Они походили на коренастых, странным образом изуродованных людей, а двигались так, словно всеми ими управляла единая воля, но одновременно с этим каждое действовало само по себе.
Дракон хлестал их своим мощным хвостом, сметал в сторону лапами, изрыгал на них полыхающий огонь, убийственный для всего живого.
Они исчезали, но затем появлялись вновь.
А потом они вцепились в него. Существа схватили его своими черными руками, и даже непробиваемая блестящая кожа дракона, которой не могли причинить вред ни камень, ни дерево, ни металл, не могла устоять перед ними. Они вырывали куски мяса из живой плоти дракона.
Дракон снова издал крик. Он защищался. Он не сдавался на милость судьбе; это противоречило его природе. Но враг, с которым приходилось сражаться, был одновременно нигде и повсюду. И когда рука одного из черных существ сжала его сердце, чтобы вырвать из груди, дракон понял, что судьба постигла и его.
Затем черные существа исчезли, а на дне долины осталась лежать исполинская дымящаяся туша истерзанного дракона.
13
СЕДЬМОЕ КОЛЬЦО
К ликованию армий Свободных Народов после гибели дракона присоединились яростные вопли врагов. В тот же миг раздались свистки, которых Ким до этого не слышал. Это были протяжные, резкие, зловещие звуки. Темные эльфы поняли, что Подземный Мир потерян для них надолго.
Из леса с криками повалили больги. Ким затаил дыхание, когда увидел, что среди нападавших были тяжеловооруженные всадники. Это могло означать только одно: вторая армия темных эльфов форсировала Эльдер и готовится вступить в бой.
Численный перевес снова был на стороне противника. Ряды армии Свободных Народов колыхались под натиском больгов, словно трава на ветру.
Ким спустился с холма. Он уже не задумывался над тем, что делает. Его друзья были там, и они погибали.
Если Ким предполагал раньше, что больгов почти насильно гонят в атаку, то он сильно ошибался. Теперь он мог убедиться в этом воочию. Больги продолжали сражаться даже после того, как им наносили смертельные раны.
Молодой фольк увидел обезглавленного больга, который успел занести свой топор, прежде чем замертво упал на землю. Другой волочил за собой свои внутренности, но все ещё размахивал мечом и, умирая, поразил двух гномов.
Больгов охватило бешенство. Они в одиночку бросались на ряды гномов и ополченцев. Вдобавок в бою теперь участвовали и темные эльфы. Фланговые атаки их конницы приносили успех, поскольку пикинеры фольков были рассеяны по всему полю, а ряды гномов были основательно прорежены драконом.
Теперь уже не имеет значения, что с нами будет, обреченно размышлял Ким, ведь Подземный Мир врагам не достанется.
Армия гномов и фольков тем временем с большими потерями отступала к Вратам. Ким, очутившийся во втором ряду сражающихся, поскользнулся на скользкой почве и упал, благодаря чему увидел то, что происходит у него за спиной. Грегорин, Гврги и карлики спускались по склону, чтобы присоединиться к ним.
Ким почувствовал, что кто-то крепко схватил его за руку.
- Все самое интересное разыгрывается здесь, - произнес знакомый голос. - А происходящее в задних рядах нас не касается…
Еще не докончив фразы, Бурин дернул Кима к себе. Еще чуть-чуть - и было бы поздно, потому что рядом с головой Кима просвистел топор и с глухим звуком воткнулся в землю.
Ким развернулся и хотел было вновь броситься в гущу сражения, однако жажда битвы, столь внезапно погнавшая его в бой, прошла столь же внезапно, как и появилась. Повсюду на поле брани лежали мертвые: множество больгов и темных эльфов, но ещё больше гномов и фольков. Когда он снова занял место в рядах сражающихся, которые сдерживали натиск обезумевшего врага, то почувствовал в себе странную отрешенность, словно все это происходило не с ним. Может быть, это и есть та самая невозмутимость, что предшествует смерти? - задался он вопросом. Становилось ясно, что под натиском превосходящих сил врага никто из них не выживет - ни гном, ни фольк, ни карлик. Возможно, что темные эльфы и не достигли поставленной цели, но уж их месть за это не заставит себя долго ждать.
И что же они предпримут в таком случае? - подумал Ким. Ответ казался очевидным. Сначала они разрушат Гурик-на-Холмах и опустошат весь Эльдерланд. Вслед за этим последует нападение на Империю, так что Среднеземье наверняка окажется в их руках. Но фолькам уже не придется быть свидетелями этих событий, как, впрочем, и гномам Подземного Мира.
