В основе его собирате
льской деятельности лежала «несокрушимая убежденность» в том, что не су
ществует такой модели огнестрельного оружия, которая бы совпадала с как
ой-либо другой моделью во всех подробностях! Подчас различия в размере н
арезов и промежутков между ними были настолько мизерны, что лежали в пре
делах так называемых допусков, то есть тех отклонений, которые даже лучш
ие фирмы позволяли своим рабочим при условии соблюдения конструктивны
х размеров в целом. Но в таких случаях имелись четкие различия другого ро
да, в частности в крутизне нарезки ствола. Когда Уэйт приступал к обследо
ванию пули, он с точностью до мельчайших долей миллиметра измерял в перв
ую очередь калибр, а затем определял направление нарезки в канале ствола
. Если речь, к примеру, шла о калибре 35 с левой нарезкой, то все оружие другог
о калибра или оружие такого же калибра, но с правой нарезкой исключалось.
Затем Уэйт подсчитывал и измерял нарезы и промежутки между ними и доволь
но быстро определял соответствующую модель оружия, за исключением тех с
лучаев, когда различия лежали в границах так называемого допуска. Однако
и в этих случаях, если он замерял еще и крутизну нарезки, то обязательно н
аходил «свое» оружие. К середине 1922 г. Уэйт был в состоянии в кратчайший ср
ок сообщить органу дознания, передавшему ему на исследование пулю амери
канского производства, была ли она выстрелена из кольта 35-го калибра моде
ли «икс» или из винчестера модели «игрек». Его система действовала безот
казно, даже если пуля убийцы разрывалась на отдельные части и полностью
деформировалась. Но тут-то с Уэйтом и произошло то, что случилось и со мно
гими другими пионерами криминалистики. Когда казалось, что он уже достиг
цели, Уэйту пришлось пережить глубокое разочарование и убедиться, что н
а деле он еще очень далек от нее.
Осенью 1922 г. он посетил штаб-квартиру нью-йоркской полиции. Судьба пожела
ла, чтобы Уэйт попал туда как раз в тот момент, когда все огнестрельное ору
жие, которое было изъято в течение года в Нью-Йорке, должно было быть погр
ужено в лодки и сброшено в открытый океан. Нью-йоркская полиция вела тогд
а яростную, но безнадежную борьбу с незаконным хранением оружия. В 1922 г. ею
было обнаружено не менее 3 тыс. пистолетов, револьверов, пулеметов и винто
вок. Рассмотрев это собрание оружия, Уэйт сделал ошеломившее его открыти
е: не менее двух третей оружия было произведено в Германии, Англии, Франци
и, Австрии, Бельгии и Испании. Большинство этих типов оружия было ему сове
ршенно незнакомо.
Полный мрачных предчувствий, Уэйт поспешил в таможенное ведомство, где у
него были друзья. Там он был поражен еще больше, когда узнал, что лишь в про
шлом году через нью-йоркский порт было импортировано 559 тыс. единиц заруб
ежного огнестрельного оружия. В 1920 г. их число составляло 205 тыс. Больше все
го было сбываемого по бросовым ценам испанского оружия, представлявшег
о собой зачастую плохие копии с американских моделей. В многих каталогах
американских универмагов, осуществлявших посылочную торговлю, они пре
длагались по цене от трех до четырех долларов за штуку, что позволяло каж
дому американцу без непомерных для себя расходов воспользоваться идущ
им от времени первых поселенцев правом на ношение оружия.
Сделанные в Нью-Йорке открытия поначалу повергли Уэйта в глубокое отчая
ние. Если две трети огнестрельного оружия, которое, разумеется, использо
валось не только в Нью-Йорке было иностранного происхождения, то тогда е
го коллекция американских моделей, с таким трудом собранная, теряла всяк
ую ценность. Уэйт понимал, что стоит перед выбором. Он мог отказаться от св
оих замыслов. Но если он решит продолжать работу дальше, ему следует отпр
авиться в Европу и там тоже попытаться собрать данные об огнестрельном о
ружии, выпущенном за последние семьдесят Ц восемьдесят лет. Уэйт с горе
чью признался: «Если бы я мог подозревать, что меня ожидает, я бы уступил в
сю мою работу кому-нибудь помоложе». И все же он решил не сдаваться. Он обз
авелся рекомендательными письмами к американским военным атташе в Евр
опе и к полицейским ведомствам важнейших европейских стран, после чего в
конце 1922 г. отправился за океан.
