– Да.
– Вы основывали заключение на том факте, что на корешке были написаны только три первые буквы фамилии, и на том факте, что чековая книжка была найдена на полу?
– Да, а также на том факте, что ручка была найдена тоже на полу.
– Вы не считаете, что покойного отвлекло нечто другое?
– Например? – спросил Трэгг. – Буду рад услышать, какое событие, по вашему мнению, может так отвлечь человека, что он не дописал даже фамилию.
– Например, телефонный звонок.
– Если бы раздался телефонный звонок, покойный несомненно бы дописал фамилию Гридли, прежде чем снять трубку. К тому же он не стал бы бросать чековую книжку и ручку на пол.
– Таким образом, покойный не успел дописать фамилию Гридли, так как был сражен выстрелом?
– По-моему, это – единственный правильный вывод.
– Вы разговаривали с человеком по имени Чарльз Менло?
– Да.
– Насколько я понимаю, вам известно, что мистер Менло даст показания, свидетельствующие, что он разговаривал с покойным по телефону, когда кто-то, очевидно подсудимая, вошла в дом покойного и была изгнана из него?
– Это противоречит всем правилам, – вмешался Мэдфорд.
– Я полагаю, защитник просто хочет сэкономить время, – сказал судья. – Хотите опротестовать вопрос?
– Нет, не думаю. Показания мистера Менло будут именно такими.
– Именно так, – подтвердил лейтенант Трэгг.
– Таким образом, – продолжал Мейсон, – если в дом в тот момент вошла подсудимая...
– Она призналась в этом, – сказал Трэгг, – информация содержится в ее письменных показаниях.
– Да, – согласился Мейсон. – Если она обнаружила, что дверь открыта, вошла, столкнулась с Фолкнером в спальне, когда тот разговаривал по телефону, Фолкнер приказал ей выйти из дома, она схватила револьвер и выстрелила, значит в тот момент Фолкнер не мог заполнять корешок чека в ванной, верно?
– Минутку, – попросил Трэгг. – Повторите еще раз.
– Все достаточно очевидно, господин лейтенант. По выдвинутой полицией теории, в тот момент, когда Салли Мэдисон вошла в дом, Фолкнер разговаривал по телефону. Его лицо еще было в пене. В ванну набиралась вода. Он попытался выставить обвиняемую из дома. Завязалась борьба. Подсудимая увидела лежавший на кровати револьвер, схватила его и выстрелила. Таким образом, если она застрелила его во время драки в спальне, значит, она не могла застрелить его, когда он заполнял корешок чека в ванной. Согласны?
– Согласен, – сказал Трэгг, потом добавил: – Очень рад, что вы привлекли внимание к этому моменту, мистер Мейсон, так как благодаря вам убийство можно теперь классифицировать как хладнокровное и преднамеренное, а не совершенное в состоянии аффекта.
– Поясните.
– Фолкнер, очевидно, вернулся в ванную и принялся заполнять корешок чека.
– Теперь вы придерживаетесь этой гипотезы?
– Гипотеза принадлежит вам, мистер Мейсон, я только сейчас начал понимать, насколько она правдоподобна.
– Итак, Фолкнер упал, сраженный выстрелом, и опрокинул аквариум, в котором плавали рыбки?
– Да.
– Но в ванне лежал эмалированный сосуд и плавала одна рыбка. Как вы объясните этот факт?
– Я думаю, одна из рыбок упала прямо в ванну.
Мейсон улыбнулся.
– Не забывайте, лейтенант, Фолкнер набирал в ванну горячую воду. Как долго, по вашему мнению, проживет рыбка в горячей воде, и как в ванну попал эмалированный сосуд?
Трэгг, нахмурившись, задумался на несколько секунд, потом сказал:
– Я – не ясновидящий.
Мейсон вежливо улыбнулся.
– Лейтенант, благодарю вас за признание. Я уже начал бояться, что вы пытаетесь представить себя таковым. Особенно, относительно отпечатков пальцев Деллы Стрит на револьвере. Вполне вероятно, эти отпечатки появились на оружии задолго до убийства.
– Это противоречит вашим же объяснениям. Убийца стер с револьвера все отпечатки.
– Значит, Салли Мэдисон вряд ли может быть убийцей?
Трэгг нахмурился.
– Я должен обдумать все еще раз, – сказал он.
Мейсон поклонился судье Саммервилу.
