Да вы, наверное, помните – вы ведь при этом присутствовали.
Щелк! – включился музыкальный автомат – голос самого Лестера – кто-то захотел музыки. «Тебе разрешают ставить собственные песни»?
– Да, Крутой и Чик Веккио. Они оказались более сентиментальными к этой истории с перерезанным горлом, нежели некий домовладелец по имени Дейв Клайн. Пока они заправляют автоматами в южном Лос-Анджелесе под началом Микки Коэна, здесь будут звучать «Огни гавани» в исполнении Лестера Лейка. Что дает мне передышку, поскольку я слышал, что последние пару недель какие-то чужие ребята орудуют с автоматами, что может повредить старику Лестеру.
«Огни гаааааавани» – сущие сопли на меду. «Микки должен за этим проследить. Тут федералы собирались устроить проверку всех здешних автоматов. А тебе кто-нибудь говорил, что ты – вылитый гомик? Как Джонни Рэй в свободное время?»
Хохочет:
– Ага, мои приятельницы. Я убеждаю их, что у меня есть «такие» наклонности, и они из кожи вон лезут, чтобы привести меня в норму. Крутой В. вечно приводит дружков, и я перенимаю их манеры. Нехилая школа, скажу я вам.
Я зевнул – перед глазами бешено завертелись тигровые полоски.
– Идите поспите, мистер Клайн, – у вас ужасный вид.
К чертям сон – магнит неудержимо тянул меня. Зигзагами – с востока на юг – серый «плимут» вроде отпал. Вестерн-авеню – раздолье для вуайеристов – полно борделей, но адресов нет. Угол Вестерн и Адамс – блядский рай – стайки девочек разных мастей. Цветные, мексиканки, попадаются и белые – платья с разрезами, штанишки в обтяг. Вспышка: штанишки Люсиль – изодранные и забрызганные спермой.
Мысль:
Вестерн и Адамс относятся к Университетскому участку. Отдел нравов, проверим досье на проституток: личные дела, списки клиентов и сутенеров, приводы. Блядская ухмылка Люсиль, папашина кровь на ее серебристых ноготках – а что, если и она тоже…
Интересное предположение – за и против.
Тем не менее…
Университетский участок, стол – кипа несортированных дел о проститутках.
Фотографии, копии протоколов. Имена: проститутки, сутенеры, люди, пользовавшиеся услугами девочек. Три ящика стола разношерстных бумаг, никакой маломальской системы.
Посмотрим:
«Кафесьян» – нет, равно как и прочих армянских фамилий, – и часа времени как не бывало – что неудивительно – большинство шлюх выходят под залог, уплаченный через подставных лиц. Кстати: если бы Люсиль торговала собой – и попалась, она бы наверняка позвонила Дэну Уилхайту, чтобы тот ее вытащил. Сто сорок четыре отчета о задержании – 18 белых девушек – ни одна не подходит под описание Люсиль. Идиотская система – большинство легавых халатно относятся к делам проституток – все равно большинство из них снова попадутся. Списки сутенеров: никаких Люсиль, Люс, попалась белая девушка Люси – но не с армянской фамилией.
Снова фотографии – некоторые из них с номерками на шее и припиской: настоящее имя, уличное имя, имя сутенера, дата. Черные, мексиканки, несколько белых – большей частью страхолюдины. И тут – мурашки по коже: Люсиль – профиль, анфас – ни дат, ни имени, ни номерков на шее.
Ну же: все перепроверим. Три раза – ничего, ноль, пусто. Никаких намеков на Люсиль.
Всего лишь пара фотографий.
Словом, лишняя бумажная возня.
А что, если вмешался Дэн Уилхайт – а фотографии не заметил?
А что, если: грабитель, вуайерист – клиент Люсиль К.?
Записал задание Джуниору:
Проверь всю информацию о проститутках и их клиентах – а именно постарайся нарыть что-нибудь на Люсиль.
Мурашки по коже: проклятая семейка.
Заехал в Бюро, оставил на столе Джуниора записку. Полночь: Отдел административных правонарушений пуст.
– Клайн!
В коридоре – Дэн Уилхайт. Я поманил его в – свой – кабинет.
– Что?
– То, что я прошу прощения за перебранку с Кафесьянами.
– Я пришел не за тем. Повторяю: ну что?
– То, что это непростая ситуация, и я пытаюсь вести себя в рамках. Я не хотел браться за это дело и сейчас не хочу им заниматься.
– Я знаю, и ваш сержант Стеммонс уже извинился за ваше поведение. Также он просил список лиц, о деятельности которых проинформировали Кафесьяны. Я ему отказал и вам повторю: такого списка не существует, так как все данные о Кафесьянах уничтожены. И что?
