В этом листке была вся суть Дзибана, план полного переустройства мира, вызов всему человечеству. Люди, написавшие его, настоящие безумцы, убеждался Майкл, читая план возрождения Японии, той Японии, которая должна завоевать мир.
Майкл читал манифест, вышедший из-под пера Кодзо Сийны. Манифест, направленный против наступления западной цивилизации, угрожающей разрушить традиции древней Японии. Традиции, которые давно уже стали душой и сердцем страны. Он вспомнил слова Элиан: «Дзибан добивается полной независимости Японии, независимости от нефтепроизводителей, но прежде всего независимости от Америки». В голове словно раздался предупреждающий звонок. Все эти слова, слова страшные и опасные, но реальные ли? Не пропустил ли он чего-нибудь, что может превратить этот манифест в реальность? Майкл еще раз прочитал документ. И вдруг он понял, понял и ужаснулся.
— Боже мой! — Голос его сорвался.
— Майкл?! Что там, Майкл?
Он быстро свернул свиток.
— Документ Катей — это не абстракция, не просто манифест Дзибана, — хрипло произнес Майкл. — Это очень гибкий документ, он может дополняться. — Он взглянул на нее. — Они хотят заполучить ядерное оружие. Конкретно здесь не говорится, но я понял. Они заключили сделку с русскими.
— Этого не может быть, Майкл, — сказала Элиан. Он кивнул.
— Может. Они безумны, Сийна и все остальные из Дзибана. Они способны на все.
— Там говорится, когда они надеются получить оружие?
— Нет. Но насколько я понимаю, это уже могло произойти.
Она в отчаянии посмотрела на Майкла. В этот миг в комнату вошел монах. Он выглядел встревоженным.
— Простите за вторжение, но в храме находятся люди, не позвонившие в колокольчик.
Его слова означали, что посторонние опасны.
— Вы знаете их? — спросил Майкл.
— Нет. Их четверо, — коротко ответил монах. Майкл уже спрятал свиток в шкатулку, закрыл крышку и обернул шкатулку белой тканью.
— Это люди якудзы? — спросила Элиан.
— Якудза здесь не имеет никакой власти. Но поторопитесь. Вам лучше уйти, в священном месте не должно вершиться насилие.
Майкл подхватил шкатулку, и они быстро вышли из комнаты. В главном святилище храма, где обычно царила тишина, сейчас раздавались резкие и настойчивые голоса. Они доносились с площадки у входа в храм.
— Братья попытаются убедить этих людей не врываться сюда, — сказал, обернувшись к Майклу, их проводник, — но боюсь, они потерпят неудачу. У этих людей нет сердца.
Он провел их через главную молельню. Здесь, в местах, обнесенных священным шнуром, обитал дух ками. Легкий ветерок шевелил бумажные и матерчатые полоски, привязанные к шнуру. За шнуром находился павильон, вход в который закрывали легкие, но плотные шторы. Монах свернул в узкий коридор, в конце которого он открыл дверь. Он уже собирался показать Майклу дорогу, когда заметил двух человек, которые, пригнувшись, бежали под дождем. Он быстро захлопнул дверь и повернулся к Майклу.
— Этот путь уже небезопасен. Следуйте за мной. Они вернулись в главную молельню. Голоса у входа стали резче и еще настырнее. Монах с беспокойством посмотрел в ту сторону. Затем, мгновение помедлив, он повернулся к шелковым шнурам.
— Сюда, — он указал на вход в павильон, задернутый белой тканью.
— Но это священное место, — возразил Майкл. — Там обитает дух ками.
Священник мягко улыбнулся.
— Жизнь тоже священна. Идите и спрячьтесь. Я попытаюсь помочь своему брату.
За занавеской в павильоне было прохладно и темно. Они вошли внутрь и остановились.
— Может быть, одному из нас стоит пробраться к машине, — прошептала Элиан. — Твой меч...
Майкл молча приложил палец к губам. Их окутала тишина. Они чувствовали себя как актеры перед поднятием занавеса в день премьеры. Молодые люди стояли в полумраке священного павильона и ощущали энергию обитающего здесь духа.
— Майкл, — снова шепнула Элиан, — позволь мне пойти. Он отрицательно покачал головой, но она уже скользнула к выходу. Майкл попытался удержать ее, но Элиан увернулась, и он остался один. Его охватило острое чувство одиночества, но уже мгновение спустя оно исчезло: Майкл ощутил присутствие ками. Духа Тсуйо.