Ким почти завидовал Гилфаласу, погибшему ещё в Зарактроре: ему не пришлось испытать на себе эти мучительные колебания между триумфом, поражением, победой и полным уничтожением.
Ну а потом? Надолго ли окажется в безопасности Подземный Мир - да и царство эльфов тоже? Что станет с кольцами, которые носят Фабиан, Бурин, Грегорин, Гврги и он сам? Разве нет иных Врат, подобно тем, что оказались в Зарактроре, о которых не ведают даже сами боги? Кто остановит власть тьмы, если она заполонит собой все Среднеземье?
Ким представил, как темные силы подчиняют свой власти всю землю и на ней не остается ни цветов, ни песен, ни жизни. Только тьма и пустыня.
Ким с ожесточением бросился вперед. Вокруг него звенели мечи, рядом с ним пролетали стрелы, но это уже не заботило его.
На его голову обрушился удар, Ким покачнулся. В оглушенном состоянии он услышал, как заиграли горны.
Над полем битвы разливался ясный свет, казалось, что небо прояснилось и пришел Гилфалас, чтобы забрать его, поскольку Ким отчетливо видел, как тот спускается с небес. Ким опустился на землю, при этом все, что происходило вокруг, виделось невероятно отчетливо.
Откуда-то появились рыцари в золоченых доспехах.
- Imperius Rex! - вот клич, сорвавшийся с их уст. - Да здравствует император!
И тут Ким понял, что перед ним разыгрывается последняя великая битва, то самое сражение эльфов, людей и гномов, которое он видел во сне. Только теперь сон становился реальностью, а реальность превращалась в сон: внезапно наступила ночь.
- Скоро он придет в себя, - произнес чей-то голос. - У фольков крепкие головы.
- Даже не знаю. Он уже так долго лежит без сознания, - ответил другой голос, которого Ким никогда прежде вроде бы не слышал, но который тем не менее показался ему знакомым.
- Смотрите, - произнес Гилфалас. - Его веки дрогнули.
Легенды, повествующие о смерти, не соответствуют действительности, подумал Ким. В них говорится, что после смерти чувствуешь себя заново родившимся и уж подавно не испытываешь никакой боли. Но это неправда. Интересно, а у остальных все тоже было так, к примеру у Гилфаласа, он-то ведь умер. Эта мысль отчасти развеселила Кима, но он был вынужден тут же подавить в себе улыбку, ибо голова грозила лопнуть, а все мышцы болели, причем даже в тех местах, где, по его представлениям, их вообще не должно было быть.
- У него чересчур крепкий сон, - проворчал Бурин. - Сначала он пропустил все самое интересное, а теперь отказывается узнавать своих друзей.
- Думаю, что он вот-вот откроет глаза, - сказала Марина.
Ким попробовал открыть один глаз, но это не очень-то ему удалось. Тогда он повторил попытку со вторым, однако веки были словно налиты свинцом и не желали подниматься.
- Воды, - прошептал он.
- Ну, это ты брось, - заявил Бурин, - тут имеется и кое-что получше.
Ким почувствовал, как к его губам поднесли чашку. Он попытался сесть и был благодарен за то, что ему помогли это сделать. Ким немного отпил, и от вкуса доброго темного пива из «Плуга» внутри у него потеплело. Тогда он сделал ещё глоток.
Теперь он понял, что жив. У этого напитка был в высшей степени земной вкус.
- Вот видите, он улыбается. Это напиток поистине творит чудеса, - гордо произнес Бурин.
- Если только им не злоупотреблять. - В голосе Марины слышалась угроза.
- Тебе придется строить баню, - сказал Фабиан, что показалось Киму в высшей степени странным. Но затем он вспомнил разговор на постоялом дворе у перевала, и воспоминания мгновенно ожили в нем.
Не без труда Ким все-таки открыл глаза и увидел, что у его постели собрались все те, с кем он в свое время отправился в путешествие. Через окна проникали лучи осеннего солнца.
- Что произошло? - спросил он.
- Не слишком-то он вежлив, - проворчал Грегорин, взглянув при этом на Бурина.
- Видимо, это на нем сказывается общение с некоторыми.
В течение секунды Бурину удавалось выглядеть смущенным, но затем на его лице заиграла широкая ухмылка.
- Моя школа, - произнес он.
Грегорин сначала закатил глаза, но потом не выдержал и тоже усмехнулся. С его лица исчезла серьезность. Он даже выглядел теперь моложе. На его пальце красовалось кольцо - одно из двух колец гномов. Подобные же кольца украшали руки Бурина, Фабиана и Гилфаласа. Удивление у Кима вызывало только кольцо Гврги.