– Ваша Честь, я прерываю допрос свидетеля. Мне хочется предоставить лейтенанту Трэггу возможность все тщательно обдумать.
– Вызывайте очередного свидетеля, – сказал судья Мэдфорду.
– Луис К. Корнинг, – объявил Мэдфорд. – Подойдите сюда, мистер Корнинг.
Корнинг – специалист, снимавший отпечатки пальцев с различных предметов в доме Фолкнера, дал детальные показания, уделив особое внимание отпечатку пальца Салли Мэдисон, найденному на ручке саквояжа, стоявшего под кроватью. Отпечаток был представлен Суду в качестве вещественного доказательства «О.П. номер десять».
– Допрашивайте, – бросил Мэдфорд Мейсону, как только свидетель решительно указал на нужный отпечаток.
– Почему вы применили именно этот метод снятия отпечатков? – задал первый вопрос Мейсон.
– Потому что только этот метод был применим в данной ситуации, несколько дерзко ответил свидетель.
– Вы имеете в виду, что не могли использовать никакой другой метод?
– Применение другого метода не было оправдано практически.
– Объясните.
– Защитники в Суде всегда пытаются дискредитировать эксперта, снимавшего отпечатки пальцев. Но когда вы приезжаете на расследование дела подобного рода, вы вынуждены именно снимать отпечатки, никак иначе. Этот способ позволяет в полном объеме и тщательно изучить отпечатки и избежать ошибок, возникающих из-за спешки, то есть при необходимости изучить большое количество отпечатков за ограниченное время.
– Сняв отпечатки вы долго изучали их?
– Да, много-много часов.
– Отпечаток подсудимой, представленный в качестве вещественного доказательства «О.П. номер десять» вы обнаружили на ручке саквояжа, тоже предъявленного в качестве вещественного доказательства?
– Да.
– Откуда вы знаете, что нашли отпечаток именно там?
– А откуда я вообще что-либо знаю?
Мейсон улыбнулся.
– Отвечайте на вопрос, – сказал судья Саммервил.
– Я знаю потому, что взял конверт, написал на нем «Отпечатки, снятые с саквояжа», потом стал снимать отпечатки и складывать пленки в конверт.
– Что вы сделали с конвертом?
– Положил его в свой портфель.
– А как вы поступили с портфелем?
– Привез его домой поздно ночью.
– И что сделали?
– Поработал над некоторыми отпечатками.
– Вещественное доказательство «О.П. номер десять» было исследовано той ночью?
– Нет, этот отпечаток я изучил на следующее утро.
– Где вы были в это время?
– В служебном кабинете.
– Из дома вы направились прямо на работу?
– Нет.
– Куда вы заходили?
– По указанию лейтенанта Трэгга я заходил в дом Джеймса Л.Стонтона.
– Что вы там делали?
– Снял несколько отпечатков пальцев с аквариума.
– Таким же методом?
– Таким же методом.
– Что вы сделали с этими отпечатками?
– Положил их в конверт с надписью: «Отпечатки, снятые с аквариума в доме Джеймса Л.Стонтона».
– Конверт вы положили в портфель?
– Да.
– Возможна ли ошибка, из-за которой вы по небрежности положили в конверт «Отпечатки, снятые с саквояжа», отпечатки пальцев обвиняемой, снятые с аквариума в доме Джеймса Л.Стонтона?
– Вы с ума сошли, – презрительно бросил свидетель.
– Я не сошел с ума. Я задал вам вопрос.
– Ответом будет окончательное, определенное и категорическое «нет».
– Кто присутствовал в момент снятия отпечатков с аквариума?
– Только господин, открывший мне дверь.
– Мистер Стонтон?
– Да.
– Сколько времени заняла вся процедура?
– Не более двадцати-тридцати минут.
– Потом вы вернулись в служебный кабинет?
– Да.
– Сколько времени прошло с момента вашего возвращения в кабинет до начала изучения вещественного доказательства «О.П. номер десять»?
– Примерно, три часа.
– У меня все, – сказал Мейсон.
Как только свидеть ушел, Мейсон обратился к судье:
– Ваша честь, сейчас я вынужден обратиться к вам с просьбой о перерыве, взять который вы столь любезно предлагали мне ранее. Я предпочел бы знать результаты исследования чека на наличие отпечатков пальцев, прежде чем продолжать допрос свидетелей.