* * *
— «...Скажи Майклу, когда увидишь его, пусть вспоминает обо мне, особенно во время чаепития по-японски. И пусть пьет свой зеленый чай из моей фарфоровой чашки — она так ему нравилась. Это и правда необычайно ценная вещица. Еще у меня перед глазами отчего-то так и стоит то место, где вы с ним чуть не погибли. Увы, даже летом там не бывает ни одной цапли».
Одри замолчала. Она дословно процитировала загадочное письмо отца.
Масаси раздумывал над услышанным.
— Фарфоровая чашка. Вы помните ее?
— Конечно, — подтвердила Одри. — Отец привез ее из Японии.
Масаси быстро спросил:
— Недавно?
— Нет, много лет назад. Наверное, сразу после войны. Тогда это скорее всего не то, подумал Масаси.
— А то место, о котором он упоминает. Там, где вы с Майклом чуть не погибли. Это здесь, в Японии?
— Нет. Я здесь впервые. Это место в Штатах.
— Простите?
— В Америке.
— Чем оно примечательно для вашего отца?
— Полагаю, тем, что он сказал. — Она на мгновение задумалась. — Отец тогда страшно испугался. Был снегопад, и...
В этот миг дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Каэру. Он был очень возбужден.
— В чем дело? — гневно спросил Масаси. Тон оябуна мгновенно отрезвил Каэру. Он поклонился и, отдышавшись, сказал:
— Прошу прощения, Масаси-сан, но прибыл посыльный с пакетом.
— Оставь меня, — все так же гневно произнес Масаси, — не видишь разве, что я занят?
— Простите, оябун, — испуганно сказал Каэру. — Я не посмел бы вам мешать, но дело крайне срочное. Посыльный настаивает на том, чтобы передать пакет лично вам в руки. Похоже, это действительно очень важно.
— Хорошо, — недовольно сказал Масаси. Он повернулся к Одри с извиняющейся улыбкой. — Я совсем ненадолго. Отдохните, а когда я вернусь, продолжим наш разговор.
— Хорошо. А как насчет телефона? Я хотела бы позвонить матери.
— Всему свое время, — весело ответил Масаси. — Я оставлю за дверью своего человека, чтобы вас никто не беспокоил.
— Но... — Одри замолчала, так и не успев ничего сказать. Масаси быстро вышел за дверь.
Она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Ей не терпелось вырваться отсюда, вернуться домой, к маме, к Майклу. Майкл! Ты жив, Майкл?! Одри хотелось кричать.
Она постаралась взять себя в руки. Хватит себя жалеть, разнюнилась, немедленно прекрати. Одри подошла к двери и попыталась ее открыть. Дверь не подалась. Странно, подумала она и пожала плечами. Еще одна мера предосторожности? Странно, очень странно.
Одри принялась мерить шагами комнату. «Я здесь в полной безопасности», — убеждала она себя. Подошла к сёдзи и отдернула их. За грязным, мутным стеклом темнел причал. Река, решила Одри, разглядев за полосой темной воды здания и людскую суету. Склад у речного причала. Ей стало немного легче оттого, что догадка оказалась верна.
Одри отвернулась от окна. Ее взгляд рассеянно скользнул по комнате и остановился на двери. Ручка медленно поворачивалась, кто-то пытался открыть дверь. Странно, подумала Одри, у них же есть ключ. Она подошла поближе и прислушалась. Между дверью и косяком что-то просунули, послышался негромкий щелчок, и дверь распахнулась.
В комнату ворвался незнакомый человек. Одри испуганно отступила. За спиной человека она увидела распластавшегося на полу охранника, которому поручил ее Масаси. Господи, подумала Одри, они нашли меня.
Девушка попыталась выскочить вон, но человек схватил ее. Попробовала крикнуть, однако его рука крепко зажала ей рот. Ужас волной подкатил к горлу.
* * *
Один из гангстеров, осмотрев все дворовые постройки, вернулся к храму, где встретился с другим боевиком. Оба промокли насквозь. Они поняли друг друга без слов и молча вошли в храм, не обращая внимания на протестующих монахов. Внутри они обнажили свои катаны. Методично и неторопливо обследовали главную молельню. Казалось, им глубоко плевать, что это святилище. Монахи с каменными лицами наблюдали за их действиями. Боевики были совсем еще молодыми парнями, души которых никогда не знали ничего святого. Еще несколько месяцев назад, до тоге как вступить в ряды якудзы, они раскатывали по Токио на мотоциклах без глушителей, проводили большую часть времени в барах; их кожаные куртки распугивали по вечерам прохожих. Что они могли знать о Синто, священных рощах, храмах, о духах ками? Их интересовали неоновые огни вечернего города, быстрая езда, девушки и выпивка. Их сердца были полны ненависти и страха. Любой желающий мог без труда подобрать к ним ключик и полностью подчинить себе, направив их ненависть в нужное русло. У Масаси хватало таких парней. Они слепо повиновались ему, не раздумывая над тем, что творят.