Его путешествие продлилось год. Оно было утомительным и трудным. Уэйт не
владел ни одним европейским языком, кроме английского; к тому же он часто
болел. Но ему нигде не отказывали в помощи. Уэйт посетил все европейские о
ружейные заводы. Повторилось то же, что было в Америке: старых моделей в на
личии не было, а документация на них «затерялась». Однако движимый мрачн
ым предчувствием близкой кончины Уэйт сделал, казалось бы, невозможное.
Когда в конце 1923 г. он снова ступил на американскую землю, то привез с собой
полные ящики моделей оружия, конструкторских чертежей и записей. Его кол
лекция насчитывала теперь около 1500 моделей огнестрельного оружия. Он мог
быть уверен, что она охватывает почти все виды оружия, способного стать с
редством убийства по всей Америке. Как раз в то время, когда он был занят к
лассификацией огромного материала, собранного во время своего путешес
твия в Европу, и пересчетом европейских размеров в американские, ему уда
лось внести важный вклад в расследование одного примечательного дела о
б убийстве.
Один шериф, с которым Уэйт случайно встретился, показал ему пулю, убившую
человека. По характеру пули Уэйт пришел к выводу, что она была выстрелена
из бельгийского револьвера фирмы Николя Пипера из Льежа, модель 1895 г. До эт
ого сам шериф никак не мог продвинуться в расследовании, хотя уже доволь
но давно и держал под подозрением некоего бельгийца. После же вмешательс
тва Уэйта бельгиец сознался в совершении убийства. Однако именно это вро
де бы успешно раскрытое дело снова вызвало у Уэйта чувство острого разоч
арования. Хотя он и установил, что пуля выстрелена из бельгийского револ
ьвера модели 1895 г., но фирма Пипера, без сомнения, выпустила еще десятки тыс
яч единиц оружия той же модели. И если бы убийца случайно не попал под подо
зрение и не сознался, никто бы не смог доказать, что причинившая смерть пу
ля была выстрелена из того экземпляра пиперовской серийной продукции, к
оторый принадлежал именно ему. Уэйт вновь убедился, что он еще далек от св
оей цели.
Однако Уэйт слишком далеко продвинулся по избранному пути, чтобы отступ
ать. Если вообще существует возможность по выстреленной пуле идентифиц
ировать совершенно определенное, конкретное оружие, то необходимо найт
и дополнительные признаки Ц признаки, которые неизменно соответствов
али бы лишь одному-единственному оружию, точно так же, как Ц какая смелая
, невообразимо смелая мечта! Ц каждый человек имеет свои, только ему прис
ущие отпечатки пальцев. Сотни раз наблюдал Уэйт процесс изготовления ог
нестрельного оружия: в цилиндрическом стальном блоке вытачивался и пол
ировался ствол будущего оружия. Затем с помощью механического станка ре
зцами из самой закаленной стали делались нарезы в канале ствола. Резцы р
аботали в масляной ванне, выбрасывая перед собой стальные стружки, вырез
анные ими из стенок ствола. Если рассмотреть эти резцы под микроскопом, т
о окажется, что их режущая поверхность не гладкая, а состоит из бесчислен
ного количества зубцов неправильной формы и расположения. Кроме того, ст
анки приходится по многу раз останавливать для заточки резцов. Уэйт вспо
мнил слова одного австрийского инженера-оружейника: «Мы пользуемся луч
шими инструментами, и тем не менее нам никогда не удается сделать одно ор
ужие точно таким же, как другое. В любом случае имеются хотя бы крошечные р
азличия. Рассмотрите под микроскопом лезвие бритвы! Вы увидите, что его р
ежущая кромка не гладкая, а состоит из множества зубцов, расположение и р
азмер которых у каждого лезвия различны. То же самое и у наших резцов. Свер
х того, их заточка ведет к тому, что на каждом зубце образуются те или иные
отклонения, зазубрины и тому подобное. Практического значения все это, е
стественно, не имеет, но все-таки весьма интересно».
Поглощенный своей первоначальной идеей создать полную коллекцию огнес
трельного оружия, Уэйт не сразу постиг все значение этого высказывания.