Помимо друзей в комнате находился ещё кто-то; Ким чувствовал его присутствие. Когда незнакомец подошел к его постели, фольк догадался, какая честь ему оказана.
- Приветствую вас, Князь Высшего Мира. Кимберон Вайт, хранитель Музея истории в Альдсвике, к вашим услугам, - приветствовал князя Ким.
- Приветствую и я тебя, хранитель седьмого кольца. Арандур Элохим, Высокий Эльфийский Князь, Хранитель Первого Кольца, к твоим услугам, - проговорил эльф серьезно и только после этого улыбнулся.
- Заметили, - откликнулся Бурин. - С нами-то он так вежливо не здоровался. Похоже, что просто носить кольцо уже недостаточно. Это обязательно должно быть Первое Кольцо. Ну да, в этой комнате просто шагу нельзя сделать, не наступив при этом на ногу одному из хранителей колец.
- Да, все хранители колец впервые собрались вместе, - продолжил Арандур после очередной колкости Бурина. - И наконец-то снята завеса тайны с седьмого кольца.
- Нельзя оставить это без внимания, - заметил Фабиан.
- Вот уже и дипломат заговорил, - проворчал Бурин. - Полагаю, однако, что будет лучше, если мы сначала утолим любопытство нашего сонного друга и объясним ему нынешнее положение вещей, чтобы впоследствии он не мешал своими расспросами принятию важных решений. Я его хорошо знаю, он может задавать вопросы бесконечно…
- Позвольте мне сделать одно замечание, - произнес Гврги. - Поскольку Ким оказался хранителем самого загадочного и таинственного из всех колец, мне представляется уместным подробно рассказать ему обо всех событиях, которые он пропустил, находясь в бессознательном состоянии.
- Гврги, - вырвалось у Кима, - ты стал говорить совсем иначе!
И только теперь Ким понял, что именно голос болотника показался ему вначале чужим, но и знакомым одновременно.
- Иначе-то иначе, да ведь только сейчас вы видите меня таким, какой я на самом деле, - сказал Гврги. - Но, пожалуй, начинать нужно не с меня; я считаю более уместным предоставить слово Гилфаласу, поскольку он первым покинул наше общество, хотя для очистки совести необходимо отметить, что это все произошло не совсем по его воле.
- Ну разве не болтун? - проворчал Бурин. - И это продолжается с тех самых пор, как мы очутились в Подземном Мире, там-то он и открыл нам свое истинное лицо.
- Не сбивайте меня с толку, - попросил Ким. - Я ещё очень слаб.
Тут Гилфалас начал рассказывать о том, что произошло после того, как он бросился вместе с псами-призраками в водоворот. Ким с замиранием сердца выслушал историю, как Гилфалас вобрал в себя зло, но, вглядываясь в лицо друга, никаких следов этого не обнаружил.
С не меньшим напряжением Ким выслушал описание боя с существом, совращенным чарами Азратота, которое в конце концов было отправлено Арандуром в спячку. Теперь фольк понимал, что - или кого - видел он сражавшимся с драконом. Именно это существо и решило исход сражения. И хотя ему так до конца и не было понятным, как первое, неудачное, но невинное, творение гномов поднялось на битву с последним, порочным, созданием темных эльфов, - Гилфалас все же осознал, что, к счастью для мира, нашлись силы, о которых не подозревала даже Божественная Чета.
Затем эльф описал чудеса Высшего Мира, которые оставили в его душе более глубокий след, чем он ожидал. Особенно ярко в его памяти запечатлелся город Зеленторил. Гилфалас поведал и о том, как произошла его встреча с Высоким Эльфийским Князем, что сильно заинтересовало хранителя Музея истории.
- Я видел вас, - торопливо проговорил Ким. - Я хотел сказать, что видел во сне…
- Позвольте сказать и мне, - вмешалась в разговор Марина. - Вы-то все уже набили себе брюхо, а вот бедный господин Кимберон скоро помрет с голоду.
Она вышла и вскоре принесла Киму изрядную порцию гуляша, который сама же и приготовила. Только вскоре после того, как она поставила перед ним тарелку и аромат блюда ударил Киму в нос, он понял, насколько проголодался. Бурин подал ему кружку пива.
Как только Ким начал есть, все умолкли, однако фольк попросил их не молчать, а рассказать ему до конца всю историю, поскольку ему не терпелось узнать, чем все закончилось. Как истинный фольк, он вполне был способен совмещать два дела сразу: есть и слушать.