– Что ж, пусть так. А вопрос ваш должен звучать так: чего хочет Эксли?
Уилхайт подобрался, руки – в бедра: Расскажите мне, что вы думаете об этом 459-м. Лично я уверен, что это может быть предостережением наркомафии. И считаю, что мой отдел лучше подготовлен, чтобы расследовать это преступление, и предполагаю, что вы передадите эти мои слова шефу Эксли.
– Я так не думаю. Полагаю, что взломщик как-то связан с самим семейством, в частности с Люсиль. Это может быть и тот вуайерист, которого с некоторых пор видели заглядывающим в окна проживающих в этом районе.
– А может, это какой-нибудь псих. Конкуренты решили использовать тактику устрашения.
– Может быть, хотя я не думаю. Я, вообще-то, не следователь, и…
– Нет, вы – бандит с дипломом юрфака.
ОСТЫНЬ – ПОЛЕГЧЕ – НЕ ДВИГАЙСЯ.
– … и мне очень жаль, что я втянул вас во все это. Так вот: я слышал, что федеральное расследование все-таки состоится. Также я слышал, что Уэллс Нунан намерен проверить налоговые декларации – мои и некоторых моих сотрудников. У меня есть предположение, что он знает обо мне и Кафесьянах. Нам всем вручают благодарности – дорогие подарки, происхождение которых мы не можем объяснить, так что…
Пот, горячее дыхание его разит табаком.
– … вы выполните свой долг перед Полицейским управлением. У вас есть двадцать лет выслуги, а у меня и моих ребят – нет. Вы можете давать юридические консультации и отсасывать у Микки Козна, а мы не можем. Вы должны нам, поскольку это вы позволили Сандерлину Джонсону выпрыгнуть из окна, и Уэллс Нунан начинает расследование только оттого, что из-за вас провалилось «дело боксеров». Из-за вас заподозрили моих людей, так что вся вина лежит на вас и разгребать все тоже вам. И под конец: Томми и Джей-Си – ненормальные. Они никогда не имели дела с враждебно настроенными полицейскими, и, если федералам вздумается их прижать, вполне могут слететь с катушек. Я хочу, чтобы они успокоились. Прекратите это свое дерьмовое расследование, и мне плевать, что вы скажете Эксли. Просто убирайтесь из поля зрения семьи – и чем быстрее, тем лучше.
Надвинулся на меня. «Постараюсь».
– Сделайте это. Можете считать это платежом. Как будто я считаю, что это вы вытолкали Джонсона из окна.
– А вы так считаете?
– Вы – достаточно жадный, но не настолько глупый.
Я надвинулся на него, встал – ноги трясутся. На моем столе – записка: «Звонил Пит Бондюран. Просил перезвонить Г. Хьюзу в отель „Бель-Эр"».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– … И мой приятель Пит рассказал мне, как здорово вы обстряпали дельце с Мортоном Дискантом. Вы знали, что Мортон Дискант был членом четырех организаций, которые офис государственного атторнея штата Калифорния классифицировал как прокоммунистические?
Говард Хьюз: высокий, худощавый; номер люкс, двое с флангов: Брэдли Милтир, адвокат; Гарольд Джон Мишак, гангстер.
7:00 – рассеян, погружен в свои планы: повесить дело Кафесьянов на какого-нибудь психопата.
– Нет, мистер Хьюз, я этого не знал.
– А должны были. Пит рассказал мне о ваших «крутых» методах, и вы должны знать, что то, чем был Дискант, вполне их оправдывает. Помимо всего прочего, я хочу укрепить свои позиции в качестве независимого кинопродюсера. Я планирую спродюсировать серию фильмов, в которых военно-воздушные силы будут бороться с коммунизмом, – лейтмотивом этих фильмов должен стать тот факт, что цель – борьба с коммунизмом – оправдывает любые средства.
Милтир: «Лейтенант Клайн – еще и адвокат. Если он примет ваше предложение, вы получите дополнительную интерпретацию различных аспектов контракта».
– У меня мало опыта адвокатской практики, мистер Хьюз. И как раз сейчас я очень занят.
Мишак кашлянул. Татуированные руки – такие тату делали в бандах зутеров Зутеры – участники молодежных бандитских латиноамериканских группировок в 1930 – 1950-е гг.
. «Это не фига не… это работа не для юриста. Пит Бондюран получает нормально, так что…»
Хьюз перебил его: «Лучше всего для этой работы подходит название „наружное наблюдение", лейтенант. Брэдли, разъясни».