Но теперь он осознал его важность. А что, если австриец прав и процесс фабр
ичного изготовления оружия той или иной модели, несмотря на всю его один
аковость, допускает Крохотные особенности, позволяющие отличить один э
кземпляр оружия от другого в рамках одной модели и, естественно, оставля
ющие свой след на пулях?
Никогда Уэйт не прибегал к микроскопу. Для его прежней работы вполне хва
тало точных измерительных инструментов. Однако те особенности, о которы
х он сейчас мечтал, можно было увидеть только под микроскопом. Уэйт помча
лся в Рочестер к Максу Позеру. Он хотел получить самый лучший микроскоп и
з имеющихся в продаже. Его энтузиазм произвел столь сильное впечатление
на именитого оптика, что он в кратчайший срок изготовил особый микроскоп
, где был предусмотрен пуледержатель и измерительная шкала, которые позв
оляли вести наблюдение и измерение даже самых слабых примет и изменений
. Но Уэйт чувствовав, что сам он уже не справится с такой работой. Зрение ча
сто подводило его, а правая рука дрожала. Поэтому он стал искать нужного е
му специалиста. Поиски были нелегкими Ц ведь Уэйт не имел никаких прибы
лей от своей практики. Ему нужен был идеалист, который, подобно ему, верил
бы в само дело и в то, что оно имеет будущее.
То, что он нашел людей, разделявших его идеи и готовых ради них на жертвы, б
ыло последней большой удачей в жизни Уайта. Первым среди них был Джон X. Фи
шер, физик, долгое время работавший в пробирной палате, но всегда интерес
овавшийся огнестрельным оружием. Второго звали Филипп О. Грейвелл. Еще б
удучи студентом Колумбийского университета, Грейвелл ночами занимался
микроскопией и фотографией. Затем его страстью стала микрофотография. В
ту пору Грейвеллу было сорок Пять лет. Лондонское микрофотографическое
общество только что награ-дило его золотой медалью Барнарда. Услышав об
идеях Уэйта, он, ни минуты не колеблясь, присоединился к нему. В итоге в Нью-
Йорке возникло Бюро судебной баллистики Ц первое такого рода учрежден
ие в мире.
В нем началась кипучая работа. Физик Фишер сконструировал геликсометр
Ц разновидность медицинского цистоскопа. Если последний служил для то
го, чтобы вводить трубки и лампы в мочевой пузырь и почки для прямого набл
юдения за состоянием этих органов, то геликсометр позволял проводить об
следование ствола любого ружья или пистолета. Фишер сконструировал так
же измерительный микроскоп, линзы и шкалы которого позволяли измерять н
арезы, промежутки между ними и крутизну нарезки с недостижимой прежде то
чностью. Грейвелл между тем обследовал и фотографировал тысячи пуль, выс
треленных из различных экземпляров оружия одной и той же модели в тюки с
хлопком. Он сравнивал их друг с другом, и в каждом случае пули, выстреленны
е из различных экземпляров оружия, обнаруживали собственные признаки, х
арактерные только для них. Трудно было поверить, но неодинаковость станк
ов и инструментов, степень их изношенности, царапины от вылетающих сталь
ных стружек оставляли, оказывается, на стволе каждой единицы огнестрель
ного оружия свои характерные следы, которые не повторялись ни в каком др
угом стволе. Но был ли найден тот самый «отпечаток пальца» каждого отдел
ьного экземпляра оружия на каждой выстреленной из него пуле?
Число проведенных наблюдений было еще недостаточно большим, чтобы окон
чательно сделать столь смелый вывод. Грейвелл не доверял в первую очеред
ь человеческому мозгу. Пока он мог обследовать под микроскопом только од
ну пулю и должен был запечатлевать ее образ в своей памяти до того, как под
микроскопом окажется пуля, взятая для сравнения, о подлинно научной точ
ности исследования нечего было и говорить. Слишком много здесь зависело
от способности к восприятию конкретного наблюдателя.
Неудовлетворенность такой ситуацией привела Грейвелла в конечном итог
е к открытию, которое должно было дать судебной баллистике надежную опор
у.