Один из боевиков с отталкивающей рябой физиономией подошел к священному шнуру и уставился на занавеску. Так-так, подумал он, там что-то есть. Сейчас проверим. Взмахом меча он разрубил священный шнур и осторожно приблизился к занавеске. Второй, постарше, с заметной лысиной, все еще стоял в дверях храма. Боковым зрением он уловил на улице движение. Бандит выскочил из храма и увидел, как из боковой двери выскользнула женская фигура. Лысый довольно улыбнулся.
Он не побежал за девушкой, а, пройдя через молельню храма, вышел к центральной лестнице. Он миновал крытую площадку, где под порывами ветра жалобно звенели колокольчики, быстро сбежал по каменным ступеням. Лысый знал, куда направляется женщина. Он уже подходил к машине, оставленной у подножия горы. На заднем сиденье он видел катану. Он знал, что следует делать.
Он добрался до автомобиля первым и спрятался за большой скрипучей сосной. Ждать пришлось недолго. Между деревьями появилась бегущая человеческая фигура. Лысый удовлетворенно ухмыльнулся. Попалась птичка.
Когда Элиан подбежала к машине, он вышел из своего укрытия. Шум дождя заглушил его шаги. Элиан взяла катану, но, не успев вытащить меч из машины, заметила в мокром стекле какое-то неясное движение. Этого оказалось достаточно.
Отпустив рукоятку меча, она резко обернулась. Лысый не успел сообразить в чем дело, как получил удар ногой, в который Элиан вложила всю свою силу. Лысый начал падать, но не успел коснуться травы, когда Элиан, подпрыгнув, нанесла еще один удар, пришедшийся ему в подбородок. Лысый череп дернулся, раздался резкий хруст. Голова поникла на неестественно вывернутой шее. Лысый был мертв.
Подхватив меч, Элиан бросилась обратно к храму. На бегу ей показалось, будто бы она слышит чихание автомобильного двигателя, но шум ливня заглушал все звуки, и Элиан ничего не могла сказать наверняка.
В храме рябой собрался проникнуть за занавес павильона, где обитал дух ками. Согнув колени и держа меч перед грудью двумя руками, он очень медленно приближался к занавесу. В полуметре от цели рябой замер и прислушался. Не услышав ничего подозрительного, он сделал последний шаг и коснулся полотнища кончиком меча. Белая ткань колыхнулась. Он уже собирался отодвинуть ее, когда занавес откинулся, и на рябого из темного проема выпрыгнул демон.
Демон был белый, с огромными рогами на голове; на бледном лице ярко выделялась кроваво-красная ухмыляющаяся пасть.
Рябой в страхе отпрянул. Только когда демон ударил его, гангстер понял, что это всего лишь маска. Но тут он получил еще один удар и потерял сознание.
Майкл сбросил маску и выхватил меч из рук падающего боевика. Он быстро освободился от белоснежной ткани, в которую завернулся, и перепрыгнул через тело. В следующее мгновение он увидел худого боевика с жидкими усиками на морщинистом лице. Этот не походил на остальных. Он был значительно старше и явно никогда не катался на мотоцикле. В его глазах горел огонь. Он уж точно знал, где находится и сколь священно это место, знал, что совершает святотатство, и это явно доставляло ему удовольствие.
Худой с усмешкой следил за Майклом, обхватив одной рукой маленького лысого монаха, который принес шкатулку с документом Катей. Лезвие танто прочертило кровавую полоску на бритом черепе монаха. Когда худой увидел, что Майкл заметил его, он прочертил еще одну кровавую полосу.
— Отдай, — резко сказал он Майклу. — Не тяни время, отдай.
— Я не...
На черепе монаха появилась еще одна полоса.
— Я буду делать это снова и снова, пока ты не отдашь то, за чем сюда пришел.
Майкл молча повернулся и скрылся в павильоне. В священной обители ками он взял шкатулку и вернулся в молельню.
— Так-то лучше. — Бандит, по-прежнему держа монаха, отступил на несколько шагов. — Положи здесь. Ближе, чтобы монах мог взять.
Майкл выполнил требование.
— Отлично, — сказал худой и подтолкнул монаха. — Возьми.
Он убрал танто, давая монаху наклониться. Майкл увидел, как за его спиной мелькнула прядь мокрых волос.