- Что же было дальше? - спросил он с набитым ртом.
- Нет, вы только поглядите, во что превратился этот юноша, общаясь с Бурорином! Он уже научился говорить с полным ртом. - Казалось, старый гном из Подземного Мира стал больше похож на их общего друга, чем можно было предположить раньше.
- Бурорин? - Ким чуть не поперхнулся.
- Я счел, что пришло время удлинить его имя, - твердо произнес Хамагрегорин. - Как Владыка Гномов, я обладаю таким правом. Да к тому же он вскоре вступает в священный брачный союз…
На этот раз Ким все-таки подавился, да так, что Марине пришлось постучать ему по спине.
- Пожалуйста, - закашлял он, - не все сразу.
- Первое Кольцо, которое ношу я, связано со всеми Вратами, - вновь заговорил Арандур. - Благодаря этому я и узнал о Вратах, созданных темными эльфами в Среднеземье, чтобы преодолеть Ограничительный Пояс.
Узнав о борьбе Гилфаласа с псами-призраками, я открыл глубины Зарактрора для Высшего Мира. Узнав от него о том, что объявилось седьмое кольцо, я подготовил свой народ к битве, а почувствовав, как под огненным дыханием дракона задрожали Врата в Подземный Мир, я убрал барьеры между Мирами и вступил в схватку с врагом.
- А для чего тогда существуют Врата в Зарактроре? - спросил Ким. - Я думал, что это город гномов и он исполнен духа Подземного Мира.
- Так оно и есть, но в свое время Зарактрор был важен для всех трех Миров. Однако об этом тебе при случае расскажет кое-кто другой.
- Я-то думал, что теперь, когда все прояснилось, пришло время получить ответы на все вопросы. А вы задаете новые загадки, - немного недовольно произнес Ким.
- Нам предстоит ответить ещё на многие вопросы, - отозвался Гврги. - А то ведь нетрудно наговорить столько, что у тебя отпадет всякое желание задавать вообще какие-либо вопросы.
- Ты недооцениваешь нашего Кима. Он - фольк, а они чрезвычайно любопытны. Будь уверен, когда мы решим, что получены ответы на все вопросы во Вселенной, наш Ким сумеет задать новые. - Бурорин широко ухмыльнулся.
- Бубу, будь добр, - произнесла Марина.
- Конечно, дорогая, - ответил Бурорин и улыбнулся.
- Дорогая? - переспросил Ким. - Это значит, что ты… и он…
- А он, как выясняется, не только любопытен, но ещё и на редкость проницателен, - заметил Бурин. - Дошло наконец до тебя? Да, я беру Марину в жены.
- Это мы ещё должны обсудить, - вставила Марина.
- Но ты же…
- Верно, но кое-что нам все равно предстоит уточнить, - ответила Марина, и её глаза блеснули. - Права и обязанности, к примеру. Но не сейчас…
- Ох уж эти женщины! - вырвалось у Бурина под всеобщий хохот.
- Думаю, самое время поговорить о событиях в Зарактроре, - произнес Гврги. - Все мы ошибались.
- Я собственными глазами видел карликов, - ответил Ким, - разве они не собирались покончить с нами?
- Нет, ибо они не могли поднять руку на своих создателей. Но над ними висело проклятие Азратота, натравившего их в свое время на гномов, - произнес Грегорин. - Темный Князь посеял в душах этих созданий семена зависти, гнева и ненависти, но мое кольцо разрушило эти чары. Теперь у карликов Зарактрора новый повелитель.
- Ты? - с уверенностью спросил Ким.
- Нет, - ответил Грегорин. - Я вернусь в Подземный Мир и займу полагающееся мне место Владыки Гномов, а потом, когда придет время, отправлюсь в Зарактрор, но затем, чтобы превратиться в камень и навеки остаться рядом с братом.
- Но кто же тогда?
- Я, - сказал Гврги.
- Ты? - Ким повернулся к нему в полном недоумении. - Но тебе-то зачем?
- Чтобы преодолеть одиночество, - тихо проговорил Гврги, в то время как все удивленно и немного испуганно взглянули на него. - Весь мой народ погиб, - продолжил болотник. - Я был первым из них, и я знал, что останусь когда-нибудь один. Можете себе представить, что значит жить вечно, но пребывать в одиночестве? Разве может быть что-то хуже, а ведь именно это мне и показали псы-призраки. - Его голос звучал совершенно серьезно, а Ким при упоминании псов-призраков с содроганием вспомнил то, что представилось ему под их вой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Дракон хлестал их своим мощным хвостом, сметал в сторону лапами, изрыгал на них полыхающий огонь, убийственный для всего живого.