– Объявляется перерыв до десяти часов утра следующего дня, – твердо произнес судья. – Суд дал указание криминалисту, проводящему исследование чека, сообщить о результатах обеим сторонам без промедления. Встретимся завтра, в десять часов.
Выражение лица Салли Мэдисон нисколько не изменилось. Она просто повернулась к Перри Мейсону и прошептала:
– Благодарю вас.
В голосе Салли также отсутствовали эмоции, как будто она благодарила за то, что ей дали прикурить или какую-нибудь аналогичную услугу. Не дождавшись ответа адвоката, она поднялась и подождала, пока ее выведут из зала.

18

Уже близился вечер, солнце отбрасывало причудливые тени от пальм на лужайку перед оштукатуренным домом Уилфреда Диксона. Мейсон остановил машину, поднялся по лестнице на крыльцо и позвонил.
Открывший дверь Диксон довольно официально поздоровался:
– Добрый день, мистер Мейсон.
– Я вернулся.
– В данный момент я занят.
– У меня появились новые фишки, и я хотел бы продолжить игру.
– Буду рад принять вас сегодня, но в другое время. Быть может, часов в восемь. Вас устраивает, мистер Мейсон?
– Не устраивает. Я должен поговорить с вами немедленно.
Диксон покачал головой.
– Мне очень жаль, мистер Мейсон.
– При нашей последней встрече я пытался блефовать, и вы легко раскусили меня. На этот раз у меня больше фишек и лучше карты.
– Не сомневаюсь.
– Возвращаясь к нашему разговору, не могу не выразить искреннее восхищение тем, насколько мастерски вы убедили меня, что ни на минуту не задумывались о покупке доли Фолкнера, а были только заинтересованы в продаже доли Дженевив.
– Что?
Судя по всему, Диксон намеревался закрыть дверь.
– Неплохая работа, – продолжил Мейсон. – Однако единственной причиной, по которой вам могла понадобиться пуля, спрятанная Карсоном в аквариуме, могло быть только ваше стремление получить над ним реальную власть. Причиной такого стремления к власти над Карсоном, могло быть либо то, что вы или Дженевив произвели тот выстрел, либо ваше желание купить долю Фолкнера в бизнесе, а потом выгнать из компании Карсона, используя власть над ним.
– Боюсь, мистер Мейсон, приведенные вами доводы абсолютно неверны. Тем не менее, я готов побеседовать с вами сегодня вечером.
– Итак, чтобы сделка была более привлекательной с точки зрения выплат подоходного налога, вы договорились, что передадите Фолкнеру чек на сумму, превышающую реальную цену на двадцать пять тысяч долларов, а он вернет вам эту сумму наличными.
Глаза Уилфреда Диксона трижды открылись и закрылись, как будто в действие их приводил часовой механизм.
– Входите, – сказал он наконец. – Миссис Дженевив Фолкнер в данный момент находится у меня. Не вижу причин беспокоить ее, но, с другой стороны, почему бы не решить эту проблему раз и навсегда.
– Почему бы и нет, – согласился Мейсон.
Мейсон прошел за Диксоном в гостиную, обменялся рукопожатием с Дженевив Фолкнер, спокойно расположился в кресле, закурил и сказал:
– Итак, получив от Фолкнера двадцать пять тысяч долларов в результате сделки, являющейся целиком и полностью мошеннической, так как ее основной целью был обман налогового управления, вы выплатили Салли Мэдисон две тысячи именно из этих денег. Таким образом, это означает, что вы должны были встречаться с Фолкнером в его доме или в другом месте уже после того, как Салли Мэдисон покинула его дом, но перед тем, как вы выплатили Салли деньги.
Диксон улыбнулся и покачал головой, обращаясь к миссис Фолкнер:
– Не понимаю, чего он добивается. Скорее всего, пытается подтвердить придуманную в последнюю минуту теорию, чтобы оправдать своего клиента. Мне показалось, что тебе будет интересно его выслушать..
– Вероятно, этот человек сошел с ума, – сказала Дженевив Фолкнер.