— Отпусти его, — сказал Майкл. Худой хрипло рассмеялся.
— Заткнись!
Он кивнул через плечо.
— И скажи девушке, что у меня за спиной, чтобы не двигалась, иначе перемажется в крови этого. Шкатулка все еще лежала на полу.
— Я не буду двигаться, — сказала Элиан. Бандит с шумом втянул в себя воздух.
— Ты убил одного из моих людей. Где другой?
— У машины, — сказала из-за его спины Элиан. — Я сломала ему шею.
Майкл подумал, что бандит оказался совсем не простаком: он не позволял спровоцировать себя и заставить ошибиться. Майкл сказал:
— Отпусти его. Ведь шкатулка уже у тебя.
Худой оскалился.
— Пускай девушка поднимет ее. А ты отойди подальше.
Майкл остался стоять на месте.
— Я даю тебе десятую долю секунды, иначе старик умрет.
Танто сверкнул в руке гангстера. Майкл сделал шаг назад.
— Теперь шкатулку.
Элиан, обойдя бандита и монаха, подошла к шкатулке, подняла ее и посмотрела на худого. Тот кивком велел ей выйти из храма. Сам он, все так же крепко держа монаха, стал отступать следом, не спуская глаз с Майкла. Лезвие танто блестело возле горла монаха.
— Выходи.
Элиан вышла в темноту. Майкл успел заметить, как бандит оттолкнул монаха и быстро метнулся к девушке.
* * *
— Спокойно, — прошептал Дзёдзи на ухо Одри. — Спокойно, или мы оба умрем. Он захлопнул ногой дверь.
— Не бойтесь. Я знаю, кто вы. Я ваш друг.
Когда он потерял из виду Митико и Тори, его охватила паника. Он соблюдал слишком большую осторожность, следуя за ними по лабиринту темных коридоров. Дважды он чуть не наткнулся на охранников Масаси, они лишь чудом не заметили его. В конце концов Дзёдзи обнаружил охраняемую дверь. Он обрадовался, решив, что сама судьба привела его к месту, где Масаси держит Митико и Тори. Он убил охранника и сломал замок. Открывая дверь, Дзёдзи полагал, что увидит в комнате Митико и ее внучку, но каково же было его удивление, когда он обнаружил там дочь Филиппа Досса. Он прежде никогда не встречался с Одри, но знал ее по рассказам Митико и видел на хранящихся у Митико фотографиях.
— Я не причиню вам вреда, — сказал он Одри. — Сейчас я уберу руку, но вы не должны поднимать шума.
Он перестал зажимать Одри рот. Девушка молча смотрела на него. Дзёдзи быстро объяснил, кто он и что здесь делает. Одри слушала. Чем дольше он говорил, тем больший ужас охватывал ее.
— Масаси — враг моего отца? — Недоверчиво спросила она. — Но он мне говорил прямо противоположное.
— Он лгал. У моего брата к этому большая склонность.
Одри отступила.
— Пока мне ясно лишь одно: кто-то из рас действительно лжет. Но кто?
Дзёдзи задумчиво посмотрел на нее.
— Я хорошо понимаю вас. У меня есть предложение: давайте вместе отправимся на поиски моей сводной сестры Митико. Масаси держит ее и Тори в плену. Вы должны убедиться в этом сами, тогда у вас не останется сомнений. Масаси захватил Тори для того, чтобы Митико и ее семья выполняли его требования, работали на него, на Масаси. Митико сама все объяснит, ей удастся убедить вас в том, что я сказал правду.
Одри не стала раздумывать. Дзёдзи предлагал ей сейчас две вещи, в которых она больше всего нуждалась: свободу и время, чтобы собраться с мыслями.
— Я согласна. Я доверяюсь вам в этом, — сказала она. — Но только в этом. Дзёдзи поклонился.
— Это справедливо. Идем.
* * *
Масаси расписался за посылку и отпустил курьера. На шершавой бумаге крупными красными буквами было написано: «СРОЧНО. ВСКРЫТЬ НЕМЕДЛЕННО». Масаси надорвал бумагу. Внутри лежала магнитофонная кассета. Никакой записки, ничего, что объяснило бы смысл этого послания.
Сделав Каэру знак следовать за ним, Масаси направился в глубину склада, поднялся по деревянной лестнице в свой кабинет на третьем этаже здания. Он подошел к столу и вставил кассету в магнитофон.
Послышался голос с сильным акцентом, говоривший по-русски. Голос был очень знакомый, но из-за чужого языка Масаси не мог понять, кому он принадлежит. Масаси выключил магнитофон и жестом подозвал к себе Каэру, замершего в дверях.