Они исчезали, но затем появлялись вновь.
А потом они вцепились в него. Существа схватили его своими черными руками, и даже непробиваемая блестящая кожа дракона, которой не могли причинить вред ни камень, ни дерево, ни металл, не могла устоять перед ними. Они вырывали куски мяса из живой плоти дракона.
Дракон снова издал крик. Он защищался. Он не сдавался на милость судьбе; это противоречило его природе. Но враг, с которым приходилось сражаться, был одновременно нигде и повсюду. И когда рука одного из черных существ сжала его сердце, чтобы вырвать из груди, дракон понял, что судьба постигла и его.
Затем черные существа исчезли, а на дне долины осталась лежать исполинская дымящаяся туша истерзанного дракона.
13
СЕДЬМОЕ КОЛЬЦО
К ликованию армий Свободных Народов после гибели дракона присоединились яростные вопли врагов. В тот же миг раздались свистки, которых Ким до этого не слышал. Это были протяжные, резкие, зловещие звуки. Темные эльфы поняли, что Подземный Мир потерян для них надолго.
Из леса с криками повалили больги. Ким затаил дыхание, когда увидел, что среди нападавших были тяжеловооруженные всадники. Это могло означать только одно: вторая армия темных эльфов форсировала Эльдер и готовится вступить в бой.
Численный перевес снова был на стороне противника. Ряды армии Свободных Народов колыхались под натиском больгов, словно трава на ветру.
Ким спустился с холма. Он уже не задумывался над тем, что делает. Его друзья были там, и они погибали.
Если Ким предполагал раньше, что больгов почти насильно гонят в атаку, то он сильно ошибался. Теперь он мог убедиться в этом воочию. Больги продолжали сражаться даже после того, как им наносили смертельные раны.
Молодой фольк увидел обезглавленного больга, который успел занести свой топор, прежде чем замертво упал на землю. Другой волочил за собой свои внутренности, но все ещё размахивал мечом и, умирая, поразил двух гномов.
Больгов охватило бешенство. Они в одиночку бросались на ряды гномов и ополченцев. Вдобавок в бою теперь участвовали и темные эльфы. Фланговые атаки их конницы приносили успех, поскольку пикинеры фольков были рассеяны по всему полю, а ряды гномов были основательно прорежены драконом.
Теперь уже не имеет значения, что с нами будет, обреченно размышлял Ким, ведь Подземный Мир врагам не достанется.
Армия гномов и фольков тем временем с большими потерями отступала к Вратам. Ким, очутившийся во втором ряду сражающихся, поскользнулся на скользкой почве и упал, благодаря чему увидел то, что происходит у него за спиной. Грегорин, Гврги и карлики спускались по склону, чтобы присоединиться к ним.
Ким почувствовал, что кто-то крепко схватил его за руку.
- Все самое интересное разыгрывается здесь, - произнес знакомый голос. - А происходящее в задних рядах нас не касается…
Еще не докончив фразы, Бурин дернул Кима к себе. Еще чуть-чуть - и было бы поздно, потому что рядом с головой Кима просвистел топор и с глухим звуком воткнулся в землю.
Ким развернулся и хотел было вновь броситься в гущу сражения, однако жажда битвы, столь внезапно погнавшая его в бой, прошла столь же внезапно, как и появилась. Повсюду на поле брани лежали мертвые: множество больгов и темных эльфов, но ещё больше гномов и фольков. Когда он снова занял место в рядах сражающихся, которые сдерживали натиск обезумевшего врага, то почувствовал в себе странную отрешенность, словно все это происходило не с ним. Может быть, это и есть та самая невозмутимость, что предшествует смерти? - задался он вопросом. Становилось ясно, что под натиском превосходящих сил врага никто из них не выживет - ни гном, ни фольк, ни карлик. Возможно, что темные эльфы и не достигли поставленной цели, но уж их месть за это не заставит себя долго ждать.
И что же они предпримут в таком случае? - подумал Ким. Ответ казался очевидным. Сначала они разрушат Гурик-на-Холмах и опустошат весь Эльдерланд. Вслед за этим последует нападение на Империю, так что Среднеземье наверняка окажется в их руках. Но фолькам уже не придется быть свидетелями этих событий, как, впрочем, и гномам Подземного Мира.