Шел 1925 год, когда Грейвелл создал «сравнительный микроскоп» Ц инструмен
т, позволивший одновременно держать в поле зрения одного человека две пу
ли при многократном их увеличении. Два микроскопа, под каждым из которых
находилась одна из сравниваемых пуль, он соединил вместе посредством ос
троумно сконструированной оптики. Несовершенство человеческой памяти
было преодолено. Грейвелл одновременно имел перед глазами две пули, расп
оложенные вплотную друг к другу, и мог вращать их до тех пор, пока не убежд
ался окончательно в совпадении или же несовпадении их примет и характер
ных признаков.
Вот насколько продвинулось развитие судебной баллистики к тому момент
у, когда Уэйт Ц уже отмеченный печатью близкой смерти Ц нашел третьего
сотрудника. Ему суждено было поднять дело всей жизни Уэйта на такую высо
ту, которая впервые обеспечила Америке ведущее место в области криминал
истической науки. Звали его Калвин Годдард.
Годдарду исполнилось тогда тридцать четыре года; это был крупный, сильны
й мужчина с густой темной шевелюрой. Происходил он из Балтиморы и, подобн
о большинству американских пионеров судебной баллистики, имел за плеча
ми годы бурной жизни. Вообще-то он был врачом, специалистом по кардиологи
и, получившим в 1915 г. степень доктора медицины и некоторое время работавши
м в качестве ассистента в больнице Джона Хопкинса. Но в 1916 г. он поступил на
службу в американскую армию, стал майором санитарного корпуса, служил во
Франции, Бельгии, Германии и Польше; в 1920 г. вернулся в Соединенные Штаты, гд
е начал работать в одной из армейских оружейных мастерских. Сделал он эт
о не без оснований, ибо еще с детства огнестрельное оружие стало его стра
стным увлечением. Оружейная мастерская давала ему желанный повод ознак
омиться с арсеналами и оружейными заводами. Через год он вновь, хотя и вын
ужденно, вернулся к медицине и даже стал заместителем директора больниц
ы Джона Хопкинса. Но уже в 1924 г., влекомый своей прежней страстью, он обратил
ся к «доктору» Альберту Гамильтону, которому в свое время с помощью рекл
амных трюков удалось без ущерба для собственной карьеры пережить прова
л по делу Стилоу. Годдард попросил у Гамильтона совета, как стать «судебн
ым баллистиком». К счастью, он быстро почуял шарлатанство Гамильтона и, п
ознакомившись в 1925 г. с Уэйтом, бесповоротно покончил с медициной, поступи
в на работу в его бюро. Когда же 14 ноября 1926 г. Уэйт скончался от сердечного п
риступа, Годдард стал уже бесспорным лидером «баллистической троицы», в
качестве каковой Джон Фишер, Филипп Грейвелл и он вошли в историю кримин
алистики.
Уже через несколько недель после начала своей работы в бюро Уэйта Годдар
д с подлинным мастерством пользовался сконструированным Грейвеллом ср
авнительным микроскопом. Пули, выстреленные из десяти пистолетов одина
ковой модели, изготовленных на одном и том же станке, он умел различать по
их «характерным производственным особенностям» и всякий раз определял
пистолет, из которого они были выпущены. Теперь не было больше никакого с
омнения в том, что любое огнестрельное оружие оставляет на снарядах, выс
треленных из него, помимо типичных примет своего калибра, крутизны нарез
ки и размера нарезов, и такие следы, которые, по существу, равнозначны «отп
ечатку пальца». Даже на дне гильз Годдард находил такие следы, которые не
имели никакого отношения к особенностям ударника или патронного упора
или выбрасывателя гильз, а были связаны с обработкой данной гильзы на ст
анке. Ответ на вопрос о том, можно ли и как установить, что данный снаряд ил
и пуля выстрелены из данного конкретного оружия, был найден. С увереннос
тью в этом и со сравнительным микроскопом в руках Годдард пустился на за
воевание полиции и судов.
Время для этого было удачным. Вскоре произошел сенсационный процесс, на
котором вскрылись абсолютная ненадежность, несовершенство и даже шарл
атанство прежней экспертизы в области баллистики. И именно этот процесс
дал Годдарду возможность выступить перед общественностью с новыми дос
тижениями и методами и представить заключение баллистической эксперти
зы, навсегда вошедшее в историю.