— Ты знаешь русский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Майкл читал манифест, вышедший из-под пера Кодзо Сийны. Манифест, направленный против наступления западной цивилизации, угрожающей разрушить традиции древней Японии. Традиции, которые давно уже стали душой и сердцем страны. Он вспомнил слова Элиан: «Дзибан добивается полной независимости Японии, независимости от нефтепроизводителей, но прежде всего независимости от Америки». В голове словно раздался предупреждающий звонок. Все эти слова, слова страшные и опасные, но реальные ли? Не пропустил ли он чего-нибудь, что может превратить этот манифест в реальность? Майкл еще раз прочитал документ. И вдруг он понял, понял и ужаснулся.
— Боже мой! — Голос его сорвался.
— Майкл?! Что там, Майкл?
Он быстро свернул свиток.
— Документ Катей — это не абстракция, не просто манифест Дзибана, — хрипло произнес Майкл. — Это очень гибкий документ, он может дополняться. — Он взглянул на нее. — Они хотят заполучить ядерное оружие. Конкретно здесь не говорится, но я понял. Они заключили сделку с русскими.
— Этого не может быть, Майкл, — сказала Элиан. Он кивнул.
— Может. Они безумны, Сийна и все остальные из Дзибана. Они способны на все.
— Там говорится, когда они надеются получить оружие?
— Нет. Но насколько я понимаю, это уже могло произойти.
Она в отчаянии посмотрела на Майкла. В этот миг в комнату вошел монах. Он выглядел встревоженным.
— Простите за вторжение, но в храме находятся люди, не позвонившие в колокольчик.
Его слова означали, что посторонние опасны.
— Вы знаете их? — спросил Майкл.
— Нет. Их четверо, — коротко ответил монах. Майкл уже спрятал свиток в шкатулку, закрыл крышку и обернул шкатулку белой тканью.
— Это люди якудзы? — спросила Элиан.
— Якудза здесь не имеет никакой власти. Но поторопитесь. Вам лучше уйти, в священном месте не должно вершиться насилие.
Майкл подхватил шкатулку, и они быстро вышли из комнаты. В главном святилище храма, где обычно царила тишина, сейчас раздавались резкие и настойчивые голоса. Они доносились с площадки у входа в храм.
— Братья попытаются убедить этих людей не врываться сюда, — сказал, обернувшись к Майклу, их проводник, — но боюсь, они потерпят неудачу. У этих людей нет сердца.
Он провел их через главную молельню. Здесь, в местах, обнесенных священным шнуром, обитал дух ками. Легкий ветерок шевелил бумажные и матерчатые полоски, привязанные к шнуру. За шнуром находился павильон, вход в который закрывали легкие, но плотные шторы. Монах свернул в узкий коридор, в конце которого он открыл дверь. Он уже собирался показать Майклу дорогу, когда заметил двух человек, которые, пригнувшись, бежали под дождем. Он быстро захлопнул дверь и повернулся к Майклу.
— Этот путь уже небезопасен. Следуйте за мной. Они вернулись в главную молельню. Голоса у входа стали резче и еще настырнее. Монах с беспокойством посмотрел в ту сторону. Затем, мгновение помедлив, он повернулся к шелковым шнурам.
— Сюда, — он указал на вход в павильон, задернутый белой тканью.
— Но это священное место, — возразил Майкл. — Там обитает дух ками.
Священник мягко улыбнулся.
— Жизнь тоже священна. Идите и спрячьтесь. Я попытаюсь помочь своему брату.
За занавеской в павильоне было прохладно и темно. Они вошли внутрь и остановились.
— Может быть, одному из нас стоит пробраться к машине, — прошептала Элиан. — Твой меч...
Майкл молча приложил палец к губам. Их окутала тишина. Они чувствовали себя как актеры перед поднятием занавеса в день премьеры. Молодые люди стояли в полумраке священного павильона и ощущали энергию обитающего здесь духа.
— Майкл, — снова шепнула Элиан, — позволь мне пойти. Он отрицательно покачал головой, но она уже скользнула к выходу. Майкл попытался удержать ее, но Элиан увернулась, и он остался один. Его охватило острое чувство одиночества, но уже мгновение спустя оно исчезло: Майкл ощутил присутствие ками. Духа Тсуйо.
* * *
— «...Скажи Майклу, когда увидишь его, пусть вспоминает обо мне, особенно во время чаепития по-японски. И пусть пьет свой зеленый чай из моей фарфоровой чашки — она так ему нравилась. Это и правда необычайно ценная вещица. Еще у меня перед глазами отчего-то так и стоит то место, где вы с ним чуть не погибли. Увы, даже летом там не бывает ни одной цапли».