Ким почти завидовал Гилфаласу, погибшему ещё в Зарактроре: ему не пришлось испытать на себе эти мучительные колебания между триумфом, поражением, победой и полным уничтожением.
Ну а потом? Надолго ли окажется в безопасности Подземный Мир - да и царство эльфов тоже? Что станет с кольцами, которые носят Фабиан, Бурин, Грегорин, Гврги и он сам? Разве нет иных Врат, подобно тем, что оказались в Зарактроре, о которых не ведают даже сами боги? Кто остановит власть тьмы, если она заполонит собой все Среднеземье?
Ким представил, как темные силы подчиняют свой власти всю землю и на ней не остается ни цветов, ни песен, ни жизни. Только тьма и пустыня.
Ким с ожесточением бросился вперед. Вокруг него звенели мечи, рядом с ним пролетали стрелы, но это уже не заботило его.
На его голову обрушился удар, Ким покачнулся. В оглушенном состоянии он услышал, как заиграли горны.
Над полем битвы разливался ясный свет, казалось, что небо прояснилось и пришел Гилфалас, чтобы забрать его, поскольку Ким отчетливо видел, как тот спускается с небес. Ким опустился на землю, при этом все, что происходило вокруг, виделось невероятно отчетливо.
Откуда-то появились рыцари в золоченых доспехах.
- Imperius Rex! - вот клич, сорвавшийся с их уст. - Да здравствует император!
И тут Ким понял, что перед ним разыгрывается последняя великая битва, то самое сражение эльфов, людей и гномов, которое он видел во сне. Только теперь сон становился реальностью, а реальность превращалась в сон: внезапно наступила ночь.
- Скоро он придет в себя, - произнес чей-то голос. - У фольков крепкие головы.
- Даже не знаю. Он уже так долго лежит без сознания, - ответил другой голос, которого Ким никогда прежде вроде бы не слышал, но который тем не менее показался ему знакомым.
- Смотрите, - произнес Гилфалас. - Его веки дрогнули.
Легенды, повествующие о смерти, не соответствуют действительности, подумал Ким. В них говорится, что после смерти чувствуешь себя заново родившимся и уж подавно не испытываешь никакой боли. Но это неправда. Интересно, а у остальных все тоже было так, к примеру у Гилфаласа, он-то ведь умер. Эта мысль отчасти развеселила Кима, но он был вынужден тут же подавить в себе улыбку, ибо голова грозила лопнуть, а все мышцы болели, причем даже в тех местах, где, по его представлениям, их вообще не должно было быть.
- У него чересчур крепкий сон, - проворчал Бурин. - Сначала он пропустил все самое интересное, а теперь отказывается узнавать своих друзей.
- Думаю, что он вот-вот откроет глаза, - сказала Марина.
Ким попробовал открыть один глаз, но это не очень-то ему удалось. Тогда он повторил попытку со вторым, однако веки были словно налиты свинцом и не желали подниматься.
- Воды, - прошептал он.
- Ну, это ты брось, - заявил Бурин, - тут имеется и кое-что получше.
Ким почувствовал, как к его губам поднесли чашку. Он попытался сесть и был благодарен за то, что ему помогли это сделать. Ким немного отпил, и от вкуса доброго темного пива из «Плуга» внутри у него потеплело. Тогда он сделал ещё глоток.
Теперь он понял, что жив. У этого напитка был в высшей степени земной вкус.
- Вот видите, он улыбается. Это напиток поистине творит чудеса, - гордо произнес Бурин.
- Если только им не злоупотреблять. - В голосе Марины слышалась угроза.
- Тебе придется строить баню, - сказал Фабиан, что показалось Киму в высшей степени странным. Но затем он вспомнил разговор на постоялом дворе у перевала, и воспоминания мгновенно ожили в нем.
Не без труда Ким все-таки открыл глаза и увидел, что у его постели собрались все те, с кем он в свое время отправился в путешествие. Через окна проникали лучи осеннего солнца.
- Что произошло? - спросил он.
- Не слишком-то он вежлив, - проворчал Грегорин, взглянув при этом на Бурина.
- Видимо, это на нем сказывается общение с некоторыми.
В течение секунды Бурину удавалось выглядеть смущенным, но затем на его лице заиграла широкая ухмылка.
- Моя школа, - произнес он.
Грегорин сначала закатил глаза, но потом не выдержал и тоже усмехнулся. С его лица исчезла серьезность. Он даже выглядел теперь моложе. На его пальце красовалось кольцо - одно из двух колец гномов. Подобные же кольца украшали руки Бурина, Фабиана и Гилфаласа. Удивление у Кима вызывало только кольцо Гврги.