Но предварительно расскажем еще об одном любопытном деле. Вечером 4 февр
аля 1924 г. Хьюберт Даме, священник католической общины в Бриджпорте (штат Ко
ннектикут) шагал вдоль главной улицы этого города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
льской деятельности лежала «несокрушимая убежденность» в том, что не су
ществует такой модели огнестрельного оружия, которая бы совпадала с как
ой-либо другой моделью во всех подробностях! Подчас различия в размере н
арезов и промежутков между ними были настолько мизерны, что лежали в пре
делах так называемых допусков, то есть тех отклонений, которые даже лучш
ие фирмы позволяли своим рабочим при условии соблюдения конструктивны
х размеров в целом. Но в таких случаях имелись четкие различия другого ро
да, в частности в крутизне нарезки ствола. Когда Уэйт приступал к обследо
ванию пули, он с точностью до мельчайших долей миллиметра измерял в перв
ую очередь калибр, а затем определял направление нарезки в канале ствола
. Если речь, к примеру, шла о калибре 35 с левой нарезкой, то все оружие другог
о калибра или оружие такого же калибра, но с правой нарезкой исключалось.
Затем Уэйт подсчитывал и измерял нарезы и промежутки между ними и доволь
но быстро определял соответствующую модель оружия, за исключением тех с
лучаев, когда различия лежали в границах так называемого допуска. Однако
и в этих случаях, если он замерял еще и крутизну нарезки, то обязательно н
аходил «свое» оружие. К середине 1922 г. Уэйт был в состоянии в кратчайший ср
ок сообщить органу дознания, передавшему ему на исследование пулю амери
канского производства, была ли она выстрелена из кольта 35-го калибра моде
ли «икс» или из винчестера модели «игрек». Его система действовала безот
казно, даже если пуля убийцы разрывалась на отдельные части и полностью
деформировалась. Но тут-то с Уэйтом и произошло то, что случилось и со мно
гими другими пионерами криминалистики. Когда казалось, что он уже достиг
цели, Уэйту пришлось пережить глубокое разочарование и убедиться, что н
а деле он еще очень далек от нее.
Осенью 1922 г. он посетил штаб-квартиру нью-йоркской полиции. Судьба пожела
ла, чтобы Уэйт попал туда как раз в тот момент, когда все огнестрельное ору
жие, которое было изъято в течение года в Нью-Йорке, должно было быть погр
ужено в лодки и сброшено в открытый океан. Нью-йоркская полиция вела тогд
а яростную, но безнадежную борьбу с незаконным хранением оружия. В 1922 г. ею
было обнаружено не менее 3 тыс. пистолетов, револьверов, пулеметов и винто
вок. Рассмотрев это собрание оружия, Уэйт сделал ошеломившее его открыти
е: не менее двух третей оружия было произведено в Германии, Англии, Франци
и, Австрии, Бельгии и Испании. Большинство этих типов оружия было ему сове
ршенно незнакомо.
Полный мрачных предчувствий, Уэйт поспешил в таможенное ведомство, где у
него были друзья. Там он был поражен еще больше, когда узнал, что лишь в про
шлом году через нью-йоркский порт было импортировано 559 тыс. единиц заруб
ежного огнестрельного оружия. В 1920 г. их число составляло 205 тыс. Больше все
го было сбываемого по бросовым ценам испанского оружия, представлявшег
о собой зачастую плохие копии с американских моделей. В многих каталогах
американских универмагов, осуществлявших посылочную торговлю, они пре
длагались по цене от трех до четырех долларов за штуку, что позволяло каж
дому американцу без непомерных для себя расходов воспользоваться идущ
им от времени первых поселенцев правом на ношение оружия.
Сделанные в Нью-Йорке открытия поначалу повергли Уэйта в глубокое отчая
ние. Если две трети огнестрельного оружия, которое, разумеется, использо
валось не только в Нью-Йорке было иностранного происхождения, то тогда е
го коллекция американских моделей, с таким трудом собранная, теряла всяк
ую ценность. Уэйт понимал, что стоит перед выбором. Он мог отказаться от св
оих замыслов. Но если он решит продолжать работу дальше, ему следует отпр
авиться в Европу и там тоже попытаться собрать данные об огнестрельном о
ружии, выпущенном за последние семьдесят Ц восемьдесят лет. Уэйт с горе
чью признался: «Если бы я мог подозревать, что меня ожидает, я бы уступил в
сю мою работу кому-нибудь помоложе». И все же он решил не сдаваться. Он обз
авелся рекомендательными письмами к американским военным атташе в Евр
опе и к полицейским ведомствам важнейших европейских стран, после чего в
конце 1922 г. отправился за океан.