Одри замолчала. Она дословно процитировала загадочное письмо отца.
Масаси раздумывал над услышанным.
— Фарфоровая чашка. Вы помните ее?
— Конечно, — подтвердила Одри. — Отец привез ее из Японии.
Масаси быстро спросил:
— Недавно?
— Нет, много лет назад. Наверное, сразу после войны. Тогда это скорее всего не то, подумал Масаси.
— А то место, о котором он упоминает. Там, где вы с Майклом чуть не погибли. Это здесь, в Японии?
— Нет. Я здесь впервые. Это место в Штатах.
— Простите?
— В Америке.
— Чем оно примечательно для вашего отца?
— Полагаю, тем, что он сказал. — Она на мгновение задумалась. — Отец тогда страшно испугался. Был снегопад, и...
В этот миг дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Каэру. Он был очень возбужден.
— В чем дело? — гневно спросил Масаси. Тон оябуна мгновенно отрезвил Каэру. Он поклонился и, отдышавшись, сказал:
— Прошу прощения, Масаси-сан, но прибыл посыльный с пакетом.
— Оставь меня, — все так же гневно произнес Масаси, — не видишь разве, что я занят?
— Простите, оябун, — испуганно сказал Каэру. — Я не посмел бы вам мешать, но дело крайне срочное. Посыльный настаивает на том, чтобы передать пакет лично вам в руки. Похоже, это действительно очень важно.
— Хорошо, — недовольно сказал Масаси. Он повернулся к Одри с извиняющейся улыбкой. — Я совсем ненадолго. Отдохните, а когда я вернусь, продолжим наш разговор.
— Хорошо. А как насчет телефона? Я хотела бы позвонить матери.
— Всему свое время, — весело ответил Масаси. — Я оставлю за дверью своего человека, чтобы вас никто не беспокоил.
— Но... — Одри замолчала, так и не успев ничего сказать. Масаси быстро вышел за дверь.
Она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Ей не терпелось вырваться отсюда, вернуться домой, к маме, к Майклу. Майкл! Ты жив, Майкл?! Одри хотелось кричать.
Она постаралась взять себя в руки. Хватит себя жалеть, разнюнилась, немедленно прекрати. Одри подошла к двери и попыталась ее открыть. Дверь не подалась. Странно, подумала она и пожала плечами. Еще одна мера предосторожности? Странно, очень странно.
Одри принялась мерить шагами комнату. «Я здесь в полной безопасности», — убеждала она себя. Подошла к сёдзи и отдернула их. За грязным, мутным стеклом темнел причал. Река, решила Одри, разглядев за полосой темной воды здания и людскую суету. Склад у речного причала. Ей стало немного легче оттого, что догадка оказалась верна.
Одри отвернулась от окна. Ее взгляд рассеянно скользнул по комнате и остановился на двери. Ручка медленно поворачивалась, кто-то пытался открыть дверь. Странно, подумала Одри, у них же есть ключ. Она подошла поближе и прислушалась. Между дверью и косяком что-то просунули, послышался негромкий щелчок, и дверь распахнулась.
В комнату ворвался незнакомый человек. Одри испуганно отступила. За спиной человека она увидела распластавшегося на полу охранника, которому поручил ее Масаси. Господи, подумала Одри, они нашли меня.
Девушка попыталась выскочить вон, но человек схватил ее. Попробовала крикнуть, однако его рука крепко зажала ей рот. Ужас волной подкатил к горлу.
* * *
Один из гангстеров, осмотрев все дворовые постройки, вернулся к храму, где встретился с другим боевиком. Оба промокли насквозь. Они поняли друг друга без слов и молча вошли в храм, не обращая внимания на протестующих монахов. Внутри они обнажили свои катаны. Методично и неторопливо обследовали главную молельню. Казалось, им глубоко плевать, что это святилище. Монахи с каменными лицами наблюдали за их действиями. Боевики были совсем еще молодыми парнями, души которых никогда не знали ничего святого. Еще несколько месяцев назад, до тоге как вступить в ряды якудзы, они раскатывали по Токио на мотоциклах без глушителей, проводили большую часть времени в барах; их кожаные куртки распугивали по вечерам прохожих. Что они могли знать о Синто, священных рощах, храмах, о духах ками? Их интересовали неоновые огни вечернего города, быстрая езда, девушки и выпивка. Их сердца были полны ненависти и страха. Любой желающий мог без труда подобрать к ним ключик и полностью подчинить себе, направив их ненависть в нужное русло. У Масаси хватало таких парней. Они слепо повиновались ему, не раздумывая над тем, что творят.