Милтир, сухо: «У мистера Хьюза – универсальный контракт с молодой актрисой Глендой Бледсо. Она живет в одном из его домиков для гостей и готовится сыграть одну из главных ролей в фильме про военно-воздушные силы. Она пренебрегла контрактом, съехав из домика и прекратив посещать читки сценария, не спросив на то разрешения. В настоящее время она занята в главной женской роли одного малобюджетного ужастика, который снимается сейчас в Гриффит-парке. Он называется „Атака атомного вампира" – сами понимаете, какого свойства фильмец».
Хьюз, сухо: «Контракт мисс Бледсо позволяет ей сниматься в одном независимом от меня фильме в год, так что только из-за этого расторгнуть с ней контракт я не могу. Однако контракт может быть расторгнут и из моральных, так сказать, соображений: если нам удастся доказать, что мисс Бледсо является: наркоманкой, алкоголичкой, преступницей, коммунисткой, лесбиянкой или нимфоманкой, то на этой основе мы имеем право расторгнуть ее контракт и в дальнейшем закрыть для нее двери шоу-бизнеса навсегда. Другим аспектом нашего предприятия в США. является сбор доказательств, что мисс Бледсо намеренно нарушила наш с ней контракт исключительно для того, чтобы сняться в этом кошмарном ужастике. Ваша работа, лейтенант, будет заключаться в наблюдении за мисс Бледсо, в особенности в поиске того, на основе чего можно будет расторгнуть контракт. Ваш гонорар, лейтенант, будет составлять три тысячи долларов».
– А ей вы объяснили ситуацию, мистер Милтир?
– Да.
– И какова была ее реакция?
– Она ответила: «Да пошел ты». А вы что ответите, лейтенант?
Едва не сказал «нет» – стоп – надо подумать.
В «Строго секретно» сообщалось, что продюсирует этот фильм Микки К.
Домик для гостей = персональный бордель = Говард Хьюз щучит своих птичек сам.
Думай же.
Нанять кого-нибудь из Бюро для слежки. И грязные деньги: расчет за Кафесьянов.
ПОДОЮ-КА Я ЕГО.
– Пять тысяч, мистер Хьюз. Я мог бы порекомендовать и кого подешевле, но своими непосредственными обязанностями готов пренебречь не меньше чем за такую сумму.
Хьюз кивнул. Милтир вытащил пачку банкнот. «Хорошо, лейтенант. Здесь задаток – две тысячи долларов, и я буду ждать от вас отчета, по меньшей мере раз в два дня. Можете звонить мне сюда, в „Бель-Эр". Итак, вам нужно что-нибудь еще знать касательно мисс Бледсо?
– Нет, я попробую влиться в съемочную группу.
Хьюз встал. Протягиваю ладонь. «Попробую поймать ее с поличным, сэр».
Вялое рукопожатие – Хьюз тайком вытер ладонь.
Новые деньги – побыстрей потратить. И думать побыстрей.
Быстренько засечь эту Гленду Бледсо. Возложить расследование дела Кафесьянов на Джуниора – будем надеяться, полоса его проколов закончилась. Выяснить, кто послал за мной давешний хвост в Черном городе, избавиться от него.
Инстинкт: Эксли не станет меня закладывать в деле Джонсона – иначе зачем ему было уничтожать протокол вскрытия? А я – я могу заложить его по поводу дела Дисканта. Инстинкт: назовем его личной заинтересованностью Эксли в деле Кафесьянов. Инстинкт: назовем меня приманкой – плохой полицейский, нанятый поддать жару.
Выводы:
Номер один: пусть Уилхайт и Отдел по борьбе с наркотиками опасны, пусть я – коррумпированный полицейский, который вздумал зарезать их дойную коровку. Может, они боятся федерального расследования и Большого жюри – а вдруг и вправду последуют приговоры и громкие разоблачения? Тогда кое-кто из полицейских чинов вылетит из своих кабинетов, один козел отпущения – юрист-домовладелец со стопроцентной выслугой. Рыщущие по городу убийцы, одна цель – я.
Номер два: надо найти какого-нибудь взломщика-извращенца – какого-нибудь придурка, чтобы признался и взял на себя мой провал в расследовании 459-го. Написать в отчете какой-нибудь бурды, и пусть формально делом занимается Джуниор. Нет подозреваемого? – пусть им станет наш приятель-извращенец.
Засим я поехал в участок Голливуд. В архиве никого – я сгреб все папки, озаглавленные «Раскрытые 459-е». «Ложные признания 1949–1957 гг.». На доске – Блуждающий Огонь – убийства пьянчуг. Попахивает извращенцами – отлично – я захватил копию.
Вывод номер три:
Все-таки я здорово перетрухнул.
Гриффит-парк, на запад – искусственные ручьи и горы. Крутые повороты, поросшие кустарником холмы, каньоны – Голливуд.