Помимо друзей в комнате находился ещё кто-то; Ким чувствовал его присутствие. Когда незнакомец подошел к его постели, фольк догадался, какая честь ему оказана.
- Приветствую вас, Князь Высшего Мира. Кимберон Вайт, хранитель Музея истории в Альдсвике, к вашим услугам, - приветствовал князя Ким.
- Приветствую и я тебя, хранитель седьмого кольца. Арандур Элохим, Высокий Эльфийский Князь, Хранитель Первого Кольца, к твоим услугам, - проговорил эльф серьезно и только после этого улыбнулся.
- Заметили, - откликнулся Бурин. - С нами-то он так вежливо не здоровался. Похоже, что просто носить кольцо уже недостаточно. Это обязательно должно быть Первое Кольцо. Ну да, в этой комнате просто шагу нельзя сделать, не наступив при этом на ногу одному из хранителей колец.
- Да, все хранители колец впервые собрались вместе, - продолжил Арандур после очередной колкости Бурина. - И наконец-то снята завеса тайны с седьмого кольца.
- Нельзя оставить это без внимания, - заметил Фабиан.
- Вот уже и дипломат заговорил, - проворчал Бурин. - Полагаю, однако, что будет лучше, если мы сначала утолим любопытство нашего сонного друга и объясним ему нынешнее положение вещей, чтобы впоследствии он не мешал своими расспросами принятию важных решений. Я его хорошо знаю, он может задавать вопросы бесконечно…
- Позвольте мне сделать одно замечание, - произнес Гврги. - Поскольку Ким оказался хранителем самого загадочного и таинственного из всех колец, мне представляется уместным подробно рассказать ему обо всех событиях, которые он пропустил, находясь в бессознательном состоянии.
- Гврги, - вырвалось у Кима, - ты стал говорить совсем иначе!
И только теперь Ким понял, что именно голос болотника показался ему вначале чужим, но и знакомым одновременно.
- Иначе-то иначе, да ведь только сейчас вы видите меня таким, какой я на самом деле, - сказал Гврги. - Но, пожалуй, начинать нужно не с меня; я считаю более уместным предоставить слово Гилфаласу, поскольку он первым покинул наше общество, хотя для очистки совести необходимо отметить, что это все произошло не совсем по его воле.
- Ну разве не болтун? - проворчал Бурин. - И это продолжается с тех самых пор, как мы очутились в Подземном Мире, там-то он и открыл нам свое истинное лицо.
- Не сбивайте меня с толку, - попросил Ким. - Я ещё очень слаб.
Тут Гилфалас начал рассказывать о том, что произошло после того, как он бросился вместе с псами-призраками в водоворот. Ким с замиранием сердца выслушал историю, как Гилфалас вобрал в себя зло, но, вглядываясь в лицо друга, никаких следов этого не обнаружил.
С не меньшим напряжением Ким выслушал описание боя с существом, совращенным чарами Азратота, которое в конце концов было отправлено Арандуром в спячку. Теперь фольк понимал, что - или кого - видел он сражавшимся с драконом. Именно это существо и решило исход сражения. И хотя ему так до конца и не было понятным, как первое, неудачное, но невинное, творение гномов поднялось на битву с последним, порочным, созданием темных эльфов, - Гилфалас все же осознал, что, к счастью для мира, нашлись силы, о которых не подозревала даже Божественная Чета.
Затем эльф описал чудеса Высшего Мира, которые оставили в его душе более глубокий след, чем он ожидал. Особенно ярко в его памяти запечатлелся город Зеленторил. Гилфалас поведал и о том, как произошла его встреча с Высоким Эльфийским Князем, что сильно заинтересовало хранителя Музея истории.
- Я видел вас, - торопливо проговорил Ким. - Я хотел сказать, что видел во сне…
- Позвольте сказать и мне, - вмешалась в разговор Марина. - Вы-то все уже набили себе брюхо, а вот бедный господин Кимберон скоро помрет с голоду.
Она вышла и вскоре принесла Киму изрядную порцию гуляша, который сама же и приготовила. Только вскоре после того, как она поставила перед ним тарелку и аромат блюда ударил Киму в нос, он понял, насколько проголодался. Бурин подал ему кружку пива.
Как только Ким начал есть, все умолкли, однако фольк попросил их не молчать, а рассказать ему до конца всю историю, поскольку ему не терпелось узнать, чем все закончилось. Как истинный фольк, он вполне был способен совмещать два дела сразу: есть и слушать.