Один из боевиков с отталкивающей рябой физиономией подошел к священному шнуру и уставился на занавеску. Так-так, подумал он, там что-то есть. Сейчас проверим. Взмахом меча он разрубил священный шнур и осторожно приблизился к занавеске. Второй, постарше, с заметной лысиной, все еще стоял в дверях храма. Боковым зрением он уловил на улице движение. Бандит выскочил из храма и увидел, как из боковой двери выскользнула женская фигура. Лысый довольно улыбнулся.
Он не побежал за девушкой, а, пройдя через молельню храма, вышел к центральной лестнице. Он миновал крытую площадку, где под порывами ветра жалобно звенели колокольчики, быстро сбежал по каменным ступеням. Лысый знал, куда направляется женщина. Он уже подходил к машине, оставленной у подножия горы. На заднем сиденье он видел катану. Он знал, что следует делать.
Он добрался до автомобиля первым и спрятался за большой скрипучей сосной. Ждать пришлось недолго. Между деревьями появилась бегущая человеческая фигура. Лысый удовлетворенно ухмыльнулся. Попалась птичка.
Когда Элиан подбежала к машине, он вышел из своего укрытия. Шум дождя заглушил его шаги. Элиан взяла катану, но, не успев вытащить меч из машины, заметила в мокром стекле какое-то неясное движение. Этого оказалось достаточно.
Отпустив рукоятку меча, она резко обернулась. Лысый не успел сообразить в чем дело, как получил удар ногой, в который Элиан вложила всю свою силу. Лысый начал падать, но не успел коснуться травы, когда Элиан, подпрыгнув, нанесла еще один удар, пришедшийся ему в подбородок. Лысый череп дернулся, раздался резкий хруст. Голова поникла на неестественно вывернутой шее. Лысый был мертв.
Подхватив меч, Элиан бросилась обратно к храму. На бегу ей показалось, будто бы она слышит чихание автомобильного двигателя, но шум ливня заглушал все звуки, и Элиан ничего не могла сказать наверняка.
В храме рябой собрался проникнуть за занавес павильона, где обитал дух ками. Согнув колени и держа меч перед грудью двумя руками, он очень медленно приближался к занавесу. В полуметре от цели рябой замер и прислушался. Не услышав ничего подозрительного, он сделал последний шаг и коснулся полотнища кончиком меча. Белая ткань колыхнулась. Он уже собирался отодвинуть ее, когда занавес откинулся, и на рябого из темного проема выпрыгнул демон.
Демон был белый, с огромными рогами на голове; на бледном лице ярко выделялась кроваво-красная ухмыляющаяся пасть.
Рябой в страхе отпрянул. Только когда демон ударил его, гангстер понял, что это всего лишь маска. Но тут он получил еще один удар и потерял сознание.
Майкл сбросил маску и выхватил меч из рук падающего боевика. Он быстро освободился от белоснежной ткани, в которую завернулся, и перепрыгнул через тело. В следующее мгновение он увидел худого боевика с жидкими усиками на морщинистом лице. Этот не походил на остальных. Он был значительно старше и явно никогда не катался на мотоцикле. В его глазах горел огонь. Он уж точно знал, где находится и сколь священно это место, знал, что совершает святотатство, и это явно доставляло ему удовольствие.
Худой с усмешкой следил за Майклом, обхватив одной рукой маленького лысого монаха, который принес шкатулку с документом Катей. Лезвие танто прочертило кровавую полоску на бритом черепе монаха. Когда худой увидел, что Майкл заметил его, он прочертил еще одну кровавую полосу.
— Отдай, — резко сказал он Майклу. — Не тяни время, отдай.
— Я не...
На черепе монаха появилась еще одна полоса.
— Я буду делать это снова и снова, пока ты не отдашь то, за чем сюда пришел.
Майкл молча повернулся и скрылся в павильоне. В священной обители ками он взял шкатулку и вернулся в молельню.
— Так-то лучше. — Бандит, по-прежнему держа монаха, отступил на несколько шагов. — Положи здесь. Ближе, чтобы монах мог взять.
Майкл выполнил требование.
— Отлично, — сказал худой и подтолкнул монаха. — Возьми.
Он убрал танто, давая монаху наклониться. Майкл увидел, как за его спиной мелькнула прядь мокрых волос.
— Отпусти его, — сказал Майкл. Худой хрипло рассмеялся.
— Заткнись!