Я въехал на импровизированную парковку – полным-полно машин. Выкрики, путь мне перегородила толпа пикетчиков с плакатами. Хватаю планшетку, пытаюсь сообразить, по какому поводу шум.
А-а – члены профсоюза – перед ними стоит Чик Веккио, в застывших руках – бейсбольная бита. В проплешине между деревьев – трейлеры, съемочная площадка: камеры и космическая ракета, наполовину сделанная из «шеви».
– Штрейкбрехер! Все вы штрейкбрехеры!
Разворачиваюсь, расталкиваю толпу: «Полиция, с дороги!» Хреновы пикетчики расступаются – а что им еще остается? Чик приветствует меня – объятья, хлопанье по спине.
«Проклятые штрейкбрехеры! И полиция с вами заодно!»
Мы пошли к трейлерам. Свист, но камни не летят – нежные попались. Чик: «Ты ищешь Микки? Держу пари, у него для тебя пухленький конвертик».
– Он тебе говорил?
– Нет. Как сказал бы мой братец, «безошибочное умозаключение посвященных». Да ладно тебе, свидетель вылетает из окна, а рядом стоит Дейв Клайн – какой может быть из этого вывод? Что должен в этом случае подумать искушенный?
– Я гляжу, ты тут с профсоюзом воюешь.
– Ага, где же наш старый добрый Вышибала? Серьезно, у тебя есть какие идеи на этот счет? Микки они уже поперек горла встали. Не знаешь каких-нибудь парней, которые подешевле берут?
– Да хрен с ними – пусть пикетируют.
– Ага, пусть. Они орут во время съемки, и из-за этого приходится переозвучивать – а это денег стоит.
Кто-то, где-то: «Камера! Мотор!»
– Серьезно, Дейв.
– Лады, позвони в спортзал на Мейн-стрит Фэтсу Медине. Скажи, что я заказал ему пятерых спарринг-партнеров и дорожную заставу. По пятьдесят баксов на рыло.
– Серьезно?
– Позвонишь сегодня вечером – завтра тут никакого пикета не будет. Ладно, пошли посмотрим, что у вас тут за кино снимается.
На съемочную площадку. Чик подносит палец к губам: снимается кино.
Двое «актеров» оживленно жестикулируют на фоне «космического корабля» – стабилизаторы от «шеви», вентиляционная решетка от «студебеккера», пусковая установка – коробка от «Котекса».
Крутой Веккио: «Русские ракеты сбросили на Лос-Анджелес атомные отходы – это заговор с целью превратить горожан в роботов – приверженцев коммунизма! Они создали вирус, который превращает людей в вампиров! Люди становятся монстрами, пожирающими собственные семьи!»
Его партнер – блондинчик с торчащей ширинкой: «Семья – вот то святое, что связывает всех американцев. И наш долг – остановить эту дьявольскую экспансию, чего бы это нам ни стоило!»
Чик, переходя на шепот: «Самое смешное знаешь? Мой братан, который замочил восемь человек, принимает всю эту трепотню всерьез! И прикинь – он и вот этот блондинчик педерастического вида трахаются в своем трейлере при каждом удобном случае и, помимо того, кадрят всяких пидоров в Ферн-Делле. А вон того типа с мегафоном видишь? Это Сид Фритцелл, так называемый режиссер, – Микки где-то нанял его по дешевке, а по мне – какой-то бывший уголовник, который не способен заставить трахаться кучку монголов. Он вечно советуется с Уайли Баллоком – это наш оператор. У него, по крайней мере, есть где жить, в отличие от большинства алкашей, которых нанял Микки. А знаешь, где он их набрал? – на рынках дешевой рабочей силы в трущобах. Они и ночуют здесь, как будто тут ночлежка какая. А диалоги? Тот же Фритцелл – Микки приплачивает ему по баксу в день за сценарий.
Ни Микки, ни женщин. Крутой: «Я поубивал бы весь советский секретариат, чтобы защитить святость и неприкосновенность моей семьи!»
Блондинчик: «Я, конечно, согласен. Но сначала мы должны собрать все атомные отходы, пока они не попали в голливудское водохранилище. Только взгляните на несчастных жертв вируса!»
Камера перемещается на массовку – одетые в маски вервольфов алканавты немедленно запрыгали. Прыг-скок – из задних карманов брюк торчат бутыли с дешевым пойлом.
Сид Фритцелл: «Стоп! Я же вам говорил – оставляйте вино там же, где ваши одеяла и спальные мешки! Вспомните приказ мистера Коэна – никакой выпивки до обеденного перерыва!»
Какой-то тип юркнул в «космический корабль». Крутой незаметно ухватил блондинчика за ягодицу.