– Вернемся к доказательствам, – предложил Мейсон. – Фолкнер обязательно хотел попасть на банкет, на котором должны были выступать эксперты по разведению рыбок, и пообщаться там с коллекционерами рыбок. Он так спешил, что даже не стал ни о чем разговаривать с Салли Мэдисон. Просто выгнал ее из своего дома. Он набрал воду в ванну. Побрился, но часть лица еще была в пене. Можно предположить, что выгнав Салли, он умыл лицо. Затем, прежде чем он успел вымыть бритву, прежде чем успел сбросить с себя одежду и залезть в ванну, зазвонил телефон. По телефону ему сообщили нечто настолько важное, что он, забыв про ванну и наскоро надев сорочку, галстук и пиджак, бросился на встречу со звонившим ему человеком. Этим человеком могли быть либо вы, либо Дженевив, либо оба. Он передал вам двадцать пять тысяч долларов и вернулся домой. На банкет идти было уже поздно. Вода, которая была горячей, когда он наливал ее в ванну, остыла. У Харрингтона Фолкнера была назначена еще одна встреча, на которую он обязательно должен был отправиться. Но до нее оставался еще час времени. Он решил заняться рыбкой, у которой гнил хвост, и отделить ее от других. Лечение заключалось в погружении рыбки в раствор, состоявший из равных частей перекиси водорода и воды. Поэтому Фолкнер снова снял пиджак и сорочку, прошел на кухню, взял там эмалированную кастрюлю, налил в нее равные части перекиси водорода и воды, поместил в емкость рыбку, а когда процедура была закончена, пересадил рыбку в ванну. В этот момент Харрингтон Фолкнер вспомнил, что передал Тому Гридли чек на одну тысячу долларов, а корешок не заполнил и не вычел сумму со своего счета. В связи с тем, что он снял со счета двадцать пять тысяч долларов, там оставалось не так много денег, и он посчитал, что необходимо постоянно следить за балансом. Таким образом, он достал чековую книжку, ручку из кармана пиджака, а в качестве подкладки использовал журнал. Удостоверившись, что одного журнала недостаточно, он взял еще два более старых выпуска. По какой-то причине он заполнял корешок чека в ванной. Вероятно, он не мог уйти оттуда, не закончив процедуру лечения рыбки. Он был убит в тот момент, когда заполнял корешок чека.
Диксон зевнул, вежливо прикрыв рот указательным пальцем.
– Боюсь, мистер Мейсон, эта теория вас никуда не приведет.
– Возможно, но мне кажется, что полиция, в строгом соответствии с моей теорией, начнет допрашивать миссис Дженевив Фолкнер и либо заставит ее сдать двадцать три тысячи долларов, либо обыщет дом и найдет эти деньги.
Диксон подошел к телефонному аппарату.
– Быть может, мне самому стоит позвонить в полицию?
Мейсон не спускал с него глаз.
– Да, позвоните и попросите к аппарату лейтенанта Трэгга.
Диксон печально покачал головой.
– Боюсь, мистер Мейсон, вы пытаетесь заставить нас сыграть вам на руку. Поразмыслив, я решил вообще не ввязываться в это дело.
Мейсон усмехнулся.
– Вы пытаетесь блефовать, как я в прошлый раз. Но сейчас я вас раскусил. Тогда я действительно звонил лейтенанту Трэггу. Докажите, что вы такой же азартный игрок.
– Вы – чересчур беспокойный человек. – Диксон вернулся к своему креслу.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – если вы не хотите звонить, позвоню я.
– Будьте любезны.
Мейсон подошел к телефону и, обернувшись через плечо, сказал:
– Тысяча долларов Тому Гридли была выплачена в качестве окончательного платежа за изобретение. Вы не хотели покупать дело, с которым могли быть связаны будущие судебные разбирательства. Поэтому вы позвонили Тому Гридли и спросили, не примет ли он тысячу долларов в качестве окончательного соглашения. Гридли согласился. Вы заставили Фолкнера выписать чек прямо на месте и отослали его Гридли. Потом вы узнали, что Фолкнер убит, и вам потребовалось вернуть чек. В то время вы еще не понимали, что на карту поставлена жизнь Салли Мэдисон. Вы просто полагали, что если о приезде Фолкнера сюда никто не узнает, вы сможете сохранить двадцать три тысячи долларов наличными, а потом купить дело Фолкнера за назначенную вами цену у наследников.
– Говорите, говорите, мистер Мейсон. При нашем разговоре присутствует свидетель. Завтра же я подам на вас иск по обвинению в клевете. Ваш фантастический рассказ должен на чем-то основываться.
– Он основывается на словах моей клиентки...
– Для столь опытного юриста вы чересчур восприимчивы к женским чарам, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24