Он кивнул через плечо.
— И скажи девушке, что у меня за спиной, чтобы не двигалась, иначе перемажется в крови этого. Шкатулка все еще лежала на полу.
— Я не буду двигаться, — сказала Элиан. Бандит с шумом втянул в себя воздух.
— Ты убил одного из моих людей. Где другой?
— У машины, — сказала из-за его спины Элиан. — Я сломала ему шею.
Майкл подумал, что бандит оказался совсем не простаком: он не позволял спровоцировать себя и заставить ошибиться. Майкл сказал:
— Отпусти его. Ведь шкатулка уже у тебя.
Худой оскалился.
— Пускай девушка поднимет ее. А ты отойди подальше.
Майкл остался стоять на месте.
— Я даю тебе десятую долю секунды, иначе старик умрет.
Танто сверкнул в руке гангстера. Майкл сделал шаг назад.
— Теперь шкатулку.
Элиан, обойдя бандита и монаха, подошла к шкатулке, подняла ее и посмотрела на худого. Тот кивком велел ей выйти из храма. Сам он, все так же крепко держа монаха, стал отступать следом, не спуская глаз с Майкла. Лезвие танто блестело возле горла монаха.
— Выходи.
Элиан вышла в темноту. Майкл успел заметить, как бандит оттолкнул монаха и быстро метнулся к девушке.
* * *
— Спокойно, — прошептал Дзёдзи на ухо Одри. — Спокойно, или мы оба умрем. Он захлопнул ногой дверь.
— Не бойтесь. Я знаю, кто вы. Я ваш друг.
Когда он потерял из виду Митико и Тори, его охватила паника. Он соблюдал слишком большую осторожность, следуя за ними по лабиринту темных коридоров. Дважды он чуть не наткнулся на охранников Масаси, они лишь чудом не заметили его. В конце концов Дзёдзи обнаружил охраняемую дверь. Он обрадовался, решив, что сама судьба привела его к месту, где Масаси держит Митико и Тори. Он убил охранника и сломал замок. Открывая дверь, Дзёдзи полагал, что увидит в комнате Митико и ее внучку, но каково же было его удивление, когда он обнаружил там дочь Филиппа Досса. Он прежде никогда не встречался с Одри, но знал ее по рассказам Митико и видел на хранящихся у Митико фотографиях.
— Я не причиню вам вреда, — сказал он Одри. — Сейчас я уберу руку, но вы не должны поднимать шума.
Он перестал зажимать Одри рот. Девушка молча смотрела на него. Дзёдзи быстро объяснил, кто он и что здесь делает. Одри слушала. Чем дольше он говорил, тем больший ужас охватывал ее.
— Масаси — враг моего отца? — Недоверчиво спросила она. — Но он мне говорил прямо противоположное.
— Он лгал. У моего брата к этому большая склонность.
Одри отступила.
— Пока мне ясно лишь одно: кто-то из рас действительно лжет. Но кто?
Дзёдзи задумчиво посмотрел на нее.
— Я хорошо понимаю вас. У меня есть предложение: давайте вместе отправимся на поиски моей сводной сестры Митико. Масаси держит ее и Тори в плену. Вы должны убедиться в этом сами, тогда у вас не останется сомнений. Масаси захватил Тори для того, чтобы Митико и ее семья выполняли его требования, работали на него, на Масаси. Митико сама все объяснит, ей удастся убедить вас в том, что я сказал правду.
Одри не стала раздумывать. Дзёдзи предлагал ей сейчас две вещи, в которых она больше всего нуждалась: свободу и время, чтобы собраться с мыслями.
— Я согласна. Я доверяюсь вам в этом, — сказала она. — Но только в этом. Дзёдзи поклонился.
— Это справедливо. Идем.
* * *
Масаси расписался за посылку и отпустил курьера. На шершавой бумаге крупными красными буквами было написано: «СРОЧНО. ВСКРЫТЬ НЕМЕДЛЕННО». Масаси надорвал бумагу. Внутри лежала магнитофонная кассета. Никакой записки, ничего, что объяснило бы смысл этого послания.
Сделав Каэру знак следовать за ним, Масаси направился в глубину склада, поднялся по деревянной лестнице в свой кабинет на третьем этаже здания. Он подошел к столу и вставил кассету в магнитофон.
Послышался голос с сильным акцентом, говоривший по-русски. Голос был очень знакомый, но из-за чужого языка Масаси не мог понять, кому он принадлежит. Масаси выключил магнитофон и жестом подозвал к себе Каэру, замершего в дверях.
— Ты знаешь русский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57