Сид: «Перерыв пять минут – и никакого вина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Щелк! – включился музыкальный автомат – голос самого Лестера – кто-то захотел музыки. «Тебе разрешают ставить собственные песни»?
– Да, Крутой и Чик Веккио. Они оказались более сентиментальными к этой истории с перерезанным горлом, нежели некий домовладелец по имени Дейв Клайн. Пока они заправляют автоматами в южном Лос-Анджелесе под началом Микки Коэна, здесь будут звучать «Огни гавани» в исполнении Лестера Лейка. Что дает мне передышку, поскольку я слышал, что последние пару недель какие-то чужие ребята орудуют с автоматами, что может повредить старику Лестеру.
«Огни гаааааавани» – сущие сопли на меду. «Микки должен за этим проследить. Тут федералы собирались устроить проверку всех здешних автоматов. А тебе кто-нибудь говорил, что ты – вылитый гомик? Как Джонни Рэй в свободное время?»
Хохочет:
– Ага, мои приятельницы. Я убеждаю их, что у меня есть «такие» наклонности, и они из кожи вон лезут, чтобы привести меня в норму. Крутой В. вечно приводит дружков, и я перенимаю их манеры. Нехилая школа, скажу я вам.
Я зевнул – перед глазами бешено завертелись тигровые полоски.
– Идите поспите, мистер Клайн, – у вас ужасный вид.
К чертям сон – магнит неудержимо тянул меня. Зигзагами – с востока на юг – серый «плимут» вроде отпал. Вестерн-авеню – раздолье для вуайеристов – полно борделей, но адресов нет. Угол Вестерн и Адамс – блядский рай – стайки девочек разных мастей. Цветные, мексиканки, попадаются и белые – платья с разрезами, штанишки в обтяг. Вспышка: штанишки Люсиль – изодранные и забрызганные спермой.
Мысль:
Вестерн и Адамс относятся к Университетскому участку. Отдел нравов, проверим досье на проституток: личные дела, списки клиентов и сутенеров, приводы. Блядская ухмылка Люсиль, папашина кровь на ее серебристых ноготках – а что, если и она тоже…
Интересное предположение – за и против.
Тем не менее…
Университетский участок, стол – кипа несортированных дел о проститутках.
Фотографии, копии протоколов. Имена: проститутки, сутенеры, люди, пользовавшиеся услугами девочек. Три ящика стола разношерстных бумаг, никакой маломальской системы.
Посмотрим:
«Кафесьян» – нет, равно как и прочих армянских фамилий, – и часа времени как не бывало – что неудивительно – большинство шлюх выходят под залог, уплаченный через подставных лиц. Кстати: если бы Люсиль торговала собой – и попалась, она бы наверняка позвонила Дэну Уилхайту, чтобы тот ее вытащил. Сто сорок четыре отчета о задержании – 18 белых девушек – ни одна не подходит под описание Люсиль. Идиотская система – большинство легавых халатно относятся к делам проституток – все равно большинство из них снова попадутся. Списки сутенеров: никаких Люсиль, Люс, попалась белая девушка Люси – но не с армянской фамилией.
Снова фотографии – некоторые из них с номерками на шее и припиской: настоящее имя, уличное имя, имя сутенера, дата. Черные, мексиканки, несколько белых – большей частью страхолюдины. И тут – мурашки по коже: Люсиль – профиль, анфас – ни дат, ни имени, ни номерков на шее.
Ну же: все перепроверим. Три раза – ничего, ноль, пусто. Никаких намеков на Люсиль.
Всего лишь пара фотографий.
Словом, лишняя бумажная возня.
А что, если вмешался Дэн Уилхайт – а фотографии не заметил?
А что, если: грабитель, вуайерист – клиент Люсиль К.?
Записал задание Джуниору:
Проверь всю информацию о проститутках и их клиентах – а именно постарайся нарыть что-нибудь на Люсиль.
Мурашки по коже: проклятая семейка.
Заехал в Бюро, оставил на столе Джуниора записку. Полночь: Отдел административных правонарушений пуст.
– Клайн!
В коридоре – Дэн Уилхайт. Я поманил его в – свой – кабинет.
– Что?
– То, что я прошу прощения за перебранку с Кафесьянами.
– Я пришел не за тем. Повторяю: ну что?
– То, что это непростая ситуация, и я пытаюсь вести себя в рамках. Я не хотел браться за это дело и сейчас не хочу им заниматься.
– Я знаю, и ваш сержант Стеммонс уже извинился за ваше поведение. Также он просил список лиц, о деятельности которых проинформировали Кафесьяны. Я ему отказал и вам повторю: такого списка не существует, так как все данные о Кафесьянах уничтожены. И что?
