молчала.
– Вы не можете ответить?
– Ваша Честь! – вмешался Гамильтон Бергер. – Я протестую! Защита должна ограничиваться вопросами, касающимися места и времени совершения убийства. Для юной девушке этого и так больше чем достаточно.
– Ваша Честь, – ответил Мейсон, – именно вопрос о месте и времени совершения преступления интересует меня. И именно поэтому мне хочется выяснить некоторые обстоятельства, связанные с пребыванием свидетеля на известном месте в известное время.
– Что ж, – согласился с Мейсоном судья Китли. – В этом отношении ваш вопрос вполне закономерен и уместен, но не следует далеко отступать от круга тем, непосредственно связанных с преступлением.
После замечания судьи в зале несколько секунд все молчали.
– Ответьте на вопрос господина, мисс Дейл, – сказал судья Китли.
– Могу я попросить воды? – еле слышно спросила Вероника.
– Конечно, – сказал Мейсон.
Гамильтон Бергер мгновенно вскочил на ноги, подбежал к графину с водой, налил стакан и протянул его Веронике.
– Успокойтесь, Вероника. Возьмите себя в руки, – подбодрил он ее.
– Что с ней? С ней что-нибудь случилось? – спросил Мейсон.
– Что значит _ч_т_о_ с _н_е_й_? – заревел Бергер. – Из-за ваших инсинуаций, естественно...
– Странно, – заметил Мейсон, – она показалась мне вполне здоровой молодой женщиной лет двадцати...
– Л_е_т _д_в_а_д_ц_а_т_и_! – взорвался Бергер. – Перед вами девушка, ребенок, невинная, неиспорченная, ей всего лишь восемнадцать, а вы постоянно бросаете в нее грязью.
– Господа! – повысил голос судья Китли, – в зале Суда не следует вести себя подобным образом, тем более это не место для личных счетов и выпадов.
– Я не вижу причины, чтобы она не ответила на мой вопрос, – заявил Мейсон. – Но когда господин обвинитель так энергично принялся подбадривать ее, мне показалось, что что-то случилось.
– Ничего не случилось! – рявкнул Бергер, возвращаясь на свое место.
– Итак, мисс Дейл, – как можно спокойнее сказал Мейсон. – Сделайте несколько глотков и скажите нам, пожалуйста, когда вы покинули свой дом?
Вероника мелкими глотками пила воду.
– Может быть, вам еще налить? – спросил Мейсон.
– Нет.
– Вам лучше? – участливо спросил Бергер.
– Ну, как, готовы ответить? – спросил Мейсон.
Вероника взглянула на Мейсона и заревела. Мейсон забрал у нее стакан и поставил его на место. Бергер мигом подскочил к девушке и начал по-отечески похлопывать ее по плечу, успокаивая.
– Ну, ну, Вероника, успокойтесь. Уже все прошло. Суд не даст вас в обиду. Судья Китли не может позволить этого адвокату. Ни один человек в зале не может спокойно терпеть такие инсинуации. Суд же...
– Здесь не место для личных выпадов, господин окружной прокурор, оборвал его судья Китли, не отрывая внимательного взора от лица Вероники Дейл.
Мейсон сел на свое место, закинул руки за голову и принялся ожидать.
Бергер продолжал стоять рядом с Вероникой.
Весь зал слушал затихающие всхлипывания девушки.
– Ваша Честь! – вновь заговорил Бергер. – Я протестую. Я считаю, что допрос свидетеля идет с нарушениями. И защитник несет персональную ответственность за нервный срыв свидетельницы. И пусть не думает...
– Дайте ей самой все обдумать и решить, – заметил Мейсон.
– Суд не видит причин, по которым свидетель не может ответить на заданные вопросы, – отчеканил судья Китли.
– Ваша Честь! – запротестовал Бергер. – Да ведь это не вопрос, это чистые инсинуации, будто она беременна...
– Защитник всего лишь поинтересовался самочувствием свидетельницы. Не понятно, почему это вызвало у нее такую реакцию. Кстати, сколько ей лет?
– Восемнадцать, Ваша Честь, ей...
– Двадцать, – оборвал Бергера Мейсон.
– Сколько вам лет? – обратился судья к Веронике Дейл.
Она взглянула на него и вновь заревела.
Судья Китли откинулся в кресле и, подобно Мейсону, тоже расслабился.
– Что же, мы подождем пока свидетельница успокоится и ответит на вопрос.