Его путешествие продлилось год. Оно было утомительным и трудным. Уэйт не
владел ни одним европейским языком, кроме английского; к тому же он часто
болел. Но ему нигде не отказывали в помощи. Уэйт посетил все европейские о
ружейные заводы. Повторилось то же, что было в Америке: старых моделей в на
личии не было, а документация на них «затерялась». Однако движимый мрачн
ым предчувствием близкой кончины Уэйт сделал, казалось бы, невозможное.
Когда в конце 1923 г. он снова ступил на американскую землю, то привез с собой
полные ящики моделей оружия, конструкторских чертежей и записей. Его кол
лекция насчитывала теперь около 1500 моделей огнестрельного оружия. Он мог
быть уверен, что она охватывает почти все виды оружия, способного стать с
редством убийства по всей Америке. Как раз в то время, когда он был занят к
лассификацией огромного материала, собранного во время своего путешес
твия в Европу, и пересчетом европейских размеров в американские, ему уда
лось внести важный вклад в расследование одного примечательного дела о
б убийстве.
Один шериф, с которым Уэйт случайно встретился, показал ему пулю, убившую
человека. По характеру пули Уэйт пришел к выводу, что она была выстрелена
из бельгийского револьвера фирмы Николя Пипера из Льежа, модель 1895 г. До эт
ого сам шериф никак не мог продвинуться в расследовании, хотя уже доволь
но давно и держал под подозрением некоего бельгийца. После же вмешательс
тва Уэйта бельгиец сознался в совершении убийства. Однако именно это вро
де бы успешно раскрытое дело снова вызвало у Уэйта чувство острого разоч
арования. Хотя он и установил, что пуля выстрелена из бельгийского револ
ьвера модели 1895 г., но фирма Пипера, без сомнения, выпустила еще десятки тыс
яч единиц оружия той же модели. И если бы убийца случайно не попал под подо
зрение и не сознался, никто бы не смог доказать, что причинившая смерть пу
ля была выстрелена из того экземпляра пиперовской серийной продукции, к
оторый принадлежал именно ему. Уэйт вновь убедился, что он еще далек от св
оей цели.
Однако Уэйт слишком далеко продвинулся по избранному пути, чтобы отступ
ать. Если вообще существует возможность по выстреленной пуле идентифиц
ировать совершенно определенное, конкретное оружие, то необходимо найт
и дополнительные признаки Ц признаки, которые неизменно соответствов
али бы лишь одному-единственному оружию, точно так же, как Ц какая смелая
, невообразимо смелая мечта! Ц каждый человек имеет свои, только ему прис
ущие отпечатки пальцев. Сотни раз наблюдал Уэйт процесс изготовления ог
нестрельного оружия: в цилиндрическом стальном блоке вытачивался и пол
ировался ствол будущего оружия. Затем с помощью механического станка ре
зцами из самой закаленной стали делались нарезы в канале ствола. Резцы р
аботали в масляной ванне, выбрасывая перед собой стальные стружки, вырез
анные ими из стенок ствола. Если рассмотреть эти резцы под микроскопом, т
о окажется, что их режущая поверхность не гладкая, а состоит из бесчислен
ного количества зубцов неправильной формы и расположения. Кроме того, ст
анки приходится по многу раз останавливать для заточки резцов. Уэйт вспо
мнил слова одного австрийского инженера-оружейника: «Мы пользуемся луч
шими инструментами, и тем не менее нам никогда не удается сделать одно ор
ужие точно таким же, как другое. В любом случае имеются хотя бы крошечные р
азличия. Рассмотрите под микроскопом лезвие бритвы! Вы увидите, что его р
ежущая кромка не гладкая, а состоит из множества зубцов, расположение и р
азмер которых у каждого лезвия различны. То же самое и у наших резцов. Свер
х того, их заточка ведет к тому, что на каждом зубце образуются те или иные
отклонения, зазубрины и тому подобное. Практического значения все это, е
стественно, не имеет, но все-таки весьма интересно».
Поглощенный своей первоначальной идеей создать полную коллекцию огнес
трельного оружия, Уэйт не сразу постиг все значение этого высказывания.