– Что ж, пусть так. А вопрос ваш должен звучать так: чего хочет Эксли?
Уилхайт подобрался, руки – в бедра: Расскажите мне, что вы думаете об этом 459-м. Лично я уверен, что это может быть предостережением наркомафии. И считаю, что мой отдел лучше подготовлен, чтобы расследовать это преступление, и предполагаю, что вы передадите эти мои слова шефу Эксли.
– Я так не думаю. Полагаю, что взломщик как-то связан с самим семейством, в частности с Люсиль. Это может быть и тот вуайерист, которого с некоторых пор видели заглядывающим в окна проживающих в этом районе.
– А может, это какой-нибудь псих. Конкуренты решили использовать тактику устрашения.
– Может быть, хотя я не думаю. Я, вообще-то, не следователь, и…
– Нет, вы – бандит с дипломом юрфака.
ОСТЫНЬ – ПОЛЕГЧЕ – НЕ ДВИГАЙСЯ.
– … и мне очень жаль, что я втянул вас во все это. Так вот: я слышал, что федеральное расследование все-таки состоится. Также я слышал, что Уэллс Нунан намерен проверить налоговые декларации – мои и некоторых моих сотрудников. У меня есть предположение, что он знает обо мне и Кафесьянах. Нам всем вручают благодарности – дорогие подарки, происхождение которых мы не можем объяснить, так что…
Пот, горячее дыхание его разит табаком.
– … вы выполните свой долг перед Полицейским управлением. У вас есть двадцать лет выслуги, а у меня и моих ребят – нет. Вы можете давать юридические консультации и отсасывать у Микки Козна, а мы не можем. Вы должны нам, поскольку это вы позволили Сандерлину Джонсону выпрыгнуть из окна, и Уэллс Нунан начинает расследование только оттого, что из-за вас провалилось «дело боксеров». Из-за вас заподозрили моих людей, так что вся вина лежит на вас и разгребать все тоже вам. И под конец: Томми и Джей-Си – ненормальные. Они никогда не имели дела с враждебно настроенными полицейскими, и, если федералам вздумается их прижать, вполне могут слететь с катушек. Я хочу, чтобы они успокоились. Прекратите это свое дерьмовое расследование, и мне плевать, что вы скажете Эксли. Просто убирайтесь из поля зрения семьи – и чем быстрее, тем лучше.
Надвинулся на меня. «Постараюсь».
– Сделайте это. Можете считать это платежом. Как будто я считаю, что это вы вытолкали Джонсона из окна.
– А вы так считаете?
– Вы – достаточно жадный, но не настолько глупый.
Я надвинулся на него, встал – ноги трясутся. На моем столе – записка: «Звонил Пит Бондюран. Просил перезвонить Г. Хьюзу в отель „Бель-Эр"».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– … И мой приятель Пит рассказал мне, как здорово вы обстряпали дельце с Мортоном Дискантом. Вы знали, что Мортон Дискант был членом четырех организаций, которые офис государственного атторнея штата Калифорния классифицировал как прокоммунистические?
Говард Хьюз: высокий, худощавый; номер люкс, двое с флангов: Брэдли Милтир, адвокат; Гарольд Джон Мишак, гангстер.
7:00 – рассеян, погружен в свои планы: повесить дело Кафесьянов на какого-нибудь психопата.
– Нет, мистер Хьюз, я этого не знал.
– А должны были. Пит рассказал мне о ваших «крутых» методах, и вы должны знать, что то, чем был Дискант, вполне их оправдывает. Помимо всего прочего, я хочу укрепить свои позиции в качестве независимого кинопродюсера. Я планирую спродюсировать серию фильмов, в которых военно-воздушные силы будут бороться с коммунизмом, – лейтмотивом этих фильмов должен стать тот факт, что цель – борьба с коммунизмом – оправдывает любые средства.
Милтир: «Лейтенант Клайн – еще и адвокат. Если он примет ваше предложение, вы получите дополнительную интерпретацию различных аспектов контракта».
– У меня мало опыта адвокатской практики, мистер Хьюз. И как раз сейчас я очень занят.
Мишак кашлянул. Татуированные руки – такие тату делали в бандах зутеров Зутеры – участники молодежных бандитских латиноамериканских группировок в 1930 – 1950-е гг.
. «Это не фига не… это работа не для юриста. Пит Бондюран получает нормально, так что…»
Хьюз перебил его: «Лучше всего для этой работы подходит название „наружное наблюдение", лейтенант. Брэдли, разъясни».