– Вероника, может быть, вы не в состоянии отвечать на вопрос? – снова вмешался Гамильтон Бергер.
– В состоянии, – решительно ответила она.
– Ну вот, на вопрос мистера Бергера вы ответили. Теперь ответьте, сколько вам лет, – сказал судья Китли.
Она подняла голову и, словно в поисках помощи, окинула взглядом публику.
– Сколько вам лет? – повторил вопрос судья Китли.
Бергер весь дрожал от напряжения. Заметив это, судья Китли сказал:
– Я полагаю, господин окружной прокурор, вам не следует так волноваться. Я не думаю, чтобы мисс Дейл не могла ответить на вопрос или что она готова упасть в обморок. Так сколько вам лет, мисс Дейл?
Она напрягла всю свою волю и еле слышно прошептала:
– Двадцать.
Но этот ответ услышал весь зал.
– Да, – покачал головой судья Китли. Затем он резко повторил вопросы, заданные Мейсоном: – Когда вы покинули дом? Когда вы последний раз видели мать? Сколько времени вы добирались сюда? Сколько времени вы ехали на попутных машинах?
– Я... Я не могу сказать... Я не считала...
– Когда вы в последний раз видели вашу мать?
– Я... Мне...
– Ваша Честь! – не вытерпел и вмешался Гамильтон Бергер. – Я должен внести предложение, касающееся...
– Пожалуйста, только поскорее, – сказал судья Китли.
– Мне стало известно, что мать этой девушки находится здесь, в городе, ее опекает Перри Мейсон. По каким-то соображениям он решил, что ей не следует сегодня присутствовать на заседании суда. Мне кажется, Ваша Честь, что защите следует вызвать сюда мать девушки, чтобы Вероника Дейл успокоилась и могла...
– Позволю себе напомнить, – тут же отозвался Мейсон, – что именно я сообщил вам о ее приезде и просил вас разрешить свидание, но вы это предложение отвергли.
– Да, – сказал Бергер, – я отверг тогда это предложение, но сейчас вижу, что эта встреча должна состояться. Вчера вы просто застали меня врасплох, когда я уже собирался уходить домой. Чуть позднее я хотел предложить, чтобы мистер Мейсон направил ко мне миссис Дейл, и я бы тогда лично устроил им свидание. Я пытался дозвониться до мистера Мейсона, но безуспешно. Я пытался выяснять, в каком отеле остановилась мать Вероники, но так же безуспешно. Я не мог предположить, что мистер Мейсон будет столь яростно препятствовать этому свиданию. Противозаконное препятствование со стороны...
Судья Китли резко застучал молоточком.
– Извольте воздержаться от необоснованных личных выпадов!
– Позволю себе заметить, – сказал Мейсон, – что выступление господина прокурора преследовало не столько цель предъявить мне обвинения, пусть и необоснованные, сколько дать возможность свидетелю сориентироваться. Зная о том, что ее мать находится здесь, свидетель должен соответствующим образом изменить свои показания.
– Она должна видеть свою мать! – рявкнул Бергер.
– Она получит возможность увидеть ее, когда ответит на вопросы Суда, – отрезал судья Китли. – Перед нами вполне здоровая, сознающая свои действия и свою ответственность двадцатилетняя женщина. Она вполне в состоянии ответить на элементарные вопросы без того, чтобы господин окружной прокурор, как нянька бегал вокруг нее. Она может ответить на них и в отсутствие своей матери. Я желаю выяснить, когда она покинула свой дом и когда она в последний раз видела свою мать. И я узнаю это от нее.
В зале после этой тирады повисла напряженная тишина.
– Когда это было, мисс Дейл? – потребовал ответа судья. В тоне его голоса не чувствовалось и следа былой симпатии к свидетельнице.
– Примерно год назад, – ответила Вероника.
– Почему же вы сказали, что вы добрались до города за неделю? спросил ее Мейсон.
– Я... я запуталась, смутилась...
– Вы и теперь в смущении?
– Да.
– Вы понимаете мои вопросы?
– Да. Понимаю.
– Вы покинули дом примерно год назад и с тех пор не видели свою мать?
– Нет, не видела.
– Когда вам исполнилось двадцать лет?
– Месяца три назад.
– Где же вы жили этот год? Вы ведь не могли быть все время в пути?
– Конечно, нет.
– Так где вы были?
– В разных местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18