Но теперь он осознал его важность. А что, если австриец прав и процесс фабр
ичного изготовления оружия той или иной модели, несмотря на всю его один
аковость, допускает Крохотные особенности, позволяющие отличить один э
кземпляр оружия от другого в рамках одной модели и, естественно, оставля
ющие свой след на пулях?
Никогда Уэйт не прибегал к микроскопу. Для его прежней работы вполне хва
тало точных измерительных инструментов. Однако те особенности, о которы
х он сейчас мечтал, можно было увидеть только под микроскопом. Уэйт помча
лся в Рочестер к Максу Позеру. Он хотел получить самый лучший микроскоп и
з имеющихся в продаже. Его энтузиазм произвел столь сильное впечатление
на именитого оптика, что он в кратчайший срок изготовил особый микроскоп
, где был предусмотрен пуледержатель и измерительная шкала, которые позв
оляли вести наблюдение и измерение даже самых слабых примет и изменений
. Но Уэйт чувствовав, что сам он уже не справится с такой работой. Зрение ча
сто подводило его, а правая рука дрожала. Поэтому он стал искать нужного е
му специалиста. Поиски были нелегкими Ц ведь Уэйт не имел никаких прибы
лей от своей практики. Ему нужен был идеалист, который, подобно ему, верил
бы в само дело и в то, что оно имеет будущее.
То, что он нашел людей, разделявших его идеи и готовых ради них на жертвы, б
ыло последней большой удачей в жизни Уайта. Первым среди них был Джон X. Фи
шер, физик, долгое время работавший в пробирной палате, но всегда интерес
овавшийся огнестрельным оружием. Второго звали Филипп О. Грейвелл. Еще б
удучи студентом Колумбийского университета, Грейвелл ночами занимался
микроскопией и фотографией. Затем его страстью стала микрофотография. В
ту пору Грейвеллу было сорок Пять лет. Лондонское микрофотографическое
общество только что награ-дило его золотой медалью Барнарда. Услышав об
идеях Уэйта, он, ни минуты не колеблясь, присоединился к нему. В итоге в Нью-
Йорке возникло Бюро судебной баллистики Ц первое такого рода учрежден
ие в мире.
В нем началась кипучая работа. Физик Фишер сконструировал геликсометр
Ц разновидность медицинского цистоскопа. Если последний служил для то
го, чтобы вводить трубки и лампы в мочевой пузырь и почки для прямого набл
юдения за состоянием этих органов, то геликсометр позволял проводить об
следование ствола любого ружья или пистолета. Фишер сконструировал так
же измерительный микроскоп, линзы и шкалы которого позволяли измерять н
арезы, промежутки между ними и крутизну нарезки с недостижимой прежде то
чностью. Грейвелл между тем обследовал и фотографировал тысячи пуль, выс
треленных из различных экземпляров оружия одной и той же модели в тюки с
хлопком. Он сравнивал их друг с другом, и в каждом случае пули, выстреленны
е из различных экземпляров оружия, обнаруживали собственные признаки, х
арактерные только для них. Трудно было поверить, но неодинаковость станк
ов и инструментов, степень их изношенности, царапины от вылетающих сталь
ных стружек оставляли, оказывается, на стволе каждой единицы огнестрель
ного оружия свои характерные следы, которые не повторялись ни в каком др
угом стволе. Но был ли найден тот самый «отпечаток пальца» каждого отдел
ьного экземпляра оружия на каждой выстреленной из него пуле?
Число проведенных наблюдений было еще недостаточно большим, чтобы окон
чательно сделать столь смелый вывод. Грейвелл не доверял в первую очеред
ь человеческому мозгу. Пока он мог обследовать под микроскопом только од
ну пулю и должен был запечатлевать ее образ в своей памяти до того, как под
микроскопом окажется пуля, взятая для сравнения, о подлинно научной точ
ности исследования нечего было и говорить. Слишком много здесь зависело
от способности к восприятию конкретного наблюдателя.
Неудовлетворенность такой ситуацией привела Грейвелла в конечном итог
е к открытию, которое должно было дать судебной баллистике надежную опор
у.