Милтир, сухо: «У мистера Хьюза – универсальный контракт с молодой актрисой Глендой Бледсо. Она живет в одном из его домиков для гостей и готовится сыграть одну из главных ролей в фильме про военно-воздушные силы. Она пренебрегла контрактом, съехав из домика и прекратив посещать читки сценария, не спросив на то разрешения. В настоящее время она занята в главной женской роли одного малобюджетного ужастика, который снимается сейчас в Гриффит-парке. Он называется „Атака атомного вампира" – сами понимаете, какого свойства фильмец».
Хьюз, сухо: «Контракт мисс Бледсо позволяет ей сниматься в одном независимом от меня фильме в год, так что только из-за этого расторгнуть с ней контракт я не могу. Однако контракт может быть расторгнут и из моральных, так сказать, соображений: если нам удастся доказать, что мисс Бледсо является: наркоманкой, алкоголичкой, преступницей, коммунисткой, лесбиянкой или нимфоманкой, то на этой основе мы имеем право расторгнуть ее контракт и в дальнейшем закрыть для нее двери шоу-бизнеса навсегда. Другим аспектом нашего предприятия в США. является сбор доказательств, что мисс Бледсо намеренно нарушила наш с ней контракт исключительно для того, чтобы сняться в этом кошмарном ужастике. Ваша работа, лейтенант, будет заключаться в наблюдении за мисс Бледсо, в особенности в поиске того, на основе чего можно будет расторгнуть контракт. Ваш гонорар, лейтенант, будет составлять три тысячи долларов».
– А ей вы объяснили ситуацию, мистер Милтир?
– Да.
– И какова была ее реакция?
– Она ответила: «Да пошел ты». А вы что ответите, лейтенант?
Едва не сказал «нет» – стоп – надо подумать.
В «Строго секретно» сообщалось, что продюсирует этот фильм Микки К.
Домик для гостей = персональный бордель = Говард Хьюз щучит своих птичек сам.
Думай же.
Нанять кого-нибудь из Бюро для слежки. И грязные деньги: расчет за Кафесьянов.
ПОДОЮ-КА Я ЕГО.
– Пять тысяч, мистер Хьюз. Я мог бы порекомендовать и кого подешевле, но своими непосредственными обязанностями готов пренебречь не меньше чем за такую сумму.
Хьюз кивнул. Милтир вытащил пачку банкнот. «Хорошо, лейтенант. Здесь задаток – две тысячи долларов, и я буду ждать от вас отчета, по меньшей мере раз в два дня. Можете звонить мне сюда, в „Бель-Эр". Итак, вам нужно что-нибудь еще знать касательно мисс Бледсо?
– Нет, я попробую влиться в съемочную группу.
Хьюз встал. Протягиваю ладонь. «Попробую поймать ее с поличным, сэр».
Вялое рукопожатие – Хьюз тайком вытер ладонь.
Новые деньги – побыстрей потратить. И думать побыстрей.
Быстренько засечь эту Гленду Бледсо. Возложить расследование дела Кафесьянов на Джуниора – будем надеяться, полоса его проколов закончилась. Выяснить, кто послал за мной давешний хвост в Черном городе, избавиться от него.
Инстинкт: Эксли не станет меня закладывать в деле Джонсона – иначе зачем ему было уничтожать протокол вскрытия? А я – я могу заложить его по поводу дела Дисканта. Инстинкт: назовем его личной заинтересованностью Эксли в деле Кафесьянов. Инстинкт: назовем меня приманкой – плохой полицейский, нанятый поддать жару.
Выводы:
Номер один: пусть Уилхайт и Отдел по борьбе с наркотиками опасны, пусть я – коррумпированный полицейский, который вздумал зарезать их дойную коровку. Может, они боятся федерального расследования и Большого жюри – а вдруг и вправду последуют приговоры и громкие разоблачения? Тогда кое-кто из полицейских чинов вылетит из своих кабинетов, один козел отпущения – юрист-домовладелец со стопроцентной выслугой. Рыщущие по городу убийцы, одна цель – я.
Номер два: надо найти какого-нибудь взломщика-извращенца – какого-нибудь придурка, чтобы признался и взял на себя мой провал в расследовании 459-го. Написать в отчете какой-нибудь бурды, и пусть формально делом занимается Джуниор. Нет подозреваемого? – пусть им станет наш приятель-извращенец.
Засим я поехал в участок Голливуд. В архиве никого – я сгреб все папки, озаглавленные «Раскрытые 459-е». «Ложные признания 1949–1957 гг.». На доске – Блуждающий Огонь – убийства пьянчуг. Попахивает извращенцами – отлично – я захватил копию.
Вывод номер три:
Все-таки я здорово перетрухнул.
Гриффит-парк, на запад – искусственные ручьи и горы. Крутые повороты, поросшие кустарником холмы, каньоны – Голливуд.