- Что же было дальше? - спросил он с набитым ртом.
- Нет, вы только поглядите, во что превратился этот юноша, общаясь с Бурорином! Он уже научился говорить с полным ртом. - Казалось, старый гном из Подземного Мира стал больше похож на их общего друга, чем можно было предположить раньше.
- Бурорин? - Ким чуть не поперхнулся.
- Я счел, что пришло время удлинить его имя, - твердо произнес Хамагрегорин. - Как Владыка Гномов, я обладаю таким правом. Да к тому же он вскоре вступает в священный брачный союз…
На этот раз Ким все-таки подавился, да так, что Марине пришлось постучать ему по спине.
- Пожалуйста, - закашлял он, - не все сразу.
- Первое Кольцо, которое ношу я, связано со всеми Вратами, - вновь заговорил Арандур. - Благодаря этому я и узнал о Вратах, созданных темными эльфами в Среднеземье, чтобы преодолеть Ограничительный Пояс.
Узнав о борьбе Гилфаласа с псами-призраками, я открыл глубины Зарактрора для Высшего Мира. Узнав от него о том, что объявилось седьмое кольцо, я подготовил свой народ к битве, а почувствовав, как под огненным дыханием дракона задрожали Врата в Подземный Мир, я убрал барьеры между Мирами и вступил в схватку с врагом.
- А для чего тогда существуют Врата в Зарактроре? - спросил Ким. - Я думал, что это город гномов и он исполнен духа Подземного Мира.
- Так оно и есть, но в свое время Зарактрор был важен для всех трех Миров. Однако об этом тебе при случае расскажет кое-кто другой.
- Я-то думал, что теперь, когда все прояснилось, пришло время получить ответы на все вопросы. А вы задаете новые загадки, - немного недовольно произнес Ким.
- Нам предстоит ответить ещё на многие вопросы, - отозвался Гврги. - А то ведь нетрудно наговорить столько, что у тебя отпадет всякое желание задавать вообще какие-либо вопросы.
- Ты недооцениваешь нашего Кима. Он - фольк, а они чрезвычайно любопытны. Будь уверен, когда мы решим, что получены ответы на все вопросы во Вселенной, наш Ким сумеет задать новые. - Бурорин широко ухмыльнулся.
- Бубу, будь добр, - произнесла Марина.
- Конечно, дорогая, - ответил Бурорин и улыбнулся.
- Дорогая? - переспросил Ким. - Это значит, что ты… и он…
- А он, как выясняется, не только любопытен, но ещё и на редкость проницателен, - заметил Бурин. - Дошло наконец до тебя? Да, я беру Марину в жены.
- Это мы ещё должны обсудить, - вставила Марина.
- Но ты же…
- Верно, но кое-что нам все равно предстоит уточнить, - ответила Марина, и её глаза блеснули. - Права и обязанности, к примеру. Но не сейчас…
- Ох уж эти женщины! - вырвалось у Бурина под всеобщий хохот.
- Думаю, самое время поговорить о событиях в Зарактроре, - произнес Гврги. - Все мы ошибались.
- Я собственными глазами видел карликов, - ответил Ким, - разве они не собирались покончить с нами?
- Нет, ибо они не могли поднять руку на своих создателей. Но над ними висело проклятие Азратота, натравившего их в свое время на гномов, - произнес Грегорин. - Темный Князь посеял в душах этих созданий семена зависти, гнева и ненависти, но мое кольцо разрушило эти чары. Теперь у карликов Зарактрора новый повелитель.
- Ты? - с уверенностью спросил Ким.
- Нет, - ответил Грегорин. - Я вернусь в Подземный Мир и займу полагающееся мне место Владыки Гномов, а потом, когда придет время, отправлюсь в Зарактрор, но затем, чтобы превратиться в камень и навеки остаться рядом с братом.
- Но кто же тогда?
- Я, - сказал Гврги.
- Ты? - Ким повернулся к нему в полном недоумении. - Но тебе-то зачем?
- Чтобы преодолеть одиночество, - тихо проговорил Гврги, в то время как все удивленно и немного испуганно взглянули на него. - Весь мой народ погиб, - продолжил болотник. - Я был первым из них, и я знал, что останусь когда-нибудь один. Можете себе представить, что значит жить вечно, но пребывать в одиночестве? Разве может быть что-то хуже, а ведь именно это мне и показали псы-призраки. - Его голос звучал совершенно серьезно, а Ким при упоминании псов-призраков с содроганием вспомнил то, что представилось ему под их вой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38