Шел 1925 год, когда Грейвелл создал «сравнительный микроскоп» Ц инструмен
т, позволивший одновременно держать в поле зрения одного человека две пу
ли при многократном их увеличении. Два микроскопа, под каждым из которых
находилась одна из сравниваемых пуль, он соединил вместе посредством ос
троумно сконструированной оптики. Несовершенство человеческой памяти
было преодолено. Грейвелл одновременно имел перед глазами две пули, расп
оложенные вплотную друг к другу, и мог вращать их до тех пор, пока не убежд
ался окончательно в совпадении или же несовпадении их примет и характер
ных признаков.
Вот насколько продвинулось развитие судебной баллистики к тому момент
у, когда Уэйт Ц уже отмеченный печатью близкой смерти Ц нашел третьего
сотрудника. Ему суждено было поднять дело всей жизни Уэйта на такую высо
ту, которая впервые обеспечила Америке ведущее место в области криминал
истической науки. Звали его Калвин Годдард.
Годдарду исполнилось тогда тридцать четыре года; это был крупный, сильны
й мужчина с густой темной шевелюрой. Происходил он из Балтиморы и, подобн
о большинству американских пионеров судебной баллистики, имел за плеча
ми годы бурной жизни. Вообще-то он был врачом, специалистом по кардиологи
и, получившим в 1915 г. степень доктора медицины и некоторое время работавши
м в качестве ассистента в больнице Джона Хопкинса. Но в 1916 г. он поступил на
службу в американскую армию, стал майором санитарного корпуса, служил во
Франции, Бельгии, Германии и Польше; в 1920 г. вернулся в Соединенные Штаты, гд
е начал работать в одной из армейских оружейных мастерских. Сделал он эт
о не без оснований, ибо еще с детства огнестрельное оружие стало его стра
стным увлечением. Оружейная мастерская давала ему желанный повод ознак
омиться с арсеналами и оружейными заводами. Через год он вновь, хотя и вын
ужденно, вернулся к медицине и даже стал заместителем директора больниц
ы Джона Хопкинса. Но уже в 1924 г., влекомый своей прежней страстью, он обратил
ся к «доктору» Альберту Гамильтону, которому в свое время с помощью рекл
амных трюков удалось без ущерба для собственной карьеры пережить прова
л по делу Стилоу. Годдард попросил у Гамильтона совета, как стать «судебн
ым баллистиком». К счастью, он быстро почуял шарлатанство Гамильтона и, п
ознакомившись в 1925 г. с Уэйтом, бесповоротно покончил с медициной, поступи
в на работу в его бюро. Когда же 14 ноября 1926 г. Уэйт скончался от сердечного п
риступа, Годдард стал уже бесспорным лидером «баллистической троицы», в
качестве каковой Джон Фишер, Филипп Грейвелл и он вошли в историю кримин
алистики.
Уже через несколько недель после начала своей работы в бюро Уэйта Годдар
д с подлинным мастерством пользовался сконструированным Грейвеллом ср
авнительным микроскопом. Пули, выстреленные из десяти пистолетов одина
ковой модели, изготовленных на одном и том же станке, он умел различать по
их «характерным производственным особенностям» и всякий раз определял
пистолет, из которого они были выпущены. Теперь не было больше никакого с
омнения в том, что любое огнестрельное оружие оставляет на снарядах, выс
треленных из него, помимо типичных примет своего калибра, крутизны нарез
ки и размера нарезов, и такие следы, которые, по существу, равнозначны «отп
ечатку пальца». Даже на дне гильз Годдард находил такие следы, которые не
имели никакого отношения к особенностям ударника или патронного упора
или выбрасывателя гильз, а были связаны с обработкой данной гильзы на ст
анке. Ответ на вопрос о том, можно ли и как установить, что данный снаряд ил
и пуля выстрелены из данного конкретного оружия, был найден. С увереннос
тью в этом и со сравнительным микроскопом в руках Годдард пустился на за
воевание полиции и судов.
Время для этого было удачным. Вскоре произошел сенсационный процесс, на
котором вскрылись абсолютная ненадежность, несовершенство и даже шарл
атанство прежней экспертизы в области баллистики. И именно этот процесс
дал Годдарду возможность выступить перед общественностью с новыми дос
тижениями и методами и представить заключение баллистической эксперти
зы, навсегда вошедшее в историю.
Но предварительно расскажем еще об одном любопытном деле. Вечером 4 февр
аля 1924 г. Хьюберт Даме, священник католической общины в Бриджпорте (штат Ко
ннектикут) шагал вдоль главной улицы этого города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54