Я въехал на импровизированную парковку – полным-полно машин. Выкрики, путь мне перегородила толпа пикетчиков с плакатами. Хватаю планшетку, пытаюсь сообразить, по какому поводу шум.
А-а – члены профсоюза – перед ними стоит Чик Веккио, в застывших руках – бейсбольная бита. В проплешине между деревьев – трейлеры, съемочная площадка: камеры и космическая ракета, наполовину сделанная из «шеви».
– Штрейкбрехер! Все вы штрейкбрехеры!
Разворачиваюсь, расталкиваю толпу: «Полиция, с дороги!» Хреновы пикетчики расступаются – а что им еще остается? Чик приветствует меня – объятья, хлопанье по спине.
«Проклятые штрейкбрехеры! И полиция с вами заодно!»
Мы пошли к трейлерам. Свист, но камни не летят – нежные попались. Чик: «Ты ищешь Микки? Держу пари, у него для тебя пухленький конвертик».
– Он тебе говорил?
– Нет. Как сказал бы мой братец, «безошибочное умозаключение посвященных». Да ладно тебе, свидетель вылетает из окна, а рядом стоит Дейв Клайн – какой может быть из этого вывод? Что должен в этом случае подумать искушенный?
– Я гляжу, ты тут с профсоюзом воюешь.
– Ага, где же наш старый добрый Вышибала? Серьезно, у тебя есть какие идеи на этот счет? Микки они уже поперек горла встали. Не знаешь каких-нибудь парней, которые подешевле берут?
– Да хрен с ними – пусть пикетируют.
– Ага, пусть. Они орут во время съемки, и из-за этого приходится переозвучивать – а это денег стоит.
Кто-то, где-то: «Камера! Мотор!»
– Серьезно, Дейв.
– Лады, позвони в спортзал на Мейн-стрит Фэтсу Медине. Скажи, что я заказал ему пятерых спарринг-партнеров и дорожную заставу. По пятьдесят баксов на рыло.
– Серьезно?
– Позвонишь сегодня вечером – завтра тут никакого пикета не будет. Ладно, пошли посмотрим, что у вас тут за кино снимается.
На съемочную площадку. Чик подносит палец к губам: снимается кино.
Двое «актеров» оживленно жестикулируют на фоне «космического корабля» – стабилизаторы от «шеви», вентиляционная решетка от «студебеккера», пусковая установка – коробка от «Котекса».
Крутой Веккио: «Русские ракеты сбросили на Лос-Анджелес атомные отходы – это заговор с целью превратить горожан в роботов – приверженцев коммунизма! Они создали вирус, который превращает людей в вампиров! Люди становятся монстрами, пожирающими собственные семьи!»
Его партнер – блондинчик с торчащей ширинкой: «Семья – вот то святое, что связывает всех американцев. И наш долг – остановить эту дьявольскую экспансию, чего бы это нам ни стоило!»
Чик, переходя на шепот: «Самое смешное знаешь? Мой братан, который замочил восемь человек, принимает всю эту трепотню всерьез! И прикинь – он и вот этот блондинчик педерастического вида трахаются в своем трейлере при каждом удобном случае и, помимо того, кадрят всяких пидоров в Ферн-Делле. А вон того типа с мегафоном видишь? Это Сид Фритцелл, так называемый режиссер, – Микки где-то нанял его по дешевке, а по мне – какой-то бывший уголовник, который не способен заставить трахаться кучку монголов. Он вечно советуется с Уайли Баллоком – это наш оператор. У него, по крайней мере, есть где жить, в отличие от большинства алкашей, которых нанял Микки. А знаешь, где он их набрал? – на рынках дешевой рабочей силы в трущобах. Они и ночуют здесь, как будто тут ночлежка какая. А диалоги? Тот же Фритцелл – Микки приплачивает ему по баксу в день за сценарий.
Ни Микки, ни женщин. Крутой: «Я поубивал бы весь советский секретариат, чтобы защитить святость и неприкосновенность моей семьи!»
Блондинчик: «Я, конечно, согласен. Но сначала мы должны собрать все атомные отходы, пока они не попали в голливудское водохранилище. Только взгляните на несчастных жертв вируса!»
Камера перемещается на массовку – одетые в маски вервольфов алканавты немедленно запрыгали. Прыг-скок – из задних карманов брюк торчат бутыли с дешевым пойлом.
Сид Фритцелл: «Стоп! Я же вам говорил – оставляйте вино там же, где ваши одеяла и спальные мешки! Вспомните приказ мистера Коэна – никакой выпивки до обеденного перерыва!»
Какой-то тип юркнул в «космический корабль». Крутой незаметно ухватил блондинчика за ягодицу.
Сид: «Перерыв пять минут – и никакого вина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41